CC BY
163
■ ■ ■ Классификация типов межрелигиозного диалога1
Мельник С.В.
Институт научной информации по общественным наукам РАН, Москва, Российская Федерация.
Аннотация. В религиоведении и теологии до сих пор не решена проблема составления классификации видов межрелигиозного диалога, которая бы адекватно и во всей полноте описывала этот крайне сложный, многоаспектный феномен. В статье представлена разработанная автором оригинальная классификация межрелигиозного диалога, которая преодолевает недостатки существующих исследовательских подходов в этой области. На основании критерия «интенция», то есть той мотивации, которая побуждает последователей разных религий вступать в контакт друг с другом, выделяются четыре типа межрелигиозного диалога: «полемический», «когнитивный», «миротворческий» и «партнерский», которые выстаиваются, соответственно, вокруг следующих вопросов: «кто прав?», «кто ты?», «как нам мирно жить вместе?» и «что мы можем сделать для улучшения мира?». В каждом из названных типов межрелигиозного диалога с помощью критериев «цель» (какие задачи ставят перед собой участники?); «принципы» (какими принципами определяется взаимодействие?), «форма» (кто участвует, в какой форме выражается диалог?) выделяются и описываются различные их виды. Например, в рамках когнитивного диалога рассматриваются следующие его виды: «теологический», «духовный», «человеческий», «диалог истины», теология религий, нормы отношения к иноверцам (теология межрелигиозного диалога), компаративная теология. По мнению автора, представленная классификация позволяет впервые комплексно, системно и во взаимосвязи описать разные виды межрелигиозного диалога.
Ключевые слова: межрелигиозный диалог, межрелигиозные отношения, классификация, типы, миротворчество, сотрудничество, дипломатия теология, компаративная теология, теология религий, государственно-религиозные отношения
Для цитирования: Мельник С.В. Классификация типов межрелигиозного диалога // Коммуникология. 2020. Том 8. №2. С. 25-51. DOI: 10.21453/2311-3065-2020-8-2-25-51.
Сведения об авторе: Мельник Сергей Владиславович, канд. филос. наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук, сотрудник Секретариата по межрелигиозным отношениям Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Адрес: 117997, Россия, г. Москва, Нахимовский пр., 51/21. E-mail: melnik.s.vl@yandex.ru.
Статья поступила в редакцию: 12.05.2020. Принята к печати: 02.06.2020.
Межрелигиозный диалог как научная проблема
Термином «межрелигиозный диалог» могут обозначаться контакты между последователями разных религий, существенно различающиеся по своим целям,
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-311-00337 (Тема: «Классификация форм межрелигиозного диалога»).
принципам взаимодействия и формам реализации. Исследователь К. Корнилл указывала, что «понятие межрелигиозного диалога, используется для обозначения широкого спектра отношений между религиями - от ежедневных контактов между простыми верующими, живущими по соседству, до специально организованных дискуссий между экспертами, от отдельных и нерегулярных обменов мнениями между духовными лидерами по конкретным проблемам до межрелигиозного активизма, направленного на решение социальных проблем. Задачи межрелигиозного диалога также могут существенно отличаться: от мирного сосуществования до социальных изменений, от развития взаимопонимания до собственного духовного развития» [Cornill 2013: XII]. Здесь мы видим указание на отмечаемую многими исследователями проблему, возникающую при попытке описания межрелигиозного диалога, которая заключается в том, что он является очень сложным, многоаспектным феноменом, имеющим различные интерпретации.
В этой связи актуальной научной задачей выступает типологизация форм межрелигиозного диалога. Самой известной такой попыткой является католическая классификация межрелигиозного диалога. В соответствии с ней выделяются следующие четыре типа диалога: «теологический» (или «диалог теологического обмена», «dialogue of theological exchange»), «духовный» (или «диалог религиозного опыта», «dialogue of religious experience»), «практический» (или «диалог действия», «dialogue of action») и «диалог жизни» («dialogue of life») [Dialogue and Proclamation]. Теологический диалог направлен на изучение другой религии, попытку понять, как она смотрит на те или иные вопросы, также он часто включает в себя сравнение с собственным вероучением. Духовный диалог предполагает очень близкое знакомство с другой религией, доходящее до использования ее духовных практик, а цель такого диалога часто обозначаются как «взаимное обогащение». Практический диалог представляет собой совместную деятельность верующих, направленную на достижение целей, которые они разделяют, например, на помощь нуждающимся. Понятием «диалог жизни» католическая классификация предлагает обозначать контакты обычных верующих разных религий в ходе повседневной жизни (на работе, между соседями, родители в школе и пр.).
Каждому из указанных видов диалога приводится в соответствие тот «уровень», на котором он реализуется - «голова» (head) (использование интеллектуальных способностей для изучения другой религии), «сердце» (вхождение в перспективу религиозного опыта другого), «руки» (осуществление конкретной деятельности) и «быт». Поэтому теологический, духовный и практический виды межрелигиозного диалога иногда обозначаются, соответственно, как «диалог головы», «диалог сердца», «диалог рук».
Хотя рассмотренная в Таблице 1 классификация позволяет в некоторой степени структурировать различные формы межрелигиозного взаимодействия, она обладает существенными недостатками. «Духовный диалог», предполагающий, если так можно выразиться, глубокое погружение в другую религию и «обогащение»,
Таблица 1. Католическая классификация межрелигиозного диалога / Catholic classification of interreligious dialogue
диалог жизни диалог быта
практический диалог (социальный диалог) диалог рук
теологический диалог (диалог теологического обмена, диалог изучения, диалог, направленный на поиск истины) диалог головы
духовный диалог (диалог религиозного опыта) диалог сердца
может вообще отвергаться многими верующими как недопустимый с точки зрения их религиозных убеждений [См. напр., Catalba§]. Понятие «теологического диалога» слишком широкое, оно может включать в себя как фундаментальные концепции теологии религий, описывающие проблему соотношения разных религий в контексте категорий истинности и спасительности (как, например, концепция «анонимного христианства» К. Ранера), так и, в то же время, сравнение конкретных частных аспектов религиозных мировоззрений. Социальные преобразования могут достигаться не только посредством практической деятельности, «руками», но и «словом», совместными заявлениями, научными работами, или же просто публичным радушным рукопожатием религиозных лидеров, являющим пример доброжелательных отношений. Кроме этого существуют специальные межрелигиозные проекты, в которых представители разных религий, как правило, молодежь, осуществляют совместные общественно-полезные проекты (например, уборка на территории кампуса). Однако их цель заключается не в достижении конкретных практических результатов, а в самом процессе работы над общим делом, что позволяет развивать доверительные и дружеские отношения [Islam, Steinwert, Swords: 4-10]. Последний пример показывает, что само выделение того «уровня», на котором осуществляется диалог («диалог рук» в данном случае) «иногда не проясняет сущности межрелигиозных отношений.
Недостатком католической классификации является и то, что она вообще выносит за скобки полемический аспект межрелигиозного взаимодействия, то есть дискуссии об истинности и преимуществах религий. Исследователь М. Мойерт, описывая католическую классификацию видов межрелигиозного диалога, предлагает добавить к четырем указанным в ней типам также «дипломатический диалог», который осуществляется между религиозными лидерами и другими официальными представителями религиозных общин высокого уровня. Такой вид межрелигиозного диалога находит выражение, главным образом, в виде разнообразных межрелигиозных форумов и конференций. Дипломатический межрелигиозный диалог широко распространен, получает наибольшее освящение в СМИ, и имеет важнейшее значение в системе современных межрелигиозных отношений, поэтому игнорирование этого вида межрелигиозных отношений в католической классификации представляется еще одним ее упущением.
Проведенный автором анализ показал, что католическая классификация, а также другие существующие подходы, ограничены, обладают существенными
недостатками и не позволяют адекватно и во всей полноте описать феномен межрелигиозного диалога [Мельник 2018: 85-116]. В общем, пользуясь словами В.К. Шохина, можно констатировать, что «и в понимании семантики «диалога религий», и в осмыслении его задач царят неопределенность и неясность» [Шохин: 281-295]. По мнению известного исследователя С.Б. Кинг, которая пыталась структурировать различные типы межрелигиозного диалога, вообще «не может быть стандартного списка типов диалога» [№пд:102]. С.Б. Кинг приходит к этому выводу в связи с тем, что межрелигиозный диалог является очень сложным, многогранным феноменом, на который влияет множество факторов, поэтому перечисление некоторых его видов, по ее мнению, якобы всегда будет односторонним и неполным.
Итак, наиболее перспективным для понимания феномена межрелигиозного диалога может быть признан подход, в рамках которого исследователи пытаются систематизировать различные виды межрелигиозного диалога, представить их типологию. Вместе с тем адекватное описание межрелигиозного диалога в широком многообразии его возможных форм представляет собой научную проблему, которая до сих пор не решена. Ниже автор представит разработанную им оригинальную классификацию, которая, как хочется надеяться, позволяет преодолеть недостатки существующих подходов и впервые описать феномен межрелигиозного диалога системно и во всей полноте.
