Научная статья на тему 'Когнитивное моделирование образа природы в медийном экологическом дискурсе'

Когнитивное моделирование образа природы в медийном экологическом дискурсе Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
594
123
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ДИСКУРС / ЭКОЛИНГВИСТИКА / МЕТАФОРА / МЕТАФОРИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ / ПРИРОДА / ПРИРОДНАЯ КАТАСТРОФА

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Иванова Елена Валерьевна

В статье рассматривается проблема метафорического моделирования образа природы в средствах массовой информации и предпринимается попытка выявления и описания действующих в экологическом дискурсе метафорических моделей природных катастроф

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Когнитивное моделирование образа природы в медийном экологическом дискурсе»

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 7 (188).

Филология. Искусствоведение. Вып. 41. С. 65-72.

когнитивное МОДЕЛИРОВАНИЕ ОБРАЗА ПРИРОДЫ в медийном экологическом дискурсе

В статье рассматривается проблема метафорического моделирования образа природы в средствах массовой информации и предпринимается попытка выявления и описания действующих в экологическом дискурсе метафорических моделей природных катастроф.

Ключевые слова: экологический дискурс, эколингвистика, метафора, метафорическая модель, природа, природная катастрофа.

Внимание современной лингвистики к способам вербализации информации приводит к появлению исследований различных типов дискурса. Так как экология и защита окружающей среды становятся в наше время всё более значимой составляющей жизни современного мирового сообщества и экологическая проблематика так или иначе проникает в коммуникативную деятельность социума и оказывает влияние на его дискурсивное пространство, то анализ экологического дискурса должен занимать особое место в ряду исследовательских работ такого рода.

Дискурс - явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, с другой стороны1, это речемыслительный процесс, объективированный в некотором множестве текстов, связанных друг с другом общими когнитивными стратегиями порождения и понимания, имеющих согласующуюся с этими стратегиями внутреннюю организацию и служащих для передачи и генерирования смысла, а также для декодирования других текстов.

Совокупность текстов, объединённых по тем или иным признакам/параметрам, составляет определённый тип дискурса. По параметру «тема» можно выделить экологический дискурс, к которому мы относим множество текстов различных функциональных стилей и жанров - от монографий до произведений популярной и художественной литературы -как выражение в языке экологических тем и проблем. Это устный или письменный текст, обусловленный ситуацией общения на экологические темы.

Факты, составляющие содержание экологического дискурса, с давних времен привлекали внимание человека, хотя экология как самостоятельная наука оформилась лишь в

XIX веке. Изначально экологический дискурс развивался в рамках мифолого-религиозного мировосприятия. В первобытно-общинную эпоху, на ранних стадиях развития религии, преобладало множество племенных языческих верований и культов, общим источником которых был культ Богини-Матери. В основе культа Богини-Матери лежит обожествление природы, и первобытная религия большей частью сводится к поклонению природным силам. В эпоху Средневековья из политеизма, для которого характерна иерархия богов, развиваются монотеистические воззрения2. Природа представляется созданной Богом, как и сам человек. Постепенно в послефео-дальное время мифолого-религиозная картина мира с развитием опытного знания и рационализма уступает место естественнонаучной картине мира. В эпоху Возрождения развивается биология и в её рамках экология, которая сформировалась в самостоятельную научную дисциплину к XX веку.

Экологический дискурс становится объектом исследования эколингвистики, новой области языкознания, возникающей в XX веке и объединяющей экологию и лингвистику. Целью эколингвистического исследования экологического дискурса является изучение роли языка в описании актуальных проблем окружающего мира, связи между языком и вопросами экологии, отражение в языке проблем взаимодействия человека с природой.

Вопросы структурирования дискурса и определения его границ также не имеют однозначного решения. Нередко мы сталкиваемся с тем, что понятие дискурса используется для обозначения жанра, например новостной дискурс. Любой текст относится к тому или иному жанру. С помощью понятия жанра описываются частные различия между разновидностями дискурса. Жанр рассматривается

как единица дискурса, хотя исчерпывающей классификации жанров, как и общей классификации дискурсов, не существует.

