CC BY
165
И. Ю. Артемова
КОММУНИКАТИВНЫЕ ТАКТИКИ РЕЧИ
В СЕМИОТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ УСТНОГО ПУБЛИЧНОГО ДИСКУРСА В ТЕЛЕВИЗИОННОМ ФОРМАТЕ
INNA YU. ARTEMOVA
SPEECH TACTICS IN SEMIOTIC SPACE OF PUBLIC DISCOURSE OF TELEVISION FORMAT
В статье освещается подход к выделению единицы общения непрямой коммуникации в межличностном публичном дискурсе телевизионного формата. В связи с этим вводится понятие иллокутивной тактики речи, рассматривается пример функционального варианта иллокутивной тактики «неопределённость», представленной метафорическим способом.
Ключевые слова: межличностный публичный дискурс, непрямая коммуникация, иллокутивная тактика речи, метафора, семиотическая личность.
The paper covers the approach to defining the communicative unit ofindirect communication in interpersonal public discourse oftelevision format. The concept of"illocutionary speech tactic" is introduced. The functional variant of such a tactic is examined as a "tactic of indefiniteness", represented by metaphor.
Keywords: interpersonal public discourse, indirect communication, illocutionary speech tactics, metaphor, semiotic personality.
Устный публичный дискурс на современном этапе развития общества находит выражение в различных форматах общения. Помимо формата естественной коммуникации (деловая встреча, семинар, выступление политика на площади и др.), всё большее распространение получает телевизионный формат, формат радиопередачи, формат видеоконференции и др. В настоящее время исследователи говорят о возникновении всё большего числа понятий, называющих новые типы дискурса. Таковы, например: «медиадискурс», пришедший в отечественную лингвистику из англоязычной литературы, «телевизионный дискурс», «дискурс СМИ». В то же время исследователи отмечают, что «публичный дискурс <...> подразумевает как опосредованную СМИ форму общения с массовым адресатом, так и непосредственную — с множественным» [7: 18], выделяя дискурс СМИ как подтип в составе публичного дискурса. Некоторыми исследователями ставится под сомнение вопрос о существовании подобных типов дискурсов ввиду недостаточной теоретической обоснованности их выделения [14]. Так, в качестве одной из причин указывается на вторичный характер большинства составляющих подобный дискурс жанров речи [Там же]. Поддерживая данную точку зрения, нам представляется целесообразным говорить не о новых типах публичного дискурса или составляющих его подтипах, а лишь о форматах публичного дискурса в его устной и письменной форме.
Инна Юрьевна Артемова
Аспирант кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета ► arte.inna@gmail.com
В формате естественной коммуникации устный публичный дискурс затрагивает различные сферы общения и реализуется в неопределённом множестве ситуаций.
Искусственно созданный формат устного публичного общения (параметрически заданный техническими средствами связи) оказывается более упорядоченным ситуативно и тематически. Так, телевизионный формат отличается большей унифицированностью ситуаций и сфер общения, концентричностью коммуникации (вращением диалога вокруг заданной темы), что предоставляет возможность проведения более чёткого функционального анализа.
Изучение публичного дискурса и его форматов невозможно без учёта особенностей составляющих его единиц, поскольку «говорить сегодня о <...> «телевизионном дискурсе» безотносительно жанровой и / или тематической конкретизации, <...> вряд ли корректно» [7: 17]. Следовательно, необходимо говорить о специфических особенностях жанров, организующих публичный дискурс, и их тематико-ситуативной составляющей.
Одним из новых жанров публичного дискурса, реализуемых в телевизионном формате, является жанр встречи в эфире. Согласно определениям исследователей, встреча в эфире — «это жанр телепередачи, в основе которой беседа-импровизация героя с многочисленной аудиторией, рассказ её участника о социально-значимых проблемах, о секретах мастерства, своей судьбе, об отношении к людям и обществу» [10: 9]. Данное определение объединяет черты двух жанров, традиционно рассматривающихся в лингвистике: беседы и дискуссии. Сложность жанровой организации единиц публичного дискурса, реализуемого в рамках телевизионного формата, состоит в том, что «телевизионная речь неоднородна и делится на разновидности, подчас весьма далёкие друг от друга по своим особенностям» [15: 11]. Одной из причин жанровой неоднородности является техническая сторона реализации телепередачи. Так, характеристики жанра «встречи в эфире» зависят, например, от того, в прямом или непрямом эфире проходит встреча. Техническими параме-
трами организации телепередачи определяются психологические установки на общение среди коммуникантов. Этим обусловлена разница в качественных характеристиках общения, представленного в телепрограммах внутри одного жанра.
