CC BY
42
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 482-53 С.А. Никифорова
КОМПОЗИТЫ ПРЬЛЮБОДЬЯНИЕ / ЛЮБОДЬЯНИЕ И CIZOLOZS'm В РУССКОЙ И ЧЕШСКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ТРАДИЦИИ: СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Анализируется употребление русских и чешских средневековых христианских терминов прЬлюбодЬяниЕ / любодЬяниЕ и cizolozstv в сопоставительном аспекте. При определении семантического объема терминов используется контекстуальный анализ, позволяющий выявить функциональную нагрузку терминов в зависимости от жанра и времени их употребления.
Ключевые слова: древнерусский язык, древнечешский язык, христианская терминология, композиты, сопоставительный анализ.
Становление любой терминосистемы в языке происходит на протяжении определенного отрезка времени и зависит во многом как от собственно лингвистических (например, традиции заимствования лексический единиц), так и от экстралингвистических факторов (например, степени развития научного знания и скорости развития соответствующих представлений и / или технологий). Развитие же религиозной терминологии - чрезвычайно длительный процесс, так как в этой сфере определяющими оказываются не только и не столько собственно теологические, научные, представления о мире, сколько стремление авторов и переводчиков церковно-книжных текстов влиять на умы и души верующих, формировать новое знание о мире, что в свою очередь достигается на уровне слова, его прагматической нагрузки в церковном тексте, его ясности как термина (именно в этой сфере критерий профессиональной замкнутости группы, владеющей терминологией, не релевантен), максимально точного его соответствия обозначаемому явлению.
Христианская терминология славянского мира во многом определяется влиянием старославянского языка, большинство единиц которого и сохранила терминосистема ареала Slavia Orthodoxa. В ареале же Slavia Latina эта терминология довольно рано была выведена из употребления, так как богослужение велось на латинском языке. И только в конце XIV - начале XV в. движение Реформации в этом ареале возрождает собственно славянскую церковно-книжную традицию. Однако теперь при переводах с латыни и греческого и при создании текстов, например, чешские реформаторы создают во многом новую терминологию, отвечающую времени и функциям современных текстов, лишь изредка обращаясь к старославянским традициям. Таким образом, факторы времени и иной культуры, разделившие славянский мир, определили и показательные различия в некогда бывшей единой христианской терминологии двух ареалов.
Наиболее показательной как с точки зрения сопоставления национальных терминологий, так и с позиций культурологического анализа нам представляется терминология греха - одна из детально разработанных сегодня сфер христианской терминологии, что и делает ее интересной для исследователя истории языка.
Так, одним из смертных грехов христианская церковь называет любодеяние - внебрачные и другие осуждаемые христианской церковью половые отношения: рус. любодеяние, блуд (похоть) / чеш. smilstvo / др.греч. nopveia, лат. luxuria (‘сладострастие, блуд, распутство’). Важно последнее замечание: этот грех подразумевает не только внебрачные половые связи, но и само страстное желание плотских удовольствий - похоть (ср. соответствующее чешское толкование «coz znamena necudny, chlipny skutek, cizolozstvi, doslova to znamena vyhovet (doprat si, oddavat se, uspokojit, hovet si, dat volny pmchod, neomezovat se, popustit uzdu, libovat si) nedovolenym zadostem (tykajicich se sexu), prenesene to pak znamena praktikovani modlarstvi - dopustit se smilstva. ...toto kriterium splnuje vse, co nas sexualne uspokojuje mimo manzelstvi» [11]).
Одним из проявлений любодеяния становится прелюбодеяние - супружеская измена, адюльтер: рус. прелюбодеяние, чеш. cizolozstvi, греч. цо1х^а, лат. adular. Ср., например: «прелюбодейство - беззаконный союзъ мужа съ чужею женою, или жены съ чужимъ мужемъ, грЬхъ противъ седьмой запо-вЬди: не прелюбы сотвориши, подъ чЬмъ разумеются не только срамныя дЬйства, но и скверные помыслы (Матф. 5,28); иногда значить: нечеспе и идолопоклонство (1ерем. 13,27. 1ез. 23,43)» [4],
Адольф Новотны в библейском словаре дефинирует термин cizolozstvi как ‘zlocin [ktery] dopousti se vdana zena s muzem, ktery neni jejim manzelem, nebo zenaty muz se zenou, jez neni jeho manzelkou’ [3. С. 100], а к термину smilstvo (в ряду smilnik, smilnit, smilstvi) приводит в качестве эквивалентного, близкого термин cizolozstvi, что, безусловно, нарушает принципы толкования терминов, так как второй из терминов по значению уже первого, номинирующего смертный грех: ‘jde vёtsinou o pfeklad herb. kofene zuh, oznacujiciho mimomanzelsky pohlavni styk se zenou postranni, tj. nevёstkou, casto vsak i ji^ pohlavni nezfizenosti’ [3. С. 920], и последующее замечание подтверждает непосредственную близость этих понятий со ссылкой на библейские греческие источники: ‘feckё pornea [= prostituce] mйZe v NZ znamenat totёZ co cizolozstvi [Mt 5, 32; 9,19] nebo krvesmilstvi jako v 1 K 5,1. a snad i SK 15,20n... 1 K 6,9 pravi, ze smilnici a cizoloznici, ktefi jsou stavёni do jed^ fady s modlafi, nedosahnou kralovstvi Boziho [srov. Zd. 13,4], a Jezis ukazuje, ze cizolozstvo a smilnost vyhazeji ze zkaze^ho srdce Clovёka [MK 7,21n], a smilny pohled na zenu prohlasuje za vykonanё cizolozstvi [Mt 5, 27n]’ (Там же). Таким образом, границы между представлениями о любодеянии и прелюбодеянии как в русской церковной традиции, так и в чешской, несколько размыты, подтверждение чему мы находим и в текстах раннего и позднего средневековья.
