CC BY
52
Общественные и гуманитарные науки •••
вовой и цивилизованной поддержке адвокатуры.
Подытоживая сказанное, отметим, что адвокатура по своему законному статусу организации, призванной защищать интересы физических и юридических лиц, является одним из важных и необходимых институтов нарождающегося у нас в стране гражданского общества. В таком обществе права и законные интересы человека и гражданина, граждан-предпринимателей и юридических лиц должны надёжно защищаться усилиями независимой адвокатуры. Степень этой защищённости является индикатором развитости негосударственных институтов гражданского общества, торжества идеалов правосознания и
109
правовой культуры. Без достижения этой высоты вряд ли будет возможным говорить о формировании у нас в стране основ правового государства.
Государство обязано создавать и поддерживать условия для независимой и самодостаточной деятельности адвокатов, видеть в адвокатуре институт, обеспечивающий справедливость и законность, торжество идеалов права над произволом, инструмент гуманизации деятельности правоохранительных и правоприменительных органов, всей системы юстиции страны в целом. Такой механизм отношения к адвокатуре свойственен развитому гражданскому обществу и правовому государству.
Примечания
1. Голиченков А. К. Интервью члену президиума АЮР (Ассоциации юристов России) Михаилу Борщевскому // Российская газета. Неделя. 2012, 29 ноября - 5 декабря. № 276. С. 8. 2. Верховный Суд Дагестана - итоги работы за год // Дагестанский ракурс. 2012, февраль. № 3. С. 7. 3. Куликов В. Защита в пользу бедных. Минюст возьмет под контроль бесплатных консультантов // Российская газета. 2012, 26 ноября. №272. С. 2. 4. Мазаева Д. Бесплатная юрпомощь не для всех. Адвокаты критикуют затратный и неэффективный закон // Независимая газета. 2011. 24 ноября. № 256. С. 3. 5. Семеняко Е. Адвокатские тайны. Юристами в судах у нас выступают люди, не имеющие юридического образования // Российская газета. Неделя. 15-21 ноября 2012. № 264. С. 8.
Notes
1. Golichenkov A. K. Interview of the member of the Presidium of ALR (Association of lawyers of Russia) Mikhail Borshevsky // Rossiyskaya Gazeta. Nedelya. 2012, 29 November - 5 December. # 276. P. 8. 2. The Supreme Court of Dagestan - the results of the year // Dagestansky Rakurs. 2012, February. # 3. P. 7. 3. Kulikov V. Protection in favour of the poor people. The Ministry of justice will take under control free advisers // Rossiyskaya Gazeta. 2012, November 26. # 272. P. 2. 4. Mazaeva D. Free juridical assistance is not for everybody. Lawyers criticize the expensive and inefficient law // Nezavisimaya Gazeta. 2011. November, 24. # 256. P. 3. 5. Semenyako E. Attorney secrets. Here the lawyers in the courts are people without legal education // Rossiyskaya Gazeta. Nedelya. 15-21 November, 2012. # 264. P. 8.
Primechanija
1. Golichenkov A. K. Interv'ju chlenu prezidiuma AJuR (Associacii juristov Rossii) Mihailu Borshevskomu // Rossijskaja gazeta. Nedelja. 2012, 29 nojabrja - 5 dekabrja. № 276. S. 8. 2. Verhovnyj Sud Dages-tana - itogi raboty za god // Dagestanskij rakurs. 2012, fevral'. № 3. S. 7. 3. Kulikov V. Zashhita v pol'zu bednyh. Minjust voz'met pod kontrol' besplatnyh konsul'tantov // Rossijskaja gazeta. 2012, 26 nojabrja. №272. S. 2. 4. Mazaeva D. Besplatnaja jurpomoshh' ne dlja vseh. Advokaty kritikujut zatrat-nyj i nejeffektivnyj zakon // Nezavisimaja gazeta. 2011. 24 nojabrja. № 256. S. 3. 5. Semenjako E. Advokatskie tajny. Juristami v sudah u nas vystupajut ljudi, ne imejushhie juridicheskogo obrazovanija // Rossijskaja gazeta. Nedelja. 15-21 nojabrja 2012. № 264. S. 8.
