CC BY
6УДК 316.77 Дьяченко Галина Викторовна,
кандидат филологических наук, кандидат богословия, научный сотрудник сектора теоретического языкознания, Институт языкознания Российской Академии Наук
Коммуникативные стратегии позитивного межличностного взаимодействия (на материале христианской аскетики): когнитивный аспект
Аннотация. В статье выявляются когнитивные основания коммуникации, лежащие в основе бесконфликтного подхода к человеческим взаимоотношениям. Данный подход в максимальной степени реализован в христианской коммуникативной практике и теоретически осмыслен в её аскетической традиции. Успешное и бесконфликтное общение людей между собой - одно из преимущественных направлений «Слов подвижнических» аввы Исайи, египетского подвижника 1У-У вв. На материале толкования «Аскетикона» древнего аввы современным греческим богословом архим. Эмилианом (Вафидисом) в исследовании концептуализируются основные когнитивные регуляторы позитивного межличностного взаимодействия. В методологическом плане, помимо богословского анализа, работа опирается на современные психолингвистический и коммуникативный подходы к языковым данным, которые дают возможность выявить естественный психологический уровень коммуникации и предпринять попытку определения основных его характеристик.
Ключевые слова: христианская аскетика, бесконфликтное межличностное взаимодействие, коммуникативная референция, авва Исаия, Эмилиан (Вафидис).
UDK 316.7 Dyachenko Galina V.,
PhD in Philology, PhD in Theology Researcher at the Department of Theoretical Linguistics at the Institute of Linguistics at the Russian Academy of Sciences
Communicative Strategies of Positive Interpersonal Interaction (based on the material of Christian asceticism):
Cognitive Aspect
Annotation. The article deals with the identification of the cognitive foundations of communication that define a conflict-free approach to human relationships. It is as an important extent in Christian communicative practice and theoretically expressed its ascetic tradition. Successful and conflict-free communication of humans is one of the predominant directions, in particular, of the 'Ascetic Words' of abba Isaiah, the Egyptian ascetic of the IV-V centuries. Based on the interpretation of the 'Asceticon' of the ancient abba by the update Greek theologian archim. Emilian (Vafidis) conceptualizes the main cognitive and moral regulators of positive interpersonal interaction. As for methodological platform, the work is based on modern psycholinguistic and communicative approaches to language data, which make it possible to identify the natural psychological level of communication and to determine its main characteristics.
Keywords: Christian asceticism, conflict-free interaction, communicative reference, Abba Isaiah, Emilian (Vafidis).
Постановка проблемы и степень её изученности
Успешное и бесконфликтное межличностное общение является непреходящим предметом интереса многих отраслей гуманитарного знания -лингвистики, психологии, этики, конфликтологии, религиоведения, социологии, риторики, юриспруденции и др. Каждая специальная наука под свойственным ей углом зрения изучает условия, принципы, факторы и средства эффективного межличностного взаимодействия. При этом следует признать, что достигнутые результаты могут быть значительно дополнены и уточнены по итогам анализа коммуникативной теории и практики христианской аске-тики, которая содержит кардинальный опыт положительного межличностного взаимодействия, поскольку, как известно, одной из этических максим в христианстве обозначена любовь к ближнему (Ин. 15, 12; 13, 34).
Цель и материал исследования
Наиболее рельефно принципы общения, целью которых поставляется абсолютное положительное взаимодействие с адресатом, проявляются в мо-нашеско-аскетической традиции, поскольку именно аскет придерживается высокой степени воздержания и сознательного контроля по отношению ко всем обращённым к нему и исходящим от него словам, действиям и поступкам в силу того, что осознаёт предельную за них нравственную ответственность. При этом сами принципы положительного межличностного взаимодействия, рельефно обнаруживающиеся в монашеской коммуникативной практике и распространяющиеся на каждого из христиан, имеют прямое отношение ко всякому homo communicans, поскольку устроение самой человеческой природы едино.
Подвижники и отцы православной Церкви всегда уделяли большое внимание общению людей между собой, тем условиям и правилам, которым оно подчиняется. Одним из таких аналитиков и учителей межличностного общения был прп. Исаия Скитский (Нитрийский), который подвизался в аскетических центрах Египта во 2-ой пол. IV - 1-ой пол. V вв.1 Авва Исаия -автор «Слов подвижнических», или «Аскетикона» ('Aok^tikov)2, в которых он возводит подвижника благочестия от новоначального состояния полного греховного расстройства к совершенной нравственной чистоте и богоподо-
1 Зайцев Д. В. Исаия Скитский // Православная энциклопедия. М., 2011. Т. XXVII. С. 155.
