CC BY
17
полноценному наблюдению ВИЧ-позитивной беременной женщины и мотивации на рождение здорового ребенка; длительный безводный период с естественным родоразре-шением при неизвестном уровне вирусной нагрузки накануне родов. Недоношенность и маловесность детей можно рассматривать как маркеры возможного инфицирования.
4. Показатели СD4-клеток на фоне ВААРТ у детей к 3 месяцам лечения нормализовались. Уровень вирусной нагрузки через месяц от начала лечения значительно снизился, а через 6 месяцев на фоне ВААРТ практически не определялся.
Литература:
1. Онищенко Г. Г. В будущее с оптимизмом // СПИД, секс, здоровье. - С-Пб., 2007. - № 1(61). - С. 2-4.
2. Покровский В. В. Когда наступит перелом в борьбе с ВИЧ/ СПИДом? // Эпидемиология и инфекционные болезни.-2006. - № 6. - С 4-9.
3. А. Г. Рахманова, Е. Е. Воронин, Ю. А. Фомин. ВИЧ-инфекция у детей. - Питер, 2003. - 440 с.
4. Влияние случаев ВИЧ-инфекции, связанных с нозокомиальными очагами, на дальнейшее развитие эпидемического процесса / С. Р. Саухат и др. // Эпидемиология и инфекционные болезни. — 2004. — №4. — С. 16—20.
5. ВИЧ-инфекция / А. Г. Рахманова, Е. Н. Виноградова, Е. Е. Воронин, А. А. Яковлева. — СПб., 2004. — 696 с.
6. Рекомендации по профилактике вертикальной передачи ВИЧ от матери к ребенку / В. В. Покровский и др. — М.: Медицина для Вас, 2003. — 29 с.
7. Химиопрофилактика ВИЧ от матери к ребенку / А. Г. Рахманова, Е. Н. Виноградова, Е. Е. Воронин, А. А. Яковлев. — С-Пб., 2004. — 94 с.
8. Prospective comparison of mother-to-child transmission of HIV-1 and HIV-2 in Abidjan / G. Adjorolo-Johnson et at. // JAMA. — 1994. V. 272. — P. 462—473.
9. Luo С. Strategies for prevention of Mother-to-child transmission of HIV//Reproductive Health Matters. — 2000. — V. 8. — №16.— P. 144—155.
10. Risk factors for perinatal transmission of human immunodeficiency virus type 1 in women treated with zidovudine / L. V. Mofenson. еt al // N. Engl. J . Med. — 1999. — V. 341. — P. 385—393.
Каинико-аабораторная оценка обнаружения маркеров оппортунистических инфекций у детей, боаьных орз с обструкцией дыхательных путей
Л. В. ФЕКЛИСОВА, Н. А. САВИЦКАЯ, Н. В. КАРАЖАС, Р Е. БОШЬЯН, Е. Е. ЦЕЛИПАНОВА
ГУ МОНИКИ им. М. Ф. Владимирского, Москва
В работе представлены результаты по выявлению оппортунистических инфекций (пневмоцистоза, микоплазмоза, Эпштей-на-Барр вирусной (ЭБВИ) и цитомегаловирусной (ЦМВИ) инфекций), а также респираторно-синцитиальной вирусной инфекции (РСВИ) у больных с острым респираторным синдромом и обструкцией дыхательных путей. Выявлена значительная частота встречаемости специфических маркеров вышеуказанных инфекций (от 32,7 до 59,6%) среди больных ОРЗ с обструкцией дыхательных путей. Частота установления соответствующих диагнозов была в 1,5—31 раз ниже частоты обнаружения маркеров в зависимости от возбудителя.
Ключевые слова: оппортунистические инфекции, пневмоцистоз, микоплазмоз, Эпштейна-Барр вирусная инфекция, цитомега-ловирусная инфекция, респираторно-синцитиальная инфекция, диагностика
УДК 616.9-022-036.2
Clinic-laboratory Assessment of Finding Opportunistic Infections Markers in Children Suffering from Acute Respiratory Disease (ARD) with Respiratory Obstruction
L. V. Feklisova, N. A. Savitskaya, N. V. Karadzac, R. E. Bosnian, E. E. Tseupanova
MONIKI (State Institution, Moscow Regional. Research and CunicaL Institute) named after M. F. VLadimirskiy, Moscow
The results shown in this work are about the definition of opportunistic infections (such as pneumocystosis, mycoplasmosis, Epstein-Barr virus (EBVI) and cytomegalovirus (CMVI) infections) and also respiratory-syncytial virus infection (RSVI) in patients with acute respiratory syndrome and respiratory obstruction. The authors found a significant frequency of occurrence of above mentioned infections specific markers (from 32,7 to 59,6 %) among the patients suffering from ARD with respiratory obstruction.