Статья поступила в редакцию 10.03.2013 г.
УДК 321.2(470.67)
РОЛЬ ИСЛАМСКОГО ФАКТОРА В ДАГЕСТАНЕ:
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
110
Известия ДГПУ, №3, 2013
© 2013 Мусаева Э.Ш.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена актуальной для российского общества проблеме динамики конфессиональных процессов и роли исламского фактора в реалиях обострения конфессиональных отношений в Дагестане. На основе социологических исследований прослеживается развитие и возрастание влияния исламского фактора на этноконфессиональные отношения в Дагестане. Учитывая рост влияния деструктивных сил, предложены меры, способствующие сохранению целостности и безопасности дагестанского общества.
The article deals with the topical for the Russian society problem of the confessional processes dynamics and the role of the Islamic factor in aggravating the confessional relations in Dagestan. On the basis of the sociological research the author traces the development and the increasing influence of the Islamic factor on the ethno-confessional relations in Dagestan. Taking into account the growing influence of destructive forces, she offers some measures that help to preserve the integrity and security of the Dagestan society.
Ключевые слова: этнические процессы, конфессиональные процессы, конфессиональная ситуация, исламский фактор, социально-политические трансформации, дагестанская молодежь.
Keywords: ethnic processes, confessional processes, confessional situation, the Islamic factor, socio-political transformation, Dagestan youth
С начала 90-х годов динамика конфессиональных процессов в Дагестане оказывает воздействие не только на региональную, но и общероссийскую политическую стабильность. Несмотря на множество монографий, статей и других исследований (Р. Г. Абдулатипов, М. А. Абдуллаев, А.
В. Авксентьев, З. С. Арухов, М. В. Вагабов, Р. М. Магомедов, Н. П. Свенцицкова и др.), посвященных проблеме влияния исламского фактора на этнические и конфессиональные процессы, происходящие в нашей республике, приходится констатировать, что она (проблема роли исламского фактора) не получила всестороннего и комплексного осмысления.
События последних лет свидетельствуют, что наблюдаются объективные и субъективные причины усиления роли исламского фактора в таком сложном, полиэтническом и поликонфессиональном регионе, как Дагестан. Мы согласны с А.
Г. Агаевым и Р. М. Магомедовым, что большая численность народов, их многообразие и разнообразие по этническому происхождению, религии, языку, разде-ленность их по этнографическим и ло-
кально-культурным группам, обычаям и обрядам... создали такой переплет их взаимодействий, что описание и объяснение их в полной мере - задача трудноосуществимая [2].
Характеризуя конфессиональную ситуацию в Дагестане, необходимо отметить интенсивный рост религиозного сознания, что привело к росту религиозных организаций и объединений. Об этом свидетельствуют данные Комитета Правительства РД по делам религии. Если в 1989 г. действовало 27 мечетей, 1992г.- 773, то в 2003 году на территории Дагестана активно действовало 1723 религиозных организаций и объединений, из которых 1679 мусульманские, 40-христианские и 4 иудейские религиозные общины. В Минюсте РФ по республике в 2004 году зарегистрировано 625 религиозных организаций [3]. По данным Министерства по национальной политике, делам религий и внешним связям РД на 1 января 2010 г., в республике имеются 2236 религиозных организаций и объединений, из них 2187 - исламских. 2167- суннитских и 19 шиитских объединений, а также исламская органи-
Общественные и гуманитарные науки •••
зация - Духовное Управление мусульман Дагестана (ДУМД) и 1766 мечетей [8].
Мы полагаем, что трудность исследования роли исламского фактора заключается в том, что важной причиной напряженности в Дагестане является ускоренная модернизация и, соответственно, порожденные ею кризисы, приведшие к реальным и мнимым несправедливостям. Данная ситуация постепенно привела к потере легитимности власти в сознании дагестанского населения по отношению к государственно-правовым институтам, да и самой политической системы в целом.