Жанр - особая форма организации материала, представляющая собой специфическую совокупность структурно-композиционных признаков. При этом в жанре мы имеем дело не со случайной совокупностью черт, а с системой элементов формы. Жанр обладает рядом устойчивых, повторяющихся признаков. При этом любой жанр может заимствовать специфические особенности других жанров и существенно менять свой строй и облик.

Экологический дискурс имеет полевое строение. В центре находятся те жанры, которые способствуют основному назначению дискурса, поэтому ядро экологического дискурса составит научный дискурс как «в наибольшей степени соответствующий целям, ценностям и социальным функциям дискурса, а также обладающий наибольшим количеством связей с текстами других разновидностей данного дискурса»3.

Ближнюю периферию представляют жанры медийного дискурса. На дальней периферии находятся художественный и религиознопроповеднический дискурсы, а также тексты, созданные «рядовыми гражданами», которые, не являясь профессиональными экологами, журналистами, писателями и проповедниками, эпизодически участвуют в экологической коммуникации. Подобные тексты находятся в сфере пересечения экологического и бытового дискурсов.

Учитывая определение понятия ‘жанр’ в самом общем его понимании как определенный тип высказываний в рамках определенного дискурса и рассматривая дискурс как текст, погруженный в ситуацию общения, выделение жанров экологического дискурса возможно производить, во-первых, на основе структурности, композиционности его текста. Разграничение жанров дискурса на основе данного критерия происходит на основании реально существующих и естественно сложившихся форм общения, для которых можно выделить канонические (прототипные) единицы. Жанры дискурса, выделяемые на этой основе, называются дискурсообразующими.

Во-вторых, исходя из интенционального разнообразия высказываний дискурса, выделение его жанров можно производить по использованию относительно устойчивых типов высказываний в тех или иных ситуаци-

ях, как вербальное оформление типичной ситуации социального взаимодействия людей. Такие жанры экологического дискурса можно назвать дискурсоприобретенными, поскольку использование относительно устойчивых типов высказываний происходит уже в сложившихся формах общения.

Жанровое многообразие научного экологического дискурса обусловлено, прежде всего, наличием в нем множества типов текстов. В этом отношении научная речь является одной из наиболее богатых разновидностей речи. Ученые выделяют разное количество жанров внутри научного дискурса и дают им несовпадающие определения. Традиционной является следующая типология жанров научного экологического дискурса: собственно научные жанры (монография, диссертация, доклад), научно-учебные (лекция, семинарский доклад, курсовая работа, реферативное сообщение), научно-популярные (очерки, книги, лекции, статьи).

Медийный экологический дискурс связан с общественно-политической сферой коммуникации и обслуживает широкую область общественных отношений. Этот дискурс используется в средствах массовой информации

- журналах, газетах, на радио и телевидении, в сети Интернет. Традиционно медийные жанры делятся на информационные (заметка, репортаж, интервью, отчёт), аналитические (беседа, статья, корреспонденция, рецензия, обзор) и художественно-публицистические (очерк, эссе, фельетон, памфлет).

Художественный экологический дискурс реализуется в форме драмы, прозы и поэзии, в рамках которых выделяются соответствующие жанры (трагедия, комедия, драма и другие драматургические жанры; роман, новелла, повесть и другие прозаические жанры; стихотворение, басня, поэма, романс и другие поэтические жанры).

При описании дискурсоприобретенных жанров во внимание принимается тот факт, что та или иная интенция, являющаяся определяющей чертой любого речевого жанра, развивается на основе определенных стереотипов речевого поведения, получает реализацию в определенных стереотипных действиях. Иными словами, интенция, представляющая собой ключевой момент любого дискурсоприобретенного жанра, реализуется через определенную последовательность типичных действий, облекается в стандартную форму и

может быть смоделирована при помощи последовательности простых предложений.

Ключевым концептом и темой экологического дискурса является природа и состояние окружающей среды.

В разные исторические эпохи природа рассматривалась и метафорически концептуализировалась разными способами:

1) в Средневековье как написанная Богом книга, которую человек должен изучать, чтобы понять Бога;

2) в эпоху Ренессанса как отражение человеческого тела: микрокосмос соответствовал макрокосмосу;

3) начиная с эпохи Просвещения, как машина: сначала как часы, позже как паровая машина, с недавнего времени как компьютер.

