CC BY
30
Вестник Челябинского государственного университета. 2017. № 4 (400).
Философские науки. Вып. 44. С. 17—20.
уДК 11/12
ББК 87.21
конец метафизики «трансцендентального» субъекта: границы репрезентации информационного пространства
и времени духовного «я»
Р. Р. Газизов
Башкирский государственный университет, Уфа, Россия
Анализируется субъективность человека как культурное событие. Выявлены границы репрезентации информационного пространства и времени духовного «я». На историко-философском материале обоснована мысль о конце «метафизики» трансцендентального субъекта. Доказано, что «электронное государство» базируется на безобразном мышлении, что сковывает сам экзистенциальный выбор человека в современном глобализирующемся мире.
Ключевые слова: идея метафизики субъекта, проблема пересмотра онтологии субъективности, духовное и трансцендентальное «я», «конец метафизики», выдвижение на первый план идеи духовного «я», идея преодоления «треснувшего» субъекта, новый мировоззренческий синтез.
Современный информационный мир нам, видимо, дан как проблема, как бесконечная задача реализации сущностных потенций, сил, возможностей субъекта. Вместе с тем осознание границ самосознания в принципе означает, что должен смениться сам диалектический дискурс о субъекте.
Сегодня сам субъект выглядит как субъект «трансцендентальный», то есть как более богатый, в содержательном отношении субъект, не сводимый к гносеологическому пространству исследования, а включающий в себя экзистенци-ональную и коммуникативную компоненты. «На чем вообще основан метафизический дискурс? На понятии сущности как формальном горизонте во-прошания» [4. С. 632].
Но сущность уже в самом вопросе о бытии предопределяет присутствие. Сущность определяется как некая «сопричастность налично сущему». Само слово «бытие» прямо связано с «есть». Поэтому формой «изъявительного наклонения настоящего времени глагола "быть"» выступает «реальное действие, протекающее в настоящий момент времени, теперь. Действие застывает в форме субстантива "бытие". Это само конституция метафизического мышления: сведение сущности к сущему, то есть присутствию» [Там же]. Об этом же пишет М. Хайдеггер в сочинении «Бытие и время» [5. С. 25].
Человек, находящийся сегодня в мире правовых реалий и информаций, подвергает сомнению сам метафизический дискурс, который, хотя и связан с углублением субъекта в сущность происходящих процессов, тем не менее является недостаточным
с точки зрения самой проблемы «создания единого правового пространства России» [1. С. 112].
Трансцендентальное, как пишет И. Кант, связано с познанием, которое занимается «не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori» [3. С. 121]. Метафизическое познание информационного пространства и времени всегда зацикливается на проблеме единства права и времени, права и пространства. Такое познание стремится предвидеть динамику российского законодательства, выявить приоритетные законы на перспективу. Однако само законодательство постоянно обновляется, и требуется, таким образом, рефлексия над самими формами нашего познания предмета права. В данном отношении трансцендентальное познание права предполагает априорный уровень исследования самих темпов законотворчества, самих законов красоты и творческой деятельности.
Данный уровень связан, во-первых, с признанием того факта, что «действующее законодательство России не всегда является системным: не всегда согласованно действуют акты бывшего СССР, Российской Федерации и международно-правовые». По-прежнему «сталкиваются» акты разного уровня — законы, акты Президента, Правительства, субъектов Федерации» [1. С. 112]. Кроме того, увеличивается объем дублирования самого законодательного материала.
Если говорить о классическом (метафизическом) дискурсе информационного пространства и времени, в котором мы сегодня существуем, то метафизика, строго говоря, сводится к репрезен-
18
Р. Р. Газизов
тации сущности человека как некоего наличного бытия, существования.
Метафизику интересует сам факт присутствия «наличного сознания» в самом сознании. При этом информационный мир личности сводится к «самоприсутствию» как самосознанию. Последнее, таким образом, оказывается отдаленным от существования человека, а тем самым в него закрадывается «трещина» между отдаленными перспективами «я», духовными устремлениями последнего и «наличным», земным миром, в котором приходится существовать человеку.
Большой объем информации в принципе всегда пагубен для человека; информация давит на него своим объемом, а в результате сам мир правовых реалий оказывается чем-то деформированным, отдаленным от духовного «я» личности.
