CC BY
173
И.Ю. Зуенко,
ассистент кафедры истории китайской цивилизации Восточного института ДВФУ
Китаеязычная топонимика Приморского края как результат межкультурного взаимодействия в Дальневосточном регионе
В статье рассматривается феномен китаеязычной топонимики на территории Приморского края как результат межкультурного взаимодейм-ствия трех этнических компонентов: аборигенного населения, китайцев и восточнославянских переселенцев.
Ключевые слова: топонимика, Дальний Восток России, Приморский край, колонизация, китайский язык, коренные тунгусо-маньчжурские народы.
Китаеязычная топонимика Приморского края — совокупность топонимов, распространенных на территории Приморья до 1972 г., воспринятых русскими поселенцами в китаеязычной форме — особый исторический феномен, характеризующий дальневосточную окраину России как место активного взаимодействия трех этнокультурных элементов: русского, китайского и туземного (принадлежащего коренным народам тунгусо-маньчжурской группы).
Обратившись к истории вопроса, можно выделить ряд исторических вех. До середины XIX в. территорию края населяли тунгусоязычные народы, использовавшие собственные географические названия, неизвестные ни на Западе, ни в Китае и не сохранившиеся в изначальной форме по причине отсутствия у коренного населения письменности. С 1850-х гг. начинается исследование и экономическое освоение территории современного Приморья российскими подданными. В 1860 г. согласно условиям Пекинского договора (а фактически еще раньше — с лета того же года), Приморский (тогда — Уссурийский) край становится частью Российской империи. Соответственно, 1850—90-е гг. становятся временем активного «топографического освоения» вновь приобретенной территории. Насыщение географической карты новыми названиями происходило стихийно, хаотично, с активным заимствованием инородных названий. Данное обстоятельство в основном касается гидронимов (названий водных объектов) и оронимов (назва-
ний гор и хребтов), тогда как названия населенных пунктов и объектов морского происхождения в подавляющем большинстве были русскими по происхождению (примеры: Покровка, Новгородская бухта, остров Аскольд) [7].
Систематизация стихийно возникшего топографического феномена началась только полвека спустя. Основная заслуга в этом деле принадлежит В.К. Арсеньеву, в 1906—1910 гг. совершившему целый ряд экспедиций в глубинные районы края [2]. К 1930-м гг. топонимика региона была сформирована, причем в соответствии с традициями русской колонизации большая часть укоренившихся в обороте названий была инородного происхождения: китайского и частично туземного.
В 1970 г. вследствие ухудшения отношений с КНР и в целях отклонения возможных территориальных претензий на дальневосточные территории со стороны Пекина было принято решение переименовать все географические названия, имевшие китаеязычное происхождение. К декабрю 1972 г. процесс смены традиционных названий на искусственные, «славянские» по происхождению, завершился: река Суйфун стала Раздольной, гора Пидан — Ливадийской, город Сучан — Партизанском и т. д. Волна переименований не коснулась гидронимов явно тунгусоязычного происхождения: Уссури, Бикин, Самарга, Арму, Амгу и т.д. [6]. В настоящий момент в официальных документах допустимо использование только новых названий, однако старые названия продолжают употребляться в быту, а некоторые (например, знаменитая бухта Шамора — от китайского «шамоэр» — «песок») остаются более употребимыми, получая новое культурное осмысление.
Среди источников по указанной проблематике следует выделить работы В.К. Арсеньева. В 1912—1914 гг. им были опубликованы таблицы китайских названий для географических объектов, прежде имевших разные названия и разное написание. Китайские термины были переведены на русский язык переводчиком Шкуркиным, однако слабое знание иностранного языка послужило причиной неточного перевода многих топонимов, что в результате привело к искажению их этимологии [6].
В советский период изучение топонимики Дальнего Востока было возобновлено только после создания Дальневосточного отделения Академии наук СССР во Владивостоке. Статьи на данную тему были опубликованы Т. Скворцовым-Токарениным, В. Лешкевичем, Ю. Семом и Л. Сем, но самый значительный вклад в изучение проблемы принадлежит Ф.В. Соловьеву, который защитил кандидатскую диссертацию по теме «Появление и распространение китайских географических названий на территории советского Приморья» (1968), написал монографию «Китайские отходники и их географические названия в Приморье» (1973), а также составил Словарь китайских топонимов на территории
советского Дальнего Востока, имевший гриф «Для служебного пользования» (1975). После волны переименований тема инородного происхождения традиционной топонимики Приморья становится фактически закрытой, и ее изучение (уже как своего рода историко-культурного артефакта) вновь возобновляется только в 1990-е гг. Следует отметить, что статьи на данную тему (Г. Левкин, О. Гусев, О. Рублева) отличают популярный характер и некоторая политическая ангажированность.