Изучение эволюции метафорического представления окружающего мира может стать первым шагом в исследовании культурной и общественной структуры природы. В нашем исследовании мы попытаемся представить образ природы и природных катастроф, создаваемый концептуальными метафорами в медийном экологическом дискурсе и отражающий восприятие человеком окружающего мира.

Метафорика определенного типа дискурса обладает двумя взаимодополняющими свойствами, архетипичностью и вариативностью, то есть для экологического дискурса характерно наличие универсальных метафорических моделей, частотность и распространённость которых зависят от различных факторов4.

Первое свойство выражается в том, что система метафор определённого дискурса имеет устойчивое ядро, не меняется со временем и воспроизводится в коммуникации на протяжении многих веков. Согласно этой точке зрения, метафоры данного дискурса остаются неизменными, отражают устойчивые детерминанты человеческого сознания или архетипы коллективного бессознательного.

По мере накопления практических исследований становится очевидным, что метафорика конкретного типа дискурса обладает диахронической вариативностью. Несмотря на то, что архетипичные метафоры используются во всех культурах и во все времена, развитие культуры, науки и техники может воздействовать на частотность и распространенность архетипичных метафор4.

Архетипичность метафорики получила оформленный характер в теории концеп-

туальной метафоры, согласно которой механизмы метафоризации бессознательны и определяются физическим опытом взаимодействия человека с окружающим миром. Концептуальные метафоры согласованы с основными концептами той или иной культуры, что преодолевает недостатки культурного универсализма и не исключает диахронической вариативности метафорики.

Вместе с тем метафорическая система общественных представлений о реальности претерпевает со временем изменения. Эта вариативность системы метафор имеет два ракурса рассмотрения:

- корреляции между изменением окружающей ситуации и количеством метафор в дискурсе;

- доминирование отдельных метафор и метафорических моделей в различные исторические периоды.

Если использовать терминологию теории концептуальной метафоры, в нашем исследовании мы анализируем структурные метафоры, концептуализирующие восприятие природных катастроф, при этом нас интересует не степень метафоричности экологического дискурса, а доминирующие метафоры и конкретные понятийные сферы, служащие источником метафорического переноса.

В процессе исследования были выделены основные метафорические модели и их составляющие, к которым относятся исходная понятийная область (сфера-источник, источник метафорической экспансии), новая понятийная область (сфера-цель, направление метафорической экспансии), типовые для данной модели фреймы с составляющими их слотами, а также компоненты, связывающие первичные и вторичные значения5.

Сферой-источником метафорической модели ‘природная катастрофа - живой организм’ является ‘живая природа’ и составляющие её понятийные сферы ‘животное’ и ‘человек’. Традиции органистического мышления, представленного метафорами организма, растения, дерева, человека, имеет глубокие корни в человеческом сознании, человек всегда чувствовал себя частью живой природы, искал в ней образцы для осмысления общественной жизни, природы и своего отношения к ним.

Концептуализация природных явлений как действующих лиц - это одна из самых распространённых концептуальных метафор в экологическом дискурсе, с помощью кото-

рой персонифицируется природа. Природные катаклизмы, такие как землетрясения, наводнения, цунами, являются результатом жизнедеятельности Земли. Земля в сознании человека всегда воспринималась как женщина. С тех пор как люди стали вести оседлый образ жизни и начали заниматься земледелием, они создали образ материнской, рождающей природы. В то время как небесные силы постепенно приобретали мужские качества, земля сохраняла свою женственность и защищала человека. Женские качества Земли опирались на «женские» феномены: в земле есть пещеры, где темно и тепло, и чем глубже, тем теплее (жар ассоциировался с кровью). Там происходит зачатие, там растут металлы, как на поверхности растёт всё органическое. Чрево земли представляли либо поглощающим и разрушающим, либо порождающим новую жизнь: Земля и даёт, и забирает, её чрево (вулканы) оплодотворяется божественным семенем, беременеет и вынашивает его плод.

Метафорическая модель ‘природная катастрофа - живой организм’ представлена в медийном дискурсе фреймами ‘животное’, ‘человек’ и ‘болезнь’.

Фрейм ‘животное’.

