CC BY
31
Современная политическая ситуация в России предполагает осмысление социальных процессов, происходящих в молодежной среде, социальных настроений и предпочтений молодых избирателей, их роли в политических процессах на различных уровнях управления. Решение управленческих задач актуализирует исследовательский интерес ученых и практиков к проблеме взаимодействия власти и молодежи, коммуникации для расширения социальной базы управления, достижения общественного согласия, формирования у молодого поколения ценности социального взаимодействия и солидарных отношений в обществе. Данный пласт задает общеметодологический и общесоциологический контекст исследования социальной коммуникации, а власть рассматривается как субъект молодежной политики.
Коммуникативное взаимодействие власти и молодежи предполагает целенаправленные действия государственных и общественных институтов по регулированию спонтанных и осознанных процессов социальной жизни молодого поколения, упорядочению общественных отношений, реализации конкретных региональных и государственных программ и практических повседневных задач развития и улучшения качества жизни молодежи.
Властные взаимодействия, несмотря на их неравнозначную роль в обществе, находятся в динамике благодаря взаимодействию и обмену, это определяет коммуникативный характер власти («коммуникативный» - означает, что власть реализуется через общение, язык и систему кодов, понятных участникам властных отношений). В работе Г. Блумера «Коллективное поведение» отмечается: «Первичной характеристикой пропаганды является попытка добиться принятия какой-то точки зрения не на основе ее достоинств, а апелляцией к каким-то иным мотивам» [1, с. 191]. Для достижения целей коммуникации эти мотивы должны быть общепризнанными, разделяемыми большинством молодежи в обществе.
Рассматривая «коммуникацию» в определениях символического интеракционизма, мы определяем деятельность органов власти по реализации молодежной политики как функционально-ролевую коммуникацию, предполагающую циркуляцию информации, раскрывающей и определяющей в рамках социальной структуры коды, воспринимаемые участниками взаимодействия. Молодежная политика является необходимым конструктом обобщенности нормативных и ценностных ожиданий, позволяющим преодолевать конфликтность социальных взаимодействий и создающим основу для коллективных действий и консолидации молодежи. Коммуникацию между властью и обществом Н. Луман сравнивает с коммуникативными средствами других видов и дает следующее определение: «Власть есть управляемая кодом коммуникация» [2, с. 29].
Систему коммуникаций в социальном пространстве, обладающую управленческим потенциалом и обусловленную осью «власть - общество», рассматривают в своих работах Ю. Хабермас, М. Грачев, Х. Арендт, А. Соловьев, Т. М. Дридзе [3; 4; 5; 6; 7]. При этом коммуникация власти и общества ориентирована на достижение консенсуса в обществе.
Функционально-ролевую коммуникацию, согласно теории А. Хоннет [8], можно рассматривать как морально мотивированную социальную борьбу за приобретение социального признания, при которой субъекты социального взаимодействия (в контексте нашей статьи - молодежь и органы государственной и муниципальной власти) встречаются друг с другом в качестве моральных и общественно ценных лиц. Цель данной коммуникации заключается в выработке форм взаимного признания. Построение модели взаимодействия власти и молодежи, реализующей концепцию «борьбы за признание» на определенном социальном пространстве, на наш взгляд, является социально-моральной функцией современного управления.
Деятельность государства нацелена на включение молодежи в публичную политику, но при этом мало учитываются особенности социализации подрастающего поколения, что ведет к участию его представителей в политической деятельности из материальных, а не идеологических соображений. В этом проявляется совершенно естественная реакция на коммерциализацию всех звеньев политической сферы властными субъектами.
