CC BY
8
коллизионные моменты оснований для приостановления производства по делу, связанных с физическим отсутствием
обвиняемого
conflicting points of grounds for suspending proceedings related to the physical absence of
the accused
Аннотация: предметом анализа в данной работе выступают как неоднозначные позиции российской уголовно-процессуальной доктрины относительно сути и правовых последствий института приостановления производства по уголовному делу, так и негативные коллизии су-дебно-следственной практики, связанные с двойственностью или неопределенностью правовых предписаний, касающихся условий и порядка принятия такого решения. Автором системно проанализированы подходы уголовно-процессуальной доктрины и коллизии практики, связанные с неоднозначностью понимания оснований для временного приостановления производства по делу в связи с физическим отсутствием обвиняемого, подозреваемого в рамках производства по делу. В итоге акцентированы и обоснованы принципиальные различия в сути и правовых последствиях применения оснований, связанных с умышленным сокрытием обвиняемого от органов предварительного расследования и неизвестностью его место нахождения по иным причинам. Впервые поставлена на обсуждение актуальная проблема надлежащего основания для приостановления производства по делу ввиду официально устанавливаемых ограничений в связи с распространением коронавирусной инфекции. Анализируя материалы текущей следственной практики, автор обосновывает свои подходы в понимании надлежащего основания для приостановления производства по делу для данной практической ситуации.
Ключевые слова: временный перерыв в производстве по делу, основания приостановления, уклонение от следствия, сроки давности, невозможность участия обвиняемого в уголовном процессе, коронавирусная инфекция, позиции практики.
Для цитирования: Ростов Д.В. Коллизионные моменты оснований для приостановления производства по делу, связанных с физическим отсутствием обвиняемого // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. - 2023. - № 4. - С. 124-129.
Abstract: the polysemantic positions of the Russian doctrine of criminal procedure regarding the essence and legal consequences of the institute of suspension of the proceedings on the criminal case as well as the negative collisions of judicial and investigative practice related to the duality or uncertainty of legal regulations concerning the conditions and procedure for making such decision are the subject of analysis in this work. The approaches of the doctrine of criminal procedure and conflicts of practice connected with ambiguity of understanding the grounds for temporary suspension of proceedings due to the (complete) physical absence of the accused, suspect were systemically analyzed by author. The fundamental differences in the essence and legal consequences of the application of grounds related to the deliberate concealment of an accused from the preliminary investigation bodies and the unknown location for other reasons were accentuated and justified as a result. The actual problem of the proper grounds for suspending the proceedings on the case in view of the officially established restrictions on the spread of the coronavirus pandemic was put up for discussion for the first time. The author substantiates own approaches about understanding the appropriate grounds for suspending the proceedings on the case for this practical situation by analyzing the materials of current investigative practice.
Keywords: temporary break in the proceedings, grounds for suspension, evasion from investigation, statute of limitations, inability for accused to participate in a criminal procedure, coronavirus pandemic as a basis for suspending proceedings in the case, positions of practice.
УДК 343.10
Д.В. РОСТОВ,
DANIL V. ROSTOV,
Postgraduate
(Nizhniy Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia, Nizhny Novgorod, Russia)
адъюнкт
(Нижегородская академия МВД России, Россия, Нижний Новгород) rostov.1998@mail.ru
For citation: Rostov D.V. Conflicting points of grounds for suspending proceedings related to the physical absence of the accused // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. - 2023. -№ 4. - P. 124-129.
В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) одним из оснований для временного приостановления производства по уголовному делу объективирован факт того, что «подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия либо место его нахождения не установлено по иным причинам». Оценивая суть указанной формулы, доктрина практически однозначна в суждениях о том, что посредством этого пункта в законе установлены два самостоятельных основания для приостановления производства по делу. При этом они имеют разную суть и влекут различные правовые последствия для обвиняемого, подозреваемого [1, с. 482-484; 2, с. 451; 3, с. 442]. В основе первого находится (должен находиться!) доказанный факт того, что обвиняемый, подозреваемый (далее - обвиняемый) именно умышленно скрылся от органов предварительного расследования, стремясь избежать уголовной ответственности. В основе второго отсутствуют достоверные сведения об умышленном сокрытии обвиняемого от следственных органов: как следствие - местонахождение этого лица неизвестно по иным причинам, не связанным с действиями по уклонению от уголовной ответственности.
