CC BY
66
3. ГАРФ. Ф. 336. Оп.1. Д. 16.
4. РГАЛИ. Ф. 154. Оп. 1. Д. 17.
5. Бруцкус Э.О. Из дневника матери - хозяйки // Отечественная история. - 1997. - № 3.
6. Крачкевич П.З. История российской революции. 1914-1920 гг. Кн. 1. -Гродно, 1921.
7. Кривошеина Н.А. Четыре трети нашей жизни. - М., 1999.
8. Михайловский В.А. Россия на краю: из дневников 1917-1920 гг. // Москва. - 1993. - № 1. - С. 167.
9. Устинов С.М. Записки начальника контрразведки. - Белград, 1922. -С. 123.
10. Смирнов Н.Н. Советская власть в борьбе за учительство в ноябре-декабре 1917 г. // Рабочий класс России, его союзники и политические противники в 1917 г. - Л., 1989.
11. Суворин Б. Печать молчания. - Пг., 1917.
12. Фурманов Д. Незабываемые дни // Пролетарская революция. - 1922. -№ 10.
13. Яров С.В. Горожанин как политик. - СПб., 1999. - С. 13.
КАЗАНСКАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ -ВОСТОКОВЕДЧЕСКИЙ ЦЕНТР ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
© Кострюков М.А.*
Средняя общеобразовательная школа № 216, г. Москва
В статье делается попытка показать вклад миссионерских отделений Казанской Духовной академии в развитие российской ориенталистики.
Ключевые слова исламоведение, миссионерство, полемика.
I
Серьезные изменения в геополитике заставляют нас по-новому взглянуть на роль исламских традиций в развитии современного общества. Ислам становится все более значимым фактором мировой общественной жизни. В этих условиях, бесспорно, усиливается интерес к его изучению не только как мировой религии, как к образу жизни и мировоззрению миллионов, но и как к этно-культурной, политической составляющей. В связи с этим исламоведение становится наиболее популярной отраслью ориенталистики. Всё больше современных исследователей ощущают острую научную и прак-
* Кандидат исторических наук.
тическую потребность в необходимости изучения исламоведческих предшественников - талантливых, но незаслуженно забытых востоковедов XIX и XX столетий. В их трудах нашли отражение многие вопросы из истории, традиций и культуры ислама, а также мусульманских народов Поволжья, Кавказа, Средней Азии, стран Ближнего Востока. Разработанные ими проблемы до сих пор интересны и актуальны для мирового сообщества.
Особая роль в изучении ислама в двух прошлых столетиях принадлежит преподавателям и ученым Казанской духовной академии. Казанская духовная академия являлась крупным научным, исламоведческим, образовательным, миссионерским центром дореволюционной России. Ее влияние распространялось на всю восточную часть Российской империи. Именно здесь процесс изучения ислама приобрел особенности, свойственные «казанской школе», были выработаны присущие ей методы и приемы исследования, реализовывались на практике новые идеи и формировалась целая плеяда выдающихся ученых.
Казанская духовная академия была открыта в 1842 году и стала четвертой по счету после киевской, московской и санкт-петербургской. Одной из главных причин открытия духовной академии в Казани являлось стремление российской власти содействовать сближению русского населения и поволжских народов в регионе.
Казанская духовная академия быстро стала одним из самых престижных учебных заведений в империи, крупнейшим научным центром, где профессионально занимались подготовкой священнослужителей, миссионеров, преподавателей и учителей. Число студентов в разные годы колебалось, но по приблизительным расчётам, здесь учился каждый шестой студент высших духовных учебных заведений, в начале XX века каждый шестой архиерей Русской Православной церкви был выпускником Казанской академии [8, с. 64].
