CC BY
45
КОГНИТИВНАЯ КУЛЬТУРА АНГЛИЙСКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ XVI - XVIII ВЕКОВ
Карпов Б.С.
Московский педагогический государственный университет
Аннотация
Автор статьи, основываясь на историко-методологических установках интеллектуальной и когнитивной истории, стремится выявить и типологизировать когнитивные стили английских мыслителей XVII - XVIII веков (Джон Лильберн, Джерард Уинстенли, Роберт Филмер). Исторический и стилистический анализ их творческого наследия приводит автора к выводу о возможности выделения двух типов когнитивного стиля в произведениях этих английских философов. Первый тип когнитивного стиля основывается на идее "естественности" мирового и общественного развития, а другой -на идее "конструктивизма" общества. Авторская концепция позволяет пересмотреть "традиционные" типы классификации идей и предлагает новую типологию, в основе которой лежит методология интеллектуальной и когнитивной истории.
Ключевые слова: интеллектуальная история, когнитивная история, методология истории, английская общественная мысль XVII - XVIII веков, Джон Лильберн, Джерард Уинстенли, Роберт Филмер.
Key words: Intellectual History, Cognitive History, methodology of History, English social thought of the XVII - XVIII centuries, John Lilburne, Gerrard Winstanley, Robert Filmer.
Современное общество характеризуется беспрецедентными и постоянно растущими темпами социальных изменений. Как метко заметил еще в конце предыдущего столетия английский социолог и философ Энтони Гидденс: «По своему масштабу и глубине социальные трансформации современности превосходят почти все типы социальных изменений, характерных для предыдущих эпох» [9,115]. Признавая, безусловно, что ускорение темпа общественных преобразований влечет за собой и многие позитивные последствия, например, стремительное развитие прикладных научных исследований и инновационных технологий. Мы, однако, должны отметить и то, что для большинства людей современное общество становится все более и более непонятным и дезорганизованным, растет степень «отчужденности» человека и общества, «личность чувствует себя одновременно и подкидышем природы, брошенным, подобно нежелательному ребенку на произвол судьбы, и изгоем посреди шумного человеческого мира» [5,227-228].
Перемены лавиной обрушивающиеся на головы людей не успевают ими осмысливаться, а традиции и привычные паттерны поведения, на которые человек мог бы опереться в ситуациях повседневного жизненного выбора, уже оказались сметены этим шквалом изменений. Подобная ситуация ускорения социального развития уникальна и не встречалась в столь выраженном виде никогда прежде, что позволяет современным историкам, социологам и философам говорить о наступлении нового этапа в общественном развитии. Общепринятого названия наступающей эпохи еще не было создано, поэтому «новое» общество различные ученые называют и характеризуют по-разному: «общество постмодерна», «надсовременность», «постсовременность», или с помощью использования ярких метафор - «ускользающий мир», «текучая современность», «конец знакомого мира» [2;7;10].
В обществе, развивающимся с бешеной скоростью, где старые традиции уже мертвы, а новые просто не успевают создаваться, человек вынужден самостоятельно вырабатывать новые, индивидуализированные модели поведения и стратегии «выживания». Недаром еще на заре наступающей эпохи постмодерна в 1970 году один из основателей современной футурологии Элвин Тоффлер назвал одну из частей своей знаменитой книги «Шок
будущего», в которой впервые был описан и проанализирован феномен ускорения темпов социального развития, «Стратегии выживания. Как справиться с завтра» [18,403].
Для «людей будущего» - тех, кто сумел успешно адаптироваться к условиям изменяющейся социальной реальности, характерны совершенно новые нестандартные модели восприятия окружающей действительности и алгоритмы решения поставленных задач. То есть эффективность адаптации людей в обществе постмодерна определяется, прежде всего, возможностью выработки нового когнитивного стиля.
