CC BY
57
УДК 81.116
КОГНИТИВНАЯ СТРУКТУРА ПАРЕМИЙ КАК СПОСОБ ОРГАНИЗАЦИИ, ХРАНЕНИЯ И РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЗНАНИЙ НАРОДА В ЯЗЫКЕ
© 2009 г. М.А. Серёгина
Педагогический институт Pedagogical Institute
Южного федерального университета, of Southern Federal University,
ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082, B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082,
[email protected] [email protected]
Рассматриваются паремии в рамках когнитивной лингвистики с точки зрения фреймовой структуры как способа организации, хранения и репрезентации знаний народа в языке.
Ключевые слова: русские и немецкие паремии, когнитивная лингвистика, знания, разные формы представления знания, фреймы и их структура.
The article studies the proverbs and proverbial phrases within the framework of the cognitive linguistics from the point of view of frames and their structure as the way of the people-knowledge organization, keeping and representation in the language.
Keywords: the Russsian and German proverbs and proverbial phrases, the cognitive linguistics, knowledge, different forms of knowledge representation, the frames and their structure.
Цель статьи - рассмотреть паремии в рамках когнитивной лингвистики с точки зрения фреймовой структуры как способа организации, хранения и репрезентации знаний народа в языке.
Еще сравнительно недавно, в XIX - начале XX в., язык рассматривался в лингвистике в качестве некой абстрактной сущности. А структурная лингвистика исследовала «язык в себе и для себя». О связи языка и мысли, языка и познавательных процессов не могло быть и речи. С 80-х гг. XX в. стала меняться парадигма научных исследований. Однако предмет исследований этой парадигмы был намечен еще первыми теоретическими трудами по языкознанию в XIX в. В. Гумбольдтом, А.А. Потебней, И.А. Бодуэном де Куртенэ. И в конце XX в. стало разрабатываться новое направление, получившее название «когнитивная лингвистика». Ее круг исследовательских проблем связан с языковой коммуникацией, обменом мыслями, знаниями, чувствами, действиями, «человеческим познанием, общением и сотрудничеством».
Язык с позиций данного подхода изучается как когнитивный механизм кодирования, трансформирования и репрезентации знаний в ходе речевого общения. В центре внимания находятся процессы усвоения, накопления и использования информации человеком. Эти вопросы представлены в динамически развивающейся области исследований, проводимых на стыке языкознания, философии, логики, психологии и разработок систем искусственного интеллекта. Когнитивная лингвистика вышла из когнитологии, науки о познании человека и о переработке информации человеком [1, с. 38-43].
Становление современной когнитивной лингвистики связано с трудами как отечественных, так и зарубежных ученых (М. Бирвиш, А. Вежбицкая, Т. ван Дейк, Р. Джакендофф, Дж. Лакофф, Р. Лангакер, М. Минский, Ч. Филлмор, А. Ченки). В рамках отечественной когнитивной лингвистики сложились пять направлений: культурологическое (Ю.С. Степанов),
лингвокультурологическое (С.Г. Воркачев, В.И. Ка-расик, Г.Г. Слышкин, Г.В. Токарев), логическое (Н.Д. Арутюнова, Р.И. Павилёнис), семантико-когни-тивное (А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, Г.В. Быкова, Е.С. Кубрякова, Е.В. Лукашевич, З.Д. Попова, Е.В. Ра-хилина, И.А. Стернин) и философско-семиотическое (А.В. Кравченко) [2-8].
Предметом изучения как отечественных, так и зарубежных когнитивистов являются особенности хранения и извлечения знаний в актах коммуникации. Участвуя в актах коммуникации, мы либо воспринимаем то, что говорят другие, либо сами порождаем высказывания. Порождаемые и воспринимаемые мысли выражаются с помощью языка. Язык - средство передачи мысли, средство коммуникации, которое вбирает в значения номинативных единиц и ассоциаций все, что связано с культурно-традиционной компетенцией его носителей, транслируемой благодаря языку из поколения в поколение.
Однако знания, используемые при декодировании высказываний, не ограничиваются знаниями о языке. Они также соотносятся с человеческим опытом, который образует основу знания [1, 6]. Формирование знаний происходит в результате познавательной деятельности человека. В это время в его сознании создается идеальный мир - коррелят объективного мира. Этот вторичный идеальный мир существует как абстрактный в виде понятий и их отношений и составляет так называемую картину мира, или концептуальную картину мира. В ней отражаются и познаются закономерности окружающего мира. Репрезентантами концептуальной картины мира являются наряду с другими языковыми и речевыми категориями, паремии [7, с. 113]. В них фиксируются, хранятся и с их помощью передаются опыт и знания народной мудрости.