Современный термин ареала Slavia Orthodoxa восходит к старославянскому термину любодЬяниЕ - «прелюбодеяние, smilstvo, оть всЬхь оубо храни сА. Оть нихьже вьходить грЬховьнаа сьмрьть. любодЬяниЕ. имьже с(вА)тыни тЬлесьнаа с’кврьнить сА Евх 89а 9; мы оть любодЬяниЬ нЬсмь рож-дени. мы единого о(ть)ца iмамъ б(ог)а И 8, 41б Зогр, Мар, Ас, Рим, Клоц» [8]. Старославянские контексты фиксируют релевантные признаки понятия о любодЬянии: 1) акт любодения оскверняет тело, которое так же свято, как и душа человека; 2) любодеяние может пониматься как акт измены Богу и отхода от него (что согласуется с частью дефиниции Г. Дьяченко и определения в чешской религиозной культуре сегодня: «vyraz smilnit znamenal nevёrnost Bohu a odpadnuti od nёho. Pokoleni cizoloZnё [Mt 12, 39; Mk 8, 38] = pokoleni nevёrnё Bohu» [3. С. 920]. Отметим, что перевод на русский язык в словаре отражает лишь одно из проявлений греха любодеяния - прелюбодеяние, а вот перевод на чешский язык репрезентирует обобщенное представление об этом грехе - smilstvo - блуд, похоть.
Вариативный на первый взгляд старославянский термин любодЬиство переведен на русский и чешский языки одинаково и в соответствии с греческим эквивалентом - греч. цol%є^a прелюбодеяние, cizolozstvi: ср. контекст: како даундь вь оубииство и любодЬиство вьпадь Супр 359, 17; 526, 21 (отметим, что Давид совершил именно прелюбодеяние: воспылав страстью к замужней женщине, он отправил ее мужа на верную смерть). При всей некорректности выводов по одному текстовому примеру можем предположить, что старославянское любодЬиство не есть вариант термина любодЬяниЕ: термин используется для называния одного из проявлений греха - супружеской измены.
В свою очередь термин современного русского языка прелюбодеяние восходит к старославянскому прЬлюбодЬяниЕ (греч. цol%є^a, фovoцol%є^a): оть срьдца бо ісходАть. помышленнЬ зьлаЬ. оубиіства прЬлюбодЬаниЬ. татьбы Мт 15, 19 Зогр Мар; Мк 7, 21 Зогр Мар; си жена Ата есть нынЬ вь прЬлюбдЬаниі И 8б 4 Зогр Мар. - И 8, 3 Зогр Мар; Евх 68а 21-22. Показательно, что термин в первом контексте поставлен в один ряд с терминами, номинирующими заповеди: не убий, не укради (именно так формулируется и современное не прелюбодействуй), однако второй контекст репрезентирует конкретное действие - прелюбодеяние как процесс.
Безусловно, для корректного толкования терминов старославянского языка необходимо проанализировать всю парадигму двуосновных образований, терминирующих понятия, связанные с грехом любодеяния.
Так, в структуру понятия прелюбодеяния, по языковым данным, входили представления о браке (Иже аще поустить женУ своУ . развЬ словесе прЬлюбодЬина Мт 19, 9 Мар Ас (не любы дЬявьшУ Сав, Зогр). - Мк 8, 38 Сав.; женАи сА подьбЬгоУ . прЬлюбы творить Мт 19, 9 Мар Ас), об осквернении тела (прЬлюбодЬиствомь себе оскврьнивыи . и оубоЕмь Супр 523, 29. - Супр 355, 4-5), о прелюбодеянии как действии I деле (сице бЬ iwсифь боголюбьць... и бЬгааше . прЬлюбодЬиствьнааго делесе Супр 365, 18-19), нарушающем закон, заповеди наравне, например, с убийством (законь бЬ дань . велАи не прЬлюбодЬяти ни оубити Супр 365, 20; заповЬди вЬси . не оубіи . не прЬлюбы сьтвори . не оукради Л 18, 20 Зогр Ас Сав), о греховности прелюбодеяния (Вь родЬ семь прЬлюбодЬімь . i грЬшьнЬмь Мк 8б 38 Зогр Мар Ас Сав.).
