CC BY
295
КИТАЙСКОЕ ПРИСУТСТВИЕ В КАЗАХСТАНЕ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
Константин СЫРОЕЖКИН
доктор политических наук, профессор, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК (Алматы, Казахстан)
Введение
Оценивать уровень китайского присутствия в Казахстане, а главное, отношение к нему власти и общественного мнения — задача неблагодарная, хотя не только интересная, но и необходимая с позиций национальной безопасности. Давать такую оценку очень сложно, и не только из-за того, что вокруг этой темы существует множество мифов, но и потому, что часть материалов не доступна исследователю. Причем по совершенно непонятной для меня логике. Именно эта «секретность» зачастую и порождает мифы, сопровождающие казахстанско-китайские отношения, и фобии по отношению к Китаю.
Еще хуже обстоят дела с информацией о крупных казахстанско-китайских проектах. Она полностью закрыта, а та, что попадает на страницы казахстанской и зарубежной прессы, мягко говоря, вызывает много вопросов. Особенно в той части, которая касается особенностей кредитования проекта, участия каждой из сторон в его реализации и дальнейшей эксплуатации, окупаемости проекта, его экономической и геополитической значимости для Казахстана и Китая и т.д. Что здесь скрывать, совершенно непонятно. Открытая публикация двустороннего документа всегда лучше, чем слухи и домыслы вокруг него. Очень уж двусмысленно смотрятся чиновники, когда начинают искать оправдание тому, о чем можно было бы сказать открыто.
Аналогичным образом складывается ситуация с трудовой китайской миграцией. Мифов и фобий вокруг этой проблемы хоть отбавляй, а серьезных исследований практически нет. И неудивительно. Официальная статистика органов внутренних дел не внушает опасений, но глаза обывателя при посещении любого казахстанского рынка говорят об обратном. О том же говорит хотя и отрывочная, но весьма убедительная статистика зарегистрированных в органах юстиции предприятий с участием китайского капитала. При ознакомлении с этой статистикой у простого обывателя складывается впечатление, что Китай «метит территорию», а этот вывод — одна из составляющих теории «китайской экспансии».
Много вопросов вызывают «геополитические» рассуждения некоторых авторов по поводу китайского присутствия в Центральной Азии и в Казахстане. Укреплением позиций Китая в Центрально-Азиатском регионе, особенно в Казахстане, заметно невооруженным глазом, однако этот факт никак не может служить основанием для вывода о том, что «Китай начнет поглощать бывший СССР с Казахстана»1. Еще более фантастично звучит вывод других
1 См.: Асламова Д. Китай начнет поглощать
бывший СССР с Казахстана // Комсомольская правда, 17—18 ноября 2009.
«экспертов», которые, анализируя изменившуюся геополитическую ситуацию в Центральной Азии и кадровые перемены в Казахстане, приходят к следующему: «Главный вопрос сегодня заключается лишь в том, по какой линии будет произведен раздел Казахстана между Россией и Китаем»2.
Я бы так жестко вопрос не ставил. Проблемы, конечно, есть. Но это не значит, что Китай пришел в регион и начал здесь все делить и поглощать. Что-то он, безусловно, приобретает, но приобретает, покупая компании у других иностранных инвесторов. Это нормальная практика. Причем не только для Китая и не только в рассматриваемом регионе. Если есть деньги, их нужно тратить. У Китая денег много. Два с лишним триллиона только золотовалютных резервов, государственный инвестиционный фонд — 200 млрд долл., масса частных инвестиционных фондов с немалыми возможностями. Вот Китай эти деньги и тратит. И правильно делает, потому что сейчас есть возможность по дешевке скупить проблемные компании, сырьевые ресурсы. Любое государство, будь у него возможность, вело бы себя аналогичным образом.
Что касается апокалипсических прогнозов российских журналистов, оставляю это на их совести. Хотя ответ на вопрос о причинах такого взгляда на геополитическую реальность читается в самих этих материалах: «Россия теряет монопольные позиции на транзит нефти и газа из стран
2 См.: Маслов О., Прудник А. Казахстан начала XXI века как Польша перед 1939 годом // Еженедельное независимое аналитическое обозрение, 30 января 2007 [http://www.polit.nnov.ru/].
Каспийского региона, а также вырисовывается перспектива отсечения России не только от углеводородов Казахстана, но и от углеводородов Туркмении»3. На мой взгляд, это выглядит не так уж и угрожающе для России. Напротив, конкурентная среда должна научить российские нефтегазовые компании работать эффективнее, а не просто «сидеть на трубе».
