CC BY
122
КИТАЙСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ - ОПАСНОСТИ И УГРОЗЫ
УДК 23.00.02
С.А. Канчуков, заместитель начальника штаба СибВО, соискатель Юридического института, ЧитГУ
Научные интересы: область определения национальных интересов ведущих государств мира в эпоху глобализации. Особое внимание уделяется роли и месту резко набирающего комплексную мощь Китая в региональных интеграционных процессах. На взгляд автора, активное включение в глобальные и региональные интеграционные процессы дает Китаю шанс стать доминирующим центром Азиатско-Тихоокеанского региона. Исходя из этого, автор доказательно рассматривает этапы, формы и методы строительства китаецентри-стской «зоны влияния».
В статье рассматривается китайский подход к глобализации, основанный на принципе разделения политики и экономики. Автор полагает, что политическая стратегия Пекина направлена на выигрыш времени и создание условий для возвышения Китая. В основе его устремлений лежит необходимость решения проблем, связанных с реформированием китайского общества в условиях глобализации. Автором отмечаются особенности китайского регионализма, предполагающего формирование паназиатской (континентальной) общности прежде всего мирными средствами ■
THE CHINESE REGIONALISM UNDER THE TERMS OF GLOBALIZATION - DANGERS AND MENACES
The article considers Chinese approach to globalization based on the principle of separating policy and economy. The Author thinks that Beijing's political strategy is aimed at gaining time for creating conditions for China's rise. China's aspirations are based on the necessity of solving problems linked with the reforming of the Chinese society under the terms of globalization. The Author notes the features of the Chinese regionalism which assumes the formation of pan-Asian (continental) community mainly by peaceful means ■
* * *
Возвышение Китая самым кардинальным образом затрагивает все системы международных отношений. Поэтому закономерно, что в последние десять лет в мировом аналитическом и научном сообществе идет острая дискуссия об изменениях в подсистеме региональных взаимосвязей под воздействием четко формулируемой позиции КНР и под
влиянием международной составляющей ее стратегии1.
Так, необходимость динамичного развития экономики в условиях ресур-содефицита заставляет Пекин искать новые подходы к обеспечению нацио-
1 Китай в диалоге цивилизаций. (К 70-летию академика М. Л. Титаренко). - М.: Памятники исторической мысли, 2004. - 837 с.
нальной безопасности страны. Усиление же политического авторитета Китая в АТР имеет колоссальное значение для характеристики его региональных интересов, особенно в контексте сепаратистских тенденций в Тибете и Синьцзяне, а также целого комплекса проблем, связанных с динамикой ситуации в Тайваньском проливе и на Корейском полуострове. Кроме того, конвертация экономической и политической мощи китайского государства в укреплении его стратегических позиций в регионе в полной мере затрагивает устремления еще одного нового участника азиатских интеграционных процессов - Индии.
Следовательно, пути решения данных проблем самым непосредственным образом структурируют состояние международных отношений в АТР и формируют тенденции развития обстановки в нем. Они же предопределяют изменения в военно-политической
стратегии КНР в условиях глобализации и регионализации.
Анализ развития ситуации показывает, что, несмотря на вероятные вспышки нестабильности в предстоящие годы, страна «обречена» в ближайшие пятнадцать-двадцать лет превратиться во вторую державу мира по большинству показателей комплексной мощи. По прогнозам ряда российских и зарубежных ученых, уже к 2040-2050 гг. на долю Китая будет приходиться более 16 % мирового ВНП.
Успехам Китая способствует удачное сочетание собственных социокультурных особенностей (например, коллективистских и патерналистских форм социальных связей на основе конфуцианской философии) с западными стандартами организации экономики. В результате Китай имеет: ВВП объемом в 2,26 трлн. долл. (четвертый по-
казатель в мире); его ежегодный прирост на протяжении 25 лет в среднем на 9,4 % (первый показатель в мире); объем внешней торговли в 1,42 трлн. долл. (второй показатель в мире); золотовалютные запасы в размере 853,7 млрд долл. (первый показатель в мире).