Понятие «любодеяние» в старославянских контекстах может быть связано с проституцией (тЬмь оубо уды х(ристо)вы. сьтворУ оуды любодЬиц(и) да не бУдеть. ли не вЬсте Ько прилЬплЬАи
сА любодЬи(ци). едино тЬло есть 1 Кор 6, 15 и 16 Ен. Мт 21, 31 Мар; Мт 21, 32 Мар; Л 15, 30 Зогр Мар Ас Сав; Евх 37а 12-13; Супр 474, 2) или с браком (ср. контексты с терминами прелюбодеинъ и любодеяньнъ - вьсЬкъ поуштаАі женУ своУ развЬ словесе любодЬян’наго. творитъ У прЬлюбы тво-риті Клоц 26 10), любодеяние препятствует достижению царствия божиего (не любодЬі бо ті кле-ветьниці. не обідьливи ц(ь)с(а)р(ь)ствіе б(о)жіе наслЬдъствоуУтъ Клоц 2а 36).
Таким образом, в старославянской системе была возможна взаимомена терминов прЬлюбодЬя-ниЕ и любодЬяниЕ, объединяемых созначениями ‘грех’, ‘брак’, при этом термин любодЬяниЕ маркирован семантическим компонентом ‘проституция’ в соответствии со значением греч. лоруп, а термин прЬлюбодЬяниЕ содержал семантические компоненты ‘заповедь’ и ‘осквернение тела’, входящими, впрочем, в более широкое представление о грехе. Такое смешение терминов, несомненно, было обусловлено в первую очередь близостью их структуры (люб- + дЬя- = прЬлюб- + дЬя-): уже в старославянском контексте базовые компоненты композитов могли использоваться параллельно - ср., например, иже аще поуститъ женУ своУ. не любы дЬявъшУ. и творитъ У любы сътворьшУ. прЬлюбы дЬетъ Мт 19б 9 Сав.
Смешение терминов, приобретших, вероятно, точные - в теологическом ключе - дефиниции в ареале 81ауіа ОгШо^ха довольно поздно, ярко проявляется и в контекстах древнерусских и среднерусских. Так, наиболее развернуто понятие о супружеской измене (совр. прелюбодеяние) дефиниро-вано, например,
в прЬлюбодЬи Есть иже иному обрученую пОиметь. живу сущю обрученику Еа МПрХІУ, второе Володимеръ залеже ю. не по браку прелюбодЬи бы(с) оубо ЛЛ 1377, оставляяи оубо законьно съчетавъшююсА съ нимъ женоу. и иноу приведъ. по гню осоужению. прЬлюбодЬиника повиненъ Есть КЕХІІ, аще оубо моужь отъстоупивъ жены къ дроузЬи прииде. и тъ прЬлюбодЬиць. занЕ творить ю прЬлюбодЬиствовати КЕХІІ, двдъ обЬ заповЬди прЬстоупилъ. прелюбодЬялъ и по томъ обиди-ма(г) оуби Пч.н.ХУ и др., с одной стороны,
и в с чюжею женою пребывающа любодЬя наричаЕмъ. не пршмаЕмъ въ причащаниЕ КН 1280, о двоженьцЬхъ и о треженьцЬ(х)... нарЬцають же таковое многаж(д)ы не бракъ. но многое любодЬи-ство ПНЧХІУ и др. - с другой.
Возможна и мена терминов в разных списках в пределах одного контекста: пристоупи же Она жена къ Еп(с)поу. и сказа Емоу О златокоузньци... ако не прЬльстивъсА моими любодЬиными [ПрХІУ - прелюбодЬивыми] словесы ПрЛХІІІ [7].
