CC BY-ND
27
МАЙ HOC (302)
ЗНиСО
17
© Жукова Т.В., Горбачева Н.А., Аветисян З.Е., Усова А.А., Гаспарян М.М., 2018 УДК 614.2:616-084
КОМПЛЕКСНАЯ ОЦЕНКА ФАКТИЧЕСКОГО ВОЗРАСТА НАСЕЛЕНИЯ В СРЕДНИХ И СТАРШИХ ВОЗРАСТНЫХ ГРУППАХ
Т.В. Жукова1, Н.А. Горбачева2, З.Е. Аветисян1, А.А. Усова1, М.М. Гаспарян1
1ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России, переулок Нахичеванский, 29, г. Ростов-на-Дону, 344022, Россия
2ФБУЗ ФЦГиЭ Роспотребнадзора, Варшавское шоссе, 19а, г. Москва, 117105, Россия
Работа посвящена обоснованию комплексного показателя фактического возраста для лиц зрелых и пожилых возрастных групп (старше 50 лет). Комплексный показатель фактического возраста предлагается обосновывать с учетом функционального, патологического и психологического возраста. В результате выбирается лимитирующий показатель, который определяет жизненный прогноз индивидуума и приоритеты профилактических усилий по увеличению продолжительности жизни. Обследовано 77 человек в возрасте старше 90 лет. Изучалась заболеваемость, функциональное состояние, психосоциальные функции. Установлено, что для лиц старческого возраста лимитирующим показателем является психологический возраст.
Ключевые слова: функциональный возраст, патологический возраст, психологический возраст, комплексный показатель, лимитирующий показатель, активное долголетие.
T.V. Zhukova, N.A. Gorbacheva, Z.E. Avetisyan, A.A. Usova, M.M. Gasparyan □ COMPREHENSIVE ASSESSMENT OF THE ACTUAL AGE IN THE MIDDLE AND OLDER AGE GROUPS □ Rostov State Medical University (RSMU), 29, Nakhichevanskij per., Rostov-on-Don, 344029, Russia; Federal Center of Hygiene and Epidemiology of Rospotrebnadzor, 19a, Varshavskoe shosse, Moscow, 117105, Russia.
The article is concerned with substantiation of a complex index of the actual age for per-sons of mature and elderly age groups (over 50 years old). The complex index of the actual age is offered to prove taking into account the functional age, a pathological age and a psychologi-cal age. As a result the limiting indicator is chosen which determines the biotic forecast of an individual and priorities of preventive efforts to increase life expectancy. There were examined 77 people aged 90 and over. The morbidity, functional state and psychosocial functions were studied. It has been established that for persons of a senile age the psychological age is the limit-ing indicator.
Key words: functional age, pathological age, psychological age, complex index, limiting indicator, active longevity.
Современная тенденция к постарению населения приводит к все более увеличивающейся доли лиц пожилого и старческого возраста в демографической структуре населения. В настоящее время каждый восьмой житель Российской Федерации находится в возрасте 65 лет и старше [22]. Полиморбидность в этих возрастных группах обуславливает не только медицинские, но и экономические аспекты проблемы. Следовательно, актуально не просто увеличение продолжительности жизни, а увеличение активной жизни, которая на базе сохранения функциональных возможностей сопровождается позитивным взглядом на действительность и желанием участвовать в каком-либо социальном взаимодействии [19].
Степень соотношения календарного возраста реальному морфофункциональному состоянию организма традиционно называется биологическим возрастом (БВ). Определению БВ как показателя возрастных изменений посвящено много работ, в т. ч. и обзорного характера [7, 12, 16, 23, 24], которые можно распределить на две группы. Первая - обоснование количественных зависимостей ряда показателей-маркеров от возраста. С этой целью применяются уравнения множественной регрессии, а набор показателей включает десятки функциональных, биохимических, морфологических тестов [1]. В другой группе работ используются не интегральные модели БВ, а парциальные, т. е. характеризующие возраст какой-нибудь одной системы, при
этом чаще всего используются модели функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Для определения БВ человека различными группами отечественных и зарубежных исследователей предложены различные наборы тестов [4-6, 10, 18, 25].
