CC BY
138
© Е.М. Дринова, 2008
УДК 2-78:322 ББК 86.210
КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА И ПРОЦЕССЫ ПОЛИТИЗАЦИИ РЕЛИГИИ
Е.М. Дринова
Статья посвящена рассмотрению конфессиональных процессов в геополитической сфере. Конфессиональная геополитика призвана регулировать отношения в особых сферах социального пространства - сакральной, этноконфессиональной и т. п. В статье рассмотрены процессы конфессионального партогенеза, политизации и огосударствления конфессий, конфессионального строительства.
Ключевые слова: политизация религии, геополитика, конфессиональная геополитика, этно-конфессиональное пространство, религиозные партии, конфессиональный партогенез.
В современной социально-философской науке в связи с появлением новых тенденций в развитии мировой цивилизации возникает настоятельная необходимость по-новому рассмотреть конфессиональные процессы в геополитической сфере. Исторически сложилось так, что религия в качестве социального института была своеобразным регулятором политической активности, оказывала воздействие на политические системы и последующую трансформацию религиозно ориентированного социального пространства. Государство, в свою очередь, использовало религию для достижения геополитических целей. Такое взаимодействие было двусторонним и взаимообусловленным, поэтому не случайно, что эти два института как в прошлом, так и в настоящем продолжают оказывать глубокое воздействие на цивилизационное развитие мира и на самого человека.
Транзитивность современной эпохи, нарастающие процессы глобализации способствовали появлению нового научного направления. Конфессиональная геополитика, находящаяся на стыке социальной философии и геополитики, главное внимание уделяет изучению воздействия этноконфессиональных
детерминант на развитие социума. При этом она имеет возможность в новом ракурсе исследовать феномен религиозного пространства. Вместе с тем центральным объектом изучения конфессиональной геополитики должны стать те феномены, которые изменяют как пространственные составляющие мира конфессий, так и экзистенциональные основы существования самого человека.
В свете обсуждаемой нами проблемы особое место занимает философская категория пространства. Социальное пространство многомерно, включает в себя экзистенциальное пространство человека, этноконфессио-нальное пространство. В рамках конфессиональной геополитики акцентуация делается на изучение религиозного метапространства, одной из форм социального пространства. Его ядро содержит архетипы, сакральное пространство и многообразные проявления многомерного этноконфессионального пространства. Для последнего характерно состояние неустойчивого равновесия, сопровождающееся перманентными проявлениями конструктивно-деструктивных форм. Нам видится, что теоретические положения конфессиональной геополитики должны содействовать позитивному конструированию конфессионально устойчивых, пространственно-временных форм бытия человечества.
В этом контексте следует подвергнуть всестороннему анализу механизмы, вызыва-
ющие изменения и трансформации этнокон-фессионального пространства. Одним из таких механизмов стали процессы политизации религии, связанные с сакрализацией государственной власти, религиозной экспансией, эт-ноконфессиональными конфликтами и процессами конфессионального партогенеза. В этом аспекте вызывает интерес концепция политизации общностей А.Л. Стризое. Характеризуя трехуровневую модель «социальных общностей, взаимодействующих с политикой», он выделяет классовые общности, профессиональные и социокультурные, «основанные на глубинных культурных пластах социальности: этнические, религиозные общности», последние обладают «автономией функционирования и развития». Уровень политизации этнорелигиозных общностей зависит от условий социально-политической стабильности [5, с. 220-225]. На наш взгляд, процессы политизации этнорелигиозных общностей исторически были связаны с сакрализацией государственной власти и первоначально не зависели от уровня политической стабильности, напротив, они ее определяли. Что же касается процессов политизации религии в современном мире, то здесь, несомненно, существует прямая зависимость.
Мы полагаем, что процессы политизации религии проходят определенные периоды развития и могут быть представлены следующим образом: протоформа - первая форма политизации религии. Ее проявления заключаются в политической власти, в политической религиозной идеологии. Вторая современная политическая классическая форма проявляется в архаических общностях. Для нее характерно существование организаций, имеющих специфические религиозные проявления (ваххабиты, талибан). Вместе с тем эта форма не предполагает наличия партии. Третья современная форма связана с процессами конфессионального партогенеза, которые, на наш взгляд, еще недостаточно изучены современной наукой.