Эти термины в большинстве случаев стали результатом перевода греческих терминов с основами цоі%- и лoрv-, семантическая структура которых может быть описана в рамках семантического поля: так, греч. цоі%- реализует семантические компоненты ‘жена’, ‘супружеская верность’, ‘нарушение’, ‘внебрачный’, ‘соблазнять’, ‘развратный’, ‘обман’, ‘незаконно захватывать’; греч. лoрv- - ‘проституция’, ‘блуд’, ‘разврат’, ‘продажная женщина’ [5]. Таким образом, греческая терминология довольно четко разводит термины, говорящие о супружеской неверности, с одной стороны, и о блуде, разврате - с другой, что не прослеживается в старославянской и позднее в древнерусской терминологической традиции в силу недостаточной разработанности славянских терминосистем на ранних этапах их развития. Если термины с формальной базой прЬлюбодЬ- репрезентируют представления о супружеской неверности, измене, то в семантической структуре славянских терминов с базой лю-бодЬ- контекстно представлены все отраженные в греческих лексемах элементы: созначение ‘разврат, блуд’ (прегрЬшениЕ же Отрокоу бЬ любодЬиство и велеадениЕ ГАХІІІ-ХІУ, пакостить ми дхъ лю-бодЬиныи ПрЛХІІІ, таковыи [мних]... и От мысли и любодЬяния. и любосластия. и сребролюбия... От моностырА въ моностырь... яко листъ вЬтромъ гонимъ Есть ПНЧ 1296, посла лю(бо)дЬичивыя бЬсы. И ражгоша двци на въсхотЬние мужю ПрЮрХІУ), созначение ‘супружеская измена’ (вшедъ оубо единою с села в домъ свои. и обрЬте любодЬющю жену свою ПрЮрХІУ, вЬрныи обличенъ бывъ. в любодЬяньи. іли въ блудЬ. іли в инЬхъ грЬсЬхъ. не бу(д)тъ прі(ч)тнікь КР 1284) [7].
Известная определенность значения термина прЬблюдЬяниЕ, на наш взгляд, не случайна: «самые разные, подчас весьма многочисленные пороки, связанные с половой сферой, на Руси, по-видимому, не развивались, и... соответствующие термины в силу своей невостребованности уходили, оставаясь разве что в монастырской ограде», прелюбодеяние же представляется грехом в первую очередь социально значимым, трудно скрываемым и чреватым распадением брака (роспустъ) - то есть неблаговидным поступком, конкретным действием, что и оценивается как грех, когда отвлечен-
ное представление о грехе (например, о блуде и похоти) еще не сформировано окончательно и не облечено в точно дефинируемое слово-термин.
Если оба термина православия находят точные соответствия в старославянской и древнерусской языковой традиции, то чешские христианские термины возникли самостоятельно на базе иных славянских единиц. Термин для обозначения смертного греха smilstvo стоит в славянской системе особняком: этимологический словарь чешского языка отсылает нас лишь к лит. smiMs ‘zvedavy, mlsny, chtivy’, smiliauti ‘mlsat’, указывая на отсутствие праславянских соответствий [1], а также к лит. smilti ‘nalezati v cem zalibu a tim vice dostavat chuf na to’ [2]. Однако аналогичное образование находим в древнерусских текстах: смильный, смильное заставание - заставание на месте прелюбодеяния (А се црквнии суди: роспустъ, смилное заставанье, пошибанье, умычка (У ст.Влад.) Новг.Корм.ХГУ в.), а также в значении сущ. смильное - прелюбодеяние (Суды церковныя во всЬхъ крестьянскыхъ людехъ:... роспустъ, смильное, умыкание, пошибание, заставанье (Посл.влад.еп.) РИБ XIV в.) [6], что и позволяет нам усомниться в верности предположения чешских исследователей о богемской природе лексемы в церковнославянском языке (совр. смильное ‘прелюбодеяние’). Чешский термин, называющий супружескую измену, композит cizolozstvi не фиксируется этимологическими источниками в силу прозрачности структуры: чеш. cizi ‘чужой’ и loze (книж.) ‘постель’ - букв. ‘пребывание в чужой постели’. Оба термина появляются в самых ранних текстах чешской письменной традиции - с XV в. Следует отметить, что именно ясность структуры сложного образования cizolozstvi, легкость считывания «сценария» номинируемого явления во многом определила и достаточную четкость отношений терминов smilstvo и cizolozstvi уже в древнечешском языке (в отличие от сходных по структуре терминов любодЬяниЕ - прЬлюбодЬяниЕ в древнерусском). Так, если термин cizolozstvi (cizolozstvo, citolozstvie) и родственные образования (cizoloznik, cizolozny, cizolozit) чаще всего отражают ситуацию супружеской измены, то термин smilstvo (smilstvi, smilstvie, smilnie, smilnenie, smilnost) и другие (smilnik, smilny, sesmilnit) используются гораздо шире - для репрезентации понятия о похоти.
