Китай и китайцы в языковом сознании амурчан Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811

КИТАЙ И КИТАЙЦЫ В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ АМУРЧАН

і IS ■ 5

Кунгу шее а Ирина Александровна канд. филол. н.,

доцент кафедрырусского языка Амурского государственного университета,

г.Благовещенск

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: языковое сознание, этноним, этнотопомим, языковой стереотип, ассоциативный эксперимент, межкультурное общение.

АННОТАЦИЯ: В данной работе представлено описание этнонима китаец и этнотопонима Китай как лингвокультурологических элементов единого этнонимического поля, эксплицированного в языковом сознании говорящих.

При рассмотрении языка и культуры обращает на себя внимание проблема этнокультурного сознания и речевого поведения человека, с особой силой проявляющаяся при межэтническом и межкультурном взаимодействии. К данным вопросам обращались представители широкого круга социальных и гуманитарных наук: психологи, социологи, философы. В конце XX в. возникло множество новых научных дисциплин, изучающих этнокультурные феномены: этнопсихология, этноконфликтология, этнопедагогика,

этносоциология и др. Наряду с ними активно развивается этнолингвистика и этнопсихолингвистика, постулирующие мысль о том, что язык - это не только главное средство осуществления диалога между культурами, но и средство формирования мировоззрения говорящего, включая представление о том, что значит принадлежать к той или иной этнической группе.

Проблемы осмысления межкультурного и межнационального общения, выявления специфики когнитивных моделей, используемых представителями различных наций, находятся в фокусе внимания многих исследователей: A.A. Залевской, Ю.Н. Караулова, Е.С. Кубряковой,

A.A. Леонтьева. Все больший интерес у специалистов вызывает реконструкция ментальных структур, определяющих восприятие и осознание одной нации другой (В.Ф. Петренко, Ю.А. Сорокин, Н.В. Уфимцева). Дискуссиям по поводу представления национального «себя» и «образа другого», функционированию в данном контексте разнообразных (социальных, национальных, идеологических и иных) стереотипов посвящено множество публикаций Ю.Д. Апресяна, В.В. Воробьева, В.В. Красных, Ю.Е. Прохорова, Ю.А. Сорокина, Ю.С. Степанова,

B.Н. Телия и др.

По мнению Е.Ф. Тарасова, постижение образов чужой культуры ведётся либо через «эквивалентный» образ своей культуры, либо через поиск различий в образах своей и чужой культур [1, с. 98]. В рамках изучения социально-психологических аспектов межэтнического взаимодействия обычно исследуются этнические стереотипы, которые еще со времен первобытного строя формировались в силу разделения человечества на «мы» - «они». Народное самосознание обостряется в ситуации межэтнического общения, когда происходит

деление на «наше» и «не наше». Людям свойственно более высоко ценить «свое» и ниже, чем оно того заслуживает, «чужое». Традиционно в научном дискурсе это явление обозначается оппозицией «свой - чужой». В языковой картине мира при национальной идентификации эксплицитными средствами выражения данной оппозиции являются этнонимы как «особый разряд исторической лексики, названия различных видов этнических общностей: наций, народов, народностей, племен, племенных союзов, родов и т.п.» [2, с. 113].

В данной работе представлено описание этнонима китаец и этнотопонима Китай как лингвокультурологических элементов единого этнонимического поля, являющегося некой совокупностью мыслительных образов, которые возникают в языковом сознании говорящих при взаимодействии с окружающим миром и закрепляются в словесных знаках.

Лексика - наиболее насыщенный культурной информацией о жизни того или иного народа пласт национального языка. В ядро лексикона человека в связи с национальными приоритетами попадает то, что значимо для ментальности данного народа. Неисчерпаемым источником изучения русского мировосприятия является языковое сознание говорящих. Оно эксплицирует стереотипное видение русскоязычным населением представителей китайского этноса и выявляет специфическое к ним отношение. Китай и его народ в силу исторических, территориальных, внешнеэкономических и других экстра- причин оказался под пристальным вниманием русского человека. Сегодня национальные представления россиян о Китае исследуются в качестве фрагмента русской этнолингвистической картины мира, формирование которой напрямую связано с коренными преобразованиями в российской экономике, политике, науке в последние годы. Все это определяет актуальность исследования и позволяет на языковом материале выявить особенности современного этнонимического тезауруса, играющего значимую роль в межкультурном общении.