В 1854/55 учебном году, после продолжительных подготовительных работ в Казанской духовной академии произошло открытие единственных в России миссионерских отделений, которые просуществуют в академии до ее ликвидации в 1920-х гг. Первым кто поднял вопрос о постановке миссионерских кафедр в академии был известный востоковед, педагог-миссионер Николай Иванович Ильминский (1822-1891). В 1848 году он писал о необходимости приобщения студентов к изучению восточных языков, разработке учебных программ и т.д. Открытие же миссионерских отделений произошло только через 6 лет, при ректорстве Агафангела (Соловьев Алексей Фёдорович). Это были четыре отделения: 1) противораскольническое; 2) противо-мусульманское; 3) противобуддистское и 4) черемисско-чувашское. С этого времени можно говорить о специфической миссионерской направленности образования Казанской духовной академии по сравнению с другими аналогичными духовными академиями. Открытие специальных миссионерских требовало привлечения профессиональных преподавателей-востоковедов
для подготовки специалистов, хорошо разбирающихся в религиозных проблемах и владеющих знаниями и языками нерусских народов России. Именно преподавателями миссионерских отделений был накоплен огромный пласт источников и литературы по религиозной тематике, по истории и этнографии нерусских народов Среднего Поволжья, Приуралья, Сибири, истории Востока и т.д. [13, с. 287-288].
Противораскольническое отделение - единственное из четырех отделений, на котором не занимались изучением Востока и историей нерусских народов России. Здесь преподавалась история раскола, миссионерская педагогика, полемика с расколом, славянский язык и палеография.
Все остальные миссионерские отделения Казанской духовной академии имели востоковедческую направленность.
II
Противобуддистское отделение академии имело теоретический характер в силу отдаленности Казани от местностей с буддистским населением. К практической деятельности противобуддистское отделение не допускалось. На данное отделение записывались в основном сибиряки из Иркутской епархии и отчасти ставропольцы, астраханцы и саратовцы. В 1854 г. их было всего 7 человек, не больше было и позднее. Невелики были и учебные кадры - один преподаватель Алексей Александрович Бобровников (1822-1865) [12, с. 47]. В историю монголоведения Бобровников вошел как автор монгольско-калмыцкой грамматики (1849). К числу других важных исследований ученого следует отнести «О монгольских надписях на русских актах» (Письмо к В.В. Вельяминову-Зернову), «Памятники монгольского квадратного письма, объясненные А.А. Бобровниковым с дополнением В.В. Григорьева». С 1855 г. вести занятия по монгольскому языку Бобровникову помогал практикант монгольского языка лама-бурят Галсан Гамбоев (1822-1863).
В 1863 г. во главе отделения встал Василий Васильевич Миротворцев (1838-1891), талантливый буддолог и историк, он руководил отделением 28 лет. В этот период противобудиистское отделение переживает свой расцвет. Разработанная Миротворцевым программа включала в себя изучение истории буддизма на Востоке и в России, буддистской литературы и нравственности. На страницах издаваемого при академии «Православного Собеседника» Миротворцев, напечатал серьезное исследование о буддизме - «Изложение и критический разбор основных начал буддизма». В 1886 г. вышла другая его работа, посвященная основоположнику российской синологии -«К биографии Иакинфа Бичурина», а двумя годами позже «Материалы для истории Пекинской духовной миссии» [10].
Говоря о деятельности отделения в XX веке, нельзя не упомянуть талантливого востоковеда, человека с непростой судьбой, священномученика иеромонаха Амфилохия (Скворцов Александр Яковлевич) (1885-1937).
Иеромонах Амфилохий в 1910-1917 гг. являлся доцентом по кафедре монгольского языка, истории и обличения ламайства, преподавал студентам тибетский язык. Для углубления знаний в 1912 г иеромонах Амфилохий был направлен в командировку в Монголию, где он находился до 1914 г. Отчеты иеромонаха Амфилохия о научных занятиях в Монголии содержат оригинальный материал об изучении с помощью монгольских лам тибетского языка и истории ламаизма. Данная командировка значительно расширила познания ученого по восточным языкам и буддизму. Однако востоковедческому таланту ученого иеромонаха не удалось в полной мере раскрыться. Октябрьский переворот 1917 г. произвёл огромное впечатление на Амфилохия и он оставил преподавательскую и миссионерскую деятельность. Поэтому, до нас дошло небольшое количество трудов ученого, среди работ востоковедческого характера можно выделить лишь его кандидатскую работу «Религиозно-нравственные переводы на калмыцкий язык, как средства миссионерского воздействия». опубликованную на страницах «Православного Собеседника» в 1914 г.