2 B. Isaiae Abbatis Orationes // Patrologiae cursus completus. Ser. Graeca / Ed. J. P. Migne. P., 1857-1866. 161 vols. Vol. 40. Col. 1105-1206. Toù óoíou nmpôç ^rov àppà 'Hoaíou Xóyot k9' / 'Ekô. A. 'Iopôavirnç 'IspooóXu^a, 1911. Draguet R. Les cinq recensions de l'Ascé-ticon syriaque d'Abba Isaïe. Louvain, 1968. 4 vols. (CSCO: 289, 290, 293, 294. Syr.: 120123). Слова преподобного отца нашего аввы Исаии Отшельника / Пер. с греч. М., 1883. Преподобный авва Исаия // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. Репр. изд. 1895 г. 1992. Т. 1. С. 277-466.
бию. Лаконичные поучения древнего аввы стали более доступными и актуальными после составления на них современного комментария «Толкование на подвижнические слова аввы Исаии» греческим богословом Эмилианом (Вафидисом) (1934-2019)3. Архимандрит Эмилиан - яркий представитель греческой духовности и типа общения. С широким богословско-научным образованием, начитанностью в святоотеческой традиции и серьёзным аскетическим опытом он сочетает благородную восторженность и лирическую трогательность, яркую образность и глубину мысли, достигаемые им, в частности, обращением к наглядным примерам из жизни, использованием популярных идей философии и современной публицистики, адаптируемых для нужд христианской аудитории. В своём оригинальном и столь греческом стиле современный истолкователь архим. Эмилиан умозаключает: «Авва исаия - замечательный человек, беседы его исполнены сладости и любви, и основой духовной жизни он всегда считает ближнего»4. Действительно, ближний и добрые взаимоотношения с ним - это краеугольный камень нравственно-аскетической системы преподобного аввы Исаии. Подобно древнему подвижнику, и переводчик его опыта на язык современности архим. Эмилиан также считает отношения с людьми решающими в жизни каждого человека. Разумное и миролюбивое общение друг с другом становится одним из преимущественных направлений изъяснения современным экзегетом поучений древнего подвижника. Таким образом, важнейшая цель, которая возникает в данном исследовании, состоит в том, чтобы охарактеризовать теоретические и практические принципы общения, представленные в христианской аскетической традиции, а также выявить на этой основе номенклатуру стратегий позитивного межличностного взаимодействия, имеющих фундаментальную значимость для общей теории коммуникации.
Методология исследования
Теоретическим фундаментом, который позволяет адекватно концептуализировать данную проблематику, выступает антропоцентрическая парадигма в лингвистике, которая фокусируется на субъекте, сообществе людей, их совместной коммуникативной деятельности, в отличие от традиционного текстоцентрического подхода, автономно изучающего язык и текст в самих себе в отрыве от человека говорящего. При этом из всего разнообразия современных человекоориентированных лингвистических программ, таких как, например, дискурс-анализ, когнитивная лингвистика, теория речевых актов и лингвопрагматика, теория коммуникации, социолингвистика, функ-
3 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. М.; Екатеринбург, 2015.
4 Там же. С. 152.
циональная лингвистика, теория языковой личности и т. д., наиболее конструктивными и эвристичными в применении к данному предмету исследования, в силу своей междисциплинарности и инструментальной разработанности, оказываются теоретические и экспериментальные достижения отечественной школы психолингвистики, изложенные в работах А. А. Леонтьева5, А. А. Залевской6, Е. Ф. Тарасова7, Т. В. Черниговской8 и др., а также ключевые положения коммуникативной теории вербального процесса А. В. Вдо-виченко9. Максимально реалистичный и нюансированный концептуальный аппарат и инструментарий современных психолингвистического и коммуникативного подходов к языковым данным открывает саму возможность выявить естественный психологический уровень коммуникации и предпринять попытку определения основных его характеристик.
Так, психолингвистическая парадигма помещает в фокус лингвистического исследования самого человека. При этом опора на данную методологию даёт возможность учитывать всю глубину и масштаб психологической и соматической организации человека (его когницию, свободу, сознание и эмоции, память, внимание и мотивационную сферу, моторно-кинетический аппарат и т. д.). Для данного исследования становится актуальным, например, обращение к понятию коммуникативной стратегии, представленному в концепции речемыслительной деятельности А. А. Залевской, которая в его трактовке подчёркивает свободу когниции и множественность личностного выбора коммуниканта в выстраивании своего речевого поведения: «<...> стратегия предполагает наличие ряда степеней свободы выбора, что объясняет возможность эвристического поиска в процессе многоэтапной развертки образа результата речемыслительной деятельности»10. Важным преимуществом психолингвистической программы исследования является также трактовка коммуникативных действий человека как семиотических манифестаций его внутреннего мира. Лингвист может не задерживаться на вербальных цепочках самих по себе, а исследовать на их основе режим сознания коммуниканта. Это обеспечивается тем, что данный нередуцированный лингвистический подход трактует вербальный материал как актуальную семиотическую деятельность человека, а не как автономную систему языковых знаков.