Китаеязычная топонимика Приморья появилась вследствие проникновения в регион в 1860—1890-е гг. (параллельно с освоением края русскими переселенцами) китайцев-отходников (промысел женьшеня, охота, золотоискательство, торговля с туземным населением) [1]. Повсеместному ее распространению способствовало два фактора. Во-первых, в таежных, труднодоступных районах иных топонимов, помимо придуманных отходниками для ориентации на местности, не существовало. Кроме того, русские колонисты изначально были предрасположены к усвоению и адаптации местных топонимов, помимо перенимаемые ими топонимы от китайских работников. В свою очередь, китайцы, оказавшиеся на территории края, давали названия географическим объектам для удобства передвижения по труднодоступной местности и ориентировались на три критерия: 1) географическое положение («Дадунгоу» — от китайского «большая восточная река»), 2) явная экстерьерная характеристика («Кангауз» — от китайского «Кангоуцзы» — «сухая река»), 3) наличие устоявшегося туземного названия («Уссури» — в китайском, как и в русском, происходит от нанайского гидронима «Усур», вероятно, восходящего к родовому имени одного из кланов) [4].
Ввиду специфики формирования китаеязычной топонимики ее распространение по Дальнему Востоку России имеет выраженную тенденцию: количество китаизмов среди топонимов возрастает с севера на юг.
В бассейне Амура их немного, здесь распространены топонимы тунгусоманьчжурского происхождения без китайской адаптации. Количество китаизмов возрастает при движении на юг от Хабаровска. Особенно они распространены по долинам Уссури и ее притоков, а также в долине реки Раздольной (Суйфун) и вдоль морского побережья от реки Туманная (Ту-манган) до реки Рудная (Тетюхе) [5]. В конце XIX в. распространение китайских названий приостановилось. С процессом заселения русскими поселенцами глубинных районов края развивалась русскоязычная топонимика, что повсеместно привело к славянской адаптации китайских топонимов и в некоторых случаях вытеснению китайских названий русскими (примеры: река Сарму стала называться Спассовкой, а река Чжа-хаму — Черниговкой) [6].
В процессе формирования китаеязычной топонимики южного Дальнего Востока появились как названия собственно китайские, так и китаизированные переосмысления аборигенных топонимов, весьма сильно при этом искаженные [3]. Уникальными были случаи обрат-
ного характера: когда китайские названия, омонимичные распространенным словам тунгусо-маньчжурского происхождения, переосмысливались русскими колонистами на «туземный лад». Например, традиционное название бухты Пионерская близ Владивостока — Ам-бабоза. Считается, что изначальное китайское название гидронима — «Ванбапоцзы» (от китайского — «черепашье озеро»), однако в начале ХХ в. первая часть названия («ванба») была переосмыслена русским населением в созвучное «амба», что на тунгусо-маньчжурских языках означает «тигр» [6].
Гораздо более распространенной была адаптация китаеязычных названий под русское звучание. Так, в топонимике Приморья появились многочисленные окончания гидронимов «ха» (от китайского «хэ» — «река», например «Шетуха» от «Шитоухэ» — «каменистая река»), «хаза» (от китайского «хэцзы» — «речка», например «Ханихеза» от «Хуанни-хэцзы» — «река желтой грязи»), «ца» / «ча» (от китайского «чха» — «приток», например «Сица» — «западный приток»), «га» (от китайского «гоу» — «долина», «падь», например «Сандуга» от «Саньдаогоу» — «третья падь»), «за» (от китайского «цзы» — суффикс, обозначающий имя существительное, например: «Амбабоза» — от «Ванбапоцзы») [6]. Заметим, что адаптированные формы китаеязычных топонимов сосуществовали с мало или несущественно измененными китайскими названиями. Например, река Майха (сейчас Артемовка) часто обозначалась на картах и как Майхэ.
В ряде случаев к китайскому корню добавлялись традиционные для русского языка суффиксы и окончания (например: река Даинговка, от китайского «Даингоу» — «большая виноградная речка»). В результате процесса простонародной адаптации китайские топонимы оказались сильно искажены, вплоть до полной невозможности определить их этимологию (в отдельных случаях их следует считать уже русскоязычными). Это произошло вследствие того, что они возникали и долгое время существовали в чуждой им языковой среде.