III
После открытия в 1854 г. черемисско-чувашского отделения на него записалось 12 студентов I и II академических курсов. Студентам должны были преподаваться вероучение, этнография, языки чувашей и марийцев и соответствующая часть миссионерской педагогики. Преподавателем на него был назначен протоиерей Виктор Петрович Вишневский (1804-1885), знаток чувашского и марийского языков. Ему принадлежит ряд трудов по истории, этнографии и языку чувашей и марийцев: «Начертание правил чувашского языка со словарем», «О религии некрещенных черемис; из записок миссионера» и др. В первый учебный год он читал студентам чувашскую мифологию и обрядность, описывал нравы и обычаи чувашей, перечислял меры к иъ обращению в христианство и показывал прогрессивную роль новой религии в жизни новообращеенных из представителей этих народов. На занятиях он переводил с учащимися с русского языка Евангелие от Матфея и основы христианской религии, а на практических уроках совместно разрабатывались диалоги и велись устные беседы по разным темам. На втором году обучения он давал студентам информацию о марийской мифологии и обрядности, объяснял правила горного и лугового наречий марийского языка, переводил на луговое наречие краткую священную историю.
Черемисско-чувашское отделение подготовило всего пяткрых специалистов, так как просуществовало не долго. В 1856 был поставлен вопрос о его закрытии, а с 1857 г. студенты, не успевшие окончить полный курс были переведены на противораскольническое отделение.
IV
Противомусульманское отделение должно было стать центром подготовки специалистов для ведения миссионерской деятельности среди мусуль-
ман, новообращенных христиан и язычников, проживавших в основном на территории Среднего Поволжья и Приуралья. Данное отделение Казанской духовной академии стало самым известным из всех четырех миссионерских отделений.
Первый преподаватель отделения Н.И.Ильминский вел занятия по «истории Мухаммеда», «мухаммеданской вере», педагогике, татарскому и арабскому языку. С 1856 г., освободившись от преподавания языков, он смог сосредоточиться на изложении мусульманского учения с более высокой интенсивностью. Этот курс он начал с подробного жизнеописания Мухаммада по арабским источникам и истории ислама. Затем у него следовал курс мусульманского законоведения - «Мухтасараль викайаэ» («Избрание защиты»). Так же им была изложена мусульманская догматика по арабскому сочинению А. Несефи в толковании шейха Тафтанази. В ноябре 1858 г. Ильминский покинул Казань, отправившись на службу в Оренбургскую пограничную комиссию (в 1861 г. вернулся в Казань) [12, с. 50-51].
Значение деятельности Ильминского для отечественного востоковедения значительно. Ильминский первым из преподавателей православного учебного заведения совершил заграничную поездку в страны Востока с целью знакомства с мусульманским учением. Данная поездка обогатила Н.И. Ильминского новыми знаниями, способствовала его формированию как ученого востоковеда, продолжалась она 2,5 года и завершилась в феврале 1854 г. Отчеты о поездке Н.И. Ильминского являлись заметным событием в российской ориенталистике середины XIX века и были высоко оценены отечественными арабистами и тюркологами [5, с. 88].
