CC BY
138повышать риск возникновения злокачественных заболеваний кожи. ПУВА-терапия может играть роль псевдостимулятора, то есть фактора, подавляющего механизмы иммунологического надзора, давая возможность проявиться эффектам, вызванным более сильными факторами риска (рентгеновское облучение, инсоляция, лечение в прошлом дегтем и т.д.).
Аппараты ПУВА-терапии, состоящие на оснащении в ФГУЗ КБ №51 ФМБА Россиии (КБ №51) с сентября 2010 года - это специальные установки для локального облучения UV 181 AL/BL и UV 200 AL, применяемые при лечении псориаза в основном ладонно-подошвенной локализации. С сентября 2010 года было пролечено 8 человек (из них 3 мужчин и 5 женщин). В качестве фотосенсибилизатора использовали 0,3% р-р аммифурина в виде ванночек. Фотолечение проводилось по схеме 4-х разового облучения в неделю. Начальная доза облучения определялась с учетом типа кожи и составляла 0,25 Дж/см2. Постепенно доза УФА увеличивалась - через каждые две процедуры на 0,5 Дж/см2. В среднем, для достижения клинического излечения, требовалось около 15-25 процедур. После проведенного лечения отмечалось улучшение состояния кожи на пораженных участках, больные отмечали уменьшение шелушения, чувства стянутости кожи. Однако все пациенты в качестве побочного действия отметили эритему здоровых участков кожи, чувство жжения.
При поражении волосистой части головы проводились процедуры селективной фототерапии, с длиной волны 311нм, излучателем в виде расчески.
Данный метод лечения обладает максимальной терапевтической эффективностью при минимальной эритемности и сопоставим по результатам лечения с ПУВА-терапией. Фототерапия УФБ лучами узкого спектра 311 нм проводилась 13 пациентам (из них 3 мужчин и 10 женщин) 5 раз в неделю с начальной дозы 0,1 Дж/см2. Следующая процедура проводилась при отсутствии эритемы на 0,1 Дж/ см2 больше, чем предшествующая. Курс лечения состоял обычно из 20-30 процедур. После лечения все пациенты отмечали уменьшение количества бляшек, шелушения, а также более быстрое восстановление структуры кожи. Побочных эффектов от терапии не наблюдалось.
Таким образом, внедрение в схему терапии больных псориазом высокотехнологичных видов лечения, таких как фотохимиотерапия и селективная фототерапия позволяет улучшить качество помощи данной категории пациентов.
Список литературы:
1. Владимиров В.В. Светотерапия в лечении кожных болезней // Les nouvelles esthetiques. - 2003.- № 2. -С.90 - 96.
2. Владимиров В.В., Меньшикова Л.В. Современные представления о псориазе и методы его лечения
// Русский медицинский журнал.- 2001.- т.6, №20.-С.1318 - 1323.
3. Олисова О.Ю., Пестерева Е.П., Атькова Е.О. Отдаленные результаты лечения больных методом ПУВА // Тезисы докладов к 70-летию Тульского ОКВД.- Тула, 1993.- С.10.
4. Пономаренко Г.Н. Общая физиотерапия // С-Пб., 2008.- 287 с.
MODERN METHODS OF TREATMENT SICK OF THE PSORIASIS G.N. Мolostvova, Т. I. Drozdova
Clinical Hospital №51 of FMBA of Russia, Zheleznogorsk, Krasnoyarsk region, RF
Abstract. In article the modern methods of phototherapy applied in therapy of patients with a psoriasis are shined. Possibilities of photochemotherapy, selective phototherapy, the indication to application, complications, by-effects are analyzed.
Key words: PUVA-THERAPY, selective phototherapy, a psoriasis.
Статья поступила в редакцию 10.10.2011г.
© КЛЕЙМЕНОВА И.С., ШНАЙДЕР Н.А., ШАПОВАЛОВА Е.А.
