CC BY
25
МЕЖДУНАРОДНОЕ И ИНТЕГРАЦИОННОЕ ПРАВО. ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО
УДК 341.64
DOI: 10.12737/jflcl.2021.046
Комментарий к постановлению Большой палаты Европейского суда по правам человека по делу «Вавричка и другие против Чешской Республики»
Д. И. Дедов1, Х. И. Гаджиев2
''Европейский суд по правам человека, Страсбург, Франция, Dmitry.Dedov@echr.coe.int
2Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия, khanlar9999@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001 -6002-6075
Аннотация. Решение авторов статьи прокомментировать постановление Большой палаты Европейского cуда по правам человека по делу «Вавричка и другие против Чешской Республики» связано прежде всего с актуальностью вопросов, поднятых в нем, что обусловлено современными вызовами в связи с пандемией COVID-19. Особенность рассматриваемой в постановлении ситуации связана с законодательно предусмотренной обязательной вакцинацией детей от болезней, достаточно известных медицине. Отказавшиеся от принудительной вакцинации родители детей сослались на различные обстоятельства, включая религиозные и философские убеждения. Общественное здравоохранение состоит из вмешательств, направленных на укрепление и защиту здоровья населения. Именно общественное здравоохранение решает вопрос о том, что мы, как общество, делаем совместно для обеспечения условий, в которых люди могут быть здоровы. Оно стремится улучшить здоровье посредством коллективных действий, в том числе обязательной вакцинацией такой чувствительной группы, как дети. Успех в достижении целей вакцинации зависит от нормативной легитимности, связанной с наличием культурной и социальной солидарности, взаимопомощи, доверия. Вакцинация детей служит одновременно средством защиты здоровья других и содействия общему благу. Требования об обязательности вакцинации для поступления в образовательные учреждения являются наиболее эффективным методом на пути достижения коллективного иммунитета. Суд пришел к выводу, что государства в рассматриваемом вопросе пользуются широким пределом усмотрения и примененные меры были «необходимы в демократическом обществе».
Ключевые слова: вакцинация, здравоохранение, здоровье, заболевание, обязательность, коллективный иммунитет, солидарность
Для цитирования. Дедов Д. И., Гаджиев Х. И. Комментарий к постановлению Большой палаты Европейского суда по правам человека по делу «Вавричка и другие против Чешской Республики» // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2021. Т. 17. № 4. С. 127—138. DOI: 10.12737/jflcl.2021.046
Commentary on the Judgment of the ECtHR Grand Chamber in the Case "Vavricka and Others v. the Czech Republic"
Dmitry I. Dedov1, Khanlar I. Gadjiev2
'European Court of Human Rights, Strasbourg, France, Dmitry.Dedov@echr.coe.int
institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, khanlar9999@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001-6002-6075
Abstract. Decision to comment on the Grand Chamber judgment of the European Court of Human Rights in the case of "Vavricka and Others v. the Czech Republic" is connected not only with the interest in the issues raised therein, but also with the urgency of the topic itself due to the current challenges posed by COVID-19, which provides a special general context of the whole problem. The commented judgment stands out by the fact that it considers a legal duty to vaccinate children against diseases that are well known to medical science. Parents who refused to comply with compulsory vaccination of their children referred to various circumstances, including religious and philosophical beliefs. Public health system implies interventions designed to strengthen and protect the health of the population. It is public health system that determines what we should do together as a society to provide conditions for the good health of people. It seeks to improve health through collective action, including compulsory vaccination of such a sensitive group as children. Success in achieving the vaccination goals depends on the normative legitimacy associated with cultural solidarity and mutual assistance. The State's efforts are more likely to succeed in an atmosphere of social solidarity and trust. Vaccination of children is both a means of protecting the health of others and promoting the common weal. Requirement to comply with the vaccination duty for admission to educational institutions is the most effective method for achieving herd immunity.
The Court concluded that the respondent State enjoyed a wide margin of appreciation in this area and that the measures applied were "necessary in a democratic society".
Keywords: vaccination, public health system, health, disease, obligation, herd immunity, solidarity
For citation. Dedov D. I., Gadjiev Kh. I. Commentary on the Judgment of the ECtHR Grand Chamber in the Case "Vavricka and Others v. the Czech Republic". Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2021, vol. 17, no. 4, pp. 127—138. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2021.046
Введение. Дело «Вавричка и другие против Чешской Республики»1 касается вопросов правового регулирования обязательной вакцинации детей. Оно представляет интерес с точки зрения методов правового регулирования, определения легитимной цели и публичных интересов в области медицинского вмешательства. Постановление Большой палаты Европейского суда по правам человека (далее также — ЕСПЧ, Суд, Европейский суд) появилось очень своевременно: начавшийся процесс вакцинации против коронавируса COVID-19 происходит с разными темпами в различных странах и еще не является обязательным, хотя в научных кругах среди эпидемиологов давно сложился консенсус относительно необходимости выработки коллективного иммунитета против коронавируса как единственного способа преодолеть пандемию. Поэтому наш анализ спроецирован на поиск решения актуальной задачи сегодняшнего дня: как провести вакцинацию против коронавируса и при этом обеспечить пропорциональность вмешательства в личную жизнь.
Обстоятельства дела. Постановление ЕСПЧ посвящено факту, связанному со стандартной и плановой вакцинацией детей от болезней, которые хорошо известны медицинской науке. В период с 2013 по 2015 г. в Суд были направлены шесть жалоб, касающихся политики государства-ответчика, определившего обязательный набор соответствующих вакцин.
Согласно ст. 46 (1), (4) Закона Чешской Республики об охране общественного здоровья все граждане страны и иностранцы, которым разрешено проживать в стране на долгосрочной основе, должны пройти ряд плановых прививок в соответствии с подробным описанием условий, изложенных в подзаконных актах. Для детей в возрасте до 15 лет именно их родители и другие законные представители несут административную ответственность в виде штрафа в размере до 400 евро за невыполнение этой обязанности. Указанный Закон принят парламентом. В соответствии со ст. 46 (6) и 80 (1) Министерство здравоохранения принимает нормативные акты по импле-ментации вакцинации. В статье 50 упомянутого Закона предусмотрено, что дошкольные учреждения, подобно тем, которые рассматриваются в данном деле, могут принимать только детей, получивших необходимые прививки или сертифицированных как приобретших иммунитет иными способами либо как не-
1 Vavricka and Others v. the Czech Republic, nos. 47621/13 and 5 others, 8 April 2021.
способных пройти вакцинацию по состоянию здоровья. Аналогичное положение содержится в ст. 34 (5) Закона об образовании. Общий правовой режим обязательной вакцинации был введен в Чехии в 2000 г. в Законе о защите общественного здравоохранения и декретах Министерства здравоохранения и обладает явными признаками законности и пропорциональности для достижения максимально комфортных условий для граждан страны и иностранных граждан, имеющих право на постоянное проживание. Они должны получить минимальный набор плановых прививок. Стоимость вакцинации покрывается государственным медицинским страхованием. Перечень вакцин для иммунизации ежегодно утверждается Министерством здравоохранения. Эти прививки являются бесплатными. Другие вакцины могут быть использованы, если они одобрены компетентным органом, но такие расходы на вакцинацию не покрываются государством.