Радикальные изменения в мировосприятии современных людей и проблема необходимости формирования новых когнитивных стилей делают крайне популярным и вопрос о моделях мышления людей предшествующих эпох. Для успешного и осмысленного создания новых типов мышления, необходимо понимание самих «исходных» механизмов интеллектуальной деятельности человека, а это невозможно без анализа огромного культурного и интеллектуального наследия, оставленного нам многовековой историей развития общественной мысли.
Поэтому в современной исторической и культурной традиции происходит постепенный «переход от истории идей к интеллектуальной истории» [17,325], частью которой как раз и является когнитивная история [17,350].
Если ученых-историков XIX - первой половины ХХ веков, изучавших развитие общественной мысли в первую очередь интересовали сами идеи и требования, выдвигаемые различными общественными движениями и мыслителями, а также развитие этих идей и преемственность между ними. То большинство современных исследователей признают, что изучение лишь основных идей, выдвинутых теми или иными общественными деятелями, составляет лишь малую часть в осмыслении интеллектуального наследия прошлого. Проблемное поле современной интеллектуальной истории гораздо шире - ученых, работающих в русле данного историко-методологического направления, интересуют все аспекты, связанные с интеллектуальным творчеством прошлого: и обстоятельства появления тех или иных идей, и «социальные условия их бытования» [17,331], и личности их авторов, и, даже сам образ мышления этих авторов - то, в какие формах, и с помощью каких средств, они выражали свои мысли [17,350].
«Глобальной» задачей интеллектуальной истории является тщательный анализ и осмысление всех вышеперечисленных аспектов. Однако, безусловно, решение такой всеобъемлющей задачи возможно усилиями лишь всего научного сообщества в целом, а не отдельным исследователем или даже группой ученых. Перед отдельными же авторами, прежде всего, стоит задача выявления и локализации своеобразных точек бифуркации развития общественной мысли прошлого - как правило, небольших хронологических отрезков в историческом развитии, когда были созданы «знаковые» идеи, повлиявшие как на развитие общественной мысли данного периода, так и на мировое развитие в целом, - и их осмысление.
Конечно, во всех периодах развития мировой истории можно найти сотни таких точек бифуркации развития общественной мысли. Однако если говорить о наиболее перспективных областях изучения в контексте истории Нового времени, то можно выделить несколько хронологических периодов, когда идеи, создаваемые мыслителями отдельных регионов, влияли и, во многом, определяли развитие мировой общественной мысли в целом. И одной из таких наиболее важных областей изучения, по нашему мнению, является история Англии XVI - XVIII столетий.
Именно в этот период в Англии создается тот пласт интеллектуального и культурного наследия, который как определил последующее развитие английского общества -превращение Англии в сильнейшую мировую империю в XIX веке и, отчасти, ее современное геополитическое положение и внутриполитическое устройство, - так и повлиял на общественное и политическое развитие других регионов мира. Всего в этом достаточно обширном временном отрезке развития английской общественной мысли можно выделить несколько принципиально значимых точек создания «знаковых» идей, появление которых
связано было, прежде всего, с глубокими и достаточно быстрыми изменениями в жизни английского общества.
Прежде всего, это первая половина XVI столетия, период, который в современной историографии обычно считают переходом от позднего Средневековья к раннему Новому времени. Именно в эту переломную эпоху в Англии происходит религиозная реформация, фактически разделившая население страны на противоборствующие группы по принципу вероисповедания - представителей официальной религии - англиканства; тех, кто выступал против реформации и оставался сторонником католицизма; и тех, кто стремился продолжить и углубить реформацию - сторонников различных радикальных протестантских течений, ведущее место среди которых ко второй половине XVI столетия займут пуритане [8]. В этот же период начинается и постепенная деформация феодального общества, связанная, прежде всего с развитием раннекапиталистических отношений - распространением практики огораживания и, следовательно, началом первоначального накопления капиталов и последующим постепенным формированием прослойки «нового дворянства» - джентри, не обладающих, как правило, знатностью происхождения, но разбогатевших благодаря личной инициативе и предприимчивости. Столь резкие, по крайней мере, для XVI столетия, социально-экономические изменения требовали осмысления и объяснения, и поэтому прямым их следствием являлось появление новых направлений и форм общественной мысли. Самым знаковым произведением данного периода, конечно же, являлась «Утопия» Томаса Мора, которая одновременно была и попыткой осмыслить начавшиеся изменения, путем создания первой (в истории Нового времени) рационалистической модели «справедливого» общественного устройства, и, при этом, являлась первой представительницей нового литературного жанра - утопии, который, со временем, стал одной из главных форм критики существующего общественного устройства [14]. Высказанные в «Утопии» Томаса Мора идеи в той же литературной форме во второй половине XVI столетия продолжали и развивали такие известные английские мыслители как Фрэнсис Бэкон (произведение «Новая Атлантида») и Фрэнсис Годвин («Человек на Луне»)[6;12].