КЛИНИЧЕСКИЙ ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ РАПАМИЦИНА ПРИ НЕЙРОФИБРОМАТОЗЕ РЕКЛИНГХАУЗЕНА
И.С. Клейменова1, Н.А. Шнайдер2, Е.А. Шаповалова2
Воронежская клиническая областная детская больница №2, Воронеж1; ГБОУ ВПО Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Министерства здравоохранения и социального развития РФ, кафедра медицинской генетики и клинической нейрофизиологии ИПО, Красноярск2, РФ 660022, г. Красноярск, ул. Партизана Железняка, 1 Тел.: 8 (391) 220-98-71. E-mail: naschnaider@yandex.ru
Резюме. В статье представлен клинический случай применения Рапамуна (рапамицина) при болезни Реклингхаузе-на у 7-летней девочки с множественными нейрофибромами кожи, головного мозга и малого таза.
Ключевые слова: болезнь Реклингхаузена, опухоль, рапамицин, клинический случай.
Введение. Факоматозы (греч. phakos - пятно) - наследственные болезни, объединенные общими звеньями патогенеза. Первые описания факоматозов, встречаются в середине XIX века (1862г.). В настоящее время описано около 60 нозологических самостоятельных форм [1,2,3]. По этиопатогенезу факоматозы делятся на анги-оматозы и бластоматозы. Нейрофиброматоз относится к бластоматозам и представляет собой наиболее распространенную форму моногенной наследственной патологии, встречается в популяции с частотой от 1 на 2000 до 1 на 4000. Тип наследования заболевания аутосомно-до-минантный с пенетрантностью, близкой к 100 % [4,5,6,7].
Нейрофиброматоз 1 типа (син.: классический нейрофиброматоз, периферический нейрофи-броматоз, онтогенная дистрофия, нейрофибро-липоматоз, глиофиброматоз, нейроглиоматоз, врожденная нейроэктодермальная дисплазия Ван-Богарта, болезнь Ватсона, синдром нейро-фиброматоза-феохромоцитомы-дуоденального карциноида, НФ1) впервые описан немецким врачом Frederich von Recklinghausen в 1882 году. В настоящее время заболевание известно как болезнь Реклингхаузена (англ. Von Recklinghausen's disease, Von Recklinghausen neurofibromatosis) [8]. Частота встречаемости НФ1 составляет 1 на 3000 населения.
Это аутосомно-доминантное заболевание с высокой пенетрантностью и высокой частотой возникновения новых мутаций [9]. Примерно 50% случаев заболевания представляют собой мутации de novo. Высокая частота спонтанных мутаций объясняется большими размерами гена и/или определенными особенностями его внутренней структуры. В 1990-1995 гг. была локализована мутация на хромосоме 17q11.2. Ген NF1 является достаточно протяженным и сложно организованным. Он имеет длину около 350 кб, состоит из 60 экзонов и экспрессируется, помимо нервной системы, в различных тканях. Ген кодирует белок нейрофибромин, являющийся супрес-сором опухолевого роста [10]. Нейрофибромин продуцируется в нервных клетках и специализированных клетках нейроглии (олигодендроцитах и швановских клетках). Белок содержит в своем составе домен белков-активаторов ГТФазы. Посредством этого домена нейрофибромин в норме взаимодействует с продуктом проонкогена RAS, ингибируя его функцию и реализуя свой супрессорный эффект в отношении клеточной пролиферации [11,12,13,14,15]. У больных с НФ1 описано свыше 500 различных мутаций в гене на хромосоме 17q. Эти мутации нарушают регулирующую роль гена NF1 в каскаде событий онко-генеза.