В случае нарушения процедур при введении обязательной вакцинации, повлекшего вред здоровью лица, которое было вакцинировано, причиненный вред подлежит компенсации виновным специалистом, который назначил вакцину, в соответствии с гражданским законодательством. Если вред здоровью причинен в результате обязательной вакцинации, проведенной в соответствии с применимыми правилами и процедурами, то компенсация может быть получена от государства на основании прямой ответственности без каких-либо оправдательных оснований. Помимо вопроса о компенсации в таких случаях лицо, страдающее какими-либо побочными эффектами соответствующих вакцин, будет иметь право на медицинское обслуживание, охватываемое государственным медицинским страхованием.
В данном деле первый заявитель был оштрафован за нарушение требований об обязательной вакцинации ребенка от полиомиелита, гепатита и столбняка на сумму 3200 чешских крон (около 110 евро). Он обжаловал привлечение к ответственности по мотивам вмешательства в его право на личную жизнь и нарушения других фундаментальных прав и свобод. Заявитель утверждал, что рассматриваемые положения противоречат его основным правам и свободам, в частности праву отказаться от медицинского вмешательства (со ссылкой на ст. 5 и 6 Конвенции Овь-едо о правах человека и биомедицине), а также праву на уважение своих религиозных и философских убеждений. Он выступал против безответственных экспериментов со здоровьем человека, подчеркивал факти-
ческие и потенциальные побочные эффекты вакцин и утверждал, что никакой опасности для здоровья населения не возникает, учитывая, что последнее возникновение полиомиелита датируется 1960 г., гепатит В касается только групп высокого риска, а столбняк не является трансмиссивным среди людей. Ребенка другой заявительницы не допустили в детский сад Мон-тессори, хотя девочка ходила туда почти три года, когда ее терапевт обнаружил, что она не получила комплексную прививку от кори, эпидемического паротита и краснухи. Заявительница оспорила решение на осно -вании нарушения права ребенка на получение образования, права на жизнь в связи с неопределенными последствиями для здоровья после вакцинации.
Интересно, что все эти детали не имели значения для правового анализа ЕСПЧ (кроме оценки размера штрафа, которую Суд обычно проводит в рамках теста на пропорциональность). Суд не принял во внимание никакие из вышеназванных фактических обстоятельств, а ограничился оценкой вмешательства в право на личную жизнь в форме штрафа и отказом допустить ребенка в детский сад, сформулировав суть вмешательства в общем виде.
Вакцинация и легитимные цели. Значение вакцинации для обеспечения здоровья граждан известно в России с далеких времен. Первая прививка от оспы была сделана 23 октября 1768 г. Екатерине II по ее же просьбе специалистом из Великобритании Томасом Димсдейлом, который одновременно привил и наследника престола Павла I. В память об этом событии была выбита серебряная медаль с изображением Екатерины II с надписью: «Собою подала пример» и датой знаменитого случая. На лицевой стороне медали выбиты слова: «За прививание оспы». Этой медалью награждали лиц, осуществлявших прививание от оспы. История прививок в России в дальнейшем, а также в советский период очень богата достижениями отечественной науки и организацией прививания населения, успехом в борьбе с тяжелейшими заболеваниями вплоть до их полного искоренения. Особое значение имела обязательная вакцинация детей, которая в последующем исключала распространение какой-либо инфекции. В дальнейшем в отечественной истории важную роль сыграл Федеральный закон от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней», в ст. 5 которого урегулированы вопросы прав и обязанностей граждан при осуществлении иммунопрофилактики. В данном Законе определено, что профилактические прививки проводятся с согласия граждан, родителей и иных законных представителей несовершеннолетних и граждан, признанных недееспособными в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, не имеющих медицинских противопоказаний (п. 2 и 3 ст. 11).
Достигнутые успехи в области защиты жизни и здоровья людей в немалой степени зависят и от
успешного проведения вакцинации. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. явился важным этапом в долгой истории вакцинации. В его ст. 12 признано право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья. Осуществление этого права согласно той же статье включает такие мероприятия, как сокращение детской смертности и обеспечение здорового развития ребенка, а также предупреждение и лечение эпидемических, эндемических, профессиональных и иных болезней и борьба с ними. Достижение этих действительно амбициозных целей Международного пакта в отношении здоровья в перспективе требует предоставления каждому ребенку возможности реально пользоваться наивысшими достижениями медицины. Доступ и широкое использование вакцинации — значительный шаг на этом пути. Постановление Большой палаты ЕСПЧ по делу «Вавричка и другие против Чешской Республики» от 8 апреля 2021 г. — весьма своевременная судебная реакция на многие правовые, философские, медицинские и этические вопросы, связанные в том числе со стремлением государств посредством вакцинации обуздать распространение и воздействие или другие последствия текущей пандемии коронавирусной инфекции, вызванной коронави-русом COVID-19, а также восстановить привычный для людей образ жизни.
Цели, преследуемые обязанностью вакцинации, как утверждается Правительством Чехии и признано национальными судами, а также объективно подтверждается законодательством, заключаются в защите от болезней, которые могут вызвать серьезный риск для здоровья. Это касается лиц, получивших прививки, а также людей, которые не могут быть вакцинированы и относятся к уязвимой группе. Поставленные задачи направлены на достижение высокого уровня вакцинации в обществе от инфекционных болезней для выработки коллективного иммунитета и соответствуют целям охраны здоровья и защиты прав других лиц, признанных ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее также — Конвенция).
Это дело интересно тем, что легитимные цели настолько насущны для выживания человечества, что приводят к расщеплению критериев пропорциональности правовых средств, некоторые из них, как, например, критерий «необходимости в демократическом обществе», становятся неразрывно связанными с целями. При оценке этого критерия Суд сослался на принципы, которые применены им в деле "Dubska and Krejzova v. Czech Republic"2. Во-первых, вмешательство должно отвечать «насущной социальной потребности», а приведенные властями причины актуальны и достаточны и пропорциональны пресле-
2 Постановление ЕСПЧ от 15 ноября 2016 г.
дуемой законной цели. Во-вторых, система Конвенции имеет фундаментальную субсидиарную роль. Национальные власти находят непосредственную демократическую легитимацию в том, что касается защиты прав человека, по причине их прямой и продолжительной связи с жизненными интересами и условиями их стран и лучше расположены для понимания и стимулирования эволюции. На них возлагается задача определения средств достижения преследуемых целей. В-третьих, широта предела усмотрения обусловлена рядом факторов, зависящих от конкретного дела, причем он может меняться.