Жанры речи, формирующие публичный дискурс искусственного формата, представляется возможным сгруппировать, исходя из специфики ситуативной обусловленности взаимодействия участников коммуникации, обусловленной в том числе и техническими особенностями организации общения. В зависимости от соотношения коммуникантов в публичном дискурсе искусственного формата можно выделить два типа общения: 1) взаимонаправленное, включающее двух и более непосредственных собеседников, а также зрителя в роли наблюдателя (встреча в эфире, интервью); 2) однонаправленное, включающее одного непосредственно говорящего и зрителя (такие жанры как новости, репортаж). Соответственно можно говорить о двух разновидностях устного публичного дискурса в искусственном формате: межличностный публичный дискурс и массовый публичный дискурс. Основанием для выделения этих типов служит установка на результат воздействия на зрителя. При взаимонаправленном общении активизируется интеллектуальная деятельность зрителей, оно имеет рационалистическую направленность. При однонаправленном общении результатом воздействия является появление эмоций, интеллектуальная деятельность зрителей подавляется, их мышление «пластически подстраивается под абсурдную хаотичность информационных вспышек» [21: 257].
В статье рассматриваются особенности межличностного дискурса, поскольку он «предшествует всем прочим разновидностям дискурсивной практики и в значительной мере предопределяет их становление и развитие» [6: 21]. Принимая общее определение дискурса, сформулированное Э. Бенвенистом как «в самом широком смысле ... всякое высказывание, предполагающее говорящего и слушающего и намерение первого определённым образом воздействовать на второго» [2: 279], можно дать определение межличностному публичному дискурсу. Межличностный
публичный дискурс телевизионного формата -это обусловленная техническими параметрами коммуникация двух и более непосредственных собеседников, рассчитанная на интеллектуальное восприятие и интерпретацию её зрителями в качестве наблюдателей через рациональное усвоение информационного потока.
Специфика жанров, формирующих данную разновидность публичного дискурса, зависит от выбора способа регулирования межличностных отношений — от используемых в данном формате коммуникативных тактик речи. Современное понимание тактики речи сводится к рассмотрению её как способа реализации стратегии (цели) [13: 9], или сверхзадачи [4: 86]. При номинации тактик речи исследователи отталкиваются либо от смысла высказывания в целом, основываясь на семантическом принципе (тактика уговоров, тактика оскорбления, издёвки, тактика комплимента [13: 141, 164, 177]), либо от организующих данную тактику языковых средств (тактика реитерации тематического слова, тактика имитации знания тайны, тактика апелляции к нравственному императиву) [4: 85]. Выскажем предположение, что проблема вычленения тактик речи и их номинации находится в зависимости от типа коммуникации (прямая и непрямая), в котором реализуются тактики речи. Непрямая коммуникация чаще всего обладает более высоким уровнем абстрактности, поэтому приписать тактике в качестве названия «искусственную бирку» или «реплику-клише» [5: 85] оказывается сложнее. В то же время непрямая, требующая интерпретации, коммуникация занимает в повседневном общении гораздо больше места, чем прямая коммуникация [9: 374]. Межличностный публичный дискурс искусственного формата демонстрирует разнообразие проявлений непрямой коммуникации. В связи с межличностным характером общения наибольший интерес представляет реализация модуса коммуникантов, в связи с чем представляется необходимым уточнить понятие тактики как способа осуществления воздействия. Более продуктивным представляется такое описание тактик, при котором тактика понималась бы как способ организации как вербальных, так и невербальных средств для реализации модуса
говорящего как «субъективных, идущих от говорящего смыслов» [8: 305]. Такое понимание тактики не только учитывает воздействующий характер устного публичного дискурса, но и отражает языковую специфику её оформления, что позволяет развернуть анализ тактик в сторону функциональной организации средств языка, обычно не получающей должного внимания со стороны исследователей тактик речи, а также поставить в фокус рассмотрения регулирование межличностных отношений индивидуальных личностей, что, по замечанию N. Fairdouth, на материале СМИ при обилии их материала и возможностях практически не было сделано в лингвистике: «...изучение освещения информации в СМИ имеет давнюю историю в дебатах о необъективности, манипулировании и идеологии в средствах массовой информации, но индивидуальные личности и отношения привлекли меньше внимания» [23: 17].