Зооморфная метафора отличается высокой употребительностью и имеет широкие возможности для развёртывания метафорического фрейма. Катастрофа представляется как голодное животное, способное сожрать, проглотить всё, что встречается на её пути: имущество человека, дома и автомобили, целые улицы и деревни и даже государственный бюджет. В процессе подводного землетрясения могут возникать и исчезать целые острова, что метафорически концептуализируется с помощью физиологической метафоры, при этом используются образы рождения и питания. Подобно некоторым животным, сжирающим своё потомство, море поглощает рождённую им же землю. Лексемы verschlingen (проглатывать), schlucken (глотать, проглатывать), verschlucken (глотать), fressen (пожирать), reifien(ргаsзрaввгmь^),hhmnltetES1slзhlk-c-кеп (проглатывать), verzehren (потреблять, проедать) концептуализируют природные катастрофы, уподобляя их голодным животным, и создают тем самым картину масштабных разрушений.

Зооморфная метафора позволяет также выразить особую агрессивность и безжалостность природы по отношению к чело-

веку. Наиболее распространённые лексемы данного фрейма - toben (бушевать, неистовствовать), zerstoren (разрушать), wuten (бушевать, свирепствовать), rasen (буйствовать, безумствовать), tollwUtig werden (становиться бешеным), die Wut (ярость), die Tollwut (бешенство), Flamme speien (плевать огнём), das Monster (монстр), den Rachen auf-reifien (раскрыть пасть) - приписывают воде и земле качества, характерные для диких животных или психически больных людей.

Разрушительная сила землетрясения ассоциируется в нашем сознании с монстром или чудовищем, которое оставляет после себя смерть, разруху и нужду. Подобные метафоры имеют ярко выраженный оценочный характер, вызывают отрицательные эмоции по отношению к природе, наказывающей людей такой жестокой катастрофой.

Фрейм ‘человек’.

С древних времён люди метафорически концептуализируют окружающую действительность в виде некоего подобия своего тела и составляющих его органов, своих физиологических действий и потребностей, своего поведения и поступков.

Лексемы zerstoren (разрушать), ruinie-ren (разорять), vernichten (уничтожать), erschrecken (пугать, запугивать), gnadenlos (беспощадный), brutal (грубый, бесчувственный), hart (жёсткий, грубый), rucksichtslos (бесцеремонный), ergreifen (захватывать), rauben (грабить), erzwingen (принуждать), auslachen (высмеивать), der Killer (убийца), toten (убивать), erschlagen (убивать) концептуализируют наводнения и землетрясения, используя образы разрушения, уничтожения, принуждения. При этом природа смеётся над бесполезностью попыток человека противиться её мощи: «Das Wasser lachte die menschli-che Hilflosigkeit aus» / «Вода посмеялась над человеческой беспомощностью» [Frankfurter Allgemeine Zeitung, 2003].

В ряде случаев антропоморфные метафоры представляют природные катастрофы как месть природы, которая не выдерживает напора, безрассудства, бездумного поведения человека и наносит ему ответный удар: «Bei Flutkatastrophen in Asien starben Hunderte. Uber 20 Millionen Menschen mussten dort aus ihren Hausernfliehen. Vielleicht racht die Natur uns und Uberflutungen, Sturme und Tornados sind Todgesandte» / «Во время наводнений в Азии погибли сотни человек. Больше 20 мил-

лионов человек были вынуждены покинуть свои дома. Возможно, природа мстит нам, и наводнения, ураганы и торнадо - это посланники смерти» [Allgemeine Deutsche Zeitung, 23.5.2003].

Большинство слотов фрейма ‘человек’ представлено метафорическими выражениями с отрицательной коннотацией, что позволяет выразить особую агрессивность и безжалостность природных катастроф по отношению к человеку, но встречаются также примеры, в которых природные катастрофы представляются как нечто положительное, обладающее не только чудовищной разрушительной, но и созидательной силой. Землетрясения ответственны за создание нового ландшафта земной поверхности и могут не только нести разрушения и смерть, но и помогать человеку. Иногда наводнения наделяются положительными качествами, определённо присущими человеку: «Der Main ist ein friedlicher Fluss, aber manchmal fuhrt auch er Hochwasser» / «Майн - миролюбивая река, но иногда он тоже разражается наводнением» [29.12.2004 http://www.spiegel.de] или «Die jungsten Erdbeben vor Sumatra gin-gen glimpflich aus» / «Последние землетрясения до Суматры были снисходительными» [38/2007 http://www.zeit.de].

