CC BY
139
СПЕЦИАЛЬНАЯ ТЕМА
УДК 94(470)
Казачья община и станичное общество как элемент государственности казачества
В настоящее время государство активно проводит ряд мероприятий, направленных на возрождение казачества и активное вовлечение членов данной общности в государственные процессы. В связи с этим становится принципиально важным выявление всей совокупности фактов и факторов, которые обусловливают формирование государственного мировоззрения казачества. К важнейшим из данных факторов следует отнести элемент военной службы, роль семьи, а также такой ключевой элемент, как жизнедеятельность казачьего станичного общества.
Ключевые слова: казаки, казачья община, государство, государственность, местное самоуправление, казачий этнос, казачье сословие, атаманское правление.
И.Ю. Ерохин
В правовой и государственной системе у казачества важнейшую роль играет станичное сообщество. По своей структуре станичное сообщество включает в себя следующие важнейшие элементы: станичный сбор (сход), атаманское правление, суд. Вся полнота распорядительной власти принадлежит станичному сбору. Исполнительная же власть делегируется правлению и выбираемому атаману. Судебная власть у казачества представлена отдельной ветвью. Например, именно такая структура традиционно складывалась у терского казачества [1, с. 310].
Казачья диаспора не живет в государственном и административном плане замкнуто, не является в отличие от многих других этнических анклавов и социальных групп «вещью в себе», она активно участвует в государственном регулировании и управлении — функциях, делегированных ею властью.
Длительное время было принято акцентировать внимание именно на военной структуре казачества. Этим страдало подавляющее число исследований и в прошлом, не исправлены эти перекосы и в настоящем. Вместе с этим совершенно не исследовался вопрос взаимодействия военной структуры казачества с институтом гражданского административно-территориального и местного самоуправления. В послед-
© Ерохин И.Ю., 2013
131
Казачья община и станичное общество как элемент государственности казачества
нее время сделаны робкие попытки историков, политологов продвинуться в этом направлении, но следует отметить, что в данной теме продолжает оставаться больше вопросов, чем ответов.
Примечательно, что со стародавних времен станичный атаман на подведомственной и подотчетной ему территории являлся административнополицейским лицом, которому были обязаны подчиняться все без исключения лица, даже совсем не имеющие отношения к казачьему этносу.
В своем распоряжении станичный атаман наделялся государством и властью значительным арсеналом мер воздействия на провинившихся граждан и прочих правонарушителей. Это могли быть финансовые меры (штраф в сумме не более трех рублей), меры принудительных или общественных работ (сроком до трех дней). Для особенно злостных нарушителей эти меры могли быть повышены до пяти рублей штрафа и до пяти дней принудительных работ соответственно [1, с. 310].
Станичный атаман обладал правом проводить любые мероприятия по поддержанию порядка, законности, спокойствия и благочиния на контролируемой территории. В ряде случаев он со своими ближайшими соратниками выполнял и функции института современных судебных приставов, т.е. контролировал исполнение судебных и иных приговоров, решений, принимаемых казачьими сходами. В этот список попадало и частное право казаков. Атаман имел право на разрешение залоговых, частных и иных договоров, споров населения. Станичный атаман накладывал вето и резолюции на командировки (отлучки) в прошениях казачества.
Во время исполнения атаманских обязанностей атаман, не имевший казачьего воинского звания, назначался на должность хорунжего и приравнивался к этому чину. За подготовку и несение любым членом казачьей общины воинской службы отвечала именно административно-территориальная единица — казачья станица. Многие исследователи говорят о «службе казака как особом виде и роде самоуправления» в правовом и государственном качестве.
Станичная община время от времени практиковала не только собственные нововведения в специфику организации военной службы и систему самообороны казачьих станиц, но и передел земельных паев среди казачества. Важно отметить, что в царской России существовала достаточно сложная система земельных собственнических отношений. Главным собственником земли являлось государство. От имени государя власть жаловала землю определенному войску на правах коллективной, общинной собственности. Потом уже само войско распределяло эту землю в качестве паев и наделов между отдельными станицами. В системе большинства казачьих войск существовал еще и институт «дворянских войсковых казачьих наделов». Обычный казак за пользование землей должен был нести воинскую повинность по договору со станицей. Казаки-дворяне же жаловались землей по факту получения казачьего офицерского чина. Их соб-
132
Казачья община и станичное общество как элемент государственности казачества
ственность носила потомственный характер, но потомок обязательно должен был иметь отношение и происходить из структур самого войска.