Проблема в другом. Мы живем в эпоху экономической глобализации, и Китай, в отличие от своих стратегических партнеров России и Казахстана, в нее уже вписался. Во всяком случае, об этом говорит китайская концепция «выхода за пределы», которой он следует с 2003 года. И все, что он делает и в Казахстане, и в России, осуществляется по правилам игры, принятым в глобализирующемся мире. А фобии в отношении Китая (а где-то и по отношению к России) связаны с двумя обстоятельствами. Во-первых, это из категории ментальных страхов. Во-вторых, продиктовано нашим соседством: даже к очень хорошему соседу отношение всегда специфическое, а если этот сосед еще и успешен, то подсознательный негативизм к нему усиливается на порядок.
Фобии, в принципе, вещь не очень хорошая. В первую очередь потому, что способствуют формированию стереотипов и не позволяют видеть реальные угрозы и вызовы. Однако, если та или иная фобия возникает, значит, какие-то основания для этого есть. Постараюсь в меру имеющейся информации «отмерить» проблематику, связанную с китайским присутствием в Казахстане.
3 См.: Там же.
Мифы и фобии
Если попытаться скомпоновать мифы и фобии, связанные с китайским присутствием в Казахстане, они сведутся к нескольким постулатам.
■ Во-первых, при государственном размежевании Казахстан уже уступил значительную часть своих территорий Китаю, чей интерес к минеральным ресурсам
Центральной Азии диктует в качестве главной цели внешней политики «продвижение на север», и в зону китайской экспансии попадают Сибирь и Дальний Восток, а также Казахстан4.
■ Во-вторых, подготовка в Синьцзяне плацдарма для последующего броска на территорию Центральной Азии и Казахстана5. А если шире — готовящийся раздел Казахстана между Китаем и Россией6. К чести казахстанских авторов, нужно сказать, что последнего типа идеи в их головах пока не вызревали.
■ В-третьих, угроза демографического поглощения Казахстана Китаем7. Здесь несколько аспектов. Первый — собственно демографический рост в приграничных с Казахстаном районах Китая (прежде всего в СУАР КНР), возникновение проблемы «избыточности трудовых ресурсов», а следовательно, их миграция в Казахстан. Второй — «планируемое переселение» в СУАР ханьцев из внутренних районов Китая и, как следствие, обострение этнической конкуренции и «вытеснение» из региона проживающих в нем казахов и уйгуров. Третье — «наводнение Казахстана ханьцами» в рамках легальной и незаконной трудовой миграции. Вывод авторов звучит действительно угрожающе: «Куда в случае катаклизмов или под демографическим давлением хлынет китайский антропоток? Туда, где есть поливные земли (т.е. в Жетысу) и немало полезных ископаемых (т.е. в нашу сторону). И мы видим уже, как заселяется ханьцами СУАР и тем самым в перспективе будет ликвидирована буферная (тюркская) зона между Казахстаном и КНР»8.
■ В-четвертых, «экономическая китайская экспансия»9. Здесь, как и в предыдущем случае, несколько составляющих. Первое — доминирование на казахстанском рынке китайских товаров. Второе — вывоз в Китай стратегических сырьевых ресурсов и валюты. Третье — неконкурентоспособность и деградация отечественной индустрии и сельского хозяйства как следствие китайской экономической экспансии.
■ В-пятых, увеличение доли Китая в нефтегазовом секторе Казахстана и возникающая отсюда «угроза национальным интересам Казахстана»10. Главный вывод авторов такого рода публикаций сводится к следующему тезису: «Мы должны пересмотреть нашу стратегию развития и остановить процесс превращения Ка-
4 См.: Адилов М. В политике не бывает друзей и врагов, а есть только интересы // Республика — Деловое обозрение, 3 ноября 2006; Амрекулов Н. Дамоклов меч китайского дракона // Свобода слова, 8 февраля 2006; Бейбарсов А. Казахстан — Китай: вместе, рядом или внутри? // Республика — Деловое обозрение, 16 сентября 2005; Сафин М. Поглотит ли Китай юго-восточную часть Казахстана?! // Интернет-газета «Zonakz», 23 июля 2008 [http://www.zonakz.net/].
5 См.: Ауэзов М. Началось великое переселение! // Республика — Деловое обозрение, 11 ноября 2004; Данияров К.К. О новой истории Казахстана. Алматы, 2004.
