CC BY
1428
TERRA ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
160 ВОЗРОЖДАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ ОБЩЕСТВОЗНАНИЯ
КОЛОНИАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЙ
РОГОВ И.И.,
кандидат философских наук, доцент, Северо-Кавказская академия государственной службы, e-mail: What-dreams-may-come@narod.ru
Колониализм есть одна из центральных тем исторического дискурса, описывающая мировую политическую стратификацию за предыдущие пять столетий, и, одновременно, имеющая прецеденты в современности. Современный мир, формально расставшийся с колониальной формой организации политического пространства, сохраняет колониальные отношения в организации мирового хозяйства. Проблема изучения колониальных отношений останется актуальной всегда, пока будет сохраняться структура «центр-периферия», т.е. более-менее развитая цивилизация. Феномен колониального господства уже послужил материалом для обширных исследований; в данной статье он будет рассмотрен сквозь призму имперской организации — ее социальной и политической структуры.
Ключевые слова: колониализм; колониальная империя; «центр-периферия»; Великое Переселение народов Запада; колониальное сознание; клиентельное государство.
Colonialism is one of the central themes of historical discourse, describing the global political stratification in the previous five centuries, and at the same time, unprecedented in modern times. The modern world, formally parted from the colonial form of organization of political space, preserves the colonial relationship in the organization of world economy.
The problem of studying colonial relationship remain relevant while the structure of «center-periphery» will be preserved, that is, more or less advanced civilization. The phenomenon of colonial rule has served as material for extensive research; in this article this phenomenon will be discussed through the prism of imperial organization- its social and political structure.
Keywords: colonialism; colonial empire; «center-periphery»; The Great Migration of Western peoples; colonial consciousness; satellite state.
Коды классификатора JEL: N10, N90.
История и политическая теория, исследующие империи, столь многим обязаны феномену колониализма, что странно было бы представить имперскую проблематику, никогда не знавшую данного комплекса проблем. Выстроены и функционируют в обывательском сознании, в политической и экономической теориях целые терминологические ряды, основывающиеся на колониальной проблематике. В основе их структуры расположены такие термины как «метрополия», «колония», «центр-периферия» и т.п. Все они — результат колониального периода в истории империй. Более того. Распад классических морских колониальных империй западного мира предопределил дискредитацию самого понятия «империя» в ХХ в. — понятия, которое изначально дало жизнь колониальной проблематике. Колониализм как политика, как социальное явление, как эпоха оказал неодолимое влияние на развитие имперских систем. Говоря «колониализм», мы затрагиваем полутысячелетнюю эпоху, которая до неузнаваемости изменила мир.
В рассматриваемом в этой статье вопросе, как и во всей теории исследования имперских систем, наши решения о сущностном аспекте проблемы во многом зависят от смысла используемых понятий. Говоря «колониализм», мы имеем дело с широким социальным движением, изменившим привычный образ мира. Это социальное явление было порождено одними причинами, но переродилось сообразно характеру возникающих вызовов и потому может быть охарактеризовано различными понятиями.
Великое переселение народов Запада. Это понятие используется, чтобы подчеркнуть специфику социальной миграции, которая традиционно называется колониальной как дань духу той эпохи. Великие переселения — массовые социальные миграции — происходят с периодичностью примерно один раз в полтысячелетия. В течение нескольких первых столетий нашей эры на территории Евразии наблюдалась
© И.И. Рогов, 2011
массовая неконтролируемая миграция. Массовая именно на уровне племен. Западная Римская империя — Гесперия погибла под ее ударами. Та эпоха вошла в историю под названием Великое Переселение народов, когда предки народов Запада — готы, бургунды, лангобарды и проч. полностью изменили ареал своего обитания. Колониализм в этом смысле также был массовой социальной миграцией, агенты (движущие силы) которой заселили целый континент.