Обоснованы требования к показателям для определения БВ [11]: высокий градиент показателя в течение жизни; высокая корреляция показателя с календарным возрастом и возрастными физиологическими изменениями в организме; низкая чувствительность к болезням. В то же время обследование должно быть легким для пациента и простым для экспериментатора, желательно аппаратным и дистанционным.
Неопределенные сведения имеются в литературе и по поводу оптимального числа показателей для определения БВ, считается [20], что увеличение числа биомаркеров выше 10-15 показателей не увеличивает информативность. Но обоснованы методики использования и меньшего числа тестов. Например, предложено использовать четыре, дифференцированных по полу, показателя: масса тела, артериальное давление, продолжительность статической балансировки, время задержки дыхания на вдохе; а также самооценка состояния. При этом коэффициент детерминации равен 76,2 и 69,1 % соответственно для мужчин и женщин [8]. Однако при любом линейном регрессионном методе определения БВ для лиц молодых возрастов расчетные значения БВ оказываются в среднем вы-
18
ЗНиСО
май Н0Е (302)
ше календарного возраста (КВ), а для старших возрастов, наоборот, величина БВ в среднем ниже КВ [8]. Этот факт был также подтвержден нами при обследовании лиц молодого и зрелого возраста [21], предлагалось обосновывать формулы определения БВ отдельно для молодых, средних и старших возрастных групп.
В то же время принципиальным является вопрос - что определяется под термином «биологический возраст» и насколько отражает особенности календарного возраста. По-видимому, использование самых различных морфофунк-циональных показателей в их многочисленных сочетаниях отражает возрастную динамику физиологических изменений; это может быть названо функциональным возрастом (ФВ), но на продолжительность жизни и ее качество влияют приобретенные заболевания, психоэмоциональное состояние, следовательно, наряду с ФВ необходимо определять и патологический возраст (ПВ), и психологический возраст (ПсВ) [15]. Поэтому в качестве интегрального понятия предлагается использовать термин «фактический возраст» как динамическое соотношение ФВ, ПВ и ПсВ.
Цель исследования - обоснование прогностических критериев определения фактического возраста на примере долгожителей, которые могут служить моделью значимого набора показателей продолжительности и качества жизни.
Материалы и методы. В нашем исследовании были выбраны два центральных района г. Ростова-на-Дону, где лица, достигшие 90-летнего возраста, составляли 528 человек, из них -проявляющие минимальную физическую активность (самостоятельно передвигаются по дому, способны к самообслуживанию) - 94 человека. Эти лица и были предметом нашего исследования. Беседа с долгожителями проводилась в обязательном присутствии социального работника.
Обследование проводилось с помощью «Карты комплексной гериатрической оценки», которая включала в себя помимо анамнеза жизни и заболеваний (табл. 1), данные объективного обследования обычных антропометрических и некоторых функциональных показателей, в том числе динамометрию, скорость ходьбы, тест «Встань и иди», способность поддерживать равновесие. Психический статус оценивался с помощью ряда шкал: «краткой шкалы оценки психического статуса», «гериатрической шкалы депрессии» и тестов. С помощью теста «Рисование часов» изучалась ориентировка во времени и способность к абстрактному мышлению. Кратковременная память изучалась путем отстроченного (через 10-15 мин) воспроизведения трех, не связанных по смыслу слов.
Результаты исследования. В группе обследуемых долгожителей более 90 % составляли женщины, и только 9 % - мужчины. При беседах сразу было обращено внимание на достаточно высокий уровень образования (в 93 % случаев - высшее), на сравнительно низкий уровень инвалидности (18 %), на 100 % отсутствие вредных привычек в течение жизни. В более половины случаев обследуемые отмечали, что в течение жизни, несмотря на характер производственной деятельности, дополнительно занима-
лись физическим трудом или физической культурой. На момент обследования все мужчины были физически крепкими, целенаправленно занимались посильными физическими упражнениями. В группе женщин подобным образом можно характеризовать только 7 %. Эти лица были названы «активными долгожителями». Только треть обследуемых проживает в семье, большинство живут отдельно, получают помощь социальных работников и родственников.
