CC BY
393
Е. Ю. Садовская'
КИТАЙСКАЯ МИГРАЦИЯ В СТРАНАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: КАЗАХСТАН, КЫРГЫЗСТАН И — ДАЛЕЕ ВЕЗДЕ?
траны СНГ и Китайская Народная Республика принад-
лежат к различным миграционным системам и до недавнего времени не являлись субъектами активного миграционного обмена. Лишь в последние 20 лет миграция в Россию, Казахстан, а ныне и в другие страны СНГ из КНР и обратно стала
После распада СССР2 на характер геополитических интересов Китая в Центральной Азии (ЦА) и состояние его межгосударственных отношений с каждой из стран этого региона — Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном
* Садовская Елена Юрьевна, к. филос. н., президент Конфликтологического центра (Алматы, РК), эксперт Исследовательского Совета по миграции стран СНГ и Балтии при Центре миграционным исследований Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.
Введение
довольно устойчивым трендом1.
и Узбекистаном — влияют два основных фактора: экономический и внутриполитический. Наиболее благоприятное их сочетание сделали Казахстан и Кыргызстан приоритетными партнерами КНР в ЦА уже во второй половине 1990-х годов. Кроме того, три страны ЦА наряду с Россией имеют протяженные совместные границы с Китаем: Казахстан (1533 км), Кыргызстан (858 км) и Таджикистан (414 км)3, и в условиях географической близости и политической открытости это способствует движению капиталов, товаров, людей.
Партнерство между Китаем и каждой из стран ЦА, строящееся на постоянно развивающейся договорно-правовой основе и находящее воплощение в программах двустороннего сотрудничества на кратко- и среднесрочную перспективу, сопровождается увеличением не только финансового и торгово-экономического присутствия Китая в регионе, но и иммиграцией китайских граждан. Каковы причины и факторы роста миграций? Какие виды миграций сформировались в странах региона и какова структура потоков? Сформировался ли центр миграционного притяжения для мигрантов из Китая? Каковы возможности и риски китайской миграции?
Чтобы ответить на эти вопросы, автор провел исследование китайской миграции в Казахстане, результаты его нашли отражение в ряде публикаций, многие из которых являются пионерными4. Цели и задачи данной статьи — анализ современных международных миграций из Китая в страны Центральной Азии: изучение причин, динамики, видов миграций, преимущественно на примере Казахстана и Кыргызстана, как основных стран приема китайских мигрантов, выявление проблем их регулирования.
В работе автор пользуется определением международной миграции, основанным на рекомендациях международных организаций для использования национальными государствами при формировании своей законодательной базы и выработке миграционной политики, согласно которому международная миграция — это перемещение лиц, покидающих страну происхождения или проживания, с целью постоянного или временного проживания или найма на работу в другой стране. При этом ми-
гранты пересекают международные границы, что регулируется национальным или международным миграционным законодательством5.
Источниковедческую базу исследования составили данные государственной статистики и официальной ведомственной отчетности исполнительных органов Казахстана, Кыргызстана, Китая, России, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана; данные международных организаций. Для обоснования выводов использовались данные экспертных интервью, прикладных социологических исследований, проведенных автором или под ее руководством; данные вторичных исследований и публикации в СМИ.
Основные виды современных миграционных движений между Китаем и странами Центральной Азии
Миграционные потоки последних 15—20 лет открыли новый этап в истории китайских миграций в страны Центральной Азии, поскольку они формируются в новых политических и экономических условиях сотрудничества и партнерства. Современные миграции причудливо повторяют потоки предыдущих столетий: «торговцы», «переселенцы», «беженцы», но, конечно, имеют новые характеристики, типичные для международных миграций рубежа ХХ—ХХ1 вв.
В настоящее время между странами наблюдаются все основные типы миграционных перемещений: постоянные и временные; законные (легальные), нерегулируемые и незаконные (нелегальные); добровольные и вынужденные и т. д. Наиболее распространенные виды миграций из Китая в государства Центральной Азии включают:
• «коммерческую» (торговую, «челночную») миграцию, получившую распространение в регионе с конца 1980-х годов;
• трудовую:
а) привлечение иностранной рабочей силы (с начала 1990-х годов — в Казахстан, позднее — в Кыргызстан, во второй половине первого десятилетия XXI в. — в Таджикистан и Туркменистан);
б) распространение «нерегулируемой» трудовой миграции параллельно с законно привлекаемой рабочей силой — почти повсеместно в государствах региона;
• бизнес-миграции (преимущественно малый китайский и совместный бизнес), в настоящее время растет число желающих начать или развивать свой бизнес в Китае;
• новейший тренд — трудовая иммиграция (выезд для работы по найму) в Китай;
• миграцию на постоянное место жительства, которая представлена преимущественно репатриацией этнических казахов из Китая в Казахстан6;
• учебную миграцию в Китай и из Китая, быстро увеличивающуюся в 2000-е годы;
• транзитную миграцию китайских граждан через страны Центральной Азии;
• незаконную миграцию, в том числе незаконную транзит-
7
ную миграцию ;
• вынужденную миграцию (беженцы), преимущественно из соседнего Синьцзяна8.
Не все виды миграций распространены одинаково, они имеют разную историю и динамику в каждой из стран ЦА. Можно отметить некоторые общие характеристики миграций, которые сформировались к концу первого десятилетия XXI в.: относительно быстрый рост объемов миграций; диверсификация видов; сохранение такого специфического для постсоветского пространства вида миграций, как «коммерческая», или «челночная», которая имеет двунаправленный характер; увеличение трудовой иммиграции; полиэтнический состав потоков, увеличение роли диаспор и «мигрантских сетей» в развитии миграций и бизнеса. Существует еще одна особенность, а именно значительная «ми-фологизированность» китайской миграции в общественном сознании и ее потенциальная конфликтогенность, предупреждать которую необходимо уже сейчас.
Динамика экономического сотрудничества и рост миграционного обмена между КНР и государствами Центральной Азии: пострановый профиль
Различные причины и факторы влияют на интенсивность и структуру миграций: социально-экономические, политико-правовые, исторические, демографические, этнокультурные и другие, причем торгово-экономический фактор ныне является ключевым. За последние годы взаимодействие КНР и стран Центральной Азии приобрело такую динамику, что его пора анализировать в разбивке по отдельным странам или в разрезе каждого сектора экономики, где реализуются совместные проекты. Поскольку в данном сборнике освещаются различные аспекты двух- и многостороннего сотрудничества, мы проанализируем миграции из/в Китай по отдельным странам региона с учетом приоритетных проектов (направлений сотрудничества), которые способствуют миграционным перемещениям.