Типичные для НФ1 плоские пигментные пятна носят характер пятен цвета «кофе с молоком» (франц.: «cafe-au-lait»; англ.: «milk coffee») и «веснушчатых гроздьев» на коже, вариабельных
размеров, окраски, расположены на различных участках тела, с четкими границами, как правило, неправильной формы, обычно появляются к двухлетнему возрасту. Узелки Лиша (англ.: Lisch nodules) патогномоничны пигментным пятнам на радужке глаза (гамартомы), выявляются при офтальмологическом осмотре с помощью щелевой лампы. Узелки Лиша чаще выявляются в более зрелом возрасте, например в возрасте от 0 до 4 лет — до 22 % случаев; 5-9 лет — до 41 %; 10-19 лет — до 85 %; старше 20 лет — до 95 % больных с НФ1. Как правило, пятна «кофе с молоком» и узелки Лиша безопасны для здоровья человека. Иногда пигментные кожные пятна являются единственным проявлением заболевания, так как небольшие нейрофибромы не всегда удается обнаружить, особенно в детском возрасте. Считается, что наличие не менее 6 пигментных пятен диаметром не менее 1,5 см позволяет диагностировать НФ1 при отсутствии каких-либо других симптомов.
Одним из проявлений заболевания являются множественные нейрофибромы по ходу периферических нервов, в виде болезненных округлых узелков в толще кожи, вариабельных по форме, размерам (от просяного зерна до 5 см и более) и локализации [17,18,19,20]. Выявляемость нейро-фибром зависит от возраста больных: до 10 лет — 14 %, от 10 до 19 лет — 44 %, 20-29 лет — 85 %, старше 30 лет — 94 %. Первые нейрофи-бромы появляются в период препубертата или пубертата. С возрастом отмечается неуклонный медленный рост нейрофибром, особенно заметный в период полового созревания индивидуума, а также у женщин в период беременности. При пальпации нейрофибромы часто безболезненны, но если в патологический процесс вовлечены периферические нервы, то возникают боли, ги-пестезии. Опухоль смещается только в поперечном направлении вместе с нервным стволом. При этом возникают иррадиирующие боли в зоне иннервации. В некоторых случаях нейрофиброматоз может носить весьма ограниченный сегментарный характер (например, медиастиналь-ные нейрофибромы в сочетании с опухолями в соответствующем кожном сегменте), но чаще он является генерализованным (опухоли на туловище, шее, голове, конечностях).
Склонность к злокачественному перерождению отмечается у 3-15% больных, страдающих НФ1 [21,22]. Существуют плексиформные нейрофи-бромы, которые представляют собой разрастание тканей нерва в строме из нормальных окружающих тканей, сопровождаются гипертрофией пораженных участков тела (слоновостью) и внутренних органов, обычно одиночные, больших размеров. Частота встречаемости около 5 %. Чаще всего они начинают развиваться до рождения ребенка и становятся очевидными к двухлетнему возрасту. Так же, к проявления НФ1 относятся папилломы, но они встречаются редко [23,24].
Несмотря на периферический характер НФ1, у части больных может наблюдаться вовлечение центральной и периферической нервной системы с развитием опухолей — астроцитом и глиом зрительных путей, эпендимом, менингиом, ней-ролеммом, шванном, спинальных нейрофибром [23,25,26].
В настоящее время проводятся исследования процесса онкогенеза при факомато-зах. В последние годы появились сообщения об открытии фактора, названного mTOR (mammalian-target of rapamycin, англ.), стимулирующего синтез белков, клеточный рост и пролиферацию клеток. При мутации гена NF1 нарушается продукция кодируемого им белка нейрофибромина, который в норме угнетает активность mTOR - фактора. При поломке этого гена происходит его активация, что ведет к ускоренной их пролиферации клеток и онко-генезу. Фактор mTOR назван так в связи с су-прессирующим воздействием на него рапами-цина (сиролимуса) — препарата, относящегося к группе иммуносупрессоров, широко применяемых в трансплантологии для предупреждения криза отторжения (рис. 1).