Таблица 1. Характеристика образа жизни группы обследуемых долгожителей
Table 1. Characteristics of the lifestyle of a group of surveyed long-livers
Показатель % в группе
1. Социально-демографические показатели
Пол (муж/жен) 9/91
Отягощенная наследственность (в анамнезе) 32
Высшее образование 93
2. Параметры стиля и условий жизни
Физическая активность в течение жизни (регулярная, достаточная) 58
Алкоголь (регулярно, значительно) 0
Курение 0
Проживает в семье 29
Наличие лифта 31
Медико-социальные показатели
Регулярное использование медикаментозных средств 99
Падения (вследствие головокружения) 44
Переломы (в анамнезе) 13
Инвалидность 18
Хотя вопросы выбора приоритетов проживания у лиц старческого возраста не были включены в «Карту комплексной гериатрической оценки», но при беседах на это обращалось внимание. Характерно: несмотря на то, что многие долгожители жаловались на одиночество, но возможность проживания в пансионатах (термин «дом престарелых» специально не использовался) исключалась или рассматривалась как нежелательная. Медико-социальную помощь престарелым лицам в большинстве случаев возможно качественнее организовать в специализированном учреждении [2] и целесообразно развивать сеть таких учреждений, но для того, чтобы они были востребованы, необходима просветительная работа в этом направлении.
Активных долгожителей мы рассматривали как удачно реализованную модель жизнедеятельности, позволяющую определить приоритетные факторы образа жизни и использовать эти сведения для определения ФВ у 35-40-летних. С одной стороны, обычно это период наибольшей жизненной активности как в личной, так и в производственной сферах, с другой -начало формирования хронической патологии. Поэтому определение ФВ у этой возрастной группы можно рассматривать как мероприятие первичной профилактики заболеваний, направленной на повышение индивидуальной ответственности за здоровье и формирование «менталитета к оздоровлению» [9].
МАЙ HOC (302)
ЗНиСО
19
Проанализируем значения ФВ, приведенные в табл. 2.
Таблица 2. Физиологический профиль обследуемых долгожителей
Table 2. Physiological profile of examined long-livers
Показатель Среднее Минимум Максимум
Возраст 92,21 ± 2,098 90 98
Масса, кг 58,33 ± 6,477 50 90
АДС, мм. рт. ст. 137,83 ± 8,008 121 160
АДД, мм. рт. ст. 80,27 ± 8,264 62 100
Статический баланс, с 5,59 ± 2,934 0 12
Самооценка состояния, балл 64,48 ± 13,193 30 80
ИМТ 22,70 ± 2,152 19 31
ФВ* (лет) 64,48 ± 4,524 55,3 75,36
ФВ (активные)** 62,34 ± 4,923 52,2 73,15
КВ (лет) 90 90 97
*Определялся по формулам:
Мужчины: ФВ = 27 + 0,22 х АДС - 0,15 х ЗДВ + 0,72 х СОЗ -0,15 х СБ
Женщины: ФВ = -1,46 + 0,42 х АДД + 0,25 х МТ + 0,70 х СОЗ -- 0,14 х СБ, где
АДС - артериальное давление систолическое; ЗДВ - задержка дыхания на вдохе; СОЗ - самооценка состояния; Б - статическая балансировка; АДД - артериальное давление диастолическое; МТ - масса тела. **ФВ у «активных долгожителей».
*Determined by formulas:
Men: FA = 27 + 0,22 х SBP - 0,15 х BH + 0,72 х HSA -0,15 х SB
Women: FA = -1,46 + 0,42 х SBP + 0,25 х BW + 0,70 х HSA -0,14 х SB
SBP - systolic blood pressure, BHdl - breath-holding during inhalation , HSA - health self-assessment, SB - static balancing, BW -body weight.