В рассматриваемом деле ключевым элементом представляется насущная социальная потребность. Суд напомнил о позитивном обязательстве государства в силу соответствующих положений Конвенции, в частности ст. 2 и 8, принять определенные меры по защите жизни и здоровья находящихся под его юрисдикцией лиц. Вакцинация детей в Чешской Республике остается вопросом правовой обязанности, и снижение частоты ее применения является риском для здоровья человека и всего общества (§ 283). Важным аспектом комментируемого постановления является особое внимание, которое суд отводит судебной доктрине «наилучшие интересы ребенка», закрепленной в ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г.: «Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка». Обязанность государства действовать в наилучших интересах ребенка положена в основу прецедентной практики Суда. Выполнение указанного обязательства предполагает обязательный подход к вакцинации детей, который и был поддержан законодателем и судебной практикой Чешской Республики. Суд особо исследовал вопрос пропорциональности вмешательства в свете преследуемой цели. Он признал, что обжалуемые заявителями меры, надлежаще оцененные в контексте национальной правовой системы, находятся в разумном соотношении соразмерности законным целям, которые преследовались посредством вакцинации.
Позиции национальных судов. Как следует из фактов дела, заявители отказались от некоторых вакцинаций детей против серьезных заболеваний, сославшись на различные обстоятельства, в том числе религиозные и философские убеждения, и в ответ на принятые властями меры обратились в национальные суды. Правовая аргументация Конституционного суда и Высшего административного суда отличается использованием интересных подходов, поэтому остановимся на некоторых из них. Как следует из решения Конституционного суда по жалобе П. Вав-
рички, он провел различия между законодательными положениями об обязательной вакцинации и обеспечением соблюдения этой обязанности. Принудительная вакцинация в принципе равносильна допустимому ограничению основного права свободно исповедовать свою религию или придерживаться собственных убеждений, поскольку это была мера, очевидно необходимая в демократическом обществе для защиты общественной безопасности, здоровья, а также прав и свобод других лиц. Однако, чтобы интерпретация этого ограничения соответствовала конституционным требованиям, оно не могло повлечь безусловное выполнение обязанности вакцинации в отношении любого лица, независимо от индивидуальных свойств или мотивов противодействия этого человека (см. § 27). Конституционный суд посчитал, что власти и административный суд в ходе процесса должны принять во внимание все обстоятельства дела и, в частности, острую необходимость причин отказа от вакцинации соответствующего лица, их конституционное значение, риск для общества, который может быть создан этим отказом. Последовательность и достоверность утверждений человека служат важным аспектом. По мнению Конституционного суда, в ситуации, когда лицо не общается с компетентными органами власти с самого начала, а пытается на поздних этапах обосновать свое отношение к вакцинации, т. е. не соблюдает условия последовательности, конституционный интерес к защите его или ее автономии, который должен соответствовать требованию безотлагательности, обычно не может быть удовлетворен (§ 28). Рассмотрев жалобу Мг. RoleCek, Конституционный суд подчеркнул, что суть права на образование согласно ст. 33 Хартии основных прав и свобод определена в Законе об образовании и относится ко всем видам и уровням. Это включало и дошкольное образование, поскольку оно подразумевает процесс приобретения навыков, взглядов и знаний детьми, а не просто присмотр за ними. Ограничение этого права, состоящее в требовании соблюдения обязанности вакцинации, не нивелировало саму суть права и ясно преследовало законную цель защиты здоровья общества.
Представляется интересным опубликование в разделе сравнительных материалов позиций некоторых конституционных судов стран — членов Совета Европы. Конституционный совет Франции в решении от 20 марта 2015 г. указал, что рассматриваемое положение Закона об общественном здоровье соответствует Конституции. Он отметил, что приданием принудительного характера вакцинации законодатель намеревался бороться с тремя болезнями (дифтерия, столбняк и полиомиелит), которые являются очень серьезными и заразными и не поддаются искоренению. Принудительность вакцинации соотносится с отсутствием медицинских противопоказаний. Конституционный совет подчеркнул, что законода-
тель свободен в определении политики вакцинации по защите личного и общественного здоровья и не обладает такими общими полномочиями по оценке и принятию решений, как парламент, и не должен ставить под сомнение положения, принятые законодательным органом, учитывая состояние научных знаний, или определить, может ли цель охраны здоровья быть достигнута иными способами, поскольку предусмотренные законом меры не были явно несоответствующими преследуемой цели (§ 95—97).
В решении от 22 ноября 2017 г. Конституционный суд Италии проверил конституционность закона, внесенного в срочном порядке, по вопросу увеличения числа обязательных прививок с четырех до десяти. Закон поставил доступ к услугам дошкольного образования в зависимость от получения всех десяти вакцин, предусмотрев ответственность в виде административного штрафа. Он был обжалован по ряду оснований, включая неоправданное вмешательство в конституционно охраняемую индивидуальную автономию. Однако этот аргумент был отвергнут Судом, посчитавшим, что решение властей было в пределах их усмотрения и политической ответственности, от которых ожидалось, что они оценят первостепенную необходимость экстренного вмешательства до появления сценариев кризиса и сделают это в свете новых данных и последних эпидемиологических явлений. Указав на отсутствие научных оснований для существующих тенденций в общественном мнении, которые считали вакцинацию бесполезной или опасной, Суд отметил: в медицинской практике рекомендация и обязательство являются объединенными понятиями, поэтому шесть вакцинаций были заменены простыми рекомендациями. Обязательность не означает существенного изменения их статуса. Требования наличия справки для зачисления в школу и наложение штрафов являются разумными мерами, которые должен принять законодатель, предусмотрев в качестве первоначальных шагов индивидуальные встречи с родителями и опекунами, чтобы проинформировать их об эффективности вакцинации (§ 107—109).
В деле о вакцинации ребенка, переданного на попечение властей несмотря на возражения родителей, в решении Апелляционного суда Англии от 22 мая 2020 г. подчеркнуто, что, хотя вакцинация не является обязательной, научные данные теперь показывают: вакцинация в соответствии с рекомендациями Министерства здравоохранения Англии отвечает наилучшим медицинским интересам детей, за исключением случаев, когда имеются особые противопоказания. В соответствии с местным законодательством местный орган власти может организовать и дать согласие на вакцинацию находящегося на его попечении ребенка, если он убежден, что это отвечает наилучшим интересам этого ребенка, несмотря на возражения родителей. Интересно, что, по мнению Суда, в случае каждого возражения родителей не сле-
дует направлять дело в Верховный суд, отнимая у него время, необходимое для решения более серьезных и неотложных вопросов, которые ожидают вердикта Суда. Мнение родителей относительно иммунизации, как считает Суд, всегда должно приниматься во внимание, но этот вопрос не должен определяться силой родительского подхода, если к тому же он не имеет реального отношения к благополучию ребенка (§ 128). Суд использовал одну из ключевых судебных доктрин при рассмотрении дел относительно прав детей — «наилучшие интересы ребенка».