Республика Казахстан (РК)
«Народная торговля». Китай занимает четвертое место в списке внешнеторговых партнеров Казахстана. В 2007 г. объем взаимной торговли достиг 13,8 млрд долл., хотя руководители обеих стран планировали увеличить внешнеторговый оборот до 15 млрд долл. лишь к 2015 г.9 Значительная часть поставок по внешней торговле осуществляется по каналам «народной», или «неорганизованной», торговли (как ее соответственно называют в Китае и Казахстане) индивидуальными предпринимателями стран. Например, по данным таможенных органов Казахстана, внешний товарооборот двух стран составил в 2005 г. 3676 млн, а по данным Министерства коммерции КНР — 6810 млн долл., что включает и «народную торговлю» товарами повседневного спроса: одеждой, обувью, домашней электротехникой, продуктами.
Автору уже приходилось писать о том, что в последние годы рынки не только Казахстана, но и других стран региона были
заполнены китайской обувью10, 2008 г. стал продолжением дальнейшего «наступления» этого товара из Китая11. В Казахстане китайскую обувь продают в обувных магазинах и на большом оптовом рынке «Балашак» в окрестностях города Алма-Аты, где ее покупают мелкие торговцы-перекупщики и оптовики из других регионов страны, а также из Таджикистана и Узбекистана для дальнейшей перепродажи на местных рынках. Количество небольших обувных магазинчиков в южной столице за последние три года выросло в несколько раз.
Региональная и приграничная торговля. Рост объемов приграничной торговли Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР с соседними странами Центральной Азии и СНГ в целом прослеживается в динамике внешнеторговых операций с 1985 г., т. е. еще с советского периода. По данным статистических органов СУАР, в 1985 г. внешнеторговый оборот составлял 291,97 млн долл., а приграничная торговля еще отсутствовала. В 1990 г. внешнеторговый оборот составлял 410,25 млн долл., из них оборот в рамках приграничной торговли — 69,8 млн; в 2003 г. — 4771,98 млн и 3039,15 млн долл. соответственно. Таким образом, приграничная торговля выросла в десятки раз по сравнению с 1990 г. и в настоящее время достигает более половины всего объема внешнеторговых операций СУАР12. Страны Центральной Азии являются основными торгово-экономическими партнерами СУАР, и в первую очередь Казахстан, доля которого составила в 2007 г. около 62 % всего внешнего товарооборота Синьцзяна13.
Точное число граждан из бывших советских республик, выезжавших за прошедшие годы в Китай, неизвестно, однако представление об объемах перемещений дает официальная статистика. Так, согласно данным статистических органов СУАР международный туризм в Синьцзяне вырос с 1990 по 2002 г. в 3,7 раза (с 64,3 тыс. до 233,7 тыс. человек); доля туристов из стран СНГ в общей численности иностранных туристов за тот же период выросла с 25,6 до 58,8 % (с 16,5 тыс. до 137,3 тыс. человек)14 (см. табл. 1). Известно, что большинство выезжавших в Китай в кризисные 1990-е годы были «челноками» или мелкими индивидуальными предпринимателями, которые в на-
стоящее время продолжают развивать свой бизнес с китайскими партнерами, но уже на новой институциональной основе.
Таблица 1. Международный туризм в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР (человек)
Год Общее число туристов В том числе иностранные туристы
Всего Из стран СНГ
1990 79 833 64 254 16 457
1995 203 579 185 514 93 578
1996 176 900 160 464 64 232
1997 172 506 157 067 59 579
1998 206 623 185 420 101 792
1999 223 829 169 210 —*
2000 256 082 208 374 76 966
2001 272 982 218 576 88199
2002 275 350 233 747 137 347
Примечание. * — данные отсутствуют.
Рассчитано по: Синьцзян тунцзи няньцзянь. 1999. Урумчи, 1999. С. 601; Синьцзян тунцзи няньцзянь. 2003. Урумчи, 2003. С. 614, 617; Синьцзян тунцзи няньцзянь. 2004. Урумчи, 2004. С. 536, 538.
В последние годы на три страны — Россию, Казахстан и Кыргызстан — приходится более половины всех граждан, пребывающих в Синьцзян из СНГ в торговых, бизнес- и туристических целях, которые в китайской статистике отражены в качестве иностранных туристов. По сообщению Статистического управления СУАР, в январе — ноябре 2007 г. численность иностранных туристов, посетивших Синьцзян, составила 420,3 тыс. человеко/раз. Туристы из России первенствовали по численности — около 143 тыс. человеко/раз, что составляло 34 % от общего числа интуристов. На втором месте туристы из Казахстана и Кыргызстана: 70,9 тыс. человеко/раз, или 17 %15.
Один из главных катализаторов приграничной «народной» торговли и трансграничных миграций — это схожий полиэтнический состав приграничных районов СУАР, Казахстана и Кыргызстана. Он сложился на протяжении многовековой истории на границах Цинской империи/Китая и Российской империи/Советского Союза. После присоединения к Российской империи в XVIII в. и государственного территориального размежевания с Цинской империей в XIX в., а также в результате различных волн миграции в XIX—XX вв. часть казахского и кыргызского населения оказалась на территории современного Синьцзяна. В настоящее время казахская диаспора в Китае составляет 1,3 млн человек и проживает в основном в Или-Казах-ском автономном округе СУАР (7 % всего населения этого района); кыргызы составляют 0,9 % населения СУАР (2003)16.
Среди коренного населения Синьцзяна, одного из нескольких автономных районов Китая, где проживают национальные меньшинства, уйгуры составляют 8,8 млн человек, или 45,6 %, этнические китайцы (ханьцы) — 7,7 млн, или 39,9 %, хуэйцы (дунгане) — 866,7 тыс. человек, или 4,5 %17.
В то же время уйгурская диаспора в Казахстане, согласно данным первой Национальной переписи населения 1999 г., составила 210,4 тыс. человек, или 1,4 %, а дунганская — 36,9 тыс., или 0,25 % всей численности населения страны. Они расселены преимущественно в приграничной с СУАР Алма-Атинской области, г. Алма-Ате и Джамбульской области. В миграциях между Китаем и Казахстаном участвуют казахи, уйгуры, китайцы (ханьцы), дунгане и др. Смешанный состав способствует развитию моделей миграционных движений, при которых территории проживания диаспоры в странах достижения становятся ареалами приема мигрантов, и сама диаспора, используя «социальные» и «мигрантские сети», стимулирует трансграничные миграции, приграничную торговлю, способствует развитию малого бизнеса.
Уйгурская торговая миграция в большой степени опиралась на уйгурскую диаспору в Казахстане, формирующую ареалы приема мигрантов, организации торговли, развития бизнеса. В отличие от нее китайская диаспора (граждане Казахстана, по-
стоянно проживающие в Казахстане) была слитком мала (3,5 тыс. человек), чтобы стать общиной приема или сформировать «мигрантские» сети, способствующие поддержанию и развитию миграций этнических китайцев (ханьцев) из самого Китая. Ханьская миграция в начальный период развивалась в основном как временная торговая или бизнес-миграция.