The frequency of making respective diagnoses was 1,5—31 times lower then the frequency of finding markers according to causative agent.
Key words: opportunistic infections, pneumocystosis, mycoplasmosis, Epstein-Barr virus infection, cytomegalovirus infection, respiratory-syncytial infection, diagnosis
Проблема уточнения этиологической значимости возбудителей оппортунистических инфекций, несмотря
Феклисова Людмила Владимировна — д. м. н., проф., зав. детского инф. отд. МОНИКИ, проф. курса детских инфекций ФУВ МОНИКИ, 129110, Москва, ул. Щепкина, 61/2, (495) 268-22-00
на возросший поток публикаций, остается актуальной в связи с недостаточным использованием в практике комплекса современных методов исследования.
Наиболее убедительные данные об оппортунистических инфекциях представлены в публикациях о ВИЧ-инфицированных больных [1—4]. Но в последнее время участились сведения о регистрации оппортунистических
инфекций у детей различного возраста (от периода новорожденное™ до подросткового), в отсутствии ВИЧ-инфекции, при этом четкие клинико-лабораторные критерии для установления или исключения диагноза оппортунистической инфекции не выработаны [5—7]. Наши исследования направлены на выявление детей с оппортунистическими инфекциями (пневмоцистоз, микоплазмоз, Эпштейна-Барр вирусной (ЭБВИ) и цитомегаловирусной (ЦМВИ)), а также респираторно-синцитиальной вирусной инфекцией (РСВИ) у контингента больных с острым респираторным синдромом и обструкцией дыхательных путей.
Материалы и методы исследования
С этой целью в течение 5 лет (2002—2007 гг.) обследовались 210 больных, поступивших в стационар на лечение острого респираторного заболевания (ОРЗ) с синдромом обструкции дыхательных путей. Возраст детей от 2 месяцев до 13 лет, с почти равными долями больных до 3-х лет, с 3 до 7 и школьников. Затруднение акта дыхания у 22,1 % было обусловлено острым стенозирующим ларин-готрахеитом (ОСЛТ), у 41,4%— острым обструктивным бронхитом и реже (13,3%) пневмонией. При поступлении в стационар и перед выпиской (через 7—10 дней) больные обследовались для выявления оппортунистических инфекций, вызываемых Pneumocystis carinii, цитомегаловирусом (ЦМВ), Эпштейна-Барр вирусом (ЭБВ), респираторно-син-цитиальным вирусом (РСВ) и Mycoplasma pneumoniae.
Обследование больных наряду с общепринятыми для отделения клинико-лабораторными анализами включало использование комплекса серодиагностических тестов (исследование сыворотки крови методом иммуноферментного анализа (ИФА), а так же мокроты больного реакцией непрямой иммунофлюоресценции (РНИФ)). Диагноз инфекции устанавливался на основании обнаружения специфических антител класса IgM в диагностическом титре в сыворотке крови и/или выявления антигена возбудителя в мокроте на фоне положительных серологических сдвигов в сыворотке крови больного (обнаружение антител класса IgM или нарастание титров IgG не менее чем в 4 раза в динамике болезни).
Результаты и их обсуждение
В целом те или иные маркеры оппортунистических инфекций у обследуемых групп больных обнаружены с высо-
70%-60%-50%-40%-30%-20%-10%-0%
59,6
46,8
32,7
17,9
1,3
Ö обнаружение маркеров □ установление диагноза
51,1
33,3
,9
ЁЕ2_
11,7
а
34
ЦМВ
ЭБВ
РСВ микоплазма
Рисунок 1. Соотношение частоты обнаружения маркеров и установления диагнозов пневмоцистоза, микоплазмоза, ЦМВИ, ЭБВИ, РСВИ у больных ОРЗ
кой частотой (70,2%), что, как показал дальнейший анализ, превышало частоту установления диагноза этой инфекции, особенно в отношении ЭБВИ и ЦМВИ. Наибольший удельный вес имели диагностированные микоплазменная, РСВИ, пневмоцистная инфекции (рисунок 1). Встречаемость маркеров в исследуемых материалах детей зависела от возраста, клинического варианта болезни, этиологии оппортунистической инфекции. Подтверждаемое^ инфекции определялась этими же факторами. Целесообразно рассматривать каждую из оппортунистических инфекций в отдельности.