** Fa of «active long-livers».
Вычисление ФВ по регрессионным уравнениям, как уже указывалось, заведомо занижает возраст среди пожилых лиц. Этим можно объяснить цифры ФВ в обследуемой группе. Разница между КВ и ФВ в данной группе обследованных составляла примерно 30 лет. В то же время успешная медикаментозная коррекция артериального давления у обследуемых лиц косвенно свидетельствует об имеющемся ресурсе сердечно-сосудистой системы. Прогностическим тестом опасности атеросклероза служит скорость распространения пульсовой волны по артериям, поэтому к перечню используемых тестов для определения ФВ у среднего и пожилого возраста целесообразно добавить методику измерения скорости пульсовой волны по артериям мышечного типа. Нами с помощью прибора «Ангиоскан» было произведено определение «биологического возраста сосудов» в группе долгожителей (10 человек) и отдельно в группе «активных долгожителей» (7 человек). Разница между КВ и «биологическим возрастом сосудов», который выступал как биомаркер ФВ, достоверно различалась и составила в первом случае 10 ± 1,2 лет, а во втором - 17 ± 3,2 лет.
Для определения ПВ в основу оценки соматической заболеваемости была положена регистрация хронических заболеваний и их стадии.
В клинической практике сложилось представление о сроках «хронизации» заболеваний, которые начинаются с молодого (30-45 лет) [17] возраста и в основном завершается к 60 годам. Таким образом, пожилой и старческий возраст человека не является безусловным показателем полиморбидности (число заболеваний/один больной). Это нашло подтверждение и в наших обследованиях долгожителей. При этом учитывались следующие позиции: наличие хронических заболеваний и их стадии (компенсированная, субкомпенсированная и декомпенсирован-ная), а также сроки возникновения хронических заболеваний на протяжении жизни. Каждый из обследуемых имел хроническое заболевание, показатель полиморбидности был равен 2,4. Характерно, что в литературе имеются другие ориентиры. Например, показатель поли-морбидности, определенный в группе пожилых людей (более 500 человек), был существенно выше и равнялся 5,6-5,8 [27].
В группе обследованных лиц преимущественно фигурировали заболевания сердечно-сосудистой системы и опорно-двигательного аппарата. Другими часто встречаемыми нозологическими формами были болезни глаз и тугоухость. Кроме того, самооценка состояния осуществлялась с помощью «визуально-аналоговой шкалы самооценки состояния здоровья», рекомендованной в «Карте комплексной гериатрической оценки», при этом на отрезке линии от 0 % (самое плохое здоровье) до 100 % (идеальное здоровье) пациент отмечает состояние своего здоровья, так как он сам это воспринимает (табл. 2).
Комплексным понятием, определяющим снижения психофизиологических возможностей организма человека, является «синдром хрупкости» [13, 26], характерным признаком которого является, наряду с уменьшением мышечной массы и соответственно силы, снижение конгитивных способностей. Представление о «синдроме хрупкости» мы использовали при оценке возможности определения ПсВ. Активность долгожителя сопровождалась сохранением в первую очередь социальных функций (табл. 3), а именно активной двусторонней связи с другими людьми. Психологическое состояние человека, т. е. ПсВ, можно связать с мнением известного отечественного философа, культуролога М.М. Бахтина: «Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается - все кончается» [3]. Обычно в диалоге человек высказывает свою позицию, свои желания и, следовательно, наличие желания чего-либо (кроме физиологических потребностей) в пожилом и старческом возрасте можно рассматривать как признак активности. Информационная изоляция («одиночество», на которое жаловались все долгожители, за исключением группы выделенных нами «активных») выступает в качестве стрессового фактора. С целью оценки психосоциальной характеристики группа обследованных была разделена на две подгруппы: первая - «активные долгожители» и вторая - все остальные.