Обратимся к истории вакцинации в США, которая имеет интересные особенности и эффективна для сравнительного анализа. Еще в 1905 г. в деле "Jacobson v. Massachusetts" Верховный суд США определил, что законы о принудительной вакцинации считаются конституционными, когда они являются необходимыми для общественного здравоохранения или общественной безопасности3. В последующем Верховный суд повторил свою позицию в деле "Zucht v. King"4. История вакцинации в США начинается с XIX в. Позиция Верховного суда заключается в праве на широкое усмотрение в данном вопросе штатов, исправляя их позиции в исключительных случаях. По мнению Верховного суда, «существует множество ограничений, которым обязательно подвергается каждый человек ради общего блага». В упомянутом деле Jacobson Верховный суд подчеркнул, что «законы, содействующие охране здоровья населения, подпадают под юрисдикцию политики штата и находятся в исключительном усмотрении государства, если они не нарушают Конституцию». Суд также указывает на необходимость доказывания ответчиком факта принадлежности к людям, здоровье которых не позволяет им подвергаться вакцинации. В деле "Workman v. Mingo County Board of Education" Апелляционный суд по четвертому округу отметил, что закон Западной Вирджинии, требующий вакцинации детей школьного возраста без исключений, не противоречит Конституции. Суд разъяснил, что вопрос принудительной вакцинации находится в пределах компетенции штата, хотя и не видит непосредственной угрозы вспышки заболевания. При этом он сослался на мнение Верховного суда о том, что требования о свободе вероисповедания должны уступать неотложным общественным интересам борьбы с распространением болезней посредством программ обязательной иммунизации5. Очевидно, что в обществе многие имеют предпочтения, связанные с наличием свободы, однако один из основных принципов свободы человека состоит в том, что она не оправдывает посягательство или причинение вреда другим людям. Родители, не вакцинирующие своих де-
3 197 U. S. 11,27 (1905).
4 260 U. S. 174, 177 (1922).
5 419 F. App'x 348 (4th Cir. 2011).
тей, излишне рискуют тем, что их дети подвергнутся воздействию инфекционных заболеваний, будут иметь серьезные или даже фатальные последствия. Непривитые лица могут также передать инфекционные заболевания другим членам общества, включая тех, кто не может вакцинироваться по медицинским показаниям6.
Информированное согласие. На основании изложенных судебных решений необходимо рассмотреть некоторые концепции, прежде чем перейти к анализу существа постановления суда. Право личности на автономию и доктрина информационного согласия — широко принятые принципы в клинической практике. Проблемы индивидуальной автономии могут образоваться также в контексте вакцинации — медицинской превентивной процедуры в отношении как личного, так и общего здравоохранения. Возникают вопросы, связанные с процедурами в каждом случае, что объясняется наличием осмысленного информированного согласия, зависящего от предоставляемой информации, необходимой для принятия автономного решения, основанного на фактах. Существуют иные аспекты, усложняющие принятие решения. Из-за характера инфекционных болезней, которые предотвращают вакцины, решение родителей не вакцинировать ребенка влияет не только на их ребенка, но и на других детей. Кроме того, поскольку решение принимается в отношении детей, автономия родителей может противоречить благополучию ребенка. В процессе информированного согласия, связанного с вакцинами, необходимо сочетать усилия по защите в совокупности: автономии родителей, благополучия ребенка и общественного здоровья. Как видно, это не простой баланс, хотя и очень важный вопрос для уравновешивания. Аспект общественного здравоохранения состоит в применении ограничений, которые не всегда присутствуют в других контекстах. Когда общественное здоровье находится под угрозой, право индивида на автономию может быть ограничено до определенной степени посредством правовых норм, направленных на преимущество вакцинации. Следовательно, становится актуальным вопрос о возможности применения ограничения автономии личности по соображениям общего здоровья, а также до какой степени, каким образом и с помощью каких средств их возможно реализовать. Изложенное является центральным вопросом в этической и юридической литературе7. Когда дело касается вакцина-
6 Cm.: Chemerinsky E., Goodwin M. Compulsory Vaccination Laws are Constitutional // Northwestern University Law Review. 2016. Vol. 110. Iss. 3. P. 614.
7 Cm.: Kochuba M. J. Public Health vs. Patient Rights: Reconciling Informed Consent with HPV Vaccination // EMORY Law Journal. 2009. Vol. 58; Schumacher K. Informed Consent: Should it Be Extended to Vaccinations? // Thomas Jefferson Law Review. 1999. Vol. 22. Iss. 1. P. 89—119.
ции детей, этот конфликт обычно принимает форму несогласия родителей на автономию в отношении предоставляемого лечения их детям и интересами общества в поддержании достаточно высоких показателей вакцинации. Отметим, что в ряде правовых систем доктрина информированного согласия создана в середине XX в. и основана на праве личности на автономию. Право выведено из морального принципа о праве каждого автономно принимать решение. Его теоретическое обоснование заключается прежде всего во внутренней ценности обращения с людьми как с автономными субъектами морали и предоставления им возможности контролировать различные аспекты своей жизни.
В медицинских учреждениях, где дисбаланс сил между специалистами и отдельными лицами неизбежен, особое значение приобретает соблюдение права человека на самостоятельное принятие решения, что препятствует одностороннему преимуществу в принятии решения профессионалом, контролирующим ситуацию. Это дает человеку право на окончательное слово, т. е. ему предоставляется преимущество. Как и в случае с медицинскими процедурами, процесс автономии применяется к вакцинации. Фактически, поскольку вакцинация — медицинское вмешательство, которое является безрисковым и проводится в отношении здоровых людей, осознанное согласие пациента (или опекуна) имеет огромное значение.
Существуют два аспекта, которые упрощают обсуждение информированного согласия по сравнению с детской вакцинацией. Во-первых, согласие исходит от родителя, а не от ребенка. Это верно в отношении всех медицинских решений, хотя следует помнить, что эти права не абсолютны. Порой согласие родителей или его отсутствие может быть отменено в интересах ребенка. Во-вторых, последствия решений родителей о вакцинации выходят за рамки здоровья и благополучия их ребенка. Большинство вакцинаций детей обеспечивают как индивидуальную, так и общественную защиту. Из истории видно, что вакцинация выполняет важную функцию общественного здравоохранения, предотвращая распространение инфекций, эпидемий.