Эксперименты на животных по применению рапамицина дали обнадеживающие результаты. Описания применения рапамицина у людей немногочисленны. Препарат, в отличие от цитоста-тиков, применяемых в трансплантологии, не является нефротоксичным. В настоящее время начато проведение мультицентровых клинических испытаний применения рапамицина (сиролимуса) при факоматозах (нейрофиброматозе Реклингхаузена и туберозном склерозе). Клинические испытания сейчас идут полным ходом. Пока кажется маловероятным, что подобные препараты смогут играть ведущую роль в терапии факоматозов, но время покажет.
Предлагаем вниманию читателей журнала опыт применения Рапамуна (рапамицина) у ребенка с нейрофиброматозом 1 типа (болезнью Реклингхаузена).
Клинический случай. Екатерина М., 15.06.2002 года рождения, наблюдается у детского невролога Воронежской областной детской клинической больницы №2 с диагнозом: Нейро-фиброматоз Реклингаузена. Множественные нейрофибромы подкожные, в головном мозге, гигантское образование малого таза с распространением в мягкие ткани подвздошной, ягодичной областей, область левого тазобедренного сустава, верхней трети левого бедра, в правую подвздошную область, с прорастанием в крестцовый канал. Компрессионная плексопа-тия с поражением левого пояснично-крестцово-го сплетения, вялый парез левой ноги. Состояние после биопсии опухоли (2005 г.) и операции по частичному удалению опухоли (2009 г.). Прогрессирование болезни (до марта 2009 г.).
C f^-rn i^ru."
Gt Р*Ч« s е*м*
Рис. 1. Механизм активности рапамицина (сиролимуса) [Expert Reviews in Molecular Medicine © 2000 Cambridge University Press].
Состояние на фоне комплексного медикаментозного лечения с применением рапамуна 22. Стабилизация болезни на фоне комплексного медикаментозного лечения.
Анамнез развития настоящего заболевания: c рождения у девочки на коже выявлены пигментные пятна по типу «кофе с молоком», которые с возрастом увеличивались в размере и количестве. В возрасте 3-х лет родители девочки впервые обратили внимание на опухолевидное образование в левой ягодичной области до 1 см в диаметре, которое постепенно увеличивалось в размерах. В ноябре 2005 года, через 6 месяцев после обнаружения новообразования, родители впервые обратились в хирургическое отделение ГУЗ «Воронежская областная детская клиническая больница №2».
Проведено комплексное обследование:
- рентгенограмма костей таза (2005г.): увеличение объема мягких тканей и их уплотнение в левой подвздошной области;
- компьютерная томография (КТ) брюшной полости: многоузловое объемное образование малого таза, оттесняющее прямую кишку, мочевой пузырь вправо и кпереди, вызывающее расширение левого крестцово-подвздошного сочленения, расширение отверстий крестца; размеры объемного образования в малом тазу - 36*58x70 мм, в канале крестца размеры образования 22x16 мм, отмечалась инфильтрация ягодичной области; костной деструкции не выявлено.
Выполнена открытая биопсия объемного образования малого таза. Гистологическое заклю-
чение морфологов г. Воронежа: с наибольшей вероятностью можно говорить о злокачественной шванноме, нельзя исключить мезенхимому.
Ребенок направлен в НИИ детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н.Н. Блохина и НИИ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко (г. Москва). Комплексное обследование, проведенное в январе 2006 года, позволило уточнить клинический диагноз - Нейрофиброма малого таза.
Магнитно-резонансная томография (МРТ) брюшной полости и малого таза (январь 2006г.): расширение крестцовых отверстий слева, расширение крестцового канала на всем протяжении за счет наличия опухоли, исходящей из крестцовых отверстий, смещающей дураль-ный мешок вправо, распространяющейся пре-сакрально и в левую подвздошную область, в левую ягодичную область через седалищное отверстие. Расширено левое крестцово-подвздошное сочленение. Размеры опухоли 90*90x105 мм. Прямая кишка и мочевой пузырь смещены вправо и кпереди.