Общественное мнение свидетельствует о низком престиже органов всех ветвей власти. Подавляющее большинство политических лидеров и государственных деятелей не вызывают доверия у дагестанских граждан, так как ассоциируются с определенными этническими кланами, находящимися длительное время во власти и у «кормушки». Приходится констатировать, что приход Р. Г. Абдулатипова усугубил данную ситуацию. Президент РД слишком «долго был вне Дагестана», и многие его высказывания и особенно решения приводят к дальнейшей эскалации исламского фактора на нашей территории.
Необходимо помнить, что происходящие социально-политические трансформации дагестанского общества усиливаются объективными причинами, среди которых основными являются:
- стратегически сложное геополитическое положение всего Кавказского региона и Дагестана в частности;
- уникальный этноконфессиональный состав дагестанского населения;
- включенность республики Дагестан в систему трансрегиональных этнополитических отношений.
Также к объективным факторам усиления роли ислама на всем российском пространстве необходимо отнести проблемы, которые характерны для транзитивных стран, так как особенности социальнополитического развития РФ и, соответственно, Дагестана, были связаны не столько с самой ситуацией трансформации политического режима, сколько с построением новой государственности. Экономический спад, высокие социальные издерж-
111
ки преобразований, олигархическая форма собственности, распространение коррупции и нестабильность демократических институтов привели к этнополитическим и конфессиональным конфликтам.
Вышеобозначенные объективные причины неизбежно привели к развалу всего культурно-исторического пространства российского общества и усилению этнического и религиозного сепаратизма. К нему вели этнократические и сепаратистские устремления части региональных и местных элит, что в свою очередь привело к росту политического, в том числе и конфессионального противостояния в России.
Для начала 90-х годов характерно отсутствие законодательно утвержденной государственной доктрины в области национальных и религиозных отношений. Политические решения того периода были недальновидны и откровенно ошибочны и только провоцировали конфессиональный экстремизм на всем российском пространстве и в Дагестане в частности.
Мы считаем, что при рассмотрении роли исламского фактора в общественнополитической жизни Дагестана, необходимо констатировать устойчивость его влияния, которое может усиливаться или ослабевать. И этому способствуют причины, среди которых важное место занимает не завершенный процесс исламского возрождения.
Многие обществоведы акцентируют внимание на проблеме становления российской идентичности [4]. Мы согласны, что в современных условиях гражданский мир в России зависит от того, как сложится новая многонациональная и конфессиональная российская идентичность. Но события разворачиваются таким образом, что пытаются адаптировать к современным условиям прежнюю русскоправославную идентичность. Говоря о государственно-образующем признаке русской нации, Президент РФ не разграничивает два понятия: «многорелигиозная российская идентичность» и «русскоправославную идентичность».
Мы считаем, что современная практика анализа конфессиональных отношений в России требует иного осознания, создания новых правовых, нравственных и социальных норм. Необходимо помнить, что
112
Известия ДГПУ, №3, 2013
роль исламского возрождения может возрастать, если этому открыто или скрыто препятствовать, а недальновидная политика центра дает много фактов, когда препятствия чинятся на государственном уровне.
Анализ современных реалий невозможен без экскурса в 90-е годы прошлого столетия, когда в республике сложилась очень сложная этническая и конфессиональная ситуация. Раскол огромного исторического пространства СССР только усугубил этническую и конфессиональную ситуацию и привел к дестабилизации всей общественной жизни дагестанского общества. Массовый отъезд русскоязычного населения из республики, политические убийства, террористические акты стали реалиями повседневной жизни. Возникли национальные движения, которые преследовали свои этнические интересы, и появилось чуждое для дагестанцев религиозное течение «ваххабизм».
Мы считаем, что в процессе экономических и социально-политических реформ 90-х годов, российское общество в первую очередь утратило мировоззренческие ориентиры конфессионального и иного взаимодействия, которые формировались в советском обществе. На смену утраченным ориентирам общество и социальные институты ничего «вразумительного» не предложили [5].
