CC BY
125
Л. В. Марарица
КОГНИТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ ГРУППОВОГО ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ
Цель представленной в статье работы - объединить результаты исследований в области когнитивной психологии индивидуальных решений и социальной психологии групповых решений. Ключевые вопросы, на которые мы попытаемся ответить: в какой мере индивидуальные когнитивные феномены оказывают влияние на групповое решение и как они взаимодействуют с социально-психологическими. Для того чтобы на них ответить, необходимо построить и описать модель групповых решений (когнитивный аспект); но сначала мы обратимся к известным результатам исследований индивидуальных решений.
В 2002 г. Д. Канеман (психолог) получил Нобелевскую премию по экономике. Он и А. Тверски предлагали испытуемым решать простые задачи, позволившие продемонстрировать целый ряд когнитивных эффектов (эффектов, связанных с особенностями человеческого познания), особенностей мышления и принятия решений. Результаты этих исследований послужили основой целого направления исследований, как в области когнитивной психологии, так и в других областях психологии. Кратко познакомимся с моделью Канемана-Тверски1. Основной вопрос, на который она позволяет ответить, - как человек принимает решения и выносит суждения, с чем связаны ошибки, которые он совершает. Плодом многолетних исследований явилось представление о том, что за решение задач у человека отвечают две разных, но взаимодействующих и взаимодополняющих системы, два процесса: интуиция и мышление, контролируемое сознанием (дискурсивное, критическое мышление). Интуиция и сознательно контролируемое мышление получили название «Система 1» и «Система 2» соответственно. Операции «Системы 1» (интуитивное мышление) быстры, автоматичны, не требуют усилий, ассоциативны и плохо поддаются контролю и изменению. Операции «Системы 2» (сознательно контролируемое, дискурсивное мышление) совершаются медленнее, последовательны, требуют усилий и сознательно контролируются, кроме того, они относительно гибки и могут регулироваться правилами. Правила, которыми пользуется «Система 1», называются эвристиками, в некоторых случаях их действие приводит к возникновению так называемых когнитивных искажений (ошибок).
Модель Канемана-Тверски предполагает четыре способа, по которым суждение или решение может быть вынесено:
1 - никакого интуитивного ответа в голову не приходит, и суждение порождается «Системой 2»;
2а - интуитивное суждение или намерение возникает и одобряется «Системой 2»;
2Ь - служит «якорем» для корректировок, отвечающих за другие характеристики ситуации;
2с - идентифицируется как несовместимое с субъективно верным правилом и его открытое проявление блокируется.
Невозможно точно установить частоту использования каждого из этих способов,
© Л.В. Марарица, 2006
но наблюдения позволяют предположить следующий порядок по убыванию распространенности: (2а) - (2Ь) - (1) - (2с).
Подобное представление о механизмах индивидуальных решений и суждений и теоретический анализ литературы по социальной психологии группы и групповых решений позволяют предложить модель группового принятия решений, в которой объединены идеи когнитивной и социальной психологии. Основными ее особенностями являются, во-первых, выделение трех планов группового решения: содержательного, плана интересов и компетенций. Каждый участник в процессе группового решения решает не только содержательную проблему, но и проблему соотношения своих и чужих интересов, и решаются они при помощи предметных и личностных компетенций, представленных в группе. Во-вторых, процесс развернутого группового решения состоит из пяти этапов, каждый из которых характеризуется образованием специфического группового «продукта» и преобладанием определенного когнитивного механизма. Ряд этапов может протекать редуцированно, выпадать, а порядок их следования может нарушаться2, но при этом важно отметить, что качество решения может существенно падать. В-третьих, предлагаемая модель позволяет по-новому проинтерпретировать известные феномены групповых решений. Кроме того, в процессе эмпирической проверки модели был обнаружен новый феномен - «эффект пресыщения».
В соответствии с предлагаемой моделью первый этап группового принятия решения - ознакомление с проблемной ситуацией - заканчивается образованием «поля» индивидуальных и общегрупповых интересов, представлений и компетенций; ведущий механизм - интуитивное мышление («Система 1»), Второй этап - создание групповой базы решения заканчивается формированием групповых целей, группового алгоритма решения и групповых ролей; ведущий механизм - дискурсивное мышление («Система 2»).