Термин Великие Географические открытия — есть самоназвание эпохи, породившей и обрамляющей колониализм. Под этим углом зрения дело представлялось миссионерам, первопроходцам и иным современникам. Но нам — потомкам при употреблении этого словосочетания важно подчеркнуть не географический или исследовательский оттенок, а специфику почти четырехсотлетнего исторического периода, определявшего всю институциональную структуру западных стран.
В эпоху Великих Географических открытий имело место массовое переселение уже национально-сформированных народов Запада в Новый Свет. Термин колониализм есть наиболее общее обозначение исследуемого явления, включающего в себя социальный, экономический и геополитический процессы как наиболее существенные. Колониальную экспансию как реализацию колониальных принципов.
Колониализм как многовековой процесс имел и свои стадии. Каждая стадия может иметь узнаваемое название, а может и не иметь. Но две из них известны читателю как империализм и глобализм. Первая традиционно связывается в массовом сознании с империями вообще, а в профессиональном — с исторической формой организации власти и хозяйства. Вторая в массовом сознании зафиксирована в форме идеологемы «мир без границ», а профессионалами все чаще осознается как идеолого-экономическая война Запада против остального мира.
Отношения центра, обладающего властью и контролирующего ресурсы, и подчиненной периферии имели и будут иметь место всегда. Тем не менее, колониализм — уникальное явление, строго ограниченное рамками эпохи Великих Географических открытий. Он стал возможен при стечении многих обстоятельств, главными из которых следует назвать лидерство Запада в науке и технике, мессианский дух, невозможность в Европе имперских завоеваний и общий экстенсивный путь развития христианской цивилизации.
В рамках данной статьи нам наиболее интересны два вопроса: какие империи следует назвать колониальными, а какие — нет и каковы временные пределы колониализма.
Колониализм как совокупность множества исторических фактов описан во множестве работ. В задачи исследования империй не входит анализ специфики перемещения материальных и людских ресурсов. Более важно рассмотреть его как целостный феномен. Потому необходимо акцентировать внимание еще и на том европейском колониальном мессианском сознании, что расширило ойкумену до пределов всей планеты.
И в самом деле, империология тем обязана колониальной экспансии, что сами империи преодолели границы регионов и сделались игроками на глобальном пространстве. Если до эпохи Великих Географических открытий империю можно было характеризовать как «государство, доминирующее в данном регионе в данный отрезок времени» [4], то развитие колониальных отношений обогатило понятие империи дополнительным глобальным уровнем. В нашу постколониальную эпоху уместно определять империю как «государство, доминирующее на континенте».
Что представляет собой колониализм как целостное явление? В геополитическом измерении он суть передел мира, зон влияния, борьбы центров силы. В хронологическом измерении — он осевой сегмент эпохи Великих Географических открытий. С позиций цикла гегемонии он — обрамление второго потока Великого Переселения народов. С позиций мирового хозяйства колониализм — путь, отодвинувший «мир-империй» на второй план и приведший к господству «мир-экономики». Для империологии разумно потому рассматривать колониализм в узком смысле — как процесс создания, формирования и гибели колониальных империй, а в широком смысле — как совокупность всех вышеперечисленных определений.
Отметив, что колониализм — процесс жизнедеятельности колониальных империй, мы сталкиваемся с неоднозначным вопросом о первичности. Что чему предшествует и определяет: колониальные империи — феномен колониализма, или наоборот? Вопрос этот, несмотря на свою полусофистическую формулировку, несет исключительно прагматический характер. Чтобы ответить на все вопросы, поставленные в начале главы, и определить позицию имперской теории, необходимо в этом вопросе обратиться к историческим аргументам.
Английский исследователь П.Дж. Тэйлор выделил четыре основных периода колониальной активности государств Запада [6].
Первый — неконкурентная эра (1494-1600 гг.). Испания и Португалия — единственные колониальные державы того времени просто не могли конкурировать между собой — только что открытые земли были слишком огромны, чтобы возникала потребность в соперничестве. Этот этап завершился присоединением Португалии к испанской короне.