При этом возникает широкий круг вопросов: о сущности знаний, их специфике, видах знаний и их классификации, формах репрезентации знаний в памяти человека и их организации для оптимального использования (в виде
фреймов, схем, гештальтов, сценариев, прототипов и др.), об особенностях хранения в них знаний, извлечения последних, опоры на них в речемыслительной деятельности.
Сущность знаний заключается в результатах познавательной деятельности, в системе приобретенных с ее помощью понятий о действительности. Специфика знаний определяется тем, что они делятся на языковые и неязыковые [9, 6]. К языковым относятся знания грамматики с фонетикой и фонологией, знания композиционной организации текста и лексической семантики, а также принципов речевого общения. К неязыковым причисляются общефоновые знания (знания о мире), знания о ситуации, а также умение извлекать хранящуюся в памяти информацию, планировать и управлять дискурсом. Согласно классификации П.Б. Паршина [10, с. 102-116], знания можно разделить на ситуативные (связанные с данным дискурсом) и внеситуативные, а также энциклопедические (охватывающие все области знания) и коммуникативные (знания о принципах человеческого общения). Ни один из вышеперечисленных видов знаний не является более или менее доминирующим, ведущим или приоритетным для коммуникантов. Необходимо изучение способов взаимодействия и организации всех типов знаний, чтобы приблизиться к пониманию сути одного из основных видов повседневной коммуникации - речевому общению.
Что касается форм репрезентации знаний в памяти человека, а также их организации для оптимального использования в речемыслительной деятельности, то их определение представляет для нас особый интерес. В лингвистике [10, с. 103] утвердилось мнение, что знание не является аморфным, оно организовано. В организации знаний надо разграничивать структуры, напрямую связанные с языком, «оязыковленные» или же представленные с помощью языка, и, напротив, структуры, прямо с языком не связанные. Однако сам вопрос о том, как соотносятся между собой структуры знания, объективированные и опосредованные языком, и структуры, представленные в голове человека принципиально иными способами, еще не решен. В данной ситуации лингвистику, в первую очередь, интересует вопрос именно о тех формах репрезентации, которые так или иначе связаны с языком [6, с. 27]. Необходимо выяснить, какой должна быть ментальная репрезентация знания и как это знание «когнитивно» обрабатывается.
В настоящее время в когнитивной лингвистике наблюдается несколько подходов к представлению усвоенной и накопленной информации, аккумулирующейся в когнитивных структурах - структурах представления разных типов фоновых знаний о мире, каждый из которых согласуется с социокультурным опытом человека -носителем знания. Формы представления знания включают фреймы [2, 4], схемы, гештальты, сценарии, прототипы, сцены [5], модели ситуаций, кластерные модели. Общим для них является то, что именуемые этими терминами структуры знаний представляют собой пакеты информации, хранимые в памяти или создаваемые в ней по мере надобности из содержащихся в памяти компонентов, которые и обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций [2, 9].
Из всех вышеперечисленных терминов ниже будет рассмотрена только такая структура знаний, как фрейм. Остановимся на его понятии, отношении к опыту, на его структуре и проиллюстрируем примерами паремий.
Некоторым прообразом теории фреймов послужило учение Н.А. Бернштейна о том, что мозговое отражение мира строится по типу моделей, а акт мозгового моделирования при всех условиях реализуется активно [11, с. 287]. По теории М. Минского и Ч. Филлмора, знания человека о мире строятся в виде так называемых фреймов [2, 4]. Фреймы отражают особенности функционирования менталитета коллективного носителя языка. Под менталитетом понимается совокупность сложившихся коллективных стереотипов речевого, психологического, мыслительного и поведенческого восприятия представлений нации о мире и своем положении в нем. Эта совокупность образует ту концептуальную базу, благодаря которой становится возможной коммуникация и взаимопонимание между людьми. Концептуальная база организована в виде структур. К одной из них мы относим паремии. Они хранятся в памяти народа как способ организации и представления его знаний о жизни, быте, ценностях, используются в речевом общении в соответствующей ситуации.
