CC BY
8
Переводы и публикации
В журнале «Наука. Искусство. Культура» впервые публикуется рукопись из домашнего архива Эвальда Васильевича Ильенкова с комментариями и примечаниями Е.Э. Иллеш и А.Д. Майданского1. Это одна из последних работ Ильенкова по проблемам эстетики и художественного творчества. Точкой опоры и компасом в решении этих проблем ему послужили гегелевские «Лекции по эстетике».
УДК 7.01
К БЕСЕДЕ ОБ ЭСТЕТИКЕ ГЕГЕЛЯ
Э.В. Ильенков
В работе, на материале «Лекций по эстетике» Гегеля, решается проблема взаимосвязи искусства и науки, или мышления в образах и понятиях, обсуждается принцип работы художественного воображения (фантазии), соотношение знака и символа, наконец - «идея прекрасного», роль искусства в развитии мировой культуры. Размышления Ильенкова завершаются тезисом о реализме как выражении «самой сути искусства» и критикой модернистского искусства как «разложения формы чувственного восприятия».
Ключевые слова: искусство, сила воображения, художественная фантазия, прекрасное, символ, знак, модернизм.
[I]
1. Гегелевская эстетика - лишь часть его системы философии, и
л
потому [не может быть] даже формально - а не только по существу, т.е. критически-материалистически, - понята вне этой системы с ее
-5
фундаментальными предпосылками (стр. 2-3) .
2. Отсюда - переход к его Логике (к его пониманию мышления). -Что такое мышление? Это очень важно и для эстетики, ибо в интерпретации Белинского искусство определяется как «мышление в
1 А.Д. Майданский готовил рукопись к публикации в период своей стажировки в Школе философии и культурологии факультета гуманитарных наук Высшей школы экономики, в рамках Программы стажировок работников и аспирантов российских вузов и научных организаций в НИУ ВШЭ.
2 Слова в квадратных скобках добавлены редакторами.
3 Номера страниц, указываемые здесь и ниже, предположительно, относятся к печатному варианту доклада Э.В. Ильенкова на Гегелевском конгрессе в Зальцбурге (1964).
образах»1, и эта формула прямо связана с переводом на русский язык идей Гегеля.
(Далее - начиная со стр. 5.)
3. Гегель сам достаточно определенно формулирует взгляд, согласно которому той подлинной творческой способностью, которая в полной мере обнаруживает себя лишь в конце всего процесса, но с самого начала истории искусства составляет его суть, является художественная фантазия, или способность воображения, ориентированная на красоту.
(Поэзия, в качестве высшей и последней формы развития искусства, «соответствует всем формам прекрасного и распространяется на всех них, потому что ее настоящей стихией является художественная фантазия, а фантазия необходима для творчества красоты, какова бы ни была форма последней» (стр. 96 первого тома [«Эстетики» Гегеля]).)2
Рассмотренная с этой точки зрения, история искусства предстает как история возникновения и развития способности воображения, как история созревания этой общечеловеческой способности до ее высшей, профессионально отработанной формы - до формы художественного воображения, или фантазии.
Тогда встает вопрос: какова функция силы (способности) воображения - той самой способности, которая в искусстве достигает максимума своего развития?
-5
(Далее - по книге, начиная со стр. 215 - глаз и образ .)
Возникает вопрос вообще о путях, на которых можно научно проанализировать проблему красоты, сформулировать более или менее строгое понятие красоты, в отличие от того моря субъективных представлений о красоте, которое слагается из бесчисленных мнений о том, что «нравится», а что - нет...
Можно ли вообще ответить на этот вопрос или хотя бы питать надежду на то, что такой ответ принципиально достижим, пусть никто из нас ответить на него и не был в силах?
1 «Искусство есть непосредственное созерцание истины, или мышление в образах» [1, с. 278].
2 Ильенков приводит эту цитату по четырехтомному изданию «Эстетики» под редакцией Мих. Лифшица, а не по Собранию сочинений Гегеля. Слова выделены Ильенковым.
