CC BY
225
УДК 316.314.4
КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ: ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ И ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ПОНЯТИЯ «КЛАССИЧЕСКИЙ»
© Н. А. Шергенг
Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета
Россия, Республика Башкортостан, 453103 г. Стерлитамак, пр. Проспект Ленина, 47а.
Факс: +7 (3473) 43 22 50.
E-mail: [email protected]
В данной статье речь идет о понятиях классической философии, ориентированных на духовность, на рациональное знание; исследуется сущность «трансцендентального субъекта», которая позволяет глубже осознать смысл и значение классической традиции в философии.
Ключевые слова: классическая философия, трансцендентальный субъект, духовность, дух, традиция, система, истина, цивилизация, реальность.
Термин «классическая философия» так или иначе связан с выходом человеческого «Я» за границы эгоистических интересов своекорыстия, а значит - с проблемой существования системы надындивидуальных ценностей.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что существует традиция западной культуры; для которой проблем надындивидуального, трансцендентального или духовного в сущности нет. Данная традиция, отталкивающаяся от идеи европейского Просвещения, исходит из того положения, что человек должен опираться только на самого себя, на свое собственное критическое суждение, на рациональное знание, наиболее совершенным образцом которого является научное знание. В. А. Лекторский достаточно обстоятельно характеризует суть этой традиции: «Такие слова, как «истина» и «реальность» с той точки зрения являются в устах ученых чистой риторикой, маскирующей подлинные мотивы поведения... Наука - это область профессиональной деятельности, связанная с подготовкой базы для новых технологий... Мораль оказывается тесно связанной с рациональным знанием, которое ставится на службу индивидуальным интересам...» [1, с. 32].
Задаваемое указанной традицией описание науки, межчеловеческих взаимоотношений в обществах, вовлеченных в технологическую цивилизацию, во многом отвечает тому процессу рационализации, который проанализировал в свое время М. Вебер, введя понятие «расколдованный мир», не нуждающегося более в духовных и трансцендентальных измерениях.
Однако действительное положение вещей не является таким уж однозначным. И сегодня продолжает существовать место для классической философии, ориентированной на духовность. «Наука как форма деятельности была бы невозможна, если бы бескорыстный поиск истины не был для нее идеалом и смыслообразующим ориентиром (хотя нужно признать, что «зазор между этим идеалом и реальностью увеличивается по мере роста техноло-гизации науки») [1, с. 32].
Осознание всей глубины этого тезиса должно быть продолжено в самых различных аспектах, в том числе и с точки зрения предмета настоящего исследования - анализа сущности классической философии.
Но перед тем как начать продвигаться дальше, необходимо остановиться на этимологии и историческом смысле понятия «классический».
1. Понятие «классический» можно рассматривать под разным углом. Происхождение его древнее и применяется к делам древним. Однако в древности часто это понятие употребляли в противоположном значении, понимании.
Статья Diderota в «Большой энциклопедии» (изд. в 1751 г.) определяет, что латинское прилагательное “classikys” имеет другое значение, чем во французском языке (Revue International de Phi-losophie 12 (1858) z. 43., Wiek Oswiecenia 2 (1992), s. 9-23). Французское “classicus” переводится как флотилия, школьный класс, социальный класс. Наиболее часто “classicus” употребляется в значении флотилии.
В латинском языке “classikys” - термин, который употребляется в римской администрации. Она пользовалась этим словом для определения граждан, наделенных большим доходом. Различали пять категорий граждан, из которых самая высокая была отнесена к “classike” - доход этих граждан превышал 25 тыс. ассов.
А. Геллий (Aulus Gellius) пишет, что значение терминов «классика», «классический» римляне
хоть редко, но применяли в литературе, искусстве (Aulus Gellius, XIX, 8, 15). Что касается древних философов, то Цицерон писал, что Клеант (Kleantes) в сравнении с Демокритом должен быть в 5 классе (Ciceron, Acad, 11, 23, 73). Геллий (Gellius) применил выражение “classikys” к характеристике писателей, исходя из общественных отношений, “classikys” - «пролетариус». Это стало означать «писатель высшей категории». Данное высказывание выступает как похвала (ибо писателем мог быть человек любого ранга, лишь бы он был совершенен) [2, c. 67].