Ситуация представляет собой неразрывную взаимосвязь процессов. Они происходят в человеческой памяти и определяют построение и понимание языковых сообщений [2, 9]. Понимание некоторой новой ситуации сводится прежде всего к попытке найти в памяти знакомую ситуацию, наиболее сходную с ней. Знакомая ситуация хранится в сознании человека в виде фрейма. А о большинстве фреймов, по мнению Ч. Филлмора, можно сказать, что они существуют независимо от языка. Если некоторая языковая форма или модель ассоциируется у коммуникантов с ситуацией, которая известна человеку независимо от текста, то фрейм актуализируется текстом или высказыванием [4, с. 61-65].
Поскольку, как мы считаем, фрейм выражается и в паремиях, то при их употреблении в ситуации темы разговора мы обращаемся к памяти. Структуры для организации памяти аналогичны структурам для обработки новых данных, которые построены на накопленном ранее опыте. Прошлый опыт имеет огромное значение для запоминания и понимания языковых высказываний, как обнаружил Ф. Бартлетт на основе изучения особенностей припоминания текста [12, с. 59]. На прошлом опыте строится система фреймов. Фреймовые знания не являются врожденными. Формирование системы фреймов осуществляется в течение всей жизни человека и определяется приобретением им соответствующего опыта [13, с. 128]. Прошлый опыт народа находит свою фиксацию в паремиях, например Незваный гость хуже татарина [12, 233]; Ум хорошо, а два лучше [14, 312]; Смелость города берет [14, 287]; Man muß dreimal messen, ehe man einmal schneidet [15, с. 178]; Große Zwecke, große Mittel [15, с. 179]. Прежде чем употребить ту или иную паремию, говорящий в качестве аргумента, весового довода, чтобы подкрепить, усилить и обосновать свою позицию или мысль, использует следующие фразы: «знаешь пословицу», «как говорится», «слышали такую
пословицу?», «правильно старики говаривали», «народ справедливо говорит», «Es ist ein altes Sprichwort», «und doch erinnr ich an den alten Spruch» и др.
Пример 1. Я очень тихим-то не верю. Знаешь пословицу: в тихом омуте .? (А. Островский. Сердце не камень).
Пример 2. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь, и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду» (А. Пушкин. Капитанская дочка).
Пример S. Народ справедливо говорит: на бедного Макара все шишки валятся. Все эти события могли действительно одно за другим навалиться на Шошина (М. Бубеннов. Белая береза).
Пример 4. Und doch erinnr" ich an den alten Spruch: Man soll den Tag nicht vor dem Abend loben (Fr. Schiller. Wallensteins Tod).
Рассмотрим структуру фрейма на примере русских и немецких паремий. У каждого фрейма есть набор характеристик, достаточное количество которых может актуализировать фрейм в целом [3, с. 289; 5]. Структура фрейма представляется в виде системы связей двух уровней: верхнего и нижнего [2, 11]. Каждый уровень заполняется коммуникантами в зависимости от ситуации общения различными данными.
Что собой представляет верхний уровень фрейма? Он обладает такими характеристиками, как конвенциональ-ность и стереотипность. Последняя выражается в теме разговора, которая быстро и экономно передает общезначимое и общепонятное содержание в типичных ситуациях общения. А конвенциональность связана со способностью определенных форм приобретать статус условных, общепринятых, соответствующих установившимся традициям. Из этого следует, что верхний уровень описывает характерные, типичные или общепринятые ситуации для данного общества. Именно конвенциональность и стереотипность фреймов позволяют коммуникантам правильно организовать свое речевое поведение и правильно интерпретировать речевое поведение своего собеседника.
С другой стороны, фреймы являются результатом индивидуального опыта каждого человека. При восприятии окружающей действительности сознание человека учитывает прежде всего те компоненты чувственных образов, которые по какой-то причине являются для него важными, а наименее существенные опускаются. И здесь речь идет уже о нижнем уровне фрейма. Он состоит из терминалов-слотов [3, с. 289]. Данные терминалы-слоты представляют информацию об индивидуальных особенностях восприятия человеком того или иного фрагмента окружающей действительности [13, с. 121]. Они реализуются в конкретном употреблении в той или иной речевой ситуации. Данный уровень связан с глубинными структурами мозга, когда компоненты фреймовой ситуации интерпретируются, переосмысливаются в сознании говорящего.