Кроме изучения ислама и Ближнего Востока, Ильминский уделял большое внимание изучению истории, этнографии и языков нерусских народов России. Не ограничиваясь кабинетной работой, он стремился к изучению татарского языка «из первых уст». Для этого он некоторое время жил в Татарской слободе в Казани и посещал занятия в медресе. Он много ездил по селениям Казанской губернии и собирал уенные научные сведения о религиозной ситуации на местах, по истории народа, этнографические сведения. Многие статьи Ильминского, знакомящие с народной словесностью нерусских народов, их обычаями, обрядами, а также лингвистические исследования были опубликованы в «Известиях Археологического общества», «Бюллетенях Академии наук», «Ученых записках Казанского университета», «Журнале Министерства народного просвещения» «Православном обозрении», «Православном собеседнике», «Церковно-приходской школе», «Известиях по Казанской епархии» [12, с. 51-52].
Ильминский разработал систему просвещения направленную на усиление православия среди нерусских народов Поволжья, Средней Азии и Сибири. Эта система была официально прията правительством и просуществовала в России до 1917 гг. В основе её лежала не полемика с мусульманами
и не борьба с исламской пропагандой, а широкое школьное просвещение нерусского населения региона. При чем Ильминский стоял на убеждении, что обучение должно проходить на родном для обучающихся языке, а учителем должен быть соплеменник. «Система Ильминского» способствовала формированию национальной интеллигенции, оказывала позитивное влияние в развитии народов Сибири и Дальнего Востока, содействовала росту грамотности населения, приобщала нерусские народы к культуре русского народа, способствуя тем самым подъёму культуры народов России в целом. На принципах Ильминского была создана и целая сеть учительских школ в Казанской губернии, готовивших кадры для начальных татарских, чувашских школ [4].
Другим ярким представителем казанского востоковедения является крупнейший арабист Гордий Семенович Саблуков (1804-1880). Выпускник Московской духовной академии, он владел тремя восточными языками - еврейским, арабским и татарским. Учитель Н.Г. Чернышевского, Саблуков начал свою карьеру в Саратовской духовной семинарии, но в 1849 г. был переведен в Казанскую духовную академию на противомусульманское отделение. Здесь он преподавал татарский и арабский языки. В 1862 г. Саблуков вышел в отставку и последние 18 лет жизни посвятил арабистике. Ученому удалось воссоздать традицию арабистики и исламоведения в Казанской духовной академии. Он занимался изучением и изданием тюркских рукописей. Ученый подготовил перевод и научное издание ценного исторического источника «Родословное древо тюрков», сочинение хивинского хана и историка Абу-ль-Гази Бахадура (1854). Валеев Р.М., охарактеризовал Саблукова как высокопрофессионального исследователя. По его мнению, перевод «Родословной тюрок», и особенно перевод и издание Корана (1877), выдвинули Г.С. Саблукова в число наиболее крупных и серьезных отечественных ориенталистов [1, с. 48-75].
Известным преподавателем противомусульманского отделения был выпускник академии Евфимий Александрович Малов (1835-1918). В 1862 г. он окончил курс Казанской духовной академии со степенью магистра и работал сначала в Казанской духовной семинарии. Через два года по рекомендации Ильминского Малов принят преподавателем татарского и еврейского языков в академию. В 1870-1884 гг. он занимал кафедру еврейского языка и библейской археологии, с 1884 по 1911 гг. кафедру татарского языка, этнографии тюркских народов и распространения христианства в Азии [11, с. 59-64].
Большой интерес с самых первых лет работы в Академии Малов проявил к изучению этнографии нерусских народов Поволжья. Многочисленные наблюдения за бытом поволжских народов, полученные во время его поездок по уездам Казанской губернии стали для исследователя тем фундаментом, который лег в основу этнографических исследований Малова. Значительный интерес профессор уделял изучению быта, уровня жизни и всей системы морально-нравственных ценностей казанских, крещеных татар, чуваш, и осо-
бенно татар-мишар. Среди наследия Малова следует выделить следующие его работы: «Первый опыт словаря народно-татарского языка по выговору крещенных татар» (1875), «О влиянии еврейства на чуваш. Опыт объяснения некоторых чувашских слов» (1882), «Сведения о мишарях (Этнографический очерк)» (1885), «Мухаммеданское учение о кончине мира» (1897), «Моисеево законодательство по учению Библии и по учению Корана» (1899) и др. [6, с. 12].