В связи с характером коммуникации считаем необходимым, по аналогии с речевыми актами и иллокутивными речевыми актами (далее -ИРА), выделять прямые коммуникативные тактики (при прямой коммуникации) и иллокутивные тактики речи (далее - ИТР).
Вероятно, главное различие между иллокутивным речевым актом и иллокутивной тактикой состоит в несовпадении их границ: ИТР, требующая интерпретации намерения говорящего, представлена целым фрагментом, комплексом языковых и неязыковых средств, в то время как под ИРА чаще подразумевается отдельное высказывание. Нужно отметить, что в лингвистике не раз обращалось внимание на ограниченность применения теории речевых актов к проблемам реальной коммуникации: «...в качестве единицы, служащей объектом анализа, выступает лишь отдельное высказывание, берется оно, как правило, вне диалога, и содержание анализа зачастую не учитывает всего многообразия факторов реального общения» [16: 5]. Это предположение было ранее подкреплено и данными психолингвистики: «...смысл имеет только текст, состоящий как минимум из двух смежных предложений, причём между содержащимися в них лексическими значениями не может существовать непосредственной смыс-
ловой связи» [11: 79]. Следует отметить, что в настоящее время оформилась тенденция к анализу более обширных фрагментов дискурса как минимальных единиц общения (например, понятие презентемы как минимальной единицы дискурса в [17: 11]).
В публичном межличностном дискурсе, реализованном в телевизионном формате, применительно к рассмотрению иллокутивных тактик речи наиболее продуктивным представляется упоминавшийся выше жанр встречи в эфире, объединяющий характеристики дискуссии, психологической установкой которой является «убеждение контрагента, диктующее разные тактики ведения разговора» [1: 651], и светской беседы как «взаимно приятного, ни к чему формально не обязывающего разговора на общие темы, основная цель которого — провести время с собеседником, оставаясь с ним в вербальном контакте» [20: 3].
Примером реализации жанра встречи в эфире на телевидении могут быть такие телепередачи, как «Открытая студия» на пятом канале петербургского телевидения, «Школа злословия» на канале НТВ, передача «Гордон Кихот», выходившая на Первом канале, «Нереальная политика», выходившая на канале НТВ.
В таком типе коммуникации «направленность речи» [5: 19] оказывается заданной как общей темой, так и общим коллективным замыслом, а также наличием в диалоге одного или более лидеров, в роли которых выступают ведущие передачи. «Направленность речи» и «подобранность собеседников» [Там же] - обязательные условия жанра дискуссии, в результате чего задаётся определённая тема, а вместе с ней и сфера общения, протекающего в определённой ситуации. Всё это способствует максимально творческому проявлению диалогического общения. Такие диалоги демонстрируют наивысшее искусство общения, так как полностью отходят от максим принципа Кооперации и при внешней рассогласованности представляют собой внутреннее единство противоположностей в субъектно-ценностной сфере: «...при регуляции в субъектно-ценност-ной сфере дискурс ориентирован на выделение и заострение противоречия как несоответствия
между общественно санкционированными ценностями и заявляющими о себе новыми ценностями личностного порядка, или, в более общем случае, между системами культурных ценностей разных субъектов» [3: 42]. Иными словами, для такого типа межличностного общения характерна «пресуппозиция компетентности (эксперт-ности) собеседников» и «тематическое единство при различии модусов» [1: 651]. Такой тип дискурса можно также назвать «по преимуществу модусным» [18: 48]. Именно различие модусов и высокая компетентность собеседников приводит к тому, что диалоги внутри дискуссии оказываются наиболее разнообразными и насыщенными по своей языковой форме. Разнообразие плана содержания и выражения напрямую зависит от принадлежности к «коммуникативным типам речи» [12: 348], в жанре дискуссии происходит постоянная смена и взаимодействие таких регистров, как оценочно-квалифицирующий, информативно- и обобщающе-логический.
В то же время язык — это не единственный, хотя и главный знак, которым пользуются для передачи и дешифровки информации. Для передачи смысла используют мимику, жесты, позы и т. д. Такой современный взгляд на структуру общения даёт повод учёным говорить о «семиотической личности» [19: 19], в какой-то мере дополняющей понятие языковой личности.