Четыре типа межрелигиозного диалога
Базовым критерием для составления предлагаемой автором классификации межрелигиозного диалога, является «интенция», то есть та мотивация, которая побуждает последователей разных религий вступать в контакты друг с другом. В существующих классификациях и подходах к анализу межрелигиозного диалога уделяется внимание тем формам, в которых он может выражаться, иногда рассматриваются его задачи и некоторые другие аспекты, при этом вопрос о мотивации отдельно не осмысливается, выносится за скобки. Вместе с тем важно сознавать, что каждая религия как мировоззренческо-ценностная система утверждает свою исключительность и является органически целостной, самодостаточной. В связи с этим, с точки зрения религиозного сознания, возможные мотивации для вступления в верующего человека в диалог с последователями другой религии весьма ограничены, а их прояснение оказывается крайне важным для понимания характера межрелигиозного диалога. В соответствии с критерием интенции автор предлагает выделять четыре основных типа межрелигиозного диалога: «полемический», «когнитивный», «миротворческий» и «партнерский». На основании критериев «цель» (какие задачи ставят перед собой участники?); «принципы» (какими принципами определяется взаимодействие?), «форма» (кто участвует в диалоге, в какой форме выражается диалог?) в каждом из перечисленных типов диалога могут быть выявлены и описаны различные их виды.
Таблица 2. Критерии межрелигиозного диалога / Criteria for interreligious dialogue
1. Интенция Что побуждает последователей разных религий вступать в контакты друг с другом?
2. Цель Какие задачи ставят перед собой участники диалога?
3. Принципы Какими принципами определяется межрелигиозное взаимодействие?
4. Форма Кто участвует в диалоге («высокий», «средний», «низовой» уровни), в какой форме выражается диалог?
Полемический диалог
Все религии в той или иной степени утверждают исключительность своего основателя и священных текстов, считают верующих других традиций так или иначе заблуждающимися, поэтому духовные традиции могут рассматриваться не просто как сосуществующие, но и как противоречащие друг другу и конкурирующие мировоззренческие системы. Вследствие этого интенцией для контактов между последователями различных религий может выступать попытка распространить или защитить свою веру. Цель полемического диалога - распространение своей религии, стремление к тому, чтобы оппонент и все слушатели диспута с противоположной стороны признали ошибочность своих убеждений, осознали предпочтительность другой религии и, в идеале, обратились в нее.
Базовыми принципами полемического диалога являются, во-первых, имеющее место в каждой религии представление о собственной исключительности, в том, что последователи других традиций являются, так или иначе, заблуждающимися. Например, каждая из авраамических религий претендует на то, что основывается на сверхъестественном, божественном авторитете, истинность которого не должна подвергаться сомнению и имеет универсальный характер. Во-вторых, это стремление победить собеседника в споре, продемонстрировать превосходство своей религии и несостоятельность позиции оппонента. Существуют конкретные темы или «проблемные точки», устойчивые стратегии построения аргументации и контраргументации, которые повторяются в полемическом диалоге на протяжении веков без существенных изменений. В частности, христианские апологеты многократно отвечали на возражения иудеев и мусульман, связанные с такими вопросами как соотношение Единства и Троичности Бога (что учение о Боге-Троице не является многобожием), возможность Боговоплощения и понимание миссии Иисуса Христа, обязательность обрезания, понимание первородного греха, мнимое сходство иконопочитания с идолопоклонством, значение монашества и церковных таинств [Ма^дап: 247-249]. В свою очередь, богословы православной церкви высказывали полемические аргументы против ислама связанные с тем, что Мухаммед не может считаться пророком, а Коран - богооткровенным писанием, критиковали мусульманское представление о Боге, предопределении и эсхатологии, осуждали якобы имеющий место культ насилия в исламе [Максимов, Смоляр]. В полемическом диало-
ге с последователями иудаизма христиане опирались на признаваемой обеими религиями авторитет книг Ветхого Завета (ТаНаХа), приводили из него многочисленные цитаты и предлагали свою интерпретацию, при этом центральной темой была фигура Иисуса Христа как Мессии о котором писали пророки. Вследствие представления ислама об искаженности Священного Писания христиан, в полемике с мусульманами христианские богословы, говоря о различных библейских сюжетах и идеях, прибегали главным образом к рациональным доказательствам, к разуму, историческому и повседневному опыту, а также подкрепляли свои аргументы ссылками на саму мусульманскую традицию [Византийские сочинения: 5-6].
Полемический диалог может выражаться в форме споров в ходе непосредственных встреч верующих (как простых мирян, так и видных богословов) или соответствующих сочинений. История религий знает немало имевших место полемических дискуссий, которые впоследствии были записаны. Например, в 1263 году в Барселоне в присутствии короля Якобо I состоялся межрелигиозный диспут между выкрестом из евреев, доминиканским монахом Пабло Христиа-ни и известным раввином Моше бен Нахманом (РаМБаНом), где была признана «победа» последнего [Диспут Нахманида]. В ходе диспута обсуждались две основные темы: пришел ли уже мессия, как сверят христиане, или придет в будущем, как считают иудеи; является ли мессия Богом или же обычным человеком, который рожден от отца и матери. Известно, что святой Кирилл Философ (IX век) проводил диспуты с мусульманами и иудеями, в том числе в Хазарии, которые имели успех1. Полемический диалог мог осуществляться и заочно, известна полемическая переписка Николая Мистика и халифа ал-Муктадира [Византийские сочинения: 130-151].
Полемические сочинения могут быть написаны авторами в разных жанрах. Это может быть описание непосредственного диалога между последователями разных религий. Например, христианский святой II века Иустин Философ написал произведение «Диалог с Трифоном Иудеем», в котором описывается разговор об истинности христианства с элинизированным иудеем. В первой части дискуссии рассматривается вопрос о роли Закона Моисея, во второй - о природе Иисуса Христа, в третьей - о спасении язычников. Также полемические сочинения могут быть написаны как наративные тексты представляющие собой ересио-логический трактат, обоснование превосходства своей религии, опровержение, обличительное богословие. Относительно стилистического характера полемических сочинений хотелось бы добавить, что в них могут встречаться высказывания, в том числе, относительно основателей религий, которые современным сознанием могут оцениваться как крайне неполиткорректные, уничижительные и оскорбительные. Очевидно, что полемический диалог не способствует сбли-
1 Максимов, свящ. Св. Кирилл Философ об исламе [эл. ресурс]: ИНр://ш2.уа1юап. va/roman_curia/pontifical_councils/interelg/documents/rc_pc_interelg_doc_19051991_ dialogue-and-proclamatio_en.html (дата обращения: 10.04.20).
жению людей, а скорее наоборот предполагает желание «победить» оппонента, может провоцировать антагонизм и конфронтацию.
Полемические беседы между верующими разных религий имеют место и сегодня. Например, в Кении получил распространение феномен, который обозначили как «уличные дебаты», в которых последователи христианства и ислама спорят на догматические темы [Rink, Sharma: 1229-1261]. Одним из примеров межрелигиозной полемики на современном этапе среди экспертов могут служить дебаты с мусульманами, на такие темы как «Библия или Коран являются откровением Бога?», устраивавшиеся убитым в 2009 году православным священником Даниилом Сысоевым. Ряд современных авторов-богословов как в России, так и на Западе пишут работы, которые носят характер явной или скрытой полемики с другими религиями [См. напр.: Полосин; Осипов; Роуз].
Когнитвный диалог
Интенцией для вступления верующих разных религий в контакт может также являться то, что в общем можно обозначить как естественное для человека «стремление к познанию» другого. Такой когнитивный межрелигиозный диалог может исходить из интеллектуального любопытства, стремления прояснить какие-то идеи и концепции других религий, поговорить об истине и смысле жизни, также изучение других традиций позволяет по-новому взглянуть и лучше понять свою собственную веру.
В XX веке идеи диалога культур и религий получают особый статус и широкое распространение, становятся популярным направлением гуманитарной мысли и одним из трендов цивилизационной динамики. Католический профессор Л. Свидлер, размышляя о мировоззренческих предпосылках, благодаря которым межрелигиозный диалог в течение последнего века получил общемировое значение и масштаб, указывает на глобальное изменение человеческого сознания, сравнивая его с предложенной Т. Куном концепцией смены эпистемологических парадигм. Л. Свидлер объясняет расширение межрелигиозного диалога признанием и развитием ряда новых, тесно между собой связанных гносеологических принципов: историзма (историко-культурная обусловленность представлений об истине), интенциональности (ориентированность на действие), социологии знания (социально-историческая обусловленность мышления), ограниченности языка, герменевтики (проблема интерпретации) и диалога (диалогическая природа познания и мышления) [Swidler 2013: 10-13]. Вообще, среди исследователей широко распространено мнение, что с конца XIX века начался современный этап межрелигиозного диалога, который определяется стремлением к выстраиванию позитивных, конструктивных взаимоотношений [Cornille 2013: XII]. Указанные Л. Свидлером тенденции, несомненно, внесли свой вклад в развитие когнитивного аспекта межрелигиозного диалога. Такой род межрелигиозной коммуникации осуществляется в духе эмпатии, уважения к диалогическому партнеру, основывается на представлении, что в других духовных традици-
ях есть достойные внимания элементы, а их изучение может помочь по-новому, глубже осмыслить свою веру и соотношение разных религий.