2. Средневековье не выделяло классических авторов. В этот период “classikys” обозначало учение или «классическую боевую сурму».
Понятие «классический автор» появилось в эпоху Возрождения. Смысл: совершенный. Однако совершенными в то время считали древних авторов. Следовательно, термин «классический» соответствовал понятию «древний».
В то же время к школьному классу было присоединено новое значение: в классах не цитировали других авторов, только древних. В XVIII веке класси-
ками называли тех, кто учил в школе. «История» Пьера Бейля (Pierre Bayle’a), написанная в 1695-1697 гг., вообще не знает этого термина. Далее Людовиков XIV и XV как хороших писателей стали называть классиками. Словарь французской академии (1814 г.) воспевает классического автора такими словами: получивший признание, вызывающий уважение.
Данный термин, как указывает Владислав Та-таркевич (Wladislaw Tatarkiewicz), не является однозначным [2, c. 67]. Можно выделить четыре его значения (четыре подхода к классическому). Их можно рассмотреть как a, b, c, d.
1. (А) - классическим называется то, что является лучшим в своей категории, совершенным, образцовым, признанным. В значении (А) дается оценка, но не характеристика.
Именно так этот термин понимал Гете, когда писал к Цельтеру: классическим является то, что совершенно и принадлежит конкретно к какому-то роду. Гете говорил также Эккерману: «Зачем столько шума по поводу классического и романтического? Речь идет о том, чтобы произведение в целом было хорошим и удачным, тогда оно и будет классическим» [2, c. 69].
2. Вариант (А-2). Классическим является то, что возбуждает общее признание и удивление. В этом варианте (так же, как в варианте - А) Шекспир является менее классичным, чем Гомер, Софокл.
3. Вариант (А-3). Классическое есть то, что в разговорной речи пользуется признанием, и это признание становится обычным. В данном значении говорится о классической одежде или о классическом путешествии в Италию.
4. Вариант (В). Классическое употребляется в качестве синонима древнего. Переход от (А) к (В) является простым. Если древнее искусство является совершенным, то оно имеет право называться искусством классическим. А через сто лет и однозначно совершенным.
Якоб Бурхардт писал о классическом искусстве Греции, что оно более всего приближено к тому, что можно назвать совершенным и абсолютным искусством. Если так рассуждать, то вполне естественно, что классичность окажется тождественной античности. Понятие «классический» получило благодаря этому конкретное содержание и стало понятием историческим, обозначающим конкретную эпоху действий.
5. Вариант (В-2). Исторически пытались отличить понятия «классический» в узком смысле и «классический» в смысле «свободный». Эти радикальные понимания «классического» встречаются в дискуссиях философов [2, c. 69].
6. Вариант (С). Классическими могут быть произведения, которые не являются древними, но отвечают взглядам древних. В XVII и XVIII веках так называли писателей и артистов, прославляющих древность. В этом значении в XIX веке классиков противопоставляли романтикам. Понятие классического в варианте (С) относится к наследию, чтобы придать значение в смысле унаследования - вводят понятие «классический» (Искусство Франции в XVIII веке).
7. Вариант (D). Классическими могут быть названы произведения, имеющие определенные каче-
ства: гармонию, меру, равновесие. Это как раз те качества, которые характерны для классических произведений древних. Но определение «классический», исходя из качеств, отбирает исторический смысл варианта (В) и варианта (С). Гармония и мера - это характеристики систематического, а не исторического понимания. Классические вещи в смысле (А) противостоят несовершенным, посредственным, в смысле (В), классические вещи хронологически и топографически не являются ни греческими, ни римскими; в смысле (С) - формы не известные Греции и Риму. Классическое произведение противостоит барокко и романтизму в смысле (С) как и (Б).
Во всех четырех значениях понятие «классический» является понятием гуманистики. Классический в смысле (А) означает ценность произведения; в смысле (В) - время его появления; в смысле (С) - название исторического стиля; в смысле (Б) -эстетическую общую теорию искусства [3, с. 71].
Итак, можно сделать следующие выводы:
I. Без сомнения, существует классическая философия в смысле (А), или философия в своем роде совершенная. В этом значении не только Платон и Аристотель выступают как классики, но и неотомизм, схоластика, современный рационализм.