Ян Гус, чешский реформатор и один из первых проповедников и создателей христианских текстов на чешском языке, смотрит на грех прелюбодеяния наиболее широко и ставит его в один ряд со грехами, нарушающими заповеди, - убийства, любодеяния (блуда), кражи, клеветы, называя их грехами смертными: konecne kazdy hriech kona se voli a ma hniezdo u voli, jakoz sam spasitel nas pravi rka, ze z srdce, to jest z vole srdecne pochazeji myslenie zla, vrazdy, cizolozstva, smilstva, kradezi, kriva svedectvie, mhanie a tak i jini hriesi. Protoz poMsie li cloveka d’abel kterym kolivek hriechem, tehdy nikdy nenie hriech smrtedlny, kdyz k nemu clovek neprivoli (Dcerka nebo O poznani cesty prave k spaseni; 1414, 216v), указывая, что покаяние - единственный путь к спасению, который, например, очистил Давида (прелюбодея и убийцу): Take pokanie cizoloznici v hriese popadeM vysvobodilo jest. Take pokanie zjevneho hriesnika, jenz se modlil, nad zakonnika pysneho spravedliva ucinilo jest. Take pokanie Davida cizolozmka a vrazedlnika ocistilo a velikym prorokem ucinilo (Там же. 221r). При этом в силу непосредственной связи повествования и широко известного фрагмента истории в последнем контексте термин cizoloznik понимается в узком, теологически точном значении: ‘вступивший в связь с замужней женщиной’.
Отметим, что включение термина cizolozstvi в ряд однородных членов, репрезентирующих грехи (например, см. выше - myslenie zla, vrazda, cizolozstvo, smilstvo, kradez, krive svedectvie, mhanie), показательно: в ранних памятниках письменности широко не используется прием интерпретации значения слова путем нанизывания смыслов в ряду однородных членов (он ярко будет представлен позже: например, в стиле плетения словес в истории русского языка), что позволяет толковать единицы в пределах такого ряда как семантически самостоятельные, равноправные. Тогда термины cizolozstvi и smilstvo отражают разные понятия религиозной системы: супружескую измену и блуд (похоть) сответственно.
Контекстно определенное представление о прелюбодеянии находим у Бенеша из Горжовиц в переводе Твингеровой хроники, который рассказывает
1) о насилии над женой Едлатина Лукрецией: spal a mel svii vuoli s jeho zeM proti jeho vuoli, и действия его были оценены как постыдные: aby jeho hanebneho skutku a hanby pomstili, которые стоят отмщения - это единственный путь очищения от греха прелюбодения, свершившегося против воли Лукреции: Kterazto pani po tom cizolozstvi/cizolozftwie z toho zleho skutku chtieci se zcistiti tak, aby lide
shledali, ze tiem vinna nenie a ze se ji proti jejie vuoli stalo (Benes z Hofovic; Pfeklad kroniky Twingerovy; okolo roku 1445, 87r);
2) о сознательном разрушении брака и грехе прелюбодеяния: [королева] I spravi a obzalovala svych tfi bratfi zeny a fkйc, ze jsй ony se tfmi rytiefi svё manzelstvo zrusily a cizolozstvo vedly (Там же. 149v).
Но и здесь находим отражение широкого представления о cizolozstvi как о любодеянии, поставленном в один ряд с колдовством и другими дурными поступками: Konstantinus Konstantinus, Lvov syn, Paty kraloval pёtmezcёtma let. Ten byl svё vsecky dni neslechetny a zly a vedl kйzla a cizolozstvie a uvedl mnohё k^zi s sebй ve zlё bёhy, v smilstvo a v ji^ zte skutky a v neCistё tak, ze je svedl s jich dobrё viery (Там же. 125r).
В ряде текстов грех прелюбодеяния как грех нарушения брачных обетов, действительно, репрезентирован достаточно точно.
Так, например, Гинек из Подебрад передает речь обманутой жены: О ty zly a k niCemёmuZ muzi, kteryz s ty! Nu, povёz mi, u kterё mnis, ze jsi lezal? Nevis li, ale vёz, ze jsi pfi tё, kterйZ jsi ty tak casto svym falesnym milovanim oklamaval, kteryz jsi se zevnitf tak laskavё okazoval a v tom jsi v svё faleSnё lasce proti mnё k jinym panim s svй laskй okazoval. Protoz, ty zly mu zi, rozumёj mi velmi dobf e, ze ja Katelina, tva manzelka, a ne Rikardova zena sem. Ty bozi zradce a cizoloznice, шиё nevёrny muzi (Neubersky sbornik, kon.15.st., 183r).
Ян Бехинька в своем сборнике трактатов посвящает характеристике греха прелюбодеяния несколько страниц, говоря о святости брака и прелюбодеянии как причине его разрушения: aby nas zadny nerozloucil, lec smrt neb pficina cizolozstva... Pficina takё cizolozstva louci manzely, jestlize sob ё nechti toho odpustiti sami (Sbornik trakta^ Jana Bechynky; ok.1500, 192r), противопоставляя грех прелюбодеяния верности и любви как милости божией: tak manzete, aby cizolostvi hfichem, psanym v knizkach zapuzeni od milosti bozi, aneb zlym, kyselym domnivanim nedovёrnym a nepfizni, jenz jest cizolozny podnёt, misto vёrnosti a lasky nebyli promisen (Там же. 77v).
