CC BY
10
7.8. КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХИЩЕНИЕ В ФОРМЕ КРАЖИ
Базаров Павел Рустамович, канд. юрид. наук. Должность: научный сотрудник. Место работы: НИИ ФСИН России. E-mail: Praid-66@yandex.ru
Аннотация
Задача. Актуальность работы обусловлена тем, что основой жизнедеятельности в любом обществе, независимо от каких бы то ни было особенностей социального, политического и экономического характера, являются, прежде всего, блага материального характера. Результаты экспертных опросов сотрудников правоохранительных органов, в чьи служебные обязанности входят раскрытие и расследование преступлений против личного имущества граждан (в том числе, квартирных краж, краж автотранспортных средств), свидетельствуют, что около 66% респондентов сталкивались с фактами, когда потерпевшие от хищений в форме кражи высказывались о своей большой заинтересованности именно в возвращении им похищенного имущества (или в получении соразмерной денежной компенсации от виновных). Важную роль в деле охраны собственности от противоправных посягательств играет уголовное законодательство. Согласно ч. 1 ст. 2 УК РФ среди задач уголовного закона на первом месте после охраны личности стоит задача по охране собственности от преступных посягательств. Данные официальной статистики ГИАЦ МВД России наглядно показывают, что превалирующая часть в общей преступности приходится на хищения. При этом, наибольший удельный вес составляют хищения в форме кражи. В работе на основе компаративного подхода раскрываются научно-практические проблемы в области уголовно-правового регулирования ответственности за хищение в форме кражи.
Выводы и предложения. На основе компаративного анализа прошлого отечественного уголовного законодательства (на примере УК РСФСР 1922 года) и современного российского уголовного закона (УК РФ 1996 года в действующей редакции по состоянию на январь 2020 года) разработаны и сформулированы законотворческие предложения по совершенствованию ст. 158 УК РФ, направленные на повышение эффективности борьбы с хищениями в форме кражи, в том числе, совершаемыми группой лиц.
Практическое значение. Основные положения работы могут быть использованы в учебном процессе по уголовному праву, в дальнейшей научно-исследовательской работе, а также в законотворческой деятельности по дальнейшему совершенствованию уголовного закона об ответственности ха хищение в форме кражи.
Ключевые слова: уголовный закон, охрана собственности, хищение, похищение, кража, наказание, группа лиц, предварительный сговор.
COMPARATIVE ANALYSIS OF CRIMINAL LAW REGULATION RESPONSIBILITY FOR THEFT IN THE FORM OF THEFT
Bazarov Paul Rustamovich, PhD at Law. Position: researcher. Place of employment: Scientific-research institute of the
Federal penal correction service of Russia. E-mail: Praid-66@yandex.ru
Annotation
Task. The relevance of work is conditioned by the fact that the basis of life in any society, regardless ofany features of social, political and economic nature, are, first of all, the benefits of materialnature. The results of expert surveys of law enforcement officers, whose official duties include the disclosure and investigation of crimes against the personal property of citizens (including, burglaries, theft of motor vehicles),show that about 66% of respondents faced facts when victims of theft in the form of theft spoke about their it is in great interest in returning the stolen property to them (or in obtaining a proportionate monetary compensation from the guilty). Criminal law plays an important role in protecting property from unlawful encroachment. The task of protecting property from criminal encroachments among the tasks of the criminal law among the tasks of the criminal law. The data of the official statistics of the GIAC of the Russian Interior Ministry clearly show that the prevailing part of the common crimes the theft. At the same time, the largest share is theft in the form of theft. The work on the basis of a comparative approach reveals scientific and practical problems in the field of criminal regulation of liability for theft in the form of theft.
Conclusions and suggestions. On the basis of a comparative analysis of the past of the domestic criminal law (on the example of the Criminal Code of the Russian Federation of 1922) and the modern Russian criminal law (the Russian Criminal Code of 1996 in the current version as of January 2020), legislative proposals for the improvement of Article 158 of the Criminal Code of the Russian Federation, aimed at improving the effectiveness of the fight against theft in the form of theft, including committed by a group of persons.
Practical value. The main provisions of the work can be used in the criminal law training process, in further research work, as well as in legislative activities to further improve the criminal law on liability theft in the form of theft.
Keywords: criminal law, protection of property, theft, theft, punishment, group of persons, preliminary collusion.