5 Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. М., 1997.
6 Залевская А. А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.
7 Тарасов Е. Ф. К проблеме функционирования языка // Вопросы психолингвистики. 2020. № 3 (45). С. 126-136.
8 Черниговская Т. В. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание. М., 2013.
9 Вдовиченко А. В. Коммуникативный ажиотаж стиха. Заметки о природе поэзии. М., 2018.
10 Залевская А. А. Слово в лексиконе человека. С. 74.
К указанным методологическим позициям следует добавить представление о коммуникативном действии как о поступке и способе поведения человека, достигнутое в теоретических и экспериментальных разработках А. В. Вдовиченко, который полагает, что «более эффективная модель естественного говорения (предикации) строится не как констатация фактов или высказывание мыслей "языком", а как семиотический поступок, совершаемый с целью изменения коммуникативного пространства и интерпретируемый как таковой»11. Продуктивным оказывается акцент данного исследователя на связи внешнего семиотического поведения человека с внутренним режимом его сознания. Решающей при этом исследователь считает собственно ментальную составляющую коммуникативного поступка и констатирует всецелую обусловленность ею всей внешней реализации семиотического поведения коммуниканта. Наконец, важное значение для анализа языка в его функционировании имеет предлагаемая лингвистом идея «коммуникативного синтаксиса». Терминологическую пару традиционной логико-структурной грамматики «подлежащее» и «сказуемое» А. В. Вдовиченко перетолковывает коммуникативно и распространяет понятие «сказуемого» - на все элементы внешнего поведения человека, который решил действовать, поступать и говорить именно таким образом по отношению к внутреннему состоянию своего сознания, выступающего, в свою очередь, коммуникативным «подлежащим» в отношении данного его внешнего семиотического поведения. В понимании лингвиста, «коммуникативное сказуемое есть скорее экспликация поведения говорящего / пишущего. <...> "подлежащее" возникнет со всей несомненностью: это - какое-то когнитивное состояние автора в осознанных им условиях совершаемого воздействия. Соответственно, "сказуемым" оказывается все то, что он желает об этом "подлежащем" сообщить»12.
11 Вдовиченко А. В. Предикация в логико-грамматической и коммуникативной интерпретации // Когнитивные исследования языка. Вып. XXXII: В поисках смыслов языка: сб. науч. тр. в честь 90-летия Е. С. Кубряковой / Отв. ред. выпуска О. К. Ирисханова, М.; Тамбов, 2018. С. 47.
12 Вдовиченко А. В. Коммуникативный ажиотаж стиха. С. 69-70. См. также: «Если аристотелевское грамматическое сказуемое "сказывается" о подлежащем (притом что то и другое выражено словом или может быть выражено словом), то коммуникативным подлежащим, скорее, следует считать всю помысленную (параметрированную) ситуацию вербального акта, в которой говорящий (пишущий) принял решение действовать определённым образом. В свою очередь, коммуникативным сказуемым является все сказанное, включая "грамматическое подлежащее", выделенное ("назначенное") и названное говорящим / пишущим в ходе личной когнитивной процедуры параметрирования коммуникативного пространства в настоящий момент. <...> Если логико-грамматический предикат "говорится" о подлежащем (об эксплицитном или воссозданном субъекте предложения) и интерпретируется как приписываемое ему свойство, то коммуникативный предикат есть, скорее, экспликация поведения говорящего / пишущего (с дальнейшей оценкой его действия). При этом в область сказуемого при коммуникативной трактовке
Метод «коммуникативного синтаксиса», таким образом, заключается в том, чтобы по поведению (как вербальному, так и невербальному, по семиотическим и несемиотическим параметрам, в том числе по вегетативным реакциям) прямо или косвенно умозаключать о состоянии сознания коммуниканта, то есть о коммуникативном содержании его мотивационной, эмотивной, нравственной и когнитивной сферы.
С учётом вышеизложенных методологических принципов задача данного исследования состоит в том, чтобы выяснить, каковы психологические - когнитивные, нравственные, эмотивные и мотивационные - установки коммуниканта с позиций бесконфликтного подхода к межличностному общению, то есть каково позитивное межличностное коммуникативное «подлежащее», а также определить, какова специфика порождаемого данным «подлежащим» бесконфликтного коммуникативного «сказуемого», начиная с момента решения о выходе / невыходе в коммуникацию, прогнозирования результата коммуникативной интеракции и определения её цели, формирования семантической программы коммуникативного действия, выбора способов воздействия и взаимодействия с адресатом, в том числе вербальных, осуществления коммуникативной референции до момента завершения общения по достижении / недостижении поставленной коммуникативной цели. В данной статье проанализируем когнитивные установки и мировоззренческие позиции, обеспечивающие единство с адресатом, представленные в христианской аскетической традиции.