20
ЗНиСО
май НИЕ (302)
Таблица 3. Психосоциальная характеристика
долгожителей Table 3. Psychosocial characteristics of long-livers
Показатель (баллы) Среднее в группе «активных» Среднее в общей группе
Регулярно слушаю радио, смотрю телевизор 1,0 ± 0,000 0,97 ± 0,160
Чтение книг, журналов 0,8 ± 0,421 0,5 ± 0,503
Нравится разгадывать кроссворды, узнавать новое 1,0 ± 0,000 0,5 ± 0,503
Имею общение с родственниками (знакомыми) не менее 2 часов в день 1,0 ± 0,000 1,0 ± 0,000
Посещения культурных мероприятий 0,1 ± 0,316 0,05 ± 0,223
Суммарный показатель общей группы 3,02 ± 0,277
Суммарный показатель группы «активных» 3,9 ± 1,474
Обращает внимание - пассивное получение информации практически не отличалось в двух выделенных группах (все долгожители регулярно смотрели телепередачи, слушали радио, регулярно их посещали социальные работники и многих - родственники, разговаривали по телефону). Однако уровень информационного взаимодействия, которое требовало личных активных усилий, существенно отличался в подгруппах: информационное взаимодействие было существенно (1,9 балла против 1,05 балла, т. е. на 45 %) выше в подгруппе «активных долгожителей». Активное отношение к жизни, стремление к диалогу формируется, конечно, не в старческом возрасте, а в зрелом, поэтому при оценке ПсВ лиц среднего и пожилого возраста (50 лет и более) целесообразно использовать, наряду с оценкой конгитивных способностей, показатели информационного взаимодействия. Из числа апробированных нами тестов: тест «Рисование часов», тесты на кратковременную и долговременную память, процентное соотношение получения активной и пассивной ин формации.
Заключение. Комплексный показатель фактического возраста обосновывается при сравнении трех полученных возрастов (ФВ, ПВ и ПсВ) по лимитирующему показателю, который будет определять жизненный прогноз индивидуума и приоритеты профилактических усилий по увеличению продолжительности жизни.
Ранее нами были изучены приоритетные показатели, определяющие уровни здоровья у лиц молодого и зрелого возраста [14]. У лиц молодого возраста лимитирующим показателем являлся ФВ, связанный с недостаточной физической активностью. В среднем возрасте - начале хронизации заболеваний, по-видимому, лимитирующим показателем будет ПВ, а в старческом возрасте, наряду с ПВ, учитывая важность для увеличения продолжительности жизни сохранения социальных контактов, - ПсВ.
ЛИТЕРАТУРА (п. 25-27 см. References)
1. Абрамович С.Г. Биологический возраст человека // Сибирский медицинский журнал. 1999. № 19 (4). С. 4-8.
2. Башкирева А.С., Шестаков В.П., Свинцов А.А. и др.
Системный анализ социального обслуживания лиц пожилого и старческого возраста в Российской Федерации // Клиническая геронтология. 2015. № 3-4. С. 24-28.
3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худ. лит. 1972. С. 434.
4. Белозерова Л.М. Методы определения биологического возраста по умственной и физической работоспособности. Пермь, 2000. 60 с.
5. Белозерова Л.М. Способ определения биологического возраста человека // Патент № 2102924, 12 января 1998. 12 с.
6. Бульер Ф. Определение биологического возраста. Женева: ВОЗ, 1971. 71 с.
7. Войтенко В.П., Полюхов А.М. Системные механизмы развития и старения. Л.: Наука: Ленингр. отд., 1986. 182 с.
8. Войтенко В.П., Токарь А.В., Полюхов А.М. Методика определения биологического возраста человека // Геронтология и гериатрия. 1984. Ежегодник. Биологический возраст. Наследственность и старение. Киев, 1984. С. 133-137.
9. Гаврилов М.А., Донцов В.И., Крутько В.Н. Антивозрастная медицина: практический курс. М.: «Цифровичок». 2013. 200 с.
10. Гудкова Л.К. Проблема целостности в физиологической антропологии // Вестник МГУ. Серия 23: Антропология. 2010. № 3. С. 16-24.
11. Донцов В.И., Крутько В.Н., Гаврилов М.А. Системный подход к количественной диагностике старения человека с применением компьютерной системы «Диагностика старения» // Медицинская информатика. 2011. № 1 (27). С. 62-72.