Проекты в энергетическом и транспортном секторе и привлечение китайской рабочей силы. В последние годы растет потребность Китая в энергетических ресурсах. Интерес Китая к ресурсам и относительная социально-политическая стабильность в Казахстане уже во второй половине 1990-х годов привели к подписанию ряда важных договоров в этой сфере. Крупнейший казахстанско-китайский энергетический проект — сооружение нефтепровода Кумколь—Алашанькоу: в его рамках уже осуществлено строительство двух участков трубопровода, в декабре 2007 г. подписано соглашение о строительстве третьего участка. В октябре 2008 г. Китай и Казахстан подписали документы о сотрудничестве в области совместного освоения урановых ресурсов, производства ядерного топлива для АЭС, долгосрочной торговли природным ураном, производства атомной энергии и строительства объектов ядерной энергетики и др.18
В апреле 2009 г. в Пекине было подписано одиннадцать двусторонних межправительственных соглашений между Казахстаном и Китаем. В числе документов — меморандум о комплексном сотрудничестве в сфере энергетики и кредитования, соглашение о расширении сотрудничества в нефтегазовой отрасли и содействии в получении кредитных займов между «КазМунайГаз» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (СМРС) на сумму 5 млрд долл. Соглашение о льготной кредитной линии еще на 5 млрд долл. было подписано между Банком развития Казахстана и Экспортно-импортным банком Китая19.
Особое место в планах Китая занимает транзитный потенциал Центральной Азии. Транспортные транзитные магистрали — автомобильные и железнодорожные — в настоящее время сооружаются почти во всех странах Центральной Азии, одним из крупнейших перспективных проектов является строительст-
во автотранспортной магистрали «Западная Европа — Западный Китай». Еще один мегапроект — это новая азиатско-европейская трансконтинентальная железнодорожная магистраль, которая свяжет Тихий и Атлантический океаны и которую китайские представители называют «Шелковым путем будущего». Китайская сторона готова поддерживать реализацию строительства Трансказахстанской железнодорожной магистрали по территории страны и оказывать содействие в обеспечении необходимых объемов грузоперевозок20.
В реализации вышеуказанных проектов в Казахстане участвует и китайская рабочая сила. Привлечение иностранной рабочей силы (ИРС) в Казахстан осуществляется с 1993 г. согласно ежегодно утверждаемой квоте. В 2007 г. численность ИРС в целом значительно возросла и составила 58,8 тыс. человек. Наибольшее число иностранных специалистов и рабочих прибывает из Турции, Китая, России, США, Великобритании. За период 1993—2007 гг. число ежегодно привлекаемых китайских работников увеличилось в 14,5 раза и составило 8095 человек, или 13 % от всей численности иностранной рабочей силы в Казахстане21. В 2008 г., несмотря на глобальный экономический кризис, число квотированных работников из Китая возросло на 20 % и увеличилось более чем вдвое по сравнению с 2006 г.
Региональная структура занятости и занятость по секторам экономики усложняется. В 1990-е годы китайские работники были заняты преимущественно в г. Алма-Ате, Алма-Атинской и Актюбинской областях, а в 2000-е годы регионами приема стал не только южный, но и западный Казахстан: Актюбинская, Аты-рауская, Мангистауская области и г. Астана. Если в 1990-е годы китайские граждане были заняты преимущественно в торгово-посреднической сфере, то в 2005—2008 гг. — в горнодобывающей (нефтегазовой), строительной, торгово-коммерческой, производственной отраслях, сфере услуг. Китайские работники принимают участие в строительстве Жанажолского газоперерабатывающего завода, Павлодарского электролизного завода, Мойнакской гидроэлектростанции и других объектов.
Рабочая сила представлена как высококвалифицированными специалистами — менеджерами, инженерами, экономиста-
ми, врачами, переводчиками, так и рабочими различных специальностей и квалификаций. Квотированная рабочая сила на китайских и совместных предприятиях представлена преимущественно китайцами (ханьцами). Ее использование носит в основном временный характер и не предусматривает переселение рабочих в Казахстан.
Нерегулируемая трудовая миграция. Так же как и в России, рост китайской миграции в Казахстане связан с увеличением нерегулируемого потока незаконно занятых трудовых мигрантов. Модель подобного «трудоустройства» следующая. Отдельные фирмы в Казахстане приглашают китайских специалистов с деловыми целями (проведение консультаций, участие в переговорах, заключение контрактов и т. д.). По прибытии в Казахстан граждане Китая регистрируются в миграционной полиции МВД РК и после этого имеют право на пребывание в Казахстане в течение 30 дней, с возможностью продления пребывания до 90 дней. В это время они работают в китайских и совместных нефтяных, строительных и других компаниях. После окончания срока пребывания их сменяет другая группа работников, и так происходит в течение года на постоянной «ротационной» основе. Многие заняты не по той специальности, по которой оформлено приглашение.
По данным Пограничной службы Комитета Национальной безопасности РК, из Китая в Казахстан за 2007 г. въехало 175,9 тыс. человек, а число официально привлекаемых специалистов и рабочих из Китая составило всего 8,1 тыс. человек. Среди всех категорий граждан Китая, законно прибывших в Казахстан, значительную долю составляют нерегулируемые трудовые мигранты. Именно этот поток создает проблемы на внутреннем рынке труда Казахстана, придает характер неуправляемости миграционным процессам.
Отметим, что в 2007 г. число выехавших в Китай казахстанских граждан более чем в 2 раза превышало число прибывших в Казахстан китайских граждан и составило 414,7 тыс. человек; та же тенденция превышения выбывших из Казахстана над прибывшими из Китая наблюдается в России в 1990—2000-е годы22.
Развитие китайского бизнеса. Развитие китайского бизнеса в Казахстане происходит во многом аналогично развитию его в других постсоветских странах, в частности в России. По мнению В. Г. Гельбраса, трудовая миграция из КНР является составляющей стратегии «глобальной экономической экспансии» Китая в целом и направлена на создание условий для реализации доктрины «транснационального хозяйствования»23. За счет миграции в Китае частично решаются вопросы безработицы и вместе с тем расширяется малый бизнес этнических китайцев за рубежом, что способствует дальнейшей экономической экспансии24.
Данные о динамике предприятий китайского и совместного малого бизнеса в целом по Казахстану противоречивы, что связано с недостатками учета малых и средних предприятий в стране вообще и «особенностями» их «функционирования» в частности. Одни из них учреждаются и вскоре закрываются, другие не предоставляют налоговой отчетности, третьи не находятся по юридически зарегистрированному адресу и т. д. Например, по данным Министерства юстиции РК, перечень зарегистрированных юридических лиц, страной-партнером которых является КНР, включал на 1 февраля 2006 г. 3964 предприятия, однако лишь 213 (5,4 %) из них реально действовали, почти половина (1772) еще не действовала, около 1/5 (842) временно не действовали, 14 предприятий находились на стадии ликвидации, о 1123 предприятиях не было информации25. На основании экспертных интервью можно сделать предположение, что пока стратегия мелких и средних китайских предпринимателей в Казахстане — это накопление первоначального капитала и возвращение на родину для расширения бизнеса или переезд на Запад.