Следующим поворотным моментом развития английской общественной мысли являлась середина-вторая половина XVII века, то есть период двух английских революций. Великая английская революция середины XVII столетия, являвшаяся закономерной попыткой быстрого, силового разрешения политико-экономических (между «новым дворянством и «старой аристократией), религиозных (между англиканами и пуританами) и социальных (между беднеющим крестьянством и лендлордами) противоречий, копившихся более столетия, заставила английский народ поверить в возможность быстрых и стремительных перемен, претворяемых в жизнь не только богачами или аристократией, но и простыми людьми. Соответственно, во время революции в 1640-е - 1660-е годы параллельно с масштабными политическими и социально-экономическими изменениями, когда «англичане сделались одновременно предметом ужаса и восхищения для Европы» [21,139], свергнув и казнив ненавидимого многими короля Карла I и объявив специальным указом парламента, что только «народ, ходящий под богом, является источником всякой законной власти»[1,35], происходит резкое развитие различных направлений социально-политической общественной мысли. При этом в отличие от предыдущих эпох, в ситуации, когда в бурные революционные события оказались вовлечены все слои населения - от аристократов до крестьян, авторами идей, овладевающих массами становились люди самого различного социального происхождения - у каждого социального слоя появлялся свой идейный лидер. Так, к примеру, выразителем взглядов старой аристократии стал Роберт Филмер, богатых джентри - Джеймс Гаррингтон, бедных джентри и горожан - Джон Лильберн, малоземельного и безземельного крестьянства - Джерард Уинстенли и т.д. Естественно, что идеи, предлагаемые этими совершенно разными людьми, кардинально отличались друг от друга, что определило уникальную для того времени широту и радикальность предлагаемых преобразований. И хотя революция середины XVII столетия закончилась реставрацией
монархии, - новым английским королем стал сын казненного Карла I - Карл II, - на протяжении нескольких десятилетий после нее происходит переосмысление и развитие созданного в эту бурную эпоху идейного наследия. Во многом под влиянием революционных событий во второй половине XVII столетия английскими мыслителями Джоном Локком и Томасом Гоббсом была создана знаменитая «теория общественного договора». Несмотря на то, что созданное в 1650-е годы в Англии республиканское правление оказалось нежизнеспособным, уже в 1670-х - 1680-х года в английском парламенте формируется политическая партия вигов, выступавших за ограничение власти монарха, и фактически «позаимствовавших» многие свои идеи и требования у наименее радикальных революционеров середины столетия. В противовес им появляется и более консервативная партия - тори. Обе эти партии, конечно, существенно изменив свои конкретные требования, согласно современным реалиям, но сохранив идейную направленность, существуют и по сей день. Окончательно завершила формирование основы современной политической и правовой системы Англии Славная революция 1688 года, которая, в отличие от революции середины века не сопровождалась массовым кровопролитием. В результате революции были приняты важнейшие правовые акты, формализовавшие и воплотившие в жизнь многие либеральные идеи, созданные английскими мыслителями на протяжении XVII столетия. Прежде всего, это «Акт о веротерпимости» (1689), смягчивший противоречия между официальной англиканской церковью и протестантскими диссентерами и позволивший последним при выполнении ряда условий проводить богослужения [23], и «Билль о правах» (1689), ограничивший права английского монарха и четко определивший неотъемлемые права и свободы английских подданных [4].