Большинство работ Малова носили миссионерский характер и были направлены на полемику с исламом. Бесспорно, что Е.А. Малов был сильным православным миссионером и оратором. Историк Русской церкви П.В. Знаменский писал о Малове: «натура, как будто нарочито создана для практического миссионерства; при том он историк миссии и искусный наблюдатель нравов, умственных и религиозных понятий татар» [3, с. 156]. Тем не менее, научная составляющая востоковедческих работ Малова тоже была весьма значительна.
Ученик Малова - Николай Петрович Остроумов (1846-1930) занимает особое место среди казанских востоковедов второй половины XIX - начала XX вв. Продолжая традиции Н.И. Ильминского и Г.С. Саблукова, он внес заметный вклад в развитие казанского направления в отечественном востоковедении. Окончив противомусульманское отделение академии в 1870 г. со степенью магистра, Остроумов остался преподавать в ней арабский и татарский языки, «обличение мухаммеданства», «историю Мухамеда». На основе большого круга источников и литературы Остроумов разработал программу для занятий по исламоведению, которая была рассчитана на 4 года. Данный курс включал в себя широкий курс вопросов, начиная от истории зарождения, развития ислама и заканчивая современным состоянием ислама в Европе и Азии. Занятия по арабскому языку со студентами академии представляли собой переводы глав Корана, лекции по арабской грамматике. Уехав в 1877 г. в Ташкент, Остроумов активно включился в изучение местной истории и этнографии, став одним из первых исследователей Туркестана.
Наследие Н.П. Остроумова - работы по различным проблемам истории Востока, общее количество которых превышает 300 произведений. В Казани были изданы «Разбор Мухаммеданского учения о Лице Господа нашего И. Христа», «Мухаммеданское учение о загробной жизни человека в связи с учением о кончине мира», «Мухаммеданское учение о духовном мире», «Му-хаммеданское учение о Пресвятой Троице вообще и об Ипостаси Св. Духа», «Мухаммеданский пост в месяц Рамазан» «Татарско-русский словарь», «Уложение Тимура», «Китайские эмигранты в Семиреченской области». Ташкентский период деятельности ученого включал в себя уже более широкий круг вопросов.
После того как Остроумов уехал из Казани место преподавателя проти-вомусульманского отделения занял другой талантливый востоковед - Миха-
ил Александрович Машанов (1852-1924). Он внес большой вклад в изучение мусульманского Востока, арабского и татарского языков, истории и этнографии народов Среднего Поволжья и Приуралья. Окончив в 1876 г. курс Казанской духовной академии он был оставлен на противомусульманском отделениии, где занимал различные должности (приват-доцент, доцент, экстраординарный профессор, заслуженный экстраординарный профессор и др.) до самого закрытия академии в 1921 г., преподавая здесь арабский язык и историю ислама.
Большую роль в становлении Машанова как исламоведа сыграла его научная командировка (1885-1887) в Аравию, Египет, Сирию. Здесь ученый изучал арабский язык, суннитскую догматику, ашаритскую и матуредит-скую религиозную литературу, фикх, быт и традиции арабов, а также положение христиан на Востоке. Прожив здесь 2 года, Машанов собрал огромный фактический материал по истории мусульманских стран и городов, религиозных сооружений и памятников архитектуры, истории арабов. Накопленный материал Машанов включил в содержание своих работ: «Краткий отчет о научных занятиях Михаила Машанова во время командировки его на Восток», «Европейские христиане на мусульманском Востоке», в которых достаточно полно отражены все аспекты жизни и деятельности арабов на Востоке. Данные сведения представляют большой интерес для тех, кто занимается изучением истории ислама, мусульманского Востока и арабов [12, с. 63-65].