Этот слот формируют лексемы, обладающие положительной коннотацией: schenken (дарить), Geschenke machen (делать подарки), verantwortlich sein (быть ответственным), friedlich (миролюбивый), helfen (помогать), retten (спасать), bewirten (угощать) и др.

Фрейм ‘болезнь’.

Болезнь - заболевание, нарушение нормальной жизнедеятельности организма или работы какого-либо органа, расстройство здоровья; это способ самоочищения организма, процесс, в котором организм очищается и совершенствуется. Как расстройства человеческого тела служат определённым целям, так и «беспокойства» земли дают ей возможность созревать и совершенствоваться. Землетрясение называют лечебной лихорадкой земли, которая так же необходима, как лихорадка у человека, когда изгоняется всё вредное для организма, и его состояние улучшается.

Люди с давних пор считают явление землетрясения крайне болезненным процессом для земли, что находит непосредственное выражение в языке при описании звуков,

которые издаёт земля, когда происходит эта катастрофа: klagend (жалобный), Gestohne (стон), Schmerz (боль) и др.: «Ich habe die gan-ze Zeit geweint und geschrien, aber die Erde hat auch gelitten. Sie hat vor Schmerz gestohnt», sagte Hatice» / «Я плакала и кричала все время, но земля также страдала, она стонала от боли», - сказала Хатис [22.08.2003 http:// www.berlinonline.de].

Лексемы der Korper (тело), der Puls (пульс), krank sein (болеть), die Krankheit (болезнь), vor Schmerzen leiden (страдать от боли), sich qualen (мучиться), stohnen (стонать), schrei-en (кричать), das Gestohne (стон), die Wunde (рана), verwundet (раненый), brullen (рычать), zittern (дрожать), der Ausschlag (сыть), das Fieber (лихорадка) и др. создают образ болезни Земли, но при этом нет речи ни о лечении, ни о предотвращении этого недуга, учёные-сейсмологи могут лишь наблюдать за протеканием болезни.

Наибольшее развитие в рамках метафорической модели ‘природная катастрофа - живой организм’ получили фреймы и слоты с концептуальными векторами агрессивности и отклонения от естественного положения вещей (болезнь), менее продуктивны метафоры с положительными концептуальными векторами.

Широкое использование метафорических номинаций концептосфер ‘человек’ и ‘животное’ обусловлено тем фактом, что человеческое сознание антропоцентрично по своей природе. Оно организует непредметную действительность по аналогии с пространством и временем мира, данного в непосредственных ощущениях, с физиологическими проблемами, состоянием и циклами жизнедеятельности человеческого организма. К зонам приобретения конкретного опыта относится также животный мир.

Сферой-источником метафорической модели ‘природная катастрофа - это война/ борьба’ является ‘социум’. Военная метафора является частным случаем персонификации, т. к. природная катастрофа метафорически предстаёт в образе нападающего противника.

Военная лексика - это один из основных источников метафорической экспансии. Богатый военный опыт нашего общества традиционно находит отражение и в национальной ментальности.

Основные фреймы метафорической модели ‘природная катастрофа - это война/борьба’:

Фрейм ‘противники’.

Для борьбы/войны необходимо наличие противников. Когда мы говорим о наводнении, то либо человек противостоит наступлению воды, либо дамбы/плотины: «Der Wasserstand der Elbe bei Lauenburg in Schleswig-Holstein hat den hochsten Pegelstand der Jahrhundertflut vom August 2002 ubertroffen ... “Es gibt noch keine Opfer, aber kann man vermuten, dass wir unsere Krafte mit der Flut messen werden, sag-te der Sprecher» / «... Спикер также сообщил, что жертв пока нет, но можно предположить, что мы ещё померимся с наводнением силой» [Allgemeine Deutsche Zeitung, 23.05.2003].

Фрейм ‘подготовка к войне’.