Миротворческий диалог и полемический диалог
Одним из главных стимулов для межрелигиозного диалога на современном этапе выступает осознание неизбежности совместного сосуществования верующих разных традиций и актуальности задачи сохранения мира в условиях религиозного многообразия, высокой степени взаимосвязи и взаимозависимости современной глобальной цивилизации. Соответственно, цель миротворческого межрелигиозного диалога можно обозначить как предотвращение конфликтов, достижение и поддержание мира и согласия между последователями разных религий.
Еще одной мотивацией для вступления в межрелигиозный диалог может выступать осознание избытка человеческого страдания в мире. Религия играет большую роль в жизни современных обществ по всему миру. Последователи разных религий могут объединять свои усилия для помощи нуждающимся людям, обустройства совместного быта, достижения желаемых социальных изменений. Такое сотрудничество верующих в сферах, представляющих общий интерес, осуществляется в рамках партнерского диалога.
Итак, в соответствии с критерием «интенция», можно выделить «полемический», «когнитивный», «миротворческий» и «партнерский» типы диалога, которые строятся, соответственно, вокруг следующих вопросов: «кто прав?», «кто ты?», «как нам мирно жить вместе?», и «что мы можем сделать для улучшения мира?».
Характеризуя различные формы межрелигиозного диалога в целом, полезно различать две сферы, первую их которых можно условно обозначить как «богословская», а вторую - «конвивенциальная» (от лат. convivencia - «совместная жизнь»). Первая из них касается различных доктринальных тем, вопросов религиозного опыта и духовной жизни (полемический и когнитивный типы диалога). Диалог в рамках «конвивенциальной» сферы ставит своей целью поддержание мира и гармоничной совместной жизни верующих разных религий. Межрелигиозный диалог рассматривается в этом контексте как инструмент поддержания социального мира и согласия, решения различных практических вопросов, связанных с сосуществованием последователей разных религии (миротворческий и партнерский диалог). Если в «богословской» сфере, так или иначе, осмысливается соотношение религий как мировоззренческих систем, то в конвивенциальной речь идет о взаимодействии религий как социальных институтов, об обеспечении их гармоничного сосуществования.
Далее будут рассмотрены, насколько это позволяет объем одной статьи, основные виды когнитивного, миротворческого и партнерского типов диалога на основании критериев цель, принципы и форма.
Упомянутые выше при рассмотрении католической классификации теологический и духовный виды диалога можно отнести к когнитивному диалогу.
Богословская сфера
(соотношение религиозных мировоззрений)
Полемический диалог
(кто прав?)
Когнитивный диалог
(Кто ты?)
Конвивенциальная сфера (взаимодействие религий как
социальных институтов, гармонизация их отношений)
Миротворческий диалог
(как нам мирно жить вместе?)
Партнерский диалог
- (Что мы можем сделать для
улучшения мира ?)
Рисунок 1. Типы межрелигиозного диалога / Types of interreligious dialogue
Виды когнитивного диалога
Целью теологического диалога является понимание другой религии, что предполагает процесс взаимного изучения, уважительный обмен мнениями, прояснение позиций по тем или иным доктринальным или этическим вопросам, их сопоставление с положениями собственной веры. Исследователь С.Б. Кинг приводит следующие принципы теологического диалога, признаваемые большинством специалистов: умение слушать диалогического партнера, компетентность в знании своей религии, отказ от прозелитизма, открытость, уважение, готовность к восприятию критики собственной традиции и др. С.Б. Кинг показывала, что все эти принципы можно вывести и обосновать исходя из концепции философской герменевтики Х.Г. Гадамера [King: 101-114].
В качестве примера теологического диалога можно привести проведенные в 1988 году в Гонконге и в 1991 году в Беркли международные христианско-конфуцианские конференции. Эти встречи и опубликованные по их итогам сборники докладов считаются началом современного этапа диалога христианства и конфуцианства. Среди обсуждавшихся тем были следующие: сопоставление представлений двух религий о том, что в христианстве называется отношениями Бога и мира, а в конфуцианстве осмысливается в терминах взаимодействия «человечества» («рен») и «неба» («тян») или «дао»; вопросы личной и общественной этики; взаимодействие природы и человека [Berthrong: 296-310]. Также ярким примером теологического диалога может служить научный сбор-
ник «Христианско-исламский диалог Хрестоматия» [Христианско-исламский диалог]. В отдельных главах сборника эксперты христианин и мусульманин кратко излагают позицию своих религий по различным темам: представления о Боге, Священном Писании, месте человека в творении, страдании, этике, правах человека, семье, эсхатологических представлениях и пр.
Цель духовного диалога часто обозначается как «взаимное обогащение», «духовный и личностный рост» участников [Swidler 2015: 6]. Многие принципы духовного диалога совпадают с таковыми для теологического диалога, поскольку оба предполагают стремление понять другое мировоззрение и способ мышления. Вместе с тем в случае духовного диалога акцент делается на более глубоком вхождении в другую духовную традицию и изменении самого себя в процессе взаимодействия. Л. Свидлер выделил ряд принципов духовного диалога, обозначив их как «Десять заповедей межрелигиозного диалога». Приведем некоторые из них: «1. Основная цель диалога - научиться чему-то, то есть изменить свою точку зрения и развиться в восприятии и понимании реальности, а затем поступать в соответствии с этими изменениями... 3. Всякий участник диалога должен приступать к обсуждению с искренним и честным сердцем. 7. Диалог возможен только между равными ... 9. Люди, вступающие в межрелигиозный диалог, должны уметь критически относиться к самим себе и своей религиозной доктрине. 10. Каждый участник в конечном счете должен попытаться приобрести опыт в религии или идеологии собеседника, что называется "изнутри"»1. Исследователь К. Корнилл посвятила проблеме осмысления принципов духовного диалога отдельную монографию и выделила следующие «добродетели (virtues) диалога»: «скромность» (признание возможности изменения собственных представлений и «возрастания» в понимании истины» посредством знакомства с религией партнера), «верность» (приверженность своей религии), «убежденность во взаимосвязи» (признание универсальной ценности религиозных учений), «эм-патия», «гостеприимство» [Cornille 2008].
Примером духовного диалога, который часто приводят исследователи, является практикующийся в Католической церкви «монашеский диалог» (monastic interreligious dialogue). Он восходит к инициированному Ватиканом, начиная с 1979 года, проекту «Духовные обмены Востока и Запада», в ходе которого группы католических и дзен-буддистских монахов жили на протяжении определенного периода времени в монастырях друг друга и делились своим опытом [Bethune: 40].
Исследователь Э.Дж. Шарп выделял «человеческий» (human) или «бубери-анский» (Buberian dialogue) вид межрелигиозного диалога. Человеческий диалог предполагает фундаментальный способ восприятия другого не как бездушного объекта-среди-подобных, «Оно», а как имеющую непреходящую ценность личность, неповторимую индивидуальность, с которой нужно установить
1 Свидлер Л. 10 заповедей межрелигиозного диалога [эл. ресурс]: http://www. moonsun-bel.blogspot.ru/ (дата обращения: 10.04.20).
живую взаимосвязь рамках отношений «Я-Ты». Участники человеческого диалога стремятся увидеть в представителе другой религии не носителя определенных «верований» и «концепций», но, в первую очередь, просто человека как он есть [Шохин: 282-283].
Целью человеческого диалога является установление личностного контакта с верующим другой религии. В ходе человеческого диалога могут обсуждаться доктринальные и социальные проблемы, вопросы религиозного опыта, а также любые другие темы, которые интересны участникам, при этом содержание дискуссии может быть не так важно как сам акт встречи. Принципами человеческого диалога являются эмпатия, уважение уникальной идентичности диалогического партнера, то, что М.М. Бахтин называл «участностью», стремлением проникнуть в перспективу опыта другого. Исследователи выделяли также следующие принципы взаимодействия, желательные для успешной реализации человеческого диалога: «одинаковый уровень» (между участниками не должно быть существенных различий в статусе), совместное формулирование общей цели, поддержка встреч со стороны авторитетных общественных или религиозных учреждений, добровольность, многократность и продолжительный характер контактов, восприятие всеми участниками взаимодействия как конструктивного [Христианско-исламский диалог: 83].
В качестве примера «человеческого диалога» можно привести практикующуюся между женщинами «беседующую модель» (storytelling model) межрелигиозного диалога. Феминистская исследовательница Дж.Х. Флетчер указывает, что диалог между верующими женщинами последователями разных религий отличается тенденцией к «рассказу жизненных историй», то есть интересом к собственному опыту, к вере как образу жизни, а не как к системе представлений, которая выражается в Писаниях и доктринах. Внимание к тому, как вера проявляется в ежедневной жизни и влияет на нее, осмысление религии через призму собственной биографии и обсуждение других личностно-ориентированных тем в рамках «беседующей модели» диалога, указывает Дж.Х.Флетчер, позволяет создать прочные дружественные отношения, которые могут выступить основой для конструктивных теологических бесед и совместной деятельности [Fletcher: 168-184].