Когнитивные основания единства с адресатом
Когнитивные основания, или регуляторы, общения, лежащие в основе бесконфликтного подхода к человеческим взаимоотношениям в христианской коммуникативной практике, как они открываются в толковании поучений аввы Исаии архим. Эмилианом (Вафидисом), можно представить в системе следующим образом.
1. Первое, из чего исходит христианская коммуникация, - это определение того, что является счастьем и блаженством для человека, поскольку именно в стремлении ко благу состоит главный мотивационный импульс всякой активности человеческой природы. Наивысшим блаженством для че-
попадает и само аристотелевское "подлежащее", поскольку вербальные элементы коммуникативного действия все без исключения встроены в реализуемую коммуникативную синтагму, представляя собой новый "признак" мыслимой ситуации, в которой действует не аристотелевское подлежащее, а сам коммуникант. Говорящий не только предлагает нечто об аристотелевском "подлежащем", но и назначает само подлежащее, выделяя его из возможных объектов, формируя и группируя их, признавая актуальность именно таких объектов» [Вдовиченко А. В. Предикация в логико-грамматической и коммуникативной интерпретации. С. 49-50, 53].
ловека является соединение с Богом - Источником света, блага и любви.
Соединение с Богом происходит не в фигуральном смысле и не только нравственно или умозрительно, а онтологически, природно, реально и действительно. Бог сподобляет человека причастия собственного Божественного естества - нетварной божественной благодати, энергий, силы и славы.
2. Следующим звеном в данной когнитивной программе является осознание необходимого условия достижения человеком собственного счастья. Программа коммуникации разворачивается в сторону того, что единение человека с Богом абсолютно невозможно без единства его с окружающими людьми. Именно поэтому, как замечает архим. Эмилиан, всякий раз, когда авва Исаия «начинает говорить о Боге, он переходит к ближнему, а когда заговаривает об отношениях с ближним, возводит человека к Богу»13. Люди вследствие вочеловечения Христа составляют «тело» Бога и единство с Богом опосредовано поэтому единством с людьми: «Мы говорим, что любим Бога, но забываем о том, что Бог существует со Своим телом (1 Кор. 12, 12-13), то есть со всеми теми, кто нас окружает. Существование людей, близки они нам или далеки от нас, неотделимо от Самого Бога»14. Современный афонский экзегет подчёркивает, что связь человека с людьми вообще никогда не прерывается, так что «даже пустынник не может уйти от общения»15. В ближнем истолкователь усматривает самое «осязаемое и реальное явление» в жизни каждого из нас16. Поэтому для человека, стремящегося к созерцанию Бога, именно отношения с людьми становятся фактором, имеющим решающее значение для духовной жизни: «Божественное созерцание - это глубинная сторона духовной жизни, которая соединяет нас с Богом. Тем не менее Бог не даст вам это созерцание, если вы <...> не склонитесь перед волей и всяким суждением ближнего, если не научитесь смотреть на него с нежностью, <.> если не будете снисходить к его чувствительности, если у вас не будет полного единства с ближними. Без этого вы не сможете сделать ничего. А если у вас это будет, то Бог благословит вас»17. Таким образом, единство с Богом и счастье человека обусловлены его единством с людьми.
13 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 202. См. также: «Авва Исаия возвращается к своей главной мысли. Всякий раз, когда он упоминает о Боге, он напоминает при этом и об отношениях с людьми, и всякий раз, когда говорит об отношениях людей между собой, обращается к Богу» [Там же. С. 82]. «Мы с вами рассмотрели уже четыре слова, и, как видите, везде авва Исаия говорит о том, что обрести Бога можно только в наших отношениях с людьми. Какое здравомыслие у преподобных отцов!» [Там же. С. 159].
14 Там же. С. 284.
15 Там же. С. 90.
16 Там же. С. 66.
17 Там же. С. 149.
3. В силу решающего значения единство людей между собой получает в христианской коммуникативной программе развитое антропологическое обоснование. В согласии со всей церковно-богословской традицией истолкователь слов аввы Исаии уподобляет единство людей между собой единству членов одного тела, главой которого является Христос Бог (Рим. 12, 4-5; 1 Кор. 6, 15; Еф. 4, 15-16; 5, 30 и др.)18. Единство людей поэтому представляется естественным и нормальным, а разъединение - про-тивоприродным: «<...> разлад в человеческих отношениях - состояние совершенно неестественное. Как невозможно представить, что моя правая рука не работает вместе с левой, что глаза не смотрят вместе, а ноги вместе не ходят, подобным образом неестественно разделение членов одного тела Христова»19. Единство, братство и любовь современный афонский экзегет и последователь аввы считает величайшей ценностью и украшением человеческой жизни, говоря об этом на примере устроения своей монашеской общины: «Не будем считать чем-то заурядным наше общение, эту нашу красоту, когда она пронизывает нежно, истинно, искренне, с почтением и любовью все наше бытие, вмещает в себя всю нашу духовную семью, от отца до последнего брата»20. Общение и единодушие имеют огромное позитивное значение для человеческой жизни. Ощущение себя единым телом с другими даёт мир, уверенность, свободу, является источником радости и созидательной энергии21. Напротив, когда происходит разлад в отношениях между людьми, они не могут «ни за что взяться»22. но самое главное в данной ситуации то, что «Бог теряется из поля зрения человека, когда потерян ближний»23. В ситуации разлада, в которой человек теряет «опытное переживание того, что ближний - член его собственного тела, он не может оставаться в богообщении»24. Таким образом, единение с людьми, «возможность
18 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 72, 213.