Таким образом, информированное согласие играет важную роль в укреплении доверия родителей к органам здравоохранения. От поставщиков медицинских услуг требуется: а) информировать своевременно родителей о рисках и преимуществах вакцин; б) делиться с ними сомнениями; в) правдиво отвечать на вопросы; г) серьезно реагировать на их проблемы. Правовая доктрина информированного согласия может способствовать укреплению доверия между обществом и органами здравоохранения.
Обязательность вакцинации. Целесообразно начать анализ существа решения с обзора позиций некоторых стран, принявших участие в дискуссии в ка-
честве третьей стороны. Во Франции Закон от 30 декабря 2017 г. предусматривает обязательную вакцинацию детей в возрасте до 24 месяцев от 11 болезней; ранее обязательность касалась восьми болезней, а в отношении остальных она просто рекомендовалась. Исключение составляли люди, страдающие перечисленными в списке болезнями, которые освобождались от этой обязанности. Принимая, что принудительная вакцинация является вмешательством в право на частную жизнь, в обзоре отмечается, что она служит законной цели защиты здоровья. Необходимость вмешательства следует оценивать в свете позитивных обязательств государства по защите жизни и физического состояния тех, кто находится под его юрисдикцией. Важность этих обязательств подчеркнута Советом Европы в связи с COVID-19. Французское правительство пригласило Суд поддержать позицию, согласно которой в вопросах политики общественного здоровья и предупреждения распространения серьезных заболеваний государство пользуется широким полем усмотрения.
По мнению правительства Германии, обязательная вакцинация предусматривает вакцинацию в определенных ситуациях, а не принуждение к ней. Несмотря на угрозу штрафа и при повторном уклонении угрозу отчисления из образовательных учреждений, невозможно принудить лицо к вакцинации, и согласие всегда должно быть получено. Исключения основаны на медицинских данных или недоступности вакцины. Отсутствуют особенности на основе религии или убеждений. В большинстве случаев уклонение родителей от вакцинации их детей было связано как со стремлением сохранения их собственного комфорта, так и с небрежностью.
По мнению правительства Польши, система обязательной вакцинации позволяла эффективно предотвратить распространение опасных инфекционных заболеваний, соблюдая баланс между выполнением обязательств государства перед гражданами по обеспечению наивысшего уровня общественного здоровья как можно большему количеству людей и обязательствами граждан по отношению к государству соблюдать требования по вакцинации. Вакцинация против 11 заболеваний, предусмотренная по всей Европе, обязательна для каждого, кто проживает в Польше. Государственная санитарная инспекция требует соблюдения вакцинации в отношении детей, используя административные полномочия, исполнение которых никогда не обжалуется (§ 210—225).
Как видно из поданных в Суд заявлений, в их основании усматривается жалоба на нарушение права на частную жизнь в соответствии со ст. 8 Конвенции. Суд считает, что в соответствии с его прецедентным правом принудительная вакцинация как недобровольное медицинское вторжение представляет собой вмешательство в право на уважение частной
жизни по смыслу ст. 8 Конвенции8. Хотя, как следует из мнения Правительства Чехии, ни одна из оспариваемых вакцинаций не была исполнена. Суд принимает во внимание, что дети заявителей несли прямые последствия несоблюдения обязанности вакцинации и как результат — не были приняты в дошкольное учреждение. На заявителя П. Вавричку возлагалась обязанность вакцинировать своих детей, и последствие несоблюдения этого требования выразилось в наложении штрафа на заявителя, поскольку он нес непосредственную юридическую ответственность за благополучие детей. Следовательно, все названные случаи рассматриваются как вмешательство в право на уважение частной жизни. Суд также посчитал, что схема вакцинации в Чехии основана на законодательных и подзаконных актах. Термин «закон», как он употребляется в ст. 8—11 Конвенции в качестве «предусмотрено законом», следует понимать в его содержательном, а не формальном смысле, и он подразумевает правовые акты любого уровня. Закон является действующим положением, зависящим от его интерпретации судами. Кроме того, по мнению Суда, конституционность законодательных актов была проверена и поддержана Высшим административным судом и Конституционным судом. Следовательно, вмешательство в рассмотрение права было осуществлено в соответствии с абз. 2 ст. 8 Конвенции (§ 268—271).
В анализируемом постановлении упоминается Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине 1997 г. и, в частности, ст. 5, предусматривающая, что медицинское вмешательство может осуществляться лишь после того как соответствующее лицо дает на это добровольное письменное согласие. Это лицо заранее получает надлежащую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках. Однако, по мнению Суда, следование концепции информированного согласия не означает запрета обязательной вакцинации. Законодателю при введении обязательной вакцинации необходимо определить, какие критерии выполняются при ограничении названного права, например искоренение конкретной эпидемии, а не только предотвращение болезней в целом. Точное формулирование цели помогает при анализе и определении законности вмешательства9.
Достижение коллективного иммунитета является важным условием противодействия распространению инфекционных заболеваний. Как показыва-
8 См.: Salomakhin v. Ukraine. Постановление от 15 марта 2012 г., § 33.
9 См.: Acosta J. I. Vaccines, Informed Consent, Effective Remedy and Integral Reparation: An International Human Rights Perspective // Vniversitas. 2015. No. 131. P. 19—64.
ет практика, этого можно достичь только при обязательном характере вакцинации. При этом обязательность как мера правового воздействия в данном случае и в современном контексте обладает определенными чертами, имеющими важное значение для развития теории права. Обычно говорят о мерах принуждения в таких случаях, но современный подход не может быть жестким. Суд специально оговаривает: обязательность вакцинации не означает, что прививка должна быть сделана насильственным способом (это был бы наиболее эффективный способ достижения цели — конечно, при наличии достаточного количества доз вакцин, что представляет собой основную техническую проблему). Тем не менее такой путь нарушает принцип соразмерности и принцип добровольного и информированного согласия на медицинское вмешательство. Эти два принципа (общий и специальный) оказывают существенное влияние на правовое содержание терминов «обязательность» и «принуждение». Среди правозащитников сейчас модно говорить о «праве государства на насилие», что является абсолютно неприемлемым и весьма устаревшим: никто, и государство тем более, не может позволить насилие, но принуждение — может.
Суд отметил, что обязательность (принуждение) реализуется косвенным образом через санкции (п. 293) и меры стимулирования в виде ограничения доступа к определенным видам услуг. Если санкции являются традиционной мерой и подлежат оценке лишь с точки зрения предсказуемости и умеренности возлагаемого бремени, то меры стимулирования являются более современным подходом и заслуживают дополнительной оценки. Конституционный суд Чехии отметил, что отказ в приеме в детский сад не является наказанием, но не дал оценку этому как мере стимулирования. ЕСПЧ поддержал эту позицию в связи с тем, что последствия несоблюдения общей правовой обязанности, направленной на охрану здоровья детей младшего возраста, являются по существу защитными, а не карательными по своему характеру (п. 294). При этом Суд оценил интенсивность вмешательства, которая не может быть признана высокой, поскольку оставление маленьких детей дома, хотя и вызывает определенные неудобства и дополнительные затраты, но не является по существу нарушением права на получение образования по сравнению с обязательным средним школьным образованием.