Также исследователи выделяют «диалог, направленный на поиск истины» (truth seeking dialogue) или «диалог истины» (dialogue of truth) [Мельник 2018: 100-101]. Такое понимание возможной цели диалога как выяснения истины, очевидно, восходит к беседам Сократа. В этом контексте можно говорить, что совместный поиск истины последователями разных религий должен соответствовать основным принципам сократического диалога (истина представляет собой проблему, что предполагает опцию возможности ее поиска; прояснение позиций партнера; сомнение; аргументация; убеждение; получение в результате дискуссии новых знаний или тезисов, с которыми участники должны согласиться и пр.). Вместе с тем, некоторые исследователи, в том числе В.К. Шохин, отмечали, что такая предполагающая объективное обсуждение какого-либо вопроса сократическая
модель диалога в случае межрелигиозных отношений является идеальной, она не встречается на практике, поскольку вообще не возможна в случае дискуссий по догматическим темам между верующими. Это связно с тем, верующий человек имеет эмоциально-экзистенциальную заинтересованность в исходе спора, а сохранение приверженности собственной вере посредством, возможно даже, волевого усилия, вопреки логически безупречным аргументам другой стороны, может рассматриваться религиозным сознанием как добродетель1.
Межрелигиозный диалог, направленный на поиск истины, видимо, может иметь место, когда верующие эксперты стремятся совместно прояснить истинность каких-либо гипотез или осмыслить сущность какого-либо феномена, например, терроризма под религиозными лозунгами. Примером богословского сочинения, в котором описывается дискуссия верующих, вполне соответствующая сократической модели объективного поиска истины, может служить известное произведение Николая Кузанского «О мире веры».
Знакомство с другой религией может осуществляться не только в ходе общения с верующими других духовных традиций, но и индивидуально, посредством чтения сакральных текстов. Различные проблемы, связанные с изучением верующим человеком других религий, были концептуализированы в дисциплине «компаративная теология» (comparative theology) - новом исследовательском направлении, появившемся в рамках христианского богословия, основоположником которого является американский католический священник и индолог Френсис Клуни (Francis Clooney). Ф. Клуни рассматривает компаративную теологию как форму «внутреннего (interior) межрелигиозного диалога», в котором «другой» представлен текстом, а не живым собеседником. Как «читатель» участник «внутреннего диалога» не только узнает другую религию, но и может переосмысливать различные аспекты своей собственной веры, расширять свое мировоззрение и меняться как личность, а как автор-писатель он имеет возможность высказывать свои реплики [Clooney 2013: 57-58].
Главной целью компаративной теологии является изучение другой религии с целью ее понимания и сравнение со своей собственной, что может быть соотнесено, в первую очередь, с теологическим диалогом. Вместе с тем Ф. Клуни указывает, что компаративную теологию можно понимать в трех аспектах: как сравнение богословских систем разных традиций; как постановку и решение теологических вопросов на сугубо богословских основаниях в сравнительном контексте; как новую, «творческую» (constructive) теологию, которая рождается после сравнительного анализа богословия разных религий [Clooney 1995: 521-550].
Основным принципом компаративной теологии является эмпатическое исследование другой религии, то есть стремление понять внутреннюю методо-
1 Шохин В. К. «Диалог религий»: виртуальное понятие и реальное значение. Доклад, прочитанный 27.01.2000 на VIII Рождественских образовательных чтениях [эл. ресурс]: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Relig/Shoch_DialRelig.php (дата обращения: 10.04.20).
логию и герменевтику, присущую самим изучаемым духовным традициям, а не пытаться интерпретировать и объяснять их в контексте той или иной исследовательской парадигмы. Как говорит Ф. Клуни, в процессе изучения он «остается интеллектуально преданным католиком, принявшим другую религию близко к сердцу» [Clooney 2017: 147]. При этом изучение других религий должно быть академическим, соответствовать критериям научной объективности. В последнее время ряд специалистов указывали на перспективность использования в компаративной теологии принципов философской герменевтики, разрабатывавшихся Х.Г. Гадамером и П. Рикером [Hedges; Moyaert 2017].
Компаративная теология находит выражение в форме исследовательских работ, предметом в которых является сравнительное изучение в разных религиях таких тем как, например, представления Боге, святости, благодати, откровении, посмертной жизни и пр. Например, автор статьи занимался сравнительным исследованием духовных практик православия и хасидизма ХаБаД (одного из направлений в иудаизме), что было обозначено мной как «личностная модель» межрелигиозного диалога» [Мельник 2017].
Одной из важных возможных задач когнитивного диалога может выступать осмысление соотношения собственной веры и других религий с точки зрения степени их истинности и спасительности, что обозначается как теология религий. Согласно традиционной религиоведческой классификации, существует четыре основных позиции по этому вопросу, которые в терминологии рассматриваемой классификации отражают критерий принципы: эксклюзивизм, инклю-зивизм, плюрализм (суперэкуменизм) и «культурно-лингвистический подход».
Модели теологии религий находят выражение в форме концепций богословов. Также они могут находить отражение в официальных документах религиозных организаций об отношени к другим религиям. Инклюзивистский подход преобладает в официальных документах католической церкви, начиная со Второго Ватиканского собора (1962-1965), что нашло выражение в принятой на нем известной декларации «Nostra aetate» («Наше время» - лат.), посвященной отношению к нехристианским религиям. Одним из наиболее известных инклюзиви-ситских подходов к осмыслению феномена многообразия религий является его концепция «анонимного христианства». К. Ранера. Главным апологетом концепции религиозного плюрализма считается американский религиовед Джон Хик (1922-2012). Культурно-лингвистических подход в соответствии с которым нельзя рассматривать разные религии как варианты некоего общего, универсального типа, а потому и сравнивать их, разрабатывался в рамках постлиберальной теологии Дж. Линбеком и пр. Хромцева 2017; Мельник 2017: 13-36].
Еще одной возможной задачей когнитивного диалога является определение позиции о том, как следует воспринимать последователей других религий и вести себя по отношению к ним. Основной для формулирования принципов отношений с иноверцами является как священные писания, догматика, так и исторические традиции той или религиозной общины. Можно выделить два подвида этого аспекта когнитивного диалога. Во-первых, это конкретные нормы отноше-
ний к верующим других религий, которые могут находить выражение, например, форме правил обращения с иноверцами в церковных канонах в христианстве, в шариате в исламе, в Талмуде в иудаизме. Также в рамках этого аспекта когнитивного диалога возможна более глубокая концептуализация различных отношений к людям других вер. Например, в Католической церкви большое внимание уделялось осмыслению вопроса о соотношении диалога и миссии, то есть, с одной стороны, уважения к религиозной традиции партнера и к его свободе, с другой - стремления поделиться богатствами своей веры и способствовать принятию христианства [Dialogue and Proclamation].
Вторым подвидом выступает разработка богословских концепций, которыми должно определяться отношение к последователям других религий. Для описания таких подходов зачастую используется термин «теология межрелигиозного диалога», хотя он еще не получил широкого распространения в научной литературе, и не имеется консенсуса относительно предмета, методологии, границ этой дисциплины [The Past, Present, and Future of Theologies of Interreligious Dialogue]. В качестве примера здесь можно привести концепции ряда современных православных, католических и протестантских теологов (И. Зизиулас, Р Панникар, Д. Моэ и др.), которые осмысливали значение христианского представления о Боге-Троице для развития конструктивного межрелигиозного диалога. Так, единосущие Ипостасей Троицы и отношения «перихорезиса» (взаимопроникновения и любви между Лицами Отца, Сына и Святого Духа), могут учить тому, что все люди равны по природе, и призваны находиться в общении друг с другом [Хромцова 2016; Moe; Payne].
Представим результаты проведенного исследования основных видов когнитивного диалога в виде таблицы.