В этой статье мы рассмотрим основные аспекты, формы и механизмы этого явления. Первый аспект конфессионального партогене-за заключается в том, что изначально религия оказывается включенной в функционирование государственных структур. Второй ас-
пект заключается в том, что происходит формирование национал-религиозных позиций в партийной идеологии и практике партийной жизни. Третий аспект связан с формированием идеологической платформы религиозной партии, положения которой должны способствовать становлению государственно-религиозного синтеза в управлении государством. Четвертый аспект заключается в настоятельной необходимости при ведущей роли религиозной организации выработки партийных принципов и действия общественных механизмов и структур посредством и в рамках сформировавшегося конфессионального пространства. Пятый важный аспект - последовательное стремление религиозных партий участвовать в управлении государством.
В свою очередь, влияние религиозных партий на политические процессы, происходящие в обществе, обусловлены такими факторами, как состояние экономики, наличие институтов демократии, культурные традиции, состояния нравственности, социальная мифология. Политика государств не была однозначной во все времена по отношению к религиозным организациям и партиям. Определим направления государственной ориентации по отношению к действующим религиозным организациям и формирующимся партиям:
- активная государственная поддержка действующих партий;
- наличие многочисленных форм контроля за деятельностью религиозных партий;
- полное запрещение политической деятельности религиозных партий;
- использование в своих государственных целях.
Очевидно, что процессы конфессионального партогенеза исторически придали религии новый статус, а религиозные партии стали своеобразным регулятором политической активности в обществе. Выделим общие черты и различия в деятельности религиозных партий, оказывающих активное воздействие на этноконфессиональное пространство демократических государств и переживающих период демократического транзита. Ярким примером и подтверждением стали религиозные партии, основанные на идеях сионизма (Израиль), сыгравшие исключительную роль
в легитимизации политических институтов. Они привели к объединению еврейского этноса и способствовали образованию государства (Партия Авода). Но с другой стороны, ультранационалистические позиции ряда лидеров религиозных партий привели к возникновению такой серьезной общенациональной проблемы, как этноконфессиональный конфликт между Израилем и Палестиной, который на протяжении полувека так и не мог быть урегулирован. В связи со сказанным отметим, что конфессионально окрашенные ультранационалистические идеи, закрепленные в сознании этноса, и последовательное их осуществление в исторической перспективе представляют угрозу для самого существования этноса.
В настоящее время широко представлены на политическом пространстве государств Европы и других континентов партии, отражающие узкоконфессиональные интересы, например, католиков и протестантов. Выявляя многообразие существующих форм христианских партий, мы обнаруживаем определенную иерархию, обусловленную этноконфессиональ-ной составляющей (Ирландия). С одной стороны, это демократические партии католиков (Социал-демократическая лейбористская партия) и протестантов (Партия Юнионистов и Ольстерская демократическая партия), придерживающиеся умеренных позиций. Они демонстрируют схожие методы на проблему разрешения одного из старейших конфликтов, исторические корни которого уходят в XII-XVI века. Политические платформы организаций, поддерживаемых католиками и протестантами, базируются на принципе политического ненасилия, что дает оценивать их позиции как умеренные. Второе крупное политическое образование составляют партии придерживающиеся ультраортодоксальных взглядов в конфессиональной сфере. Религиозная организация протестантов (церковная организация Свободных пресвитериан) придерживается позиций христианского фундаментализма. Лидеры партии призывают своих последователей противостоять любым попыткам проникновения в политическую и культурную жизнь протестантов римско-католического толка, провоцируя при этом беспорядки, создавая политическую и социальную нестабильность в обществе. Третье политическое
образование представляют запрещенные законом террористические ультранационалистические организации, выступающие в роли «защитников» католического населения. Онтологические корни ультранационализма можно обнаружить уже в процессе исторического этногенеза. Так, доминирование этнической установки («мы» и «они»), закрепленной в психических структурах сознания, приводит к абсолютизации этноцентристской позиции. В основу этнического самосознания порой в силу социальноисторических особенностей развития общества (среда, соседи, территория, войны, социальные и природные катаклизмы) закладывается вера в свое превосходство.