Примером диагностирующего исследования о взгляде россиян на Китай и китайцев с целью выявления языковых стереотипов служат результаты ассоциативного эксперимента, проводимого в различных социально-возрастных группах. Респондентам, общее количество которых составило более 300 человек, предлагалось выполнить задания: построить

ассоциативный ряд, связанный с понятием «Китай» и ассоциативный ряд, связанный с понятием «китаец, китайцы». Результаты эксперимента позволили выявить соответствующее этнонимическое поле, имеющее закономерности парадигматической организации и синтагматического функционирования единиц, которые могут быть потенциально реализованы в естественной речи амурчан.

В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова отмечены фразеологизмы и свободные словосочетания с этнонимическим прилагательным китайский. Китайская стена, китайская грамота, китайские церемонии, китайское письмо, китайские фонарики, китайский шелк, китайская вышивка, китайский чай, китайский фарфор, китайский болванчик [3, с. 275]. Образ китайца практически не закреплён в народных выражениях национальной культуры. В использованных источниках («Русский ассоциативный словарь» Ю.Н. Караулова, «Словарь русской фразеологии» А.К. Бирих, «Словарь сравнений русского языка» В.М. Мокиенко, сборник «Пословиц русского народа» В.И. Даля) [4; 5; 6; 7] встретились лишь единичные выражения, приблизительно характеризующие образ китайца и фиксирующие стереотипное отношение говорящих к представителям данной нации. К ним относятся следующие выражения: глаза как у китайца «о чьих-либо узких, щёлочками глазах», хитрый как сто китайцев

«прост.ирон. Об очень умном, проницательном, хитром, находчивом человеке», как китайская грамота «неодобр. О чём-либо абсолютно непонятном, неизвестном».

Современный этнонимический корпус слов с исходными лексемами Китай, китаец невелик. В него входят только прилагательное китайский, наречие по-китайски и более многочисленный ряд синонимических эквивалентов, которые в основном представляют собой экспрессивные лексемы ненормативного фонда с пренебрежительной и уничижительной коннотацией: киты, китайка «китаянка», китайка «кафе китайской кухни», куня, китаёза, китайчонок. Расовые признаки национальности спровоцировали появление в речи русских образование адъективных номинаций узкоглазый, узкопленочный, чина, рисовая морда. В результате наблюдений было выяснено, что прилагательное китайский в современном дискурсе значительно расширяет свой семантический объём, оно имплицитно содержит потенциальные семы «плохой, некачественный, дешевый» и, соответственно, приобретает дополнительную негативную коннотацию. Данная лексема в словосочетаниях типа китайская обувь, китайские яблоки, китайский телефон, китайский рынок и т.п. вступает в новые синонимические ряды: китайская обувь - некачественная обувь, подделка; китайские яблоки -плохие, невкусные, вредные яблоки; китайский телефон - дешёвый, недорогой, доступный по цене телефон.

В поле зрения русского человека сегодня находятся различные сферы жизни Китая (территориальные, экономические, производственные) и этнокультурные аспекты существования китайцев (быт, поведение, внешность и т.п.). Как показывает исследование, в современном языковом сознании амурчан создается некий лингвокультурный типаж китайца (термин В.И. Карасика), который может быть дефинирован по социальным, визуальным и другим аспектам, характеризующим личность. Данный этнонациональный стереотип есть совокупность двух составляющих: природно-биологических и социокультурных характеристик. Рассмотрим более подробно эти составляющие.

1. Внешность, портрет. Анализ ассоциативных высказываний, отражающих представление о «чужом» этносе, позволяет выявить наполненность понятий «мы-русские» и «они-иностранцы», в данном случае китайцы. Говорящие, описывая представителя «не своего» мира, заостряют внимание на тех параметрах, которым, в первую очередь, не соответствует иностранец: внешность, речь, привычки, нравственно-этические ориентиры. И поскольку всю систему ценностей человек ведет «от себя», характеризация «чужого» происходит путем сопоставления, часто не в пользу последнего. В связи с предельной непохожестью восточного и русского этноса образ китайца является прямо противоположным идеалам русского населения и обретает не всегда положительные оценки. В сознании россиян рисуется образ китайца как человека с узкими глазами, жёлтого, маленького, низкого, низкорослого. Этнонимическая единица китаец на уровне синтагматических связей функционирует преимущественно с денотативно и коннотативно отрицательными лексемами: грязный, неаккуратный,

нечистоплотный, неряшливый, неухоженный, неопрятный, неприятнопахнущий, дурнопахнущий, вонючий, что напрямую связано с образом жизни, традициями, спецификой питания, родом занятий китайцев на территории России, ведь в дальневосточном регионе китайцы занимаются в основном не интеллектуальным трудом, а мелкой торговлей, строительством, сельским хозяйством.