Таблица 3. Виды когнитивного межрелигиозного диалога / Types of interreligious dialogue
Название Цель Принципы Форма (пример реализации диалога)
Межрелигиозный диалог в форме непосредственных встреч
теологический диалог понять другую религию умение «слушать» диалогического партнера,уважение, компетентность, открытость к изменению восприятия другой религии посредством получения но-выхзнаний, отказ от прозелитизма Издание «Христианско-исламский диалог Хрестоматия»
духовный диалог духовный и личностный рост, обогащение вовлечение в диалог своего «сердца», стремление в некоторой степени разделить опыт другой религии. монашеский диалог
Окончание табл. 3
Название Цель Принципы Форма (пример реализации диалога)
К. Корниил:«скромность» «верность», «убежденность во взаимосвязи» «эмпатия», «гостеприимство»
человеческий (буберианский) диалог установление личностного контакта с последователями другой религии отношения типа «Я-Ты» (М. Бубер). Уважение уникальной идентичности диалогического партнера «беседующая модель» диалога
диалог истины поиск истины создание пространства свободного выражения мнений и суждений, объективное обсуждение стоящих перед участниками вопросов Николай Кузанский «О мире веры»
Внутренний диалог
теология религий осмысление соотношения разных религий в контексте категорий истинности и спасительности эксклюзивизм, инклю-зивизм, плюрализм, культурно-лингвистический подход концепция «анонимного христианства К. Ранера (инклюзи-визм); концепция религиозного плюрализма Дж. Хика
нормы отношения к иноверцам / теология межрелигиозного диалога формулирование правил и принципов отношения к верующим других религий, богословское осмысление их оснований Принципы формируются на основании богословских и этических представлений конкретной религии, причем они могут разниться и претерпевать изменения в зависимости от различных способов интерпретации и историко-культурного контекста Католическая декларация «Диалог и прокламация: размышления и ориентировки по поводу соотношения межрелигиозного диалога и провозвестия Евангелия Иисуса Христа»(1991)
Компаративная теология исследование другой религии эмпатическое исследование верующим других религий, их сравнение со своей собственной,богословское осмысление возникающих проблем личностная модель межрелигиозного диалога
Виды миротворческого диалога
Виды миротворческого межрелигиозного диалога удобно рассматривать в контексте критерия формы или «уровней» вступающих в контакт участников: «высокого», «экспертного»/«концептуального» и «низового».
Целью миротворческого межрелигиозного диалога на «высоком» уровне религиозных лидеров может выступать урегулирование конкретных социальных конфликтов. Примером такого диалога может служить содействие религиозных лидеров Азербайджана и Армении при посредничестве Патриарха Московского и всея Руси преодолению Карабахского конфликта. Такие трехсторонние встречи проводились неоднократно, начиная с 1993 года, последняя из них, в которой приняли участие Святейший Патриарх Кирилл, Председатель Управления мусульман Кавказа шейх-уль-ислам Аллахшукюр Пашазаде и Верховный Патриарх и Католикос всех армян Гарегин II, состоялась в Москве 8 сентября 2017 года1. По итогам переговоров принимались совместные заявления, в которых содержался призыв к мирному и справедливому разрешению конфликта. Задачей такого диалога является использование авторитета духовных лидеров и миротворческого потенциала религии для снятия напряженности между враждующими сторонами. Формой диалога в данном случае является трехсто-роння встреча глав религиозных общин, а также принимаемые совместные заявления. Анализируя трехсторонние встречи с точки зрения принципов можно констатировать, что совместные заявления содержательно весьма близки между собой, они включают в себя ряд близких идей и призывов. Одним из важнейших принципов заявлений, на котором участники встреч делали особый акцент, является тезис о том, что Карабахский конфликт носит политический, межгосударственный характер, он лишен религиозной почвы, не является выражением противоречий между мусульманами и христианами. Автор посвятил отдельную статью анализу принимаемых религиозными лидерами заявлений и выявлению содержащихся в них принципов: апелляция к пацифистским религиозным ценностям (в том числе характеристика на основании цитат из Священных Писаний вражды между людьми как греха, а умиротворения конфликта как богоугодного дела); указание на сходства в мировоззрении последователей христианства и ислама (вера в Единого Бога, близость моральных норм, возможность формирования совместного ответа на вызовы, связанные с распространением секу-ляризма); призыв к различным социальным группам (в т.ч. политикам, работникам СМИ) содействовать разрешению конфликта; позиционирование себя как стороны не вовлеченной конфликт, при этом заботящейся о благе всех людей; неприемлемость с точки зрения религии любых актов насилия и экстремизма и др. [Сафонов, Мельник].
Один из самых распространенных принципов миротворческого диалога на «среднем» экспертном («концептуальном») уровне заключается в выявлении и подчеркивании сходств религиозных мировоззрений. Так, для авраамических религий такими общими положениями могут быть вера в единого Бога-Творца, сходные представления о Его свойствах (любящий людей, милующий и проща-
1 Состоялась трехсторонняя встреча духовных лидеров России, Азербайджана и Армении [эл. ресурс]: http://www.patriarchia.ru/db/text/5006272.html (дата обращения: 10.04.20).
ющий их, достойный хвалы), Откровение, дающееся через пророков, необходимость подчинения данным Творцом заповедям, посмертный суд, загробное воздаяние [Борманс]. Нередко особое внимание уделяется попыткам сблизить религии на основе сходства этических представлений (например, проект «глобального этоса» Ганса Кюнга1). Также примером миротворческого диалога на концептуальном уровне может служить открытое письмо «Общее слово для нас и вас» («A Common Word between Us and You»), которое в 2007 году 138 мусульманских ученых и религиозных деятелей направили к лидерам христианства2. Целью письма является содействие укреплению мира между последователями ислама и христианства. Основным принципом является подчеркивание близости христианства и ислама, выражающейся в первостепенной важности для обеих религий заповедей «любви к Богу» и «любви к ближнему». Форма реализации миротворческого диалога в данном случае - открытое письмо к лидерам христианства мусульманских духовных лидеров и богословов - является весьма оригинальной.
На «низовом» уровне, особенно среди молодежи, актуальной целью миротворческого диалога выступает профилактика экстремистских настроений, укрепление согласия, взаимоуважения и дружбы между представителями разных национальностей и религий. Для достижения этой цели могут использоваться такие принципы как знакомство с религиями и культурными традициями друг друга, развитие взаимопонимания посредством совместного участия в какой-либо общественно полезной деятельности, акцентирование внимания на религиозных ценностях, текстах, историях из жизни духовных авторитетов, которые утверждают установки терпимости, рассказ об общем историко-культурном прошлом и традициях военного сплочения перед лицом общего врага и пр. Диалог между верующей молодежью разных религий может осуществляться в форме межрелигиозных молодежных лагерей и разнообразных встреч, специальных межрелигиозных образовательных программ в университетах и пр. Также отдельной формой миротворческого диалога на низовом уровне является развитие так называемого межрелигиозного образования (religious education, (interreligious education).
Отдельное внимание хотелось бы уделить рассмотрению практики взаимодействия между главами религиозных общин и другими официальными представителями высокого уровня, которую можно обозначить как дипломатический межрелигиозный диалог.
По большей части, дипломатический межрелигиозный диалог можно рассматривать как разновидность миротворческого диалога. То есть его главной целью является обеспечение бесконфликтного, мирного и гармоничного сосуществова-
1 Середкина Е.В. «Мировой этос» Г Кюнга и современное конфуцианство в диалоге культур [эл. ресурс]: http://anthropology.ru/ru/text/seredkina-ev/mirovoy-etos-g-kyunga-i-sovremennoe-konfucianstvo-v-dialoge-kultur (дата обращения: 10.04.20).
2 Общее между нами и вами [эл. ресурс]: http://www.elbrusoid.org/articles/ religion/360073/ (дата обращения: 10.04.20).
ния людей исповедующих разные религии. Вместе с тем дипломатический диалог может включать в себя задачу сотрудничества для обустройства совместного быта - в социальной, юридической, образовательной, экономической сферах жизни общества. В этом контексте можно говорить, что дипломатический межрелигиозный диалог включает в себя аспекты миротворческого и партнерского диалога, с преобладанием первого. Еще одна задача дипломатического диалога, которая не декларируется открыто, но которую следует отметить, заключается в том, что его участники, представляющие свои религиозные общины, заботятся об обеспечении собственных интересов, о поддержании и повышении социального значения и статуса своего лично и своих религиозных объединений.
Попробуем выявить основные принципы дипломатического диалога для более полного понимания этого феномена.
Во-первых, дипломатический диалог осуществляется не на индивидуальном, а на институциональном уровне, то есть участники вступают в него именно как представители своих религиозных организаций. Религия рассматривается в данном случае как социальный институт, который оказывает большое влияние на общественные процессы, а главная забота участников диалога заключается в том, чтобы сделать это влияние позитивным.
Второй принцип, вытекающий из первого, связан с использующимися в рамках дипломатического диалога «светско-ориентированными» дискурсе и повестке. Богословская проблематика в рамках такого диалога, как правило, вообще не затрагивается. Участники дипломатического диалога оперируют такими категориями как общественная стабильность, укрепление гражданского мира и согласия, процветание страны, оптимизация государственно-религиозных отношений, делают акцент на общих вызовах, с которыми сталкиваются религии.
В поддержании благоприятного социального климата заинтересовано государство. Третий принцип дипломатического диалога, который можно выявить, заключается в том, что в нем, как правило, задействованы не только религиозные общины, но и представители органов власти, то есть зачастую он включает в себя измерение государственно-религиозных отношений.
Еще один принцип дипломатического диалога - это его, если так можно выразиться, «необходимость» и потому «регулярный» характер. Поскольку сама инициатива контактов, осуществляющихся в форме многосторонних встреч, может исходить не от самих конкретных религиозных лидеров или их общин, а «из вне», то регулярно проводящиеся официальные межрелигиозные мероприятия иногда могут оставлять впечатление некоей формальной, протокольной процедуры.