Однако уже сейчас Китай обладает несопоставимо большим международным и экономическим весом, чем предполагаемая его нынешняя экономическая и военная мощь. Объем владения ценными бумагами мировых корпораций, в том числе и американских, дает ему огромные возможности воздействия на правительства этих стран и мировую финансовую систему в целом.
Как следствие, руководство Китая во главе с Ху Цзиньтао активно формирует новые представления о роли и месте страны в экономической и политической глобализации. Китайская версия азиатского регионализма полностью укладывается в рамки геополитического закона стратегических блоков, согласно которому дальнейшее развитие КНР невозможно без расширения ее территорий для того, чтобы соответствовать новым историческим реалиям и задачам обеспечения национальной безопасно-сти1.
Поэтому вхождение других стран АТР (прежде всего ЮВА) в геосферу влияния Пекина будет происходить за счет ненасильственного расширения ареала китайской цивилизации, а не путем военной экспансии. КНР, становясь ведущей державой региона, не будет выступать по отношению к другим государствам с позиции силы, подобно США. Однако она не откажется и от
1 Дугин А. Почему никак не закончится «холодная война» // Красная Звезда. - 1997. - 25 апреля. - С. 3.
преимуществ своего положения, позволяющего уже сейчас готовить «Великое Единение» народов Азии под эгидой возрождающего былое могущество Ки-тая1.
Исходя из этого, а также следуя исторической логике поведения, современное руководство КНР строит стратегию взаимоотношений с другими странами АТР так, чтобы последовательным и «естественным» образом изменить региональный, а затем и глобальный баланс сил в свою пользу. В результате внешняя политика Пекина в АТР, направленная на реализацию идеи китайского регионализма, представляет собой так называемую «экспансию влияния». Военный вариант «подчинения варваров» Пекин задействует лишь в крайних случаях, когда будут исчерпаны возможности мирного2.
Пекин признает глобализацию доминирующей тенденцией в мироустройстве и объективной реальностью. Однако китайский подход к глобализации основывается на принципе разделе-
3 л
ния политики и экономики . В политической глобализации Китай усматривает угрозу вмешательства Запада в его внутренние дела по таким вопросам, как независимость Тибета и Тайваня, права человека, реформирование политической системы, обеспечивающей власть КПК. В таком контексте Китай трактует глобализацию не иначе, как опасный и неприемлемый для него новый вариант гегемонизма или «неоинтервенционизма». В экономической глобализации
1 Китай в мировой политике. - М.: Росспэн, 2001. - С. 58.
2 Китай в мировой политике. - М.: Росспэн, 2001. - С. 196.
3 Михеев В. Н. Глобализация и азиатский регионализм - вызов для России. / В.Н. Михеев. - М., 2001. - С. 34.
Китай ищет возможности для дальнейшего экономического роста, причем желательно без ущерба для национальных приоритетов.
В отличие от глобализации, несущей выгоды в основном «золотому миллиарду» населения западных стран, и вызывающей в итоге вооруженные формы отторжения, китайский регионализм предполагает формирование паназиатской (континентальной) общности, прежде всего мирными средствами. Из них предпочтение отдается экономическим, демографическим, идеологическим и политическим методам строительства китаецентричного мира.
Потенциал экономической экспансии Китая заложен в самой модели функционирования его экономики -экспортоориентированной. Основными инструментами ее реализации являются экспорт капиталов, захват зарубежных рынков сбыта и расширение списка китайских ТНК. Сегодня китайским компаниям разрешено напрямую инвестировать развитие иностранного бизнеса с тем, чтобы через объединение производств получить доступ к сырью, ресурсам, технологиям. Отсюда приоритетные направления в китайских инвестициях: первое - вложения в сырьевые отрасли, второе - приобретение передовых технологий, третье - обеспечение доступа к рынку. В последнее время негласная политика «мирного переноса стратегических границ КНР за пределы национальной территории» сопровождается изменением понятия «национальная экономика». С 2004 г. в этот формат Пекин включил экономическое пространство сопредельных с КНР государств, ставших объектами хозяйственной деятельности всех китайских операторов (компаний, фирм, банков,
мигрантов, гастарбайтеров и т.д.)1.