Миграция на постоянное место жительства. Наличие казахской диаспоры в Китае определяет наличие такого миграционного потока, как трансграничная торговая миграция и переселение на постоянное место жительства из Китая в Казахстан. Основной поток переселенцев — этнические казахи, которые переезжают в Казахстан в рамках государственной политики репатриации. Кумулятивное число прибывших в Казахстан из Китая на 1 января 2008 г. составило 54 327 человек26.Согласно данным Комитета по миграции Министерства труда и социаль-
ной защиты РК, почти 90 % казахов, прибывших из Китая, расселились в соседних с Китаем областях — Алма-Атинской и Восточно-Казахстанской. Существуют серьезные проблемы с адаптацией репатриантов из Китая, сохраняется определенная социальная напряженность в принимающем сообществе по от-
27
ношению к переселенцам .
Учебная миграция. 2000-е годы ознаменовали собой начало более интенсивного гуманитарного сотрудничества между Китаем и другими государствами ЦА. На начальных этапах обмен студентами и стажерами составляет от нескольких десятков до нескольких сот человек от каждой страны, однако у этого процесса большой потенциал. Развитие учебной миграции между Китаем, Казахстаном и странами региона освещено автором в ряде публикаций28.
Незаконная миграция. Незаконная миграция — пересечение границ вне пунктов контроля, использование фальшивого паспорта или поддельной визы при пересечении и т. д. — незначительна. Пограничные ведомства Казахстана и Китая постоянно сотрудничают в охране государственной границы. Об этом свидетельствует общая статистика нарушений границы, зафиксированная Пограничной службой Комитета Национальной безопасности РК: если в 1980-е и начале 1990-х годов пограничники Казахстана в среднем в год задерживали 150—200 нарушителей границы из КНР, то в период с 2000 по 2008 г. границу нарушали в среднем 20—30 человек в год29.
Кыргызская Республика (КР)
Важным фактором торгово-экономического сотрудничества и движения товаров и рабочей силы между Китаем и Кыргызстаном является их членство во Всемирной организации торговли (ВТО). Китай стал ее членом в 2001 г., а КР — в 1998 г.30 Члены ВТО обязаны обеспечивать свободное движение капиталов, товаров, услуг и рабочей силы между странами. Не удивительно в связи с этим, что Китай занимает одно из ведущих мест (наряду с Россией) по товарообороту с Кыргызстаном.
Мы оставляем за скобками последствия вступления в ВТО для сельского хозяйства, промышленности, малого и среднего бизнеса КР, их нынешнее плачевное состояние — это отдельный сюжет. Рассмотрим динамику внешнеторгового оборота Кыргызстана и Китая. В 2006 г. он составил 2226 млн долл., при этом экспорт Китая в КР достиг 2113 млн (в 3,8 раза больше российского экспорта в Кыргызстан), а импорт Китая из КР — 113 млн долл., т. е. 5 % двустороннего товарооборота. При этом китайский экспорт в Кыргызстан превосходил экспорт в Узбекистан в 5,2 раза, в Таджикистан — в 6,9 раза и был всего в 2,2 раза меньше, чем экспорт в Казахстан31.
В 2007 г. двусторонний товарооборот увеличился до 3779 млн долл., из них лишь 114 млн составил экспорт Кыргызстана в Китай32. По сообщению китайских информационных агентств, в I квартале 2009 г. Кыргызстан опередил Казахстан по объему импорта из СУАР, который составил 911 млн долл.33
Как и в Казахстане, основная статья в структуре экспорта КНР в Кыргызстан — это товары народного потребления. Китай заинтересован также в разведке и добыче полезных ископаемых (угля, золота, урана), в транзитном потенциале КР. В настоящее время КНР финансирует строительство автомобильной дороги, связывающей Иркештамский перевал с южным городом Ош в 275 км от китайской границы. Крупный оптово-розничный рынок Кара-Суу находится всего в 18 км от Оша, на границе Кыргызстана и Узбекистана. Базар Ка-ра-суу — это основное место закупки китайских товаров не только кыргызскими, но и десятками тысяч узбекских торговцев. По некоторым данным, число официально зарегистрированных китайских предпринимателей на рынке достигает
-Л 34
2 тыс. человек .
Другой крупный центр региональной торговли в Кыргызстане, рынок «Дордой», находится под Бишкеком. С двух крупнейших рынков китайский импорт транзитом следует в страны Центральной Азии — Узбекистан, Казахстан, Таджикистан, а также в Россию. Вместе с потоком товаров формируется и рынок услуг — финансовых, транспортных, торгово-посреднических, создается инфраструктура по обслуживанию в сфере хра-
нения, торговли, размещения и питания, коммуникаций, мелкого ремонта и других услуг для предпринимателей, продавцов, водителей, охранников и др. Некоторые граждане Китая приезжают в КР уже много лет, что способствует сохранению и развитию торговых и бизнес-связей между предпринимателями.
В Кыргызстане существуют еще более серьезные различия в оценке внешнеторгового оборота с Китаем, чем в Казахстане. Поскольку значительная часть торгового оборота осуществляется вне учета и контроля Казахстана и Кыргызстана, мы можем предполагать наличие движения не только товаров, но и людей, находящихся вне контроля принимающей стороны либо в сфере неформальной экономики. В сфере «теневой экономики», контролируемой коррумпированными чиновниками и преступными криминальными группировками, мы можем наблюдать устойчивую многолетнюю тенденцию и даже закономерность «теневизации» и «криминализации» трансграничной торговли и миграций.
По данным Министерства труда и социальной защиты КР, за 9 месяцев 2008 г. в страну было привлечено в целях занятости свыше 5 тыс. китайских граждан, из них 2 тыс. являлись квалифицированными специалистами, 3 тыс. — индивидуальными предпринимателями. Независимые оценки экспертов значительно варьируются: от 10 до 100 тыс. граждан Китая ежегодно пребывает в Кыргызстан со служебными, частными целями, на работу и др.
В КР из общей численности населения 5,1 млн человек (по состоянию на 2004 г.) кыргызы составляют большинство —
67,4 %, узбеки — 14,2 %, русские — 10,3 %. Численность дунган — 56,9 тыс. (1,1 %), уйгур — 49,2 тыс. (1,0 %), китайцев — 0,9 тыс. человек (0,02 %). Уйгуры составляют большинство в Кашгарском округе Синьцзяна, а кыргызы компактно проживают в Кызылсу-Кыргызском автономном округе Кашгарского округа, который граничит с Нарынской областью Кыргызстана.
Из Китая в КР едут в основном китайцы (ханьцы), уйгуры, кыргызы, дунгане. Кыргызы из Синьцзяна приезжают в Бишкек, где получают образование, изучают кыргызский язык, а также русский как иностранный. Кыргызы не хотят переезжать
в КР на постоянное место жительства, потому что в Китае у них есть работа и хорошая пенсия. Айгуль (имя изменено), этническая кыргызка из Бишкека, рассказала, что у них дома жили три кыргызских студента из Китая, приехавшие в столицу учиться на экономистов на платном отделении национального университета. Двое выпускников после окончания университета поступили на дополнительные курсы русского языка, одновременно обучали китайскому языку студентов в одном из вузов Бишкека. Один из них хотел открыть бизнес по продаже китайской сельскохозяйственной техники в КР, но родители настояли на его возвращении в Китай. К тому времени двое из китайских кыргызов женились и имели семьи35. Уйгуры из Китая преуспевают в Бишкеке в развитии индивидуального и малого бизнеса в сфере обслуживания.