Важным принципом дипломатического диалога, который часто не осознается, является то, что для него оказывается важным не столько его концептуальное содержание, сколько символическое значение самого факта встречи представителей разных религий. Первостепенное значение имеет демонстрация религиозными деятелями наличия добрых взаимоотношений, согласия и солидарности по каким-то социальным вопросам, проявление лояльности государству и готовности к конструктивному сотрудничеству на благо общества. То
есть, если угодно, важно проведение определенного «социального ритуала», а не аргументированное и проработанное изложение позиции по тем или иным вопросам. «Картинка» позитивных отношений, транслирующаяся посредством СМИ, является примером для рядовых верующих, и создает благоприятную социальную атмосферу. Вообще говоря, для понимания дипломатического межрелигиозного диалога очень перспективным и плодотворным может оказаться концепт «символической политики», описывающий особый род «коммуникации, нацеленной не на рациональное осмысление, а на внушение устойчивых смыслов посредством инсценирования визуальных эффектов» [Поцелуев].
При рассмотрении форм межрелигиозного диалога, в соответствии с предложением норвежского исследователя О. Леирвика, полезно различать контакты, инициированные государством (government-initiated communication) или гражданским обществом (civil society initiatives), то есть диалог, который инициируют сами религиозные общины или активисты [Leirvik]. Кроме этого следует учитывать, что дипломатический диалог может реализовываться на четырех различных уровнях: региональном, общенациональном и международном. Приведем результаты исследования дипломатического диалога в контексте критериев классификации в рамках таблицы.
Таблица 4. Критерии дипломатического межрелигиозного диалога / Criteria for diplomatic interreligious dialogue
Критерий
I. Интенция Необходимость выстраивания конструктивных отношений между последователями разных религий в условиях мульти-культурных обществ, высокой степени взаимозависимости и взаимосвязи современного мира.
II. Цель Задачи дипломатического диалога: Миротворчество, гармонизация отношений Сотрудничество для обустройства совместного быта Повышение собственного социального значения и статуса
III. Принципы Институциональный характер, светско-ориентированный дискурс, измерение государственно-религиозных отношений, регулярность, символическое значение.
IV. Форма Примеры форм дипломатического диалога
Контакты, инициированные государством: Контакты, инициированные религиозными общинами:
(1) Национальный(общегосударственный) уровень Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ Межрелигиозный совет России
(2) Региональный уровень Комитет по свободе совести, взаимодействию с религиозными организациями Республики Дагестан Межрелигиозный совета Калмыкии
(3) Международный уровень Альянс цивилизаций ООН «Религии за мир» (Religions for peace)
Виды партнерского диалога
В рамках партнерского диалога последователи разных религий осуществляют совместную деятельность. В контексте критерия цель можно выделить три направления для сотрудничества: «человек», «общество», «окружающая среда». Первая область предполагает сотрудничество с целью оказания помощи конкретным группам нуждающихся людей. В качестве примера можно привести деятельность Межрелигиозной рабочей группы по оказанию гуманитарной помощи населению Сирии, которая действует в рамках Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ. 22 июня 2017 года из Москвы в Латакию бортом Министерства обороны России была доставлена первая партия гуманитарной помощи, собранная совместно российскими религиозными организациями1. В дальнейшем религиозные общины России продолжили эту работу по направлению в Сирию продуктов питания и медикаментов на регулярной основе2. 23 сентября 2019 года состоялось открытие общеобразовательной школы в сирийском районе Барза, которая была восстановлена на средства, собранные Межрелигиозной рабочей группой3.
Второе направление сотрудничества в рамках партнерского диалога предполагает вклад религий в дело построения справедливых, гармоничных и благополучных обществ, а также практическое взаимодействие религиозных объединений в социальной сфере, например, в обеспечении тюремного служения. В этой области существует множество различных подходов и предложений о том, что религии могут и должны улучшать в жизни общества. Во многих подходах предполагается, что религии должны совместно содействовать нравственному воспитанию людей. Так, буддистский философ и общественный деятель Буддхадаса (1906-1993) утверждал, что сутью всех религий является спасение человека от эгоизма, страданий и переход к состоянию «бескорыстия» (unselfishness). Основной задачей сотрудничества разных религий, считал Буддхадаса, должно стать противостояние идеологии материализма и эгоцентризму в различных его формах - националистической, гедонистической, политической и духовной [Dat: 129-133].
1 В Сирию отправлена первая партия совместной помощи от российских религиозных организаций [эл. ресурс]: https://mospat.ru/ru/2017/06/23/news147833/, доступ от 8 августа 2019 (дата обращения: 10.04.20). Святейший Патриарх Кирилл благословил московские приходы направить средства, сэкономленные на покупке цветов ко дню тезоименитства Его Святейшества, в поддержку пострадавшим жителям Сирии [эл. ресурс]: https://mospat.ru/ru/2017/05/18/news146108/ (дата обращения: 10.04.20).
2 См. напр.: Делегация во главе с митрополитом Волоколамским Иларионом передала гуманитарную помощь в детский интернат в Сирии [эл. ресурс]: https://mospat.ru/ ru/2018/11/18/news166781/ (дата обращения: 10.04.20). Завершилась межрелигиозная гуманитарная акция в Сирии и Ливане, ставшая беспрецедентной по объему переданной помощи [эл. ресурс]: https://mospat.ru/ru/2018/02/09/news156494/ (дата обращения: 10.04.20).
3 В Дамаске открыта школа, восстановленная религиозными общинами России [эл. ресурс]: https://mospat.ru/ru/2019/09/25/news178009/ (дата обращения: 10.04.20).
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл указывал, что «фундаментальное противоречие нашей эпохи и одновременно главный вызов человеческому сообществу в XXI веке - это противостояние» «либеральной» («секулярно-гуманистической») и «религиозно-традиционалистской» систем ценностей [Кирилл: 39]. В этой связи глава Русской Православной Церкви говорил о необходимости сотрудничества разных религий в утверждении традиционных нравственных ценностей, противодействии распространению секулярного либерального стандарта, который связан с главной угрозой для человеческой цивилизации сегодня - нравственным релятивизмом и разрушением общественной морали [Мельник 2019: 328-333].
Третьей областью является сотрудничество религий для решения экологических проблем, что включает в себя не только деятельность, направленную на защиту окружающей среды, но также воспитание экологического сознания. Например, в рамках крупнейшей межрелигиозной организации «Религии за мир» («Religions for Peace») реализуется проект по сохранению тропической лесов («Interfaith Rainforest Initiative»)1. Принципы отношения к окружающей среде и сотрудничества с другими религиями в сфере береженого отношения к природе, например, нашли отражение в документе «Позиция Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии»2.
Заключение
Специалисты солидарны в том, что существующие типологии межрелигиозного диалога являются ограниченными, односторонними, требующими дополнительных пояснений, а полноценную классификацию, которая бы адекватно описывала этот крайне сложный, многоаспектный феномен, составить очень затруднительно или вовсе невозможно. По мнению автора, разработанная классификация позволяет впервые комплексно и системно описать разные виды межрелигиозного диалога, а также прояснить множество частных вопросов, в связи с которыми нередко возникает путаница и имеет место подмена понятий.
Например, в католицизме межрелигиозный диалог предлагается понимать главным образом в когнитивном аспекте. При этом «духовный диалог» характеризуется как «подлинный диалог», развитие которого необходимо на современном этапе, и в связи с этим формулируются принципы или «культура диалога», которой должны следовать участники межрелигиозных контактов (уважение религиозных основ собеседника и признание их ценности, стремление изменяться и «обогащаться» в процессе диалога и пр.). Однако важно сознавать, что такой подход не определяет возможные способы позитивной межрелигиозной коммуникации, это описание только одной из разновидностей когнитивного диалога
1 Interfaith Rainforest Initiative [эл. ресурс]: https://www.interfaithrainforest.org/ (дата обращения: 10.04.20).
2 Позиция Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии [эл. ресурс]: http://www.patriarchia.ru/db/text/2775125.html (дата обращения: 10.04.20).
и соответствующих ей принципов, при этом межрелигиозное взаимодействие в рамках конвивенциальной сферы вообще основывается на других принципах.
В свою очередь, не стоит ждать от дипломатического диалога, который направлен на миротворчество, того, что в нем будут обсуждаться богословские проблемы, да и вообще, что заявленные темы (например, роль религий к укреплении согласия, религия и глобализация, противодействие терроризму под религиозными лозунгами и пр.) будут исследованы максимально полно, с академической тщательностью - такой задачи перед участниками вообще не стоит. Выступления участников в ходе межрелигиозных форумов высокого уровня содержат озвучивание стоящих перед религиозными общинами вызовов, призывы к социальным изменениям в разных областях жизни. Однако также важно понимать, что подобные доклады и разнообразные принимаемые декларации крупных межрелигиозных международных конференций, как правило, не предполагают организации конкретной практической деятельности, не следует путать этот вид взаимодействия с партнерским диалогом. Для такого дипломатического диалога оказывается первостепенным его символическое значение, «свидетельство» религиозных лидеров о духовных и нравственных ценностях, демонстрация позитивных отношений и наличия общей позиции по разным социальным вопросам.