Наша страна в соответствии с Конституцией Российской Федерации (далее - Конституция РФ) является социальным, демократическим, правовым и светским государством, в котором каждый гражданин и человек, а также их права, свободы в различных сферах жизнедеятельности представляют собой наивысшую социальную, экономическую и общечеловеческую ценность, политика которого направлена на всемерное обеспечение данных прав и свобод, на создание благоприятных условий для достойной жизни и всестороннего развития людей [Конституция, 1993: ст.ст. 1, 2, 7, 14]. В Послании Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию РФ от 15 января 2020 г. подчёркивается, что независимо от каких бы то ни было обстоятельств необходимо на всей территории нашей страны - во всех субъектах РФ, в каждом городе, каждом населённом пункте обеспечить выполнение социальных обязательств государства перед населением. В этой связи Президентом РФ В. В. Путиным сформулированы предложения закрепить непосредственно в Конституции РФ правовые положения, согласно которым, во-первых, минимальный размер оплаты труда в нашей стране в любой ситуации должен быть не ниже размера прожиточного минимума трудоспособного населения, во-вторых, предусмотреть на высшем зако-
нодательном уровне регулярную индексацию пенсий [Послание Президента, 2020].
Вышеприведённые федеральные конституционно-законодательный и программно-политический документы имеют важное значение для повышения благосостояния населения нашей страны, следовательно -для предупреждения корыстных преступлений. Как свидетельствует социально-экономический и криминологический опыт зарубежных стран, существует очевидная обратнопропорциональная зависимость между, с одной стороны, уровнем развития экономики государства, благосостояния населения, с другой -количеством совершаемых преступлений против собственности и в сфере экономической деятельности. Данная корреляционная зависимость заключается в следующем: в той стране, где выше качественный уровень жизни граждан с точки зрения материального благосостояния, комфортного доступа к высшему образованию, массовому спорту, медицинским услугам, иным видам государственных и муниципальных услуг, там ниже уровень корыстной преступности. При этом изменение значений уровня жизни населения в сторону снижения (ухудшения) обусловливает повышение количества совершаемых преступлений имущественной направленности. Более того, когда имеет место существенное снижение благосостояния людей, рост имущественной преступности сопровождается повышением удельного веса данного вида преступных посягательств, сопряжённых с физическим и психическим насилием в отношении потерпевших, в том числе и опасным для их здоровья и самой жизни.
По данным ФКУ «Главный информационно-аналитический центр» МВД России (далее - ГИАЦ МВД России), превалирующая часть в общем количестве ежегодно регистрируемых преступлений в нашей стране приходится на преступления против собственности. В свою очередь среди них наибольший удельный вес составляют хищения чужого имущества, совершаемые тайным способом, то есть кражи. Как показывает анализ ежегодных статистических сведений ГИАЦ МВД России о состоянии преступности в стране, регулярно публикуемых в открытом доступе на официальном сайте МВД России в разделе «Статистика и аналитика», на протяжении многих лет удельный вес краж в общей структуре преступности составляют более 40% [Состояние преступности, 2010-2019]. Авторы, исследующие криминологические характеристики корыстной преступности на региональном уровне, также отмечают высокую долю краж в структуре преступности в целом и их преобладающую долю в структуре преступлений против собственности [Скобина Е. А., Шишкина С. А., 2018: 64].
Уголовное законодательство нашего государства как в советский период, так и в более современное время всегда предусматривало и предусматривает строгие меры уголовной ответственности за большинство преступлений против собственности и за кражу, в частности.
В Уголовном кодексе РСФСР 1922 года (далее - УК РСФСР 1922 г.) была предусмотрена самостоятельная глава об ответственности за имущественные преступления (глава VI), в которой находилась ст. 180, устанавливавшая уголовную ответственность за кражу [Постановление ВЦИК, 1922].
Обращает на себя внимание то, что в УК РСФСР 1922 г. глава VI «Имущественные преступления» структурно располагалась после глав о государственных преступлениях (объединявшей в себе контррево-
люционные преступления и преступления против порядка управления), должностных (служебных) преступлениях, нарушениях правил в сфере отделения церкви от государства, хозяйственных преступлениях.
Данный подход к очерёдности размещения глав в Особенной части УК РСФСР 1922 г. свидетельствует о том, каким образом государство того периода времени определяло приоритетность уголовно-правовой охраны тех или иных прав, свобод и законных интересов от преступных посягательств.
