CC BY
7КОМОРБИДНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ У ПОЖИЛОГО НАСЕЛЕНИЯ Сирожидинов Комилжон Бобожонович
Андижанский государственный медицинский институт
Исследователями и международными научными обществами признано, что проблемы ранней диагностики, фармакотерапии и профилактики у населения геронтового возраста возникают и/или сохраняются в следующих возрастных группах: пожилой возраст - от 60 до 75 лет; старость - от 75 до 90 лет; возраст долгожителей - 90 лет и старше; самый молодой - старый («молодые» пожилые) - 65-74 года; средний - старый («средний» пожилой) - 75-84 года; старший - старый («старейший») - 85 лет и старше; восьмидесятилетние - 80-89 лет; девяностолетние - 90-99 лет; полудолгожители (полудолгожители) - 105-109-летние; сверхдолгожители - люди старше 110 лет (Аэтеро-витц С.С. и др., 2012). Таким образом, пожилые люди и молодые люди считаются сильными и независимыми факторами риска коморбидных заболеваний.
Ключевые слова: коморбидные заболевания, пожилой возраст, геронтология, эпидемиология.
ГЕРОНТАХОЛИПОПУЛЯЦИЯСИДА КОМОРБИДКАСАЛЛИКЛАР
Геронт ёшидаги ахолида эрта ташхислаш, фармакотерапия ва профилактика муаммолари айницса цуйидаги кекса ёш гуру^ларида келиб чицади ва/ёки то хозиргача сацланиб цолинаётганлиги тадцицотчилар хамда ^алцаро илмий жамиятлар томонидан эътироф этилади: кекса ёш - 60 дан 75 ёшгача; цариялик ёши - 75 дан 90 га; узоц умр курувчилар ёши - 90 ёш ва ундан юцори; youngest - old («ёш» кексалар) - 65-74 ёш; middle -old («урта» кексалар) - 75-84 ёш; oldest - old («энг кексалар») - 85 ёш ва ундан юцори; саксонёшлилар - 80-89 ёш; туцсонёшлилар - 90-99 ёш; яримсупер юзёшлилар (semi -supercentenarians) - 105-109 ёшлилар; супур юзёшлилар (super - centenarians) - 110 ёшдан утганлар (Aetero - vitz S.S. et. al., 2012). Шундай экан кекса ва геронт ёш коморбид касалликларни кучли ва мустацил хатар омили хисобланади.
Калит сузлар: коморбид касалликлар, кексалик, геронтология, эпидемиология.
COMORBID DISEASES IN THE ELDERLY POPULATION
It is recognized by researchers and international scientific societies that the problems of early diagnosis, pharmacotherapy and prevention in the population of geront age arise and/or are still present in the following age groups: old age - from 60 to 75 years old; old age - from 75 to 90; the age of long-lived people - 90 years and older; youngest - old ("young" elderly) - 65-74 years old; middle - old ("middle" elderly) - 75-84 years old; oldest - old ("the oldest") - 85 years and older; octogenarians - 80-89 years old; ninety-year-olds - 90-99 years old; semi-supercentenarians (semi-supercentenarians) - 105-109-year-olds; super centenarians - people over 110 years old (Aetero-vitz S.S. et. al., 2012). Therefore, elderly and geront youth are considered strong and independent risk factors for comorbid diseases.
Key words: comorbid diseases, old age, gerontology, epidemiology.
Введение. Во всех странах мира отмечается увеличение популяции пожилых людей. В пожилом возрасте у людей, как правило, встречаются коморбидные состояния. ^четание двух и более заболеваний увеличивается с 10% в возрасте до 19 лет до 80% у лиц 80 лет и старше [1].
Прогноз у пожилых пациентов с коморбидностью определяется не только наличием хронических заболеваний, но и формирующимися в этот период гериатрическими синдромами (ГС) [2]. К ним относятся: старческая астения, падения, деменция, остеопороз,
саркопения, снижение мобильности, головокружение, ортостатический синдром, снижение зрения и слуха, недержание мочи/кала, мальнутриция и др. В отличие от традиционного клинического синдрома ГС-проявление патологии не одного органа или системы организма, а комплекс изменений в нескольких системах. Важно отметить, что наличие одного ГС повышает риск развития других ГС [3]. Одним из значимых ГС являются падения [4]. Это серьезная проблема для общественного здравоохранения, так как падения повышают риск травм и переломов костей, инвалидности и преждевременной смертности [5-10].