Привлечение людей к строительству защитных сооружений концептуализируется как подготовка к нападению противника, при этом используются лексемы sich wappnen (вооружаться), sich rusten (снаряжаться), die Rustung (вооружение, снаряжение), sich bewaff-nen (вооружаться), sich ausrusten (вооружаться, снаряжаться), sich ausstatten (оснащаться, вооружаться): «Nun rustete sich die Stadt Wurzburg fur die am Sonntagabend erwartete Mainwelle» / «Город Вюрцбург снаряжается против ожидаемой в субботу вечером волны Майна» [05.06.2004: http://www.stern.de].

Фрейм ‘военные действия и вооружение’.

Входящие в данный фрейм слоты характеризуют различные боевые действия, производимые человеком или природой: военную тактику, наступление и отступление противников, расположение войск.

Метафоры слота ‘военные действия’ обозначают различные действия, производимые людьми и природой, особенно производимые интенсивно, целеустремлённо, решительно. При этом используются лексемы der Kampf (борьба), kampfen (бороться), schutzen (защищать, оборонять), verteidigen (защищать), sich wehren (обороняться, отбиваться), die Waffe (оружие), Krafte messen (мериться силами), Krieg fuhren (вести войну), schlagen (биться) и т. д.: «In Polen kampfen unter-dessen Zehntausende Soldaten und freiwillige Helfer mit den Wassermassen...» / «В Польше десятки тысяч солдат и добровольцев борются с водными массами...» [Suddeutsche Zeitung, 19.07.1997].

Под военной тактикой понимается совокупность приёмов и средств, направленных на достижение поставленной военной цели, а также искусство подготовки и ведения боя

как составная часть военного искусства. Поскольку природная катастрофа ассоциируется с нападением противника, то этот противник использует определённую военную тактику, нападая неожиданно, порой застигая людей врасплох во сне: «Die Einwohner wurden von der Katastrophe im Schlaf uberrascht -nur so Msst sich die unfassbare Zahl der Opfer erkMren» / «Жители были застигнуты врасплох землетрясением во сне - только этим и объясняется немыслимое число жертв» [24.02.2004: www.bild.T-online.de]

Чтобы не проиграть войну, можно отказаться от борьбы на заранее проигранных позициях и перевести все силы в те области, где ещё есть возможность победить: «Schliefilich wurde der Kampf aufgegeben. Der Sprecher des Potsdamer Innenministeriums, Manfred Fuger, sagte, alle Krafte wurden nun auf die Verteidigung der noch intakten Deiche in den anderen Hochwassergebieten gerichtet» / «В конще концов от борьбы отказались. Представитель Постдамского Министерства внутренних дел, Манфред Фугер, сообщил, что все силы направлены на защиту ещё неповреждённых дамб в других областях наводнения» [Suddeutsche Zeitung, 24.07.1997].

Если становится очевидным, что война проиграна, есть смысл попытаться договориться с противником: «Wir werden danach streben, um sich mit der Natur “abzusprechen”. Vielleicht sie lasst uns weiterleben, sagte Klaus Topfer, der ehe-malige Direktor des UNO-Umweltprogramms» / «Мы будем стремиться “договориться” с природой. Возможно, она позволит нам жить дальше, заявил Клаус Тёпфер, бывший директор программы ООН по защите окружающей среды» [www.dradio.de].

Для обозначения повышения/понижения уровня воды во время наводнения используются милитарные наименования sich verla-gern (перемещаться), einbrechen (вторгаться), eindringen (проникать, вторгаться), vordmngen (наступать), sich den Weg brechen (пробираться), die Attacke (атака), der Angriff (нападение), der Sturm (атака, приступ), der Schlag (удар), schlagen (биться), zuruckgehen (отступать), sich zuruckziehen (отходить, отступать), den Ruckzug antreten (отступать), eine Breche reifien/brechen (пробить брешь).

Для обозначения начала военных действий используются лексемы den Krieg er-kMren (объявить войну), den Krieg anstiften

(подстрекать к началу войны), den Krieg ent-fesseln (развязать войну), den Krieg beginnen (начать войну), angreifen (нападать), anfallen (нападать): «Das war eine Kriegserklarung» / «Это было объявление войны» [19.08.2002: http://www.spiegel.de].

Фрейм ‘последствия войны’.