Доказанность исследуемых фактов имеет определяющее значение для дальнейшего порядка производства по делу. При наличии в материалах дела достаточных доказательств того, что обвиняемый именно скрылся, в отношении него не текут (не исчисляются) сроки давности уголовного преследования, установленные нормами статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). В итоге обвиняемый подлежит уголовной ответственности вне зависимости от того, какой именно временной период он уклонялся от следствия и когда именно был задержан. И, напротив, когда в материалах дела нет доказательств того, что обвиняемый именно скрылся от уголовной ответственности, что цель избежать уголовной ответственности доминировала и руководила его действиями, в отношении лица, чье местонахождение неизвестно по иным причинам, сроки давности уголовного преследования истекают по общим правилам статьи 78 УК РФ. Соответственно, по их истечении обвиняемый освобождается от уголовной ответственности в соответствии с нормой пункта 3 части 1 статьи 24 УПК РФ.
При применении данного процессуального основания императивно должны быть приняты во внимание позиции обвиняемого, который, исходя из нереабилитирующей сути решения, предусмо-
тренного пунктом 3 части 1 статьи 24 УПК РФ, может не дать письменного согласия на прекращение уголовного дела. При отсутствии последнего и требовании обвиняемого обеспечить доступ к правосудию, к судебной защите своих нарушенных интересов и прав следователь (дознаватель) не вправе вынести постановление о прекращении производства по делу. В соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2022 г. № 33-П на завершение производства по делу и направление дела в суд для целей его рассмотрения по существу следователю устанавливается пресекательный срок в двенадцать месяцев. При невозможности следственных органов полно и всесторонне закончить предварительное расследование в указанный срок составлением обвинительного заключения (обвинительного акта) производство по делу прекращается по пункту 3 части 1 статьи 24 УПК РФ. Возражения обвиняемого более не принимаются, и последнему разъясняется его процессуальное право обжаловать данное решение следственных органов в суде в порядке статьи 125.1 УПК РФ, реализовав тем самым конституционное право на доступ к правосудию и судебную защиту своих нарушенных прав1.
Следственная практика не всегда «аккуратна» в этих моментах, практически не принимает во внимание различие рассмотренных факторов. И прежде всего не принимается во внимание определяющее различие в сути умышленного уклонения обвиняемого от органов предварительного расследования и неизвестности реального его нахождения на момент производства по делу. Неопределенность в эти моменты вносит и доктрина российского уголовно-процессуального права, т. к. следственной практике одновременно адресуются посылы, по сути которых скрывшимся от следствия следует считать:
- только того обвиняемого, который официально, получив указанный статус (ст. 47 УПК РФ) и не будучи заключенным под стражу, предпринял активные действия по сокрытию от следствия, умышленному уклонению от уголовной ответственности. И, напротив, категорически нельзя, если это лицо пребывает во временном статусе подозреваемого [2, с. 511; 4, с. 107-108; 5, с. 453; 6, с. 435];
1 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2022 г. № 33-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и пункта «в» части первой статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.А. Рудникова» [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- подозреваемого, который скрылся от следствия, узнав о возбуждении в отношении него уголовного дела; в отношении которого была применена мера пресечения, не связанная с лишением свободы; который скрылся после допроса, реализованного с его участием [7, с. 256; 8, с. 214];
- любое лицо, которое совершив преступление и осознавая угрозу ответственности, скрывается сразу или спустя определенное время после совершения преступления, при этом активно уничтожая следы преступления, воздействуя на очевидцев и соучастников, меняя документы и паспортные данные, изменяя внешность, выезжая за пределы региона или в целом страны [3, с. 439-441].
Разница в этих константах, как представляется, очевидна. Не менее очевидны практические и правовые последствия для процесса расследования. Можно, конечно, придерживаться принципиальной позиции и утверждать, что единственно законным будет подход, когда от следствия или суда скрывается именно обвиняемый после официального акта предъявления ему обвинения, так как такова буква закона. Все остальные лица, даже весьма длительный период активно скрывавшиеся от следствия, суть не нарушители норм статьи 78 УК РФ и должны иметь «конституционное» право на презумпцию об истечении сроков давности, на «законное» освобождение от уголовной ответственности.