Второй — первая конкурентная эра (1600-1800 гг.). Все европейские державы, за исключением Священной Римской империи, бросились на поиски заокеанских владений. Этот период известен гегемонией Нидерландов, войной за испанское наследство и первым выступлением против метрополии — войной за независимость в Северной Америке.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
Третий — вторая неконкурентная эра (1800-1900 гг.). Эпоха становления и расцвета Pax Britan-nica — Британской империи, самой крупной за всю историю империй. Гегемония Британии на морях и в мировой торговле никогда не была абсолютной, но мир впервые за полторы тысячи лет увидел империю, по объему власти сравнимую с Римом.
Четвертый — вторая конкурентная эра (первая половина ХХ в.). Расцвет и медленный закат двух оставшихся классических колониальных империй катализировала Вторая мировая война. Суэцкий кризис можно считать финальной точкой этого процесса.
Несмотря на очевидные обобщения, периодизация эта важна нам как попытка осмыслить процесс колонизации во времени, а также противопоставление периодов гегемонии периодам борьбы. Логически продолжая такую периодизацию, мы получим следующие данные.
Пятый период — третья неконкурентная эра (1957 г. по наши дни). Две страны осуществляли геге-монистские притязания, в результате которых одна — Империя Добра одержала внушительную победу. Логично предполагать, что рано или поздно она перенапряжет свои силы в одном или нескольких глобальных проектах и оставит свои многочисленные колонии. После чего начнется шестая конкурентная эра, а именно — новый передел мира.
Итак, колониальная экспансия проходит в своем развитии не всегда последовательные циклы, характеризующиеся успешностью или провалом гегемонистских притязаний конкретных имперских систем. Но есть ли сказанное отражение сущности колониализма? Конечно же, нет.
Публицисты последнего столетия сперва подняли на щит, а позже выхолостили марксистский подход, согласно которому, колониализм — политика промышленно-развитых стран (империй) по порабощению и эксплуатации прочих. Это определение (или его версии) употребляется во всех словарях и воспринято общественным сознанием как непреходящая истина. В нем, однако, существует несколько проблемных зон, прояснить которые необходимо для нашей работы.
Многие современные политики несомненно согласились бы с Карпом Мирбтом, который в 1910 г. писал: «Миссионерство и колониализм хорошо сочетаются друг с другом, и у нас есть основания надеяться, что из этого союза выйдет что-нибудь для наших колоний» [7].
Однако в этих словах выразился и иной смысл, логичный для британца, но неочевидный для представителя континентального сознания. На протяжении всего времени построения империи, где-то с 1750 г. и до Суэцкого кризиса, обыденное сознание жителя британских островов не воспринимало заморские земли как составную часть британского государства, что, с одной стороны, позволило сформировать национальную, а не имперскую идентичность, а с другой — сокращало время существования Британской империи. Подданные Ее Величества не всегда могли объяснить сами себе, как можно сочетать статус «самой демократической страны на планете» с насильственным удержанием обширных территорий и многих миллионов людей, желавших жить самостоятельно.
Конфликт колониального сознания — между демократическими ценностями, пуританской исключительностью, «бременем белого человека» и требованием свободного предпринимательства, можно считать основной проблемой развитых колониальных империй, которая дамокловым мечом висела над всей их социальной организацией.
Если мы коснулись осознания колониализма, то не помешает спросить мнение читателя о проблеме колониализма. Колонии — это исключительно плохо? Если плохо, то почему? Свободу они ограничивают. А также равенство и братство. Стоит, однако, поинтересоваться мнением населения бывших колониальных стран Африки, когда им спокойнее жилось — теперь, когда 50 лет как они независимы, или при белых угнетателях? Когда Сомали было поделено на британскую и итальянскую зоны, оно представляло серьезную международную проблему? На колонизированном Африканском континенте — велась перманентная война?