И наконец, дети, рожденные в грехе прелюбодеяния, отмечены Богом: например, 1) в переводе так называемой Мандевиллы Вавржиница из Бржезова указывает, что муж, не доверяющий своей жене, может определить такого ребенка с помощью змей: Takё sй tu hadovё, jimiz zMseji, jsйli dёti pravёho loze, cili nic. Protoz kteryz muz svё Zenё ned6vёf^, ten vezma dietё jejie a pojma sйsedy s seb^ i posadi dietё mezi ty hady, jestli pak dietё loze pravёho, hadovё jemu nic neus kodie. Pakli jest v cizolozstvi poCatё, tehda je ihned do smrti ustipi (Cestopis tzv. Mandevilla; pol.15.st., 129v), противопоставляя детей «правого ложа» детям, зачатым при измене, которых змеи закусают до смерти; 2) или, как указывает медицина XV в., на теле появляется особый знак: A jestlize by prostfed йheln^ka mёla takow zpuosobu y nebo takow Y, z cizolozstvie pocala jest ^kafstvi neznamёho frantiskana; pol.15.st., 20v). И наконец, латинско-чешский словарик указывает соответствие латинскому Adulteror - Cizolozim (букв. прелюбодействую) (Latinsko-cesky slovnicek; 1.pol.15.st.; 221va).
Однако в ряде контекстов чешского средневековья четкая понятийная граница между прелюбодеянием как супружеской изменой и любодеянием как блудом, проявлением похоти, столь важная для теологии, так же как в древнерусских текстах, не проводится: грех прелюбодеяния (cizolozstvi) по принципу включения сопрягается с представлениями о блуде, похоти (smilstvo) в целом.
Так, например, Оломоуцкие рассказы описывают неправедную жизнь одного богатого человека, который velmi necisty, takze vesken svoj statek v smilstvi a v cizolozstvi utratil, a vsudy jezdiese hledaje, kterй by mohl pannu porusiti. I stalo sё jest, ze jest pfijel do jednoho mёsta, i kazal sё svym sluzebnikom ptati, kde by mohli ktem pannu nalёzti, jesto by s ni svй vuoli mёl. A sй nemohli nizadnё na^zti, jesto by s ni svi vuoli mёl, ji zaplatё. Tehda pfisli k jednomu rytiefi pfevelmi chudёmu a velmi uSlechtilёmu, kteryzto mёl dceru velmi krasnй. Toho rytiefe budй prositi, aby sw dcerku dal tomu jich panu, aby s nim lezala (Olomouckё povidky; 2.pol.15.st., 259v): при использовании двух терминов smilstvi и cizolozstvi само повествование говорит о грехе любодеяния, о стремлении лишить девственности и заплатить за это.
В других случаях грех любодеяния ставится в один ряд с другими грехами (например, Protoz jdёte, nemilostivi, do oh^ vёCnёho, jenz jest pfipraven nemilosrd^mu d’ablu a andёlйm jeho. BohactviIBohatcwij: Tutof na mё tato hmza nesvёdC^ nez na bohatё a na lakomce, ty lidi, ktefiz mё zdrzi a zamykaji a tobё brani. Vsecko to oni budou trpёti, cozs fekla, jako cizolozmci a zlodёji (Sbornik traktatй Jana Bechynky (neubersky); ok.1500; 212v) или Krasti, zabiti, cizoloziti, pfisahati kf^, obёtovati Balimovё modle a jiti po boziech po cizich (Cesky pfeklad biblickych knih prorokй Izaiase, Jeremiase a Daniela; 15.st.;
56v), а прелюбодей I блудник получает общую характеристику necisty (Sbornik traktatй Jana Bechynky, 69r). В этих контекстах термины с базой cizoloz- не поддаются точному дефинированию: контекст позволяет интерпретировать их достаточно широко - как понятия с актуальным семантическими компонентом ‘блуд, похоть’.
Отметим, что асимметрия отношений терминоединиц прелюбодеяние I любодеяние - cizolozstvi I smilstvo проявляется и в современных терминосистемах: так, в перечне смертных грехов находим соответственно любодеяние и smilstvo, в перечне заповедей Божиих - «Не прелюбодействуй!» и «Nesesmilnis (дословно - Nezcizolozis)». Так, если в терминологии Slavia Latina грех и заповедь сформулированы на одной деривационной базе (smil-), то в ареале Slavia Orthodoxa используются термины, за которыми было принято видеть различия в интерепретации еще в старославянской традиции (любодЬ- и прЬлюбодЬ-); если в русском языке безусловный содержательный императив заповеди напрямую соотнесен с грамматической формой глагола - «не прелюбодействуй!», то чешская теологическая система фиксирует заповедь в форме «рекомендательного», «убеждающего» будущего времени (2 л. ед.ч.) - «Nesesmilnis» (т.е. букв. - ‘ты не совершишь блудных действий’). Да, безусловно, «западное христианство отличалось более практическим характером, всегда... мыслило отношения между Богом и человеком в формах права... В страхе перед карами за грехи миряне естественно думали больше о наказании и о средствах избежать их, чем об устранении греха» [9. С. 432].