В связи со сказанным следует обратить внимание на философские взгляды российского теоретика Н.А. Бердяева, который, занимаясь проблемой национализма, определил его, как начало индивидуализации, стремление человека противопоставить себя существующему миру. С таких позиций национальность понимается им как «бытийственная индивидуальность, одна из иерархических ступеней бытия». Согласно Н.А. Бердяеву, «национальность подменила Бога», и если бога нет, то человек вправе утверждать свое этническое Я как высшее [1, с. 457]. С другой стороны, для идей ультранационализма характерно многократное усиление националистических тенденций посредством воздействия на них конфессиональной доминанты.
Одним из интереснейших явлений в становлении этноконфессионального и политического пространства стал индуизм, постоянно расширяющий свои границы в мире. В процессе политизации индуизма ведущую роль сыграла мессианская идея (инвариант эквивалент национальной идеи). Известно, что своим появлением она была обязана иудаизму. Идеи паниндуизма можно раскрыть через понимание исторических корней становления индусского народа. Считается, что в результате насильственной исламиза-ции и христианизации часть индусов забыли свои культурно-этнические корни, поэтому их следует «вернуть» в лоно родной религии. В первую очередь воплощением в жизнь этой идеи занялись ультраортодоксальные религиозные организации. Политическая партия (Великий союз индусов), основываясь на идее
богоизбранности индусов, поставила свой целью обращение индийских мусульман и христиан в индуизм. Заметим, что активное распространение идей паниндуизма со временем привело в стране, где исторически укоренились различные религии, к разжиганию конфессиональной ненависти, порождая на этой почве кровавые конфликты, акты терроризма, эффект общественной нестабильности. Ведущую роль в этом процессе как всегда играют шовинистические организации. Так, движение индусского коммунализма, провозглашая воссоздание единой и неделимой Индии, в дальнейшем предполагает и ставит своей задачей уничтожение исламского государства Пакистан.
Особое место на мировой политической арене занимают исламистские организации. Ислам по праву считают одной из самых политизированных религий. Довольно часто в современном мире отношения между исламом и политикой сводят к фундаменталистским исламским партиям, которые в основном используют насильственные методы в своей борьбе. Для такого типа организаций характерны любые насильственные формы деятельности.
В связи со сказанным глубокую озабоченность вызывают процессы политизации и огосударствования конфессий, имеющие место в странах демократического транзита (Россия и бывшие постсоветские республики), отличительной чертой которого является становление институтов демократии и гражданского общества. Почти век назад Н.А. Бердяев, трактуя проблему демократии в России, писал: «Дух нации глубже демократии и должен ее направлять. Власть лучших должна быть порождена из самых недр народной жизни, должна быть имманентна народу, его собственной потенции, а не чем-то навязанным ему извне, поставленным над ним» [там же, с. 196]. Очевидно, в таком понимании идеи демократии близки западноевропейской правовой культуре, которая создала стереотип человека политического.