На протяжении 20 лет российское общество «деидеологизировалось». Мы отказались от идеологии советского общества, признали «множественность истин» (плюрализм). Подвергли острой критике и отказались от очевидных «побед СССР»... Процесс социализации утратил преемственность и системность воздействия на подрастающие поколения. Все эти негативные последствия трансформаций российского общества привели к тому, что дагестанцы превратились для всего российского общества в «лиц кавказской национальности».
Ответной реакцией явилось обращение дагестанских народов к этническим и религиозным основам взаимодействия. Этому способствовало и мусульманское зарубежье, которое было заинтересовано в усилении своего идеологического и конфессионального влияния. В республику
стали активно приезжать арабские миссионеры и проповедники, которые стали участвовать в возрождении и создании религиозной системы образования в Дагестане.
К сожалению, приходится констатировать, что правительства РФ и РД не приняли своевременно соответствующие жесткие меры, препятствующие этим негативным тенденциям. В первую очередь необходимо было наладить контакт и сотрудничество с местным дагестанским духовенством и тем самым минимизировать влияние пришлых миссионеров и проповедников.
Дагестанские мусульмане, оказавшись в сложных переплетениях экономических, политических и этнических проблем, которые только усугублялись, вынуждены были искать основы жизнедеятельности в новых условиях, которые обеспечили бы их выживание. И эти основы были в кровнородственных, этнических, и в первую очередь в конфессиональных отношениях.
Этой ситуацией воспользовались дагестанские политики, которые все чаще стали апеллировать к верующим мусульманам, чтобы получать дополнительные голоса электората. Из-за возникающих религиозных проблем и дагестанское духовенство постепенно политизировалось. Все это в совокупности привело к политизации ислама и усилению роли исламского фактора на территории Дагестана. Этому способствовало и усиление религиозного фактора на всем постсоветском пространстве.
Мы считаем, что политика центра РФ на Северном Кавказе и силовые способы решения возникавших политических проблем в регионе только усилили конфессиональное противостояние между православной Россией и мусульманами Северного Кавказа. Не вдаваясь в рассмотрение проблем геополитики, мы понимаем, что усиление роли ислама в Дагестане связано с мусульманским зарубежьем, заинтересованном в расширении своего идеологического и религиозного влияния на территории республики.
Усиление роли ислама в Дагестане имеет принципиально важное отличие, которое заключается в поддержке со стороны молодежи. И если на начальных этапах усиления
Общественные и гуманитарные науки •••
роли исламского фактора старшее поколение призывало «вернуться к исламским ценностям», то сегодня ситуация противоположна. Молодежь выступает флагманом усиления роли ислама в Дагестане.
Дагестанские ученые видят в этом неудовлетворенность молодежи последствиями социально-экономических и политических трансформаций последних 20 лет, которые привели к значительной поляризации в дагестанском обществе. По официальной статистике, более 50% населения республики живет за чертой бедности, его доходы на душу населения ниже прожиточного минимума. По производству валового регионального продукта на душу населения РД отстает от средних показателей по России в 4,6 раза, от СКФО - 2,3 раза [7]. За последние 5 лет рост зарплат и доходов высших чиновников был самым высоким среди всех социальных слоев Дагестана. В обществе, где доходы 10% богатых превышают в 14,5 раза доходы бедных, не может формироваться гражданское согласие. В Дагестане превышение составляет более 30 раз, когда для развитых обществ этот показатель равен 3,8.
По данным всемирного банка развития, по доходам на душу населения Россия находится на 97 месте, по качеству жизни -102. Нетрудно понять, что эти показатели в Дагестане значительно хуже [6]. По уровню экономического развития среди всех субъектов России Дагестан занимает 83-е место. В структуре инвестиционных рисков республика относится к группе регионов с самым высоким риском при низком потенциале. По статистическим данным инвестиционные риски в Дагестане в 3 раза превышают среднестатистические данные по России. Уровень падения промышленного производства за 20002009 годы составил в среднем 80%, тогда как критическими считаются значения в 30-40%. Мы наблюдаем состояние деиндустриализации, что усугубляется зависимостью от импорта, так как доля ввозимых товаров из других регионов составляет 73% при критическом значении 30%. Доля в экспорте продукции обрабатывающей промышленности составляет 12,1% при предельном значении 45% [7].