12. Донцов В.И., Крутько В.Н., Труханов А.И. Медицина антистарения: фундаментальные основы. М., 2010. 680 с.
13. Жукова Т.В., Белик С.Н., Харагургиева И.М. и др. «Синдром хрупкости» как критерий геронтологической оценки. Научные основы создания и реализации современных технологий здоровьесбережения // Материалы IV межрегиональной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2017. С. 7-12.
14. Жукова Т.В., Жижин К.С., Соловьев М.Ю. и др. Методологические аспекты оценки индивидуальных рисков для здоровья // Гигиена и санитария. 2002. № 6. С. 63-64.
15. Жукова Т.В., Свинтуховский О.А., Жижин К.С. Возможные причины неточностей в определении биологического возраста. Научно-методические и законодательные основы обеспечения генетической безопасности факторов и объектов окружающей и производственной среды в целях сохранения здоровья человека // Материалы пленума Научного совета по экологии человека и гигиене окружающей среды и Научного совета по медико-экологическим проблемам здоровья работающих Минздравсоцразвития РФ и РАМН. М., 2010. С. 98-99.
16. Крутько В.Н., Донцов В.И., Мамиконова О.А. и др. Диагностика старения и биологический возраст в медицине антистарения // Международные обзоры: клиническая практика и здоровье. № 3 (26). 2017. С. 82-99.
17. Лазебник Л.Б. Формирование полиморбидности в социуме // Клиническая геронтология. 2015. № 3-4. С. 3-7.
18. Минц А.Я., Дубина Т. Л. Показатели функционального состояния нервной системы в определении биологического возраста и введение поправки в его вычисление // Геронтология и гериатрия. 1984. Ежегодник. Биологический возраст. Наследственность и старение. Киев, 1984. С. 62-66.
19. План действий по реализации Европейской стратегии профилактики и борьбы с неинфекционными заболеванииями, 2012-2016 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ, 2011. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.euro.who.int/_data/assets/pdf_file/0005/147731 /wd12R_NCDs_111363-las.pdf (дата обращения: 04.05.2012).
20. Позднякова Н.М., Прощаев К.И., Ильницкий А.Н. и др. Современные взгляды на возможности оценки биологического возраста в клинической практике // Фундаментальные исследования. 2011. № 2. С. 17-22.
21. Смирнова Т.М., Крутько В.Н., Донцов В.И. и др. Проблемы определения биовозраста: сравнение эффективности методов линейной и нелинейной регрессии // Профилактика старения. 1999. С. 2.
22. Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации: [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.fedstat.ru/indicator/30974.doc (дата обращения: 04.05.2012).
23. Фролькис В.В., Мурадян Х.К. Старение, эволюция и продление жизни. Киев: Наукова думка, 1992. 336 с.
24. Фролькис В.В. Старение: воспоминание о будущем, 2014: [Электронный ресурс]. Режим доступа: fornit.ru/1377. (дата обращения: 04.05.2012).
МАЙ HOC (302)
ЗНиСО
21
REFERENCES
1. Abramovich S.G. Biologicheskij vozrast cheloveka [Biological age of a person]. Sibirskij meditsinskij zhurnal, 1999, no. 19 (4), pp. 4-8. (In Russ.)
2. Bashkireva A.S., Shestakov V.P., Svintsov A.A. et al. Sistem-nyj analiz social'nogo obsluzhivaniya lic pozhilogo i starches-kogo vozrasta v Rossij skoj Federatsii [System analysis of social services for elderly people in the Russian Federation]. Klini-cheskaya gerontologiya, 2015, no. 3-4, pp. 24-28. (In Russ.)
3. Bakhtin M.M. Problemy poetiki Dostoyevskogo [Problems of poetics of Dostoyevsky]. Moscow: Khud. lit. Publ. 1972. P. 434.
4 Belozerova L.M. Metody opredeleniya biologicheskogo voz-rasta po umstvennoj i fi-zicheskoj rabotosposobnosti [Methods for determining the biological age on physical and mental health]. Perm, 2000, 60 p. (In Russ.)