3 Имеется в виду собственная книга Ильенкова «Об идолах и идеалах». На указанной странице речь идет о «силе воображения, которая превращает, преобразует оптическое явление на поверхности сетчатки в образ внешней вещи, "во образ" (откуда и самое слово во-ображение, по-немецки Einbildungskraft)... "Видит" не глаз и не мозг, а Человек, находящийся в реальном контакте с внешним миром, то есть система "человек - вещь", а не система нейронов» [6, с. 215].
Я думаю, что тут полезнее всего вспомнить о некоторых аксиомах научной теории познания, на которых всегда настаивал, вслед за Марксом, В.И. Ленин. Ни одно из научных понятий не возникает и не может возникнуть на почве голых фактов, путем их немудреного индуктивно-эмпирического обобщения, какими бы изощренными ни были процедуры такого способа обобщения. Научные понятия всегда имеют за своей спиной долгую и трудную историю, и потому действительно научное обобщение фактов только тогда оказывается продуктивным, когда оно опирается, кроме фактов, еще и на тысячелетний опыт анализа этих фактов, на историю науки, на классическую традицию их анализа, - разумеется, критически переосмысленную в свете новых фактов. «Капитал» неслучайно имеет подзаголовок «Критика политической экономии». Анализ фактов и анализ понятий, развитых предшествующей наукой, - это две неразрывные стороны всякого действительно научного исследования, если оно претендует на теоретическое значение. Без самого тщательного анализа понятий своей собственной науки, без строжайшего критического исследования их истории, никакой анализ фактов к современному пониманию вещей и фактов не приведет.
В области эстетики, я думаю, ближайшим отправным пунктом исследования проблемы - то есть понятия - красоты является эстетическая концепция Гегеля.
Колоссальное ее преимущество перед другими буржуазными концепциями, вплоть до концепций XX века, заключалось прежде всего в том, что Искусство, как орган познания красоты, было рассмотрено в ней именно как один из совершенно необходимых органов развивающегося организма всей человеческой культуры в целом, с точки зрения той функции, которую исполняет оно в процессе развития организма мировой цивилизации.
Такой подход в послегегелевских системах философии был начисто утрачен, и единственным направлением, которое данное преимущество гегелевской эстетики переняло, стал марксизм.
Для Гегеля было аксиомой, что действительно серьезные сдвиги в области эстетического восприятия, в области искусства, всегда являются лишь своеобразным рефлексом тех сдвигов, которые происходят в самом глубоком слое всей человеческой культуры, являются выражением или
отражением последних, и тем самым - формой их осознания. В терминах Гегеля - формой самосознания абсолютного духа, той формой, в которой этот дух (читай: духовная культура человечества) отдает себе отчет в том, что именно он сам собой на этой стадии представляет.
Выражение «идея прекрасного» (или «понятие прекрасного, красоты») для Гегеля есть просто синоним сути искусства, или, иначе говоря, роли искусства в развитии мировой культуры, мировой цивилизации, которая с самого начала рассматривается в ее основных стадиях, в ее всемирно-исторических трансформациях или формациях. С этим подходом и связано то понятие искусства, т.е. понятие прекрасного, которое в «Эстетике» не доказывается, не обосновывается, а принимается как предпосылка.
Гегель: «Мы не ставим себе задачей доказать идею прекрасного, то есть с необходимостью вывести ее из предшествующих предпосылок, в недрах которых она зародилась. Это дело энциклопедического развертывания всей философии и ее отдельных дисциплин. Для нас же понятие прекрасного и искусства есть предпосылка, данная системой философии» [4, с. 31].
Из этого видно, насколько для правильного, т.е. критически-материалистического, прочтения «Лекций по эстетике» важно ясное критическое понимание фундаментальных понятий гегелевской философии.
[II]
У Гегеля фантазия играет большую роль при переходе от образа созерцания к логической деятельности потому, что именно она составляет мост от непосредственного образа к его знаковому выражению.
Знак Гегель отличает от символа1. Символ имеет с символизируемым нечто «общее», и это общее непосредственно в нем присутствует: лев - символ силы, коса - символ смерти и пр. Другое дело - знак. Знак как таковой не имеет уже ничего чувственно-общего с
1 «Знак отличен от символа, последний есть некоторое созерцание, собственная определенность которого по своей сущности и понятию является более или менее тем самым содержанием, которое оно как символ выражает; напротив, когда речь идет о знаке как таковом, то собственное содержание созерцания и то, коего оно является знаком, не имеют между собой ничего общего» [2, с. 265-266].