Итак, правовое стимулирование должно создавать щадящие условия для субъекта права, не приводящие к умалению его основных прав и свобод. Представим такую меру, как возможность выехать за границу на отдых или по делам лишь при условии вакцинации. Такого рода мера является вмешательством в свободу передвижения, но в связи с необходимостью достижения коллективного иммунитета (выходящего даже за рамки национальных границ)
не может быть признана интенсивной при условии обеспечения такой обязанности в законодательстве. Сейчас обсуждается вопрос предоставления паспорта вакцинации тем, кто прошел прививку, для получения свободы передвижения в другие страны. Данную меру стимулирования можно оценить в целом положительно.
Обязательность вакцинации имеет и другие ограничения, связанные с тем, что прививка не может быть признана обязательной для тех, у кого имеются медицинские противопоказания. Ситуация с коро-навирусом в данном случае сложная, поскольку хотя вакцины признаны не опасными для людей старшего возраста и оказались совершенно не нужными для детей, и в этом вопросе есть ясность, остается проблема, как прогнозировать возможные осложнения после прививки, которые могут привести к летальному исходу (например, из-за тромбоза). Эффективность прививки от коронавируса не является стопроцентной, поэтому возникает вопрос: что делать с теми, у кого не выработались антитела и иммунитет не получил необходимой помощи, направленной конкретно против коронавируса?
В деле Ваврички этих проблем не было. Заявители не сообщили о каких-либо противопоказаниях, которые могут быть известны при обычных прививках. Известно, что со временем научные исследования позволяют получить все больше знаний о противопоказаниях, и это время требуется для вакцинации против коронавируса. Однако не ясно, что делать с теми вакцинами, которые уже привели к летальным исходам («Джонсон и Джонсон», «АстраЗенека»). Несмотря на большие средства по закупке этих препаратов и большие партии, поставленные производителями, государства продолжают нести позитивные обязательства по защите тех, у кого могут быть противопоказания. Однако позиции государств по этому вопросу различаются. Одни запрещают использование вакцины «АстраЗенека» (Дания), а другие предлагают привиться ею в каждой аптеке (Франция).
Тем не менее Суд признал, что достижение коллективного иммунитета не может быть достигнуто применением вакцины без соблюдения противопоказаний. Суд отметил, что те, кто освобожден от вакцинации по медицинским показаниям, не должен ограничиваться в правах, поскольку получает защиту именно от обеспечения коллективного иммунитета, который объективно не может быть стопроцентным. Но в случае с коронавирусом невозможно прогнозировать все последствия, вредные для здоровья. Существуют минимальные требования, которые необходимо соблюсти для прохождения прививки (такие как отсутствие температуры и иных признаков респираторной болезни, включая коронавирус, отсутствие высоких титров антител, нормальное кровеносное давление и т. п.). В случае их несоблюдения медперсонал снимает с себя ответственность за послед-
ствия прививки. Неизвестно, были ли соблюдены эти требования в случаях возникновения тромбоза после прививки, так что оставим эти случаи на будущее, когда такое дело будет полноценно рассмотрено в суде. Однако если такие последствия невозможно предсказать без проведения необходимых тестов, обязательность вакцинации подвергается обоснованному сомнению. Это касается не всех вакцин, а только тех, которые привели к смерти или причинили иной вред здоровью, и такие случаи подтверждены.
Достижение коллективного иммунитета против коронавируса является наиболее амбициозной задачей за всю историю вакцинации. Если раньше объем вакцинации был ограничен локальными масштабами эпидемий, то сейчас речь идет об одновременной вакцинации большинства населения Земли. Учитывая, что вакцинация имеет сезонный характер, а коронавирус — нет, есть риск того, что вакцинация станет перманентной, но высокий процент вакцинируемых не будет достигнут по объективным причинам, и достичь коллективного иммунитета (одновременной вакцинации 75%) достичь не удастся. Тогда возникает вопрос о пользе вакцинации. Те, кто уже вакцинировался, уже несколько месяцев не пользуются социальными привилегиями; они продолжают носить маски и держать дистанцию. Вакцина не открыла им и дополнительные возможности для путешествий.
Обязательная вакцинация детей, напротив, обеспечивает достижение коллективного иммунитета, так как количество вакцинируемых за определенный период ограничено поколением вновь родившихся детей, поэтому количество вакцин прогнозируемо и может быть обеспечено для всех одновременно.
Добровольная вакцинация. Стимулирование добровольной вакцинации обеспечивается призывом к солидарности. В комментируемом деле закон обязывает вакцинировать детей против определенных инфекционных заболеваний с целью их допуска в дошкольные и общеобразовательные учреждения. Во многих странах закон предусматривает исключения из требований по медицинским показаниям, а иногда по религиозным и философским основаниям. Однако существует концепция солидарности, которая помогает понять законодательное регулирование процесса вакцинации. Она исходит из того, что вакцины создают социальные преимущества. Их польза исходит из образовательных бесед, повышающих мотивацию к вакцинации своего ребенка. Солидарность понимается как социальная концепция, интерпретация которой меняется со временем, а также в зависимости от контекста. Ее порой формулируют также как акт обязательства нести бремя (финансовое, социальное, эмоциональное и т. п.) по оказанию помощи тем, с кем человек находится в определенных отношениях. Порой предлагается включить в законодательство положение о социальных преиму-
ществах вакцинации, концептуализируя таким образом этическую ценность солидарности как правового принципа.
Существует определенная поддержка утверждения о том, что концептуализация солидарности и консенсус по поводу ее одобрения в качестве юридического понятия может повысить готовность родителей вакцинировать своих детей. Конституционный суд Чехии специально отметил, что вакцинация представляет собой акт социальной солидарности со стороны тех, кто принимает на себя минимальный риск защиты здоровья общества в целом. Это тем более актуально, поскольку число вакцинированных детей, посещающих дошкольные учреждения, увеличилось (§ 62).
Включение положения о социальных преимуществах вакцин в законодательство о вакцинации и наложение обязательства на родителей получать информацию об этом могут изменить их отношение, убеждения. Тем не менее не следует преувеличивать значение таких законов. Они способны просто улучшить поведение родителей, объясняя им преимущества вакцины для детей, родственников, друзей и знакомых реципиента, демонстрируя общий интерес всех членов общества к предотвращению эпидемии. Концепция солидарности находится только в начальной стадии широкого воплощения в национальных законодательствах. Следует подвергнуть анализу эмпирические выводы относительно связи между информацией и решениями о вакцинации, выявить и определить основные препятствия влияния законодательства о солидарности и искать способы их преодоления.