5. Belozerova L.M. Sposob opredeleniya biologicheskogo vozrasta cheloveka [Method for determining the biological age of a person]. Patent № 2102924, 12 January 1998, 12 p. (In Russ.)
6. Bul'er F. Opredelenie biologicheskogo vozrasta [Determination of biological age]. Geneva: WHO, 1971, 71 p. (In Russ.)
7. Vojtenko V.P., Polyukhov A.M. Sistemnye mekhanizmy raz-vitiya i stareniya [System mechanisms of growth and aging]. Leningrad: Nauka: Leningr.otd. Publ., 1986, 182 p. (In Russ.)
8. Vojtenko V.P., Tokar' A.V., Polyukhov A.M. Metodika opre-deleniya biologicheskogo vozrasta cheloveka [Methodology for determination of biological age of a person]. Gerontologiya i geriatriya, 1984. Ezhegodnik. Biologicheskij vozrast. Nasledst-vennost' i starenie. Kiev, 1984, pp. 133-137. (In Russ.)
9. Gavrilov M.A., Dontsov V.I., Krut'ko V.N. Antivozrastnaya meditsina: prakticheskij kurs [Anti-aging medicine: a practical course]. Moscow: «Cifrovichok» Publ., 2013, 200 p. (In Russ.)
10. Gudkova L.K. Problema celostnosti v fiziologicheskoj antro-pologii [The problem of integrity in physiological anthropology]. VestnikMGU. Seriya 23: Antropologiya, 2010, no. 3, pp. 16-24. (In Russ.)
11. Dontsov V.I., Krut'ko V.N., Gavrilov M.A. Sistemnyj podkhod k kolichestvennoj diagnostike stareniya cheloveka s prime-neniem komp'yuternoj sistemy «Diagnostika sta-reniya» [A systematic approach to the quantitative diagnosis of human aging using a computer system «diagnosis of aging»]. Meditsinskaya informatika, 2011, no. 1 (27), pp. 62-72. (In Russ.)
12. Dontsov V.I., Krut'ko V.N., Trukhanov A.I. Medicina an-tistareniya: fundamental'nye osnovy [Anti-aging medicine: fundamental bases]. Moscow, 2010, 680 p. (In Russ.)
13. Zhukova T.V., Belik S.N., Kharagurgieva I.M. et al. «Sindrom khrupkosti» kak kriterij gerontologicheskoj otsenki. Nauchnye osnovy sozdaniya i realizatsii sovremennykh tekhnologij zdorov'esberezheniya [«Fragility syndrome» as a criterion of gerontological evaluation. Scientific bases of creation and realization of modern technologies of health saving]. Materialy IV mezhregional'noj nauchno-prakticheskoj konferentsii. Rostov-on-Don, 2017, pp. 7-12. (In Russ.)
14. Zhukova T.V., Zhizhin K.S., Solov'ev M.Yu. et al. Metodolo-gicheskie aspekty otsenki individual'nykh riskov dlya zdorov'ya [Methodological aspects of individual health risk assessment]. Gigiena i sanitariya, 2002, no. 6, pp. 63-64. (In Russ.)
15. Zhukova T.V., Svintukhovskij O.A., Zhizhin K.S. Voz-mozhnye prichiny netochnostej v opredelenii biologicheskogo vozrasta. Nauchno-metodicheskie i zakonodatel'nye osnovy obespecheniya geneticheskoj bezopasnosti faktorov i objektov okruzhayushchej i proizvodstvennoj sredy v celyakh sokhra-neniya zdorov'ya cheloveka [Possible causes of inaccuracies in the determination of biological age. Scientific-methodical and legislative bases of genetic safety of factors and objects of environment and production environment for the purpose of human health preservation]. Materialy plenuma Nauchnogo soveta po ekologii cheloveka i gigiene okruzhayushchej sredy i Nauchnogo soveta po mediko-ekologicheskim problemam
zdorov'ya rabotayushchikh Minzdravsocrazvitiya RF i RAMN. Moscow, 2010, pp. 98-99. (In Russ.)