2. Поведение, образ жизни. Ассоциативный ряд, характеризующий данный семантический блок, весьма неоднороден, что говорит о полифонии мнений о китайцах, сложившихся у современных представителей русского этноса. В этом ряду можно условно выделить две тематические группы слов с общим семным составом: 1) тематическая группа лексических и фразеологических единиц, характеризующих культуру поведения китайцев и национальный характер; 2) тематическая группа лексических и фразеологических единиц, характеризующих отношение китайцев к материальным ценностям и к труду.

Концептуальное содержание этнонима китаец в русской языковой картине мира связано со стереотипом, определяющим китайскую национальную черту - хитрость. Отсюда, вероятно, берет свое начало известный фразеологизм хитрый как сто китайцев «прост.ирон. Об очень умном, проницательном, хитром, находчивом человеке». Дополняют этот стереотипный образ следующие в основном неодобрительные характеристики: китайцы хитрые, подлые, лживые, коварные, сами себе на уме, обманывают, дурят. Роль денег и материальных средств в отношениях людей нашла отражение в коллективном сознании россиян, которые видят представителей соседнего государства расчётливыми, накопительными, жадными, меркантильными, они обогащаются в России, наживаются, скупают все. В то же время в российской культуре материальное является вторичным, считается неприличным демонстрировать заинтересованность в обогащении, личной выгоде в тех или иных финансовых операциях.

Позитивный эмоциональный контекст, окружающий этноним китаец, формируют лексемы со значением «речевое поведение». В сознании русских китайцы общительные, коммуникабельные, дружелюбные, гостеприимные. Однако современные торгово-рыночные отношения двух народов и условия их существования наложили отпечаток на образ китайских частных торговцев-предпринимателей. Предлагая купить определённые товары и услуги, китайцы разрушают принятую у русских модель поведения покупателя и продавца, нарушают принятые в русской среде нормы торговли, что влечет за собой появление осудительных характеризующих высказываний в их адрес: китайцы навязчивые, назойливые, приставучие, наглые, обнаглели, достали.

Языковое сознание русских демонстрирует и явно осудительное отношение к физиологическим особенностям поведения китайцев, которые у русского человека традиционно считаются дурными манерами и признаками недостаточного воспитания человека. Это доказывают глагольные лексемы, называющие действия, связанные с нарушением этики поведения в общественных местах: орать, кричать, толкаться, плеваться, сморкаться, харкаться.

В контексте оппозиции «свой - чужой» активно функционируют лексемы, отражающие такие национальные качества китайцев, как фанатичное трудолюбие и дисциплинированность. В системе традиционных ценностей русских труд выступает лишь как средство заработка, тогда как у китайцев он характеризует не только образ жизни, но и генетический характер народа, что вызывает открытую положительную оценку со стороны российского общества. В ассоциативных рядах с высокой частотностью повторялись выражения такого плана: китайцы трудолюбивые, работящие, выносливые, терпеливые, трудяги, работают с утра до ночи, вкалывают день и ночь, впахивают за гроши.

На языковом уровне общественного сознания этнотопоним Китай формирует богатое идеографическое поле, включающее множество традиционных лексико-семантических групп: «национальная кухня», «знаковые имена», «географические объекты», «национальнокультурные ценности» и др. Однако доминирующее положение занимает лексикосемантическая группа «торговля и производство». Близость государственных границ России и Китая, активные торгово-рыночные отношения этих стран как на территории России, так и за ее пределами сформировали в русском сознании образ Китая как государства, в котором значительная часть населения включена в международные приграничные производственнокоммерческие отношения. Этим обусловлено формирование соответствующей разноплановой ассоциативной парадигмы: Китай - таможня, граница, загранпаспорт, виза. Можно также выделить немногочисленный тематический ряд, в который входят сугубо региональные единицы, называющие лиц, участвующих в процессе доставки товара - фонари, челноки, кирпичи, камазисты, помогайки. Микрополем с большим количеством элементов является группа лексем, указывающих на предметы торговли и все, что с этим связано - товар, вещи, одежда, адидасы, обувь, шанхайки, сапоги, кроссовки, тапочки, сумки, баулы, причем некоторые разговорно-просторечные единицы содержат дополнительную негативную коннотативную сему - шмотки, ширпотреб, барахло, тряпки.

Как показывает исследование, российский народ дает высокую оценку Китаю как стране с мировым признанием и с активно развивающейся экономикой, наукой, техникой, что доказывают многочисленные ассоциативные выражения типа быстрый рост, мощный подъём, лучшая экономика, сильное государство, развитие, промышленность, китайцы все могут, у них надо учиться, они далеко пойдут, все завоюют.

Лексическое наполнение других семантических групп в общем виде представлено в таблице.