II. Существует классическая философия и в смысле (В), в смысле «древней». Платон и Аристотель - классические философы, но все идет от Фалеса.
III. В значении (С) классической является философия, ставящая перед собой цель поворота к древности.
IV. Вариант (Б). В истории философии сложно найти формулу: реализм - дисциплина, гармония - мера. Эту трудность можно преодолеть за счет области эстетического. Красота мысли достигается за счет ясности. Наша концепция «классической философии» соединяет (А), (А-2) и (Б). Однако при этом мы опираемся и на понятие «системы».
Вначале отметим, что философия - это, прежде всего, системно-рационализированное мировоззрение. Философствование же есть свободное рассуждение, учитывающее в то же время и чувства человека, но опять же не игнорирующее принципов системности и интеллектуализма. О соотношении философии и философствования убедительно говорил в свое время И. Г. Фихте, основную мысль которого А. В. Лукьянов передает следующим образом: «Искусство философии есть философствование. Кто достиг данного искусства - тот художник философии... Задача философствования - в методическом искании и нахождении научного умозрения» [4, с. 42]. Теперь немного порассуждаем, отталкиваясь от данной мысли. Философия и философствование не диаметрально противоположны друг другу, а диалектически друг друга дополняют. Впрочем, диалектика данных понятий ярче всего проявляется как раз при их истолковании с термином «классический». Этот термин является достаточно неопределенным. М. Бур и Г. Иррлиц связывают его с понятием становления буржуазного способа производства. По их мнению,- это период от Бэкона и Декарта до Г егеля и Фейербаха. «Класси-
ческая буржуазная философия,- пишут они,- отождествляет себя с понятием разума. Для нее «разум» и «философия» однозначны» [5, c. 6]. У Гегеля эти понятия достигают наиболее полного объединения. По мнению Г. В. Баранова, классический тип философии олицетворен в Гегеле. Именно Гегель, как никто другой из немецких философов, возвеличил разум. Основные особенности такой классической философии - первичность разума и приоритет общего [6, c. 59]. Последнее наиболее характерно для всей классической традиции в целом, что признавалось иными философскими и духовными течениями. Новалис (настоящее имя Фридрих фон Гарденберг), этот «император романтиков», специально подчеркивал, что классическая философия оппозиционна индивидуальному началу, что «только индивидуум интересен, отсюда все классическое не индивидуально» [6, c.95].
Действительно, субъект в понимании Канта и Фихте менее всего является индивидуальным «Я». Автономностью и активностью обладает не индивид, а трансцендентальное самосознание или абсолютный субъект, совпадающий с кантовским «сознанием вообще».
У Гегеля под таким субъектом понимается сам абсолютный разум или мышление. «Постичь то, что есть - вот в чем задача философии, ибо то, что есть, есть разум. Что же касается отдельных людей, то уже, конечно, каждый и без того есть сын своего времени, таким образом, и философия есть точно так же современная ей эпоха, постигнутая в мышлении» [7, с. 16].
Классическая философия предполагает, на наш взгляд, не столько понятие системы, сколько отталкивается от принципа открытости системы, принципа, который получил обоснование в «нау-коучении» И. Г. Фихте. Задача философствования, по его мнению, будет достигнута, если удастся осуществить принцип открытости системы. Другими словами, система философских категорий должна быть организована именно таким образом, чтобы она саморазвивалась, и данное саморазвитие воспроизводило бы важнейшие категории природы, истории и морали. «Я,- говорит Фихте,-помимо своего абсолютного полагания через себя само должно быть как бы открыто еще и для некоторого другого полагания» (es muss sich, unbeschadet seines absoluten Setzens durch sich selbst, fur ein anderes Setzen gleichsam offen (Подч. мной - Н. Ш.) erhalten) [8, c. 167].
Итак, для дальнейшего исследования понятия классической философии очень важно установить, что Фихте не стремился к замкнутости даже в сфере чисто теоретических интересов. Открытость «Я» он считал необходимым «условием всякого философствования». «Философствование,- по его словам,-требует самостоятельности; самостоятельность же может дать себе только сам человек. Мы не должны хотеть видеть без помощи глаз, но мы не должны также утверждать, что глаз видит» [9, c. 167].