Значительную роль в возникновении монотеистической религии у арабов Машанов отводил природным и географическим условиям Аравийского полуострова. А появление ислама объяснял естественным поступательным развитием языческих верований у арабов.
Благодаря ходатайству М.А. Машанова в академии по ее окончании был оставлен в качестве преподавателя арабского языка Пантелеймон Крестович Жузе (1870-1942). Важнейшее практическое значение имели два его труда, опубликованные в Казани, имевшие долгое время масштаб международного значения. Это «Учебник русского языка для арабов (пособие при разговорных уроках)» и «Полный русско-арабский словарь в 2-х частях». Первая из указанных работ имела важное практическое значение для приезжающих в Россию студентов-арабов и была одной из первых работ своего рода. Особая ценность учебника состояла также в том, что он мог предназначаться для обучения разговорному русскому языку арабских детей в начальной школе. Вторая работа стала первым не только в России, но и в мире русско-арабским словарем. Данный труд оставался таковым до середины XX века, более пятидесяти лет сохраняя за собой статус единственной работы этого плана. Выход словаря в 1903 г. вызвал высокие положительные оценки в обществе. Известно, что высокие оценки эта работе дали обер-прокурор Св. Синода К.П. Победоносцев [2, 1-11] и арабист И.Ю. Крачковский [7, с. 185].
Что касается исламоведческих трудов ученого, то здесь непременно стоит выделить работу Жузе «Мутазиллиты. Догматико-историческое исследование в области ислама», (1899) которая освещала историю религиозно-философского течения в исламе в VII-IX веках. Эта работа стала первым в отечественной науке исследованием мутазилллитского движения (оставаясь единственной по данной проблеме до конца XX века) и вызвала широкий интерес в академических кругах Востока и Запада. Основываясь на малодоступных арабских источниках Жузе впервые детально рассмотрел историю, основные положения учения, причины возникновения и ухода с исторической сцены мутазиллитского движения.
Имя другого ученика Машанова - Якова Дмитриевича Коблова (1876-?) также в начале XX века было известно среди казанских востоковедов.
Окончив Казанскую духовную академию в 1901 г., он проявил большой интерес к изучению истории и этнографии поволжских народов. В 1905г. защитил магистерскую диссертацию «Антропология Корана в сравнении с христианским учением о человеке». Но, к сожалению, реализоваться в полной мере своих возможностей востоковеду не удалось - помешали обстоятельства и начавшаяся Первая мировая война. Тем не менее, разработки и опубликованные труды Коблова заслуживают внимания. К научным интересам Я.Д. Коблова относились вопросы истории татар, конфессионального образования, развития ислама у татар, язычества у марийцев, исламоведения. В книге «Конфессиональные школы казанских татар» (1916) ученый подробно описал состояние татар новометодных школ, проанализировал роль ислама и мусульманского духовенства в народном образовании [9, с. 333].
Помимо ученых-выпускников академии, в ней в определенные периоды трудились и представители академической науки, среди которых особое место занимает профессор Казанского университета, доктор сравнительного языкознания, этнограф Николай Фёдорович Каганов (1862-1922). Автор 400 научных работ и 900 рецензий, ученый с мировым именем, выдающийся востоковед, Катанов с 1911 по 1917 гг. работал в Казанской духовной академии на кафедре татарского языка и этнографии тюркских народов. Внимание к студентам академии нашло свое отражение в выходе его работ: «Краткий татарско-русский словарь в транскрипциях арабской и русской, в объеме 1 части учебника М.-Ф. Каримова. Тарихи амбия - История пророков (Оренбург, 1911), к курсу по татарскому языку, читанному в 1912-1913 учебном году студентам II-III курсов миссионерского отделения Казанской духовной академии» (1912), «Транскрипция и глоссарии к пословицам и рассказам первой части букваря Г.Н. Ахмарова «Тюркская азбука» (1911) как пособие студентам I курса миссионерского отделения Казанской духовной академии» (1913) и др.