Мероприятия в сфере оказания финансово-денежной социальной помощи, рынка труда и занятости, жилищных проблем проводятся на недостаточном уровне, что связано с необходимостью
существенных финансовых затрат и отсутствием осознания реальной важности данных проблем в рамках государственной молодежной политики. Эта проблема ярко проявилась в последние годы на фоне экономического кризиса. Культурно-духовный аспект молодежной политики традиционно реализуется на основе еще советских принципов: спорт, патриотизм, поддержка творчества. Большинство мероприятий носят формальный, малоэффективный, заорганизованный характер, не охватывающий сути глубинных проблем в указанной сфере. Происходит это в ситуации, когда молодое поколение вместо того, чтобы в рамках исторического процесса продолжать развитие на базе унаследованных духовных ценностей, вынуждено на пути своего становления само участвовать в выработке этих ценностей, зачастую спонтанно, под влиянием тех или иных факторов, нередко вопреки представлениям старшего поколения.
Для России чрезвычайно актуальными являются профилактика молодежной преступности, борьба с наркоманией и алкоголизмом, но только в последние годы они стали приоритетными задачами в государственной молодежной политике. Если проанализировать большинство нормативных документов, выступающих основой для реализуемых в данной сфере комплексов мероприятий, то четко прослеживается тенденция борьбы со следствиями, а не с первопричинами девиации в молодежной среде. Значительные финансовые вливания в строительство подростковых реабилитационных центров никак не способствуют уменьшению роста числа молодых людей, которые фактически являются «утраченным» для страны человеческим и интеллектуальным ресурсом.
Незаинтересованность российской власти в активном взаимодействии с молодежью оборачивается или политической пассивностью данной возрастной группы, отсутствием доверия к институтам власти или участием молодежи в оппозиционных, экстремистских и противозаконных движениях.
В последнее время российская власть заинтересовалась решением обозначенной проблемы, но опыт участия молодежи в политике прививается по схеме рекрутирования советских времен: «сверху», а потому не очень успешно. Причин возрождения прежних схем взаимодействия власти и молодежи несколько, и все они структурно обусловлены.
Во-первых, как было обозначено выше, молодое поколение устранилось от политического процесса и сконцентрировалось на создании материальной основы своего существования.
Во-вторых, у власти в современных политических условиях имеется не только возможность укрепить собственные позиции, но и интерес к самовоспроизводству. Вследствие этого возникают политические РЯ-проекты, такие как: «Идущие вместе», «Наши» и «Молодая гвардия "Единой России"».
В-третьих, наличие молодежных организаций является важной составляющей имиджа демократической страны. В условиях, когда молодежь не интересуется политикой, не видит способов политического участия в жизни страны и занята исключительно практической экономической деятельностью, у представителей власти остается единственный выход - создавать своеобразные симулякры молодежных политических организаций. Представители властных структур, не заинтересованные в политизации молодежи и формировании у нее активной гражданской позиции, моделируют искусственные образования, которые можно контролировать и направлять в нужную сторону. Идейная сторона выступает здесь формальностью, а реальная причина, приводящая молодых людей в эти движения, - материальный интерес (различные скидки, бесплатные образовательные программы, летние лагеря, возможность карьерного роста и т. д.). В результате - падение доверия к участию в официальной политике и к власти как субъекту молодежной политики.
Молодежная политика как конструкт, создаваемый в процессе управления, предполагает усиление участия молодежи в деятельности институтов гражданского общества: досуговых, политических объединениях, профсоюзах, церковных приходах и т. д. В стране зарегистрировано огромное количество общественных организаций и политических партий, но их деятельность не видна. В повседневном общении представители молодежи крайне редко заявляют о себе как о членах каких-либо организаций, добровольных объединений, даже если они и являются таковыми.
Культурные общества и ассоциации, некоммерческие организации, созданные в регионах, не оказывают влияния на молодежную политику, слишком мало представителей молодого поколения являются членами какой-либо политической партии, профессиональной ассоциации, экологической или правозащитной организации или движения (3,8 %). Власть могла бы более активно использовать данный ресурс консолидации молодежи, формирования ценностно-нормативной системы в государстве, развития молодежного самосознания [9].
Если рассматривать разные возрастные группы, то членов политических партий среди молодых людей еще меньше, чем среди людей старшего поколения: 18-23-летних - 1,9 %, 24-30-летних - 0,9 %, 31-54-летних - 4,3 %, 55 лет и более - 4 % [10]. При таких незначительных показателях, а для молодежи они не превышают статистической погрешности выборки, вести речь о доминировании в политических партиях представителей тех или иных социально-демографических групп не приходится.