Нередко в качестве условия гармоничных межрелигиозных отношений говорится о необходимости отказа от своей исключительности, а «представление о конечной эквивалентности всех религий преподносится ныне как заповедь толерантности и уважения к другому» [Ратцингер: 163]. Однако можно говорить о том, что сама цель - мир между последователями различных религий, несомненно, может оцениваться положительно, но указанный принцип, предполагающий религиозный релятивизм, является спорным и необязательным. Различия в религиозных взглядах и убеждение в истинности только своей религии не являются поводом для недоброжелательного отношения к верующим других традиций и конфликтов.
Рассмотренный подход, основанный на выделении четырех основных типов межрелигиозного диалога (полемического, когнитивного, миротворческого и партнерского), а также выявлении и описании их видов посредством критериев цель, принципы, форма предоставляет инструментарий для составления полной классификации межрелигиозного диалога и анализа множества проблем в области межрелигиозных отношений. Хочется надеяться, что представленная классификация, носящая фундаментальный характер, может стать классической и успешно применяться в исследованиях в этой области.
Источники
Борманс М. (2000). Две религии: общие доктринальные основания и точки соприкосновения в различных общественных сферах // Христиане и мусульмане: проблемы диалога / Сост. Журавский А.В. М.: Издательство ББИ. С. 533-611.
Византийские сочинения об исламе: (тексты переводов и комментарии) / Пер с греч. Ю.В. Максимов, Е.П. Ореханова; под ред. Ю. В. Максимова (2012). М.: Изд-во ПСТГУ.
Диспут Нахманида / Пер, комментарии и послесловие Б. Хаскелевича (2008). Москва: Книжники.
Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси. Свобода и ответственность: в поисках гармонии. Права человека и достоинство личности (2016). М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви: Синодальный информационный отдел Московского Патриархата.
Мельник С.В. (2018). Классификации типов межрелигиозного диалога: анализ существующих подходов // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. №4. С. 85-116.
Мельник С.В. (2019). Теология и межрелигиозный диалог: от полемики к сотрудничеству // Вопросы теологии. №3. С.307-333.
Осипов А.И. (2014). Путь разума в поисках истины. М.: Изд-во Сретенского монастыря.
Полосин А.-В.С. (2004). Почему я стал мусульманином. Прямой путь к Богу. М.: Прямой путь.
Поцелуев С.П. (1999). Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. С. 62-75.
Ратцингер Й. (Бенедикт XVI) (2007). Вера. Истина. Толерантность. Христианство и мировые религии. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея.
Серафим Роуз, иеромонах (2006). Православие и религия будущего. М.: Русскм Палом-никъ.
Максимов Георгий, диакон (2012). Православие и ислам. М.: Православное миссионерское общество имени прп. Серапиона Кожеозерского.
Максимов Ю., Смоляр К. (2008). Православное религиоведение: Ислам, Буддизм, Иудаизм. М.: Издательство храма пророка Даниила на Кантемировской.
Мельник С.В. (2018). Классификации типов межрелигиозного диалога: анализ существующих подходов // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. №4. С. 87-118. DOI: https://doi.org/10.22394/2073-7203-2018-36-4-87-118.
Мельник С.В. (2017). Православие и хасидизм Хабад: Личностная модель межрелигиозного диалога: Монография / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. философии; Отв. ред. Хлебников Г.В. Москва.
Сафонов Д.В., Мельник С.В. (2017). Миротворческий потенциал межрелигиозного диалога (на примере участия религиозных лидеров в разрешении Карабахского конфликта) // Ком-муникология. Т. 5. № 5. С. 116-135. DOI: 10.21453/23113065-2017-5-5-116-135.
Христианско-исламский диалог. Хрестоматия (2018). / Под ред. М. Аффольдербаха, А. Бодрова, Ф. Майснера, Х. Мохагеги, А. Ренца. М.: Издательство ББИ.
Хромцова М.Ю. (2016). Тринитарный подход современного богословия и проблема межрелигиозного диалога // Вестник РХГА. Т. 17, вып. 2. С. 74-86.
Хромцева М.Ю. (2017). Постлиберальная теология о религиозном разнообразии // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. Том 18, Вып. 2. С. 41-53.
Шохин В.К. (1997). Диалог религий: идеология и практика // Альфа и Омега. № 1(12). С. 281-295.
Berthrong J. (2013). Christian-Confucian Dialogue // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester. P. 296-310.
Bethune P.-F. (2013). Monastic inter-religious dialogue // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 34-50.
Catalbaç R., Cetinkaya K. (2015). Interreligious dialogue in the views of Turkish historians of religions // HTS Theological Studies. Durbanville, South Africa. Vol. 71 (3). P.1-6. DOI: 10.4102/ hts.v71i3.2896.
Clooney F.X. (2013). Comparative theology and inter-religious dialogue // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 51-63.
Clooney F.X. (1995). The emerging field of comparative theology: a bibliographical review (1989-95) // Theological Studies. 56 (3). P. 521-550.
Clooney F.X. (2011). Comparative Theology - As Theology // Interreligious Hermeneutics in Pluralistic Europe: Between Texts and People / Ed. by D. Cheetham, U. Winkler, O. Leirvik and J. Gruber. Amsterdam, New York: Rodopi. P. 131-147.
Cornille C. (2008). The Im-Possibility of Interreligious Dialogue. New York: Crossroad/ Herder & Herder.
Cornille C. (2013). Introduction // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester: John Wiley & Sons. P. XII-XVII.
Dat L.S. (2013). An analytical study of inter-religious understanding: a Buddhist perspective (PhD dissertation). Patiala: Punjabi university.
Dialogue and Proclamation: Reflection and Orientations on Interreligious Dialogue and the Proclamation of the Gospel of Jesus Christ (1991) // Bulletin of the Pontifical Council on Interreligious Dialogue. Vol. 26 (2) [эл. ресурс]: http://w2.vatican.va/roman_curia/pontifical_ councils/interelg/ documents/rc_pc_interelg_doc_19051991_dialogue-and-proclamatio_en.html (дата обращения: 10.04.20).
Ingram P.O. (2013). Christian-Buddhist dialogue // The Wiley-Blackwell companion to interreligious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 376-393.
Islam N., Steinwert T., Swords D. (2013). Dialogue in Action: Toward a Critical Pedagogy for Interfaith Education // The Journal of Interreligious Studies. Newton. Issue 13. P. 4-10.
Fletcher J.H. (2013). Women in inter-religious dialogue // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 168-184.
Hedges P. (2016). Comparative Theology and Hermeneutics: A Gadamerian Approach to Interreligious Interpretation // Religions. Vol. 7, is. 7. P. 1-20. DOI: 10.3390/rel7010007.
King S.B. (2011). Interreligious Dialogue // The Oxford Handbook of Religious Diversity / ed. by C. Meister. New York. P. 101-114.
Leirvik O. (2011). Philosophies of interreligious dialogue: Practice in search of theory // Approaching Religion. Vol. 1. P. 16-24.
Madigan D. (2013). Christian-Muslim Dialogue. // The Wiley-Blackwell companion to interreligious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester. P. 244-260.
Moe D. (2018). From a Trinitarian Theology of Religion to a Trinitarian Theology of Religions: Bridging 'First Theology' and 'Second Theology' // The Expository Times. P. 1-20.
Moyaert M. (2013). Interreligious Dialogue // Understanding Interreligious Relations /ed. By D. Cheetham, D. Pratt, M. Thomas. Oxford: Oxford University press. P. 193-217.
Moyaert М. (2017). Ricoeur and the wager of interreligious ritual participation // International Journal of Philosophy and Theology. Vol. 78, is. 3. P. 173-199.
Payne D. P. (2017). Towards an Orthodox Understanding of Religious Freedom: An Exploration of the Theological Resources for Engaging Religious Pluralism // Journal of Church and State. Vol. 59, is. 4. P. 608-625.
Rink A., Sharma K. (2018). The determinants of religious radicalization: Evidence from Kenya // Journal of conflict resolution. Thousand Oaks. Vol. 62 (6). P. 1229-1261.
Swidler L. (2015). The «dialogue of civilizations» at the tipping point: The «dialogosphere» // Journal of ecumenical Studies. 50:1. P. 3-17.
Swidler L. (2013). The history of inter-religious dialogue // The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue. Chichester: John Wiley & Sons. P. 3-19.
The Past, Present, and Future of Theologies of Interreligious Dialogue / ed. T. Merrigan, J. Friday (2017). Oxford: Oxford University Press.
■ ■ ■ Classification of Types of Interreligious Dialogue
Melnik S.V.
Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences (ISISS RAS), Moscow, Russia.