Благоприятствующие миграции факторы включают не только сходство этнодемографического состава, но и близость языка, религии, традиционного уклада жизни, исторических традиций торговли и сотрудничества на Великом шелковом пути, и это относится не только к Казахстану и Кыргызстану, но и к другим странам региона.
Кыргызстан являет собой пример быстрого развития транзитной китайской миграции, которая происходила в 1990-е годы, когда страна имела безвизовый режим пересечения границ с КНР (с 1992 по 2003 г.). Как государство — член СНГ Кыргызстан имел безвизовый режим с Казахстаном, а тот — с Россией. Это создавало «классический» транзитный коридор, в том числе для незаконного пересечения границ из Китая в Кыргызстан, из КР в Казахстан, а из Казахстана в Россию. Слабое техническое оснащение, почти «прозрачность» границы России с Казахстаном на юге (7591 км) способствовали транзиту китайских граждан через Россию, Украину, Беларусь в страны Европы и Северной Америки. В настоящее время на основании двусторонних соглашений КНР и Кыргызской Республики в отношении граждан Китая — владельцев дипломатических и служебных паспортов действует безвизовый режим въезда сроком до одного месяца и визовый — для обладателей общегражданских паспортов.
Республика Таджикистан (РТ)
Из-за гражданской войны в Таджикистане в 1992—1997 гг. его торгово-экономические отношения с Китаем были минимальными. По данным китайской официальной статистики, двусторонний товарооборот составлял в 1996 г. 11,7 млн долл., из них экспорт из Китая в Таджикистан — 7,6 млн, импорт в Китай из Таджикистана — 4,1 млн долл. В 2007 г. товарооборот составил 524,1 млн долл. и вырос почти в 45 раз по сравнению с 1996 г. При этом, так же как и в Кыргызстане, не обладающем значительными природными ресурсами, таджикский экспорт в Китай составлял лишь 10,3 млн долл., или 2 % от двустороннего торгового оборота стран, а импорт из Китая — 513,8 млн долл.
В Таджикистане трансграничные миграции долгое время были затруднены в связи с тем, что граница с СУАР проходит в труднодоступной горной местности, однако строительство автотранспортной дороги Ташкурган—Хорог через перевал Куй-мар на Сарыкольском хребте позволило резко увеличить товарооборот между двумя странами, осуществляемый в первую очередь мелкими предпринимателями — «челноками».
Как отмечают таджикские эксперты, транспортные затраты во время челночных рейсов и торговли отличаются дешевизной. Например, в направлении Душанбе—Урумчи стоимость 1 куб. м площади в грузовом самолете составляла 260 долл., в железнодорожном вагоне — 130 долл., а стоимость 1 куб. м площади в грузовой машине, следующей через перевал Куймар, — всего 90 долл., т. е. почти в 3 раза меньше, чем при авиаперевозках, и в 1,5 раза — при железнодорожных36. Эти тарифы намного ниже тех, что установлены в соседних государствах, и играют большую роль в сохранении челночных миграций в этой самой бедной стране Центрально-Азиатского региона.
В 2006 г. Таджикистан и Китай подписали ряд документов финансового характера на 608 млн долл. Эта сумма используется для реализации проектов по строительству магистральной автомобильной дороги Душанбе—Худжанд—Чанак, соединяющей южные районы Таджикистана с северными, а также с Узбекистаном. Планируется строительство линий электропередачи
(ЛЭП)-500 «Юг—Север» и ЛЭП Лолазор—Хатлон, автотранспортного тоннеля под Шахристонскпм и Шаршарским перевалами, стекольного и кирпичного заводов. Китай оказывает помощь Таджикистану в подготовке кадров для работы в различных отраслях экономики, культуры, образования, а также для службы в рядах вооруженных сил, пограничных войсках и Национальной гвардии (2007 г.)37.
Китай сделал значительный вклад в реконструкцию и полную модернизацию государственной телекоммуникационной системы Таджикистана. В последние годы устойчивую нишу в телекоммуникационном рынке страны стали занимать такие компании, как «Таджикистан-Китай Mobile», «M-Technical», которые обладают высоким потенциалом конкурентоспособности и предоставляют населению значительно более дешевые
38
услуги .
Миграции между Таджикистаном и Китаем приобретают впечатляющую динамику после 2006 г., несмотря на их сравнительно небольшие объемы. По данным Министерства внутренних дел РТ, в 2008 г. в стране было зарегистрировано 9266 китайских граждан — как квалифицированных специалистов, так и рабочих (основная сфера их занятости — строительство дорог и тоннелей на автомагистрали Душанбе—Худжанд—Чанак, строительство инфраструктуры) и индивидуальных предпринимателей. Оценки экспертов варьируются: от 10—20 до 20—30 тыс. граждан Китая прибыли в Таджикистан с различными целями: служебными, трудовыми, частными и др.39
Туркменистан
Туркменистан является примером наиболее динамично развивающихся двусторонних отношений с Китаем. В период авторитарного режима президента С. Ниязова (Туркменбаши) в связи с политической закрытостью и ограничениями в выезде из страны, а также отчасти из-за отсутствия совместных границ двусторонняя торговля и миграции между Китаем и Туркменистаном были минимальны.
Смена политического лидера в декабре 2006 г. и постепенная политическая либерализация в 2007—2009 гг. позволили Китаю быстро наверстать упущенное. В середине 1990-х годов внешнеторговый оборот Китая с Туркменистаном был самым скромным в регионе: согласно китайским данным, в 1996 г. он составлял
11,5 млн долл., из них: экспорт из КНР в Туркмению — 8,5 млн, импорт Китая— 3,0 млн. В 2000-е годы начался быстрый рост торговли, последовательно увеличивающейся в 1,5—2 раза по сравнению с показателями предшествующего года. К 2007 г. двусторонний товарооборот достиг 352,6 млн долл., причем импорт Туркменистана из Китая составил 302,5 млн, а экспорт в Китай — 50,1 млн долл., или 14,2 % товарооборота.
В 2006 г., еще в период президентства С.Ниязова, между Китаем и Туркменистаном было заключено соглашение о строительстве газопровода «Туркменистан—Китай», предусматривающее поставки туркменского газа в КНР в течение 30 лет. Строительство газопровода протяженностью 7000 км было начато в 2007 г. и должно закончиться в конце 2009 г.