В связи с отсутствием какой-либо клинической симптоматики от хирургического лечения было решено воздержаться. Рекомендована повторная консультация через 3-4 месяца.
С февраля 2006 года ребенок наблюдается в отделении гематологии и химиотерапии ГУЗ «Воронежская областная детская клиническая больница №1». По просьбе родителей медицинские документы девочки были направлены в Израиль в медицинский центр Шемер многопрофильного госпиталя Бней Цион (г. Хайфа), получен положительный ответ - больная была приглашена на очное обследование и лечение. Обследование ребенка состоялось в медицинском центре Шемер с 18.02.06г. по 25.02.06г. Подтвержден клинический диагноз. Рекомендовано постоянное наблюдение окулиста и невролога. К моменту повторного обследования ребенка в клинике в сентябре 2006 года выявлена прогрессия опухоли - у девочки появились боли в паховой области, как спонтанные, так и связанные с мочеиспусканием и дефекацией. Впервые при пальпации выявлены два новообразования по ходу нервных стволов на правом предплечье размером 3x5 мм, эластичные, при пальпации безболезненные.
Осмотр детского невролога в 2006 году не выявил нарушений когнитивных функций. Со стороны черепно-мозговых нервов - без патологии. При исследовании мышечного тонуса определялась диффузная мышечная гипотония. Мышечная сила в левой ноге была снижена до 4 баллов. Сухожильные рефлексы с рук D=S, живые, с ног - D>S, патологических знаков нет. Чувствительных нарушений обнаружено не было. Симптомы натяжения - отрицательные. Координаторные нарушения не определялись.
В 2008 году при проведении МРТ головного мозга впервые выявлены мультифокальные очаговые образования в левой теменной доле, в области базальных ядер, в ножках мозга, варо-лиевом мосту, обеих гемисферах мозжечка, в области продолговатого мозга, без четких контуров и перифокального отека, с максимальными размерами до 24x24 мм. Боковые желудочки были не расширены.
Глазное дно - без патологии.
Осмотр невролога в динамике выявил ухудшение двигательных функций за счет прогрес-сирования мышечной слабости в левой ноге. Нарушений когнитивных функций не выявлено. Черепно-мозговые нервы: при пальпации по ходу верхних ветвей тройничных нервов справа и слева определялись множественные подвижные новообразования размером 3x3 мм, болезненные при пальпации. Движения глазных яблок в полном объеме. Асимметрии мимических мышц нет. Язык - по средней линии. Исследование мышечного тонуса выявляло мышечную гипотонию, снижение мышечной силы в левой ноге до 3 баллов, отсутствие сухожильных рефлексов (коленного и ахиллового) с левой нижней конечности, при сохранности таковых с правой нижней конечности. Гипотрофия мышц левого бедра и голени (левая нога тоньше правой на 1,5 - 3 см). Нарушения чувствительности не определялись. Координаторных расстройств не отмечалось. По ходу нервных стволов на руках и правой ноге определялись множественные объемные образования (нейрофибромы), болезненные при пальпации, размером до 5x5 мм. Кроме того, у девочки выявлялся кифоско-лиоз IV степени в нижнем грудном и пояснично-крестцовом отделах позвоночника, обусловленный прогрессивным ростом опухоли.
Учитывая отрицательную динамику, проявляющуюся в нарушении функции тазовых органов, нарушении способности к самостоятельному передвижению (нарушения функции ходьбы), больная была направлена в клинику Германии, где в 2009 году проведено оперативное лечение - удаление опухоли малого таза и ягодицы. Однако уже в послеоперационном периоде выявлен болевой синдром с иррадиацией в левую стопу, продолженный рост новообразования, что потребовало назначения экспериментального медикаментозного лечения (в рамках исследовательского протокола).
С марта 2009 года девочка получает комплексную терапию - рапамун (рапамицин), кипенол, лирика (прегабалин), миктонеттен.