Последствия наводнения в военнометафорическом плане достаточно иллюстративно описываются с помощью лексем ver-heerend (опустошительный), die Verwustung (опустошение), die Zerstorung (разрушение), die Vernichtung (уничтожение), die Verheerung (разорение, разрушение), которые создают яркую картину последствий катастрофы, сравнимую с последствиями военных действий.

Представление о борьбе/войне с наводнением как с военным противником, захватчиком не характерно для описания землетрясения. В отличие от наводнения землетрясение не даёт человеку никаких шансов на борьбу и сопротивление, поэтому при описании землетрясения отсутствует метафорика борьбы или войны с катастрофой. Напротив, с водой человек пытается бороться или по меньшей мере сопротивляться её наступлению, хотя единственным орудием борьбы становятся лишь мешки с песком.

Источником метафорической экспансии при образовании модели ‘природная катастрофа - действие высших сил’ является сфера ‘высшие силы’.

В рамках данной метафорической модели выделяются два антонимичных фрейма: ‘природная катастрофа - это наказание Бога’ и ‘природная катастрофа - это происки Сатаны’.

Фрейм ‘наказание Бога’ представлен слотами ‘причина наказания’, ‘божий суд’, ‘исполнитель наказания’, ‘виды наказания’ и ‘способ избежать наказания’.

Для описания причин, вызвавших катастрофу, нередко используются лексемы, обозначающие различные прегрешения человека, то есть нарушение действием, словом или мыслью воли Бога, религиозно-нравственных предписаний или правил, проступки против установлений церкви: die Hoffart (высокомерие, чванство), der Hochmut (высокомерие), die Hochnasigkeit (надменность), die Fresserei (обжорство), die Vollerei (чревоугодие, обжорство), der Dunkel (высокомерие, чванство), die Wollust (сладострастие), der Uberfluss (изобилие), die Arroganz (надмен-

ность), das Selbstbewusstsein (самонадеянность), der Ungehorsam (непослушание), die Unbotmafiigkeit (непокорство, стропти-

вость) и др.: «Gott bestrafte uns fur unsere Herrschsucht» / «Бог наказал нас за наше властолюбие» [Zeit, 13.12.2006]; «Die Flut bestrafte uns fur unser Selbstbewusstsein und fur unsere Arroganz» / «Наводнение наказало нас за нашу самоуверенность и наше высок».

Слот ‘божий суд’ формируется лексемами das Gericht (суд), das Gottesgericht (Божий суд), das geistliche Gericht (духовный суд), das gottliche Strafgericht (уголовный суд), das Jungste Gericht (Страшный суд), das strenge Gericht (суровый приговор), zu Gericht sitzen (производить суд), ein Gericht ergehen lassen (выносить приговор) и др.

Природная катастрофа часто представляется в прессе как исполнитель приговора Бога, т. е. землетрясения, наводнения и другие природные катастрофы лишь выполняют Его волю: «Auf des Gottes Geheifi spaltete je-doch ein Erdbeben das Gemauer» / «По велению Бога землетрясение раскололо стены» [Schwab: http://gutenberg.spiegel.de].

Лексемы die Erde, das Leben vernichten (уничтожать землю, жизнь), zerstoren (разрушать), toten (убивать), das Leben nehmen (отнимать жизнь), (be)strafen (наказывать), den Massenmord begehen (совершать массовые убийства), vernichtend schlagen (громить), unvermeidbarer Schlag (неизбежный удар), strafender Gott (наказывающий Бог), die Sintflut (Всемирный потоп), ahnden (карать, наказывать), an den Pranger stellen (заклеймить позором), geifieln (бичевать), losdonnern (разразиться упрёками) служат для обозначения различных способов наказания, которые Бог насылает на людей: лишение людей жизни и массовые убийства, конец света, уничтожение Земли, гибель и катастрофа для всего мира и человечества, катастрофическое завершение земной цивилизации: «In Kaschmir sind bereits so viele Menschen von Menschenhand gestorben, dass man meinen konnte, ein strafender Gott - wenn man an ihn glaubt - die Erde vernichten wollte. Nach die-sem Erdbeben scheint, dass das Ende der Welt kommt» / «В Кашмире от руки людей погибло так много людей, что может показаться, что карающий Бог, если в него верить, хочет уничтожить землю. После этого землетрясения кажется, что грядет конец света» [Zeit, 10.11.2005].

