CC BY
70
Юридические науки
УДК 34.0
Антропов Роман Владимирович Roman Antropov
Дондоков Цырен
Сономович Tsyren Dondokov
шт
Лупенко Игорь Юрьевич Igor Lupenko
КОДИФИКАЦИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА КАК ФАКТОР СТАНОВЛЕНИЯ ЕДИНОЙ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ: ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ И ФИЛОСОФСКИЕ ДОКТРИНЫ ГЕРМАНИИ
CODIFICATION OF LAW AS A FACTOR OF UNIFIED POLITICAL AND LEGAL SYSTEM: POLITICAL, LEGAL AND PHILOSOPHICAL
DOCTRINES OF GERMANY
Отмечено, что кодификация права выступает отличительной чертой немецкой правовой культуры, т.к. она привела не только к становлению единой политико-правовой системы, но и стала важнейшей предпосылкой трансформирования Германии в правовое и социальное государство, вплоть до наших дней многие политико-правовые и философские доктрины Германии остаются предметом пристального внимания и изучения.
Рассмотрена гуманитарная и универсальная направленность кодификации права, актуализировано верховенство общечеловеческих и национальных ценностей на примере европейского законодательства. Приводится тезис о том, что кодификация в любой правовой системе создает совершенные источники права, которые эффективно воздействуют на общественные отношения и правовую культуру
Ключевые слова: кодификация немецкого законодательства XIX в.; правовые школы в Германии; основные идеи и дискуссионные вопросы развития правовой теории и практики
The codification of law is a distinctive mark of German legal culture, as it has led not only to the establishment of an unified political and legal system, but also has become the most important prerequisite for transformation of Germany into the legal and social state.
Until today, many political, legal and philosophical doctrines of Germany remain the subject of intense research and study.
The authors of this article have examined the humanitarian and universal directivity of law codification, actualized the headship of human and national values on the example of the European legislation. The idea that the codification in any legal system creates perfect sources of law is presented, that effectively influence on public relations and legal culture
Key words: codification of German law in the nineteenth century; law schools in Germany; main ideas and controversial issues of legal theory evolution and practice
Существует мнение, что понятие «правовая культура» становится «кодом», который подразумевает «стиль» соответствующего правопорядка и позволяет проводить анализ и классификацию правовых явлений как в рамках макроправовых сравнительных исследований, так и при рассмотрении правовой системы отдельно взятой страны [1].
В свою очередь кодификация права является одной из самых примечательных особенностей немецкой правовой культуры, поскольку она привела не только к становлению единой политико-правовой системы, но и стала важнейшей предпосылкой постепенного трансформирования Германии в правовое социальное государство.
Естественное право в сочетании с идеями просвещения подтолкнуло правоведов к идее кодификации, чтобы противопоставить унаследованной неразберихе обычного и римского средневекового права естественные правовые принципы, независимые от отдельных случайностей исторического развития.
Политические события начала XIX в., большей частью связанные с французской революцией, оказали значительное влияние на всё последующее развитие правовой мысли в Германии. У многих немецких юристов возникло патриотическое стремление безотлагательно приступить к кодификации общегерманского гражданского права, к которому в то время причисляли уголовное и процессуальное право. Такое требование одним из первых провозгласил гейдельбергский профессор права Антон Фридрих Юстус Тибо (1772-1840) в опубликованном в 1814 г. манускрипте «О необходимости всеобщего гражданского права для Германии» [2].