Насколько такое понимание буквы закона соответствует назначению уголовного судопроизводства и его непосредственным задачам, вопрос дискуссионный, опосредованный системой личностных установок и ценностей того или иного исследователя. Мы же разделяем конституционно-правовые позиции, считая законным, обоснованным и оправданным только порядок, при котором условия и основания уголовной ответственности должны определяться исключительно нормами материального права, при обеспечении равенства и единства подходов ко всем без исключения лицам. В итоге определяющим для задач и целей процесса является факт доказанности на момент принятия решения о приостановлении дела именно активных усилий (действий) лица по сокрытию от следствия с целью избежать уголовной ответственности. Только доказанность этих определяющих фактов формирует законное основание для следственных органов указать в постановлении о приостановлении производства по делу формулу, согласно которой «обвиняемый именно скрылся». Соответственно, в материальном аспекте он более не вправе рассчитывать на нормы статьи 78 УК РФ в части истечения сроков давности уголовного преследования. И, напротив, отсутствие указанных данных должно пре-зюмировать вывод о том, что «местонахождение обвиняемого не установлено по иным причинам».
И именно это основание должно быть приведено в постановлении следственных органов о приостановлении производства по делу. Как следствие, по истечении срока давности уголовного преследования данное лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности по пункту 3 части 1 статьи 24 УПК РФ. На наш взгляд, только при данном подходе «срабатывает» согласованная система процессуальных и материальных гарантий, установленных нормами пункта 2 части 1 статьи 208 УПК РФ и статьи 78 УК РФ.
Отдельно остановимся на системе мер, направленных к розыску скрывшегося обвиняемого и обвиняемого, чье местонахождение не установлено по иным причинам. При обращении к названным мерам исследователи прежде всего подразумева-уют розыск, осуществляемый органом дознания по письменному поручению следователя. При этом доктрина несколько скептически относится к правомочиям и, скорее всего, реальным усилиям следователя в этом вопросе.
В.М. Быков, к примеру, достаточно уверено пишет о том, что «если в п. 2 ч. 2 ст. 209 УПК указанно, что следователь принимает меры по розыску подозреваемого или обвиняемого, то из ч. 1 ст. 210 УПК вытекает, что весь его розыск сводится только к даче поручения органам дознания (здесь и далее выделено мной - Авт.)» [5, с. 453]. Казалось бы, автор определился в этом вопросе, однако эта определенность опровергается буквально следующим суждением данного исследователя: «Следователь вправе как поручить розыск подозреваемого, обвиняемого органам дознания, так и самостоятельно проводить розыскные меры (п. 38 ст. 5 УПК)» [5, с. 453].
В.М. Быкову, по сути, вторит А.С. Шагинян, которая утверждает, что следователь - это исследователь, а не сыщик. Поэтому «...на практике принятие (следователем - Авт.) мер по розыску обычно реализуется выдачей соответствующего поручения органам дознания» [7, с. 260].
Не отличаются кардинально и оценки Ю.К. Яки-мовича, который пишет: «Единственный способ, который может использовать следователь для установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого - дать органам дознания отдельное поручение о производстве оперативно-розыскных мероприятий по установлению этого лица и контролировать их работу по выполнению этого поручения» [9, с. 492].
Мы, напротив, настаиваем, что следователь не только является активным инициатором и управомоченным «контролером» процесса и эффективности розыска, но и сам обязан предпринимать активные процессуальные действия по установлению разыскиваемых лиц [6, с. 439]. Ка-
кие именно действия необходимо предпринять, зависит от следственной ситуации.
Еще одно основание, вызванное физическим отсутствием в производстве по делу обвиняемого, подозреваемого, связано с тем фактом, что «место нахождения подозреваемого или обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в уголовном деле отсутствует» (п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ). Доктрина характеризует это основание как «экзотическое», учитывая, что его «доля» в общем массиве приостановленных производств «...измеряется тысячными долями процента» [7, с. 256]. Мы же обратим внимание на факт, что физически отсутствующее в процессе лицо по букве закона наделено официальным статусом обвиняемого, подозреваемого. Таким образом, следует полагать, что в материалах уголовного дела в наличии система проверенных и оцененных доказательств, прямо указывающих как на факт преступления, так и на причастность конкретно определенного лица к расследуемому деянию. Более того, применительно к обвиняемому достаточность сформированных доказательств настолько высока, что следственные органы уже вынесли решение об обвинении; о привлечении конкретного лица к уголовной ответственности.