Концепция солидарности в нашей стране известна в рамках гражданских договорных отношений и применяется не столь широко, поскольку достижение общих целей и целей каждого из участников правоотношений могут противоречить друг другу. Но теперь эта концепция получила более широкое значение в свете вакцинации, поскольку достижение общих целей (обеспечение коллективного иммунитета и общественного здоровья) является важным правовым фактором. В данном случае понимание общей, общественной и публичной целей совпадают. Дело в том, что обычно солидарность понималась как помощь другим людям, особенно людям с ограниченными возможностями. В рамках дела Ваврич-ки к слову «солидарность» вернулось его традиционное значение (совпадение мнений в понимании и признании необходимости объединить усилия для достижения общей цели). Данный феномен использован для общераспространенного понимания важности вакцинации для укрепления иммунитета против распространения опасных заболеваний. В связи с этим предполагается, что граждане должны проявить сознательность и добровольно пройти вакцинацию. Социальная солидарность по отношению к
наиболее уязвимым слоям населения, требующим от остального населения взять на себя минимальный риск в виде вакцинации, — это скорее метод достижения легитимной цели, который стоит как за добровольной, так и за обязательной вакцинацией.
При этом добровольность не освобождает государство от настоятельных рекомендаций по прохождению вакцинации, разъяснения необходимости и общей цели вакцинации и использования других форм пропаганды для привлечения внимания к этой проблеме. Суд отметил, что правительство Чехии ведет такую работу и создает условия для проведения научных исследований и организации публичной дискуссии о необходимости и пользе всеобщей вакцинации. Такую деятельность правительства можно назвать позитивным обязательством, поскольку она создает условия для достижения положительного результата — высокого уровня защиты здоровья (public health) и низкого уровня заболеваемости. В деле Вав-рички этот критерий назван надлежащим уровнем защиты от серьезных заболеваний. Суд использует этот критерий в случаях, когда формируется мнение о том, что политика добровольной вакцинации оказалась недостаточной для достижения и поддержания коллективного иммунитета, или коллективный иммунитет не имеет отношения к характеру заболевания (например, столбняка). В таких случаях национальные власти могут вести политику обязательной вакцинации в целях обеспечения надлежащего уровня защиты от серьезных заболеваний.
Апелляционный суд Великобритании в решении от 22 мая 2020 г. (Re H (A Child) (Parental Responsibility: Vaccination), [2020] EWCA Civ 664) отметил по этому поводу: хотя вакцинация не является обязательной, научные данные в настоящее время четко свидетельствуют, что вакцинация в наилучших медицинских интересах детей отвечает рекомендациям общественного здравоохранения Англии, если в каждом конкретном случае не существует конкретного противопоказания. Поэтому местный орган власти вправе дать согласие на вакцинацию ребенка, который находится под его опекой, в случаях, когда он удовлетворен тем, что это отвечает наилучшим интересам данного ребенка, несмотря на возражения родителей. Апелляционный суд отметил: прохождение стандартных или обычных прививок не может рассматриваться как серьезный вопрос, за исключением тех случаев, когда имеются существенные основания полагать, что вакцинация может нарушить интересы ребенка. В обычных случаях дискуссия по этому вопросу не является ни необходимой, ни целесообразной, чтобы местные органы власти в каждом случае, когда родитель выступает против предлагаемой вакцинации своего ребенка, тратили на убеждение родителей свои ограниченные ресурсы и время. Апелляционный суд признал «ненужным приведение экспертных медицинских доказательств и ис-
пользование времени Высокого суда на обсуждение таких объективных данных, назвал это бесцельной тратой времени, которое можно было бы лучше потратить на решение более неотложных и серьезных проблем по делам семьи, которые еще ожидают решения суда. Родительские взгляды в отношении иммунизации должны всегда приниматься во внимание, однако этот вопрос не должен определяться силой родительского мнения, если оно не имеет реального отношения к благополучию ребенка» (п. 128). Вот так квазидобровольная вакцинация становится обязательной.
Баланс интересов. В деле Ваврички заявители не смогли представить достаточных сведений научного характера против долгосрочных последствий вакцинации. Однако материалы дела показывают единодушие экспертных организаций в их если не отрицательном, то уж точно весьма осторожном отношении к обязательной вакцинации. В своих обращениях к Суду в рамках дела Ваврички они утверждали, что репрессивные инструменты для повышения уровня вакцинации являются неуместными, поскольку порождают недоверие. Собранные данные свидетельствуют, что усиление репрессий приводит к снижению уровня вакцинации. Лучший подход заключается в поощрении диалога с родителями на равноправной основе. Таким образом, по мнению экспертов, для успешной вакцинации необходим консенсус вместо репрессивных мер.
Конституционный суд Чехии согласился с таким подходом с некоторыми оговорками. Он провел различие между принятием в законе положения об обязательной вакцинации и обеспечением соблюдения этой обязанности. Обязательная вакцинация в принципе равномерна допустимому ограничению основополагающего права свободно проявлять свою религию или убеждения, поскольку, очевидно, является мерой, необходимой в демократическом обществе для защиты общественной безопасности, здоровья и прав и свобод других. Однако в целях соответствия толкования этого ограничения конституционным требованиям оно не может повлечь безусловное исполнение обязанности по вакцинации в отношении какого-либо лица, независимо от индивидуальных аспектов или мотивов сопротивления этого лица.
ЕСПЧ придерживается другого мнения: можно продолжать общественные дискуссии по поводу эффективности вакцинации в общем смысле, но в каждом конкретном случае власти не обязаны заниматься убеждением каждого из родителей в отдельности. Однако это мнение не является решающим в данном деле, поскольку у заявителей не было особых индивидуальных обстоятельств, препятствующих прививке. В противном случае, как справедливо указал Конституционный суд Чехии, власти должны принимать во внимание исключительные причины, выдвинутые заявителем.
Как показывает история рассмотрения дела Вав-рички, основания философского или религиозного характера оказались неубедительными даже для самих заявителей, и они их заменили на причины медицинского характера. Только сделали они это в самой высокой судебной инстанции в последний момент. Самыми важными из них являются риски при вакцинации. Экспертные организации призывали Суд к поиску баланса между публичным интересом обеспечения здоровья населения и индивидуальными потребностями, заключающимися в информированном и добровольном согласии на медицинское вмешательство.