На третьем этапе формируется групповая модель ситуации, в качестве ведущего когнитивного механизма выступают рефлексивные процессы3. Именно с образованием групповой модели связан «эффект пресыщения», поэтому опишем этот процесс подробнее. Групповая модель ситуации «шлифуется» и проверяется при помощи рефлексии, в ней уже содержится потенциальное множество решений. В какой-то момент все члены группы ощущают, что ничего нового не привносится, что они обсуждают «одно одинаково», что они готовы с очень высокой точностью предсказать, что может быть сказано каждым из них. Участники обсуждения начинают испытывать раздражение и усталость, перестают внимательно относиться к поступающей информации. Это - признаки «эффекта пресыщения», проявление этого феномена говорит о сформированности групповой модели ситуации. «Эффект пресыщения» служит механизмом перехода к следующему этапу, к выработке группового мнения или к принятию решения. Как правило, «эффект пресыщения» едва заметен, но если группе не удается перейти к обсуждению того, какой вариант решения предпочтительнее (из-за регламента, большого размера группы, особенностей некоторых членов группы и т.д.), то «эффект пресыщения» проявляется гораздо ярче.
Достижение группового консенсуса - четвертый этап, на котором как результат действия механизмов поляризации (схождения4) возникает групповое мнение. В настоящее время поляризация объясняется при помощи двух гипотез: социального сравнивания и информационного влияния; считается, что эти два механизма действуют вместе5. Принятие решения - последний этап, итоговое групповое решение зависит от процессов атрибуции ответственности6.
Следовательно, с позиций предлагаемой модели когнитивные эффекты групповых решений обусловлены влиянием на процесс решения как особенностей задачи, интересов и компетенций членов группы, так и действием разных когнитивных механизмов на различных этапах решения. В качестве факторов, влияющих на групповое решение, выступают особенности задачи, регламент решения, индивидуальные особенности лиц, принимающих решение, характеристики группы и ситуации.
Новизна предлагаемой модели обусловлена включением ряда механизмов, рассматриваемых, как правило, в контексте индивидуальных решений, в представление о групповом решении. Если рассмотрение рефлексии, поляризации и атрибуции ответственности является традиционным для исследований в данной области7, то такие механизмы, как интуиция и дискурсивное мышление лишь изредка упоминаются. Так, например, A.B. Карпов в одной из своих работ утверждает, что индивидуальные эффекты (когнитивные искажения, эвристики, особенности обработки информации) ослабевают под влиянием межличностного плана8.
Д. Канеман и А. Тверски предлагали испытуемым решать простые задачи, позволившие продемонстрировать целый ряд когнитивных эффектов, особенностей мышления и принятия решений. Результатом этих исследований и явилась описанная выше концепция. Интересно провести исследование группового решения подобных задач и выяснить, в какой мере эти эффекты проявляются при групповом решении под действием специфических групповых механизмов и действительно ли они нивелируются на межличностном уровне.
В нашей работе для ответа на сформулированные в начале вопросы мы выбрали задачу: «азиатская болезнь» (задача, провоцирующая «рамочный эффект»). Суть «рамочного эффекта» состоит в том, что решения и суждения человека зависят от формы подачи материала (задачи), являются чувствительными к формулировке9. Выбор этой задачи неслучаен: кроме возможности рассмотреть проявление «рамочного эффекта» в условиях индивидуального и группового решения, она позволяет рассмотреть и отношение к риску у респондентов в разных условиях и из разных выборок (сравнить результаты, полученные на американцах и россиянах).
Задачи, подобные «азиатской болезни» Канемана-Тверски, уже давно (правда, только для индивидуальных решений) проверены в условиях, приближенных к полевым10. Результаты подобных исследований неутешительны: даже врачи, принимая медицинские решения, оказываются подвержены «рамочному эффекту», причем в той же степени, что и лабораторные испытуемые - студенты. Возможно, что и группы, принимающие серьезные решения, не смогут ему ничего противопоставить.
В первой части исследования приняли участие 282 студента 1-4 курсов гуманитарных и технических специальностей. Они были разбиты на группы по 2-7 человека (всего 84 группы, но в одной оказался студент, знакомый с этой задачей, и эта группа была исключена из дальнейшего анализа) и решали задачу «азиатская болезнь». Группы формировались по добровольному принципу. Из 83 групп 35 состояли только из мужчин, 32 - из женщин, остальные - смешанные. По количественному составу: 1 группа состояла из 2-х человек, 59 групп из 3-х человек, 16 из 4-х, 3 группы из 5-ти, 2 - из 6-ти и одна - из 7-ми. Возраст испытуемых от 17 до 26 лет, средний - 19 лет.
Время на решение задачи не ограничивалось. По инструкции группа должна была обсудить задачу и прийти к единому мнению. После чего участников просили письменно обосновать свой выбор, и они заполняли специально разработанную анкету на особенности решения и группового взаимодействия (процедура принятия решения, возникновение
консенсуса, изначальные индивидуальные предпочтения членов группы и т.д.).