6 См.: Маслов О., Прудчик А. Указ. соч.
7 См.: Данияров К.К. Указ. соч.; Морзабаева Ж. Казахстану грозит «китаизация»? // Республика — Деловое обозрение, 3 ноября 2006.
8 См.: Амрекулов Н. Указ. соч.
9 См.: Восток алеет все сильнее // Эпоха, 24 февраля 2006; Данияров К.К. Указ. соч.; Макушина О. Китайский фактор: мифы и реальность // Республика — Деловое обозрение, 10 ноября 2006.
10 См.: Адилов М. Указ. соч.; Кайгы Ш. Настало время возвращать. Ч. 1—2 // Интернет-газета «Zonakz», 12, 14 сентября 2005; Он же. Китайская экспансия продолжается. Ч. 1—2 // Интернет-газета «Zonakz», 19—20 сентября 2005; Он же. До выкупа китайцами акций «PetroKazakhstan» осталось две недели... Ч. 1—2 // Интернет-газета «Zonakz», 3—4 октября 2005; Китай продолжает экспансию. Пограничный дозор // Интернет-газета <^опакг», 2 февраля 2006; Присутствие Китая в Казахстане: «достижения» и «перспективы». Пограничный дозор // Интернет-газета «Zonakz», 10 февраля 2006; И еще о Китае в Казахстане. Пограничный дозор // Интернет-газета «Zonakz», 13 февраля 2006.
захстана в сырьевой придаток Китая (и не только его). Если же не можем это сделать, то хотя бы самим осуществлять все эти проекты, не допуская представителей полуторамиллиардного народа на свою территорию!»11
■ В-шестых, грозящая Казахстану экологическая катастрофа как следствие реализуемых в Китае (СУАР КНР) ирригационных проектов12.
■ Наконец, наличие в казахстанском правительстве прокитайского лобби, работающего на Китай и отстаивающего его интересы13.
Список можно продолжить, но, думаю, достаточно и перечисленного. Теперь зададимся двумя вопросами:
1) что из всего сказанного является мифами и какие из опасений имеют под собой реальные основания?
2) какова политическая и социально-экономическая реальность и какие потенциальные угрозы вытекают из китайского присутствия в Казахстане?
Мифология и реальность
Первые два тезиса, безусловно, миф. В ближайшей перспективе Китай ни на кого нападать не собирается. Да в этом и нет необходимости. В современных условиях экономической глобализации гораздо эффективнее не завоевывать и осваивать территории, а использовать имеющийся у них потенциал в своих интересах. Китай так и поступает. Концепция «выхода за пределы» (цзоу чуцюй), которой Китай придерживается с 2003 года, позволяет достаточно эффективно решать эти задачи без применения вооруженных сил.
Что касается Центральной Азии, регион интересен Китаю как ресурсная база, как рынок сбыта китайской продукции и как транзитная территория. Как территория, которую Китай желал бы осваивать собственными силами, мы пока неинтересны. Разговоры о том, что «завтра миллионы китайских крестьян придут осваивать казахстанские земли» — очередная «страшилка» от оппозиции, не имеющая с реальностью ничего общего. Реальность же заключается в попытке активизировать процесс кооперации Казахстана и Китая в сельскохозяйственной сфере и в создании совместных агропромышленных предприятий. Ничего угрожающего национальным интересам Казахстана в этом я не вижу. Напротив, считаю, что создание совместных агропромышленных комплексов — наиболее перспективная сфера казахстанско-китайского экономического сотрудничества. Здесь у нас есть солидные наработки и опыт, и именно в этой сфере мы можем составить конкуренцию Китаю. Не менее значимо и то, что данные предприятия не только будут производить конкурентоспособную продукцию, но и иметь гарантированного потребителя этой продукции.
11 См.: Присутствие Китая в Казахстане: «достижения» и «перспективы». Пограничный дозор.
12 См.: Айдаров Н. О казахстано-китайском переговорном процессе по трансграничным рекам // Дипломатический курьер, 2000, № 2. С. 102—104; Ауэзов М. Цена пограничного спора: Китай — Казахстан // XXI век, 6 мая 1999; Балиев А., Медведев А. Реки сами не умирают. Их убивают // Российская газета, 12 февраля 1999; Жоламанова Г. Роль Шанхайской организации сотрудничества в урегулировании проблемы трансграничных рек между Казахстаном и Китаем // Analytic, 2007, № 1. С. 34—42; Рахметов Д. Беспросветный водозабор // V[o]x Populi, 1—15 апреля 2009, № 9. С. 41—43.