И, наконец, последним периодом резкой активизации английской общественной мысли, на протяжении выделенного хронологического отрезка, является конец XVIII века. В отличие от других, выделенных нами отрезков, в этот период английская общественная мысль, развивалась, прежде всего, как реакция не на внутриполитические течения и процессы, а как своеобразный «ответ» и переосмысление событий и идей, происходивших в континентальной Европе, в первую очередь, во Франции. Естественно, мы имеем в виду бурное развитие философии просвещения в Европе на протяжении всего XVIII столетия, а затем и Великую французскую революцию 1789-1799 годов. Однако, при этом, английские мыслители не просто «повторили» или частично развили идеи континентальных философов этого периода, напротив, они, творчески переосмыслив уже созданное интеллектуальное наследие, и тщательно проанализировав и оценив события, происходившие во Франции, выдвинули множество идей, которые уже в XIX столетии станут основой для формирования современных политических идеологий и движений. Среди наиболее выдающихся мыслителей этого периода стоит упомянуть и Уильяма Годвина - главного идейного предшественника современного анархизма [11], и жену Уильяма Годвина - Мэри Уолстонкрафт - одну из первых феминисток, которая в своей работе «В защиту прав женщин» (1792) доказывала необходимость развития женского образования и выступала за уравнивание в правах мужчин и женщин [26], и идеологического оппонента Уильяма Годвина - Эдмунда Бёрка - одного из родоначальников идеологии консерватизма [3].
Конечно, выделенные нами «точки» бифуркации в развитии общественной мысли Англии XVI - XVIII веков, привлекали к себе внимание множества ученых-историков еще в XIX - XX веках. Описанию идей, упомянутых нами философов, особенно периода Великой английской революции, посвящен не один десяток научных трудов. Однако подавляющее большинство работ по данной тематике имели достаточно похожую структуру и форму описания развития общественной мысли. Часть таких трудов, особенно написанных в русле марксистской историографии, были посвящены анализу и описанию развития отдельных направлений общественной мысли, например (и таких работ больше всего), развитию социалистических идей в Англии. Среди значимых работ подобного плана следует выделить, прежде всего, труды знаменитого английского историка А. Л. Мортона «Возникновение
социалистической мысли в Англии» (1962) и «История Англии» (1950) [15;16]. Множество работ было посвящено обобщающему и как можно более подробному описанию всех разноплановых направлений общественной мысли определенного хронологического периода. Например, работа современного отечественного историка И. М. Эрлихсон «Английская общественная мысль второй половины XVII века» (2007) [22]. В некоторых исследованиях анализировались жизнь и творчество отдельных английских мыслителей. В отечественной исторической науке большая часть таких трудов издавалась в рамках книжной серии «Жизнь замечательных людей».
При подобных подходах к описанию развития общественной мысли, все идеи, выдвигаемые теми или иными общественными деятелями, группировались либо по принципу отнесения их к той или иной сфере общественной жизни (идеи политического переустройства общества, экономических преобразований и т.д.), либо, и данный подход был более распространен, по близости выдвигаемых требований и предлагаемых реформ. Например, руководствуясь последним принципом при анализе развития общественной мысли в Англии периода революции середины XVII столетия, роялист Роберт Филмер фактически в идеологическом плане становился антагонистом лидера диггеров Джерарда Уинстенли - так как первый выступал за неограниченную монархию, сохранение и защиту частной собственности, а последний за установление демократической республики и полное уничтожение института частной собственности. Наиболее же «близким» к Джерарду Уинстенли мыслителем, следуя данной логике, был лидер левеллеров - другого общественного движения периода Английской революции - Джон Лильберн, так как идей переустройства общественного строя у левеллеров и диггеров во многом совпадали, отличаясь лишь в вопросе о частной собственности - Джон Лильберн выступал против ее уничтожения.