Строительство завода по очистке и подготовке природного газа (ГПЗ-1) мощностью 5 млрд куб. м товарного газа в год, который будет «обслуживать» месторождения Самандепе и «Алтын Асыр», развернула одна из подрядных организаций «СМРС Интернэшнл» (Туркменистан) — «Сычуань петролеум». Сейчас на возведении первого крупного объекта газоперерабатывающей отрасли региона и сопутствующей инфраструктуры трудится около 1300 китайских и туркменских строителей40. По некоторым неподтвержденным данным, число посетивших Туркменистан китайских граждан в 2008 г. составило 10—12 тыс. человек.
Регулирование занятости рабочей силы в Туркменистане реализуется на базе двух основных принципов: с одной стороны, идет привлечение рабочей силы из Китая на строительство или управление совместными проектами, но с другой стороны, осуществляется защита внутреннего рынка труда требованием обязательного соблюдения соотношения 70 : 30 ( %) между местными и иностранными рабочими.
На встрече лидеров двух стран в августе 2008 г. в Ашгабаде Г. Бердымухамедов и Ху Цзиньтао высказались за расшире-
ние взаимодействия на таких перспективных направлениях, как транспорт и телекоммуникации (создание международных транспортных коридоров Север—Юг и Восток—Запад), текстильная и химическая индустрия, в том числе строительство предприятий по производству минеральных удобрений. Особое внимание было уделено углублению гуманитарных контактов, в том числе в области науки, образования и культуры. Десятки туркменских студентов в настоящее время обучаются в высших учебных заведениях Китая, расширяется преподавание китайского языка и литературы в туркменских вузах. Председатель КНР выступил с предложением открыть в Туркменистане Институт Конфуция — учебный и научный центр по изучению духовного наследия китайского народа; в институте предполагается открыть курсы по обучению китайскому языку41.
Республика Узбекистан (РУ)
Договорно-правовую базу отношений КНР и Республики Узбекистан к 2008 г. составляли свыше 168 межгосударственных и других соглашений, в том числе Договор о партнерских отношениях, дружбе и сотрудничестве. В соответствии с торгово-экономическим соглашением (1992 г.) в Узбекистане для КНР установлен режим наибольшего благоприятствования42. Регулярно происходят обмены визитами и встречи руководителей обеих стран.
В ноябре 2007 г. состоялся официальный визит премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в Узбекистан, в ходе которого было подписано 11 договоров и соглашений, способствующих продвижению двустороннего сотрудничества в области энергетики, геологоразведки, здравоохранения, сельского и коммунального хозяйства.
В настоящее время КНР занимает ведущее место среди торговых партнеров Узбекистана. Объем внешнеторгового оборота РУ и Китая занимает третье место среди других стран Центральной Азии (после Казахстана и Кыргызстана). Согласно китайским данным двусторонний товарооборот в 2007 г. достиг
1128 млн долл. (из них 765 млн — экспорт Китая и 363 млн — импорт КНР), увеличившись по сравнению с 2000 г. соответственно в 21,3, 19,4 и 30,2 раза.
Номенклатура экспорта Узбекистана в Китай главным образом состоит из хлопкового волокна (84,4 %) и услуг (6,5 %). Основными статьями импорта РУ являются машины и оборудование (56,7 %), черные металлы (15,9 %), химические продукты и пластмасса (7,3 %)43.
Импорт товаров китайского производства в Узбекистан имеет большие объемы, однако значительная часть приобретается не на китайских рынках во время поездок узбекских граждан в Китай (как это происходит в других странах Центральной Азии) и не путем прямого китайского импорта в страну, а опосредованно, на региональных рынках: в Кыргызстане — на рынках Кара-Суу, около города Ош, на границе с Узбекистаном — и «Дордой» — оптовом рынке под Бишкеком, а также в Казахстане — на оптовых рынках «Балашак» и «Рахат» недалеко от южной столицы Алма-Аты и в Чимкенте Южно-Казахстанской области. На рынках узбекские торговцы и мелкие предприниматели приобретают китайскую обувь, одежду, белье, другие товары народного потребления и реализуют их сами либо перепродают. Для многих узбекских домохозяйств челночный бизнес стал стратегией выживания в переходный период.
Нефтяные и газовые месторождения Узбекистана привлекают китайских инвесторов. В апреле 2007 г. в Ташкенте подписано межправительственное соглашение о принципах строительства и эксплуатации газопровода «Узбекистан—Китай», сооружение которого началось 30 июня 2008 г. Завершение строительства и пуск трубопровода в эксплуатацию планируются в 2009 г. В 2008 г. в целях регулирования вопросов проектирования и строительства газопровода в Узбекистане было создано узбекско-китайское СП «Asia TransGaz». Китайская CNPC ведет геологоразведочные работы в различных нефтегазоносных регионах РУ. Активно развивается транзитно-транспортная инфраструктура через Узбекистан в Китай. В целом потенциал партнерских отношений РУ и Китая далеко не исчерпан.
Возросшая динамика двусторонних отношений видна на примере развития китайского бизнеса. В 2007 г. в стране было 36 китайских предприятий. На начало 2009 г. на территории Узбекистана действовало 223 предприятия с участием китайских инвестиций, в том числе 180 совместных предприятий и 43 — со 100%-ными китайскими инвестициями, основными видами деятельности которых являются производство продукции легкой промышленности, переработка сельхозпродукции, оказание посреднических услуг и др. Уполномоченными органами было аккредитовано 44 представительства китайских компаний, сфера деятельности которых включает помимо перечисленных проведение экспортно-импортных операций, текстильное производство, информационные технологии44.
Узбекистан подписал с КНР несколько межгосударственных соглашений, предусматривающих развитие гуманитарного сотрудничества. Расширяется обмен студентами и стажерами по государственной линии. В мае 2005 г. в Ташкенте был открыт Институт Конфуция по изучению китайского языка и культуры, ныне в нем обучается более 150 слушателей из числа школьников, студентов, представителей бизнеса, научных работников. В мае 2007 г. в Ташкенте состоялось открытие Центра китайского языка, который был также полностью и безвозмездно оснащен китайской стороной техническим оборудованием и учебными материалами. В вузах Узбекистана в настоящее время обучается 20 китайских студентов. В сентябре 2005 г. в Центральном университете национальностей в Пекине открылась кафедра узбекского языка с двумя группами студентов (39 человек). На 2008/09 учебный год правительство КНР, согласно двустороннему соглашению и в рамках ШОС, предоставило государственный грант 40 узбекским студентам. Обучение в КНР организовано по специальностям: китайский язык, международная экономика и торговля, менеджмент, экогеология, ядерная физика 45.
В сфере туризма на рассмотрении сторон находится проект меморандума о придаче РУ статуса страны туристического назначения для групповых поездок граждан КНР, подписание которого предполагается после внутригосударственных согласова-
ний. После вступления договора в силу можно прогнозировать развитие многих традиционных для региона видов миграций, памятуя, что за последние годы трудовая мобильность граждан Узбекистана значительно выросла: ныне несколько миллионов узбекских граждан ежегодно отправляются на заработки в Россию, Казахстан и страны вне СНГ.