Мы уже не раз говорили о возможности разной реализации термина в зависимости от жанра средневекового текста. Действительно, даже при известной устойчивости уже сложившихся представлений об определенном фрагменте действительности термин может быть интерпретирован по-разному: в его семантической структуре могут быть актуализированы разные прагматически важные в данном случае созначения. Так, чрезвычайно интересным для нас стало наблюдение за употреблением термина smilstvo и родственных образований в медицинских и астрологических средневековых трактатах, появившихся на чешском языке в XV-XVII вв. На наш взгляд, в ином контекстном окружении, со сменой прагматического содержания слова меняется его функциональная нагрузка в целом - рождается термин иной терминосистемы. В таких текстах термины с базой smil-(smilstvo и др.) не отражают теологическую оценку (что соответствует современным представлениям о терминологии как сфере коннотативно нейтральной) и соотносятся с понятиями ‘половой акт’, ‘половые отношения’. Так, например,
- неизвестный францискианец пишет о способах определения склонности к половым отношениям, потребности в них по глубине и цвету линий на теле, причем имеющий такие знаки напрасно старался бы сдержать свои стремления - искушение было бы очень велико (ср. Kdyz ta cara jest hluboka a cervena, mnoho majic trhuov doluov i nahoru, znamenava mnoziti smilstvie, a cim viece trhovё jsй svobod^jsi, velici, cerveni nebo hrubi, tiem viece znamenava dfieve fece^ vёci. A jestlize by, maje ta znamenie, i zdrzal se od smilstva, ale mnohё budй mieti pokusenie (Lёkafstv^ neznamёho frantiskana; polovina 15. stoleti));
- такую склонность можно определить и по виду рук (Ktoz ma tencie rucё, ruci jest a rozumny a brzcё a casto moz smilniti jako vrabec a velice miluje zeny. (Hvёzdafstv^ krale Jana; polovina 15. stoleti));
- и по качеству крови (Pravokrevny jest dobreho rozumu, ale zte pamёti a zada mnoho zen a moz mnoho smilniti. A kdyz nemiluje zen, tehdy sё na dno roznemoz. Neb ma rozkoSnй krev, vzdy milovati hotovy jest (Hvёzdafstv^ krale Jana; polovina 15. stoleti));
- желание вступить в половые отношения можно определить по качеству мочи (Protoz po moci to tepe poznas, neb moc dievci jest cisty a svёtly, biely neb zluty. Pakli bude ryzy a tёZky a cisty, tehdy zadost smilstva znamenava (Sbirka pojednani z oboru Zenskёho a dёtskёho tekafstvi; 2. polovina 15. stolet i));
- о небезопасности половых отношений в июне говорится в Астрологии короля Яна, где половые отношения поставлены в один ряд с посещением бань, питьем воды и разговорами о важных вещах (Crven ma dva dni , na svatёho BarnabaSё apostola a na svatёho Vita. V ty dni s zadnym Clovёkem o pilM vёc nemluv, ani o draM, neb sё zle zdafi. V ten mёsiec vody nepi a do laz^ nechod a smilstva sё varuj (Hvёzdafstv^ krale Jana; polovina 15. stoleti)); ср также - Varuj sё smilstva v ty tfi dni (Astrologie ze Snafe Vavfince z Bfezovё; 1471));
- ребенок, родившийся во вторник, кроме всего прочего, будет склонен к половой активности (Utery Dietё, jesto se v йєгу narodi, mёkky a neustavicny vsecky svё casy bude, takё lhaf a nevёf^c^. Smilmk
bude, nemoci trpeti bude, hnevivy a vdov trpny bude, bude rad mnoho mluviti ^karstvi neznameho frantiskana; polovina 15. stoleti)), то же говорится и о времени детей в ноябре-декабре, когда звезды определяют человеку большую сексуальную активность (Cas deti jeho Stfelokol, od polu listopada do polu prosince. Bude veliky smilmk (Hvezdafstvi krale Jana; polovina 15. stoleti));
- и наконец, испив «бзовой» воды или макового молока, человек утрачивает способность вступать в половую связь (Bzova voda Bzovёho kvetu voda pita rano za osm dm ma moc smilstvi zatratiti (Jadro lёkafskё; 1518), Takё makovёho mlёka ktoz na ctitrobu vypije сё§ i, za tfi dni k smilstvilfmilftwie nizad^ zadosti nebude jmieti (Там же)).
