CC BY
1257
УДК 340.1
КОДИФИКАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА ГЕРМАНИИ В XIX ВЕКЕ
© Колосок С. В., 2013
Статья посвящена кодификации гражданского права Германии в XIX в. Проанализированы причины кодификации и унификации гражданского права буржуазной Германии, отражены процесс борьбы за кодификацию гражданского права немецких юристов и законодательное закрепление вопроса о кодификации права в германских конституциях, а также история создания Германского гражданского уложения.
Ключевые слова: кодификация гражданского права; унификация; партикуляризм германского права.
В германских государствах, начиная с середины XIX в., обозначилась эпоха капитализма, основанного на свободной конкуренции. С течением времени Германия стала превращаться в одно из развитых индустриальных государств. Основным признаком германского капитализма являлся переход от свободной рыночной конкуренции к рыночным соглашениям, выразившийся в создании корпоративных объединений, крайне заинтересованных в решении вопросов государственной жизни империи [1]. Несомненно, именно интересами данных объединений стала определяться политическая, экономическая и правовая политика в Германии середины XIX в. Основной целью правовой политики являлось упразднение партикуляризма в области права и устранение устаревших феодальных норм, не соответствующего новым зарождающимся капиталистическим отношениям.
Важнейшей предпосылкой активизации законодательной деятельности явилась эволюция государственного, общественного и экономического строя Германии. Ключевым событием для идеологии и умонастроений германского общества, безусловно, явилась французская буржуазная революция 1789 г. В конце XVIII в. сформировалось новое национальное самосознание немецкого народа, единению которого способствовала деятельность выдающихся немецких мыслителей [2], философов, писателей и поэтов. Из крепнущего духовного единства немцев постепенно вырастало стремление к политическому и правовому единству. И, наконец, в Германии появился новый поли-
тически и экономически активный класс — буржуазия.
Стремление буржуазии к свободе и национальному единству нашло свое выражение в национальном конституционном движении, которое впоследствии завершилось принятием общегерманской конституции 1871 г. [3]. Конституция Германской империи подвела итог многолетнему объединительному процессу и открыла в свою очередь путь к унификации германского права, в том числе и гражданского.
XIX век ознаменовался для Германии небывалым количеством работ по кодификации права, коснувшихся практически всех сфер общественной жизни.
До объединения Германии в XIX в. на территории практически каждой германской земли действовали свои нормы права. Некоторые германские государства имели свое собственное кодифицированное законодательство, в частности Пруссия и Саксония (Прусское земское уложение 1794 г., Саксонское гражданское уложение 1863 г.). В других германских землях сохранял свое действие Французский ГК 1804 г., введенный еще со времен наполеоновских войн. Кроме того, в Германии действовало римское право, кодифицированное Юстинианом. Следует отметить, что при рецепции римского права были внесены определенные изменения, вызванные необходимостью приспособить старое феодальное право к новым буржуазным отношениям. В некоторых государствах Германии оно было единственным источником права. В отдельных областях Германии действовало так называемое общее право
(Gemeines Recht), в состав которого входили имперские (немногочисленные) законы и пандектное римское право, имеющее в ряде областей Германии субсидиарное значение. Безусловно, такая пестрота гражданско-правовых норм мешала нормальному деловому обороту, развитию рыночных отношений. В кодифицированных сборниках германских государств прослеживалась преемственность старых феодальных норм, несомненно, не пригодных для регулирования новых капиталистических отношений и препятствовавших их дальнейшему развитию. Именно поэтому буржуазия была особенно заинтересована в единообразии и кодификации германского гражданского права.
Таким образом, до издания ГГУ в Германии насчитывалось свыше 30 действующих партикулярных правовых систем: прусское земское право, баварское земское право, Саксонский гражданский кодекс, Кодекс Наполеона, городское право Бремена и Гамбурга и др. [4].
К историко-политическим и социальноэкономическим предпосылкам систематизации и унификации германского права в вышеобозначенный период следует отнести, прежде всего, изменение государственного строя Германии. «Пестрый конгломерат» германских государственных образований превратился в единое национальное государство. Важную роль сыграли процесс перерождения феодального общества в буржуазное, появление классов, заинтересованных в образовании сильного государства [5].
Быстрое развитие экономики требовало разработки и создания законодательства, способствующего развитию новых буржуазных отношений. В обществе созрели необходимые предпосылки для реформирования в области права, а также появились и окрепли социальные слои, заинтересованные в приспособлении законодательства к новым общественным условиям.