При безусловной логичности и рациональности таких подходов к описанию и анализу развития общественной мысли, многие важные вопросы и проблемы, прежде всего, связанные с самой личностью мыслителя, оставались практически не изученными. Сведения об авторе обычно ограничивались небольшой биографической справкой, а идеи представлялись как продукт общественного развития, а не результат интеллектуальной деятельности конкретной личности. Особенности восприятия автором, как окружающей действительности, так и предлагаемого им самим общественного устройства; его индивидуальное понимание самого феномена общества - представлял ли он социум, к примеру, как определенный «механизм», нуждающейся в «регулировке» с помощью определенных «инструментов», или как естественно развивающийся «организм»; особенности аргументации и обоснования предлагаемых идей - то, к каким категориям обращался автор при выдвижении тех или иных предложений и требований, был ли он предельно рационален, опираясь на категории общественной пользы и выгоды, или, напротив, опирался на идеи изначальной «справедливости» и «естественности», - все эти важнейшие вопросы, так или иначе, долгое время оставались на периферии научных исследований, или же вовсе игнорировались. Заполнить данные пробелы в изучении культурного наследия прошлого как раз и призвана интеллектуальная история.
Взгляд на уже казалось бы знакомые и многократно изученные события и явления с точки зрения интеллектуальной истории, позволяет нам заново оценить их и представить в совершенно ином ракурсе. Возьмем, к примеру, уже упоминавшуюся выше проблему группировки идей английских мыслителей периода Великой английской революции середины XVII столетия. Конечно в период революции - время масштабных социальных потрясений, сформулировать свою программу общественных преобразований пытались многие талантливые мыслители, однако мы, не преследуя в данной небольшой работе цели всестороннего изучения интеллектуального наследия английских мыслителей какого-либо периода, а лишь стараясь показать потенциал изучения данной проблематики под углом зрения интеллектуальной истории, ограничимся рассмотрением идей лишь трех уже упоминавшихся мыслителей - Роберта Филмера, Джона Лильберна и Джерарда Уинстенли.
Временно абстрагируемся от содержания выдвигаемых ими требований (именно по данному критерию мы классифицировали эти идеи ранее), и обратимся к другому, не менее значимому, но практически неизученному аспекту их интеллектуального творчества, а именно к тому, на какие критерии и аргументы опирались данные мыслители при обосновании справедливости и полезности предлагаемых ими «идеальных» общественных моделей.
Воплощением справедливого государственного и общественного устройства для Роберта Филмера являлось сильное государство, управляемое мудрым монархом, обладающим неограниченной государственной властью и обращающимся к парламенту лишь за советом - в случае необходимости. Естественно, что никаким правом принятия самостоятельных решений ни парламент, ни какие-либо органы местного самоуправления не обладали. Критика любых решений правителя не допускалась, народ должен был принимать их безоговорочно. Справедливым такое общественное устройство, по мнению Роберта Филмера было в силу своей «естественности». Ведь, как считал английский мыслитель, именно абсолютная монархия является единственным правильным и богоданным порядком правления, а власть монарха происходит от власти отца семейства: «Адам был господином для своих детей, а его дети властвовали над своими детьми <...>. Я не могу представить себе того, чтобы дети Адама или любого другого человека были свободны от подчинения своим родителям. И эта покорность детей перед родителями является источником монархической власти, власти учрежденной самим Богом»[25,8]. Любое отступление от идеи абсолютной власти правителя для Роберта Филмера означало и нарушение «естественного» богоданного порядка развития общества, недаром одна из его главных работ носила название «Анархия ограниченной монархии» [24].