13 См.: Амрекулов Н. Указ. соч.; Восток алеет все сильнее; Китай продолжает экспансию. Пограничный дозор.
Казахстанско-китайская граница делимитирована и демаркирована. Проблема ушла в историю, которая, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Более того, необходимо подчеркнуть, что при сохранении сегодняшней динамики отношений в треугольнике Китай — Казахстан — Россия и преемственности в китайской внешней политике данные проблемы в двухсторонних и многосторонних отношениях подниматься не будут. Делимитация границы осуществлялась на базе уточнения линии границы, описываемой российско-китайскими договорами XIX века. Это означает, что, хотя часть из этих договоров и рассматриваются в Китае как неравноправные, а в исторических исследованиях эта тема присутствует до настоящего времени, на политическом уровне де-факто и де-юре Китай и его соседи признали существующий на тот период статус-кво.
Есть, правда, ряд проблем в казахстанско-китайских отношениях, которые несколько снижают мой оптимизм и мешают ответить на вопрос, каким образом будут развиваться казахстанско-китайские отношения в среднесрочной перспективе и какие факторы будут оказывать на них первостепенное влияние. Но об этом поговорим позже.
Что касается Синьцзяна как плацдарма для наступления Китая на Центральную Азию, — то вопрос в том, как взглянуть на данную проблему. Если считать, что все что ни делается Китаем, делается только во имя удовлетворения его глобальных амбиций, то авторы алармистских текстов во многом окажутся правы. Вне всякого сомнения, за последние 20 лет Синьцзян качественно изменился, а развитие его инфраструктуры с военной точки зрения можно рассматривать и как подготовку плацдарма для «грядущих войн Китая».
Если же попытаться взглянуть на проблему без эмоций, то, во-первых, качественно изменился весь Китай, и, как уже говорилось, сегодня он не ставит целью захват сопредельных территорий. Когда территория и так работает в твоих интересах, в этом нет ни необходимости, ни целесообразности. Во-вторых, стремительное развитие Синьцзяна — объективная необходимость, призванная не только решить экономические проблемы в этом регионе Китая, но в какой-то степени и проблему этнического сепаратизма в КНР. В-третьих, строительство автобанов и железных дорог, выходящих к казахстанско-китайской границе, можно рассматривать не только в контексте «подготовки плацдарма для агрессии», но и как необходимую меру практической реализации концепции «выхода за пределы» и расширения географии китайской торговой экспансии.
Кстати говоря, в этом же ключе можно рассматривать и участие Китая в масштабных инфраструктурных проектах в Центральной Азии. Здесь нет никакого альтруизма с его стороны. Неразвитая инфраструктура и слабая экономика государств региона тормозят развитие северо-западных регионов Китая. В Китае это отчетливо понимают, а потому и вкладываются в развитие тех отраслей экономик государств региона, которые напрямую связаны с решением масштабной задачи превращения Синьцзяна в экономический и финансовый центр всего региона. И в этом смысле экономическое сотрудничество Китая с государствами Центральной Азии и с Казахстаном действительно подчинено задачам развития китайской экономики.
Виновен ли в этом Китай? Вряд ли. Он делает то, что должно делать. А потому обвинять его в успехах экономического развития СУАР КНР или в укреплении экономических позиций в Центрально-Азиатском регионе просто глупо. Основные экономические тенденции в регионе уже определились, и они отчетливо демонстрируют, что, за исключением Китая, остальными государствами региона время упущено.
Если учесть сегодняшнее состояние и перспективу реализации концепции «большого освоения запада» и сравнить динамику развития Синьцзяна и соседних государств Центральной Азии, вполне очевидно, что баланс будет не в нашу пользу. И во многом правы российские исследователи, которые, анализируя тенденции современного разви-
тия СУАР КНР, приходят к выводу: «В случае продолжающегося опережающего роста западных провинций Китая, Синьцзян имеет все шансы превратиться в ведущий финансово-экономический центр Центральной Азии и прилегающих и близко географически расположенных российских регионов, иначе говоря, закрепить свое положение в качестве экономического центра формирующейся «большой Центральной Азии»14.
Представляет ли это угрозу национальной безопасности государств региона или же дает им новый шанс, однозначно сказать сложно. Однако вполне очевидно, что Китай не сможет обеспечить себе полное доминирование в Центральной Азии не только в силу возрастающей конкуренции в регионе со стороны стран Запада и России, но и по причине наличия массы серьезных внутренних проблем, которые рано или поздно дадут о себе знать.