Произвол в колониях — вот, что недопустимо. Геноцид. Принудительная миграция (массовый вывоз рабов). Неправовое отношение, одним словом. Но некоторые колонии, после своего освобождения, начинают представлять серьезную проблему. И для себя, и для соседей, и для мирового сообщества. Например, пришедшие к власти национальные правительства могут начать сводить счеты с соседями или развивать полузабытые национальные отнюдь не демократические традиции. И эта проблема — в них самих, а не в белых угнетателях. Сравнение постколониальной судьбы Южной Америки и Африки показывает, что не степень порабощения, которая, безусловно, была очень жестокой, но качество человеческого материала как на уровне индивидов, так и на уровне организаций, является определяющим. Может не единственным, но определяющим пунктом. С 1960 г., весьма показательного в деле деколонизации, освободившиеся территории не стали спокойнее. И геноцид никуда не делся. Взаимный. В Уганде, в Нигерии, в Судане. И так далее.
Обвинить во всех проблемах колониальные империи никак не удается. Но, несмотря на сказанное, упоминание термина «колония» носит крайне негативный характер. Оставляя в стороне аспекты восприятия в западной среде, рассмотрим восприятие российское. Главная причина, по которой отечественный патриотически ориентированный читатель отрицательно относится к колониям — не жажда свободы для стран Азии и Африки. Державно ориентированному патриоту (не интернационалисту) они безразличны.
Причина в том, что по распространенному мнению, у Российской империи колоний не было. Но это как посмотреть.
Колония — это что такое? Как появилась? Традиционно империи создавали на своих границах клиентельные, зависимые государства, буферные зоны и тому подобные образования. Такими методом пользовался Рим, Византия, Блистательная Порта. Все сухопутно организованные державы. С началом Великих Географических открытий, политическим разделением европейского региона и устремлением экспансии за океан, сложились условия применения имеющегося опыта на новых странах. Сначала как образование геостратегических точек. Такую схему использовали португальцы, испанцы, голландцы. На следующем этапе происходило расширение зон влияния. Появились зависимые территории, порой достаточно обширные.
Колонии, входящие во внутренний пояс империи, — разновидность имперских провинций, а колонии, принадлежащие внешнему поясу, — клиентельные государства. Но если до выхода морских империй на мировую арену разделение между первыми и вторыми можно было провести с меньшими сомнениями, то в структуре колониальных империй категория «провинция» не была столь принципиальна, как у их континентальных предшественников. Не кратологические, но экономические факторы определили статус и градацию.
Клиентельные государства за океаном. Плюс переселение. Плюс морская специфика имперской организации. Плюс выделение «мир-экономики». Плюс специфическая экспансия. Континентальной империи необходимо существование лимитрофов и разнообразных буферных государств, смягчающих возможный удар, чтобы успеть мобилизоваться и перебросить войска. У колониальной империи иная структура. Геополитическая и этническая. Вот факторы, которые отличают колониальную версию организации «центр-периферия» от выработанной ранее континентальной модели, которая использует буферные государства. Показательно, что когда Британская империя неверно оценила размеры прибрежной территории, полагая, что Афганистан является зоной Римленда, то потеряла в тех землях две армии. Провал СССР в советской послевоенной Югославии произошел по схожим причинам непонимания геополитической специфики: промежуточные зоны не могут быть структурированы «чистыми» континентальными или колониальными методами.
Однако вернемся к вопросу о наличии колоний в Российской империи. Для отечественного «ура-патриота» оскорбительно встречать в текстах уважаемых исследователей, например, Д. Ливена [4] и М. Восленского [2], намеки на колониальный характер Российской империи и Советского Союза. Если под колонией понимать специфику неэквивалентного обмена, чаще всего экономического, то Россия — колониальная держава. Но тогда колониальной державой следует признать любую федерацию или государство с неоднородной территорией. Потому посмотрим, что и как было.
Клиентельными, зависимыми государствами были в структуре империи Хивинский и Бухарский эмираты. Но они — не колонии. Они — типичные клиентельные государства. В наши дни Империя Добра плодит колониальные демократии, а во второй половине XIX в. была актуальна тема колониальных автократий. Чем Бухара и Хива и являлись. Клиентельными, зависимыми, буферными государствами лимитрофной зоны. Поэтому все изыскания якобы колониального господства на землях Средней Азии несут либо ангажированный характер, либо свидетельствуют о размывании самого понятия «колония».