Обратимся теперь к идеям политического и идеологического оппонента Роберта Филмера - лидера движения диггеров Джерарда Уинстенли. Который не просто являлся убежденным республиканцем и считал королевскую власть порождением «проклятой алчности» [20,141], требуя вслед за ликвидацией монархической формы правления в Англии в 1649 году, уничтожить все ее «побеги и боковые сучья» [20,145], под которыми он, в первую очередь, подразумевал власть лендлордов и англиканского духовенства, а также несправедливость английской судебной системы; но и призывал к абсолютному социальному равенству и уничтожению частной собственности, называя всех граждан Англии, вне зависимости от их социального положения и статуса, «братьями по творению» [19,51].
Конечно, во время революции и гражданской войны в Англии в середине XVII века Роберт Филмер и Джерард Уинстенли оказались «по разные стороны баррикад», и, на первый взгляд, между идеями этих двух мыслителей не было ничего общего. Однако если мы обратимся к проблеме того, как обосновывали эти мыслители справедливость своих воззрений, то найдем между ними много общего. Ведь Джерард Уинстенли, как и Роберт Филмер, при обосновании своих идей опирался на категорию «естественности» общественного развития, представляя общество как органически развивающуюся богоданную сущность, человеческое вмешательство в которую недопустимо и пагубно. Только если для Роберта Филмера богоданность общественного устройства заключалась в идее «патриарха» - происхождения монархической власти от Адама, который был первым «монархом» в своей семье, то для Джерарда Уинстенли основой «естественного» порядка было равенство: «Великий творец создал землю, чтобы она была общей сокровищницей <...> но вначале не было произнесено ни единого слова о том, что одна ветвь человечества будет править другой» [19,54]. И тот и другой мыслитель в аргументации своих идей опирались, прежде всего, на текст священного писания (только оперировали различными цитатами), оба они идеализировали «светлое» прошлое, призывая к нему вернуться, и отводили человеку роль лишь «реставратора» правильного общественного порядка, но никак не реформатора, двигающего общество вперед.
Если же мы рассмотрим систему аргументации своих общественно-политических воззрений еще одного английского мыслителя - лидера левеллеров Джона Лильберна, то
увидим, что между его идеями и идеями Джерарда Уинстенли достаточно много различий, несмотря на то, что движения диггеров и левеллеров, возглавляемые ими, до конца 1640-х года являлись, по сути, одним движением.
В политических памфлетах Джона Лильберна мы практически не найдем апелляций к библейским текстам, а размышления о «естественном» порядке вещей, «светлом» прошлом, восстановлении изначальной справедливости, столь свойственные как для Роберта Филмера, так и для Джерарда Уинстенли, полностью отсутствуют в его работах. Общество и власть для него являлись не богоданными феноменами, которые стоят несомненно выше как отдельных людей, так и народа в целом, а социальными конструктами, существование и развитие которых всецело зависело от человеческой воли. Идею «естественности» общественного развития в работах Джона Лильберна заменяет идея общественного конструктивизма. Взгляд его обращен не в «светлое» прошлое, которое надо лишь реставрировать и сохранить, а в создаваемое английским народом будущее, поэтому и главная цель, которую он ставит перед своим движением это «усовершенствовать правительство» народными силами и в интересах народа [13,100]. Вмешательство людей в общественное развитие не только не порицалось, а, напротив, поощрялось, Джон Лильберн предлагал гражданам Англии лишь проект общественных преобразований, получивший название «Народное соглашение», призывая их, как главных акторов общественного развития, самим проголосовать за него: «Основной чертой нашего «Народного соглашения» является его происхождение от народа, мы намеренно отказались от предоставления его парламенту. Мы считаем, что его следует спешно разослать для подписания всем народом, чтобы затем прямо претворить его в жизнь» [13,106].
