CC BY
121Е.А. Кузнецова КОМПОЗИЦИОННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ (на материале выступлений Ф.Н. Плевако)
Современное российское общество вводит в судебную практику суд присяжных заседателей. Возрождение этого института, как и во время его основания в 19 веке, основывается на стремлении сделать правосудие гласным и открытым для общественности, построенным на состязательности сторон. Поэтому изучение традиций школы русского судебного красноречия становится необходимым для становления нового поколения русских юристов.
«Судебная речь - это речь полемическая, убеждающая» [Ивакина, 1999, с. 60]. Адвокат в речи представляет свою процессуальную позицию, которая изначально в крайнем случае полностью противоположна позиции прокурора. Отсюда следует полемический характер обоих видов судебных речей. Каждая из них имеет своей целью убедить аудиторию в правильности своей точки зрения. Так же судебная речь одной из основных своих функцией имеет воздействие, под которым подразумевается влияние на аудиторию не логических, а психологических доводов, влияние языковых средств и композиции.
Композиция традиционно изучается в общей риторике в разделе, посвященном расположению содержания в речи. На первом этапе формирования ораторской речи изобретается ее содержание, формируются смысловые блоки, которые последовательно располагаются на втором этапе создания речи, в процессе композиционной организации.
В современной риторике существует несколько подходов к изучению
композиции риторического текста. Одним из них является представление ее
как реально-речевой, внешней структуры, что за чем и как излагается
[Михайличенко, 1994]. Такое представление традиционно в риторике, истоки
его лежат в трудах Аристотеля. Выделяется три части композиции:
124
вступление, основная часть, заключение, имеющие в судебной защитительной речи специфическое смысловое наполнение.
Вступление содержит в себе оценку общественно-политического значения дела; специфические особенности дела; приведение общих посылок для обоснования позиции, занятой адвокатом; отсылку к отдельным положениям, выдвинутым в речи прокурора. В основной части приводятся изложение фактических и юридических обстоятельств преступления и нравственно-психологическая характеристика личности подсудимого и мотивов его поведения [Матвиенко, 1972]. Заключение судебной защитительной речи не требует специфического смыслового наполнения, так как в этом типе речи, как в любом другом, в заключении подводятся итоги всего сказанного и закрепляется впечатление от всей речи.
В каждой отдельной ситуации судебного разбирательства адвокат выбирает необходимые для защиты смысловые блоки, этот выбор осуществляется в зависимости от целевой установки оратора. Часто во вступлении разворачивается только один из трех, характерных для вступления, смысловых блоков. Например, в речи по делу Севских крестьян во вступлении разворачивается смысловой блок специфические особенности дела: «Гуманное обвинение обезоружило меня, многосторонне рассмотревшие дело мои молодые товарищи — обобрали меня. Как адвокату, мне не остается ничего сказать» [Плевако, 1993, с. 519]. В речи по делу М.Ц. Шидловской раскрывается смысловой блок приведение общих посылок для обоснования позиции, занятой адвокатом: «К счастию, одно из преступлений, приписываемых этой женщине, до очевидности вымышленно: оно было нужно другим, а не подсудимой, и все, чем мы располагаем, говорит за нашу мысль» [Плевако, 1993, с. 501]. Использование одного варианта (а не всех) допустимо потому, что основная функция вступления - представление процессуальной позиции адвоката по рассматриваемому делу, и каждый из смысловых блоков, свойственных этой
части выступления, способен ее представить в необходимой для оратора полноте.
Основная часть судебной защитительной речи необходимо содержит в себе как минимум один из указанных смысловых блоков. Например, в речи по делу Севских крестьян, обвиняемых в преступном скопище, Ф.Н. Плевако был одним из защитников и сторона обвинения приняла гуманную позицию по отношению к крестьянам, поэтому основная часть речи представляет собой развернутую характеристику подсудимых крестьян и мотивов их преступления. Но такой вариант смысловой организации скорее исключение, чем правило, и он обусловлен ситуацией судебного слушания. Чаще всего адвокат использует два смысловых блока. Изложение фактических обстоятельств преступления отсутствует крайне редко, поскольку рассмотрение этого аспекта дела является основой защитительной речи, его как правило дополняют исследование юридических обстоятельств преступления и нравственно-психологическая характеристика личности подсудимого и мотивов его поведения. Например, в речи по делу Севских крестьян: «Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило не с кулаками, увеличивающими страх, а со спокойными словами обратиться к ним, и они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно...» [Плевако, 1993, с. 520]. Здесь Ф.Н. Плевако переплетает описание ситуации, сложившейся после бунта (сначала по прибытию властей крестьяне утаили и участников погрома, и расхищенное имущество, но позже во всем сознались и все разграбленное вернули хозяину), и характеристику подсудимых как людей, стремящихся к справедливости, способных пойти на встречу с раскаянием: «правда взяла свое, понесли навстречу раскаяние».
Таким образом, внешняя композиция оперирует большими текстовыми фрагментами, которые наполнены смысловыми блоками, специфичными для судебной защитительной речи, которая целиком представляет собой
процессуальную позицию оратора. Содержание судебной речи определяется целевой установкой оратора, зависящей от конкретных обстоятельств дела.
Для исследования судебной защитительной речи как речи убеждающей более целесообразным, с нашей точки зрения, представляется рассмотрение глубинной композиционной организации, которая реализуется во взаимодействии образа оратора и ораторских масок. Поскольку каждая из них несет в себе апелляцию к чувствам, ценностям или здравому смыслу аудитории1.