Новым шагом в расширении учебной миграции между Китаем, Узбекистаном и другими государствами — членами Шанхайской организации сотрудничества может стать открытие Университета ШОС, который начнет функционировать с 1 сентября 2009 г. Создаваемый вуз будет реализовывать систему взаимодействия университетов стран — членов ШОС, которые явятся базовыми вузами по соответствующим областям подготовки в своей стране. Предполагается, что студенты национального головного вуза, включенного в данную систему, смогут продолжить обучение с любого семестра в участвующем в программе
46
иностранном вузе .
Выводы
Итак, привлекательность государств Центральной Азии — Казахстана, Кыргызстана и других стран как региональных рынков сбыта китайских товаров; заинтересованность КНР в энергоресурсах, в первую очередь в нефти и газе, ее готовность вкладывать инвестиции в их разработку и транспортировку углеводородов из Казахстана, Узбекистана и Туркменистана; потенциальные возможности территорий центральноазиатских стран в качестве «транзитных коридоров» для поставок товаров в Европу, а также развития бизнеса и коммуникаций — все эти факторы являются стратегически важными для углубления сотрудничества между Китаем и странами Центральной Азии.
В настоящее время между Китаем и странами ЦА наблюдаются все основные типы и виды миграционных перемещений. Наиболее распространенные виды миграций включают «коммерческую» (торговую, «челночную») миграцию, получившую
распространение в регионе с конца 1980-х годов, трудовую (официальное привлечение иностранной рабочей силы, распространение «нерегулируемой» трудовой миграции), бизнес-миграции (преимущественно малый китайский и совместный бизнес), миграция на постоянное место жительства (из Китая в Казахстан), двустороннюю учебную миграцию и др. Специфической особенностью миграций в регионе является этническое многообразие потоков, которое сложилось в результате особенностей исторического развития стран, географического положения, этнодемографического состава.
Каждый из крупных инфраструктурных проектов, осуществляемых в регионе, сопровождается увеличением занятости китайских рабочих и специалистов. Часть работников возвращается в Китай после завершения проекта, часть продлевает контракт и остается в стране или следует транзитом в западные страны. В связи с реализацией долгосрочных региональных инфраструктурных проектов — энергетических, транспортных — можно прогнозировать дальнейший рост численности китайской рабочей силы в регионе. Это отличает перспективы российского присутствия в ЦА от китайского: последнее, помимо инвестиций, будет обеспечено и людскими ресурсами.
В сфере трудовой и трансграничной миграции в настоящее время накопилось значительное количество проблем: коррупционные схемы в коммерческой миграции и «челночной торговле», развитие китайского и совместного бизнеса вне государственного контроля страны пребывания, незаконная занятость трудовых мигрантов и т. д. «Теневизация» экономических и социальных отношений может иметь негативные последствия для экономик принимающих и посылающих стран и отрицательно сказаться на перспективах экономического сотрудничества и двусторонних отношениях.
Актуальной остается проблема совершенствования в странах приема национального законодательства. Решение проблем регулирования различных миграционных потоков и предупреждения незаконной миграции возможно лишь путем взаимодействия всех участников («субъектов») процесса: государственных органов и экспертного сообщества, международных и неправи-
тельственных организаций, средств массовой информации и самих мигрантов. Для Китая и государств Центральной Азии это новый вызов, проблема, которая может быть решена только на путях дву- и многостороннего сотрудничества. Для ученых стран ЦА и СНГ в целом — это новое поле исследований современного исторического сдвига в глобальной китайской «экспансии» (включая миграцию) в западном направлении.
Примечания
1 Tishkov Valery, Zayinchkovskaya Zhanna, Vitkovskaya Galina.
Migration in the countries of the former Soviet Union. A paper prepared for the Policy Analysis and Research Programme of the Global Commission on International Migration. Global Commission on International Migration. September 2005. URL: www.gcim.org; Рязанцев С. В. Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование. М., 2007; Sadovskaya Elena. Changing Contours of the Post-Soviet Migratory System: Globalization versus Regionalization. Joint International
Conference «Empires and Nations» The Ecole Doctorale of the Institut d'Etudes Politiques de Paris and the Association for the Study of Nationalities. Paris. July 3-5. 2008; Садовская E. Ю. «Китайский транзит» на постсоветском пространстве: Россия, Казахстан и далее везде? // Теория и практика управления транзитной миграцией / Под ред. И. Молодиковой и Ф. Дювеля. М., 2009. С. 162—194.
2 Чжао Хуашэн. Китай / Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества. Рабочие тетради. Московский центр Карнеги. М., 2005.
3 https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/ch. html 09.01.2009. После делимитации и демаркации границ на основе двусторонних договоренностей Китая и Казахстана в 2002 г. — 1782 км.
4 См.: Садовская E. Ю. Китайская миграция в Казахстане: современные тенденции и перспективы // ANALYTIC. 2007. № 6; Ее же. Китайская миграция в Казахстане: причины, основные тенденции и перспективы // Центральная Азии и Кавказ. 2008. № 1; Sadovskaya E. Chinese Migration to Kazakhstan: a Silk Road for Cooperation or a Thorny
Road of Prejudice? // The China and Eurasia Forum Quarterly. 2007. Vol. 8. No 4. Р. 147—170. URL: http://www.isdp.eu/cefq
5 Глоссарий терминов в области миграции. Международное миграционное право / отв. ред. Р. Перрушу. Вып.2. Женева, Международная организация по миграции, 2005. С. 36, 77—79.
6 Отметим и такой новый миграционный тренд из стран постсоветского пространства в Китай, как выезд на постоянное место жительства в КНР: эта тенденция уже несколько лет наблюдается в России. В Казахстане она представлена в основном возвратной миграцией казахских репатриантов в Китай. См.: Садовская Е. Ю. Метаморфозы китайской миграции на постсоветском пространстве. М., 2009.
7 См.: Садовская Е. Ю. «Китайский транзит» на постсоветском пространстве...
8 Садовская Е. Ю. Этническая структура современных миграций из Китая в Казахстан и проблемы принимающего общества // Вестник Евразии. 2008. № 2.
9 ИА Фергана.Ру. URL: http://subscribe.ru/archive/country.kz.news/ 200806/24150003.html/24.06.2008
10 Садовская Е. Ю. ^временная китайская миграция в Казахстане: основные тенденции, проблемы и перспективы // Проблемы Дальнего Востока. 2008. № 5. С. 137.
11 По международным экспертным оценкам, объем производства обувной промышленности Китая составил: в 1994 г. — 3,75 млрд пар обуви (или 38 % мирового производства); в 1997 г. — 5,25 млрд пар (47,5 %); в 2005 г. — 7,65 млрд пар (58,8 %); в 2009 г. ожидается, что Китай произведет 8,9 млрд пар и достигнет 61,5 % мирового производства. Китай является крупнейшим экспортером обуви, среди его основных покупателей — США, Евросоюз, Япония, Россия, Казахстан, Канада и др. Многие китайские производители реализуют продукцию через оптовые компании — торговые дома, оптовые рынки в крупных городах и центрах обувной промышленности. Ист.: Ni-Hao.ru, март-апрель 2007 г., С. 35. В Казахстане, по статистике, в настоящее время объемы отечественного производства обуви покрывают всего 1 % потребности внутреннего рынка, 75 % приходится на обувь китайского производства, около 20 % — турецкого и российского и небольшая часть — на обувь из Европы. В советское время потребности ка-
захстанского рынка на 60 % покрывались местными производителями. Ист: Караван. 29.08. 2008.