В течение всего XIX в. наблюдалась постоянная борьба между стремлениями германского народа к политическому и правовому единству и стремлениями отдельных германских правительств отстоять свою независимость.
В начале XIX столетия представители германской буржуазии и наиболее прогрессивные юристы выступали за единство и кодификацию гражданского права. Так, в 1814 г. профессор права Тибо опубликовал
брошюру «О необходимости общего гражданского права для Германии». Тибо, опасаясь рецепции кодекса Наполеона, требовал ликвидации партикулярных законов и предлагал с целью создания правового единства принять общегерманский гражданский кодекс. Однако его идеи не нашли подходящей «аудитории». Социально-политический и правовой партикуляризм были еще сильны и охотно поддерживались правящими королевскими (княжескими) правительствами политически разобщенной Германии [6].
На кодификацию гражданского права огромное влияние оказала теоретическая мысль, представленная исторической школой права. Представители этой школы отвергали возможность рецепции иностранного права в корне, полагая, что рациональное право каждого государства развивается вследствие развития национального духа — общей инерции развития народа.
Профессор Савиньи, представитель исторической школы права, признавая недостатки партикулярного права, был против кодификации материального права, выступал за кодификацию процессуального права. В частности, в брошюре «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» (1814) Савиньи выступил против предложения Тибо по кодификации гражданского права, ссылаясь на недостаточную разработку исторического материала, на отсутствие точного юридического языка и терминологии, сомневаясь в полезности вообще кодификации как фактора, сдерживающего естественное развитие права из народного сознания [7].
В развернувшейся полемике позиция Савиньи одержала верх, чему немало способствовали сепаратистские тенденции многочисленных германских государств, справедливо опасавшихся, что кодификация права может угрожать их политической самостоятельности. Реакционные круги заимствовали идеи в исторической школе права. Последователь Савиньи Шталь утверждал, например, что требование кодификации есть призыв к революции. Идеи исторической школы права в первой половине XIX в. стали господствующими в германской юриспруденции.
Необходимость создания единого германского гражданского законодательства диктовалась потребностью в оформлении новых капиталистических производствен-
ных отношений. Германская буржуазия видела возможность защиты своих классовых интересов в объединении Германии, упразднении форм феодального регулирования, тормозивших развитие торговли и промышленности. Однако для создания единого права не было самого главного — государственного единства. Германская буржуазия была на тот момент не в состоянии взять власть в свои руки и решить проблему объединения Германии. Борьба за систематизацию гражданского права вплоть до 40-х гг. XIX в. была безрезультатной.
Назревшая потребность правового регулирования отношений товарооборота способствовала выступлению в 1847 г. более развитых в экономическом отношении германских государств с инициативой принятия единого вексельного устава. Общегерманский вексельный устав вступил в силу в 1850 г.
После революционных событий 1848—1849 гг. в Германии начинается бурное развитие промышленности. Практически во всех германских государствах, за исключением Восточной Пруссии, наблюдался экономический подъем. Быстрыми темпами создавалась германская промышленность. После революции 1848 г., несмотря на ее незавершенность, Германия превратилась в страну быстро растущей капиталистической промышленности.
Идея создания единого ГК получила законодательное закрепление в § 64 конституции Германии 1849 г. [8]. Так, в обязанности имперской власти вменялось издание (наряду с другими) гражданского кодекса. Однако поражение германской революции, следствием которой были годы реакции, отодвинуло решение проблемы кодификации гражданского права.
Послереволюционный период характеризовался промышленным развитием германских государств. Растущее влияние торгово-промышленных кругов способствовало объединению торгового права. В 1861 г. был принят единый торговый кодекс. Буржуазия вынуждена была в данном случае пойти на компромисс с юнкерством, которое бдительно защищало свои основные феодальные институты (право собственности на недвижимость, право наследования). Торговый кодекс регулировал отношения между капиталистами-купцами и капиталистами промышленниками.
Требования проведения работ по кодификации гражданского права усилились с
воссоединением Германии. Националистические круги считали, что установление правового единства будет способствовать усилению государственного единства. Однако против распространения юрисдикции империи на гражданское право высказались среднегерманские государства. Параграф 4 п. 13 конституции 1867 г. к компетенции Северо-германского союза отнес только процессуальное, уголовное, торговое и обязательственное право.