Сбором названий, укоренившихся среди китайских отходников, занимались русские картографы и путешественники. Они не знали китайского языка и правил транскрипции китайских слов, записывали их со слов встреченных китайцев — в основном, выходцев из провинции Шаньдун, говоривших на специфическом диалекте [6].
Важнейшим фактором процесса смешения стало почти повсеместное отсутствие доподлинного иероглифического написания китае-язычных топонимов. В середине ХХ в. появляется уникальный феномен — искусственный подбор китайских иероглифов для китайских по звучанию названий, распространенных на территории Приморья. Например, река Рудная на востоке Приморья носит традиционное название «Тетюхе», не имеющее прямого аналога в китайском языке (не существует слога «тю»). В данном случае мы сталкиваемся с явным искажением некоего изначального названия, имеющего неясное
(скорее всего, туземное) происхождение. Наиболее вероятными вариантами этимологии гидронима считаются следующие: искажение от китайского «чжуцихэ» — «река жемчуга и драгоценных камней» — и искажение от китайского «туцюхэ» — «река каторжан». Однако на современных китайских картах название реки записывается иероглифами «ечжухэ», что означает «река диких кабанов». Как видим, все три варианта этимологии далеки от реально укоренившегося звучания «тетюхе», а использование китайцами «ечжухэ» следует отнести к попыткам подобрать, подстроить традиционную топонимику под современный китайский язык, отрицая славянский и аборигенный компонент в ее формировании.
Как уже говорилось, китайцы давали названия географическим объектам для собственного удобства и не занимались картографией, тем более что в подавляющем большинстве они были неграмотны. Русские перенимали укоренившиеся в среде китайских отходников названия на слух, с большими искажениями, не придавая значения генеалогии (происхождению из китайского, нанайского или удэгейского языков) и этимологии того или иного топонима.
Таким образом, можно сделать вывод, что для большей части кита-еязычных топонимов, существовавших на территории Приморья, невозможно достоверно определить происхождение и значение. С другой стороны, именно подобное положение вещей позволяет характеризовать китаеязычную топонимику Приморья как ярчайший пример межкуль-турного взаимодействия на территории края и важнейший источник информации по истории колонизации российского Дальнего Востока.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае. М. : Крафт+, 2004. 352 с.
2. Арсеньев В.К. По Уссурийскому краю. Владивосток : Дальневосточное книжное издательство, 1986. 235 с.
3. Левкин Г.Г. Некоторые лингвистические свидетельства несостоятельности идеи об этническом единстве нюйчжэней и ханьцев [Электронный ресурс]. URL: www.levking.ru/lings.htm.
4. Подмаскин В.В. Происхождение тунгусо-маньчжурских топонимов Приморья и Приамурья // Материалы второй приморской краевой научно-практической конференции «Исторические названия — памятники культуры» [Электронный ресурс]. URL: http://www.topommika.m/index.php?primorye= ко^егепсуа/2_4.
5. Соловьев Ф.В. Первые сведения о топонимах Приморья [Электронный ресурс] // Вопросы истории, философии, географии и экономики Приморского края : материалы IX конференции молодых ученых. Владивосток, 1968. URL: http://www.toponimika. ru/index.php?primorye=statyi/ pervye_svedeniya_o_topommah_primoriya.
6. Соловьев Ф.В. Словарь китайских топонимов на территории советского Дальнего Востока. Владивосток : Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Академии наук СССР, 1975. 221 с.
7. Степанов А.И. Русский берег (морской топонимический справочник) [Электронный ресурс]. URL: http://www.toponimika.m/mdex.php?primorye=mssky_bereg/j_k.
n.№. 3yeHKO
Zuenko Ivan Yu.,
Assistant of the history of Chinese Civilization Department of the Far Eastern Federal University
The Chinese-language toponymy of Primorsky Kray as result of the cross-cultura interaction in the Russian Far East
The subject of the article is a phenomenon of Chinese-language toponymy that was used on the territory of Primorsky Krai before 1970s. The paper analyses it as a result of interaction by three ethnic and cultural components (Native, Chinese and Slavic).
Key words: toponymy, Russian Far East, Primorsky Krai, colonization, Chinese language, indigenous inhabitants.