С третьей и четвертой группами мифов и фобий ситуация сложнее, поскольку здесь присутствуют как очевидная мифология, так и вполне резонные опасения, основанные на китайских и казахстанских реалиях.
Население Синьцзяна имеет устойчивую тенденцию к росту. На конец 2008 года оно превысило 21,3 млн человек и по сравнению с 1990 годом увеличилось почти на 5 млн чело-
Таблица 1
Численность граждан КНР, временно находящихся на территории Казахстана в период 2000—2009 годов (человек)
Годы Зарегистриро- вано По служебным делам На работу По частным делам Туризм Привлекались к административной ответственности Выдворено 1 1 J
2000 13 328 11 233 131 1 305 659 5 221 430
2001 13 415 9 064 1 224 2 476 651 1 198 203
2002 20 243 13 945 984 4 344 970 661 159
2003 16 974 9 772 916 6 016 270 363 151
2004 28 558 16 179 890 10 860 629 1 429 191
2005 34 108 12 755 2 604 17 108 1 641 3 881 531
2005 34 108 12 755 2 604 17 108 1 641 3881 531
2006 29 183 70 56 2 513 19 168 446 3 587 866
2007 45 570 11 249 4 720 29 246 355 4 715 553
2008 46 370 14 005 5 593 26 235 474 5 998 666
2009* 23 725 6 442 3 357 13 673 253 3 286 151
январь — июнь.
14 См.: Жуков С.В., Резникова О.Б. Центральная Азия и Китай: экономическое взаимодействие в условиях глобализации. М.: ИМЭМО РАН, 2009. С. 164.
век15. Причем, что бы там ни утверждала китайская пропаганда, вполне очевидно, что миграция ханьцев из внутренних районов в СУАР имеет место быть. Вполне естественно, что это влияет на проблемы этнической конкуренции и «излишних трудовых ресурсов». Следовательно, потенциально создает условия для внешней трудовой миграции, а при обострении ситуации в автономном районе — и для возникновения проблемы беженцев из СУАР.
Тем не менее для алармистских выводов пока повода не вижу. Во-первых, перспектива возникновения потока беженцев из СУАР — из области гипотетических угроз. Во-вторых, тезис о том, что «ханьцы наводнили Казахстан», — это еще один миф. Ни официальные цифры, ни проведенные казахстанскими исследователями среди работающих в Казахстане ханьцев опросы не дают оснований для подобных выводов.
Что до официальной статистики по гражданам КНР, временно находящимся на территории Казахстана (то есть прибывшим сюда по служебным или частным делам, а также транзитом), то она уверяет нас, что их численность некритическая, хотя и существенно выросла по сравнению с концом 1990-х годов (см. табл. 1).
Не менее красноречива и статистика «оседания» в Казахстане граждан КНР (см. табл. 2). Судя по этим данным, в Казахстане оседают главным образом представители казахской этнической общности.
Таблица 2
Миграция между РК и КНР за 1999—2008 годы
1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008
Прибыло всего в Казахстан 41 320 47 442 53 548 58 211 65 584 68 319 74 807 66 731 53 397 22 682
Прибыло из Китая 145 189 655 1 059 2 080 3 463 4 562 5 003 5 829 6 328
из них ^казахов н/д н/д н/д н/д 1 865 3 268 4 460 4 813 5 771 N 6 279^
Выбыло всего из Казахстана 164 947 155 749 141 710 120 223 73 890 65 530 52 139 33 690 42 435 8 149
Выбыло в Китай 5 1 11 159 407 121 108 90 50 48
из них из них казахов н/д н/д н/д н/д 281 86 91 84 47 N 46
Сальдо по Китаю ^ 140 188 644 900 1 673 3 342 4 454 4 913 5 779 6 280 ^
15 См.: Синьцзян тунцзи няньцзянь. 2009 (Статистический ежегодник по Синьцзяну за 2009 г.). Пекин. 2009. С. 69, 84.
Единственное, что меня настораживает, — это, с одной стороны, закрытость информации о численности, географии расселения, структуре трудовых мигрантов из КНР и проблемах в их среде. А с другой — отсутствие реакции казахстанских властей и официальных представителей Китая на появляющуюся в последнее время в китайской прессе информацию, что на территории Казахстана проживает 300—500 тыс. граждан КНР16.
Однако нельзя не учитывать два обстоятельства.