Важное значение в формировании зоны влияния в АТР придается демографическому фактору. В настоящее время сотни тысяч китайцев ежегодно покидают свою родину и оседают в соседних странах. Будучи «несущей экономической конструкцией» ЮВА, они цементируют регион, который уже
сейчас предстает «как единое целое». Только в Малайзии хуацяо (29 %) контролируют 61 % капитала местных компаний, они же занимают 2/3 мест управляющих и менеджеров2.
Идеологическим фактором, консолидирующим многие государства Азии вокруг Китая, является конфуцианская этика и, в частности, вопрос о правах человека, сфокусировавший все цивилизационные разногласия между Западом и Востоком. Именно эту идео-логему (как проявление нового китайского высокоинтенсивного и агрессивного национализма) использует и будет использовать Пекин в сплочении вокруг себя стран региона, придавая ему форму этнической и цивилизационной панобщности. Уже сейчас 76 % населения государств ЮВА признают Китай не только в качестве своего «лучшего друга», но и защитника «азиатского образа жизни» от «декадентского» Запада . В итоге появление новой мощной геоидеологической парадигмы в Азии, активно взаимодействующей с внешней политикой, способно сдвинуть с места такие гигантские геополитические пласты, которые к середине века полно-
1 Давыдов А. КНР: новые акценты в юбилейный год // Независимая газета. - 2004. - 29 сентября.
- С. 6.
2 Гельбрас В. Восточная стратегия России // Азия и Африка сегодня. - 1996. - № 6. - С. 3.
3 Мосяков Д. Китай и страны АСЕАН // Азия и
Африка сегодня. - 2004. - № 8. - С. 5.
стью изменят мировую архитектонику.
На взгляд экспертов, успеху сини-фикации ЮВА во многом способствует демонстрируемая Пекином позиция «благожелательного и ответственного гегемона» (еще недавно занимаемая США, но постепенно утрачиваемая ими в «битвах с исламскими террориста-ми»)4. Фундаментально она подкрепляется политической мощью, в которую конвертируется экономическое, демографическое, идеологическое превосходство на региональной арене. Однако окончательные масштабы политического лидерства Пекина на современном этапе еще не определены. Тем не менее, контуры будущего политического лидерства КНР видны уже сейчас. Так, по мере строительства эффективного экономического механизма, утверждения юаня в качестве мировой валюты, увеличения численности китайских ТНК, выдвижения «азиатских духовных альтернатив» западной системе ценностей Пекин получает возможность проецирования силовых амбиций на весь АТР. Поэтому в среднесрочной перспективе Китай выйдет на уровень крупной региональной державы (т.е. составляющей ключевую часть мировой политической системы), а в дальнесрочной - обретет статус глобального контрдоминантного (в противовес США) центра силы.
Следовательно, политическая составляющая региональной стратегии Китая, целью которой является достижение к середине XXI в. статуса «державы первой степени», занимающей доминирующее положение в АТР и равной по политическому влиянию,
4 Сумский В. Юго-Восточная Азия в холодной войне и глобализирующемся мире // Мировая экономика и международные отношения. -2005. - № 4. - С. 66.
экономической и военной мощи США, направлена на обеспечение всесторонних и мирных условий реализации национального проекта развития.
Осуществление этой стратегии в Китае связывают, прежде всего, с усилением совокупной комплексной мощи, главными элементами которой являются внутриполитическая стабильность, динамичный и устойчивый экономический рост, подъем уровня развития науки и технологий, обеспечение доступа к региональным и мировым источникам сырьевых ресурсов и энергии. Создание китаецентричной сферы влияния в АТР также способствует решению поставленной задачи.
Вместе с тем, возрастают факторы, угрожающие интересам Китая в АТР:
1) США перестраивают и усили-
вают свое военное присутствие в регионе путем укрепления военно-
политических союзов с Японией и Южной Кореей, а также передислокации своих баз в Азии. В докладе МО США «Военная мощь КНР» Китай оценивается в качестве главного американского геостратегического соперника на мировой арене в XXI в.1;
2) Япония приступила к пересмотру 9-й (антивоенной) статьи своей конституции с тем, чтобы вновь обрести статус регионального центра силы;
3) Северная Корея объявила о наличии у нее ядерного оружия и отказывается от конструктивного решения этой проблемы в шестистороннем переговорном формате (КНДР-КНР-США -РК-РФ-Япония)2;
1 Военная мощь КНР. (Доклад министерства обороны США). М.: РАН, ИДВ. - 2005. - С. 19.