Сама идея современной кодификации зародилась в эпоху просвещения в период общеевропейской дискуссии по проблемам теории права, результаты которой в начале XIX в. обобщены англичанином Дж. Бенте-мом. Новая идея быстро распространились по европейскому континенту благодаря обнародованию мыслей Бентема бернским судьёй Дюмонтом в работе <Юе 1а Соёь
fication» в 1803 г. Согласно новой теории, кодификация, как исчерпывающее и систематизированное упорядочивание всего правового материала, должна была подчиняться следующим требованиям [3]:
— содержать всеобъемлющее регулирование, во всяком случае, одной сферы жизнедеятельности. В идеале кодификация должна содержать все нормы, имеющие какое-либо значение для гражданина государства. Примером такого подхода является Прусское всеобщее земское уложение 1794 г. Следовало различать общие кодексы, содержащие материал, представляющий интерес для любого гражданина (гражданский кодекс, уголовный кодекс, процессуальные кодексы), и специальные кодексы как имеющие значение для какой-либо профессиональной отрасли (торговый кодекс);
— иметь системное строение, излагать материал в виде общих правил и принципов, избегать казуистики, говорить ясным и общедоступным языком;
— быть единой на всей территории государства, устранять раздробленность права и ему препятствовать;
— кодификация должна привязать судью к закону таким образом, чтобы, по возможности, исключить судебное усмотрение. В этом случае необходим был официальный комментарий закона (пример: прусский ландрехт). Согласно другому направлению, закон должен излагать только принципы, позволяющие судье его использование и в будущем (пример: Code civil, австрийский всеобщий гражданский кодекс и более поздние немецкий БГБ и швейцарский гражданский кодекс);
— кодификация должна исключать исторические случайности, её нормы должны быть целесообразными, т.е. соответствовать своей социальной функции.
В XIX в. кодификация стала идеалом организации законодательства, а закон — важнейшей формой издания правовых актов. Совершенствованию искусства кодификации способствовал новый подход к понятию краткости в законодательстве. С релятивацией в законодательных теориях
Виланда, Суареца, Фейербаха, Цайлера и Бентема популярного требования краткости законов был подготовлен переход от абсолютно понимаемого требования — как можно меньше законов и как можно более кратких — к относительно понимаемому требованию краткости, т.е. соразмерной регулируемому содержанию. Идеал краткости в XIX в. рассматривается с позиции того, как избежать в законе лишнего. Должна быть достигнута ясность и доступность излагаемого материала. Квинтэссенцией такого подхода явился швейцарский гражданский кодекс, воплотивший стилистическую модель, краткие, наглядные и частью даже афористические определения которой оказали благоприятное впечатление на современников. Согласно второй точке зрения, которая через Иеринга оказала влияние на авторов Германского гражданского кодекса (БГБ), краткость должна быть достигнута за счет концентрации правового материала посредством абстракции, однако не в ущерб точности. Иеринг видит свою цель в квантитативном, а не квалитативном упрощении, главным средством которого является редуцирование правового материала до его основных составных частей посредством абстракции и логической концентрации [4]. Существенная роль отводилась методу ссылок. Следует отметить, что в данном случае речь шла о юридической технике, предназначенной для специалистов права, а не для непосвященных.
В XIX в. мысль о кодификации стала составной частью политической программы либерализма, с помощью которой должны были осуществиться его социально-политические идеи, а именно: общество должно состоять из свободных граждан, имеющих равные права, независимо от сословной и религиозной принадлежности; собственность должна быть защищена и неприкосновенна; свобода ремесла и рыночные принципы должны лежать в основе экономического строя. Эти общественно-политические идеи либерализма, нашедшие приверженцев не только в Германии, но и во многих других европейских странах, определили содержание жарких
политико-правовых дебатов, имевших место в Германии в начале XIX в.
Против кодификации права выступил один из выдающихся юристов своего времени Фридрих Карл фон Савиньи (17791861), который изложил свою точку зрения в опубликованной в 1814 г. работе «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» [5]. Для него юриспруденция является исторической наукой, поскольку право органично связано с сущностью и характером народа и сначала зарождается в нем самом в форме обычного права и также, как и язык, нравы и духовное начало живут и растут вместе с народом. Кодификация имеет смысл и возможна, если юридическая наука уже готова с успехом осмыслить весь накопленный правовой материал. Пока же он не видел такой готовности. Для обеспечения успеха, по мнению Савиньи, сначала необходимо подготовить когорту высокообразованных юристов. Тем самым он выдвинул на первый план идею важности образования. Хотя основателем исторической школы права, которая сознательно отказалась от рационализма просвещения, считается Густав Гуго (1764-1844), Фридрих Карл фон Савиньи явился ее самым ярким представителем. Зачинателями же были просветители Юстус Мёзер (1720-1797) и Иоганн Готтфрид Гердер (1744-1803), именно они провозгласили поворот к историческому сознанию и познанию национальной индивидуальности. Идеи народности проповедовали и приверженцы романтизма, однако, в отличие от них, историческая юридическая школа оперировала точными научными методами. Исторический метод в юриспруденции предполагал исследование явления от самых корней с целью выявления того, что еще живо, от того, что уже стало предметом истории [6]. Отсюда результировалась цель, которая состояла в обновлении действующего права.