Курс терапии рапамуном (рапамицином, си-ролимусом) является экспериментальным. В настоящее время проводится III фаза исследований в США, начавшаяся в 2008 году, целью которой является поиск возможностей остановки роста и распространения опухолей, однако, до настоящего времени опубликованные данные
Рис. 2. МРТ брюшной полости и малого таза больной Е. (1,0 Тс) [Клейменова И.С., 2009]: А - Е: показана гигантская нейрофиброма малого таза с распространением в область левой ягодицы и бедра.
о результатах клинического исследования отсутствуют. Поскольку терапия рапамуном (ра-памицином, сиролимусом) ведет к подавлению иммунной защиты, следует учитывать высокий риск инфекций в рамках терапии. В связи с этим рекомендована профилактика с использованием кипенола. Для купирования болевого синдрома, возникшего в послеоперационном периоде назначен препарат лирика (прегабалин), получен положительный ответ в виде уменьшения болевого синдрома.
На фоне проводимого лечения в течение полутора лет у больной наблюдается стабилизация
опухолевого процесса, что подтверждено контрольными МРТ-обследованиями (рис. 1. А-Е), проведенными в октябре-ноябре 2009 года и в апреле 2010 года.
Учитывая, что на фоне экспериментального лечения рапамуном (рапамицином), предложенного специалистами Германии, в рамках исследовательского протокола достигнута стабилизация болезни (отсутствие роста опухоли, документированное визуализирующими методами обследования) представляется целесообразным продолжить проводимую комплексную терапию (рапамун,
кипенол, лирика, миктонеттен) длительно - в течение трех лет.
Список литературы:
1. Аверьянов Ю.Н. Нейрокожные синдромы. - М., Медицина, 2003. - С. 27-35.
2. Балязин В.А., Кравченко М.И., Фомина-Чертоу-сова Н.А. Нейрокожные синдромы: клиника, диагностика. - М., Элиста: АПП «Джангар», 2001. - 96 с.
3. Шнайдер Н.А. Нейрофиброматоз 1-го типа: эти-опатогенез, клиника, диагностика, прогноз // Международный неврологический журнал. - 2007. - № 5.
- С. 162-168.
4. Friedman J.M., Birch P.H. Type 1 neurofibromatosis: a descriptive analysis of the disorder in 1,728 patients // Am. J. Med. Genet. — 1997. — Vol. 70. — P. 138-1434.
5. Griffiths P.D., Blaser S., Mukonoweshuro W. et al. Neurofibromatosis bright objects in children with neurofibromatosis type 1: a proliferative potential? // Pediatrics. — 1999. — Vol. 104. — P. 49.
6. Gutmann D.H. Recent insights into neurofibromatosis type 1: clear genetic progress // Arch. Neurol. — 1998. — Vol. 55. — P. 778-780.
7. Gutmann D.H., Aylsworth A., Carey J.C. et al. The diagnostic evaluation and multidisciplinary management of neurofibromatosis 1 and neurofibromatosis 2 // JAMA. — 1997. — Vol. 278. — P. 51-57.
8. Allanson J.E., Upadhyaya M., Watson G.H. et al. Watson syndrome: is it a subtype of type 1 neurofibromatosis? // J. Med. Genet. — 1991. — Vol. 28. — P. 752-756.
9. Barton B., North K. Social skills of children with neurofibromatosis type 1 // Dev. Med. Child. Neurol. — 2004. — Vol. 46. — P. 553-563.
10. Zhu Y., Parada L.F. Neurofibromin, a tumor suppressor in the nervous system // Exp. Cell Res. — 2001. — Vol. 264. — P. 19-28.
11. Cichowski K., Jacks T. NF1 tumor suppressor gene function: narrowing the GAP // Cell. — 2001. — Vol. 104. — P. 593-604.
12. Clementi M., Milani S., Mammi I. et al. Neurofibromatosis type 1 growth charts // Am. J. Med. Genet. — 1999. — Vol. 87. — P. 317-323.