Маркеры Pneumocystis carinii были обнаружены у 46,8% больных, преимущественно (84,9%) среди детей старше 1 года. Специфические антитела класса IgM выявлены у 35 (22,4%) детей, в том числе у 27 (77,1%) при поступлении в стационар, а их появление в динамике болезни (через 7—10 дней) обнаружено у 8 (22,9%) пациентов. Антитела класса IgG были найдены у каждого третьего обследованного ребенка (34,6%) и без обнаружения IgM или антигена возбудителя в мокроте расценивались как анамнестические. Антиген P. carinii в мокроте обнаружен у 17 (10,9%) больных. Комплекс антигена с антителами классов IgM и IgG выявлен у 6 пациентов, что не исключало у них реактивацию персистирующей инфекции. Выявление антигена в мокроте без серологических сдвигов нами трактовалось как носительство.
С учетом выдвинутых критериев течение пневмоцисто-за было подтверждено более чем в 2 раза реже — у 35 (22,4%) детей, преимущественно старше года (31 — 88,6%). Обращал на себя внимание высокий удельный вес ЧБД (71,4%) среди больных пневмоцистозом. У подавляющего большинства больных (28—80%) пневмоцистоз протекал как моноинфекция, у каждого пятого ребенка (7— 20%) в сочетании с другими возбудителями. Таким образом, у часто болеющих детей (ЧБД) одним из эпизодов ОРЗ, по которому ребенок госпитализируется в стационар, может быть пневмоцистоз, реже в наших наблюдениях нельзя было исключить обострение персистирующей инфекции.
Характеризуя своеобразие клинических проявлений пневмоцистоза, протекавшего как моноинфекция (28), обращало на себя внимание, что в трети случаев в анамнезе больных регистрировался длительный непродуктивный кашель от недели до месяца (табл. 1). Преобладали пациенты с дыхательной обструкцией (71,4%). Заболевание протекало преимущественно в среднетяжелой форме (92,9%) и только у 2 (7,1%) детей в тяжелой.
У 18 (64,3%) детей заболевание начиналось остро. Подострое течение болезни, сопровождающееся длительным непродуктивным кашлем, имело место у 10 (35,7%) пациентов (табл. 2). У большинства больных 24 (85,7%) заболевание протекало на фоне повышения температуры тела в среднем 38,0 + 0,13 °С. С первого дня заболевания отмечались симптомы интоксикации у 27 (96,4%) пациентов в виде снижения аппетита, вялости и бледности кожных покровов. Катаральные явления у больных пневмоцистозом были слабовыраженными.
Характерной особенностью пневмоцистной инфекции являлся кашель, регистрируемый у всех больных. У боль-
■ Л. В. ФЕКЛИСОВА и др. КЛИНИКО-ААБОРАТОРНАЯ ОЦЕНКА ОБНАРУЖЕНИЯ МАРКЕРОВ ОППОРТУНИСТИЧЕСКИХ ИНФЕКЦИЙ У АЕТЕй, БОЛЬНЫХ ОРЗ
шинства пациентов (20 — 71,4%) он был сухим, навязчивым, равномерным в течение суток. Почти у трети состава больных (8—28,6%) кашель уже с поступления в стационар был продуктивным, с большим количеством вязкой мокроты. Несмотря на использование общепринятой терапии (антибиотики пенициллинового и цефалоспоринового ряда, му-колитические препараты, физиолечение, массаж) интенсивность кашля сохранялась в течение всего времени пребывания больного в стационаре. Положительное влияние на уменьшение интенсивности кашля оказывало назначение этиотропной терапии (сульфаметоксазол + триметаприм). Отсутствие эффекта от общепринятой терапии служит еще одним опорным критерием в пользу диагноза пневмоцистоз.
Продолжительная одышка отмечалась у 57,1% больных, длительно сохраняющиеся аускультативные изменения в легких (сухие хрипы) — у 64,3%. Увеличение размеров лимфатических узлов переднешейной группы наблюдалось у 10,7% детей, печень выступала ниже края реберной дуги на 1—2,5 см по сравнению с возрастной нормой у каждого третьего ребенка.