Как известно, смысл паремий может реализовываться в зависимости от ситуации общения в прямом и переносном (образном, иносказательном, метафорическом) смысле. Переносный смысл паремии дает возможность осмыслить и пережить явления одного рода в терминах явлений другого рода. Так проявляются аналоговые возможности
человеческого мышления, которые способствуют сопоставлению характерных явлений с другими, более известными, более доступными для наблюдения явлениями. Зачастую паремия употребляется в конкретной ситуации, но не обозначает ее отдельных элементов, а ставит всю ситуацию в связь с какой-либо общей и общеизвестной закономерностью, которую она выражает в переносном смысле. Так как терминалы-слоты низшего уровня отражают индивидуальные моменты восприятия человеком конкретной ситуации, то возможны разные в смысловом отношении способы употребления паремий.
Рассмотрим на примере, как можно по-разному употребить одну и ту же паремию. Так, один человек употребит паремию Что посеешь, то и пожнешь [14, с. 329] в буквальном смысле «чем лучше семена, тем лучше, больше урожай», например:
Пример 5. Что посеешь, то и пожнешь - говорит пословица. Об этом не стоит забывать всем руководителям и специалистам хозяйств. В стране к севу уже готово около 18 миллионов тонн семян зерновых и зернобобовых культур (Вечерний Ростов. 2008. 22 марта).
А другой человек употребит эту же паремию в переносном смысле «как сам поступишь, как поведешь себя, таковы будут и последствия твоего поведения»:
Пример 6. Ты пренебрег моими советами и с упорством продолжал держаться своих ложных взглядов; мало того, в свои заблуждения ты вовлек также сестру... Теперь вам обоим приходится нехорошо. Что ж? Что посеешь, то и пожнешь! (А. Чехов. Моя жизнь).
Аналогичную картину мы видим и при использовании немецких паремий:
Пример 7. Einem solchen Flachkopf hatte er seine große Entdeckung von den Straßenbahnhöfen mitteilen müssen, einem Mann, der den Scharfsinn gar nicht würdigen konnte... Perlen vor die Säue - immer das alte Lied! (H. Fallada. Jeder stirbt für sich allein).
В данном примере речь идет о том, что герой должен представить доклад о своем изобретении человеку, который не сможет оценить его по достоинству. Свое сожаление действующий персонаж передает паремией Perlen vor die Säue werfen [15, с. 195] (дословный перевод немецкой паремии: Бросать жемчуг перед свиньями, ее русский аналог: «Метать бисер перед свиньями»).
И русская, и немецкая паремии активированы фреймовой ситуацией, компоненты-слоты которой соответствуют компонентам паремий, употребленным в переносном смысле. В русской паремии неправильное поведение героя произведения, представленное фразами «пренебрег советами», «продолжал держаться своих ложных взглядов», «в заблуждения вовлек сестру», повлекло за собой неприятности в его жизни и даже его сестры - «теперь вам обоим приходится нехорошо». Лексические компоненты немецкой паремии «Perlen vor die Säue werfen» [15, с. 195] также употреблены в данной фреймовой ситуации в переносном смысле, как и слоты данного фрейма, которые активировали паремию в контексте. Данная паремия употреблена в смысле «предлагать что-то хорошее, полезное тому, кто этого не сможет по достоинству оценить», так как ее лексические компоненты «Perlen», «vor die Säue», «werfen» интерпретированы в сознании гово-
рящего и не соответствуют изложенной в примере фреймовой ситуации, а ее прямое значение «бросать жемчуг пред свиньями» переосмыслено.
Наряду с реализацией смысла паремий, как говорилось выше, в переносном смысле существует и их реализация в прямом смысле. Тогда набор лексических компонентов паремий соответствует компонентам фреймовой ситуации буквально. Например, компоненты ситуации, которые активируют паремию Недосол на столе, а пересол на спине [14, с. 215], могут быть следующими: прием пищи (завтрак, обед, ужин), повар либо кто-то, кто готовит еду, кушанья, еда, слишком мало или много соли в еде, пересол или недосол, физическое наказание либо упрек, либо осуждение:
Пример 8. За обедом прежде всего гневались на повара... Ежели кушанье оказывалось чересчур посоленным, то его призывали и объявляли, что недосол на столе, а пересол на спине (М. Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина).