12 Синьцзян тунцзи няньцзянь. 1999. Урумчи. 1999. С. 591; Синьцзян тунцзи няньцзянь. 2004. Урумчи, 2004. С. 523.
13 http://russian.xjts.cn/xinjiang/content/2007-12/21/content_2358216. htm 21.12.2007
14 Садовская Е. Ю. Трудовая миграция как средство адаптации к экономическому кризису. Алма-Ата, 2001. С. 39—89.
15 http://russian.xjts.cn/xinjiang/content/2007-12/24/content_2360848. htm 24.12.2007
16 http://www.russian.xjts.cn/RUSSIAN/chnanel336/395/398/index/ht ml 30.09.2004
17 Там же.
18 http://www.ferghana.ru 31.10.2008
19 Панорама. 02.04.2009.
20 http://russia.china.org.cn/business/txt/2004-09/14/content_2132649.
htm
21 По данным Министерства труда и социальной защиты Республики Казахстан, а также архивов и текущей статистики за 1993—2008 гг. См. подробнее: Садовская Е. Ю. Привлечение рабочей силы из Китая в Казахстан в период суверенитета: динамика и проблемы регулирования // Труд в Казахстане. 2008. № 8.
22 Tishkov Valery et el. Migration in the countries of the former Soviet Union...
23 Гелъбрас В. Китайские хуацяо — политика Пекина // Мировой опыт миграционной политики: ретроспектива и новейшие тенденции / Межд. организация по миграции. М.; Алматы, 2004. С. 326—344; Гелъбрас В. Г. Китайская реальность в России. М., 2001.
24 В Алма-Ате, южной столице Казахстана, располагаются офисы крупных китайских и совместных компаний, например Китайская национальная нефтегазовая корпорация, Алма-Атинский филиал компании PetroKazakhsnan Overseas; банки: Банк Китая в Казахстане и Торгово-промышленный банк Китая; предприятия по производству и сборке бытовой техники, металлопластиковых изделий, строительных конструкций; торгово-посреднические ТОО, туристические агентства.
Особенно быстро выросла сеть китайских ресторанов, например рестораны Пекин, Великая стена, Лу Пин, Принцесса, растет число медицинских и оздоровительных центров, практикующих древнекитайские и древнетибетские методы лечения. В 2007 г. в городе открыты автозаправочные станции SINOOIL. Рестораны и медицинские центры появляются в Актюбинске, Астане, Усть-Каменогорске, других городах Казахстана.
25 Сыроежкин К. Л. Проблемы современного Китая и безопасность Центральной Азии. Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2006. С. 181—182.
26 Данные Комитета по миграции Министерства труда и социальной защиты РК. 2008 г.
27 Садовская Е. Ю. Этническая структура современных миграций из Китая в Казахстан и проблемы принимающего общества // Вестник Евразии. 2008. № 2.
28 См.: Садовская Е. Ю. Учебная миграция между Казахстаном и Китаем в контексте двустороннего социально-гуманитарного сотрудничества // Современная цивилизация и проблемы повышения конкурентоспособности национального государства: Материалы научной конференции Министерства образования и науки Республики Казахстан, Института философии и политологии МОН РК, Университета Кайнар. Алма-Ата, 10—11 июля 2008 г. Алма-Ата, 2008. C. 372—377; Sadovskaya, Elena. Migration for Education between Kazakhstan and China in the Context of Socio-Cultural Cooperation among Shanghai Cooperation Organisation states // Сentral Asian Affaires. 2008. № 2. P. 22—27.
29 Мегаполис. 04.08.2008.
30 Казахстан и Россия имеют статус стран-наблюдателей в ВТО.
31 Рассчитано по данным китайской и российской статистики. Ист.: Портяков В. Я. Шанхайская организация сотрудничества: достижения, проблемы перспективы // Китай в мировой и региональной политике (История и современность) / отв. ред. Е. И. Сафонова. М., 2007. С. 39.
32 Статистические данные по внешнеторговому обороту Китая с республиками Центральной Азии из китайских первоисточников любезно предоставлены профессором Института Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова В. Г. Гельбрасом.
33 Объем экспорта из Синьцзяна в Кыргызстан в I квартале 2009 г. составил 911 млн долл., и КР стала крупнейшим экспортным рынком для СУАР, опередив Казахстан, который традиционно занимал лидирующие позиции в этой сфере. Статистические данные таможни Урумчи указывают, что оборот внешней торговли между Синьцзяном и Кыргызстаном в I квартале 2009 г. составил 917 млн долл., в том числе экспорт СУАР — 911 млн долл. Оборот внешней торговли между СУАР и Казахстаном за этот же период составил 1,070 млрд долл., в том числе экспорт СУАР — 880 млн долл. В плане объема импорта из СУАР первенствует Кыргызстан. ИЯЬ: http://www.24.kg/economics/ 2009/04/20/112471.Мш1
34 http://www.msn.kg/forum/viewtopic.php?t=374 27.04.2009
35 Интервью с местными жителями-киргизами, октябрь 2008 г., с. Бозтери, Иссык-кульская область.
36 Сафаров С. Таджикистан и Китай: динамика взаимовыгодного сотрудничества // Китай и страны Центральной Азии в современных геополитических реалиях: сб. статей / под ред. Л. Музапаровой. Алматы: Центр по изучению Китая при ИМЭП, 2008. С. 47.
37 http://www.mfa.tj/index.php?node=artic1e&id=315
38 Сафаров С. Таджикистан и Китай: динамика... С. 48.
39 Экспертные интервью. Июнь 2008 г., март 2009 г. Алма-Ата.
40 http://turkmenistan.gov.tm/_rus/2009/01/29/strojjka_veka_zhestkijj_ grafik_vysokie_tempy.html
41 http://turkmenistan.gov.tm/_rus/2008/08/29/peregovory_mezhdu_pr ezidentom_turkmenistana_gurbangu1y_berdymukhamedovym_i_predsedate1e m_knr_khu_czintao.html
42 http://www.embassy-uz.cn/modu1es.php?name=Uzbekistan&fi1e=otn
osh
43 http://mfa.uz/rus/mej_sotr/uzbekistan_i_strani_mira/uzbekistan_stra ni_atr/uzb_kitay/; http://www.embassy-uz.cn/modu1es.php?name=Uzbekist an&fi1e=otnosh
44 http://www.embassy-uz.cn/modu1es.php?name=Uzbekistan&fi1e=otn
osh
45 Там же.
46 http://russian.peop1e.com.cn/31519/6666381.htm1