113
Несмотря на имеющиеся геополитические и природно-ресурсные преимущества, РД находится в крайне бедственном положении и относится к наиболее дотационным субъектам России. В среде российских обывателей формируется мнение, поддерживаемое многими политиками: «Хватит кормить Кавказ».
Дагестан «молодежная» республика, средний возраст дагестанца 25 лет и на сегодня более 23% экономически активного населения не имеет работы. Российские и дагестанские политики полагают, что невозможность трудоустройства, и следовательно, отсутствие достаточных средств к существованию являются причинами недовольства в молодежной среде.
Мы считаем, что эта причина дополнительно усугубляется отсутствием социальных лифтов, обеспечивающих вертикальную восходящую мобильность для молодого поколения в современном российском обществе, и как результат - рост экстремистских настроений, имеющих этнический и религиозный характер в среде дагестанской молодежи.
Министерством по национальной политике, делам религий и внешним связям Республики Дагестан в 2010 году были проведены социологические исследования с целью выяснения отношения современной дагестанской молодежи к таким существенным элементам духовного мира, как религия, этнокультура, изучения уровня их духовной культуры, религиозной и культурной толерантности в городах и районах Дагестана. Всего был опрошен 6231 респондент (старшеклассников и студентов) 39 национальностей (168 чел. или 2,7% не указали своей национальности).
Среди респондентов были представлены все основные народы Дагестана: аварцы - 1533 чел. - 24,6%; даргинцы - 1l72 чел. - 18,8%; лезгины - 1066 чел. - 17,1%; кумыки - 705 чел. - 11,3%,; лакцы - 411 чел. - 6,6%; русские - 399 чел. - 6,4%; табасаранцы - 330 чел. - 5,3%; азербайджанцы - 206 чел. - 3,3% и др.
Из опрошенных 6231, городских было -3111 чел., сельских - 3120 чел. Из опрошенных 6231 чел. учащиеся старших классов составили 4577 чел. (из них городских - 1500 чел., сельских - 3077 чел.)
114
Известия ДГПУ, №3, 2013
и студенты - 1654 чел. (городских - 1611 чел., сельских - 43 чел.) [10].
Эти опросы показали, что мусульманами назвали себя 71,1% респондент, при этом только 9,2% респондентов смогли указать и на направление ислама, которое они исповедуют - суннизм. Для дифференциации верующих респондентам было предложено на выбор четыре уровня религиозности. Результаты опроса следующие: глубоко верующие - 11,2%, верующие - 46,8%, слабо верующие - 13,2%, колеблющиеся между верой и неверием -3,7%. Таким образом, большинство респондентов - 58,0% - отнесли себя к верующим и глубоко верующим. Однако, как показывает анализ их ответов, соблюдающими основные обязанности верующего, являются только 18-22% респондентов [10].
В марте-апреле 2013 года социологическая служба кафедры политологии и социологии ДГПУ провела опрос среди студентов старших курсов по проблемам «религиозно-конфессиональной обстановки в Дагестане». Среди респондентов (511 студентов) были представлены все основные дагестанские народы: аварцы - 143 чел. -27%; даргинцы - 101 чел. -19,77%; лезгины - 78 чел. - 15,27%; кумыки - 85 чел. -16,64%; лакцы - 55 чел. - 10,77%; табасаранцы - 29 чел. - 5,68%; рутульцы - 20 чел. - 3,92%. Из опрошенных (511) студентов ДГПУ городских было - 403 чел., сельских-108 чел.
В ходе социологического опроса был задан вопрос: «По Вашему мнению, какова религиозно-конфессиональная обстановка в Дагестане?» Из числа респондентов 24 (4,7%) определили религиозно-конфессиональную обстановку как стабильную, 137 (26,81%) - как конфликтную, 339 (66,34%) -как напряженную, 11 (2,16%) - респондента затруднились с ответом. Как видим, 476 (93,15%) респондентов указали, что религиозно-конфессиональная обстановка в республике характеризуется как конфликтнонапряженная.