Согласно Фихте, философия и философствование совпадают, но совпадают в том плане, что философия есть система, а философствование - дух этой системы, означающий ее открытость.
«Жизнь,- утверждал он,- есть собственно всецело не философствование; философствование есть собственно всецело не жизнь» [10, с. 341]. Философствование подавляет жизнь, «на этот раз оно идет прямо на человека» [10, с. 341]. Так отзывается о системе Фихте один из его студентов.
Однако учтем тот момент, что Фихте резко противопоставлял ноуменальный мир феноменальному, философствование, как «чистый» дух, жизни как эмпирической реальности. Следует также учесть, что данное студенческое впечатление о способе мышления Фихте является чисто внешним. Анализ документов позволяет установить следующее. Во-первых, этот студент присутствовал на лекции Фихте 20 февраля 1813 года, где речь шла о необходимости восстания против Наполеона, о необходимости укрепления духовного «Я».
Во вторых, Фихте вел речь о развитии духовной связи высшей степени с целью передачи ее далее [10, с. 341].
Вспомним, что эпоха классической философии в Греции также сопровождалась великим просветительским движением, а именно софистикой в V в. до н.э. Оба данных движения, как пишет В. Хесле, «следовали за теоретическими революциями, приведшими в античности, а затем и в Новое время к возникновению науки» [11, с. 73]. Однако эти просвещенческие движения разнятся друг с другом в понимании науки. Так, кантовские попытки обосновать мораль и науку Нового времени своеобразно связаны друг с другом в теоретической философии [11, с. 73].
Актуальность рассмотрения функций «трансцендентального субъекта» обусловлена, главным образом, тем обстоятельством, что авторы часто отождествляют трансцендентальный мир с духовным миром. К анализу проблемы духовного следует отнестись с наибольшей осмотрительностью, поскольку именно в этой сфере легко попасть в ситуацию, о которой говорит И. Кант: «Рассекая в свободном полете воздух и чувствуя его противодействие, легкий голубь мог бы вообразить, что в безвоздушном пространстве ему было бы гораздо удобнее летать. Точно так же Платон покинул чувственно воспринимаемый мир, потому что этот мир ставит узкие рамки рассудку, и отважился пуститься за пределы его на крыльях идей в пустое пространство чистого рассудка. Он не заметил, что своими усилиями он не пролагал дороги, так как не встречал никакого сопротивления, которое служило бы как бы опорой для приложения его сил, дабы сдвинуть рассудок с места» [12, с. 110].
Обращение к исследованию сущности «трансцендентального субъекта» позволяет глубже осознать смысл и значение классической традиции в философии. Данная традиция, на наш взгляд, раскрывается в утверждении гуманных форм существования разума и обнаруживает свою силу в борьбе с различными формами догматизма. Например, И. Г. Фихте в «Наукоучении 1801 года» проводил ту мысль, что идея описания Абсолютного как ин-дифференции объекта и субъекта является ошибочной. Другими словами, мы не должны исходить из «безразличия» субъекта и объекта, хотя эта идея
во многом способствовала в свое время борьбе как с идеалистическим, так и с материалистическим догматизмом. «Если бы субъективное и объективное были бы первоначально безразличны,- писал Фихте,- то как бы на самом деле могли они стать когда-нибудь различными, так чтобы кто-либо мог бы подойти и сказать: они, вот эти оба, от которых, как различных, он отправляется, в основе суть безразличны?» [13, с. 78].
Итак, «трансцендентальный субъект» невозможно представить даже как индифференцию объективного и субъективного. Ведь в данном случае философия возникает как «система тождества», в которой постепенно исчезают трансцендентальные аргументы. Вместе с тем ясно, что отказ от идеи трансцендентальности приводит к утрате философской значимости изучать объекты познания в их целостности и саморазвитии.
В настоящее время сущностью стало само существование, т.к. последнее превратилось в интенцию, в гомогенную, неопровержимую и самозамк-нутую систему знания. Другими словами, философия существования стала именно тем типом мышления, для которого так характерен финализм, что, как известно, весьма далеко отстоит от того понимания классической философии, которое мы здесь отстаиваем.