Информация о вакцинах зависит от многих факторов, включая уровень развития медицинской науки и степень квалификации специалистов. Эксперты сообщили Суду, что по различным причинам основные, доклинические и клинические исследования в отношении вакцин имели ограниченный потенциал. Напряженность иммунитета имеет определенные индивидуальные особенности, что может привести к различной реакции организма на прививку, поэтому возникают клинические случаи неблагоприятных последствий для здоровья в результате применения даже стандартных прививок. Эксперты также сообщили, что публичные заявления органов здравоохранения Чехии о побочных эффектах вакцин, как правило, были предвзятыми, и официальные исследования в области вакцинации обычно не ссылались на их авторов и источники. Отсутствует достаточная информация и об эффективности вакцинации.
Следовательно, если существуют сомнения в отношении вакцинации, они должны быть истолкованы в соответствии с принципом primum non nocere — «не навреди». Эксперты отметили, что в мире здравоохранения путают категории «информированного согласия» и «разрешения на проведение конкретной процедуры, предоставленного пациентом». Это может быть связано с тем, что, несмотря на большой опыт научных исследований в области медицины, врачи не были обучены передавать научную и медицинскую информацию пациентам на языке, который бы они понимали. Не ясно, учитывает ли состояние науки в отношении терапевтических подходов физиологические реакции человека. При этом введение обязательной вакцинации в административном порядке исключает возможность обеспечить защиту личных прав путем свободного и информированного согласия.
Эксперты отметили, что нынешнее понимание физиологии все еще находится в зачаточном состоянии. Постепенно накапливается база данных о серьезных патологиях, возникших в результате вакцинации, таких как аутизм, рассеянный склероз, диабет, синдром Гийена-Барре, миофасцит макрофагов, внезапная смерть и др. Некоторые из них были продемонстрированы в судах по отдельным делам про-
тив фармацевтических корпораций. Однако ученые, как правило, не решаются подтвердить с полной уверенностью прямую связь между вакцинацией и патологией. Поэтому остается нерешенным вопрос о научной и медицинской ответственности в демократическом обществе, чтобы исключить потенциальные риски, продемонстрировав, что не было причинно-следственной связи с патологиями, наблюдаемыми после введения вакцины. Невыполнение этого условия не может быть оправдано экономическими соображениями.
Все эти обстоятельства свидетельствуют в пользу добровольного характера вакцинации в некоторых европейских странах, которые предоставили свободный индивидуальный выбор в данном вопросе. Это дает возможность обеспечить гарантии того, чтобы граждане были в достаточной степени информированы по всем соответствующим аспектам вакцинации и имели свободный выбор между информированным согласием и отказом. Наконец, традиционно существует профессиональный орган врачей и административный орган, отвечающий за вопросы здравоохранения, но не существует учреждения, представляющего интересы пациента. Создание такого демократического института могло бы существенно повысить качество оказываемых медицинских услуг.
Заключение. Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что различие между методами достижения легитимной цели заключается не только в обязательном или добровольном характере правовых мер, но в содержании этих мер. Качество этого содержания зависит от развития правовой культуры, а в контексте медицинских научных исследований — еще и от того, как правовые технологии могут наиболее эффективно использовать достижения фундаментальной науки и даже стимулировать их развитие.
В деле Ваврички заявители не испытывали негативных последствий для здоровья, но и не получили всей необходимой общей информации о медицинских противопоказаниях. Суд, однако, посчитал, что отсутствие у заявителей информации об индивидуальных противопоказаниях позволяет сделать вывод об отсутствии нарушения их права на уважение их личной жизни. В связи с этим вспоминается дело «Вильнес и другие против Норвегии»10, в котором норвежские водолазы получили серьезный вред здоровью в связи с быстрым всплытием на поверхность. Суд тогда нашел нарушение Конвенции, так как государство не обеспечило заявителей необходимой и важной информацией о рисках, связанных с ускоренной декомпрессией, хотя такая информация была доступна для Министерства здравоохранения. Эти два дела очень похожи, потому что и тогда, и сейчас выполняются общественно значимые задачи — скорей-
10 Vilnes and Others v. Norway, no. 52806/09 and 22703/10, 5 December 2013.
шее освоение шельфа или достижение коллективного иммунитета, проводится активная агитация, а объем информации о последствиях (результатах испытания вакцин) крайне ограничен. Отличие заключается в том, что при вакцинации вредные последствия можно контролировать и ограничить по кругу лиц, чье состояние здоровья не позволяет пройти вакцинацию.
В целом отметим, что современное развитие права все больше характеризуется ростом исследований, посвященных вопросам взаимосвязи здоровья и прав человека. Принятие подхода, основанного на охране здоровья и прав человека, означает использование международного и национального законодательства в области прав человека в отношении широкого круга проблем, связанных со здоровьем. Право прав чело-
века может быть реализовано путем обогащения других отраслей права, связанных с вопросами здравоохранения. Это добавляет новое измерение к существующему правовому анализу вопросов здоровья с точки зрения как международного права, так и морали. Указанные факторы приобретают все более важное значение во взаимосвязанном и интернационализированном мире, где проблемы здравоохранения больше не могут решаться исключительно на национальном уровне. Проблемы, вызванные мерами против COVID-19, актуализировали вопрос, связанный не просто с вакцинацией, пока еще необязательной, но и теми действиями, которые ограничивают права и свободы граждан. Защита прав человека и роль судебной власти в проверке законности действий публичной власти сегодня намного актуальнее, чем прежде.
Список литературы
Acosta J. I. Vaccines, Informed Consent, Effective Remedy and Integral Reparation: An International Human Rights Perspective // Vniversitas. 2015. No. 131.
Chemerinsky E., Goodwin M. Compulsory Vaccination Laws are Constitutional // Northwestern University Law Review. 2016. Vol. 110. Iss. 3.
Kochuba M. J. Public Health vs. Patient Rights: Reconciling Informed Consent with HPV Vaccination // EMORY Law Journal. 2009. Vol. 58.
Schumacher K. Informed Consent: Should it Be Extended to Vaccinations? // Thomas Jefferson Law Review. 1999. Vol. 22. Iss. 1. References
Acosta J. I. Vaccines, Informed Consent, Effective Remedy and Integral Reparation: An International Human Rights Perspective. Vniversitas, 2015, no. 131, pp. 19—64.
Chemerinsky E., Goodwin M. Compulsory Vaccination Laws are Constitutional. Northwestern University Law Review, 2016, vol. 110, iss. 3.
Kochuba M. J. Public Health vs. Patient Rights: Reconciling Informed Consent with HPV Vaccination. EMORY Law Journal, 2009, vol. 58, pp. 761—789.
Schumacher K. Informed Consent: Should it Be Extended to Vaccinations? Thomas Jefferson Law Review, 1999, vol. 22, iss. 1, pp. 89—119.
Информация об авторах
Дмитрий Иванович Дедов, судья Европейского суда по правам человека, доктор юридических наук Ханлар Иршадович Гаджиев, заведующий отделом судебной практики и правоприменения Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, судья Европейского суда по правам человека в 2003— 2017 гг., доктор юридических наук
♦