Общеизвестно, что первоосновой человеческого бытия в любом государстве, независимо от каких бы то ни было его особенностей социального, политического и экономического характера, являются, прежде всего, материальные блага, имущество в различных его проявлениях. Поэтому вряд ли можно признать социально обусловленной и научно обоснованной приоритетность уголовно-правовой охраны общественных отношений в служебной, религиозной, хозяйственной сферах по сравнению с охраной собственности от корыстных преступлений, причиняющих, порой, значительный, крупный и даже особо крупный имущественный ущерб гражданам и организациям.
О высоком уровне значимости материальных интересов для граждан свидетельствуют результаты экспертных опросов сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих раскрытие и расследование преступлений против личного имущества граждан, в том числе квартирных краж, краж автотранспортных средств. Так, 2/3 респондентов из общего числа опрошенных экспертов из числа сотрудников вышеназванных должностных категорий в своей оперативно-служебной деятельности и следственной работе сталкивались с фактами, когда потерпевшие по уголовным делам о совершённых против них корыстных преступлениях в форме кражи прямо высказывались о своей заинтересованности лишь в розыске и возвращении им похищенного имущества или выплате преступниками соответствующей денежной компенсации, а не в привлечении их к уголовной ответственности и не в назначении им уголовного наказания.
Поэтому вполне обосновано, что в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года (далее - УК РФ) сразу же после раздела VII «Преступления против личности», с которого начинается Особенная часть, расположена глава 21, предусматривающая ответственность за преступления против собственности (входит в раздел VIII «Преступления в сфере экономики»). И только после главы 21 УК РФ, содержащей уголовно-правовые нормы об ответственности за преступления против собственности, следуют разделы и главы о преступлениях против общественного порядка и общественной безопасности, против конституционных основ, против интересов госслужбы и службы в муниципальных органах, против порядка управления и т.д. Кроме этого, согласно ч. 1 ст. 2 УК РФ среди задач российского уголовного законодательства на первом месте стоит охрана прав и законных интересов личности, а сразу же за этим следует задача, направленная на охрану собственности от преступных посягательств [Уголовный кодекс, 1996].
Вышеизложенное является важным нормативно-правовым свидетельством признания современным государством особой важности уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере обеспечения неприкосновенности чужой собственности. При этом важно подчеркнуть, что в соответствии со ст. 8 Конституции РФ в нашей стране подлежит одинаковой охра-
не и защите как частная собственность, так и государственная, и муниципальная собственность, а также иные, предусмотренные российским законодательством, формы собственности.
Научно-практический интерес в компаративно-правовом аспекте представляют диспозиции ст. 180 УК РСФСР 1922 г., определявшие признаки основного и квалифицированных составов кражи, а также санкции закреплявшие виды, сроки и размеры наказаний за их совершение. Данная статья состояла из одной части, которая включала в себя восемь пунктов (п.п. «а»-«з»). В ней было предусмотрено законодательное определение понятия кражи, под которой понималось похищение имущества, которое находится в ведении (обладании или пользовании) другого человека - физического лица или учреждения - юридического лица, совершённое тайным способом. Из данного определения следует, что кража - это тайное похищение (здесь и далее курсивом выделено мной - П. Б.) чужого имущества. Однако, определения понятия похищения, являвшегося основополагающим в понятии кражи, ни в ст. 180, ни в других статьях Общей части или Особенной части УК РСФСР 1922 г. предусмотрено не было. Данное обстоятельство следует признать существенным пробелом анализируемого уголовного закона.
Дело в том, что понятие похищения выступало в качестве общего не только по отношению к понятию кражи, но и в отношении целого ряда иных преступлений, которые были предусмотрены в УК РСФСР 1922 г. Так, в ст. 66 устанавливалась уголовная ответственность за шпионаж в форме передачи, сообщения или похищения определённых сведений иностранным государствам. Ст. 92 предусматривала ответственность за похищение, уничтожение либо повреждение документов государственных учреждений. В ст. 162 был закреплён состав преступления в виде похищения или подмены чужого ребёнка из корыстных побуждений либо из мести. Ст. 182 определяла, что под грабежом понимается открытое похищение чужого имущества, то есть в присутствии лица, в ведении (пользовании или обладании) которого находится данное имущество, без применения насилия, а в ст. 183 была установлена ответственность за грабёж (открытое похищение чужого имущества), сопряжённый с насилием, не являющимся по своему характеру опасным для здоровья и жизни потерпевшего. В ст. 184 закреплялась ответственность за разбой, под которым понималось открытое нападение в целях похищения чужого имущества, сопряжённое с насилием физического или психического характера, представляющим угрозу здоровью или жизни потерпевшего.