Современные люди разучились мыслить системно. Их мысль едва скользит по поверхности социальной и политической жизни, не достигая глубины осмысления происходящих перемен.
Философы и ученые часто специализируются на критике старого наследия. Они выдвигают смелые гипотезы, строят «квазиэмпирические» системы. Но в сущности своей эти системы являются только неклассическим использованием старых классических понятий. Да и как вообще можно освободиться от классической традиции, если в самом фундаменте ее лежат такие универсальные принципы, как принципы объективизма и интеллектуализма.
Отсюда чрезвычайно острой становится сама потребность в дальнейшем осмыслении классической традиции в философии, которая имеет богатое идейное содержание, полностью не исчерпывающееся рационалистическим мышлением.
Итак, можно сделать следующие выводы:
Во-первых, классическая философия помогает человеку глубже проникнуть в непознанное.
Во-вторых, классическая философия, несущая в себе понятие «трансцендентального субъекта», позволяет соблюсти границы между духом и системой, субъективным и объективным, то есть реализовать диалектическое единство образноассоциативного и абстрактно-теоретического мышления. Как показывает анализ исторических документов и первоисточников, представители «предфихтев-ской» критики Канта, а не только Фихте и Шел-
линг, участвовали в разработке классической философии. Если Фихте в поздний период своей деятельности стремился абсолютизировать духовное, откатываясь все дальше и дальше на позиции неоплатонизма, то Рейнгольд и Маймон стремились развить логику и теорию познания, исследовать гносеологическую функцию «трансцендентального субъекта». По своему характеру это движение напоминало тот творческий дух, который обитал в логических трактатах Аристотеля.
Вместе с тем, разрабатываемая нами концепция классической философии, в основаниях которой лежит понятие «трансцендентального субъекта», не исключает анализа всего социокультурного контекста эпохи, ее духа, а также существующих политических систем и систем хозяйствования, норм морали и права, форм общения. Классические системы Рейнгольда, Бека и Маймона зашли в тупик во многом благодаря тому, что акцентировали почти все свое внимание на чисто гносеологической функции «трансцендентального субъекта» и отрывали эту функцию от других, не менее важных.
Уже сама постановка данных проблем в контексте исследования причин и важнейших детерминант возрождения классической философской традиции значительно конкретизирует задачу широкомасштабного культурного синтеза. Центральным понятием, задающим этот синтез, является «трансцендентальный субъект», целостный образ которого нам представляется целесообразным в дальнейшем исследовать. Классическая философия действительно идейно связана с этим понятием, которое нуждается в своем дальнейшем развитии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 32-34.
2. Tatarkiewicz W. Czworakie Rozumienie klasycznosci // Ethos. Lublin, 1996. R. 9. №35-36. z. 67.
3. Лукьянов А. В. Трансцендентальная дедукция образования как фихтевская интерсубъективность // Духовность: традиции и проблемы. Межвузовский науч. сб. статей / Отв. ред. М. С. Кунафин и А. В. Лукьянов. Уфа, 1991. С. 42.
4. Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. М.: Изд-во «Прогресс», 1978. С. 6.
5. Баранов Г. В. Исторические типы философии. Омск, 1995. С. 59.
6. Новалис. Фрагменты. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Под ред. А. С. Дмитриева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. С. 95.
7. Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. 7. М., Л., 1934. С. 16.
8. Fichte J. G. Auswahl in sechs Banden, hrsg. von F.Medicus. Leipzig, 1908-1911. Bd.1. S. 464.
9. Фихте И. Г. Сочинения в 2-х т.: Т.1. Спб.: Мифрил, 1993. С. 167.
10. Fichte J. G. Ruckerinnerungen u.S.f. Fichte J. G. Samtliche Werke, hrsg. Von I. H. Fichte. Berlin. Bd. III. S. 341-343.
11. Хесле В. Гении философии Нового времени. М.: Наука, 1992. С. 73
12. Кант И. Сочинения в 6-ти т.: Т. 3. М.: Мысль, 1964. С. 110.
13. Фихте И. Г. Наукоучение 1801-ого года. М.: Изд-во «Логос», Изд. группа «Прогресс», 2000. С. 78.
Поступила в редакцию 06.04.2012 г.