Молодежь не всегда хочет встраиваться в созданные сверху социальные структуры (в том числе партии, профсоюзы) и не готова создавать их сама. Для объяснения этой ситуации можно использовать понятие «ресентимент» [11, с. 122]. В состоянии «социальной травмы» человек (или общество), переживая какую-либо проблему, которую нет возможности или желания решить, он (оно) сживается с этим состоянием и начинает считать его естественным. В таком состоянии оправдание своего поведения основывается на позиции: «Мы ничего не решаем», «От нас ничего не зависит», «Молодежь в нашей стране никому не нужна»». При состоянии ресентимента проблематично формировать молодежную политику, институты гражданского общества, обеспечивать экономический и социальный рост.
Реальное участие молодежи в подготовке и принятии решений, значимых для управления, предполагает полную ее информированность уже на ранних стадиях процесса разработки региональных, государственных программ и усиление информационного компонента функционально-ролевой коммуникации. Постоянное информационное взаимодействие органов власти и молодежи является необходимым компонентом в структуре молодежной политики. Особенно важно обеспечить социальное партнерство местной власти, бизнеса, некоммерческих структур, молодежных организаций на местном уровне. Однако реальное социальное партнерство и взаимодействие удается редко.
При разработке и реализации молодежной политики органы власти должны иметь обратную связь - получать информацию от молодежи об их предпочтениях, потребностях, проблемах. Задача информирования и установления обратной связи по оси «власть - молодежь» особенно актуальна, т. к. молодежь начинает активно включаться в систему производственных отношений, у нее формируется представление о взаимозависимости социальной позиции и материального благополучия, и данная социальная группа начинает воспроизводить не только ее культурные образцы, но и политические установки.
В современном обществе наблюдается некоторая стагнация в политическом процессе, но при этом развиваются экономические отношения. Важным в этой ситуации являются максимальная ориентация государства на молодежь, открытие для нее политических институтов, нацеленность экономической политики на данную социальную группу, что будет способствовать и избирательной активности молодежи.
В постсоветское время, последовавшее за институциональным кризисом государственной системы, молодежь устранилась от политического процесса. Отчасти это связано с тем, что представители властных и политических структур, преимущественно люди старшего поколения, не были заинтересованы в ее участии (и по причине ограниченности властных ресурсов, и из-за страха конкуренции). Кроме того, молодежь оказалась более востребована в новых сферах экономической жизни, что было обусловлено не только системной необходимостью, но ее собственными материальными интересами. Этот тезис подтверждается данными опросов общественного мнения Левада-Центра. Так, «жить лучше, чем большинство семей в своем городе, районе» хотят 30 % молодых людей и 16 % представителей старшего поколения; «жить не хуже, чем большинство семей в
своем городе, районе» - 50 % молодых людей и 58 % представителей старшего поколения; «жить так, как живет средняя семья в Западной Европе, США» - 9 % и 6 %, соответственно; «жить лучше, чем живет средняя семья в Западной Европе» - 6% и 1 %, и «выжить, пусть на самом примитивном уровне существования», - 5 % и 18 %, соответственно. При анализе политической и экономической организации российского общества очевидным становится возрастной перекос - в политике в сторону представителей старшего поколения, а в экономике (особенно в новых отраслях, таких как высокие и информационные технологии, коммуникация, маркетинг, реклама, менеджмент, финансы) - в сторону молодежи [10].
Ликвидация этого возрастного перекоса, связанного фактически с будущим страны, демократических форм правления, - проблема актуальная для России. Открытость политических институтов и заинтересованность в активности молодежи необходимы российским муниципальным, региональным, государственным органам управления.