Современное расширенное понятие тактики как способа осуществления семиотической деятельности человека (тактика — это «реализуемое в большом количестве различных текстов однотипное речевое поведение, которое через слова и жесты демонстрирует сходные намерения, отношение к собеседнику, теме разговора, обнаруживает место говорящего в мире, тип его взаимодействия с информацией» [22: 57]) позволяет рассматривать её как фрагмент дискурса, выходящий за рамки высказывания. Такая тактика может объединять сразу несколько типов иллокутивных актов, а средствами её оформления оказываются не только сегментные средства языка, но и суперсегментные, жесты, мимика, различные «фонации» [12: 209], представляющие собой в комплексе особую функциональную согласо-
ванность для выражения и интерпретации модуса говорящего и слушающего. Особенности реализации тактик в таком понимании необходимо рассматривать с учётом ситуативных, жанровых и дискурсивных особенностей общения.
Проиллюстрируем реализацию одной из подобных тактик — тактики «неопределённость» на примере дискуссии под названием «Что празднуем?» в телепрограмме «Открытая студия» на пятом канале петербургского телевидения. Оговоримся, что под коммуникативной тактикой «неопределённость» понимается осознанное, по преимуществу, но и не только вербально выраженное действие говорящего, неопределённое по своему поверхностному значению, требующее определённой интерпретации модуса и предстающее в завуалированном виде. Одним из функциональных способов реализации тактики «неопределённость» может быть метафора.
- Понятно. Нет, я вот тоже хочу обратиться к присутствующим, поскольку ... вот я вижу по составу, да... что людям, то что называется, есть что друг другу сказать... Я хочу напомнить, что ... ааа ... Яд, яд, лучше проникает (лицо собеседницы сопровождается мимикой непонимания: поднятием бровей) через аккуратно, тщательно сделанные прокусы, а не через хаотично сотворенные царапины, поэтому.. а... лучше не перебивать... а... друг друга, как к этому, возможно, нас будут призывать, а всё-таки выслушивать.
- То есть будем... (смех)... Всё это вр... долго молчать ... печально. Так! Вы не командуйте, Александр Глебович!
В данном примере автор использует метафору, отсылающую к мифологическим данным о змеиных укусах, и антисравнение, указывая на то, что действия гостей (постоянное перебивание друг друга) недостойны их статусных ролей: они подобны «хаотично сотворённым царапинам», но не «тщательно сделанным прокусам» мудрой змеи. При этом автор предваряет метафору эксплицитно выраженным волитивным модусом («я хочу напомнить»), тем самым давая остальным собеседникам понять, что его статус несколько выше статуса остальных гостей. Игра на статусное повышение также реализуется через характерную паузу,
после чего следует само метафорическое сравнение. При этом ситуация разговора является максимально упрощённой, главным является противоборство точек зрения и способность переубедить друг друга с помощью всевозможных тактик. Так как все собеседники в студии являются заранее «подобранными», они поставлены в условия равноправия. Суть межличностных отношений сводится к тому, чтобы, не прибегая к несоответствующим статусу тактикам поведения, не только регулировать общение между собой, но и не «потерять лицо» в дискуссии, и даже повысить свой статус относительно других. Именно с такой целью автор указанного фрагмента прибегает к тактике «неопределённость»: требуется дешифровка его намерения, которое оказывается неоднозначным. В данном случае с помощью тактики «неопределённость» реализуется волитивный модус, что распознаётся в ответных вербальных и невербальных действиях слушающих (характерная мимика недоумения — поднятие бровей, вербальное распознавание — Вы не командуйте..!).
Предполагается, что изучение иллокутивных тактик речи в межличностном дискурсе комплексным методом, с учётом сегментных и супрасегментных средств языка, а также невербальных средств, используемых семиотической личностью, может дать интересные данные о социокультурном и языковом состоянии общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.
2. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974 (2-е изд. М., 2002)
3. Борботько В. Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики к лингвосинергетике. М., 2011.
4. Верещагин Е. М., Ротмайр Р., Ройтер Т. Речевые тактики «призыва к откровенности» // Вопр. языкознания. 1992. № 6. С. 82-93.
5. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.
6. Владимирова Т. Е. Призванные в общение: Русский дискурс в межкультурной коммуникации. М., 2010.
7. Воронцова Т. А. О соотношении понятий публичный дискурс — язык СМИ — публичная речь // Вестн. Удмуртского ун-та. Сер. История и филология. 2008. Вып. 3. С. 17-22.
8. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. Учебник. М., 2000.
9. Дементьев В. В. Непрямая коммуникация. М., 2006.
10. Егоров В. В. Терминологический словарь телевидения. Основные понятия и комментарии. М., 1995.
11. Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. М., 1982.
12. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 2010.
13. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М., 2008.
14. Кибрик А. А. Обосновано ли понятие «дискурс СМИ»? // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Сб. науч. тр. Орёл, 2008. С. 6-11.
15. Лаптева О. А. Живая русская речь с телеэкрана. Разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте. М., 2003.
16. Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. Сб. / Пер. с англ.; сост. и вступ. ст. И. М. Кобозевой и В. З. Демьянкова. Общ. ред. Б. Ю. Городецкого. М., 1986.
17. Олянич А. В. Презентационная теория дискурса: Монография. Волгоград, 2004.
18. Попова Т. И. К вопросу о системе дискурсов в современном русском языке // Русский язык на рубеже тысячелетий. Матер. Всерос. конф. 26-27 окт. 2000 г. В 3 т. Т. 2. Динамика синхронии. Описание русского языка как этнокультурного феномена. Язык художественной литературы. СПб., 2001. C. 45-51.
19. Сорокин Ю. А. Неканоническая русистика: статьи, заметки и реплики. М., 2009.
20. Стернин И. А. Светское общение. Воронеж, 1996.
21. Фортунатов А. Н. О некоторых особенностях «телевизионного мышления» в обществе информационного потребления // Вестн. Нижегородского ун-та им. Н. И. Лобачевского. Н. Новгород, 2008. № 6. С. 256-258.
22. Шунейко А. А., Авдеенко А. А. Тактики речевого поведения // Русская речь. 2010. № 2. С. 57-63.
23. FaircloughN. Media discourse. Great Britain: Bloomsbury Academic, 2010.
[представляем новые книги. рецензии]
ДускаеваЛ. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров / Под ред. М. Н. Кожиной. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Филол. факультет СПбГУ, 2012. — 274 с.
Книга Л. Р. Дускаевой «Диалогическая природа газетных речевых жанров» — лингвостилистическое исследование с явным и ясным разворотом в практическую журналистику, которое сочетает когнитивный и собственно стилистический анализ. В области стилистики разрабатывается уровень речевых жанров — средний уровень между отдельным высказыванием и целым текстом.
Теоретическое положение о диалогическом характере жанр опор ождения в монографии получило глубокую проработку. Автор описывает основные жанры газетной публицистики и приходит к выводу о том, что именно диалогичность формирует жанр как речевое отражение фрагмента взаимодействия коммуникантов. Диалогичность прослеживается на всём жанровом пространстве газетной публицистики, обеспечивает глубинное единство различных текстовых групп современной журналистики: монологических, диалогических и макрожанров.
Л. Р. Дускаева развивает сложившееся в функциональной стилистике и практической риторике представление о диалогизации как совокупности средств адресованности/ответности. В монографии фактически пересматривается распространённый взгляд на роль диалогичности в монологическом тексте: из приспособительной, вспомогательной эта категория переводится в статус категории фундаментальной,
воплощающей в себе социальную природу общения (в полном соответствии с точкой зрения Аристотеля, считавшего адресата «конечной целью всего»).
Типология речевых жанров, предложенная в книге, строится на деятельностном основании. Речевой жанр как группа высказываний, объединённых на основе целеполагания, выделяется исходя из функций общения и коммуникативных целей в рамках профессиональной деятельности журналиста. В итоге автор различает информационные, оценочные и побудительные жанры (по предназначению), учитывается также деление на моно- и диажанры (по речевой структуре ново и интересно в предпринятом исследовании то, что жан-ропорождение ставится в связь с выстраиванием коммуникативного взаимодействия автора публицистического текста с адресатом. В монологических текстах журналист прогнозирует позицию адресата и строит свой текст с учётом этой позиции, осуществляя «диалоговую пристройку» к адресату. Интерактивный способ речевого поведения эксплицирует взаимодействие сторон. Общим итогом исследования является систематизация речевых жанров, стабильно характерных для газетных текстов.
В книге продемонстрированы модели смыслового развёртывания речевых жанров газетного текста, сформированные на базе понятия «диалогический
(Продолжение на с. 58)