19 Там же. С. 72.
20 Там же. С. 150.
21 Там же. С. 71.
22 Ср. у свт. Феофана Затворника: «Как обыкновенное плавание бывает благоуспешно, когда все гребцы действуют согласно, так и у вас. Храните мир и взаимную любовь, друг другу помогайте, друг друга возбуждайте, друг о друге пекитесь и молитесь. И не заметите, как успешно будет тещи жизнь ваша, а труда непреодолимого ни в чем не встретите. Дух мира есть самый крепкий и многодвижный дух. Где мир, там одна работает за десять, а десять - за сотни; где же нет мира, там ничто не спеется, - все рвется и разоряется» [Феофан Затворник, свт. .Напоминание всечестным инокиням о том, чего требует от них иночество // Феофан Затворник, свт. Простые истины сердца. Внутренняя жизнь. Слова и проповеди. М., 2007. С. 455].
23 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 71. См. также: «<...> если нет гармонии в отношениях с другими людьми, то невозможно вести никакой духовной жизни» [Там же. С. 73].
24 Там же. С. 245.
с ними работать и общаться» выступает не только условием творческой активности, но и неотменимым основанием и условием единения с Богом. Именно поэтому мирные отношения между людьми представляют первейший интерес для православных богословов.
4. Работа с понятием «единства» между людьми потребовала от христианских антропологов более точной и подробной содержательной конкретизации. Согласно святоотеческому учению о человеке, людей прочно соединяет не единожительство, то есть не единство тел, а единство воль. Воля заправляет всем внешним поведением человека, а её собственное направление определяется образом мыслей, а также ценностными предпочтениями и расположениями человека. Таким образом, единство людей как единство их межличностного взаимодействия обеспечивается и составляется прежде всего единством их воль. Не может нерушимым сохраниться мир там, где пребывает разность воль: «Воля - это самый большой враг человека. А поскольку у любого из тех, кто меня окружает, есть своя воля, то, если я стремлюсь настаивать на своем, я буду постоянно ссориться с ними, и между нами никогда не будет настоящего единства»25. Саму любовь в данной антропологической конкретизации можно определить как единство и согласие воль. Любовь водворяется тогда, когда каждый исполняет не свою волю, а волю ближнего и все вместе общую волю Божию - в этом случае у сообщества людей не будет причин для несогласия и раздоров. А за эту любовь к своему ближнему человек удостаивается любви Божией: «Когда мы живем, отрицаясь от своего "я" и принимая волю ближнего, тогда у нас есть надежда, что Бог удостоит нас Своей славы»26. И вновь заметим, что отрицательный и болезненный момент - момент отвержения собственной воли - превзойдён и купирован позитивным мотивом достижения собственного счастья и блага.
5. Феномен воли в христианской аскетике, в силу своей важности, про-блематизирован и имеет комплексную трактовку. По причине трудности отвержения собственной воли в пользу воли ближнего, эвдемонический мотив в святоотеческой антропологии подкреплён также мотивом амартологиче-ским - фундаментальным развенчанием совершенства самой мысле-волевой сферы человека вследствие греха. После грехопадения прародителей человеческой природе свойственно принципиальное и коренное нравственное несовершенство, которое препятствует созиданию добрых и согласных отношений с окружающими21. Для всех очевидно, что в межличностных
25 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 249.
26 Там же. С. 150.
27 О «склонности человеческой природы к худшему», что на языке православного богословия обозначено первородным грехом, а также об особой лёгкости его проявления именно в вербальной сфере человека следующим образом говорит, например, свт. Григорий Нисский: «Если же кто скажет, что уклоняюсь от злословия по неискусству
отношениях проявляются не только и не столько любовь, симпатия, уважение, приязнь, деликатность, благородство, почтительность, бесстрастие, искренность, честность, но и отчуждение, равнодушие, неприязнь, ненависть, злоба, вражда, презрение, лукавство, корысть и пр. Очевидна не только слабость воли человека, проявляющаяся в трудности пожертвовать ею, уступить и упраздниться, но и небезупречность самого её направления и содержания. Тем не менее осознание человеком данного факта весьма способствует облегчению данной ключевой процедуры бесконфликтного межличностного взаимодействия - отвержения собственной воли.