2 Варивода С. Переговоры по денуклеаризации Корейского полуострова вновь в тупике // ИТАР-ТАСС. - Компас. - 2006. - № 1-2. - С. 110.
4) по-прежнему представляют серьезную угрозу целостности и стабильности развития Китая международный терроризм, сепаратизм, экстре-
3
мизм .
Укреплению нового регионального позиционирования КНР мешает оставшийся со времен «холодной войны» военно-политический дисбаланс сил в АТР. Пока этот дисбаланс будет существовать, на пути реальной интеграции Китая в АТР будут сохраняться серьезные препятствия. В настоящее время КНР вынуждена выстраивать новые линии взаимосвязи со странами региона, прежде всего с США и Японией.
С одной стороны, отношения с США для Пекина имеют сейчас первостепенное значение, поскольку Америка является единственной сверхдержавой и может воспрепятствовать возвышению Китая, объединив мировую и региональную систему под лозунгом его «сдерживания».
С другой стороны, Китай воспринимает наличие американских войск в регионе как проявление долговременной стратегии, призванной обеспечить доминирующее геополитическое положение США посредством сдерживания его национальной мощи.
Пекин полагает, что в этих условиях военное вмешательство США в будущие локальные конфликты в АТР с участием Китая становится все более вероятным4. Кроме того, по мнению руководства КПК, США под предлогом защиты прав человека и иных гуманитарных ценностей могут тайно или открыто вмешаться в любой этнический конфликт на территории Китая (напри-
3 Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. - М.: Центр Карнеги, 2005. - С. 135.
4 Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. - М.: Центр Карнеги, 2005. - С. 143.
мер, связанный с Тибетом, Синьцзяном, «Фалуньгун») и инициировать очередную «цветную революцию», направленную на свержение существующей власти в стране и установление западной модели демократии, что грозит утратой цивилизационной идентичности Китая1. Поэтому есть все основания утверждать, что в основе стратегического партнерства с Россией лежит стремление Пекина минимизировать для себя последствия американского гегемонизма на международной арене.
Трансформация Китая в доминирующую в АТР макроэкономическую единицу требует адекватной ее энергообеспеченности. В этих условиях Пекин объективно вынужден вступать в конкурентную борьбу с США за ближневосточную нефть (в структуре китайского углеводородного импорта она занимает 80 %); с Японией (экономика которой также на 80 % зависит от поставок нефти с Ближнего Востока) за контроль над транспортными коридорами в Малаккском и Тайваньском проливах, являющихся основными морскими маршрутами доставки сырья, а также за острова Сенкаку, в районе которых уже ведется нефтеразведка обеими сторонами; с рядом юго-восточных государств (Филиппины, Вьетнам, Малайзия, Тайвань) за право обладания Пара-сельскими островами (Сиша) и архипелагом Спратли (Наньша) в ЮжноКитайском море, гипотетически богатых углеводородами2.
Исходя из этого, ряд иностранных экспертов полагает, что «Китай вскоре
1 Мигранян А. Заслон «цветным революциям» // Стратегия России. - 2005. - № 9. - С. 27.
2 Китай в мировой политике. - М.: Росспэн,
2001. - С. 429; Щегорцов В. Трубопроводы -это геополитика // Красная звезда. - 2005. - 21 октября. - С. 3.
вступит в прямой конфликт с Соединенными Штатами и Японией из-за нефти - самого ценного в мире и все реже встречающегося промышленного сырья». Этот конфликт, по их мнению, «неизбежен и он может породить такую геополитическую напряженность и вызвать такие драматические изменения в американской внешней политике, что они станут более важными факторами, чем борьба с международным терро-ризмом»3.