13. Gutmann D.H. Recent insights into neurofibromatosis type 1: clear genetic progress // Arch. Neurol. — 1998. — Vol. 55. — P. 778-780.
14. Lothe R.A., Slettan A., Saeter G. et al. Alterations at chromosome 17 loci in peripheral nerve sheath tumors // J. Neuropathol. Exp. Neurol. — 1995. — Vol. 54. — P. 65-73.
15. Shen M.H., Harper P.S., Upadhyaya M. Molecular genetics of neurofibromatosis type 1 (NF1) // J. Med. Genet. — 1996. — Vol. 33. — P. 2-17.
16. Rutkowski J.L., Wu K., Gutmann D.H. et al. Genetic and cellular defects contributing to benign tumor formation in neurofibromatosis type 1 // Hum. Mol. Genet. — 2000. — Vol. 9. — P. 1059-1066.
17. Шнайдер Н.А., Горелов А.И. Нейрофиброматоз I типа: болезнь Реклинхаузена // Сибирское медицинское обозрение. - 2007. - Т. 44, № 3. - С. 91-95.
18. Evans D.G., Baser M.E., Mc Gaughran J. et al. Malignant peripheral nerve sheath tumours in neurofibromatosis 1 // J. Med. Genet. — 2002. — Vol. 39. — P. 311-314.
19. Friedman J.M., Birch P.H. Type 1 neurofibromatosis: a descriptive analysis of the disorder in 1,728 patients // Am. J. Med. Genet. — 1997. — Vol. 70. — P. 138-143.
20. Korf B.R. Malignancy in neurofibromatosis type 1 // Oncologist. — 2000. — Vol. 5. — P. 477-485.
21. Tada K., Kochi M., Saya H. et al. Preliminary observations on genetic alterations in pilocytic astrocytomas associated with neurofibromatosis 1 // Neuro-oncol. — 2003. — Vol. 5. — P. 228-234.
22. Trimbath J.D., Petersen G.M., Erdman S.H. et al. Cafe-au-lait spots and early onset colorectal neoplasia: a variant of HNPCC? // Fam. Cancer. — 2001. — Vol. 1. — P. 101-105.
23. Listernick R., Mancini A.J., Charrow J. Segmental neurofibromatosis in childhood // Am. J. Med. Genet. — 2003. — Vol. 121A. — P. 132-135.
24. Lothe R.A., Slettan A., Saeter G. et al. Alterations at chromosome 17 loci in peripheral nerve sheath tumors // J. Neuropathol. Exp. Neurol. — 1995. — Vol. 54. — P. 65-73.
25. Molloy P.T., Bilaniuk L.T., Vaughan S.N. et al. Brainstem tumors in patients with neurofibromatosis type 1: a distinct clinical entity // Neurology. — 1995. — Vol. 45. — P. 1897-1902.
26. Vinchon M., Soto-Ares G., Ruchoux M.M., Dhellemmes P. Cerebellar gliomas in children with NF1: pathology and surgery // Childs Nerv. Syst. — 2000. — Vol. 16. — P. 417-420.
CLINICAL CASE OF RECKLINGHAUSEN'S NEUROFIBROMATOSIS TREATMENT WITH RAPAMYCIN I.S. Kleymenova1, №А. Shnayder2, Е.А. Shapovalova2
Voronezh Regional Clinical Pediatric Hospital №2, Voronezh1; Krasnoyarsk State Medical University named
after Prof. V.F. Voyno-Yasenetsky, Krasnoyarsk2, RF
Abstract. The article presented case report of Recklinghausen's neurofibromatosis treatment with Rapamun (rapamycin) using in 7-years girl. She had multifocal neurofibromes of skin, brain and pelvis.
Key words: Recklinghausen's disease, tumor, rapamycin, case report.
Статья поступила в редакцию 06.06.2011г.