образом. Это - кокарда, флаг и т.п.1 Здесь «значение» просто присваивается предмету без всякого отношения к сходству. Поэтому-то значение знаков приходится специально узнавать, изучать: между знаком и тем, что он обозначает, связь чисто произвольная, конвенциональная. «В особенности это справедливо в отношении знаков языка»2. Здесь фантазия выступает как акт чисто произвольного связывания двух предметов.
(Среди слов есть не только знаки, но и символы в строгом смысле этого слова - звукоподражательные термины. Но это «пеленки» речи. В своем развитии, в тенденции, слово есть чистый знак.)
(Сила воображения - сила, соотносящая ряды знаков с рядами образов, т.е. акт заполнения пропасти, логически не заполняемой.)
У Гегеля этот мост отбрасывается, как только царство знаков конституировалось в самом себе; в царстве знаков обнаруживается своя необходимость, свои принципы связи, своя конструкция, уже от царства образов созерцания не зависящая. Знаки срастаются со «значениями», а в царстве чистых значений и рождается логика.
Дело же, однако, в том, что замыкание логической сферы на сферу образов происходит и должно происходить не только как предпосылка, но и как постоянно воспроизводящаяся форма отношения, стало быть, и сила воображения.
Дух «полагает» из себя знак, первоначально выступая как пустой
-5
«обруч» , обнимающий ряды знаков, и формально - произвольно, по чистому воображению, по конвенции - соотносит знак с предметом.
Чисто формальная («логическая») деятельность со знаками в каком-то пункте приводит снова к размыканию формального акта на предмет: то ли это простой поиск «вычисленного» предмета, то ли конструирование небывалого. В том и в другом случае сила воображения требуется и по Гегелю, так как переход от знака к обозначаемому есть акт соотнесения совершенно лишенных чувственной аналогии объектов.
Ряды знаков в каком-то пункте обнаруживают свою собственную, имманентную логику, - точнее, [логику] «значений», не знаков [как
1 «Так, например, кокарда, флаг или надгробный камень означают нечто совсем иное, чем то, на что они непосредственно указывают» [2, с. 265].
2 Стилистически исправленная цитата из «Философии духа» Гегеля в переводе Б.А. Фохта [2, с. 265].
3 «"Я", это абстрактное бытие, является в качестве субъективности в то же время властью над различными именами, пустым обручем, скрепляющим внутри себя целые ряды их, удерживая их в прочном порядке» [2, с. 274].
таковых]. По Гегелю, это - акт возврата духа к себе из инобытия, создание предметности из духа и обнаружение в ней своей собственной логики - не логики материала, ряда чувственно-предметных значений.
[III]
Окончить [беседу] тем, что высшая функция искусства -культивирование силы воображения, позволяющей людям ясно видеть то, что есть на самом деле. Реализм, как принцип искусства, есть не одно из течений, одно из многочисленных направлений, а выражение самой сути его.
Разложение художественной формы, совершающееся в модернизме, страшно не тем, что оно искусство заводит в тупик, превращает в игрушку и забаву, а тем, что оно оборачивается разложением - уродованием - формы чувственного восприятия всех тех людей, которые являются вольными или невольными потребителями отравленных плодов этого искусства.
Беда в том, что человек, эстетический аппарат восприятия которого воспитан на образцах модернистского искусства, становится в буквальном смысле слова калекой в отношении способности верно воспринимать окружающий мир с точки зрения подлинных тенденций развития человеческой культуры, человеческой цивилизации.
Поэтому-то борьба с модернизмом - вовсе не ведомственная задача эстетики. Это гораздо более серьезная борьба, и Гегель в этой борьбе -наш прямой союзник. Теоретик, который прекрасно понимал, что, цитирую, «в искусстве мы имеем дело не с просто приятной или полезной игрушкой, а с освобождением духа от конечных форм и содержания, мы имеем дело с наличием и примирением абсолютного в области чувственного и являемого, с раскрытием истины, которая не исчерпывается в естественной истории, но раскрывается в истории мира; такое раскрытие истины представляет собою лучшую сторону этой истории и лучшую награду за тяжкий труд в действительности и за горькие труды познания» (третий том «Лекций по эстетике», с. 398)1.