16. Krut'ko V.N., Dontsov V.I., Mamikonova O.A. et al. Diag-nostika stareniya i biolo-gicheskij vozrast v meditsine an-tistareniya [Diagnosis of aging and biological age in anti-aging medicine]. Mezhdunarodnye obzory: klinicheskaya praktika i zdorov'e, no. 3 (26), 2017, pp. 82-99. (In Russ.)
17. Lazebnik L.B. Formirovanie polimorbidnosti v sociume [Formation of polymorbidity in society]. Klinicheskaya geron-tologiya, 2015, no. 3-4, pp. 3-7. (In Russ.)
18. Mints A.Ya., Dubina T.L. Pokazateli funktsional'nogo sostoya-niya nervnoj sistemy v opredelenii biologicheskogo vozrasta i vvedenie popravki v ego vychislenie [Indicators of the function-nal state of the nervous system in determining the biological age and the introduction of amendments to its calculation]. Geron-tologiya i geriatriya, 1984. Ezhegodnik. Biologicheskij vozrast. Nasledstvennost' i starenie. Kiev, 1984, pp. 62-66. (In Russ.)
19. Plan dejstvij po realizatsii Evropejskoj strategii profilaktiki i bor'-by s neinfektsionnymi zabolevaniyami, 2012-2016 gg. Kopenga-gen: Evropejskoe regional'noe byuro VOZ, 2011. [Action plan for the implementation of the European strategy for the prevention and control of noninfectious diseases, 2012-2016. Copenhagen: WHO regional office for Europe, 2011]. Available at: http://www.euro.who.int/_data/assets/pdf_file/0005/147731 /wd12R_NCDs_111363-las.pdf (accessed 04.05.2012). (In Russ.)
20. Pozdnyakova N.M., Proshchaev K.I., Il'nitskij A.N. et al. Sovremennye vzglyady na vozmozhnosti otsenki biologichesko-go vozrasta v klinicheskoj praktike [Modern views on possibilities of biological age estimation in clinical practice]. Fundamen-tal'nye issledovaniya, 2011, no. 2, pp. 17-22. (In Russ.)
21. Smirnova T.M., Krut'ko V.N., Dontsov V.I. et al. Problemy opredeleniya biovozrasta: sravnenie effektivnosti metodov linejnoj i nelinejnoj regressii [Problems of biological age determination: comparison of the effectiveness of the methods of linear and nonlinear regression]. Profilaktika stareniya, 1999, 2 p. (In Russ.)
22. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki Rossijskoj Federatsii [Federal state statistics service of the Russian Federation]. Available at: https://www.fedstat.ru/indicator/ 30974.doc (accessed 04.05.2012). (In Russ.)
23. Frol'kis V.V., Muradyan Kh.K. Starenie, evolyutsiya i prodle-nie zhizni [Aging, evolution and life prolongation]. Kiev: Naukova dumka Publ., 1992, 336 p. (In Russ.)
24. Frol'kis V.V. Starenie: vospominanie o budushchem, 2014 [Aging, remembering the future]. Available at: fornit.ru/1377 (accessed 04.05.2012). (In Russ.)
25. Dean W. Biological aging measurement. // J. Geronto-geriat-rics. 1998. V.1. N1. P. 64-85.
26. Ferrucci L. et al. Designing randomized, controlled trials aimed at preventing or delaying functional decline and disability in frail, older persons: A consensus report. // J. Am Geriatr Soc. -2004. №. 52. P. 625-634.
27. Fried L.P. et al. Untangling the Concepts of Disability, Frailty, and Comorbidity: Implications for Improved Targeting and Care // Journal of Gerontology: Medical Sciences - 2004. Vol. 59. № 3. P. 255-263.
Контактная информация:
Жукова Татьяна Васильевна, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой общей гигиены ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России e-mail: zog.zhukova@yandex.ru Contact information:
Zhukova Tatyana, Doctor of Medical Sciences, Professor, Head of the Department of General Hygiene, Rostov State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation e-mail: zog.zhukova@yandex.ru