С образованием Германской империи была поставлена задача по преодолению пестроты правовых систем, существовавших в стране в условиях политической раздробленности. На территории империи действовало более ста систем гражданского права: гражданский кодекс Наполеона, австрийский гражданский кодекс, датское гражданское право, прусское земское уложение и приспособленное к современным условиям римское право [9].
Противодействие некоторых немецких государств унификации германского права, нашедшее свое теоретическое обоснование в учениях исторической школы права, привело к тому, что изначально конституция 1871 г. не наделяла имперский парламент правом принятия законов, регулирующих гражданские отношения. Параграф 4 п. 13 конституции 1867 г. целиком был заимствован конституцией Германской империи 1871 г. [10]. Таким образом, конституция империи была преградой на пути кодификации гражданского права. Параграф 4 конституции Германской империи 1871 г. только в 1873 г. был дополнен: компетенция имперской власти была распространена целиком на гражданское право.
Для проведения кодификационных работ и создания единого гражданского уложения 2 июля 1874 г. бундесрат назначил первую официальную комиссию. Из 11 членов комиссии 9 были известными судебными чиновниками, во главе с председателем комиссии президентом высшего имперского коммерческого суда доктором Папе, и двое — профессорами пандектного права, в их числе знаменитый автор многотомного курса по пандектному праву, представитель Саксонии Бернард Виндшейд. Среди судей выделялся прусский делегат, советник апелляционного судебного совета Готлиб Планк. Наиболее сильным было влияние Виндшейда. Состав первой комиссии был узкопрофессиональным. Работа по созда-
нию уложения продолжалась более 13 лет. Подготовленный комиссией пятитомный проект был опубликован в 1888 г.
Представленный проект был подвергнут конструктивной критике, было опубликовано около 600 работ [11]. Отрицательные отзывы исходили из самых различных политических, партийных и юридических кругов. Критические высказывания давались и правительствами отдельных германских государств. Так, рейхсканцлер Отто фон Бисмарк высказался в высшей степени нелицеприятно, назвав проект ГК «ящиком Пандоры» [12].
Против проекта выступил и такой влиятельный германский судебный чиновник, как О. Бэр, советник высшего имперского коммерческого суда. Бэр назвал проект ГК «маленьким Виндшейдом», подчеркнув два основных недостатка проекта — чрезмерное заимствование римского права и изложение материала в форме учебника.
Первый проект ГК подвергся острой критике и со стороны ведущих деятелей и юристов германской социал-демократии. Так, Ф. Меринг и А. Бебель опубликовали свои замечания общего характера. Подробному социально-юридическому анализу подвергся первый проект со стороны А. Менгера, известного юриста и представителя интересов социал-демократии. В работе «Гражданское право и неимущие классы населения» (1890) Менгер высказался достаточно резко, дав общую классовую оценку проекта ГК: «В истории законодательства вообще нельзя найти ни одного законодательного труда, который покровительствовал бы так односторонне интересам состоятельных классов и который обнаружил бы так ясно свое пристрастие, как германский проект» [13].
Таким образом, первый проект был чрезмерно романизирован, содержал многочисленные определения и не соответствовал социально-экономическим отношениям Германии XIX в.
Поэтому 4 декабря 1890 г. бундесрат сформировал вторую комиссию. Состав новой комиссии был значительно расширен как в количественном отношении (до 22 человек), так и в качественном. Кроме постоянных членов, были включены еще 13 новых членов из представителей германской промышленности, банкиров и ведущих политических партий. Среди ее членов оказались Г. Планк, чье влияние во второй
комиссии стало доминирующим, а также крупные ученые: экономист Конрад и юрист Р. Зом [14]. Законопроект был одобрен предварительно после краткого обсуждения на съезде ассоциации германских юристов. Интересно, что и данный проект ГГУ не вызвал особого одобрения немецких юристов. Проект, по мнению историка Ф. Бернгефта, не оправдал всех надежд, которые были связаны с созданием национального права [15]. Одобрение второго проекта носило вынужденный характер и было вызвано стремлением вывести гражданское право из застойного состояния. Работа над вторым проектом ГК была окончена в 1895 г.