Вторая часть исследования - исследование индивидуального решения задачи на российской выборке для того, чтобы обеспечить возможность сравнения групповых результатов с индивидуальными, американских - с российскими. Задачу «азиатская болезнь» решили 113 студентов 1-4 курсов гуманитарных и технических специальностей (38 из них мужского пола и 75 - женского).
Приведем саму задачу11, она предъявлялась в двух вариантах формулировки:
Проблема: Азиатская Болезнь.
Представьте себе, что Россия готовится к вспышке неизвестной азиатской болезни, которая предположительно унесет жизни 600 человек. Предлагаются две альтернативные программы по борьбе с болезнью. Предположим, что точные научные оценки последствий этих программ таковы:
Вариант 1:
Если будет принята Программа А, то 200 человек удастся спасти;
Если будет принята Программа В, то существует шанс 1:3, что будут спасены 600 человек, и 2:3 вероятность, что не выживет никто;
Какую программу вы бы предпочли?
Вариант 2:
Если будет принята Программа А, то 400 человек погибнет;
Если будет принята Программа В, то существует шанс 1:3, что не погибнет никто, и 2:3 вероятность, что погибнет 600 человек;
Какую программу вы бы предпочли?
Речь в задаче идет о смертельной болезни и двух программах по борьбе с ней. Эти программы совершенно идентичны с точки зрения математики, но различаются тем, что одна (программа В) сформулирована как вероятностная (содержащая риск), а другая (программа А) как достоверная (не содержащая риска). Задача испытуемого - выбрать наиболее приемлемую. Кроме того, задача существует в двух вариантах: в первом программы описаны в терминах спасения человеческих жизней, а во второй - в терминах потерь. Д. Канеман и А. Тверски показали, что при формулировке программ в терминах спасения испытуемые предпочитают программу А (72% испытуемых не идут на риск), а если речь идет о потерях - программу В (78% рискует). Таким образом, уверенность в спасении людей очень привлекательна, а уверенность в смерти неприемлема. Эта задача прекрасно демонстрирует так называемый «рамочный эффект»: зависимость решения от формулировки и контекста.
При исследовании групп и индивидов нами были получены несколько иные результаты, отличающиеся от результатов по американской выборке (табл. 1): при формулировке программ в терминах спасения (вариант 1) 52% групп и 50% индивидов предпочли программу А (не захотели рисковать), а при формулировке программ в терминах потерь (вариант 2) - 71% групп и 72% индивидов выбрали программу В (пошли на риск).
При формулировке задачи в терминах смертности большинство (статистическая значимость р = 0,01) испытуемых как в условиях группы, так и в условиях индивидуального решения предпочитают программу, сопряженную с риском. Различия в предпочтениях между тремя выборками статистически не значимы. При формулировке задачи в терминах спасения разница между индивидуальными данными, полученными на российской выборке и американскими данными значима на уровне р=0,01. По результатам анализа можно сделать вывод, что, во-первых, «рамочный эффект» действует и при индивидуальном решении, и при групповом. Во-вторых, есть некоторые особенности решения этой задачи
российскими испытуемыми: если при негативной формулировке россияне и американцы предпочитают риск, то при позитивной россияне чаще идут на риск, чем американцы. Это связано с такими базовыми категориями мышления и менталитета русского человека, как склонность надеяться на «авось», предпочитать риск (что показали результаты контент-анализа обоснований выбора). Так, один из испытуемых, не пошедших на риск, написал, что чувствует себя после этого «слабаком».
Таблица 1
Предпочтения программы В (сопряженной с риском) в зависимости от формулировки на разных выборках
Выборка Формулировка''-"-^, в терминах Американская выборка (данные Д. Канемана) Российская выборка (индивиды) Российская выборка (группы)
Выживаемости (вариант 1) 28% (от 152) 50% (от 70) 52% (от 48)
Смертности (вариант 2) 78% (от 155) 72% (от 43) 71% (от 35)
Итак, мы выяснили, что «рамочный эффект» действует в условиях групповых и индивидуальных решений; на первый взгляд (и это подтверждается статистически) - действует одинаково. Однако, если рассмотреть групповые результаты более подробно, то окажется, что предпочтения зависят от процедуры принятия решения или от того, достигла ли группа консенсуса (табл. 2). Если консенсус наблюдался, то при позитивной формулировке группа (статистически значимо по сравнению с индивидуальными решениями р = 0,04) предпочитала программу, сопряженную с риском. При негативной формулировке группа снова чаще выбирала этот же вариант, но значимой разницы с индивидуальными данными уже не наблюдалось. Если консенсус не был достигнут, то при позитивной формулировке группа чаще выбирает решения, не содержащие риска (р = 0,05), при негативной - решение без риска встречалось чаще, чем при индивидуальном решении, на уровне тенденции (р = 0,07). Таким образом, можно говорить о взаимосвязи группового консенсуса и группового выбора, причем его появление оказывается сопряженным с выбором, содержащим риск, а его отсутствие - с выбором, не содержащим риска. Значит, групповые механизмы оказывают серьезное воздействие на выбор, наряду с «рамочным эффектом», порожденным действием «Системы 1» (интуитивного мышления).