Следовательно, имела место ситуация, при которой в УК РСФСР 1922 г. понятие похищения использовалось в целом ряде составов преступлений, а законодательное определение данного понятия отсутствовало. Представляется обоснованным признать такое положение в качестве системного правового пробела, имевшего место в анализируемом уголовном законодательстве.
Совершенно иная ситуация имеет место в действующем УК РФ. Во-первых, согласно ч. 1 ст. 158 УК РФ кражей признаётся не похищение, а тайное хищение чужого имущества. Во-вторых, в примечании первом к вышеназванной статье на законодательном уровне сформулировано определение понятия хищения. Данное понятие включает в себя совокупность следующих объективных и субъективных признаков: 1) хищение -это, прежде всего, противоправное изъятие чужого
имущества в пользу виновного либо иного лица; 2) наряду с изложенным, это также ещё и безвозмездное изъятие чужого имущества; 3) кроме этого, хищение может быть выражено не только в изъятии, но и в обращении находящегося у виновного чужого имущества в свою пользу либо иного лица; 4) указанные действия в виде противоправного и безвозмездного изъятия или обращения чужого имущества в пользу виновного либо иного лица причиняют материальный ущерб собственнику - физическому лицу или юридическому лицу, либо другому владельцу данного имущества; 5) вышеперечисленные действия совершены с корыстной целью.
Причём, в данной уголовно-правовой норме-примечании (примечание первое к ст. 158 УК РФ) сделано существенное законодательное пояснение, согласно которому закреплённое в законе определение понятия хищения имеет отношение не только к ст. 158, а распространяется на нормы УК РФ в целом.
Однако, важно отметить, что некоторые недостатки, имевшиеся в принятом почти столетие тому назад УК РСФСР 1922 г., к сожалению, «перекочевали» в современное российское уголовное законодательство. Так, выше отмечалось, что, с одной стороны, в целом ряде норм УК РСФСР 1922 г. использовалось понятие похищения, с другой - не было предусмотрено законодательного определения данного понятия. В действующем УК РФ наряду с понятием хищения также используется в отдельных нормах ещё и понятие похищения. Например, в ст. 126 УК РФ предусмотрен основной (ч. 1), квалифицированные (п.п. «а», «в», «г», «д», «е», «ж», «з» ч. 2) и особо квалифицированные (п.п. «а», «в» ч. 3) составы такого преступления, как похищение человека. В ст. 325 УК РФ установлена уголовная ответственность за похищение (сокрытие, повреждение либо уничтожение) официальных документов либо печатей (штампов) в случае их совершения из корыстных либо иных личных побуждений (ч. 1), похищение паспорта либо иного важного документа личного характера у гражданина (ч. 2), похищение акцизных или специальных марок, либо знаков соответствия, защищённых от подделки (ч. 3). Несмотря на это, ни в нормах Общей части, ни в нормах Особенной части УК РФ определение понятия похищения на законодательном уровне также не закреплено, как это имело место и в давнем УК РСФСР 1922 г.
В этой связи представляется целесообразным предложить два альтернативных подхода по выходу из данной пробельной уголовно-правовой ситуации.
Во-первых, можно рассмотреть вопрос об отказе от использования в действующем российском уголовном законодательстве понятия похищения. Действительно, вызывает сомнение обоснованность использования в УК РФ двух смежных понятий «хищение» и «похищение», определение одного из которых закреплено в законе (примечание первое к ст. 158), а по отношению ко второму понятию допущена небрежность в виде отсутствия в уголовном законодательстве соответствующего определения. Это вызывает справедливые вопросы: чем обусловлено использование в уголовном законе двух очень сходных понятий; в чём состоит их принципиальное отличие друг от друга; при отсутствии таковых отличий может есть целесообразность отказаться от понятия похищения, определение которого не урегулировано в уголовном законе.
Во-вторых, можно, наоборот, пойти по пути закрепления определения понятия похищения в уголовном законе, где предусмотреть чёткие, конкретные его
объективные и субъективные признаки, в том числе, наглядно и убедительно показывающие отличия от признаков смежного понятия хищения.
При этом вряд ли следует согласиться с мнением авторов, отмечающих, что «не совсем понятно, почему законодатель ... при формулировке состава кражи отказался от ранее существовавшего термина «похищение», обозначавшего именно тайное изъятие.» [Кравцов Р. В., Кузнецов В. И., 2015: 85]. Дело в том, что, например, в УК РСФСР 1922 г. понятие похищения использовалось не только применительно к тайному завладению чужим имуществом - краже, но и использовалось в уголовно-правовых нормах об ответственности за грабёж и разбой, которые, естественно, никаким образом не относятся к завладению чужим имуществом тайным способом.