■ Во-первых, стремление Казахстана вступить в ВТО.
■ Во-вторых, уже наметившийся дефицит трудовых ресурсов в Казахстане.
Вряд ли по этому поводу стоит поднимать вопрос о «неизбежности китайской трудовой миграции», как это делается некоторыми авторами в России, но с реальностью трудовой миграции из Китая нам придется считаться, и нужно научиться при осуществлении
Диаграмма 1
ҐГ
Структура экспорта РК в КНР в 2009 году
Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки
Руды, шлак и зола
Черные металлы
Медь и изделия из нее
Продукты неорганической химии
Цинк и изделия из него
Соль, сера, земли и камень, штукатурные материалы, известняк и цемент Остальные
К"
И с т о ч н и к: Расчет сделан по данным таможенной статистики Казахстана.
16 См.: В Казахстане прошла госрегистрацию газета «Хасакэсытань хуацяо бао», ориентированная на проживающих в стране китайцев // Агентство «Казахстан сегодня», 22 апреля 2009 [http://www.kt.kz/]; Открытое письмо казахской молодежи города Урумчи Китайской Народной Республики // Интернет-газета «Zonakz», 24 июня 2009.
любых форм сотрудничества последовательно отстаивать интересы собственных граждан. Китайцы очень жестко и умело делают это в собственной стране.
Что касается «китайской экономической экспансии», то с цифрами, безусловно, не поспоришь: как рост товарооборота между Казахстаном и Китаем, так и рост китайского присутствия в ряде отраслей экономики Казахстана налицо. Однако Китай — всего лишь одна из многих стран, с которыми Казахстан поддерживает внешнеэкономические контакты. И если подходить чисто формально, то, по данным официальной казахстанской статистики, в списке внешнеэкономических партнеров Казахстана до последнего времени Китай не являлся лидером и лишь в 2008 году сумел занять третью позицию, уступив только России и Италии.
Серьезную озабоченность может вызывать лишь товарная номенклатура экспортно-импортных операций между Казахстаном и Китаем (см. диагр. 1—2), которая подтверждает вывод российских и казахстанских экспертов о том, что Казахстан уже превратился в сырьевой придаток экономики КНР.
Диаграмма 2
Структура импорта РК из КНР в 2009 году
ҐГ
11%
Одежда и принадлежности одежды трикотажные Изделия из черных металлов Реакторы ядерные, котлы, оборудование Обувь, гетры и аналогичные изделия Одежда и принадлежности одежды текстильные Прочие готовые текстильные изделия Электрические машины и оборудования Средства наземного транспорта
Полимерные материалы, пластмассы и изделия из них
Мебель
Остальные
И с т о ч н и к: Расчет сделан по данным таможенной статистики Казахстана.
Что касается прямых иностранных инвестиций в экономику Казахстана, в общем объеме они не столь уж и значительны и за период с 1993 год по сентябрь 2009 года составили 3,6 млрд долл. (см. диагр. 3). По данному показателю до 2009 года Китай существенно уступал США и европейским странам, а потому говорить о «китайской экономической экспансии» было бы не совсем корректно (см. диагр. 4)
Диаграмма 3
Не менее существенно и то, что заменить китайские товары на казахстанском рынке сегодня просто нечем и мы, как и наши соседи по региону, а по большому счету — и весь мир, на ближайшую перспективу обречены на китайскую товарную экспансию. Китай уже превратился в «мировую фабрику», и изменить эту тенденцию мы не в силах.
Напротив, с каждым годом мы все больше и больше расширяем номенклатуру ввозимых товаров с лейблом «made in China». Причина банальна. С одной стороны, отсутствие в должном количестве и качестве отечественных товаров. А с другой — даже с учетом официальных таможенных пошлин и неофициальных «платежей» ввозить китайский ширпотреб получается на несколько порядков дешевле. И тут уже ничего не поделаешь, рынок диктует свои условия, и это, наверное, неплохо.