Таблица 2
Предпочтения программы В (сопряженной с риском) в зависимости от формулировки задачи и единодушия в группе
Выборка Формулировка в терминах — Единодушные групповые решения Неединодушные групповые решения
Выживаемости (вариант 1) 71% (от 21) 25% (от 12)
Смертности (вариант 2) 81% (от 16) 43% (от 7)
Феномен поляризации может быть ответственен за «сдвиг к риску» в ситуации единодушия в группе. Хотя о сдвиге к риску или к осторожности можно говорить весьма условно, т.к. задача не предполагала градаций. Но для ответа на вопрос о «сдвиге к осторожности», который произошел в группах, где консенсус не наблюдался, этого объяснения недостаточно. Почему группы, в которых не наблюдается консенсус, оказываются
группами, в которых часто выбираются решения, не связанные с риском (или наоборот). Для ответа на этот вопрос обратимся к анализу «расстановки сил» перед принятием группового решения. Это возможно благодаря анализу анкетных данных. Если большинство придерживалось варианта без риска, то консенсус (и единодушное решение) возникал в группе только в 33%, а если большинство придерживалось рискованного решения, то консенсус возникал в 79% случаев! Это различие значимо на р = 0,01.
Из этого следует, что большинству, стоявшему за риск, оказывалось проще добиться единого мнения в группе, чем «осторожному» большинству (табл. 3). Эта ситуация напоминает о тех результатах, которые были получены нами в исследовании индивидуальных решений: российская выборка оказалась более склонна к риску, чем американская. Риск выступает как ценность, именно это (плюс феномен «распределения ответственности» при общем решении) и позволяет большинству, предпочитающему риск, добиться единодушия, и мешает «осторожному» большинству заручиться поддержкой всей группы. Большинство, склонное к риску, оказывается более влиятельным.
Таким образом, на групповой выбор действует как «рамочный эффект», так и феномен поляризации (точнее, механизмы, лежащие в их основе12, что приводит к возникновению консенсуса в одних случаях и конфликта и решения голосованием - в других. Группе, в которой преобладает «осторожное» большинство, как правило, не удается достичь консенсуса, убедить меньшинство, что может приводить к конфликту (как и показывает анализ данных анкетирования) и решению по мажоритарной стратегии (и наоборот). Такая сложная картина взаимодействия индивидуальных и социально-психологических механизмов полностью соответствует логике предложенной нами модели.
Таблица 3
Предпочтения большинства и единодушие при принятии решения (для различных формулировок)
Задача сформулирована в терминах выживаемости в терминах смертности
Большинство за риск (8 групп) против риска (11 групп) за риск (6 групп) против риска (4 группы)
Решение принято единодушно в 75% 36% 83% 25%
Обратимся к результатам, полученным из объяснений и данных анкетирования. Проанализировав объяснения индивидуальных и групповых выборов (по методу контент-анализа), можно сделать ряд интересных замечаний. Во-первых, практически все испытуемые (80% индивидов, 81% групп) решали задачу отстраненно, не ставя себя на место жертвы или лица, принимающего решение. Во-вторых, 11% индивидов и 17% групп (различие статистически не значимо) переформулировали задачу, т.е. привели ее к виду, который не должен порождать «рамочный эффект». При этом они тратили на решение больше времени, чем те, кто не переформулировал, и предпочитали при позитивной формулировке рискованный вариант, а при негативной - скорее без риска. Это может быть связано с тем, что, переформулировав задачу, испытуемые начали догадываться о цели исследования или новая формулировка оказывала точно такое же воздействие на решение, вызывая, в свою очередь, «рамочный эффект», но уже по отношению к новой формулировке.
Статистически значимых гендерных различий не обнаружено, но можно говорить о тенденции (р = 0,07): группы, состоящие из мужчин, чаще выбирали рискованный вариант при формулировке в терминах спасения.