Студентам был задан вопрос: «Что, с Вашей точки зрения, вызывает напряженность в конфессиональных (межрелигиозных) отношениях в наибольшей степени?» и предложены несколько вариантов ответов. Можно было подчеркнуть не более
трех ответов. Студенческая молодежь выделила попытки некоторых политических партий и деятелей использовать религиозные чувства населения в своих целях - 375 чел. - 73,39%. Претензии исламских организаций на исключительное положение в дагестанском обществе - 114 чел. -22,31%. Распространение новых, нетрадиционных религиозных течений и культов ваххабизма, протестантских общин и т.д. -362 чел. - 70,85%. Конкурентная борьба различных религиозных организаций, исламских течений, за увеличение числа своих последователей - 61 чел. - 11,94%.
Как видно из ответов, главными причинами напряженности межрелигиозных отношениях респонденты считают распространение новых, нетрадиционных религиозных течений и культов и попытки некоторых политических партий и деятелей использовать религиозные чувства населения в своих целях.
На вопрос: «Должны ли, на Ваш
взгляд, религиозные организации РД действовать согласно федеральным и республиканским законам?» получены следующие ответы: да - 238 чел. - 46,58%; нет -259 чел. -50,69%; затруднились ответить -14 чел. - 2,74%. Здесь мы видим опасную тенденцию, что большинство молодых респондентов, обучающихся в педагогическом вузе, считают, что религиозные организации РД не должны и не обязаны действовать в правовом поле федеральных и республиканских законов.
Данная тенденция проявилась и при ответах на вопрос: «Как Вы относитесь к действующему в РД закону «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории РД?». Дали положительный ответ - 398 чел. - 77,89%; отрицательный - 77 чел. - 15,07%; затруднились ответить - 36 чел. - 7,05%. Таким образом, среди респондентов есть часть (77 чел. - 15,07%) защитников экстремистской религиозной деятельности и колеблющихся (36 чел. - 7,05%) в определении своей позиции.
О сложности ситуации сигнализирует следующий вопрос: «Если бы Вы знали, что среди ваших знакомых, земляков, родственников есть экстремисты и террористы, сообщили бы вы об этом в правоохранительные органы?». Нами были полу-
Общественные и гуманитарные науки •••
чены следующие результаты: утвердительно ответило - 201 чел. - 39,74%; отрицательно -210 чел. - 41,1%. Затруднились ответить - 100 чел. - 19,57%. Мы видим, что 60,67% (310 чел.) респондентов выражают полное недоверие правоохранительным органам.
Многие дагестанские ученые (Р. Г. Абдулатипов, М. А. Абдуллаев, З. С. Арухов, М. В. Вагабов, Р. М. Магомедов) утверждают, что необходим поиск единства и стабильности в современных условиях эскалации религиозных конфликтов в наших обычаях и традициях. Нами был задан вопрос: «Как, с Вашей точки зрения, используются традиции народной дипломатии в предотвращении и разрешении внутри - и межконфессиональных конфликтов между представителями традиционного ислама (суфизма) и ваххабитами?». 183 чел. (35,82%) считают, что традиции народной дипломатии используются достаточно эффективно. 279 чел. (54,6%) считают, что мало эффективно и затруднились ответить 49 чел. (9,59%).
Мы считаем, что данные полученные в ходе этих исследований убедительно сигнализируют, что в процессе сложившейся социализации молодежи «победили» не светские агенты, а религиозные. Значительная часть молодежи настроена в пользу религиозных духовно-нравст-венных ценностей. Религия, особенно ислам, стала важнейшим фактором, определяющим социально-политические и духовнонравственные ориентиры современной дагестанской молодежи. В то же время молодежь считает, что религия должна играть более активную, консолидирующую роль в жизни дагестанского общества. Таким образом, состояние и динамика развития отношения к религии и религиозным ценностям со стороны дагестанской молодежи требуют адекватного реагирования со стороны местных и республиканских органов власти.