Единственным, препятствием для дальнейшего производства по делу выступает лишь длительное физическое отсутствие обвиняемого непосредственно в месте производства следственных и процессуальных действий, без реализации которых невозможно решить вопрос об окончании предварительного расследования и направлении дела в суд. Фактическая суть этого отсутствия отчасти раскрыта доктриной и текущей судеб-но-следственной практикой. Как правило, это обстоятельства:
- связанные с решением вопросов об экстрадиции обвиняемого из иностранного государства, на территории которого он скрывается от следственных органов или получил ту или иную форму правовой защиты;
- при которых обвиняемый длительно находится в составе арктической (антарктической) экспедиции, с которой в настоящий момент невозможно установить устойчивые транспортные связи; он также может находиться в составе геологоразведочной партии, при отсутствии связи с «большой землей», на рыболовецком судне, находящемся в океанском плавании, или на боевом корабле, несущем боевое дежурство;
- когда обвиняемый находится в длительной заграничной командировке или на неотложном лечении в иностранном государстве; осужден и отбывает наказание в ином государстве за преступление, не связанное с расследуемым следственными органами Российской Федерации.
Дополнительным фактором к этому открытому перечню стало распространение корона-вирусной инфекции, когда в силу ограничений, установленных государством, следственные органы вынужденно апеллировали к данному обстоятельству как к основанию для временного приостановления производства по делу.
Практика, правда, не вполне определилась с надлежащей нормой закона для приостановления производство по делу при объективации данного факта. Поясним: по одним уголовным производствам дело приостанавливается по пункту 3 части 1 статьи 208 УПК РФ; по другим -следователь апеллирует к пункту 4 части 1 статьи 208 УПК РФ.
Так по материалам уголовного дела № 11901000149000194, расследуемого следственным отделом Казанского линейного управления МВД России на транспорте, 30.07.2021 приостановлено производство по уголовному делу по пункту 3 части 1 статьи 208 УПК РФ в связи с невозможностью проведения следственных действий с обвиняемым Т., поскольку последний болеет коронавирус-ной инфекцией. Суммарный срок производства предварительного следствия на момент приостановления производства по делу составил 11 месяцев 00 суток2.
Более информативны материалы уголовного дела № 11901000113000029, расследуемого Следственной частью Следственного управления УТ МВД России по Приволжскому федеральному округу в отношении подозреваемых Ч., М. и А. (п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ).
<...> Срок предварительного следствия по этому делу неоднократно продлевался, в последний раз срок предварительного следствия продлен до 28.04.2020 руководителем следственного органа, на 1 месяц, а всего до 7 месяцев, т. е. до 28.05.2020.
13.05.2020 от подозреваемого М. поступило ходатайство о том, что в связи с режимом самоизоляции, связанным с режимом предупреждения коронавирусной инфекции, по вызовам следователя для участия в следственных действиях он являться не будет до окончания режима самоизоляции. Аналогичные ходатайства поступили от подозреваемых Ч. и А., содержащихся в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Нижегородской области, где они отбывают наказание, а также их защитников, которые настаивали, что участие в следственных действиях будет связано с нарушением карантина учреж-
2 09.08.2021 это постановление, как незаконное и необоснованное, отменено руководителем следственного органа; производство по уголовному делу возобновлено.
дения и режима самоизоляции, что может создать угрозу распространения коронавирусной инфекции, а также угрозу для жизни и здоровья участников процесса.
Ссылаясь на Указ Президента Российской Федерации от 02.04.2020 № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением коронавирусной инфекции (COVЮ-19)», постановление Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18.03.2020 № 7 «Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-19», постановление Правительства Российской Федерации от 02.04.2020 № 417 «Об утверждении правил поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации», указ Губернатора Нижегородской области от 13.03.2020 № 27 «О введении режима повышенной готовности» и постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 19.03.2020 № 208 «О мерах по предотвращению распространения в Республике Татарстан новой коронавирусной инфекции», следователь постановил: приостановить производство по уголовному делу по п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (в связи с невозможностью участия подозреваемых в следственных действиях).
И, напротив, по материалам уголовных дел № 11901000113000029 и № 4180100011300013 следователь (при аналогичной фактической
ситуации) апеллирует к пункту 4 части 1 статьи 206 УПК РФ3.
Как представляется, определяющим моментом в выборе надлежащего основания в указанном случае должен быть факт тяжелой, временной, излечимой болезни именно обвиняемого, подозреваемого, которая объективно препятствует его участию в следственных и процессуальных действиях, представляя явную угрозу его здоровью. Здесь при наличии системы всех необходимых условий применим исключительно пункт 4 части 1 статьи 208 УПК РФ. Что касается режима самоизоляции и иных ограничений, установленных на той или иной территории органами государственной власти и обязательных к исполнению, вне факта болезни самого обвиняемого, подозреваемого в этом случае правомерны апелляции именно к пункту 3 части 1 статьи 208 УПК РФ, причем во временных пределах, установленных непосредственно компетентными органами.