Знаковые Г еографические Национальная Население Национально-

имена объекты кухня культурные ценности

Мао Цзэдун, Великая Палочки, Многолюдный, Фарфор, бумага,

Будда, китайская стена, зеленый чай, многочисленный, порох, сложный

Конфуций Пекин, Харбин, сливочный чай, многонаселённый, язык,

Шанхай, Гонконг, пиво, рисовая густонаселённый, иероглифы,

Желтое море, водка, пельмени, многомиллиардная смертная казнь

Хэйхэ, провинция рис, соя, тофу, страна, большое

Хэйлунцзян, пекинская утка, количество

Хуафу крахмальная лапша, чисанчи, вэйсу, маласянь, чеснок, куколки, креветки, чифанька, китайка, людей, много китайцев

китайская забегаловка.

С одной стороны, представление российского народа о Китае на протяжении веков является константным. Стереотип о том, что Китай - это древнейшая цивилизация, которая подарила миру великие умы и великие открытия, сохраняется сегодня неизменным. Эти ядерные знания, как уже было сказано, закреплены в лексикографической практике: Китайская стена, китайская грамота, китайские церемонии, китайское письмо, китайский шелк, китайская вышивка, китайский чай, китайский фарфор. Данные выражения носят нейтральный безоценочный характер, однако имеют явный положительный денотативный характер. Формирование подобного стереотипа связано со знанием русскими истории Китая, его традиций, демографической ситуации, религиозных и общественных деятелей. В сознании русских людей прочно закреплена информация о том, что китайцы первыми изготовили бумагу, фарфор, шёлк и порох, построили Великую китайскую стену и до сих пор применяют смертную казнь.

С другой стороны, наблюдается наличие явно измененных стереотипных представлений, вызванных общественными преобразованиями в России в конце XX - начале XXI вв. Трансформация языкового сознания в первую очередь обусловлена тем, что для русских стало доступным посещение приграничного государства, россияне приобщились к национальной культуре китайцев, появилась возможность наблюдать их повседневную жизнь. С этим связано пополнение лексико-семантической группы «географические объекты» такими собственными существительными, как Желтое море, Хэйхэ, провинция Хэйлунцзян, Хуафу, Пекин, Харбин, Шанхай, Бэйдайхэ. В языковом сознании говорящих стали актуализироваться лексемы с семантическим компонентом «населенность»: многолюдный, многочисленный,

многонаселённый, густонаселённый, многомиллиардная страна, большое количество людей, много китайцев, они по всему миру.

На примере анализа обширной лексико-семантической группы «национальная кухня» можно увидеть неплохое знание русскими гастрономического своеобразия китайской культуры, где даются общие впечатления о восточной кухне: палочки, экзотическая еда, острые блюда, кисло-сладкий вкус, резкий запах. В данном семантическом пространстве выделяется несколько тематических парадигм, значимых для русского сознания в плане отличий от русской национальной кухни: 1) наименования продуктов питания: рис, кукуруза, соя, тофу,

крахмальная лапша, 2) наименования блюд: китайские пельмени, пекинская утка, чисанчщ 3) наименования приправ и соусов: маласянь, вэйсу, соевый соус, кисло-сладкий соус; 4) наименования напитков: зеленый чай, сливочный чай, пиво, рисовая водка; 5) наименование помещений, в которых происходит потребление пищи: чифанька, китайка, китайская забегаловка. Количественный состав лексических единиц, их семантическая детализация и отсутствие каких-либо коннотаций свидетельствует о тесном проникновении в данную область китайской культуры и неподдельном интересе к ней русского народа.

Таким образом, функционирование этнолексем, характеризующих Китай и его население, в сознании россиян подвержено заметной эволюции как в количественном, так и качественном отношении, что напрямую связано с изменениями в реальности российского бытия. Формирование нового этностереотипа - это результат личного контакта русскоязычного населения с носителями китайских традиций, который нередко являет собой обрывочные,

поверхностные представления о китайском народе. Субъективность употребления этнонимических номинаций и их контекстуального окружения обусловлена резкой, сформированной на протяжении многих веков оппозицией «свой - чужой».

ЛИТЕРАТУРА

1. Кармин A.C. Культурология. СПб.: Лань, 2002.

2. Нерознак В.П. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины // Язык. Поэтика. Перевод. М.: МГЛУ, 2002.

3. Толковый словарь русского языка / под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. М., 2005.

4. Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь / Ю.Н. Караулов, Г.А. Уфимцева, Н.В. Уфимцева и др. М.: АСТ, 2002.

5. Бирих А.К. Словарь русской фразеологии: историко-этимологический справочник. СПб., 1998.

6. Мокиенко В.М. Словарь сравнений русского языка. СПБ., 2003.

7. Даль В.И. Пословицы русского народа. Сборник. М., 1999.