Но была, есть и будет в составе страны территория, ранее колонизированная, но столь органично вписавшаяся в тело империи, ныне немыслимая без метрополии. Сибирь. Предвижу досадливое возмущение «ура-патриотов», но еще во второй половине XIX в. об этом говорили достаточно спокойно. «Зачем, проклятая страна, Нашел тебя Ермак?», — восклицал Н.А. Некрасов устами княгини Трубецкой. Возмущение поэта можно игнорировать, а вот в 1892 г. была выпущена монография Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония», в которой автор подробно анализирует освоение этого региона [8]. Но это в современной терминологии «освоение», а в понятиях XIX в. — колонизация. Даже гордо: Колонизация Сибири. Слово еще не несло негативного оттенка... Следует помнить, что колонизация и образование колонии — не всегда одно и то же. Первое слово несет в себе смысл заселения какой-либо территории, а второе — захват с возможным, но не обязательным заселением. Потому колонизацию Сибири следует сравнивать с колонизацией Нового Света, а точнее — Северной Америки, но не с созданием колоний в Африке или Индии. В одном случае мы наблюдаем полноценное освоение новой территории европейским человеческим материалом; с геноцидом коренного населения или нет. Здесь перед нами наследие Великих Географических открытий; великое переселение европейских народов. Во втором случае — старую как мир политику сбора дани на новом качественном уровне.
Вернемся, однако, к Ядринцеву. В этом старом и, возможно, незаслуженно забытом исследовании много внимания уделено исследованию географических особенностей Сибири, отношений с инородцами и принудительной колонизации, известной нам как царская ссылка. Ядринцев много раз использует термин «колонизация» — всегда со спокойным эмоциональным фоном, иллюстрируя, как казак — агент естественного процесса проникновения великоросского суперэтноса на Восток перевалил Урал, справился с великими сибирскими реками и разбился об Охотское море. Ассоциативный шлейф «колонизации» Ядринцева имеет мало общего с гневными проповедями публицистов-обличителей ХХ в.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
Но какой бы эмоциональный фон не содержало бы слово, имела ли место фактическая колонизация? Здесь уместно ввести критерии колониальных отношений. Выше мы неоднократно упоминали сопутствующий колониализму и во многом образующий его факт переселения народов. Это имеет место быть: русские крестьяне колонизовали и заселили Сибирь. Преимущественно южную ее часть, пригодную для проживания. Но это дела не меняет. Следующий, наиболее известный критерий — непропорциональный экономический обмен. Тоже имеет место быть. Применялся еще империей Романовых: пушнина, руда, золото... Наибольшую актуальность приобрел в ХХ в., когда были обнаружены обширные залежи углеводородов. Следующий критерий — непропорциональное административное управление. Формально не имеет места. Вице-королей и генерал-губернаторов всей Сибири в империи не было, а в Советском Союзе территория находилась в зоне метрополии. Но все же инфраструктура региона развита более слабо, чем на европейской территории России. По объективным причинам, что ситуацию не оправдывает. Следующий критерий — взаимодействие колонистов (имперообразующего этноса) с аборигенными народами. В этом сегменте мы видим значительное отличие от классических колониальных отношений. Этносы с отрицательной комплиментарностью воюют друг с другом. И Сибирь не стала исключением. Различные исследователи достаточно подробно показали непростые отношения казаков и крестьян с представителями коренных народов Сибири [4]. Абстрагируясь от конкретных исторических вопросов покорения, и не имея статистических данных для сравнения потерь в Сибири и, скажем, на просторах Северной Америки, хочу проиллюстрировать сказанное символическим примером. «Хороший чукча — мертвый чукча»: разве читатель допускает возможность таких колониальных отношений?! Да: были и войны и жестокие карательные акции. Много было крови, обид и несправедливостей: например, спаивание аборигенов Сибири, подобное спаиванию североамериканских индейцев. Но при всех коллизиях имперской политики, коренное население этого региона не только не было истреблено, но и во многом слилось с великорусским этносом, образовав имперский суперэтнос. Русский крестьянин пришел в этот суровый регион без технических достижений, обеспечивающих однозначное превосходство: покорение территории свершалось упорством и долготерпением. Но протестант-колонист, высадившийся в Новой Англии, обладал техническим превосходством как априорным условием своей деятельности. Нельзя ставить в заслугу то, что неотъемлемо присуще той или иной цивилизации. Различаются также и все узкогеополитические критерии; собственно, на различии континентальных и океанических понятий и построена классическая геополитика.