Динамика процессов конфессионального строительства в период демократического транзита в России носит амбивалентный характер: с одной стороны, наблюдается радикализация и политизация ислама, а с другой -
отход от религиозных ценностей к светским. Несмотря на то, что российское законодательство запрещает создание политических партий по религиозному принципу, в стране отсутствует четкая позиция политических организаций по отношению к исламу. Это сложный, малопредсказуемый процесс, находящийся в начальной стадии своего развития. В России существует гетерогенное этноконфессиональное пространство, но процесс конфессионального партогенеза затронул почему-то только ислам. Это обусловлено, на наш взгляд, наличием национально-культурных традиций, многообразием политических форм ислама за пределами России, а также его постоянно усиливающимся влиянием в мире. На примере России можно выделить следующие модели политизации ислама:
-развитие светской модели ислама. В большинстве случаев идеи исламского возрождения (Татарстан) носят декларативный характер, так как место ислама в процессе национального возрождения еще окончательно не определено. Характерной чертой стал высокий уровень толерантности русского населения в республике к исламу и татар к русской православной религии. Вместе с тем появление новых, как правило, внешних ценностных ориентиров привело к значительному сближению националистов с религиозными мусульманскими деятелями. В итоге в республике в 90-е гг. XX в. появились радикально настроенные политические организации исламского толка. Мы согласны с Р. Мухаметшиным, что в отдаленном будущем эта тенденция может привести к формированию в Татарстане очередной модели исламского фундаментализма [4, с. 516];
- становление модели исламского радикализма (Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария). Процессы радикализации ислама были связаны с появлением большого числа образовательных и миссионерских организаций стран Ближнего и Среднего Востока. Политическая амбициозность лидеров ультрарадикальных движений, непримиримая идеология, неспособность адекватно оценивать ситуацию и отсутствие полити-
ческого опыта - все это привело к тому, что исламское движение серьезно дискредитировало себя в глазах населения. В формирование следующей модели была положена идея симбиотического единства русского «православного национализма» и исламских партий, которая так и не получило своего логического завершения.
Аналогичные тенденции огосударствления ислама наиболее полно прослеживаются в центральноазиатских постсоветских республиках. Несмотря на то, что законодательство большинства республик запрещает создание политических религиозных партий, а конфессии лишились права заниматься формированием общественных организаций, ислам продолжает оставаться под своеобразным патронажем государственных структур. В результате социальная доминанта ислама сегодня достаточно умеренно представлена в республиках Центральной Азии, а процессы ассимиляции «ислам - государство» почти невозможны в современных условиях [3, с. 165].
В заключение отметим следующее. В современном мире в этно-политическом пространстве социума значимую роль играют процессы конфессионального партогенеза. Между формой политизации и параметрами устойчивости этноконфессионального пространства складывается определенная взаимосвязь: чем обширнее процессы политизации, тем менее устойчиво этноконфессиональ-ное пространство, и наоборот, оно более устойчиво, чем уже его однонаправленность.
Многообразие религиозных партий является одним из маркеров неустойчивости этнокон-фессионального пространства. Деятельность религиозных партий двойственна по своей сути; с одной стороны, она направлена на сплочение нации, способствует формированию государственности, с другой - в ней присутствует дезинтеграционный потенциал, который приводит к затяжным этноконфессиональным конфликтам. Сказанное выше определяет актуальность конфессиональной геополитики, основное направление которой составляет критическое осмысление постоянно меняющегося этноконфессионального пространства, нивелировка возникающих в мире, обществе, государстве этноконфессиональных напряжений и противоречий.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бердяев, Н. А. Избранные произведения / Н. А. Бердяев. - М. : Феникс, 1947. - 544 с.
2. Кант, И. Критика чистого разума / И. Кант. -Минск : Литература, 1998. - 960 с.
3. Ларуэль, М. Принадлежность к исламу как политический критерий: политизация духовных управлений и создание мусульманских партий в России / М. Ларуэль // Казанский федералист. - 2005. -№ 1. - С. 162-187.
4. Мухаметшин, Р. М. Ислам в общественнополитической жизни Татарстана в конце XX века / Р. М. Мухаметшин. - Казань : Фэн, 2000. - 692 с.
5. Стризое, А. Л. Политика и общество: социально-философские аспекты взаимодействия / А. Л. Стри-зое. - Волгоград : Изд-во ВолГУ 1999. - 340 с.
CONFESSIONAL GEOPOLITICS AND PROCESSES OF RELIGIOUS POLITIZATION
Ye.H. Drinova
The article considers confessional processes in a geopolitical sphere. Confessional geopolitics is to regulate relations in specific spheres of social space - sacral, ethnoconfessional, etc. The author studies the genesis of confessional parties, politisation, state transference of confessions and confessional construction.
Key words: religious politization, geopolitics, confessional geopolitics, ethnoconfessional area, religious parties, confessional party genesis.