Особенность управленческих воздействий в сфере молодежной политики заключается в том, что объектами управления одновременно выступают сложные совокупности разнородных по своей природе компонентов: молодежные социальные общности (молодежные группы, организации, различающиеся возрастом, интересами, ценностями; социальные институты, средства массовой информации, органы власти и управления). Эти структуры обладают всеми признаками самоорганизующейся, саморегулируемой и самореферентной динамичной и сложно организованной социальной системы, в которой протекают многообразные процессы экономической, производственной, общественно-политической, культурно-духовной жизнедеятельности молодежи, присущие и обществу в целом. Региональные управленческие структуры являются составными элементами общественного устройства страны. При разработке, принятии и реализации молодежной политики необходим комплексный анализ этих социальных отношений и процессов.
Молодежь России, находясь в условиях кризисного общества, отличается или политической пассивностью, или наличием оппозиционных настроений. Необходимо предпринимать активные попытки в культивировании практических навыков молодежи в муниципальном и региональном управлении, в сфере экономики и формировании интересов нового типа, что в перспективе позволит преодолеть очевидную на сегодняшний день инерционность или оппозиционность политического процесса в стране. Активное участие российских студентов, молодежи в региональных, всероссийских, международных проектах в различных направлениях, обмен опытом позволяют осознать, что молодежь является субъектом политики, с ней необходимо считаться, изучать ее мнение и использовать творческие предложения молодых людей на благо города, региона и государства.
Будущее России зависит от тех представителей молодежи, которые осознают себя создателями новой социальной реальности, и согласно Стратегии государственной молодежной политики им будут обеспечены возможности для самостоятельного и эффективного решения возникающих проблем, созданы условия и возможности для успешной социализации и эффективной самореализации [12]. Для такой молодежи политика не является абстракцией, а должна стать реальным инструментом управления на муниципальном и региональном уровнях. При другом отношении власти к молодежной политике могут возобладать, и это, на наш взгляд, одна из главных проблем современного социально-политического процесса в России, позиция молодежи, которая выстраивает свои отношения с властью по принципу безразличия или противостояния.
Институты власти могут рассматриваться как административный ресурс, а молодежная политика является результатом управленческих воздействий. При этом она должна рассматриваться в расширенном и опережающем смысле как управление через ценности и смыслы.
Следовательно, данная политика должна исходить из того, что молодежь имеет мощный творческий, инновационный потенциал. Но при определенных условиях он может носить как конструктивную направленность, так и деструктивную, в ущерб государству и обществу, в том числе и самой молодежи. Формирование доверия к власти невозможного без практической реализации инициатив молодежи во всех сферах жизнедеятельности, привлечение к муниципальному и государственному управлению способны консолидировать молодежь, организовать коммуникацию,
обеспечивающую диалог молодежи и власти, сформировать институт социального партнерства и ответственность молодого поколения за сегодняшнее состояние общества и его будущее.
Литература
1. Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: тексты. М., 1996.
2. Луман Н. Власть / пер. с нем. А. Ю. Антоновского. М., 2001.
3. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.
4. Грачев М. Средства массовой информации в социально-политическом поле // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Политология. 2000. № 2.
5. Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб., 2000.
6. Соловьев А. И. Коммуникация и культура: противоречия поля политики // http://www. politstudies.ru/fulltext/2002/3/3.htm.
7. Дридзе Т. М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью // Социологические исследования. 1998. № 10.
8. Honneth A. Das Andere der Gerechtigkeit. Frankfurt; M., 2000.
9. Курила И. И., Кушнерук И. С., Каменская Т. В. Некоммерческий сектор г. Волгограда: состояние и перспективы развития. Волгоград, 1999.
10. Данные опроса Левада-Центра, проведенного в августе 2006 года, N=1600 [Электронный ресурс] // http://www.strana-oz.ru/print.php?type= article&id= 1357&numid=32.
11. Климова С. Г. Ломка социальных идентичностей, или «Мы» и «Они» вчера и сегодня // Отечественные записки. 2002. № 3.
12. Стратегия государственной молодежной политики. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 18 декабря 2006 г. № 1760-р. [Электронный ресурс] // http://www. sarmolod.region64.ru/strateg.