6. Наконец, в христианской святоотеческой аскетике раскрыта неразрывная связь когнитивно-мотивационной сферы человека (в каком бы то ни было её нравственном состоянии) с организуемым ею внешним поведением человека, в том числе вербально-коммуникативным. Нравственное состояние человека напрямую проявляется вовне в его поступках и словах. Согласно архим. Эмилиану, вербальная деятельность открывает саму суть внутреннего устроения коммуниканта: «Посредством уст обнаруживаются глубины человеческого сердца. Слово - это или зловоние, или благоухание сердца. То, что сокрыто внутри сердца, выходит посредством слова. Едва человек откроет рот, как ты сразу понимаешь, что у него внутри. Бог? Грех? Смрад? Распущенность? Эгоизм? Мирской дух? Сразу все становится ясно»28. А поскольку внутренняя сфера человека неизбежно несовершенна до достижения им её нравственной чистоты путём подвига над собой, «потому жаль, что наши уста становятся зловонной выгребной ямой. Было бы лучше, если бы они оставались закрытыми, так чтобы зловоние оставалось внутри, для того чтобы Бог, когда он посетит наше сердце, обнаружил его и уничтожил»29. При такой проявительности вербально-коммуникативной ак-
отплатить подобным: то пусть посмотрит на себя самого, - какая у него склонность к худшему, которая без всякого усилия сама собою поползновенна на грех. Ибо сделаться худым - зависит от одного произволения, и часто для совершения греха достаточно хотения. Гораздо же более удобства к прегрешениям языка; потому что прочие грехи для совершения своего требуют и времени, и занятия, и внешнего содействия; а сподручность слова доставляет всю возможность согрешить» [Gregorius Nyssenus. Contra Eunomium 1:91-92. PG Vol. 45. Col. 277; Gregorii Nysseni Opera / Ed. by W. Jaeger and H. Langerbeck. Leiden, 1952-1996. Vol. 1. P. 53.3-23. Рус. пер.: Григорий Нисский, свт. Опровержение Евномия // Творения святого Григория Нисского. М., 1863. Т. 43 (Ч. 5). С. 47-48].
28 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 48-49.
29 Там же. С. 49. Ср. у прп. Ефрема Сирина: «Но самым неудержимым проповедником о том, что любит и к чему прилепляется сердце, служит язык; устами обличаются тайны нашего сердца. Когда уста отверсты, и нет при них стражи, тогда слово наше исходит без разбора, и с собою выбрасывает наружу все, что в сердце. Почему, если хочешь узнать сердечные помышления, обрати внимание на уста; от них узнаешь, о чем заботится и старается сердце, - о земном или о небесном, о духовном или о плотском, об удовольствии или воздержании, о многостяжании или нестяжательности, о смирении или высокоумии, о
тивностью человека всей глубины его внутреннего устроения, именно она тем не менее в решающей степени определяет построение его отношений с окружающими, так как явно обнаруживает собою его любящую (единящую) или эгоистическую (разъединяющую) волю. Иными словами, коммуникация решающим образом или соединяет или разъединяет человека с окружающими людьми, а через них с Самим Богом. Таким образом, коммуникативная деятельность, как об этом свидетельствует христианский коммуникативный узус, имеет духовную, богословскую глубину: «Видите, наши отношения с людьми, наше неумение с ними поладить, то, как мы говорим и как слушаем, наше слово, вообще всё - в действительности предметы духовные»30. Именно с точки зрения данной коммуникативно-корпоративной функции речь и оценивается архим. Эмилианом как «праздная» или «непраздная» (Мф. 12, 36)31. Та речь является «непраздной», то есть оправданной и имеющей положительное значение, которая ведёт к единству людей, и та является «праздной», которая приводит людей к разобщению и разделению32.
любви или ненависти. Из сокровищ сердца уста предлагают снеди приходящим, и то, чем занят язык, показывает, что любит сердце, - Христа, или что-либо из настоящего» [Ефрем Сирианин, прп. Общие уроки о подвижнической жизни 14 // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. М., 2010. С. 418]. О подобном опыте свидетельствует прп. Исаак Сирин: «Если желаешь знать человеческие тайны и не достиг еще до того, чтоб узнавать по духу, дознаешь по речам, образу жизни, и расположениям каждого. Кто чист в душе и непорочен в образе жизни, тот всегда с целомудрием произносит словеса Духа, и сообразно с мерою своего разумения рассуждает и о Божественном, и о том, что в нем самом. А у кого сердце наполнено страстями, у того ими же и язык приводится в движение. Если станет он говорить и о духовном, то будет рассуждать под влиянием страсти. Мудрый замечает такого человека при первой встрече, и чистый обоняет его зловоние» [Исаак Сирианин, прп. Подвижнические наставления 27 // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. М., 2010. С. 632] и др.