Этому отношению к искусству - как к важнейшему компоненту развития всей человеческой культуры, как к органу познания, который
1 Цитата приведена по Собранию сочинений Гегеля [3]. Очевидно, третий том «Эстетики» под редакцией Мих. Лифшица (1971) еще не успел выйти в свет. В новой редакции концовка прозвучит иначе: «...лучшей наградой за тяжелый труд в сфере действительного и за муки познания» [3, с. 615].
улавливает наиболее серьезные сдвиги в глубочайших слоях этой культуры, может быть, раньше, чем наука, и даже самой науке подсказывает пути, на которых обретается истина, и учит, как мне кажется, Гегель.
КОММЕНТАРИИ
Текст написан Ильенковым между 1968 и 1971 годами для какого-то публичного выступления. В нем получают свое дальнейшее развитие мысли, высказанные Ильенковым в докладе на V Гегелевском конгрессе в австрийском Зальцбурге (11 сентября 1964 г.). Тот доклад, озаглавленный «К оценке гегелевской концепции отношения истины к красоте», впоследствии был напечатан в сборнике [5].
Рукопись состоит из пяти машинописных страниц, две из которых не пронумерованы и, скорее всего, представляют собой вставки в основной текст. Одну из них мы поместили в конец текста, другую сделали пунктом [II] настоящей публикации (не исключено, впрочем, что она была частью какой-то другой рукописи на ту же тему, так как лента в печатной машинке - более жирная).
Особый интерес вызывают рассуждения Ильенкова - в других его работах не встречающиеся - о различии символа и знака. Примерно в то время, когда писался этот текст, в квартире Ильенкова состоялся его диспут с С.С. Аверинцевым по статье А.Ф. Лосева «Символ» в пятом томе Философской энциклопедии (1970). По рассказам, Ильенков и Аверинцев проспорили несколько часов кряду (присутствовавшие попытались было приспособить для записи самодельный магнитофон, стоявший в ильенковском кабинете, но, к сожалению, ничего не вышло). Если Ильенков опирался на гегелевское понятие символа, то Лосев и Аверинцев развивали неоплатоническо-христианскую трактовку этого понятия.
Е.Э. Иллеш, А.Д. Майданский
Список литературы
1. Белинский, В. Г. Собрание сочинений : в 9 т. / В. Г. Белинский. - Москва : Художественная литература, 1979. - Т. 3. Статьи, рецензии, заметки. Февраль 1840 -февраль 1841.
2. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. / Г. В. Ф. Гегель. - Москва : Политиздат, 1956. -Т. 3. Философия духа.
3. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. / Г. В. Ф. Гегель. - Москва : Соцэкгиз, 1958. -Т. 14. Лекции по эстетике.
4. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика : в 4 т. / Г. В. Ф. Гегель ; под ред. Мих. Лифшица. -Москва : Искусство, 1968. - Т. 1. Лекции по эстетике.
5. Ильенков, Э. В. К оценке гегелевской концепции отношения истины к красоте / Э. В. Ильенков // Борьба идей в эстетике : V Гегелевский и V Международный конгрессы по эстетике. - Москва : Наука, 1966. - С. 94-100.
6. Ильенков, Э. В. Об идолах и идеалах / Э. В. Ильенков. - Москва : Политиздат, 1968.
TO A CONVERSATION ABOUT THE AESTHETICS OF HEGEL
E.V. Ilyenkov
The work, based on the material of Hegel's «Lectures on Aesthetics», solves the problem of the relationship between art and science, or thinking in images and concepts, discusses the principle of artistic imagination (fantasy), the relationship of sign and symbol, finally - the «idea of beauty», the role of art in the development of world culture. Ilyenkov's reflections conclude with a thesis about realism as an expression of «the very essence of art» and a critique of modernist art as a «decomposition of the form of sensory perception».
Keywords: art, the power of imagination, artistic fantasy, beauty, symbol, sign, modernism.