В гемограмме отмечался лейкоцитоз у большинства больных (60,7%) с умеренно повышенным числом лейкоцитов, в среднем 11,5 + 0,99 X 109/л, умеренно выраженное ускорение СОЭ у каждого третьего ребенка (35,7%), анемия I степени у 14,3% детей (средний уровень гемоглобина составил 125,4 + 3,03 г/л), наблюдавшиеся при первом исследовании. Увеличения этого числа больных в динамике заболевания не обнаружено.
Таблица 2. Частота регистрации и продолжительность основных симптомов заболевания у больных с моноинфекциями (пневмоци-стной, микоплазменной и РСВИ)
Признак Пневмоцистоз, (п = 28) РСВИ, (п = 7) Микоплазмоз, (п = 16)
Частота обнаружения, абс. (%) Продолжительность, дни Частота обнаружения, абс. (%) Продолжительность, дни Частота обнаружения, абс. (%) Продолжительность, дни
Повышение 1°С тела, 24 (85,7) 3,0 ± 0,13 5 (71,4) 2,0 ± 0,61 9 (56,2) 2,64 ± 0,85
Вялость 19 (67,9) 2,21 ± 0,31 5 (71,4) 2 ± 0,61 13 (81,2) 2,54 ± 0,46
Снижение аппетита 18 (64,3) 2,22 ± 0,32 3 (42,9) 2,67 ± 1,08 12 (75) 2,16 ± 0,28
Бледность кожи 24 (85,7) 3,88 ± 0,5 4 (57,1)* 3,25 ± 1,01 13 (81,2) 3,16 ± 0,62
Ринит 26 (92,9) 5,42 ± 0,31 7 (100) 4,71 ± 0,9 13 (81,2) 5,08 ± 0,25
Гиперемия ротоглотки, в т.ч. яркая 28 (100) 10 (35,7) 5,54 ± 0,25 7 (100) 4 (57,1) 5,86 ± 0,49 16 (100) 5 (31,2) 5,08 ± 0,25
Кашель всего, в т.ч. — сухой — влажный — навязчивый 28 (100) 20 (71,4) 28 (100) 14 (50) 7,96 ± 0,44 2,9 ± 0,42 5,86 ± 0,47 7 (100) 6 (85,7) 7 (100) 0* 7,17 ± 0,59 1,83 ± 0,33* 5,33 ± 0,54 16 (100) 13 (81,3) 14 (87,5) 7 (43,8) 6,94 ± 0,65 3,54 ± 0,64« 4,78 ± 0,63
Одышка всего: — экспираторн. — инспираторн. — смешанная 16 (57,1) 12 (42,9) 6 (21,4) 3 (10,7) 1,5 ± 0,2 1,17 ± 0,18 3,33 ± 1,63 5 (71,4) 4 (57,1) 1 (14,3) 0 2 ± 0 1 ± 0 0 10 (62,5) 3 (18,7) 4 (25) 3 (18,7) 2,33 ± 0,41 1,75 ± 0,55 1,67 ± 0,41
Хрипы: — сухие — влажные 18 (64,3) 21 (75) 4,44 ± 0,66 4,76 ± 0,61 2 (28,6)* 5 (71,4) 3 ± 0,81 3,17 ± 0,49 8 (50) 11 (68,8) 2,87 ± 0,42* 3,54 ± 0,67
достоверное различие сравнительных групп: * — р < 0,05 с больными с пневмоцистозом; (•) р < 0,05 — с больными РСВИ
Таблица 1. Сравнительная характеристика больных с моноинфекцией (пневмоцистной, микоплазменной и РСВИ)
Признак Пневмоцис-тоз (п =28) РСВИ (п =7) Микоплазмоз (п = 16)
Возраст:
— 0—1 год 4 (14,3) 0 3 (18,8)
— 1—3 года 10 (35,7) 3 (42,9) 3 (18,8)
— 3—7 лет 9 (32,1) 2 (28,6) 5 (31,2)
— старше 7 лет 5 (17,9) 2 (28,6) 5 (31,2)
Клинический диагноз:
— ОРЗ 5 (17,9) 2 (28,6) 4 (25)
— ОСЛТ 9 (32,1) 1 (14,3) 5 (31,3)
— Обструктивный бронхит 11(39,3) 3 (42,9) 5 (31,3)
— Пневмония 3 (10,7) 1 (14,3) 2 (12,5)
ЧБД 22 (78,6) 3 (42,9)* 6 (37,5)
ЭБД 6 (21,4) 4 (57,1) 10 (62,5)
День болезни 2,68 ± 0,29 2,71 ± 0,61 2,06 ± 0,22*
Длительный кашель в анамнезе 10 (35,7) 0* 5 (31,3)
* достоверное различие — р< 0,05 с больными с пневмоцистозом
Маркеры ЦМВ выявлены у 51 (32,7%) ребенка, с одинаковой частотой во всех возрастных группах. Специфические антитела к ЦМВ класса 1дМ в диагностическом титре (1 1 : 100) обнаружены у 4 (2,6%) больных. Антитела класса IgG найдены в сыворотке у 41 (26,3%) пациента.