Abstract. The existing classifications of types of interreligious dialogue have significant limitations and shortcomings and do not allow us to describe this extremely complex, multi-faceted phenomenon in a systematic and complete way. This paper represents original classification of interreligious dialogue, which overcomes the disadvantages of current research approaches in this area. On the basis of the «intention» criterion, i.e. the motivation that encourages followers of different religions to come into contact with each other, four types of interreligious dialogue are distinguished: polemical, cognitive, peacemaking and partnership. These types of dialogue are lined up respectively around the following questions: Who is right?, Who are you?, How can we live together peacefully? and What can we do to improve the world?. In each of the four types of interreligious dialogue using the criteria goal (i.e. tasks headed towards by the participants in the dialogue); principles i.e. the starting points, which determine the interaction), and form (i.e. participants in the dialogue) various sorts of them are identified and described. For example, the following sorts of cognitive dialogue are considered: theological, spiritual, human (Buberian), truth-seeking dialogue, theology of religions, theology of interreligious dialogue, comparative theology. According to the author, the presented classification allows for the first time to describe different types of interreligious dialogue in a complex, systematic and interrelated way.
Keywords: interreligious dialogue, interfaith relations, classification, types, peacemaking, cooperation, diplomacy, theology, comparative theology, theology of religions, state-religious relations
For citation: Melnik S.V. (2020). Classification of Types of Interreligious Dialogue. Communicology (Russia). Vol. 8. No.2. P. 25-51. DOI: 10.21453/2311-3065-2020-8-2-25-51.
Inf. about the author: Melnik Sergey Vladislavovich, Cand.Sc. (Philos.), researcher at the Institute of Scientific Information for Social Sciences (ISISS RAS), Secretariat Assistant for Interreligious Relations of the Department for External Church Relations of the Moscow Patriarchate, officer of the Secretariat of the Interreligious Council of Russia. Address: 117997, Russia, Moscow, Nakhimovsky av., 51/21. E-mail: melnik.s.vl@yandex.ru.
Received: 12.05.2020. Accepted: 02.06.2020.
References
Affolderbach M., Bodrov A., Meisner F., Mohagegi H., Renz A. (eds) (2018). Christian-Islamic dialogue. An anthology. Moscow: St. Andrew's Biblical Theological Institute (In Rus.).
Berthrong J. (2013). Christian-Confucian Dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to interreligious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester. P 296-310.
Bethune P-F. (2013). Monastic inter-religious dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P 34-50.
Bormans M. (2000). Two religions: common doctrinal foundations and common ground in various social fields // Khristiane i musul'mane: problemy dialoga / sost. A. V. Zhuravskii. Moscow: Bibleisko-bogoslovskii institut sv. apostola Andreia Publ., P. 533-611 (In Rus.).
Catalba§ R. Cetinkaya K. (2015). Interreligious dialogue in the views of Turkish historians of religions // HTS Theological Studies. Durbanville, South Africa. Vol. 71 (3). P. 1-6. DOI: 10.4102/ hts.v71i3.2896.
Clooney F.X. (2013). Comparative theology and inter-religious dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 51-63.
Clooney F.X. (1995). The emerging field of comparative theology: a bibliographical review (1989-95). Theological Studies. 56 (3). P. 521-550.
Clooney F.X. (2011). Comparative Theology - As Theology. In: Interreligious Hermeneutics in Pluralistic Europe: Between Texts and People / Ed. by D. Cheetham, U. Winkler, O. Leirvik and J. Gruber. Amsterdam, New York: Rodopi. P. 131-147.
Cornille C. (2008). The Im-Possibility of Interreligious Dialogue. New York: Crossroad/ Herder & Herder.
Cornille C. (2013). Introduction. In: The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester: John Wiley & Sons. P. XII-XVII.
Dat L.S. (2013). An analytical study of inter-religious understanding: a Buddhist perspective (PhD dissertation). Patiala: Punjabi university.
Dialogue and Proclamation: Reflection and Orientations on Interreligious Dialogue and the Proclamation of the Gospel of Jesus Christ (1991). Bulletin of the Pontifical Council on Interreligious Dialogue. Vol. 26 (2) [el. source]: http://w2.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/interelg/ documents/rc_pc_interelg_doc_19051991_dialogue-and-proclamatio_en.html (viewed: 10.04.20).
Ingram P. O. (2013). Christian-Buddhist dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to interreligious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester: John Wiley & Sons. P. 376-393.
Islam N., Steinwert T., Swords D. (2013). Dialogue in Action: Toward a Critical Pedagogy for Interfaith Education. The Journal of Interreligious Studies. Newton. Issue 13. P. 4-10.
Khromtsova Marina Y (2016). The Trinitarian Approach of Modern Theology and the Problem of Interreligious Dialogue. Vestnik Russkoi khristianskoi gumanitarnoi akademii. 18(2). P. 41-53 (In Rus.).
Khromtsova M.Y (2017). Post-liberal Theology on Religious Diversity. Vestnik Russkoi khristianskoi gumanitarnoi akademii. 18(2) P. 41-53 (In Rus.).
King S.B. (2011). Interreligious Dialogue. In: The Oxford Handbook of Religious Diversity / ed. by C. Meister. New York. P. 101-114.
Kirill, Patriarch of Moscow and all Russia. (2016). Freedom and responsibility: in search of harmony. Human rights and dignity. Moscow: Izdatel'stvo Moskovskoj Patriarxii Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi (In Rus.).
Leirvik O. (2011). Philosophies of interreligious dialogue: Practice in search of theory. Approaching Religion. Vol. 1. P. 16-24.
Madigan D. (2013). Christian-Muslim Dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to interreligious dialogue / Ed. C. Cornill. Chichester. Chichester. P. 244-260.
Maksimov G. (2012). Orthodoxy and Islam. Moscow: Orthodox missionary society named after pr. Serapion Kozheozersky (In Rus.).
Maksimov Y, Smoliar K. (2008). Orthodox religious studies: Islam, Buddhism, Judaism. Moscow: Izdatel'stvo khrama proroka Daniila na Kantemirovskoi (In Rus.).
Maksimov YV. (ed.) (2012). [Byzantine writings on Islam: (texts of translations and comments)]. Moscow: PSTGU (In Rus.).
Melnik S.V. (2017). Orthodox Christianity and Chabad Hasidism: The personal model of interreligious dialogue. Moscow.: INION RAN (In Rus.).
Melnik S.V. (2018). A Typology of Interreligious Dialogue: Analysis of Existing Approaches // Gosudarstvo, religiia, tserkov' v Rossii i za rubezhom. P. 85-116 (In Rus.).
Melnik S.V. (2019). Theology and interreligious dialogue: from controversy to cooperation. Voprosy teologii. No.3. P. 307-333 (In Rus.).
Moe D. (2018). From a Trinitarian Theology of Religion to a Trinitarian Theology of Religions: Bridging 'First Theology' and 'Second Theology'. In: The Expository Times. P. 1-20.
Moyaert M. (2013). Interreligious Dialogue. In: Understanding Interreligious Relations /ed. By D. Cheetham, D. Pratt, M. Thomas. Oxford: Oxford University press. P. 193-217.
Moyaert M. (2017). Ricoeur and the wager of interreligious ritual participation. International Journal of Philosophy and Theology. Vol. 78, issue 3. P. 173-199.
Osipov A.I. (2014). The path of reason in search of truth. Moscow: Izdatel'stvo Sretenskogo monasty'rya.
Payne D.P. (2017). Towards an Orthodox Understanding of Religious Freedom: An Exploration of the Theological Resources for Engaging Religious Pluralism. Journal of Church and State. Vol. 59, issue 4. P. 608-625.
Poceluev S.P. (1999). Symbolic politics: constellation of concepts for approaching a problem. Political Studies (Polis). P. 62-75 (In Rus.).
Polosin A.-V.S. (2004). Why I became a Muslim. The direct path to God. Moscow: Pryamoj put' (In Rus.).
Rattsinger I. (2007). Creed. Veritas. Tolerance. Christianity and the World religions. Moscow: St. Andrew's Biblical Theological Institute (In Rus.).
Rink A., Sharma K. (2018). The determinants of religious radicalization: Evidence from Kenya // Journal of conflict resolution. Thousand Oaks. Vol. 62 (6). P. 1229-1261.
Safonov D.V., Melnik S.V. (2017). Peacekeeping potential of interreligious dialogue (on the example of participation of religious leaders in the resolution of the Karabakh conflict. Communicology. Vol.5. No.5. P. 116-135 (In Rus.).
Seraphim Rose, hieromonk (2006). Orthodoxy and the religion of the future. Moscow: Russkij Palomnik (In Rus.).
Shokhin V.K. (1997). Dialogue of religions: ideology and practice (part 1). Alfa i Omega. 1(12). P. 281-295.
Swidler L. (2015). The «dialogue of civilizations» at the tipping point: The dialogosphere. Journal of Ecumenical Studies. 50:1. P. 3-17.
Swidler L. (2013). The history of inter-religious dialogue. In: The Wiley-Blackwell companion to inter-religious dialogue. Chichester: John Wiley & Sons. P. 3-19.
The dispute of Nachmanides (2008) / Transl. B. Xaskelevich. Moscow: Knizhniki (In Rus.). The Past, Present, and Future of Theologies of Interreligious Dialogue / ed. T. Merrigan, J. Friday (2017). Oxford: Oxford University Press.