На заключительном заседании рейхстага, призванном утвердить проект уложения, с трудом был обеспечен кворум 2/3 депутатов, в частности, присутствовало 288 человек из 396. Германский гражданский кодекс был принят в июле 1896 г. 222 голосами против 48; 96 депутатов отсутствовали, и 18 депутатов воздержались [16]. Против проекта ГК голосовали в основном представители социал-демократической партии. 14 июля 1896 г. рейхстаг одобрил законопроект ГК совместно с Вступительным законом, и только 18 августа 1896 г. после утверждения этих актов императором BtirgerHches Gesetzbuch (ГГУ) стало законом.
Исходя из вышеизложенного, следует констатировать, что буржуазное германское государство в целом справилось с поставленной задачей по проведению и осуществлению кодификационных работ в области гражданского права и приняло свое Гражданское уложение только в конце XIX в.
Германское гражданское уложение (Btirgerliches Gesetzbuch) было обширным кодексом и состояло из двух частей: закона о введении в действие уложения (218 ст.) и непосредственно гражданского уложения (2385 ст.).
Вводный закон представлял собой подобие небольшого кодекса, в котором предусматривался порядок применения общеимперского гражданского права. В законе регламентировались взаимоотношения имперского гражданского права с земским законодательством. Четко и определенно провозглашалось, что новое гражданское право не связывает своими предписаниями владетельных государей, князей, титулованных владельцев земель особого статуса [17]. Не распространялось оно и на вотчинные права, которые корнями своими уходи-
ли в феодальное право земельной собственности: право охоты, использования вод, разного рода привилегии, крестьянские права наследственной аренды. В Вводном законе прослеживается стремление германского законодателя предотвратить возможную социальную напряженность вследствие неясности новых взаимных прав земельных собственников и крестьянства, поэтому по ст. 113 признавались нетронутыми все узаконения о помещичье-крестьянских отношениях. Такой нарочитый консерватизм, по мнению О. Омельченко, в значительной степени обесценивал общую модернизацию германского частного права, к которому стремились создатели ГГУ [18]. Таким образом, с введением уложения в действие теряли свою силу только совпадающие по содержанию прежние общеимперские законы; своды земского права, уложения, однако если они прямо не противоречили ГГУ, сохранили силу надолго. Датой вступления в силу ГГУ указывалось 1 января 1900 г.
ГГУ значительно превосходит французский гражданский кодекс 1804 года по своему общему объему. С точки зрения юридической техники и способа изложения норм Германское уложение содержит предписания общего характера, ограничиваясь, как правило, формулировкой лишь основных принципов. Весь материал расположен по научно и логически обоснованной системе. Однако параграфы Германского гражданского уложения очень громоздки, язык сложен, оно труднодоступно для понимания.
Как справедливо отмечает К. Цвайгерт, в ГГУ нет ни ясности и здравого смысла Австрийского гражданского уложения, ни наглядности и связи с обычным правом швейцарского кодекса, ни возвышенного стиля ГК Франции, вдохновленного буржуазными идеалами равенства и братства [19]. Германский кодекс обращен к экспертам права, а не к гражданам, вследствие чего он является сложным для восприятия и понимания и лишенным просветительского воздействия на читателя. И если у населения буржуазной Франции принятие ГК вызывало чувство теплой симпатии и сопричастности, то в Германии даже у юристов, не говоря уж о простых гражданах, подобных чувств по отношению к ГГУ не возникало. Скорее всего, их отношение к гражданскому уложению можно охарактеризовать как дань уважения его неоспоримому техническому совершенству.
ГГУ отличалось высокой юридической техникой и точным юридическим языком. В этом смысле оно осталось непревзойденным образцом кодификации [20]. Конечно, ГГУ не было столь детализированным, как Прусское земское уложение, допускало ссылки на так называемые общие оговорки, чем давался значительный простор судейскому усмотрению. Уложение написано тяжелым слогом, доступным только специалистам, понимание затрудняется большим наличием ссылок одних статей на другие. Характерной чертой германского кодекса являются неопределенность формулировок, злоупотребление отсылками к растяжимым и внеюридическим категориям, которые могут быть поняты по-разному и которые получили ироническое название «каучуковых правил» (И. С. Перетерский). Например, по вопросу толкования или исполнения договора применяются такие неопределенные категории, как «добрые нравы», «добрая совесть». Именно поэтому некоторые параграфы уложения, в частности § 138, 242 и 826, получили название «каучуковых». Их содержание настолько расплывчато сформулировано, что судьи могли толковать и применять их совершенно по-разному, вкладывая в них зачастую противоположный смысл.