Что касается опасений, связанных с китайскими кредитами, они лишь частично имеют под собой основание. В том смысле, что их рано или поздно придется отдавать. Однако, во-первых, в сравнении с теми кредитами, которые мы набрали на Западе, китайский кредит — мелочь. Во-вторых, не Китай нам навязывает эти кредиты, мы сами просим у него денег. В-третьих, сами по себе иностранные кредиты — это не так уж и плохо, проблема в их эффективном использовании. Если кредит использован эффективно, а не разворован, то никаких трудностей с его возвратом не возникает. Наконец, когда государство берет в долг значительные средства, было бы неплохо ознакомить население с условиями, на которых эти кредиты выдаются. Правительства приходят и
Диаграмма 4 Валовой приток прямых инвестиций с 1993 по сентябрь 2009 года
ҐГ
25,0%
20,0% 19,08% 18,95%
15,0%
-23,57%
8,53%
І I 6,12% 5 28%
,-, 5,28% 4 40%
4,40% 3,70% 3,54% 3,53% 3,30%
IIIII і■ і
X
а
I-
5
а
ю
о
*
5
Ц
Ф
03
Ф « 5 Ш * О
ї ? 5 О
5
03
X
а
в
I-
«
а
ф
Ч
ф
в
а
I-
X
а
к
а
а
>5
Ф
Ш
N
а а =!!3
И с т о ч н и к: Национальный банк РК.
уходят, а долги отдавать придется будущим поколениям, и лучше точно знать, к чему себя готовить.
Если же говорить по большому счету, то расширение сфер деятельности — нормальное явление в двусторонних экономических отношениях. Лично я это приветствую, особенно сегодня, когда Китай начинает заходить в проекты в реальном секторе экономики, а не только в отраслях, связанных с добычей и транспортировкой энергоресурсов. У нас с Китаем подписаны документы, регламентирующие наше стратегическое партнерство, и в них можно найти очень много областей, где такое партнерство предусматривается. И в этом нет ничего предосудительного и уж тем более связанного с «китайской экспансией». Главное — соблюсти национальные интересы.
Не хватает как раз последнего. И здесь я абсолютно солидарен с выводом казахстанского политолога Досыма Сатпаева, по мнению которого, «угрозу представляет не экономическая экспансия Китая, а коррупция наших чиновников, которая позволяет заключать невыгодные для страны контракты и наносит удар по экономической безопасности Казахстана. В конечном счете, любой инвестор играет по тем правилам, которые устанавливает для него правительство. Если эти правила невыгодны Казахстану, то это вина правительства, а не инвестора»17.
Что касается вопроса о нарушении китайскими компаниями налогового и трудового законодательства Республики Казахстан — а он иногда поднимается в казахстанской прессе, — здесь, к сожалению, китайские компании не являются исключением. Это харак-
' Цит. по: Макушина О. Указ. соч.
терно практически для всех иностранных компаний, работающих в Казахстане. Большинство из них пытаются уклониться от уплаты налогов, а часть делает это даже с благословения казахстанских властей. Практически во всех иностранных компаниях, работающих у нас, оплата иностранных специалистов выше, нежели казахстанских. Что касается условий труда, судить не берусь, просто не знаю, хотя о конфликтах, конечно же, слышал. Однако это наша проблема. Государство всегда имеет возможность поставить на место любого иностранного инвестора. Почему оно этого не делает — вопрос к государству.
Если говорить о предпочтении при найме на работу, отдаваемому китайским гражданам, то, во-первых, это опять же обычная практика иностранных инвесторов на территории Казахстана. Во-вторых, в отличие от других «иностранцев», казахстанская составляющая в СП с участием китайского капитала достаточно весомая. Например, по данным Министерства нефти и газа Республики Казахстан, на 1 января 2010 года численность рабочего персонала, привлеченного по контрактам на предприятия с участием китайских компаний, составила 17 733 человека, из них численность казахстанских кадров составила 17 519 человек, или 98,8%18.
Наиболее дискуссионная и болезненная тема — китайское присутствие в нефтегазовом секторе Казахстана. Можно было бы согласиться с высказываемыми опасениями, если бы за ними не читался откровенный политический заказ. Поднимая вопрос об угрозе национальной безопасности от иностранного присутствия в нефтегазовом секторе Казахстана, почему-то всегда указывают на Китай, а желательно было бы посчитать процентное соотношение всех присутствующих в Казахстане «иностранцев».
Китай в этом списке занимает далеко не лидирующие позиции. По моим расчетам, в 2008 году доля китайского участия в добыче нефти в Казахстане составляла 20,05%, а газа — 11,60% от общих объемов добычи. Если к этим расчетным цифрам добавить доли участия Китая в АО «Мангистаумунайгаз» и АО «Разведка и добыча КазМунай-Газ», приобретенные Китаем в конце 2009 года, ориентировочно можно спрогнозировать, что с учетом приобретения этих активов доля Китая в добыче в Казахстане нефти возрастет до 25—26%, а газа — до 13—14%. Это, безусловно, не так уж и мало. Однако, например, доля только двух крупнейших в Казахстане газо- и нефтедобывающих компаний, принадлежащих главным образом западным инвесторам — СП ТОО «Тенгиз-шевройл» и «Karachaganak Petroleum Operating B.V.», по добыче нефти составляет 40,90%, а газа — 71,61%.