Люди пожилого и старческого возраста — одна из наиболее сложных категорий пациентов в практике врача-терапевта.
По заключению экспертов ВОЗ [1, 7], такие общие понятия, как «старение» и «заболеваемость», подводят к определению старения как естественного результата действия всех процессов, ведущих к снижению способности к адаптации. Эксперты рекомендуют учитывать следующие особенности заболеваемости пожилых: множественные патологические состояния; быстрое ухудшение состояния в случаях поздней обращаемости за медицинской помощью; высокая частота осложнений, вызванных болезнью и лечением; необходимость реабилитации.
Эксперты ВОЗ отмечают, что существуют различия между понятиями «старение» и «накопление признаков заболевания» [4, 8]. Тем не менее, лишь 3-6 % пожилых и старых людей можно признать физиологически стареющими, то есть практически здоровыми [3, 5].
В старших возрастных группах значительно выше не только заболеваемость, но и количество заболеваний у каждого пациента [2]. По сравнению с лицами молодого возраста, пожилые имеют в два раза больше заболеваний, старые — в 6 раз и больше [1].
Одной из важных проблем гериатрической практики является полиморбидность — наличие нескольких заболеваний у одного больного [5]. Начало заболеваний, формирующих синдромы полиморбидности, и их хронизация приходятся, преимущественно, на средний возраст, но результат их суммарного накопления, то есть период яркой демонстрации, начинает проявляться именно в пожилом возрасте. Следует иметь в виду, что полиморбидность у пожилых приводит к сложному переплетению многих симптомов, снижая их привычную для врача диагностическую ценность или потенцируя эти проявления, ухудшает течение одного из компонентов. Перечисленные трудности правильного установления диагноза на фоне полиморбидности могут явиться причиной так называемой «ненамеренной профессиональной ошибки» (в англоязычной литературе принят термин «medical error» — ME), которая нередко допускается и в некоторых случаях может служить причиной юридической ответственности медицинского работника. Все это требует интегрального подхода к принятию решения о доминирующем диагнозе и рациональной терапии с привлечением различных специалистов [8].
Клинические проявления последствий старения организма значительно прогрессируют при воздействии неблагоприятных факторов и возникновении болезней. При развитии любого патологического состояния в старости нарушение компенсаторных механизмов, повышенная истощаемость приводят к тому, что развиваются морфофункциональные нарушения не только той системы, которая поражена, но и ряда других, в первую очередь нервной и сердечно-сосудистой. Таким образом, клинические проявления, характерные для нарушений в ЦНС, могут отмечаться при декомпенсации хронических либо присоединении острых заболеваний внутренних органов как за счет усиления симптоматики возрастных изменений, так и вследствие развития патологических процессов в нервной системе изза срыва механизмов компенсации. Именно этим можно объяснить то, что у пациентов старшей возрастной группы зачастую преобладают жалобы, целиком связанные с неврологическими или психоэмоциональными факторами. Для пациента, особенно старческого возраста, максимально важно в результате терапии улучшить
самочувствие, уменьшить или избавиться от субъективных симптомов заболевания. В клинической практике эффективность купирования основных жалоб определяет степень доверия пациента врачу и уровень комплаентности больного к проводимому лечению [5].
Доказано, что повышенное АД увеличивает темпы развития атеросклероза, является одним из главных факторов риска ИБС, поэтому эти две нозологические формы часто протекают в виде сопутствующих заболеваний (стенокардия, инфаркт миокарда, аритмии), что повышает риск развития осложнений и летального исхода [3].
Высокое АД является главным фактором риска развития мозгового инсульта. В настоящее время считается аксиомой, что первичная профилактика мозгового инсульта заключается в снижении АД. Исследование UKTIA (United Kingdom Transient Ischemic Attack) продемонстрировало, что снижение уровня ДАД на 5 мм рт. ст. и САД на 12 мм рт. ст. приводит к снижению риска развития инсульта на 34 % [2]. Результаты трех крупных плацебо-контролируемых исследований у пожилых — Программы систолической артериальной гипертензии у больных пожилого возраста (SHEP) [7], шведского исследования больных пожилого возраста с артериальной гипертензией (STOP-Hypertension) [7, 8] и исследования больных зрелого возраста научно-медицинским советом (MRS) [4] — подтвердили, что это положение распространяется и на более поздний возраст. Метаанализ показал снижение заболеваемости и смертности от ИБС на фоне антигипертензивной терапии на 16 %, от инсульта — на 38 %.