Как видно из примера, фреймовая ситуация, когда в каком-то кушанье слишком много соли (во времена крепостного права за пересол повара могли даже подвергнуть физическому наказанию), и ее компоненты терминалы-слоты («обед», «повар», «кушанье», «чересчур посоленным», «призывать и объявлять») активировали у говорящего паремию «Недосол на столе, а пересол на спине». И тот в свою очередь употребил данную паремию в прямом смысле, чтобы усилить впечатление от происшедшего.
Аналогичную картину мы видим и при использовании немецких паремий.
Пример 9. Der Wirt spitzte die Ohren. Was in aller Welt das sein, dachte er, der Sack ist wohl mit lauter Edelsteinen angefüllt; den sollte ich billig auch noch haben, denn aller guten Dinge sind drei (Brüder Grimm, Tischchen deck dich, Goldesel und Knüppel aus dem Sack).
В данном примере немецкая паремия Aller guten Dinge sind drei [15, с. 32] активируется во фреймовой ситуации, которая описывается в известной сказке братьев Гримм «Столик, накройся, золотой осел и дубинка - из мешка» (русский вариант ее названия). Жадный хозяин гостиницы украл у трех братьев волшебный столик, волшебного осла и теперь собирается заполучить и третью вещь - мешок, в котором, по его мнению, находится что-то ценное, возможно драгоценности. Терминалы-слоты представлены здесь следующими лексемами: drei Brüder, Tischchen, Goldesel, Sack, Edelsteine, noch haben. Данная паремия, как видно из компонентов фрейма, также употребляется в прямом смысле.
При рассмотрении структуры фрейма важно помнить, что верхний и нижний уровни представляют собой единое целое. Только верхний уровень выражает общий смысл ситуации общения, ее тему, которая заключена в понятии. К таким понятиям мы относим паремии, которые функционируют как структурно-семантические целостные комплексы. Под структурно-семантической целостностью понимается невозможность сколько-нибудь существенной трансформации ее структурной организации без ущерба для общего содержания. Для паремий структура и содержание представляют собой неразрывное целое. Например, структурную организа-
цию паремии Тише едешь - дальше будешь [14, с. 300] нельзя трансформировать в Тише будешь - дальше едешь, в результате этого искажается смысл данной паремии. Как мы видим, подобные формальные преобразования ведут к семантическому разрушению паремии.
Паремии, однако, как уже говорилось выше, представляют собой единое целое. А общий смысл ситуации верхнего уровня реализуется через его тему. Например, темой верхнего уровня фрейма является понятие «не берись за дело, с которым не сможешь справиться», которое может реализовываться в конкретных русских и немецких паремиях на нижнем уровне: Не в свои сани не садись [14, с. 208]; Всему свое место [14, с. 53]; Всяк сверчок знай свой шесток [14, с. 54]; Знай, кошка, свое лукошко [14, с. 108]; Schuster, bleib bei deinem Leisten [15, с. 246]; Die Ziege muß grasen, wo sie angebunden ist [15, с. 341]; Ochsen gehören auf den Acker und nicht aufs Rathaus [15, с. 193]; Man soll seine Füße nicht in fremde Schuhe stecken [15, с. 99]; Man soll sich nicht in fremde Schlitten setzen [15, с. 232]; Was nicht deines Amtes ist, da lasse deinen Vorwitz [15, с. 35]; Jede Hausgrille muß ihren Herdkennen[15, с. 130].
Если обратиться к контекстуальному употреблению данных паремий, то можно обнаружить, что приведенные ниже примеры реализуют понятие «не берись за дело, с которым не сможешь справиться» для реализации разных иллокуций: предостережение (пример 10, 13), упрек (пример 11, 14) и совет (пример 12).
Пример 10. Собственно мне самой очень хочется стать председателем колхоза. Тихая жизнь меня не прельщает. И в то же время я боюсь - а вдруг не справлюсь! Ведь самое худшее, когда люди садятся не в свои сани (Е. Дорош. Иван Федосеевич уходит на пенсию).
Пример 11. [Большов:] Знай сверчок свой шесток! Не твое дело! Ну, Липа! Вот тебе жених! Прошу любить да жаловать! Садитесь рядком да потолкуйте ладком - а там честным пирком да за свадебку! (А. Островский. Свои люди сочтемся).
Пример 12. Der Sultan setzte die Krone seinem Sohne Omar, der vor ihm kniete, auf das Haupt, küßte ihn auf die Stirn und hieß ihn, sich zu seiner Rechten niedersetzen. Zu Labakan aber wandte er sich und sprach: «Es ist ein altes Sprichwort: Der Schuster bleibe bei seinem Leisten! Es scheint, als solltest du bei der Nadel bleiben» (W. Hauff. Das Märchen vom falschen Prinzen).