Информация, информационное, понятийное пространство, само понятие «как абсолютная субъективность, сознает само себя, есть для себя и не имеет внешнего, собирает себя, уничтожая в репрезентации свое различие» [4. С. 633]. Информационное пространство пытается устранить время. Ведь право и информация давят друг на друга. Чем больше мы имеем информации, тем неэффективнее сами правовые законы и «поправки» к действующему праву. Поэтому информация не должна существовать вне информационной культуры, которая предполагает нравственную ориентацию личности человека.
Право призвано действовать. Это такая субстанциальная форма духовности, где снимаются феноменологические конструкции самой субъективности. Право, по большому счету, устраняет время, что составляет решающий шаг в саморепрезентации единого сознания «всечеловечности» и сведения его к сущему (субстанции).
Однако право все же восстанавливает различие между бытием и сущим. Оно есть некий социальный регулятор общественных отношений. Когда право, мир правовых реалий соприкасается с самим присутствием человека в мире, то право составляет важную предпосылку открытия временности бытия человека.
Мы полагаем, что обнаружение временности человека приводит к границе существования самого феноменологического взгляда на вещи и социальные процессы.
Трансцендентальный субъект есть некое «событие», которое ускользает от процесса фено-менологизации, причем именно благодаря своей возвышенности над временем и пространством. Но, описывая временные структуры сознания, мы натыкаемся на некий предел, границу описания темпорального потока.
В принципе для определения трансцендентального субъекта не хватает наименований. Данное обстоятельство заставляет нас перевести проблему метафизического освоения «трансцендентального субъекта» в проблему свободы. Последняя имеет границу репрезентации информационного пространства и времени. Эта граница связана с самим духовным «я» человека, где уже сама ин-тенциональность выступает вполне безотносительно ко времени.
Хотя трансцендентальный субъект и выстраивается априори, но именно до тех пор, пока не оказывается открытым собственно экзистенци-онально-онтологическое пространство. До этих пор проблема времени не сообразуется с информационными потоками и не имеет смысла.
Необходимо заметить, что тема времени для описания экзистенционального или интенцио-нального описания субъекта является чем-то все еще недостаточным.
Нам думается, что не только метафизика, но и сам трансцендентализм обнаруживают свою границу в представлении времени. Ведь дух времени означает «событийность», а следовательно, и историчность. Сама информация обнаруживает временность и историчность своего присутствия. «Временность присутствия означает его событийность, а значит, и историчность; следовательно, и герменевтика здесь — бытия превращается в герменевтику исторической событийности субъекта» [Там же. С. 634].
Метафизика трансцендентального субъекта есть, по большому счету, исключение времени из исторического процесса. Но это означает, что сама философия достигает некоего предела онтологии субъекта (в том числе и онтологии информационного субъекта). Как только само социальное бытие начинает мыслиться как время и пространство, сама метафизика трансценденталь-ности субъекта обретает свою границу, которая проявляется в самой мысли о бытии. Но, видимо, более важным является сам вопрос о возможности мыслить «субъективность» неким неметафизическим образом. В связи с этим встает вопрос о возможности метафизики и ее конце.
Само «электронное государство» базируется на безобразном мышлении, что сковывает сам экзистенциальный выбор человека в современном глобализирующемся мире, делает его неопределенным. Ясно, что «электронное» правительство исключает обман. Но оно передвигает саму жизнь, само существование индивида в плоскость виртуализации интересов. Жизнь современного человека в информационную эпоху предстает в том виде, когда новые творческие идеи представ-
Конец метафизики «трансцендентального» субъекта.
19
ляют собой неосуществимость самого мышления о новом и прекрасном мире.
Электронное государство основывается в этом плане на идее сингулярности событий. Само правовое время оказывается неким смыслом различия культурных событий. Электронное государство, где жизнь человека подвластна технологической реальности, есть предпосылка правовой жизни. В естественном состоянии тот субъект, чьи права вытеснены за пределы социального бытия, защищается сам как может. В этом плане «под электронным государством правильно подразумевать политико-правовую организацию общества, представляющую собой способ взаимодействия органов государственной и муниципальной власти и общества в целях предоставления государственных услуг и обеспечения возможности участия в осуществлении власти населения с использованием информационно-телекоммуникационных технологий» [2. С. 278].
Информационное время не есть некая современность в смысле вереницы времен. Пока правовое время отождествляется с последовательностью «теперь», сама современная эпоха требует нового мировоззренческого синтеза более высокого уровня. Но отныне речь идет о правовом времени как о самой форме бытия (в том числе и бытия «электронного государства»). При этом правовое пространство и время
такого государства соотносятся с идеей сингулярности информационных потоков, с их множественностью форм, которые зачастую не вмещаются в существующие рамки.