Термин, зародившийся в религиозной традиции, начинает выполнять принципиально новую функцию в жанрах, имеющих иную прагматическую направленность: с одной стороны, преемственность терминологий (при безусловной первичности в средневековье терминосистемы христианства) обеспечивает активность и доступность термина, с другой - изменение условий использования и восприятия термина обусловливает сужение профессиональной группы, рождение нового типа терминов, принцип доступности для которых не будет релевантен.
Стоит заметить, что в медицинских и астрологических трактатах довольно редко упоминается о cizolozstvi, вероятно, именно в силу известной определенности этого понятия в средневековой чешской языковой системе: осознаваемое как греховное деяние, это преступление связывается не столько с физиологией человека или с заданностью качеств положением звезд, сколько с его моральными качествами (ср. Velika chlupatost na hfbete ruky Zenskё nebo na mieste brady jest znamenie zmuzilosti a horkosti. A jestlize by cara srdce mela svrchu skfivenie nebo zmatenie, znamenie jest kurevstvie. A jestlize by prostfed ^elmka mela takow zpuosobu y nebo takow Y, z cizolozstvie pocala jest ^kafstvi neznamёho frantiskana]; polovina 15. stolet i; 20v) или Cas zeny jeho Vahana, od polu zafije az do polu frjna, ma se ozeniti a uciniti uzitek svoj. Pocet zen jeho bude suda a bude smilmk aneb cizolozmk (Hvezdafstvi krale Jana; polovina 15. stoleti; 24v)).
Таком образом, славянская христианская терминология ареалов Slavia Orthodoxa и Slavia Latina переживала в процессе своего развития во многом сходные процессы, с одной стороны, определенные безусловно сильным влиянием развитой греческой (впоследствии латинской на Западе) терминологической традиции, с другой - обусловленные внутриязыковыми, собственно славянскими факторами: наследованием l ненаследованием старославянских терминов,
формированием новых терминов на славянской языковой базе, ясностью l неясностью структуры термина, жанровым разнообразием текстов, в которых функционируют лексические единицы.
Мы видим, как новая терминология ареала Slavia Latina, здесь - чешская, в XV-XVI вв. проходит стадию становления: термины, рождающиеся под пером чешских реформаторов, с одной стороны, обладают безусловно прозрачной внутренней формой (например, cizi + loze) в отличие от терминов русских, с другой - близость некоторых понятий религиозной сферы (например, любодеяние - прелюбодеяние l smilstvo - cizolozstvi) обусловливает смешение терминов в контекстах общего плана, когда речевая ситуация недостаточно конкретизирована, когда характеристика явления или лица не нуждается в точном, теологически определенном термине.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Rejzek J. Cesky etymologicky slovnik. Praha: Leda, 2001. 752 s.
2. Machek V. Etymologicky slovnik jazyka ceskёho. Praha: Nakladatelstvi Lidovё noviny, 1997. 866 s.
3. Novotny A. Biblicky slovnik. Praha: Kalich - ceska biblicka spolecnost, 1992. 1401 s.
4. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. Репринтное воспроизведение издания 1900 г. М.: Изд-во «Отчий дом», 2001. 1120 с.
5. Древнегреческо-русский словарь l сост. И.Х. Дворецкий; под ред. С.И. Соболевского: в 2 т. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1958.
6. Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1975.
7. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.): в 10 т. l Ин-т рус. яз.; гл. ред. Р.И. Аванесов. Т. 1-6. М.: Рус.
яз., 1988-2000.
8. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков): около 10 000 слов l Э. Благова, Р.М. Цейтлин,
С. Геродес и др.; под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. М.: Рус. яз., 1994. 842 с.
9. Христианство: Энциклопедический словарь: в 2 т. Т. 1: А - К l ред. кол.: С.С. Аверинцев (гл. ред.) и др. М.: Большая Рос. энцикл., 1993. 863 с.
10. URL: http:llvokabular.uic.cas.czl
11. URL: http :llmusculus. czlbuh
Поступила в редакцию 20.04.10
S.A. Nikiforova, candidate of philology, associate professor
Composites “прЬлюбодЬяниЕ / любодЬяниЕ” (adultery / fornication) and “cizolozstvi“ in Russian and Czech medieval Christian tradition: comparative aspect
In article the use of Russian and Czech medieval Christian terms прЬлюбодЬяниЕ l любодЬяниЕ (adultery l fornication) and cizolozstvi in comparative aspect is analyzed. At definition of semantic content of terms the contextual analysis is used, allowing to reveal functional loading of terms depending on a genre and use time.
Keywords: Old Russian language, Old Bohemian language, Christian terminology, composites, comparable correctional analysis.
Никифорова Светлана Александровна, кандидат филологических наук, доцент ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)
E-mail: snikif@list.ru