Композиционное расположение ораторских масок в тексте судебной защитительной речи обусловлено единством образа оратора, то есть в данном случае рассматривается «синтактика композиционного построения» -«отношения разных точек зрения (ораторских масок - Е.К.), участвующих в произведении (судебной защитительной речи - Е.К.), безотносительно к действительности. Здесь может ставиться вопрос о функциональном значении использования той или иной точки зрения (ораторской маске -Е.К.)» [Успенкий, 1995, с. 164].
Ораторская маска - социальный тип, стиль, модель речевого поведения. Она является носителем точки зрения оратора, эта ее черта проистекает из представления маской целостного типа, с его ценностями, идеалами, речевыми характеристиками. «Судебный оратор, давая в заключительной речи юридическую интерпретацию рассмотренных доказательств и предлагая свою версию дела, должен обязательно учитывать наиболее распространенные стереотипы поведения, морали, нравственности, коммуникации и опираться на них. В идеале ситуация должна быть представлена так, чтобы присяжные восприняли ее как универсальную соответствующую их представлениям о морали и нравственности, модель поведения человека» [Пищальникова, 1998, с. 47]. Определенный набор таких масок позволяет адвокату представить либо разные аспекты рассматриваемого дела либо представить его с точки зрения разных
1 То есть представляет то или иное психологическое средство аргументации.
127
социальных типов. Каждая ораторская маска несет специфическую смысловую нагрузку2 и обладает языковыми характеристиками, представляя таким образом тематико-стилевое единство.
Ораторские маски взаимодействуют на уровне композиции текста. «В композиции целого произведения (речи - Е.К.) динамически развертывающееся содержание ... раскрывается в смене и чередовании разных функционально-речевых стилей, разных форм и типов речи, в своей совокупности создающих целостный и внутренне единый «образ автора (оратора - Е.К.)»» [Виноградов, 1959, с. 253]. Образ оратора является «фокусом целого», первичной точкой, основой текста, может быть, даже не осознаваемой его автором, позицией создающего текст при его целостном выстраивании и, в итоге, становится ощущением, впечатлением от речи. Образ оратора представляется организующим началом, силой, дающей реальную жизнь маскам, потенциально существующим в культуре. Он отбирает необходимые для своего создания маски, материал речи наполняет их содержанием, после чего опять же выстраивает их в речи, уже полные конкретного содержания (материала, содержания и автора текста). Ораторские маски задают свою тональность и стиль, в рисунках и переливах которого предстает для воспринимающего образ оратора, который для судебной аудитории определяется набором и формами взаимодействия ораторских масок.
Например, в речи по делу Севских крестьян, оратор предстает прежде всего гражданином, болеющим за свою страну. Адвоката возмущает традиционная в обществе несправедливость по отношению к крестьянам и их многовековое подавление. Ритор в рамках ситуации суда проповедует милосердие и человечность, требует жалости, сострадания и снисхождения. Сочетание ораторских масок «повествователя», «гражданина» и «проповедника» позволяет оратору нарисовать перед аудиторией картины
Об этом подробнее: Кузнецова Е.А. Ораторская маска в судебной защитительной речи (на материале выступлений Ф.Н. Плевако): Автореф. дисс... канд. филол. наук. Барнаул, 2004.
угнетения и несправедливости, сопоставить бунт крестьян с историей государства и «русской национальной чертой». В результате рождается образ гражданина, знающего беды народа, и поэтому находящего оправдание его даже противозаконным действиям, способного простить и пощадить крестьян. «Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны...Но закон дал вам, гг. судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их! Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни» [Плевако, 1993, 521]. Таким образом благодаря использованию ораторских масок «повествователя», «гражданина» и «проповедника» в речи создается целостный образ оратора.
Для создания образа оратора важны варианты слияния ораторских масок, поскольку оно позволяет образу оратора создавать такой сплав оценок и характеристик, который в отдельности не может дать ни одна маска. Например, в речи по делу о стачке рабочих на фабрике товарищества С. Морозова оратор предстает в образе законника и гражданина, борющегося скорее за социальную справедливость и справедливость в суде, нежели за своих подзащитных. Для создания такого образа Ф.Н. Плевако использует деловой стиль «правоведа» в сочетании с высоким гражданским пафосом ораторской маски «гражданина», вплетающегося в слова масок «фактолога» и «правоведа». Например, «гражданин» включается в интерпретацию фактов и его анализ отличается ироничностью: «Фабричная администрация, вопреки общему закону и условиям, не отапливает заведения, рабочие стоят у станка при 10 - 15 градусах холода. В праве они уйти, отказаться от работы при наличности беззаконных действий хозяина или должны замерзнуть геройскою смертью, буде не переживут срока договора?» [Плевако, 1993, 524-525].
Итак, в судебной защитительной речи выделяется два уровня композиционной организации: внешняя и глубинная. Первая - традиционно состоит из трех частей: вступления, основной части и заключения. Специфической чертой судебной защитительной речи в этом аспекте является особенное смысловое наполнение этих частей. Исследование композиции на глубинном уровне позволяет рассмотреть взаимодействие ораторских масок как тематико-стилевых единств в аспекте создания целостного образа оратора. В процессе восприятия он складывается из представленных масок и остается общим впечатлением от речи.
Литература
Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959.
Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия. М., 1999.
Кузнецова Е.А. Ораторская маска в судебной защитительной речи (на материале выступлений Ф.Н. Плевако): Автореф. дисс... канд. филол. наук. Барнаул, 2004.
Матвеенко Е.А. Судебная речь. Минск, 1972.
Михайличенко Н.А. Риторика. М., 1994.
Пищальникова В.А. Психолого-юридическое содержание судебного процесса и судебных речей в суде присяжных заседателей. Барнаул, 1998.
Плевако Ф.Н. Избранные речи. М., 1993.
Успенский Б.А. Поэтика композиции // Успенский Б.А. Семиотика искусства. - М., 1995.