В индивидуальных условиях эмоционально окрашенные объяснения чаще встречаются, если задача сформулирована в терминах выживаемости, а не смертности (р = 0,04). Те, кто предпочитают рискованные решения (программу В), также чаще дают более эмоциональные объяснения (р = 0,01). В групповых условиях таких взаимосвязей не обнаружено. Группы и индивиды давали одинаковое количество эмоционально окрашенных объяснений. Интересно отметить, что если испытуемые ставили себя на место жертвы или лица, принимающего решение, то предпочитали при позитивной формулировке рискованный вариант, а при негативной - скорее без риска.
В условиях индивидуального решения испытуемые больше времени затрачивали на решение задачи, сформулированной в терминах смертности (р = 0,01), что может быть связано с большим чувством ответственности. А в групповых условиях больше времени уходило на решение задачи, сформулированной в терминах выживаемости (р = 0,05). Это полностью согласуется с тем фактом, что группам с осторожным большинством сложнее достичь консенсуса (что требовалось по заданию): они затрачивают на поиск единодушного решения большее время и реже к нему приходят. Групповые решения занимали (как и ожидалось, р = 0,03) больше времени, чем индивидуальные.
Корреляционный анализ анкетных данных (только для групп) позволил выявить ряд интересных взаимосвязей. Группы, как правило, опирались либо на «бытовые» знания, либо на математические. Опора на математические знания оказалась положительно связана с сомнениями по поводу решения.
Чем больше респондентов входило в группу, тем больше времени тратилось на решение задачи (это проявление координационных потерь13) и тем чаще проявлялась такая стратегия решения, как решение самым компетентным участником. В больших группах чаще отмечались сомнения и выше было удовлетворение от решения и уверенность в нем. Члены групп, в которых задание было переформулировано, чаще отмечали, что испытывают сомнения. Уверенность и удовлетворенность решением положительно связаны между ' собой и с консенсусом, согласием в группе.
Группы, в которых сформировалась групповая модель ситуации, отмечали удовлетворенность решением. Время, которое группа тратила на решение после формирования групповой модели ситуации, оказалось положительно связано с сомнениями, уступками и появлением субъективно важных событий на этом отрезке.
Если решение принималось большинством голосов, то испытуемые отмечали неудовлетворенность, конфликт и не отмечали уверенности. В ситуациях конфликта в группе не отмечалось рационализации решений. Этот факт можно объяснить тем, что в ситуации конфликта не складывается групповое мнение, решение принимается по правилу большинства, а, значит, нет необходимости рационализировать общее решение.
Таким образом, можно сделать следующие выводы: во-первых, при групповом решении задачи «азиатская болезнь» возникают когнитивные эффекты, сходные по характеру с теми, которые наблюдались в условиях индивидуального решения. Во-вторых, проявление подобного рода феноменов на групповом уровне опосредовано включением в процесс решения социально-психологических механизмов. В-третьих, участие индивидуальных и социально-психологических механизмов в групповом решении и их взаимодействие описывается разработанной нами моделью групповых решений. Наше исследование позволяет показать, как индивидуальные когнитивные механизмы, совмещаясь с групповыми, предопределяют сложный характер групповых феноменов, процессов и предпочтений.
1 Kahneman, D. Maps of bounded rationality: A perspective on intuitive judgment and choice. Nobel prize Lecture. December 8, 2002. Princeton, 2003. P. 449-489.
2 Poole M.S. Group communication theory // The handbook of group communication theory and research / Ed. by L.R. Frey. Sage Publications, 1999, P. 37-70.
3 Растянников А.В., Степанов С.Ю., Ушаков Д.В. Рефлексивное развитие компетентности в совместном творчестве. М., 2002.
4 Moscovici, S., Zavalloni, М. The groups as a polarizer of attitudes // Journal of personality and social psychology. 1969. V. 12. P. 125-135.
5 Isenberg D.J. Group polarization: a critical review and meta-analysis // Journal of personality and social psychology. 1986. V. 50. P. 1141-1151.
6 Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983.
7 Перспективы социальной психологии / Под ред. М. Хьюстона, В. Штребе, Дж. М. Стефенсона. М., 2001.
8 Карпов А.В. Психология принятия управленческих решений. М., 1998.
9 Tversky A., Kahneman D. The framing of decisions and the psychology of choice // Science. 1981. V. 211. P. 453-458.
10 Kahneman, D. Op. cit.
11 Tversky A., Kahneman D. Op. cit.
12 Isenberg D.J. Op. cit.; Kahneman, D. Maps of bounded rationality...
15 Перспективы социальной психологии...
Статья принята к печати 27 сентября 2006 г.