Существенными особенностями отличались меры уголовного наказания за кражу, которые были предусмотрены санкциями ст. 180 УК РСФСР 1922 г. Во-первых, почти по всем восьми составам преступлений (п.п. «а»-«з») санкции сводились к наказанию в виде лишения свободы, за исключением п. «г», в котором за так называемую простую кражу из государственных или общественных учреждений или складов наряду с лишением свободы было предусмотрено альтернативное наказание в виде принудительных работ. Во-вторых, наиболее серьёзным образом выделялась своей чрезмерной строгостью санкция п. «з» ч. 1 ст. 180 УК РСФСР 1922 г. Согласно данной правовой норме за систематическое совершение хищений из каких-либо государственных хранилищ (например, складов, вагонов и т.п.), либо за совершенное такого хищения ответственным должностным лицом, а также за совершение подобного хищения в особо крупных размерах могло быть назначено наказание не только в виде лишения свободы на срок от трёх до десяти лет, но и в виде высшей меры наказания - расстрела.
По мнению автора настоящей научной статьи, вряд ли можно признать обоснованным имевший место ранее в УК РСФСР 1922 г. законодательный подход, при котором за кражу предусматривался в основном лишь один вид наказания - лишение свободы, а за кражу при отягчающих обстоятельствах, указанных в п. «з», была установлена даже высшая мера наказания.
Более социально обусловленной представляется правовая конструкция санкций, которая закреплена в настоящее время в соответствии со ст. 158 УК РФ. Так, согласно санкции ч. 1 данной статьи за совершение кражи без квалифицирующих признаков предусмотрено семь (!) альтернативных видов наказаний: штраф, обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы, принудительные работы, арест либо лишение свободы. Такой обширный перечень альтернативных видов наказаний предоставляет возможность суду выбрать из них такое наказание, которое в полной мере будет соответствовать личности виновного, всем обстоятельствам преступления. За совершение кражи при наличии квалифицирующих признаков, перечисленных в ч. 2 ст. 158 УК РФ (группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище, и др.), предусмотрено пять (!) альтернативных видов наказаний: штраф, обязательные работы, исправительные работы, принудительные работы или лишение свободы. В случае совершения кражи с квалифицирующими обстоятельствами, указанными в ч. 3 ст. 158 УК РФ (в крупном размере и др.), суд вправе выбрать наказание из трёх альтернативных видов: штраф, при-
нудительные работы, лишение свободы. И только при условии установления факта совершения кражи организованной группой или в особо крупном размере (ч. 4 ст. 158 УК РФ) предусмотрено только лишение свободы.
Признавая санкции, предусмотренные в ст. 158 УК РФ, более гуманными, дающими возможность обеспечить большую дифференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности, по сравнению с санкциями ст. 180 УК РСФСР 1922 г., вместе с тем, важно отметить, что в современной следственной и судебной практике иногда возникают проблемы при квалификации кражи, совершённой группой лиц.
Так, в п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ предусмотрена ответственность за кражу, совершённую группой лиц по предварительному сговору. Согласно руководящим разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ для того, чтобы квалифицировать кражу по данной уголовно-правовой норме, необходимо установить, что соучастники договорились о совершении кражи до начала её совершения [Постановление Пленума, 2002: п. 9]. Но в реальной действительности лица, участвовавшие в групповой краже, пользуясь пробелом в уголовном законодательстве, идут на уловки и в своих показаниях отрицают факт предварительного сговора. Обратное доказать не всегда представляется возможным без признательных показаний соучастников.
В таких случаях отсутствует основание для квалификации содеянного по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Поскольку в данной статье отсутствует такой квалифицирующий признак, как совершение кражи группой лиц без предварительного сговора, постольку соучастники групповой кражи, которые не признались в предварительном сговоре, привлекаются к уголовной ответственности лишь по ч. 1 ст. 158 УК РФ, то есть как за совершение кражи без квалифицирующего обстоятельства - группой лиц по предварительному сговору. Данная ситуация представляется несправедливой.
Изложенное позволяет сформулировать социально обусловленное предложение о целесообразности внесения изменения в п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ, согласно которому имеющийся квалифицирующий признак «кража, совершённая группой лиц по предварительному сговору» заменить на другой - более широкий квалифицирующий признаком «кража, совершённая группой лиц».