Из них у 24,4% пациентов доказательств активной фазы ЦМВ не получено. В эту группу вошли: а) дети с диагностически значимыми титрами IgG без нарастания в динамике заболевания, которые при отсутствии 1дМ, свидетельствовали об инфицированности вирусом в прошлом; б) дети первого полугодия жизни с низкими титрами IgG (от 1 1 0 до 400) при отсутствии других маркеров, которые расценивались как материнские; в) пациенты с диагностически незначимым уровнем IgG, которые нами не учитывались.
Антиген в мокроте методом РНИФ выявлен у 12 (7,7%) детей, в том числе у 6 (3,8%) из них без обнаружения специфических антител, что позволило нам исключить их из группы больных с течением ЦМВИ.
Активная фаза ЦМВИ подтверждена у 6 (3,8%) больных ОРЗ. Все пациенты с ЦМВИ относились к группе ЧБД. В анамнезе в половине случаев регистрировался кашель в течение предшествующего месяца. По нозоформам преобладали пациенты с обструктивным бронхитом [3]. Заболевание у 5 больных протекало в среднетяжелой форме, у 4 — в виде микст инфекии. Моноинфекция установлена у 2 из 6 детей первого года жизни. Из них у 1 ребенка выявлено увеличение размеров печени до 3 см ниже края реберной дуги и полиаденопатия. В гемограмме у больных ЦМВИ отмечалась анемия I степени, нормальное содержание лейкоцитов, относительный лимфоцитоз (1), умеренное ускорение СОЭ. Моноцитоз отсутствовал.
Маркеры ЭБВИ обнаружены у 93 (59,6%) больных, в их числе преобладали дети в возрасте 3—7 лет. Специфические антитела к капсидному антигену ЭБВ класса !дМ в диагностическом титре (>1:100) обнаружены у 8(5,1%) больных. Специфические антитела к раннему антигену класса IgG-EA выявлены у 37 (23,7%) пациентов, в том числе у 4 из них, в титре, превышающем диагностический (11:100) в 3—5 раз. Специфические антитела к нуклеарному антигену класса IgG-NA обнаружены у половины состава больных — 79 (50,6%), при этом у каждого четвертого ребенка (26,9%) в диагностически значимом титре (11:1000). Выявление IgG-NA и IgG-EA в недиагностических титрах без других маркеров были расценены как анамнестические.
Антиген ЭБВ в мокроте методом РНИФ определен у 10 (6,4%) больных ОРЗ. У 3 (1,9%) детей помимо антигена обнаружены специфические антитела классов ^М и IgG-NA. Антиген ЭБВ обнаруживался у 5 (3,2%) детей без серологических сдвигов в сыворотке крови, что трактовалось как носительство и не имело диагностического значения.
Диагноз ЭБВИ был установлен у 10 (6,4%) детей, преимущественно (6) среди ЭБД. ЭБВИ у 3 пациентов протекала как моноинфекция, у 7 детей в сочетании с другими этиологическими агентами.
Моноинфекция регистрировалась у ЭБД разного возраста, протекая в виде ОРЗ. Лихорадка с максимальным повышением температуры до 38,2°С, а также симптомы интоксикации с выраженной бледностью кожных покровов, наблюдались у всех пациентов. Катаральные явления характеризовались разлитой гиперемией ротоглотки без наложений на миндалинах, заложенностью носа и про-
дуктивным кашлем. В клиническом анализе крови отмечалась анемия 1 степени; моноцитоз, атипичные мононук-леары отсутствовали.