В ходе исследования Syst-Eur было достигнуто статистически значимое снижение всех сердечнососудистых осложнений на 32 % и частоты фатальных и нефатальных инсультов на — 42 % [69, 98]. Протективный эффект антигипертензивной терапии в отношении мозгового инсульта выражен сильнее, чем следовало ожидать вследствие лишь одного снижения АД, что может быть связано с отсутствием резкого повышения АД у больных, принимавших антигипертензивные препараты.
Развитие СД 2-го типа увеличивает риск сердечно-сосудистых заболеваний в 2-4 раза [6]. Наличие СД сопряжено с возникновением всех форм ИБС — стенокардии, безболевой ишемии миокарда, инфаркта миокарда, внезапной сердечной смерти. Наличие микроангиопатий и невропатий при СД способствует формированию безболевых вариантов ИБС. У больных СД в 20-25 % случаев, то есть вдвое чаще, чем обычно, встречается безболевой инфаркт миокарда, что связывают с автономной кардиальной нейропатией [4, 7, 9, 11]. СД может также являться одной из основных причин развития ишемического инсульта — как самостоятельных, приводя к нарушению метаболизма нервной ткани, так и являться фактором риска развития острого нарушения мозгового кровообращения, вызывая ангиопатию головного мозга, которая, в свою очередь, способствует нарушению микроциркуляции [4, 7]. Кроме того, СД приводит к развитию раннего атеросклероза сосудов головного мозга вследствие утолщения стенок сосудов каротидного бассейна. По некоторым данным, СД повышает риск развития ишемического инсульта в 2 раза [9].
Примером полиморбидности у пожилых является метаболический синдром, который определяется как комплекс метаболических, гормональных и клинических нарушений, в основе которых лежит инсулинорезистентность и компенсаторная гиперинсулинемия [10]. В англоязычной литературе в качестве синонима встречается термин «синдром X», синдром инсулинорезистентности, дисметаболический синдром. Трудно переоценить влияние метаболического синдрома на современное общество, так как его распространенность может достигать 24 %, то есть практически данный синдром имеется у каждого 4-го взрослого человека.
Кроме того, в последние десятилетия отмечается тенденция к неуклонному росту этой патологии.
Особенно тяжелые последствия возникают у пожилых пациентов. В возрастной группе старше 60 лет доля больных с метаболическим синдромом составляет 42-43,5 %; большая часть сердечнососудистых осложнений синдрома также приходится на пожилых. Доказано, что среди пациентов с метаболическим синдромом смертность от ИБС выше на 40 %, от АГ — в 2,5-3 раза, а смертность от СД 2-го типа — в 4 раза выше, чем в общей популяции
[9].
У лиц старше 60 лет чаще всего встречающимся сопутствующим заболеванием является остеоартроз, составляющий 10-12 % в общей структуре заболеваний [3, 9]. Частота остеоартроза увеличивается с возрастом: среди лиц 50 лет она достигает 50 %, а старше 60 лет — более 90 %.
Остеоартроз — самая распространенная форма заболеваний суставов, является одной из основных причин инвалидности, снижает качество жизни и требует значительных финансовых затрат на лечение [12]. К лечению больных старших возрастных категорий требуется особый подход, что обусловлено недостаточностью функций пожилого организма, ограничением его физиологических приспособительных возможностей [83]. При этом в процессе лечения желательно ставить целью не максимальное восстановление нарушенных функций, а уменьшение выраженности симптоматики без повреждающего воздействия на организм [9].
Поскольку медикаментозное лечение заболеваний у таких пациентов зачастую вызывает больше побочных реакций, чем само заболевание, патогенетически обосновано использование природных и физических лечебных факторов [14]. Выводы:
1. Более, чем у половины пациентов наблюдалось снижение когнитивных функций. Также, треть пациентов ежедневно нуждается в помощи для совершения бытовых дел. Более чем у половины пациентов обнаружена старческая астения и у одной трети пациентов обнаружена старческая преастения. Из полученных результатов можем сделать вывод, что диабет связан с увеличением числа наиболее важных гериатрических синдромов.