Таким образом, интеллектуальная история позволяет нам глубже оценить и проанализировать культурное наследие прошлого, акцентируя внимание не только на содержании оставленных идей, но и на особенностях мышления и восприятия мира отдельным мыслителем. Рассмотрение идеи, как продукта интеллектуальной деятельности конкретного мыслителя, обладающего уникальным когнитивным стилем, способно привести нас к выявлению необычных сходств между идеями, казалось бы совершенно разных мыслителей (как это было показано на примере роялиста Роберта Филмера и диггера Джерарда Уинстенли), а в дальнейшем, вероятно, и к построению определенных закономерностей в развитии и эволюции когнитивных стилей общественных деятелей определенных эпох, и, наконец, в идеале, к написанию новой «когнитивной истории» в дополнение к существующей истории идей.
Литература
1. Акт об объявлении Англии свободным государством (1649 г.) // Хрестоматия по истории Нового времени стран Европы и Америки. В 2 кн. / сост. Д. В. Кузнецов. Благовещенск: Издательство БГПУ, 2010. Кн. 1. С. 35.
2. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. 240 с.
3. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М.: Рудомино, 1993. 144 с.
4. Билль о правах (1689 г.) // Хрестоматия по истории Нового времени стран Европы и Америки. В 2 кн. / сост. Д. В. Кузнецов. Благовещенск: Издательство БГПУ, 2010. Кн. 1. С. 126-133.
5. Бубуер М. Проблема человека // Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. С. 157233.
6. Бэкон Ф. Новая Атлантида // Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные и политические. М.: Издательство академии наук СССР, 1954. С. 5-45.
7. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. М.: Логос, 2004. 368 с.
8. Гардинер С.Р. Пуритане и Стюарты. 1603-1660 гг. СПб.: Издание О.Н. Поповой, 1896. 252 с.
9. Гидденс Э. Последствия современности. М.: Праксис, 2011. 352 с.
10. Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004. 120 с.
11. Годвин В. О собственности. М.: Издательство академии наук СССР, 1958. 264 с.
12. Годвин Ф. Человек на Луне или необыкновенное путешествие, совершенное Домиником Гонсалесом, испанским искателем приключений, или воздушный посол // Наука и жизнь. 1967. № 4. С. 64-70.
13. Лильберн Дж. Манифест Дж. Лильберна, У. Уольвина, Т. Принса и Р. Овертона из Тауэра // Лильберн Дж. Памфлеты. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1937. С. 94-107.
14. Мор Т. Утопия. М.: Наука, 1947. 416 с.
15. Мортон А. Л. Возникновение социалистической мысли в Англии // История социалистических учений. Сборник статей. М.: Наука, 1962. С. 34-57.
16. Мортон А. Л. История Англии. М.: Издательство иностранной литературы, 1950. 462 с.
17. Репина Л. П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. 560 с.
18. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: Издательство АСТ, 2004. 557 с.
19. Уинстенли Дж. Знамя, поднятое истинными левеллерами // Избранные памфлеты. М.-Л.: Издательство академии наук СССР, 1950. С. 47-83.
20. Уинстенли Дж. Новогодний подарок парламенту и армии // Избранные памфлеты. М.-Л.: Издательство академии наук СССР, 1950. С. 135-179.
21. Холореншоу Г. Левеллеры и английская революция. М.: Издательство иностранной литературы, 1947. 148 с.
22. Эрлихсон И.М. Английская общественная мысль второй половины XVII века. М.: Научная книга, 2007. 208 с.
23. An Act for Exempting their Majestyes Protestant Subjects dissenting from the Church of England from the Penalties of certaine Lawes. // The Statutes of the Realm: Volume 6, 1685-94 / ed. John Raithby. Great Britain Record Commission, 1819. P. 74-76.
24. Filmer R. Anarchy of a limited or mixed monarchy // Filmer R. Patriarcha and other writings. Cambridge: Cambridge university press, 2004. P. 131-172.
25. Filmer R. Patriarcha // Filmer R. Patriarcha and other writings. Cambridge: Cambridge university press, 2004. P. 3-131.
26. Wollstonecraft, Mary. A Vindication of the Rights of Woman. Harmondsworth: Penguin Books, 2004. 319 p.