Поиск специфических маркеров РСВИ проведен у 60 больных ОРЗ. Критерием установления диагноза РСВИ служило обнаружение антигена в мокроте у больных ОРЗ при поступлении в стационар.
Диагноз РСВИ подтвержден у 12 (20%) обследованных. В этой группе отсутствовали больные первого года жизни, у пациентов не отмечался в анамнезе длительный кашель. ЧБД составили 41,7%. Заболевание протекало у 7 детей как моноинфекция и у 5 в сочетании с другими возбудителями. По нозоформам у 4 детей устанавливался диагноз ОРЗ, у 3 детей диагностирован ОСЛТ или острый бронхит, у 2 больных — пневмония (табл. 1). Заболевание протекало преимущественно в среднетяжелой форме. РСВИ у всех больных протекала с яркими катаральными проявлениями, у большинства из них с лихорадкой до 38,3°С. Ни у кого из наблюдаемых детей не регистрировалось навязчивого, интенсивного кашля. Достоверно быстро увлажнялся сухой кашель на фоне симптоматической терапии (через 1,83+0,33 дня) и более редко, чем при пневмоцистной инфекции, выслушивались сухие хрипы в легких (р<0,05) (табл. 2). Увеличение размеров печени (в зависимости от возрастных особенностей) на 1—2 см ниже края реберной дуги отмечалось у 2 детей.
Отдельную группу составили 47 больных, у которых методом ИФА проводился поиск маркеров М. pneumoniae. Маркеры микоплазмоза обнаружены у половины состава больных (51,1%), преимущественно у детей старше 3 лет и ЭБД. Специфические антитела в классе IgM обнаружены у 22 (46,8%) детей, в том числе у 15 (31,9%) в диагностическом титре (> 1:20), у 2 (4,3%) — в сочетании с IgG и IgA. Антитела в классе IgA обнаружены у 3 (6,4%) больных в диагностически значимых титрах. Специфические антитела класса IgG обнаружены у 3 (6,4%) детей. Диагноз микоплазменной инфекции подтвержден у 16 (34%) больных.
Микоплазмоз чаще диагностировался у ЭБД (62,5%) и пациентов старше 3 лет (табл. 1). У 10 (62,5%) детей отмечен неблагоприятный преморбидный фон, у 31,3% — отягощенный аллергоанамнез. Обращает на себя внимание длительный (до 2 месяцев) кашель в анамнезе у трети состава больных. Микоплазменная инфекция протекала у 43,2% больных на фоне нормальной температуры тела, лихорадка отмечалась только у 56,2% детей и была непродолжительной (1,82+0,46 дня). У большинства пациентов (81,3%) наблюдались умеренно выраженные симптомы интоксикации. Навязчивый (у 7— 43,8% детей) и сухой кашель (у 13 — 81,3% больных) сохранялся достоверно дольше, чем у больных РСВИ (табл. 2). Отмечалось также более быстрое купирование аускультативных изменений в легких (сухих хрипов). Печень выступала ниже края реберной дуги на 1,5 — 2 см по сравнению с возрастными нормами у 7 (43,8%) пациентов. Наблюдаемые, по данным литературных источников, симптомы склерита и кожные высыпания в нашем исследовании у больных отсутствовали.
В анализе крови у 10 (62,5%) пациентов отмечался лейкоцитоз > 9 X 109/л, у 3 — сдвиг влево и ускорение СОЭ > 1 5 мм/ час у каждого четвертого ребенка.
Микст инфекции установлены у 9 (5,8%) больных ОРЗ: P. carinii + ЦМВ + ЭБВ (2), P. carinii + РСВ (2), P. carinii + + ЭБВ + РСВ (2), P. carinii + ЭБВ (1), ЦМВ + ЭБВ (1), ЦМВ + + РСВ + ЭБВ (1). У 5 (3,2%) детей выявлено участие трех возбудителей, преимущественно среди ЧБД (4). Группу больных с микст инфекцией составили пациенты старше 5 лет (8), с неблагоприятным преморбидным фоном (7), ЧБД (5). Микст инфекция протекала преимущественно в среднетяжелой (7), реже — в тяжелой (2) форме. Самым частым ассоциантом была P. carinii, обнаруженная у 7 из 9 больных. Анализ особенностей смешанной инфекции показал, что микст инфекции имеют сходную клиническую картину с соответствующими моноинфекциями, но сочетание с теми или иными возбудителями привносило некоторое своеобразие в течение инфекции, в том числе, утяжеляя ее течение.