Представляет интерес мнение В. Тиш-кова, который утверждает что «активность религиозного фактора на Северном Кавказе проявляется анклавно: так, сегодня на востоке региона - в Чечне, Ингушетии, Дагестане - его влияние значительно больше, чем на западе - в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черке-сии...». Мы
115
согласны с автором, что «... представляется ограниченным проявление идеи «исламской солидарности», поскольку ислам (впрочем, как и в других регионах) разделен этническими перегородками, а также на доктринальном уровне «догматический ислам» мало совместим с синкретическим, суфийским исламом братств» [9].
Анализ роли исламского фактора показывает, что как фактор стабильности в полиэтническом и поликонфессиональном Дагестане он дважды «доказал» свою неэффективность. В начале 90-х гг. проводились не только однонациональные митинги и съезды верующих, но и выбирались однонациональные муфтияты, что противоречит установкам мусульманской религии; религиозное сознание, конфессиональные процессы оказались разделенными по этническому признаку. И надеяться на положительную, объединяющую роль ислама в разрешении межэтнических проблем не приходилось.
Исламский фактор не показал себя как фактор стабильности в событиях, связанных со становлением ваххабитского движения. Принадлежность к одной вере, более того, к одному из основных религиозных течений в исламе - суннитам - не сыграла и не играет в настоящее время видимой консолидирующей роли. «В Дагестане национальный фактор превалирует над религиозным, национальноэтническим группам удается использовать его в своих интересах. Впечатление, что ислам в последние годы в Дагестане чуть ли не стал всеобщим мировоззрением, -внешняя сторона. В действительности же, как показывают факты, дагестанскими мусульманами-алимами пока движут главным образом национальные и личные интересы», - считает М. А. Абдуллаев [1].
Как много вопросов и мало ответов при рассмотрении роли исламского фактора в Дагестане. В заключении статьи необходимо отметить стабильный и быстрый рост исламского фактора в дагестанском обществе. Налицо использование авторитета и моральной силы исламского фактора в политических целях со стороны официальной политики и религиознополитическими экстремистами (ваххабитами). Исходя из сложившейся ситуации, учитывая рост влияния деструктивных
116
Известия ДГПУ, №3, 2013
сил, необходимо выработать меры стабильности и единства, способствующие сохранению целостности и безопасности дагестанского общества:
1. Российское общество должно прийти к честным выборам на всех уровнях от федеративного центра до регионов.
2. Верховенство закона и Конституции РФ должно быть не только де-юре, но и де-факто.
3. В обществе должны функционировать социальные лифты, способствующие продвижению молодежи, и они не должны « упираться в клановые потолки».
4. Федеративный центр и республиканская власть должны понять бесперспективность конфронтационного подхода к конфессиональным противоречиям в таком сложном регионе, как Дагестан.
5. Центру необходимо учитывать, что Дагестан в 90-е годы приобрел новое геополитическое положение, что вызывает пристальный интерес со стороны ведущих мировых держав и различных государств,
заинтересованных в обострении межнациональных и конфессиональных отношений.
6. В Дагестане следует поощрять ассоциации, объединения, коллективы, построенные на территориальных, хозяйственных, профессиональных принципах, эти коалиции должны затруднять образование моноэтнических и религиозных образований, ориентированных на конфронтацию.
7. В современных условиях гражданский мир в России зависит от того, как сложится новая многонациональная и многорелигиозная российская идентичность. Необходимо разработать конструктивную политику в «мусульманском вопросе», как на уровне регионов, так и страны, включающая уважительное отношение к исламу как к мировой религии, не допуская превращения борьбы с религиозным экстремизмом в борьбу с исламом в целом.
