CC BY
13
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 23 (238). История. Вып. 47. С. 142-143.
Н. Н. Алеврас, Т. А. Андреева
КОММЕНТАРИЙ К РЕЦЕНЗИИ М. И. РОДНОВА ОТ АВТОРОВ УЧЕБНИКА ПО ИСТОРИИ УРАЛА
М. И. Роднов - историк, работающий в различных жанрах и апробирующий разнообразную региональную проблематику, в которой преобладает интерес к аграрной истории (см. его монографии последних лет: Крестьянство Уфимской губернии в начале XX века (1900-1917): социальная структура, социальные отношения. Уфа, 2002; в соавторстве с А. Н. Дегтяревым: Хлебный рынок в Уфимской губернии в конце XIX - начале XX века. Уфа, 2008). Историк известен как инициатор и редактор интересного сборника статей «Река времени», составитель и автор вводной статьи впервые издаваемого собрания сочинений известного краеведа XIX в. Р. Г. Игнатьева, специалист в области российской дореволюционной периодики. Историки с интересом следят за оригинальным сайтом автора, наполненным актуальной исторической информацией. Не склонный к чистому академизму, он в ряде своих работ тяготеет к «вольному» стилю, открывающему возможность широкой читательской аудитории свободно овладевать историко-научной информацией. Эрудиция и разнообразие научных интересов, глубокое погружение в региональную историю (Башкортостан, Южный Урал) - замечательные черты исследователя для того, чтобы исполнить роль рецензента!
В 2010 г. во время Всероссийской краеведческой конференции в Челябинске мы подарили Михаилу Игоревичу наш учебник, не надеясь, как, впрочем, и в других подобных случаях, получить в подарок впечатления от учебной книги в виде рецензии. Само собой разумеется, что в ней ценен в первую очередь сам факт неравнодушного отношения к нашему творению. Несомненно, нас вдохновляют преобладающие положительные оценки и эмоции автора рецензии, вызванные знакомством с учебным пособием. Большое Вам спасибо, Михаил Игоревич!
Многое в позиции рецензента нам импонирует, и, прежде всего - его понимание нашей нацеленности на реализацию социокультурного подхода при создании общей концептуальной картины уральской истории. На историю края мы смотрели как на мир
различных социальных сообществ, каждое из которых являлось носителем специфических культурных традиций. Мы стремились к созданию объемного исторического полотна жизни людей в Уральском регионе, ставшим общим геополитическим и социокультурным пространством, на котором разыгрывалась история различных этно-конфессиональных и социальных групп этой азиатской провинции России.
Спасибо М. И. Роднову за ряд критических замечаний, со многими из которых мы согласимся. Не внедряясь во все аспекты публикуемой рецензии, авторский коллектив учебного пособия посчитал необходимым в данном случае отреагировать на одну из интерпретационных линий рецензента в отношении содержания учебника. Она связана с его оригинальным восприятием территориальных границ учебного издания. Рецензент убежден, что представленное учебное пособие сконцентрировано на истории Южного Урала. Заметим, что эта констатация не несет в рецензии критического оттенка. В толковании М. И. Роднова история Большого Урала для создателей учебного пособия служит всего лишь необходимым историческим фоном для изложения сюжетных линий и особенностей южноуральской истории. Вот как раз по этому поводу нам хотелось бы поспорить и уточнить свою позицию.
Весь замысел учебной книги связан с попыткой представить именно общеуральскую историческую панораму. Эта позиция изначально исходила из стремления сформировать в читательской среде целостное представление об Урале как некоей материнской плате для всех его административно-географических образований. Само собой, не последнее место для нас занимало желание органично вписать в историю Урала исторический облик южноуральских территорий, который во многих учебных пособиях и обобщающих трудах по истории края представлен невнятно. Мы, в то же время, учитывали неоднозначность толкования территориальных границ внутриуральских зон, в частности Южного Урала (см., например, об этом:
Комментарий к рецензии М. И. Роднова.
143
Алеврас, Н. Н. Уральский регион : историко-культурное единство или многообразие? // Урал в контексте российской модернизации : сб. науч. ст. Челябинск, 2005.). Для нас ясно и то, что территориальные границы всех внутренних социокультурных анклавов Урала далеко не всегда совпадали с административным устройством региона или географическими широтами, делящими его на сугубо природные зоны. В частности Южный Урал для нас - это не только самодостаточная территория, замкнутая на свою географическую и социальную специфику, а часть Большого Урала, тесно связанная как с общеуральским историко-культурным колоритом, так и с традициями российско-имперского происхождения. Концепция авторов заостряет внимание не столько на истории отдельных уральских территорий, сколько на многообразии «культурных миров» всего Уральского региона, сложившихся в ходе его освоения и развития. «Культурные миры» уральского края в своем развитии «не соблюдали» установленных внутриуральских границ. Например, общие черты приобрела горнозаводская промышленная культура: независимо от административного местонахождения жизнь горнозаводских культурных комплексов развивалась по единой для всего Уральского региона модели. Очевидно, в то же время, что социокультурные и экономические особенности различных территорий региона во многом определялись геополитическими обстоятельствами, что, в частности, выразилось в возникновении на юго-восточной границе Урала казачьей культуры, придав облику Южного Урала (Оренбургской губернии) историческую особенность.
Авторы учебного пособия намеренно стремились представить, прежде всего, полноценную палитру внутрирегиональных социально-экономических культур всего края в виде
городской, промышленной, аграрной, казачьей, а также социально-политических феноменов общественного развития. Имеются в виду, в частности, этнические, религиозные, профессиональные, творческие, партийно-политические и др. субкультуры, появление и особенности которых определялись модер-низационными процессами в России. Такой подход предполагает формирование взгляда на регион в масштабах Большого Урала и общероссийского развития. Именно эту линию на протяжении всего учебного пособия стремились выдерживать его авторы. Она, по нашему мнению, выразительно представлена всей структурой учебного пособия. Мы убеждены, что изначальный замысел общеуральского освещения истории края в учебном пособии был реализован. Возможно, иллюзию «южноуральского перекоса» в изложении создает преобладание иллюстративного материала по Южному Уралу. Признаемся, отчасти это было сделано намеренно, поскольку авторы располагали уникальной фотоколлекцией, предоставленной авторскому коллективу издательством «Каменный пояс» и нашими коллегами из своих частных собраний. Значительная часть представленного видеоряда впервые используется в издании учебно-образовательного предназначения. Южноуральские акценты, может быть, заметны и в отдельных разделах учебной книги, но не они определяют ее идею и содержание.
Идеальный учебник создать трудно, авторский коллектив и не претендовал на это. Но задачу основательного обобщения имеющегося в уральской историографии научно-исследовательского материала, изложенного с позиций культурной истории, мы стремились решить, и, надеемся, нам это удалось...
С благодарностью нашему рецензенту и от имени авторов учебного пособия «История Урала. XIX век - 1914 год».