Заключение
Суммируя вышесказанное, следует отметить, что общим для пневмоцистной, микоплазменной, ЭБВИ, ЦМВИ и РСВИ являлась значительная частота встречаемости специфических маркеров вышеуказанных инфекций (от 32,7 до 59,6%) среди больных ОРЗ с обструкцией дыхательных путей. Частота установления соответствующих диагнозов была в 1,5—31 раз ниже частоты обнаружения маркеров в зависимости от возбудителя.
Заболевания регистрировались во всех возрастных группах, преимущественно среди детей преддошкольного и школьного возраста. Преморбидное состояние было отягощено у большинства пациентов, так же регистрировался высокий процент ЧБД (от 37,5 до 100%). Инфекции могли протекать в виде микст инфекции с одновременным участием в развитии патологического процесса двух или трех возбудителей.
Пневмоцистная, микоплазменная и РСВ инфекции объединялись такими клинико-лабораторными характе-
ристиками, как отсутствие лихорадки или невысокий подъем температуры, слабо или умеренно выраженная интоксикация, наличие респираторного синдрома с обструкцией дыхательных путей, слабо выраженные изменения в гемограмме на возникновение бронхолегочного процесса по сравнению с «типичными» бактериальными возбудителями. Длительный кашель в анамнезе отмечался у каждого третьего ребенка с пневмоцистозом и микоплазмозом и не регистрировался у больных РСВИ (p < 0,0S).
Несмотря на выявленное клиническое своеобразие пневмоцистоза, микоплазмоза, РСВИ, диагностика и дифференциальная диагностика вышеуказанных инфекций затруднительна без лабораторного подтверждения.
Герпесвирусные инфекции (ЭБВИ, ЦMBИ) у больных ОРЗ с обструкцией дыхательных путей регистрировались нечасто, однако, в виду отсутствия специфической клинической картины, они могут оставаться недиагностированными.
Литература:
1. Каражас Н. В. Пневмоцистная пневмония: клинические и микробиологические аспекты / Н. В. Каражас, А. В. Дехнич / Клин. микробиол. и антимикробная химиотерапия. — 1999. — Т. 1. — С. 12—22.
2. Рекалова Е. М. Пневмоцистоз в пульмонологии // Укр. пуль-мон. журн. — 2001. — № 2. — С. 58—64.
3. Evidence of Pneumocystis Cariniii in respiratory secretions of immu-nocompetent children / C. Contini et al. // Abstr. Of the International Conference on AIDS. — 1993. — P0—B10. — P. 1492.
4. Serum PCR of Pneumocystis Cariniii DNA in Immunocompromised patients / D. Wagner et al. // Scand. J. Infec, Diseases. — 1 997. — V. 29. — №2. — P. 159—164.
5. Боковой А. Г. Роль герпесвирусных инфекций в формировании контингента часто болеющих детей //Детские инфекции. — 2007. — Т. 6, № 3. — С. 3—7.
6. Респираторная микоплазменная инфекция у детей с отягощенным преморбидным фоном / Е. Г. Королева и др. // Детские инфекции. — 2004. — № 4. — С. 17—22.
7. Особенности клинического течения бронхообструктивного синдрома у детей раннего возраста при инфицированности Pn. carinii/ Л. Г. Кузьменко и др. // Матер. V Росс. конгресса детских инфекционистов «Акт. Вопросы инфекционной патологии у детей». — М., 2006. — С. 94.
каинико-эпиаемиоаогические особенности раннего врожденного сифилиса у детей
Г. П. Мартынова1, В. И. Прохоренков1, Н. Ф. Кузнецова2
гоу впо красноярский государственный медицинский университет имени профессора в. ф. войно-ясенецкого минздравсоцразвития рф1, муз гк диб № 12, красноярск
В работе представлены данные о влиянии активности сифилитической инфекции у беременных на частоту заражения плода и течение различных форм раннего врожденного сифилиса у детей. Установлена зависимость заражения детей от длительности и активности сифилиса у матери. Подчеркивается необходимость проведения антенатальной профилактики сифилиса, состоящей в своевременном выявлении заболевания у беременной женщины и ее адекватном лечении. Ключевые слова: дети, ранний врожденный сифилис, манифестный, скрытый, антенатальная профилактика
УДК 616.972