Примечания
1. Абдуллаев М. А. Этнические процессы в современном Дагестане // Дагестанская правда. Махачкала, 2007. № 238. С. 1-2. 2. Агаев А. Г., Магомедов Р. М. Дагестанское единство: история и современность. Махачкала, 1995. С. 20. 3. Государство и религия в Дагестане // Информационно-аналитический бюллетень. №1(6). Махачкала, 2004. С. 19-20. 4. Красиков А. А. Религии в России - фактор укрепления или распада государства // Современная Европа. 2003. №4. С. 33. 5. Мусаева Э. Ш. Культура мира как основа стабильности многонационального и поликонфессионального региона // Обсерватория культуры. М., 2007. № 3. С. 95 6. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. URL:http//www.gks.ru 7. Официальный сайт Федеральной службы по труду и занятости. URL:http//www.rostrud.info 8. Текущий архив Министерства по национальной политике, делам религий и внешним связям РД. Фонд «Ислам». Папка «Ислам в РД в 2010 г.» 9. Тишков В. А. Интернет-ресурс. Режим доступа: URL:http//
www.valerytishkov.ru 10. Ханбабаев Профилактика религиозно-политического экстремизма в молодежной среде // Мат-лы Республиканской научно-практической конференции «Социальноэкономическое развитие - основа мира и согласия в Дагестане». Махачкала, 2010. С. 23-24. Notes
1. Abdullaev M. A. Ethnic processes in Dagestan// Dagestanskaya Pravda. Makhachkala, 2007. # 238. P. 1-2. 2. Agaev A. G., Magomedov P. M. Dagestan unity: history and modernity. Makhachkala. 1995. P.20. 3. The state and religion in Daghestan. Information and analytical Bulletin #1(6). Mak-hachkala,2004.P. 19-20 4. A.A. Krasikov Religion in Russia: the factor of strengthening of or dissolution of a state // Modern Europe. 2003. # 4. P.33 5. Musaeva E. Sh. The world culture as a basis for stability in the multinational and poly-confessional region.// Observatory of culture. M., 2007. # 3 P. 95 6. Official site of the Federal service of state statistics. URL:http//www.gks.ru 7. Official site of the Federal service for labour and employment URL:http://www.rostrud.info/ 8. Current archive of the Ministry for national policy, religious affairs and external relations RD. Fund “Islam” Folder “Islam in the Republic of Dagestan in 2010.” 9. Tishkov V. A. Internet-resource. Mode of access. URL:http://www.valerytishkov.ru 10. Khanbabaev K. M. Prevention of religious-political extremism in the youth environment. Materials of the Republican scientific - practical conference “Socio-economic development as a basis for peace and consent in Dagestan”. Махачкала, 2010. P 23-24.
Primechaniya
Общественные и гуманитарные науки
117
1. Abdullaev M. A. Jetnicheskie processy v sovremennom Dagestane // Dagestanskaja pravda. Ma-hachkala, 2007. № 238. S. 1-2. 2. Agaev A. G., Magomedov R. M. Dagestanskoe edinstvo: istorija i sovremennost'. Mahachkala. 1995. S.20. 3. Gosudarstvo i religija v Dagestane // Informacionno-analiticheskij bjulleten' №1(6). Mahachkala, 2004. S. 19-20. 4. Krasikov A.A. Religii v Rossii - faktor ukreplenija ili raspada gosudarstva // Sovremennaja Evropa. 2003. №4. S. 33. 5. Musaeva Je. Sh. Kul'tura mira kak osnova stabil'nosti mnogonacional'nogo i polikonfessional'nogo regiona // Obser-vatorija kul'tury. M., 2007. № 3 S. 95 6. Oficial'nyj sajt Federal'noj sluzhby gosudarstvennoj statisti-ki. URL:http//www.gks.ru 7. Oficial'nyj sajt Federal'noj sluzhby po trudu i zanjatosti http//www.rostrud.info 8. Tekushhij arhiv Ministerstva po nacional'noj politike, delam religij i vneshnim svjazjam RD. Fond «Islam» Papka «Islam v RD v 2010 g.» 9. Tishkov V. A. Internet-resurs. Rezhim dostupa: URL:http//www.valerytishkov.ru 10. Hanbabaev Profilaktika religiozno-
politicheskogo jekstremizma v molodezhnoj srede. Materialy respublikanskoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Social'no-jekonomicheskoe razvitie -osnova mira i soglasija v Dagestane».Mahachkala, 2010. S. 23-24.
Статья поступила в редакцию 11.03.2013 г.