Заметим в связи с этим, что сегодня сам правовой субъект стал нарциссически мыслящим. Он становится безобразным. Он любуется самим собой и постепенно становится «надтреснутым» самосознанием. Субъект превращается не только в основу иллюзорного сознания, грезы об абсолютном «я», что нельзя исключать, но и в коррелят пассивного мышления. Сама мысль о прекрасном сегодня становится чем-то не реализовавшимся. Она превращается лишь в самоаффектацию самой субъективности, которая распадается на множество несостоявшихся информационных потоков, а тем самым сковывает экзистенциональный выбор человека в глобализирующемся мире.
Итак, границей репрезентации информационного пространства и времени выступает само духовное «я» как некий предел репрезентации. Правовое время, которое базируется на безобразном мышлении, есть событие, которое соотносимо с экзистенциальным выбором человека. А этот выбор соотносится, в свою очередь, с идеальным заданием человека и общества, с идеей нового мировоззренческого синтеза, в котором возрастают роль и значение экзистенции человека, гуманитарной культуры в целом.
список литературы
1. Азизова, В. Т. Проблемы создания единого правового пространства России / В. Т. Азизова, Х. А. Абдуллаева // Актуал. проблемы рос. права. — 2009. — № 2. — С. 112—119.
2. Васькова, М. Г. Проблемы построения электронного государства: теоретические аспекты / М. Г. Васькова // Право и о-во. — 2010. — № 3 (019). — С. 278—280.
3. Кант, И. Собр. соч. : в 6 т. Т. 3 / И. Кант. — М. : Мысль, 1964. — 799 с.
4. Комаров, С. В. Метафизика и феноменология субъективности: исторические пролегомены к фундаментальной онтологии сознания / С. В. Комаров. — СПб. : Алетейя, 2007. — 736 с.
5. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер. — М., 1997. — 448 с.
сведения об авторе
Газизов Раиль Робертович — кандидат технических наук, доцент кафедры криминалистики, Институт права Башкирского государственного университета. Уфа, Россия. [email protected]
20
P. P. ra3U30B
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2017. No. 4 (400). Philosophy Sciences. Iss. 44. Pp. 17—20.
THE END OF METAPHYSICS "TRANSCENDENTAL" SUBJECT: THE LIMITS OF REPRESENTATION INFORMATION SPACE AND TIME IN THE SPIRITUAL "I"
R.R. Gazizov
Bashkir State University, Ufa, Russia. [email protected]
The article analyses a subjectivity of man as a cultural event. Identified the boundaries of the representation of the information space and time in the spiritual "I". The historical-philosophical material substantiates the idea of the end of "metaphysics" transcendental subject. It is proved that e-government is based on the ugly way of thinking that binds himself existential human choice in the modern globalized world.
Keywords: idea of metaphysics of subject, issue of revision of ontology of subjectivity, spiritual and transcendental "I", "end of metaphysics", foregrounding of the idea of spiritual "I", idea to overcome the "cracked" subject, a new ideological synthesis.
Reference
1. Azizova V.T., Abdullaeva Kh.A. Problemy sozdaniya edinogo pravovogo prostranstva Rossii [The problems of creating a single legal space in Russia]. Aktual'nyeproblemy rossiyskogoprava [Actual problems of Russian law], 2009, no. 2, pp. 112—119. (In Russ.).
2. Vas'kova M.G. Problemy postroeniya elektronnogo gosudarstva [The problems of constructing e-gov-ernment]. Pravo i obshchestvo [Law and society], 2010, no. 3 (019), pp. 278—280. (In Russ.).
3. Kant I. Sobraniye sochineniy v 6 t. T. 3 [Collected works in 6 vol.]. Moscow, 1964. 799 p. (In Russ.).
4. Komarov S.V. Metafizika i fenomenologiya sub''ektivnosti: istoricheskiye prolegomeny kfundamental'noy ontologii soznaniya [Metaphysics and the phenomenology of subjectivity: historical prolegomena to the fundamental ontology of consciousness]. St. Petersburg, 2007. 736 p. (In Russ.).
5. Haydegger M. Bytiye i vryemya [Being and time]. Moscow, 1997. 448 p. (In Russ.).