Носителями идей исторической юридической школы являются также Карл Фридрих Айххорн (1781-1854) и Якоб Гримм (1785-1883). Детально изучая римское право, на основе римской казуистики они
разработали принципы и правила, с помощью которых можно было решать проблемы наступившего времени. Однако для них в первую очередь германское и немецкое право было историческим правом немецкого народа. Разработанная Савиньи система, центральным этическим понятием которой было понятие свободы, стала основой изучения пандектного права.
Историческая школа права выступила, таким образом, против тезиса о позитивном праве как об искусственной конструкции, создаваемой нормотворческой деятельностью органов законодательной власти. Право возникает спонтанно, оно есть производное от права обычного, а это последнее произрастает из недр «национального духа», глубин «народного сознания». С движением национального духа стихийно эволюционирует и право, поэтому бесцельно искусственно конструировать и предлагать людям ту или иную правовую систему. Развитие, согласно воззрениям этой школы, понимается как простое, хронологически последовательное, механическое развертывание изначального содержания «духа народа». Роль закона состоит в максимально точном выражении «общего убеждения нации». Положительным в философско-юридических суждениях была критика умозрительных представлений естественно-правового толка о вечности и неподвижности права [7, 10, 11].
Оппонентом Савиньи в дебатах о необходимости общегерманской кодификации выступил профессор Тибо. Он подверг резкой критике тогдашнее состояние права, сказав: «Все наше отечественное право есть беспорядочное нагромождение оспаривающих друг друга, взаимоуничтожающих пестрых определений, предназначенных для того, чтобы разобщить немцев, а судьям не дать возможности основательно изучить право» [8]. Тибо видел необходимость устранения пропасти между народом и цивильным правом и требовал освобождения юриспруденции из рук юристов, занимающихся римским правом. По его мнению, единство права полезно не только для юридической науки, но и для развития
торговли и сообщения, а в конечном итоге оно способствует объединению нации. Тибо выступал за то, чтобы ученые-правоведы всех германских государств собрались вместе и разработали проект кодификации гражданского права. Написанное ясным и понятным языком воззвание Тибо нашло отклик у населения Германии, однако в начале XIX в. планам Тибо не дано было осуществиться из-за раздробленности Германии и еще непреодоленного «исторического сознания».
Впоследствии в рамках исторической юридической школы выделилось два направления: романистов и германистов. Романисты, вслед за Савиньи, отводили первостепенное значение римскому праву в исследовании исторического развития немецкого права. Последователь Савиньи Георг Фридрих Пухта (1798-1846) считается одним из главных представителей пандектистики, базирующейся на методе формально-понятийного мышления. Пан-дектная наука явилась результатом всеобъемлющей историзации права, ее цель состояла в создании на основе источников гражданского права новой догматической правовой системы, лишенной всяких противоречий, которая соответствовала бы политико-правовым требованиям общественно-экономического строя XIX в. Поскольку необозримый объем материала общего права нуждался в системе понятий, сформулированных по правилам формальной логики, возникла понятийная юриспруденция, оказавшая большое влияние на гражданско-правовую догматику. И хотя пандектная наука в XIX в. была подвергнута резкой критике, общегерманский гражданский кодекс фактически явился ее продуктом.