30 Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 482.
31 Традиционна также у святых отцов трактовка «праздного слова» как слова безответственного, о чём читаем, например, у прп. Ефрема Сирина: «Подлежит суду и праздное слово. А что такое праздное слово? Обещание веры, не исполненное на деле. Человек верует и исповедует Христа, но остается праздным, не делая того, что повелел Христос. И в другом случае бывает слово праздным, именно, когда человек исповедуется, и не исправляется, когда говорит, что кается, и снова грешит. И худой отзыв о другом есть праздное слово; потому что пересказывает, что не было сделано, и чего не видал» [Ефрем Сирианин, прп. Уроки о покаянии 20 // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. М., 2010. С. 329-347. С. 335].
32 См. также: «Довод и возражение означают столкновение, разделение, а не единодушие. Потому обычно слова праздны» [Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии. С. 73]. В этом, на наш взгляд, заключается подлинный критерий понятий коммуникативной удачи или неудачи, как правило, описываемых в лингвистической литературе по критерию реализации / нереализации коммуникативного намерения говорящего, а также по критерию понимания / непонимания высказывания адресатом. Так, ставшее почти классическим определение коммуникативной неудачи, данное
Выводы и перспективы исследования
Таким образом, в представленных когнитивно-мотивационных принципах отражено основное содержание тех ценностно-мировоззренческих установок, которые определяют внешнее вербальное и невербальное поведение коммуникантов в преследующем цель бесконфликтного общения христианском коммуникативном пространстве. В результате анализа когнитивно-моти-вационной программы, представленной в христианской аскетике, становится возможным выделить следующие базовые принципы бесконфликтного поведения и общения (они достигнуты в данной традиции в абсолютной степени). Во-первых, предельной целью бесконфликтной коммуникации выступает совершенно позитивный мотив - благо самого коммуниканта. Во-вторых, ближний и доброе отношение к нему не исчерпываются самим ближним и не замкнуто только на нём. Ближний потому и важен, что важен Бог. Сам ближний от этого перестаёт быть чем-то пренебрегаемым (когда очень нужно!), поскольку пренебречь Богом и собственным счастьем, на которые ближний оказывается запитан, совсем не легко. Это сильнейший позитивный мотиватор для отвержения собственной воли, понятой как вредящей самому человеку. Таким образом, результаты проведённого исследования показывают, что, будучи важнейшей, положительная задача единения с людьми и Богом не может не накладывать особых требований на коммуникативную сферу человека, не может особым образом не видоизменять её и не преформировать.
Данная когнитивная программа имеет решающее значение для построения коммуникантом различного рода положительных способов взаимодействия с окружающими. Она определяет все его отдельные звенья, начиная от момента самого решения о выходе / невыходе в коммуникативное пространство, понимания подлинной цели и собственной роли в коммуникативной
О. Н. Ермаковой и Е. А. Земской, гласит, что коммуникативная неудача - это «полное или частичное непонимание высказывания партнёром по коммуникации, т. е. неосуществление или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего» [Ермакова О. Н., Земская Е. А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. М., 1993. С. 32]. Кроме акцента на намерении говорящего, успешность коммуникации определяют также степенью понимания речи: «Коммуникативные неудачи постоянны в общении людей, они естественны, так как непонимание, недопонимание, неумение услышать, а также и неумение выразить мысль - почти неизбежные спутники естественного общения» [Формановская Н. И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М., 2002. С. 169]. Однако становится очевидным, что действительная успешность межличностного взаимодействия заключается не в достижении в ней поставленных коммуникантом целей и не собственно в том, понял ли адресат его семантическую программу, а по преимуществу в сохранении единства и приязни между собеседниками. Вершину этого айсберга коммуникации и нащупал П. Грайс в своих «максимах» [Grice P. Logic and Conversation // Syntax and Semantics 3: Speech Acts / Еd. P. Cole and J. J. Morgan. New York: Academic Press, 1975. Р. 41-58.].
итерации, состоящей в сохранении принципиальной возможности общения с адресатом, осуществлении коммуникативной референции и подборе адекватных для неё семиотических средств, до момента конструктивной оценки последствий взаимодействия с собеседником. Описание и анализ конкретных коммуникативных стратегий бесконфликтного общения, то есть каталогизация бесконфликтного коммуникативного «сказуемого», составляет предмет отдельного исследования.
Список использованных информационных ресурсов Источники
1. Ефрем Сирианин, прп. Общие уроки о подвижнической жизни / Преподобный Ефрем Сирианин // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. -Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. - Москва : Изд. Сретенского монастыря, 2010. - С. 416-462.