Список литературы:
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учётом поправок, внесённых Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. № 9. Ст. 851.
2. Кравцов Р. В., Кузнецов В. И. К вопросу о признаках состава кражи чужого имущества // Сибирский юридический вестник. 2015. № 4 (71). С. 82-89.
3. Послание Президента Российской Федерации В. В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 15 января 2020 г.: стенограмма // Электронный ресурс: URL: http://prezident.org/tekst/stenogramma-poslanija-putina-federalnomu-sobraniyu-15-01 -2020.html (дата обращения: 15.01.2020).
4. Постановление ВЦИК от 1 июня 1922 г. «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с Уголовным кодексом РСФСР) // Электронный ресурс: Справочно-правовая система «Консультант Плюс».
5. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 2.
6. Скобина Е. А., Шишкина С. А. Некоторые проблемы квалификации кражи // Актуальные вопросы юридических наук: материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Чита, апрель 2018 г.). Чита: Изд-во Молодой учёный, 2018. С. 62-68.
7. Состояние преступности в России: ежегодные аналитико-статистические сведения ГИАЦ МВД России за 2010-2019 гг. // Официальный сайт МВД России, раздел «Статистика и аналитика» // Электронный ресурс: URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/ (дата обращения: 16.01.2020).
8. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (ред. от 27.12.2019) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
Рецензия
на научную статью Базарова Павла Рустамовича «Компаративный анализ уголовно-правового регулирования ответственности за хищение в форме кражи», подготовленную для опубликования в юридическом журнале «Пробелы в российском законодательстве»
Представленная на рецензию научная статья П. Р. Базарова характеризуется высоким уровнем актуальности и научно-практической значимости как для современного времени, так и для обозримого будущего. Прежде всего, в части определения актуальности статьи следует отметить, что на протяжении всего периода существования человечества качество жизни людей всегда во многом зависело и зависит в условиях современной цивилизации от уровня обеспеченности материальными благами. Как известно, системообразующей основой диалектического материализма выступает признание материального в качестве фундамента существующего мира на Земле.
Поэтому в рецензируемой статье верно подчёркивается, что положения Конституции Российской Федерации о признании и защите частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности находят своё развитие в отраслевых законах, в том числе в уголовном законодательстве. Не случайно, что в перечне задач уголовного закона непосредственно сразу же после охраны личности поставлена задача по
охране собственности от преступных посягательств (ч. 1 ст. 2 УК РФ). Такое расположение задач определено исходя из их приоритетности и значимости для человека, общества и государства. В научной статье обосновано отмечается, что на статистическом уровне, даже без учёта высокой степени латентности хищений в форме кражи, преобладающий удельный вес в структуре преступности приходится на хищения, среди которых значительная часть являются кражами.
В рецензируемой научной статье с использованием метода компаративного анализа раскрываются представляющие несомненный научно-практический интерес проблемы уголовно-правового регулирования ответственности за хищение в форме кражи. На основе сравнительно-правового исследования прошлого российского уголовного законодательства на примере УК РСФСР 1922 года и современного УК РФ 1996 года (в действующей редакции) разработаны и сформулированы социально обусловленные и научно обоснованные законотворческие предложения по совершенствованию отдельных норм, направленные на повышение эффективности борьбы с хищениями в форме кражи, в том числе, совершаемыми группой лиц.
В научной статье в достаточной мере использованы законодательные и иные официальные документы, научные работы других авторов, статистические данные. Также с положительной стороны следует отметить, что в статье приведены результаты проведённого автором социологического исследования в виде экспертных опросов.
Основные положения рецензируемой научной статьи могут быть использованы в учебном процессе по дисциплине «Уголовное право», в дальнейшей научно-исследовательской работе, а также в законотворческой деятельности по дальнейшему совершенствованию ст. 158 УК РФ, предусматривающей ответственность за хищение в форме кражи.
Вывод: научная статья П. Р. Базарова «Компаративный анализ уголовно-правового регулирования ответственности за хищение в форме кражи», соответствует требованиям, предъявляемым к подобного вида научным работам, и может быть опубликована в юридическом журнале «Пробелы в российском законодательстве».
Заведующий кафедрой уголовного права, процесса и цивилистики БИСТ (филиал) ОУП ВО «АТиСО», доктор юридических наук А.С.Курманов
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 81,67%