В противовес романистам германисты, прежде всего в лице Георга Базелера (18091888), считали римское право национальным бедствием для Германии. Ему они противопоставили «истинно народное право», которое, по их мнению, воплощалось в национальных правовых обычаях. Поэтому в отличие от романистов они считали кодификацию права полезной, поскольку
она, согласно их мнению, устранит существующую двойственность права. В 1846 и 1847 гг. германисты устраивали собрания, на которых они ратовали за кодификацию права и вынесли решение о необходимости создания немецкого гражданского кодекса и единого уголовного кодекса. Общее стремление к объединению Германии впоследствии примирило романистов и германистов друг с другом.
Позднее пандектная наука была представлена в лице Бернхарда Виндшайда (1817-1892), написавшего классический учебник по пандектному праву. Преодолению пандектной понятийной юриспруденции способствовал Рудольф фон Иеринг (1818-1892). Иеринг подверг критике понятийно-юридический метод, поскольку считал правовые понятия оторванными от действительности и не отвечающими социальным и идейным требованиям. По его мнению, обновленная продуктивная юридическая наука должна иметь социологические корни [9].
Новейшая германистика в лице Генриха Бруннера (1840-1915), Карла фон Амиры (1848-1930) и Отто фон Гирке (1841-1921) под влиянием меняющихся экономических и географических условий обратилась к исследованиям в области торгового права и права, касающегося товариществ, компаний и прочих объединений. Их исследования показали, что как развитие науки о торговом праве, так и возникновение самого торгового права не проходило изолированно, а явилось следствием общеевропейского развития, корни которого уходят в далекое прошлое.
Индустриальная революция XIX в. оказала влияние на развитие юридической науки, поставив перед ней новые задачи, в первую очередь в области частного и торгового права. После того как были завоеваны гражданские свободы, встал вопрос о социальной справедливости гражданского правопорядка. Социальные задачи правоведения были обозначены германистом Отто фон Гирке, который видел необходимость создания народного немецкого социального общего частного права. Его
научные работы частично опережали свое время. Особое значение они имели для разработки трудового права, в частности, его учение о «свободном трудовом договоре».
Таким образом, за довольно короткий период времени, с последней трети XVIII в. и до конца XIX в., немецкая философская и правовая наука прошла путь чрезвычайно интенсивного развития, толчком которого послужили Великая французская революция и начавшееся бурное развитие капитализма в Европе. И хотя философско-право-вые учения великих немецких мыслителей не всегда отличались последовательностью и представляли зачастую сочетание прогрессивных концептуальных представлений с умеренными, а порой и консервативными практико-идеологическими взглядами, они оказали заметное влияние на всю последующую историю политико-правовой мысли. Вплоть до наших дней многие политико-правовые и философские доктрины того времени остаются предметом пристального внимания и изучения.
Хотя правовая мысль (правовая наука) и законодательство далеко не тождественны и составляют разные сферы, их взаимодействие и взаимовлияние нельзя переоценить. Если в споре Тибо и Савиньи о необходимости всегерманской кодификации победил казалось бы Савиньи, то с середины XIX в. стали осуществляться устремления Тибо, и центр тяжести развития германского права переместился в законодательную сферу. Ни один век до этого, если исключить конец XVIII в., не породил столь многочисленных и всеобъемлющих кодификаций, такое изобилие продуктов правотворчества, как XIX в. — век сознательных и целенаправленных преобразований во всех сферах общественной жизни. Именно этому веку более всего соответствовало учение Гегеля: «то, что разумно — действительно, а что действительно — разумно».
Идея кодификации все более приобретает гуманитарную и универсальную направленность, содействует унификации законодательства на основе верховенства общечеловеческих и национальных ценностей. Кодификация, независимо от того, в
какой правовой системе она применяется, создает совершенные источники права, ко-
Литература_
1. Kulturelle Identität und Internationales Privatrecht / Hrsg. von Erik Jayme. — Heidelberg, 2003. Р. 5, 13.
2. Thibaut A.-F.-J. Ueber die Notwendigkeit eines allgemeinen bürgerlichen Rechts für Deutschland, 1814.
3. Eisenhardt U. Deutsche Rechtsgeschichte. München, 1984. Р. 284-416; Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. München, 1973. Bd. I. Р. 3-7.
4. Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. Bd. 2. Р. 353.
5. Savigny von F.-C. Vom Beruf unserer Zeit für Gesetzgebung und Rechtswissenschaft, 1814.
6. Dahm G. Deutsches Recht. Die geschichtlichen und dogmatischen Grundlagen des geltenden Rechts. Stuttgart, 1951. Р. 145-153.
7. История политических и правовых учений. Под ред. В.С. Нерсесянца. 2004, 4-е изд., 944 с.
8. Thibaut A.-F.-J. Ueber die Notwendigkeit eines allgemeinen bürgerlichen Rechts für Deutschland, 1814. Р. 14.
9. Dahm G. Deutsches Recht. Die geschichtlichen und dogmatischen Grundlagen des geltenden Rechts. Stuttgart, 1951. Р. 157-163.
10. Хорошилова А.Н. История политико-правовых учений. М.: ЮНИТИ, 2002.
11. Schröder R. Rechtsgeschichte. Р. 109-112.
торые эффективно воздействуют на общественные отношения и правовую культуру.
_References
1. Kulturelle Identität und Internationales Privatrecht / Hrsg. von Erik Jayme. — Heidelberg, 2003. Р. 5, 13.
2. Thibaut A.-F.-J. Ueber die Notwendigkeit eines allgemeinen bürgerlichen Rechts für Deutschland, 1814.
3. Eisenhardt U. Deutsche Rechtsgeschichte. München, 1984. Р. 284-416; Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. München, 1973. Bd. I. Р. 3-7.
4. Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. Bd. 2. Р. 353.
5. Savigny von F.-C. Vom Beruf unserer Zeit für Gesetzgebung und Rechtswissenschaft, 1814.
6. Dahm G. Deutsches Recht. Die geschichtlichen und dogmatischen Grundlagen des geltenden Rechts. Stuttgart, 1951. Р. 145-153.
7. Istoriya politicheskih i pravovyh ucheniy. (History of political and legal doctrines). Pod red. V.S. Nersesyantsa. 2004, 4-e izd., 944 р.
8. Thibaut A.-F.-J. Ueber die Notwendigkeit eines allgemeinen bürgerlichen Rechts für Deutschland, 1814. Р. 14.
9. Dahm G. Deutsches Recht. Die geschichtlichen und dogmatischen Grundlagen des geltenden Rechts. Stuttgart, 1951. Р. 157-163.
10. Horoshilova A.N. Istoriya politiko-pravovyh ucheniy. (History of political and legal doctrines). Moscow: YuNITI, 2002.
11. Schröder R. Rechtsgeschichte. Р. 109-112.
Коротко об авторах_
Антропов Р.В., канд. юрид. наук, доцент, зав. каф. «Конституционное и муниципальное право», Забайкальский институт предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации, г. Чита, Россия [email protected]
Научные интересы: юридическое образование, проблемы деятельности органов государственной власти, проблемы обеспечения прав и свобод человека и гражданина
_Briefly about the authors
R. Antropov, candidate of law sciences, associate professor, deputy head of the Chair of Constitutional and Municipal Law, Zabaikalsky Enterpreneurship Institute of Siberian University of Consumer Cooperatives, Chita, Russia
Scientific interests: legal education and activities of public authorities, problems of ensuring the rights and freedoms of man and citizen
Дондоков Ц. С., канд. юрид. наук, доцент, зам. декана по науке, юридический факультет, Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия [email protected]
Научные интересы: государственно-правовое строительство, проблемы административного права
Ts. Dondokov, candidate of law sciences, associate professor, deputy dean for science, Law faculty, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interests: state legal construction, problems of administrative law
Лупенко И.Ю., канд. юрид. наук, доцент, зав. каф. «Государственное и муниципальное право, юридический институт, Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия [email protected]
Научные интересы: государственно-правовое строительство, проблемы обеспечения прав и свобод человека и гражданина
I. Lupenko, candidate of law sciences, associate professor, head of State and Municipal Law department, Law faculty, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interests: state legal construction, problems of ensuring the rights and freedoms of man and citizen