В уложении прослеживается влияние римского права, хотя немецкий законодатель старался заменить латинскую терминологию национальной. Так, римский термин «сервитут» заменяется немецким «Grunddienstbarkeit». Уложение состоит из пяти книг (Общая часть, обязательственное право, вещное право, брачно-семейное право, наследственное право) и построено по пандектной системе изложения правовых норм с одним отступлением — на второе место поставлено обязательственное право. Перестановка обязательственного и вещного права, по мнению Г. Ф. Шерше-невича, оправдывалась тем, что первое представляет собою отношения более простого рода, чем второе [21].
Первая книга «Общая часть» состоит из семи разделов, включающих 240 статей, и посвящена правовому статусу физических и юридических лиц. Особое внимание германский законодатель уделил юридическим лицам (обществам и учреждениям) — более 60 параграфов. Многочисленная группа предписаний, а именно 80 параграфов, посвящена вопросам, связанным с юридиче-
скими сделками, в частности волеизъявлению, видам сделок, представительству и др. Интерес представляют и такие предписания данной книги уложения, как об осуществлении гражданских прав и самозащите.
Общая часть, по мнению французского ученого-юриста Р. Давида, свидетельствует о наиболее явном разрыве, происшедшем в XIX в. между немецкой наукой, где господствовали «пандектисты», и французской юридической наукой, основанной на изучении Кодекса Наполеона [22].
В общей части отсутствуют общие нормы регулирования правоотношений в обществе, а также принципы толкования законов обычного права, усмотрения судей, что было бы вполне разумно и целесообразно. Вместо этого рассматриваются некоторые общие правовые институты как для вещного, наследственного, семейного, так и для гражданского права в целом. Вероятно, авторы ГГУ считали, что таким образом можно будет сохранить логическую целостность и повысить внутреннюю экономичность закона, избежать ненужных повторений. Выделенные в общей части правовые институты не были разработаны самими авторами ГГУ. Они были заимствованы у пандектистов XIX в. Так, в общей части давались некоторые определения из области вещного права, находились общие нормы о правовых сделках и сроках давности.
Во второй книге «Обязательственное право», состоящей также из семи разделов (§ 241—853), излагались порядок ответственности по обязательствам, правила заключения договоров, а также конкретные нормы регулирования отдельных договоров и обязательств. В германском кодексе сначала располагаются нормы обязательственного права, затем следуют нормы вещного права. Такое расположение правовых норм свидетельствовало о возросшем значении капиталистического оборота, интересы которого доминировали над традиционными институтами права собственности и владения, господствующими в Кодексе Наполеона.
Третья книга «Вещное право» состоит из девяти разделов (§ 854—1296), в которых дается характеристика вещных прав, опи-сываютсяпорядок приобретения и утраты собственности и владения, правомочия пользователей и др. Кроме институтов права собственности, владения подробно регламентируются сервитуты и обременения, различные формы залога движимости
и недвижимости (ипотека). Они составили основную часть положений третьей книги (примерно 2/3 предписаний). Именно в данной книге кодекса наиболее полно представлены устаревшие институты германского права, например такие, как поземельные обременения (§ 1105—1112) [23]. Данные институты и нормы наглядно свидетельствуют о социальной силе германского юнкерства, добившегося от буржуазии важных уступок в аграрной области.
Четвертая книга, включающая три раздела (§ 1297—1921), регламентировала брачно-семейные отношения. Германский законодатель законным браком провозглашает гражданский брак. В данной книге подробно изложены правила, посвященные условиям вступления в брак, личным и имущественным отношениям супругов, а также определяются условия расторжения брака. Особое внимание законодателем уделяется институту родительской власти, юридическому положению законных и незаконнорожденных детей, опеке и попечительству.
И последняя, пятая книга, состоящая из девяти разделов (§ 1922—2385), регулировала наследственные отношения. Германским законодателем называются два основных порядка наследования: по закону и по завещанию. В данной книге подробно освещаются юридическое положение наследника, так называемых необходимых наследников, правила об обязательной доле и некоторые другие вопросы.