Единственный способ избежать наказания -это соблюдать заповеди Бога, молиться и жить в согласии с природой: «Nun sehen sie darin ein Zeichen Gottes. Sie haben uberlebt, glauben sie, weil sie im Einklang mit dem Schopfer und seiner Natur leben. Etwas weiter nordlich, in Richtung der thaiMndischen Grenze, fuhlen sich die Menschen von Gott bestraft» / «Теперь они видят в этом знак Бога. Они выжили, считают они, потому что они живут в гармонии с Создателем и его природой. Несколько севернее, в направлении таиландской границы, люди чувствуют себя наказанными Богом» [02/2005: http://www.zeit.de].

Изученный материал свидетельствует также о том, что человеческое сознание часто пытается оправдать Бога, т. к. верующие считают, что именно Бог создал всё живое, а такие катастрофы, как землетрясение, наводнение, цунами списываются на происки Сатаны, который не хочет подчиниться Богу и стремится к власти.

Лексемы der Satan (сатана), der Teufel (дьявол), der Bose (дьявол, злой дух), Herrschaft haben (господствовать), ins Spiel kommen (вступить в игру), Spafi machen (забавляться, шутить), die Wut (auf die Erde schleudern) (швырять ярость на землю), grofies Leiden verursachen (причинять большие страдания) представляют природные катастрофы как результат действий Сатаны, который либо стремится к власти, либо развлекается, швыряя на Землю свою ярость и причиняя огромные страдания: «Panik folgt dem starken Beben um

19.45 Ortszeit. «Aus den Trummern dringen Schreie. Bei uns ist alles eingesturzt. Der Satan kommt hier ins Spiel, denn er will die Herrschaft haben» / «За сильным землетрясением ок.

19.45 по местному времени последовала паника. «Из под обломков доносятся крики. У нас все рухнуло. Сам сатана вступил в игру, он хочет властвовать» [22.05.2003: http:// www.stern.de]; «Die Katastrophe nach der Katastrophe. Vielmehr verursacht der Satan ein grofies Leiden, indem er seine Wut auf die Erde schleudert» / «Катастрофа за катастрофой. Сатана причиняет великие страдания, когда он швыряет на землю свою ярость» [Zeit, 31.12.2004].

Таким образом, современный медийный дискурс концептуализирует природные катастрофы, используя прежде всего образы живого существа, войны и болезни. При этом создаваемые образы землетрясения и наво-

днения несколько отличаются друг от друга. Землетрясение концептуализируется как болезнь Земли, жестокий убийца, монстр, дикое животное, наказание Бога, при концептуализации наводнения отсутствует образ болезни, но распространена модель ‘наводнение - война/борьба’.

Выделяемые в проанализированном материале концептуальные модели позволяют предположить следующий ход развития коммуникативных установок в экологическом дискурсе: исходная номинативная модель была основана на мифологической картине мира, где главенствовали антропоморфные и зооморфные образы, отражающие языческое отождествление природы и человека. Установление монотеизма приводит к смене исходной мифологической модели, природные катастрофы представляются созданными Богом, как и сам человек.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

С недавнего времени одной из доминирующих моделей становится военная/милитарная метафора, которая получает широкое распространение не только в экологическом дискурсе, но и в других типах дискурса (ср. политический дискурс), что объясняется общей милитаризацией общественного сознания.

Примечания

1 Карасик, В. И. Этнокультурные типы институционального дискурса // Этнокультурная специфика речевой деятельности : сб. обзоров. М. : ИНИОН РАН, 2000. С. 44.

2 Мечковская, Н. Б. Язык и религия : пособие для студентов гуманитарных вузов. М. : Агенство ФАИР, 1998. С. 13.

3 Азначеева, Е. Н. К проблеме когнитивного моделирования институционального дискурса // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах : тез. III Междунар. науч. конф. (Челябинск, 27-28 апр. 2006 г.) / под ред. Л. А. Нефёдовой. Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2006. С. 83.

4 Будаев, Э. В. Современная политическая лингвистика. URL : http://www.philology.ru/ linguistics 1/budaev-chudinov-06a.htm.

5 Чудинов, А. П. Россия в метафорическом зеркале : Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) : монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2001. С. 44.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.