Пример 13. «...Überhaupt, was ich [Fr. Hagenbeil. -М.С.] schon immer gesagt habe: es war eine Kateridee von dir [Vater. - М.С.], diese Zeitung zu kaufen». ... giftig schloß er: «Was nicht deines Amtes ist, da lasse deinen Vorwitz!» (F. Erpenbeck. Gründer, XXXI).
Пример 14. «Du siehst, ich bin ganz überflüssig, für was anders bin ich mein Lebtag nicht ausgebildet worden ... Im Camp», sagte er, «da hatten wir Angst, dass wir an die Franzosen ausgeliefert werden; es hieß, sie pressen alles in die Fremdenlegion ... Die Ziege muß grasen, wo sie angebunden ist ... Die Fremdenlegion war eigentlich nur die Konsequenz gewesen» (D. Noll. Die Abenteuer des Werner Holt).
Так, в примере 10 говорящий хочет предостеречь своего собеседника от дела, с которым тот может не справиться. Об этом свидетельствуют выражения: «очень хочется», «и в то же время я боюсь - а вдруг не справлюсь»,
это «самое худшее». Этот человек ответственный и боится не оправдать ожидания других людей. В примере 13 отец предостерегает сына, чтобы тот не совал нос не в свое дело, ведь отец опытнее и знает, что делает («giftig schloß er»).
В примере 11 паремия «Знай, сверчок свой шесток!» употребляется с целью упрекнуть своего собеседника в жизненной неопытности (Большов говорит дочке Липе «не твое дело»), прибегнув к своему отцовскому авторитету. В примере 14 также содержится упрек солдата («ich bin ganz überflüssig») в адрес военного начальства («sie pressen»), которые не считаются с опасениями простых вояк («für was anders bin ich mein Lebtag nicht ausgebildet worden», «da hatten wir Angst») и поступают как им выгодно.
Главный герой («der Sultan») в примере 12 советует принцу-самозванцу («zu Labakan aber wandte er sich und sprach») заняться тем делом, которым он изначально занимался, продолжать работать портным («Es scheint, als solltest du bei der Nadel bleiben»).
Таким образом, рассмотрев паремии с точки зрения когнитивной лингвистики, мы пришли к следующим выводам. Фреймовая реализация и русских и немецких паремий связана с уровневой структурой фрейма. Верхний уровень отображает тему разговора в виде абстрактного понятия, которое является общим смыслом соответствующей тематической группы паремий. Паремии функционируют как целостные структурно-семантические комплексы. Выбор той или иной паремии на нижнем уровне фрейма зависит от индивидуального опыта и знаний коммуникантов, от индивидуального восприятия человеком конкретной ситуации и цели разговора. Смысл паремий может реализовываться в прямом (тогда их лексические компоненты соответствуют терминалам-слотам фреймовой ситуации буквально) или метафорическом выражении.
Литература
1. Падучева Е.В. Нужен ли лингвистике эпитет «когнитивная»? (о новых идеях и подходах в семантике) // Информационные процессы и системы. 2003. № 11.
2. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979. 151 с.
3. Минский М. Остроумие и логика коллективного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 281-310.
4. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 52-92.
5. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. М., 1983. С. 74-122.
6. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний : сб. научно-аналитических обзоров. М., 1992. С. 4-38.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М., 2007. 314 с.
8. Кравченко А.В. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания // Вопросы языкознания. 1999. № 6. С. 3-12.
9. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 5-11.
10. Паршин П.Б. К вопросу о лингвистически ориентированной классификации знаний // Диалоговые системы и представления знаний. Труды по искусственному интеллекту. Тарту, 1991.
11. Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966.
12. Bartlett F.S. Remembering. Cambridge Mass., MTI Press, 1950. 270 р.
13. Петрова Е.И. Речевое поведение и речевая деятельность носителей немецкого языка (на материале идиом в речевом жанре детектив) : дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2004. 179 с.
14. Аникин В. Сборник русских пословиц и поговорок. М., 1988. 431 с.
15. Байер Х., Байер А. Немецкие пословицы и поговорки : сб. М., 1989. 392 с.
Поступила в редакцию 12 сентября 2008 г.