На примере анализа колониального характера Сибири мы рассмотрели проблему критериев всего колониализма. Они суть таковы: геополитический, этнополитический, экономический, административный. Сюда следует добавить миграционный, технологический, исторический и ресурсный. Последние — применительно уникальности эпохи, ресурсов и среды.
Завершая разбор вопроса колониализма России, отметим следующие моменты. В структуре империи имелась территория, отвечающая всем критериям колонии: Аляска. Показательно, что этот регион был единственной «заморской» территорией. И показательна ее судьба: не имея ресурсов на освоение, империя продала регион нарождающейся Империи Добра, a-priori отказавшись от статуса морской державы в Тихом океане. Тем, кто в наши дни сожалеет об упущенном Клондайке, следует еще раз осознать: в XIX в. не хватало ресурсов. Человеческих и материальных. Сегодня, на заре XXI в. не всю Сибирь освоили.
Сама же Сибирь — колония, которая исторически срослась с метрополией. Несмотря ни на какие проекты Зб. Бжезинского и госсекретаря М. Олбрайт. И в игре на «шахматной доске» [1]. И по расчленению.
Много веков назад был изобретен и применен принцип создания клиентельного государства. На определенном этапе он использовался как наиважнейший в имперском строительстве. Сохраняясь по сей день, трансформировал как форму, так и обозначение: далее мы рассмотрим современную его инкарнацию: колониальную демократию.
Национальные государства Европы переложили механизм образования клиентельных государств на новую основу. Технологическую и управленческую. С иным человеческим материалом и ресурсной базой. Так родилась колония. Колониальные отношения — это восприятие только что изведанной территории (terra incognita) как чистой матрицы (tabula rasa), требующей форматирования. Нуждающейся в руководстве.
Морская империя знает управление «центр-периферия» как «метрополия-колонии», где обе части противопоставляются друг другу в силу естественно-географических причин. Преодоление противопоставления мы находим в континентальной империи, которая интегрирует наиболее успешно колонизированные регионы в состав своей метрополии. Необходимыми условиями того следует назвать как географию, так и этническую комплиментарность. Сухопутная империя заимствует методы атлантистского имперостроительства и развивает их.
Россия была не единственной континентально-колониальной империей. Читатель может исследовать судьбу Блистательной Порты, имевшей колонии, естественно продолжающие тело метрополии. Можно задаться вопросом о применимости колониального анализа к империям завоевателей Древнего Мира: Александра Македонского, например. Представляет интерес и специфика Монгольской империи и разных империй китайских — Цин, Мин, Хань, Сун.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бжезинский З.Б. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы). М.: Международные отношения, 1998.
2. ВосленскийМ.С. Номенклатура. М.: Захаров. 2005.
3. Зомбарт В. Буржуа: этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: Айрис-пресс, 2004
4. Каспэ С.И. Империи: генезис, структура, функции // Полис. 1997. № 5. С. 31.
5. Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М.: Европа, 2007.
6. МухаевР.Т. Геополитика. М., 2007.
7. ТрофимчукН.А., СвищевМ.П. Экспансия. М., 2000.
8. Ядринцевъ Н.М. «Сибирь как колотя въ географическомъ, этнографическомъ и историческомъ отношенш». С-Петербургъ. Издате И.М. Сибирякова, 1892.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 2