На наш взгляд, определенность в этих коллизионных моментах может быть обеспечена необходимыми и достаточно востребованными разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не требуя дополнительных изменений и уточнений непосредственно в нормах уголовно-процессуального закона.
3 См.: материалы УД № 418010001130004 в отношении обвиняемого Ч. (п. «в» ч. 3 ст. 158, ч. 2 ст. 210, ч. 4 ст. 160 УК РФ) // Следственная часть РОПД Следственного управления УТ МВД России по Приволжскому федеральному округу; материалы УД № 4180100011300013 в отношении обвиняемого К. (ч. 3 ст. 210, ч. 4 ст. 160 УК РФ) // Следственная часть РОПД Следственного управления УТ МВД России по Приволжскому федеральному округу.
Литература
1. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская, Л.А. Воскобитова. - 4-е изд. перераб. и доп. - Москва: Норма: ИНФРА-М, 2022. - 1008 с.
2. Смирнов А.В. Уголовный процесс: учебник / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский / под общ. ред. А.В. Смирнова. - 8-е изд., перераб. - Москва: Норма: ИНФРА-М, 2023. - 784 с.
3. Уголовный процесс России: учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков [и др.] / научн. ред. В.Т. Томин. - Москва: Юрайт-Издат, 2003. - 821 с.
4. Быков В.М. Основания приостановления предварительного следствия по УПК // Государство и право. - 2004. - № 5. - С. 106-108.
5. Уголовный процесс Российской Федерации: учебник / отв. ред. проф. А.П. Кругликов. - Москва: Проспект, 2009. - 736 с.
6. Уголовный процесс: учебник / под ред. А.Д. Прошлякова, В.С. Балакшина, Ю.В. Козубенко. - Москва, 2022. - 888 с.
7. Уголовный процесс: учебник для бакалавриата юридических вузов / О.И. Андреева [и др.] / под ред. А.И. Андреевой, А.Д. Назарова, Н.Г. Стойко [и др.]. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2015. - 445 с.
8. Гоиненко А.В. Уголовный процесс: учебник и практикум для вузов. - 8-е изд. перераб и доп. - Москва, 2022. - 364 с.
9. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / отв. ред. Ю.К. Якимович. - Санкт-Петербург: Издательство Р. Асланова «Юридический центр-Пресс», 2007. - 890 с.
References
1. Ugolovno-processual'noe pravo Rossijskoj Federacii: uchebnik / otv. red. P.A. Lupinskaya, L.A. Voskobitova. - 4-e izd. pererab. i dop. - Moskva: Norma: INFRA-M, 2022. - 1008 s.
2. SmirnovA.V. Ugolovnyj process: uchebnik / A.V. Smirnov, K.B. Kalinovskij / pod obshch. red. A.V. Smirnova. - 8-e izd., pererab. -Moskva: Norma: INFRA-M, 2023. - 784 s.
ТРИБУНА
2023'4
3. Ugolovnyj process Rossii: uchebnik / A.S. Aleksandrov, N.N. Kovtun, M.P. Polyakov [i dr.] / nauchn. red. V.T. Tomin. - Moskva: YUrajt-Izdat, 2003. - 821 s.
4. Bykov V.M. Osnovaniya priostanovleniya predvaritel'nogo sledstviya po UPK // Gosudarstvo i pravo. - 2004. - № 5. - S. 106-108.
5. Ugolovnyj process Rossijskoj Federacii: uchebnik / otv. red. prof. A.P. Kruglikov. - Moskva: Prospekt, 2009. - 736 s.
6. Ugolovnyj process: uchebnik / pod red. A.D. Proshlyakova, V.S. Balakshina, YU.V. Kozubenko. - Moskva, 2022. - 888 s.
7. Ugolovnyj process: uchebnik dlya bakalavriata yuridicheskih vuzov / O.I. Andreeva [i dr.] / pod red. A.I. Andreevoj, A.D. Nazarova, N.G. Stojko [i dr.]. - Rostov-na-Donu: Feniks, 2015. - 445 s.
8. Grinenko A.V. Ugolovnyj process: uchebnik i praktikum dlya vuzov. - 8-e izd. pererab i dop. - Moskva, 2022. - 364 s.
9. Ugolovno-processual'noe pravo Rossijskoj Federacii / otv. red. YU.K. YAkimovich. - Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo R. Aslanova «YUridicheskij centr-Press», 2007. - 890 s.
(статья сдана в редакцию 06.02.2023)
480130315332