ГГУ построено на буржуазных принципах формального равенства перед законом, свободы и неприкосновенности частной собственности, свободы договора. Германское уложение отразило новые веяния и потребности своей эпохи. Прежде всего, в нем содержится ряд отступлений от принципа неприкосновенности частной собственности, особенно в отношении недвижимости: предусматривается ряд ограничений, действующих в отношении мелкой и средней земельной собственности в интересах крупных промышленных и транспортных предприятий, например, § 905, 906 [24]. Однако Гражданское уложение, учитывая интересы юнкерства, не упразднило полностью феодальные отношения в землевладении. Кроме того, будучи буржуазным кодексом, ГГУ провозгласило принцип формального равенства, что, следует заметить, не было выдержано. Так ст. 57, 58 Вводного закона к ГГУ исключением из
этого принципа провозглашают привилегированный статус для высшего дворянства, на которое аналогичные нормы гражданского уложения не распространялись [25]. Возможность сохранения феодального характера ряда институтов определялась также тем, что регулирование многих отношений в области гражданского права было отнесено к компетенции земель, где ландтаги имели полную возможность сохранять и укреплять полуфеодальные отношения на своей территории. Вследствие этого ГГУ, по мнению Е. А. Васильева, в значительно меньшей степени, нежели французский ГК, соответствовало требованиям своего времени [26]. Таким образом, Вводный закон вступал в явное противоречие с идеей единства гражданского права Германии. По существу, полного правового единства создать не удалось. Буржуазные юристы вынуждены были признать: «Все эти исключения были неизбежным злом...» [27]. А в буржуазных кругах германского общества Вводный закон оценивали как реальное ограничение буржуазного характера ГГУ.
Характеризуя в целом кодификацию буржуазного германского гражданского права (ГГУ), следует подчеркнуть, что она по своему содержанию и объему справедливо считается крупнейшей буржуазной кодификацией конца XIX в., предназначенной для урегулирования вполне оформившихся капиталистических производственных отношений. Истинное значение германской кодификации состоит в том, что она устранила пестрые правовые нормы, формальные и материальные, господствовавшие в германских государствах. Тем не менее, в содержании Германского гражданского уложения прослеживаются некоторые характерные особенности, что обусловлено процессом эволюции капитализма и своеобразием германского империализма. В частности, данные особенности прослеживаются в подробном регламентировании прав юридических лиц, правовом статусе частных собственников и в некоторых положениях, которые представляют собой уступки дворянскому сословию. ^
1. Бабанцев Н. Ф. Германская империя 1871—1918 гг. Историко-правовое исследование. Красноярск, 1984. С. 10.
2. История политических и правовых учений / под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1996. С. 324.
3. Бабанцев Н. Ф. Указ. соч. С. 17.
4. Германская история в новое и новейшее время / под ред. С. Д. Сказкина. М., 1970. Т. 1. С. 204.
5. Антропов Р. В. Кодификация права Германии : конец XVIII — XIX вв. : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 21.
6. Савельев В. А. Гражданский кодекс Германии. М., 1994. С. 7.
7. Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 40.
8. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Новое и новейшее время / под ред. Н. А. Крашенинниковой. М., 2000. С. 148.
9. Батыр К. И. История государства и права зарубежных стран / под ред. П. Н. Галанзы. М., 1996. С. 196.
10. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Новое и новейшее время. С. 155.
11. Эннекцерус Л. Курс гражданского права. М., 1949. Т. 1. С. 52.
12. Савельев В. А. Указ. соч. С. 11.
13. Менгер А. Гражданское право и неимущие классы населения. С. 8.
14. Там же. С. 13.
15. Бернгефт Ф. Гражданское уложение Германской империи в процессе его образования. СПб., 1910. С. 28.
16. Савельев В. А. Указ. соч. С. 15.
17. Гражданское уложение Германии. Вводный закон к Гражданскому уложению. М., 2005. С. 5.
18. Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права : в 2 т. Т. 2. М., 2005. С. 298.
19. Цвайгерт К. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права : в 2 т. Т. 1. М., 1998. С. 222.
20. Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права. Т. 2. С. 299.
21. Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. С. 42.
22. Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1967. С. 109.
23. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Новое и новейшее время. С. 424.
24. Там же. С. 423.
25. Гражданское уложение Германии. Вводный закон . С. 19.
26. Васильев Е. А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1993. С. 43.
27. Бернгефт Ф. Указ. соч. С. 31.
Codification of Bourgeois Civil Law of Germany in the XIX Century
© Kolosok S., 2013
This article is devoted to the codification of civil law in Germany XIX century. The causes of the codification and harmonization of civil law bourgeois Germany, reflecting the struggle for civil law codification of German lawyers and legislative consolidation issue of codification of the law in the German constitution, and also reflects the history of the creation of the Civil Code.
Key words: codification of civil law; unification; particularism of German law.