2. Снижение физического функционирования у пациентов пожилого и старческого возраста связано, среди прочего, со снижением у них когнитивных функций. Ограничение мобильности у таких пациентов сопряжено с большим риском падений и травматизации.
3. Было установлено влияние уровня коморбидности на степень выраженности гериатрических симптомов. Была установлена связь между снижением двигательной функции и ростом индекса коморбидности по системе СГО^^. Также была обнаружена положительная корреляционная связь между повышением индекса коморбидности по системе СГО^^ и снижением когнитивных функций.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Акарачкова Е. С. и др. Стрессы, коморбидность и качество жизни пожилого пациента //Трудный пациент. - 2019. - Т. 17. - №. 10. - С. 19-27.
2. Арьева Г. Т. и др. Коморбидные и мультиморбидные состояния в гериатрии (обзор) //Успехи геронтологии. - 2011. - Т. 24. - №. 4. - С. 612-619.
3. Бабаян С. А., Мухачева С. Ю., Шень Н. П. Коморбидность и ее ассоциация с сочетанной травмой у пожилых //Издается с 2015 года. Рецензируемый научно-практический журнал 2016. Том 2. № 1 (4). 28 марта 2016 г. Выходит ежеквартально. - 2016. - С. 27.
4. Вербовой А. Ф., Цанава И. А., Вербовая Н. И. Медицина XXI века: в фокусе коморбидность //Университетская медицина урала. - 2017. - Т. 3. - №. 2. - С. 27-31.
5. Вёрткин А. Л., Румянцев М. А., Скотников А. С. Коморбидность в клинической практике. Часть 1 //Архивъ внутренней медицины. - 2011. - №. 1. - С. 16-20.
6. Кулишова Т. В. и др. ЭФФЕКТИВНОСТЬ МАГНИТОТЕРАПИИ В ЛЕЧЕНИИ ОСТЕОАРТРОЗА У ПОЖИЛЫХ БОЛЬНЫХ СВЫСОКОЙ КОМОРБИДНОСТЬЮ //Кардиоваскулярная терапия и профилактика. - 2018. - Т. 17. - №. S. - С. 35a-35b.
7. Нургазизова А. К. Происхождение, развитие и современная трактовка понятий «коморбидность» и «полиморбидность» //Казанский медицинский журнал. - 2014. - Т. 95. -№. 2. - С. 292-296.
8. Ризаев Ж. А. и др. Значение коморбидных состояний в развитии хронической сердечной недостаточности у больных пожилого и старческого возраста //Достижения науки и образования. - 2022. - №. 1 (81). - С. 75-79.
9. Садовская О. Г., Гавриленко Л. Н. Полифармакотерапия у пожилых пациентов с коморбидностью: повышение комплаентности и безопасности лечения (обзор литературы) //Вопросы организации и информатизации здравоохранения. - 2019. - №. 1. - С. 120-134.
10. Тарловская Е. И. Коморбидность и полиморбидность-современная трактовка и насущные задачи, стоящие перед терапевтическим сообществом //Кардиология. - 2018. - Т. 58. - №. 9S. - С. 29-38.
11. Ушкалова Е. А. и др. Особенности фармакотерапии у пожилых пациентов. Введение в проблему //Рациональная фармакотерапия в кардиологии. - 2016. - Т. 12. - №. 1. - С. 94-100.
12. Шарашкина Н. В. и др. Падения и другие гериатрические синдромы у пожилых людей с коморбидной патологией //Клиническая геронтология. - 2020. - Т. 26. - №. 1-2. - С. 9-14.
13. Шевцова В. И., Тимошина Е. А., Брыкина Э. О. Гериатрические синдромы у пожилых пациентов с сахарным диабетом и особенности коморбидной патологии //Молодежь и медицинская наука: материалы VIII Всерос. межвузовской науч.-практ. конф. молодых ученых с международным участием Тверь. - 2020. - Т. 26. - С. 391-394.
14. Шишкова В. Н. На приеме-пожилой коморбидный пациент: расставляем акценты //Consilium Medicum. - 2019. - Т. 21. - №. 9. - С. 48-53.