Следовательно, высокая вероятность участия КНР в интернационализированных локально-региональных
конфликтах XXI в. требует усиления военного компонента в системе обеспечения национальной безопасности современного китайского государства и заставит Китай завершить модернизацию НОАК уже к концу первой четверти столетия с возможностью проецирования своей боевой мощи на весь АТР.
Таким образом, мы полагаем, что политическая стратегия Пекина направлена на выигрыш времени и создание условий для возвышения Китая в качестве региональной державы с собственной зоной влияния (Pax Sinica). В основе его устремлений лежит необходимость решения проблем, связанных с реформированием китайского общества в условиях глобализации. Для достижения поставленной цели военно-
политическое руководство страны не станет прибегать к силовым методам, а будет стремиться к выигрышу, разделяя потенциальных конкурентов, не заключая ни с кем связывающих его союзов в полном соответствии с идеологией древних стратагем, являющихся выра-
3 Лебедев, И. Нефтяные интересы США и Китая
- столкновение неизбежно // ИТАР-ТАСС. -Компас. - 2006. - № 36. - С. 12.
жением национального менталитета китайцев. В кратко- и среднесрочной перспективе КНР добивается безусловного признания всеми странами АТР ее территориальной целостности, особых прав в акватории Южно-Китайского, Восточно-Китайского и Желтого морей, достижения преимущественного влияния в ЮВА. В дальнесрочной перспективе она стремится к роли «доминантной» державы, обладающей всеми компонентами комплексной мощи для полного контроля военно-политической ситуации в АТР в целом, и транспортных коммуникаций в Тихом океане, в частности.
Современные лидеры Китая подходят к проблеме войны взвешенно и ответственно, понимая, что принятая КПК программа развития государства требует для своей реализации долговременной мирной обстановки. Однако при этом активизируются темпы модернизации НОАК. Улучшение качественных военно-технических параметров концепций строительства ВС позволяет Китаю менять оборонную направленность своей военной доктрины на наступательную. Учитывая жесткую и бескомпромиссную позицию, которую занимает Пекин в деле обеспечения национальной безопасности Китая, есть основание утверждать, что в случае необходимости он пойдет на развязывание локальных военных действий на Азиатском ТВД, уверенный в достаточности своих сил и возможностей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Китай в диалоге цивилизаций. (К 70-летию академика М. Л. Титаренко). - М.:
Памятники исторической мысли, 2004. -837 с.
2. Дугин А. Почему никак не закончится «холодная война» // Красная Звезда. - 1997.
- 25 апреля. - С. 3.
3. Китай в мировой политике. - М.: Рос-спэн, 2001. - С. 58.
4. Там же. - С. 196.
5. Михеев В.Н. Глобализация и азиатский регионализм - вызов для России / В.Н. Михеев. - М., 2001. - С. 34.
6. Давыдов А.И. КНР: новые акценты в юбилейный год // Независимая газета. -2004. - 29 сентября. - С. 3.
7. Гельбрас В. Восточная стратегия России // Азия и Африка сегодня. - 1996. - № 6. -С. 3.
8. Мосяков Д. Китай и страны АСЕАН // Азия и Африка сегодня. - 2004. - № 8. - С. 5.
9. Сумский В. Юго-Восточная Азия в холодной войне и глобализирующемся мире // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - № 4. - С. 66.
10. Военная мощь КНР. (Доклад министерства обороны США). - М.: РАН, Институт Дальнего Востока, 2005. - 50 с.
11. Варивода С. Переговоры по денуклеаризации Корейского полуострова вновь в тупике // ИТАР-ТАСС. - Компас. - 2006. -№ 1-2. - С. 110.
12. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. - М.: Центр Карнеги, 2005. - С. 135.
13. Там же. - С. 143.
14. Мигранян А. Заслон «цветным революциям» // Стратегия России. - 2005. - № 9. - С. 27.
15. Китай в мировой политике. - М.: Рос-спэн, 2001.- С. 429.
16. Щегорцов В. Трубопроводы - это геополитика // Красная звезда. - 2005. - 21 октября. - С. 3.
17. Лебедев И. Нефтяные интересы США и Китая - столкновение неизбежно // ИТАР-ТАСС. - Компас. - 2004. - № 36. - С. 12.