2. Ефрем Сирианин, прп. Уроки о покаянии / Преподобный Ефрем Сирианин // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. - Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. - Москва : Изд-во Сретенского монастыря, 2010. - С. 329-347.
3. Исаак Сирианин, прп. Подвижнические наставления / Преподобный Ефрем Сирианин // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. - Репр. изд. СТСЛ. Т. 2. - Москва : Изд. Сретенского монастыря, 2010. - С. 627-732.
4. Исаия авва, прп. / Преподобный авва Исаия // Добротолюбие в русском переводе, дополненное: В 5 т. - Репр. изд. 1895 г. - Сергиев Посад: СТСЛ, 1992. -Т. 1. - С. 277-466.
5. Слова преподобного отца нашего аввы Исаии Отшельника / Пер. с греч. -Москва : Тип. И. Ефимова, Бол. Якиманка, д. Смирновой, 1883.
6. Феофан Затворник, свт. Напоминание всечестным инокиням о том, чего требует от них иночество // Свт. Феофан Затворник // Простые истины сердца. Внутренняя жизнь. Слова и проповеди. - Москва : Правило веры, 2007. - С. 361-496.
7. Эмилиан (Вафидис), архим. Толкование на подвижнические слова аввы Исаии / Архимандрит Эмилиан (Вафидис). - Москва : Зачатьевский ставропигиаль-ный женский монастырь; Екатеринбург: Изд-во Александро-Невского НовоТихвинского женского монастыря, 2015.
8. B. Isaiae Abbatis Orationes // Patrologiae cursus completus. Ser. Graeca / Ed. J. P. Migne. P., 1857-1866. 161 vols. Vol. 40. Col. 1105-1206. = PG
9. Draguet, R. Les cinq recensions de l'Asceticon syriaque d'Abba Isa'e / R. Draguet. -Louvain, 1968. 4 vols. (CSCO: 289, 290, 293, 294. Syr.: 120-123).
10. Toü oaiou яатро^ т^цюу aßßa 'Haatou Xoyoi kö' / 'EkS. A. 'IopSavix^^. 'IepoaoXu^a, 1911.
11. Gregorius Nyssenus. Contra Eunomium // Gregorii Nysseni Opera / Gregorius Nyssenus; Ed. by W. Jaeger and H. Langerbeck. 10 Vols. Leiden: E. J. Brill, 1952-
1996. Vol. 1. P. 22-409. PG Vol. 45. Col. 248-1121. Рус. пер.: Григорий Нисский, свт. Опровержение Евномия // Творения святого Григория Нисского: В 8 ч. (Т. 37-45). - Москва : Типография В. Готье, 1861-1872. («Творения святых отцов Церкви»). Т. 43. Ч. 5.
Литература
12. Вдовиченко, А. В. Коммуникативный ажиотаж стиха. Заметки о природе поэзии / А. В. Вдовиченко. - Москва : Индрик, 2018.
13. Вдовиченко, А. В. Предикация в логико-грамматической и коммуникативной интерпретации / А. В. Вдовиченко // Когнитивные исследования языка. Вып. XXXII: В поисках смыслов языка: сб. науч. тр. в честь 90-летия Е. С. Кубряковой / Отв. ред. выпуска О. К. Ирисханова. - Москва : Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2018. С. 47-56.
14. Вдовиченко, А. В. «Разработка коммуникативной модели вербального процесса в условиях кризиса языковой модели»: проект, смыслообразование, общение / А. В. Вдовиченко // Вопросы психолингвистики. - 2017. - № 2 (32). -С. 50-61.
15. Ермакова, О. Н. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) / О. Н. Ермакова, Е. А. Земская // Русский язык в его функционировании. - Москва : Наука, 1993. - С. 30-64.
16. Зайцев, Д. В. Исаия Скитский / Д. В. Зайцев // Православная энциклопедия. Москва : ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2011. Т. XXVII : С. 155-157.
17. Залевская, А. А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование / А. А. Залевская. - Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1990.
18. Леонтьев, А. А. Основы психолингвистики / А. А. Леонтьев. - Москва : Смысл,
1997.
19. Тарасов, Е. Ф. К проблеме функционирования языка / Е. Ф. Тарасов // Вопросы психолингвистики. - 2020. - № 3 (45). - С. 126-136.
20. Формановская, Н. И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход / Н. И. Формановская. - Москва : Русский язык, 2002.
21. Черниговская, Т. В. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание / Т. В. Черниговская. - Москва : Языки славянской культуры, 2013.
22. Grice, P. Logic and Conversation / P. Grice // Syntax and Semantics 3: Speech Acts / Еd. P. Cole and J. J. Morgan. New York: Academic Press, 1975. Р. 41-58.