Существенное значение имеет ответ и на другие вопросы: что за компании приобрели китайские инвесторы (прогнозируемые и извлекаемые запасы, а также начало эксплуатации месторождений)? как и на каких условиях они приобретались? как эти компании работают при новом инвесторе? наконец, в чем состоял интерес Республики Казахстан?
Не хотел бы выступать в роли адвоката Китая, но факты — упрямая вещь.
■ Во-первых, Китай приобретал зарегистрированные в оффшорах частные компании, принадлежащие другим иностранным инвесторам, обосновавшимся в Казахстане в середине 1990-х годов. Приобретал на открытых тендерах и на довольно выгодных для их владельцев условиях. Поэтому первый вопрос тех, кого беспокоит китайское присутствие в нефтегазовом секторе Казахстана, должен касаться объяснения того, как, почему и на каких условиях эти активы оказались в частных руках, причем порой в руках иностранцев с весьма сомнительной репутацией.
18 См.: Экспертное заключение Министерства нефти и газа РК на запрос от депутатов Мажилиса парламента РК, 14 октября 2010 [www.kazenergy.com].
Во-вторых, практически все приобретенные Китаем месторождения нефти в Казахстане имеют небольшие балансовые и извлекаемые запасы. Значительная их часть находится в разработке с конца 1980-х — начала 1990-х годов. И если ориентироваться на прогнозы Министерства нефти и газа РК, в следующем десятилетии доля китайских компаний в добыче нефти и газа в Казахстане не только не вырастет, но даже несколько сократится (см. диагр. 5—6).
В-третьих, мы сами заявляем о намерении диверсифицировать направления транспортировки своих углеводородов и разнообразить список иностранных инвесторов. В этом смысле Китай, как соседнее с Казахстаном государство, как наиболее перспективный рынок поставок углеводородов и как вполне платежеспособное государство, смотрится не так уж и плохо.
В-четвертых, контракты на недропользование, подписанные с китайской стороной, на порядок лучше, чем подписанные с западными компаниями. К тому же, в отличие от западных компаний, работающих на контрактных условиях СРП, все китайские компании работают в соответствии с действующим налоговым законодательством.
ҐГ
Диаграмма 5
Доля китайского участия в добыче нефти в РК в 2010—2020 гг. (млн т)
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Прочие
Кашаган
Карачаганак
Тенгиз
Компании с китайским участием в т.ч. на долю китайского участия
И с т о ч н и к: Министерство нефти и газа РК.
Диаграмма 6
Доля китайского участия в добыче газа в РК в 2010—2020 гг. (млрд куб. м)
Гг
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
Прочие
Кашаган
Карачаганак
Тенгиз
Компании с китайским участием в т.ч. на долю китайского участия
И с т о ч н и к: Министерство нефти и газа РК.
■ Наконец, нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что, в отличие от других иностранных инвесторов, на базе предприятий, приобретенных КНР, в дальнейшем создаются казахстанско-китайские совместные предприятия. Для экономики Казахстана это большой плюс, правда, при разумном использовании этих СП.
Вместо заключения
Мифы о китайской угрозе в Казахстане в основном ориентированы на то, чтобы отвлечь внимание общественности от истинных виновников существующих в республике проблем. И в этом контексте я хотел бы напомнить изречение Конфуция: «Прежде чем указывать на снег на крыше соседа, обрати внимание на собственное крыльцо». Это к тому, что во многих наших бедах виновен вовсе не Китай, а мы сами. Примеров, думаю, здесь достаточно и они все на слуху.
Настоящую угрозу представляет повышающаяся с пугающей скоростью бездарность и коррумпированность чиновников, которые позволяют заключать невыгодные для страны контракты и наносят удар по экономической безопасности Казахстана. В наличие в казахстанском правительстве прокитайского лобби я не очень верю, это еще один миф, но вот говорить о высокой коррупционной составляющей казахстанско-китайских отношений можно вполне определенно. Игра стоит свеч. И в этом контексте нельзя не коснуться реальных и предполагаемых угроз и вызовов в казахстанско-китайских отношениях. Но это тема следующей статьи.