V
Таким образом, миссионерские отделения Казанской духовной академии (единственные в дореволюционной России) являлись крупными цен-
трами изучения стран Востока, религиозных верований и языков населявших его народов. Однако востоковедение здесь не было свободно от миссионерских штампов. Но, несмотря на это, учеными миссионерских отделений академии был накоплен огромный пласт источников и знаний по востоковедению, арабистике, истории арабов, религиозным верованиям и традициям, культуре народов стран Востока. Исследования, проведенные преподавателями и выпускниками миссионерских отделений академии, стали известны по всей России, нередко они получали высокую оценку современников и являлись неоценимым вкладом в отечественную науку. А сами отделения оказывались в эпицентре внимания со стороны ведущих востоковедческих учреждений России и Европы.
Казанская духовная академия, являясь центром просвещения народов Среднего Поволжья, Приуралья и Сибири, внесла существенный вклад в изучение истории и этнографии татар, марийцев, чувашей и других народов. Её преподаватели разработали ряд интересных трудов по истории нерусских народов, об их взаимоотношениях с русскими, по истории распространения среди них христианства. Миссионерские отделения создали прочную основу для превращения и становления Казанской духовной академии как научного востоковедческого и исламоведческого центра Российской империи. Однако большая часть творческого наследия преподавателей академии до сегодняшнего дня остается в архивах либо стала библиографической редкостью.
Список литературы:
1. Валеев Р.М. Из истории казанского востоковедения середины - второй половины XIX в.: Гордий Семенович Саблуков - тюрколог и исламовед. -Казань, 1993.
2. Жузе П.К. Полный русско-арабский словарь: в 2 ч. Ч. 1. (А-О). - Казань, 1903.
3. Знаменский П.В. На память о Николае Ивановиче Ильминском. К двадцатипятилетию Братства Святителя Гурия. - Казань, 1892.
4. Исхакова Н.Е. Педагогическая система Н.И. Ильминского [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.missiakryashen.ru/today/docu-ments/conference-2000/ishakova/
5. Колесова Е.В. Востоковедение в синодальных учебных заведениях Казани (середина XIX - начало XX веков): дисс. ... канд. ист. наук / Е.В. Колесова. - Казань, 2000.
6. Кострюков М.А., Салахов М.Р. Жизнь замечательных людей: Евфи-мий Малов // Раифский вестник. - 27 мая 2009. - № 5 (90).
7. Крачковский И.Ю. Очерки по истории русской арабистики в СССР. -М.; Л., 1950.
8. Липаков Е.В. Казанская духовная семинария. Исторический очерк. -Казань, 2007.
9. Липаков Е.В. Коблов Яков Дмитриевич // Татарская энциклопедия: в 5 т. Т. 3 / Гл. ред. М.Х. Хасанов, ответ. ред. Г. С. Сабирзянов. - Казань, 2006.
10. Миротворцев Василий Васильевич [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.enc-dic.com/enc_biography/Mirotvorcev-vasili-vasilevich-49549. html.
11. Салахов М.Р. Роль Е.А. Малова в становлении отечественного востоковедения // История России и Татарстана: итоги и перспективы энциклопедических исследований: сборник статей итоговой научно-практической конференции (г. Казань, 26-27 февраля 2009 г.) / Отв. ред. А.И. Ногманов. -Казань, 2009.
12. Хабибуллин М.З., Кострюков М.А. Казанское востоковедение XIX -первой половины XX вв.: П.К Жузе: монография. - Казань, 2012.
13. Хабибуллин М.З. Система конфессионального образования в Казанской духовной академии // Образование и просвещение в губернской Казани: сб. статей. Вып. 2. / Отв. ред. И.К. Загидуллин, Е.А. Вишленкова. - Казань, 2009.