Если изначально, в древнейшую историю казачества «казак был враг земли» и за ее обработку ему грозила смертная казнь, то впоследствии земельные отношения казачества становятся одним из наиглавнейших факторов военного, административного и территориального структурирования казачества. Естественно, что никакой иной вид сельскохозяйственных работ (рыболовство — уральское казачество, охота — сибирское казачество, виноделие — кубанское казачество и казачество Терека, и т.д.) не мог так влиять на государственность менталитета данной общности, как система особых поземельных отношений. Она становилась определяющей.
К особенностям казачества как самостоятельного сословия в пределах Российской империи должно отнести и историки относят:
— систему особого порядка отбывания воинской повинности;
— освобождение от подушной подати;
— освобождение от системы рекрутских мероприятий;
— освобождение от государственного земского сбора;
— наделение правом беспошлинной торговли на войсковых территориях и землях;
— привилегированные права по пользованию государственными землями и разнообразными угодьями (соляные и рыбные промыслы, сады и др.).
Если учесть, что все вышеизложенные привилегии и права, выдаваемые казачеству государством, могли быть осуществлены в практическом русле исключительно в рамках системы станичной общины, то становится понятной и определенной ее огромная и неоспоримая роль в качестве структурного государственного элемента в системе организации казачества.
Несмотря на то что в казачестве существовало много структурных элементов, цементирующих его как единую общность (военная служба, система станичного управления), вместе с этим существует и ряд признаков, которые определяли неоднородность, «неравнозначность» общности. Уже в Запорожской Сечи мы находим упоминание о так называемом казачьем «посольстве» (системе знатных и привилегированных казаков), которое противопоставлялось казачьей «черни», состоявшей из простого люда. С развитием государственной службы казачества, процессов его структурирования и централизации подобные элементы расслоения должны были только усиливаться, что и происходило на самом деле.
Процессы расслоения казачества на территории Сечи получили свое последующее продолжение. Инициаторами в них и зачинщиками, как правило, выступали зажиточные казаки. Часть из них по возвращении на Дон образовали там самостийную группу «старых», или «домовитых», казаков. Хотя четко определить структуру и характер этой группы довольно сложно, о ее социальном статусе и государственных особых притязаниях говорить можно. Данная группа казачества видела свою совершенно осо-
133
Казачья община и станичное общество как элемент государственности казачества
бую и исключительную роль именно в экономическом положении. К тому же на Дон они возвращались много ранее своих соплеменников — значительно менее состоятельных «казаков-новоприходцев» или так называемых «казаков голутвенных».
Однако система обычного казачьего права, реализуемая посредством исполнения решений собраний, сходов, кругов и рад, значительно препятствовала расслоению казачества. Обладание особыми правами поощрялось лишь в период несения военной службы, но всячески нивелировалось казачьей идеологической доктриной в мирное время. Ни знатность, ни родовитость, ни тем паче экономическое положение члена казачьей общины не могло способствовать его возвышению в среде таких же, как он [2; 3; 4].
Казаки верой служили не только Московии. Считать так — глубокое и принципиальное заблуждение. Как минимум, можно говорить о масштабных фактах и доказательствах служения православного казачества католическим и мусульманским правителям. Запорожские казаки имели отношения с Польским государством, хотя подчас оно и являлось их основным противником. Тесные отношения связывали казаков, которые служили династиям Османов (Турция) и Гиреев (Крым). Тут речь идет и о так называемых казаках-некрасовцах. Казаки периода Гражданской войны (1918—1921) на территории Маньчжурии организовывали свои станицы в прямом взаимодействии с китайскими и японскими властями. Речь идет именно о системном подходе.
Показательно, что современные государственные структуры отдают должное важности существования казачьей станичной общины, наделяя ее исключительными правами в деле установления взаимосвязей между властью, обществом и казаками. «Первичное территориальное объединение казаков (казачья община) обеспечивает подготовку каждого члена общины к несению службы, подготовку, своевременное и качественное отправление им обязанностей государственной службы. В свою очередь, член казачьей общины ответствен как перед государством, так и перед общиной, в которую он входит. Таким образом, для того чтобы иметь права и нести обязанности, вытекающие из конкретного вида государственной службы казачества, гражданин должен быть членом казачьей общины. Отношения с государством казак оформляет, уже будучи членом казачьей общины при призыве первый раз на действительную воинскую службу или вступлении в должность по иному виду государственной службы путем подписания контракта и принятия специальной присяги», — говорят современные источники.
Попытка поставить напрямую между гражданином в лице казака и государством буфер в лице казачьей общины — мера достаточно спорная. Она может принести как великие плоды в деле «государственного воспитания казачества», так и закончиться фиаско.
Все же можно прийти к вполне ясным и недвусмысленным выводам о том, что силу и мощь, организационную структурированность и идео-
134
Казачья община и станичное общество как элемент государственности казачества
логическую концепцию казачьей станицы в царской России определяли именно военно-мобилизационный и поземельный вопросы. А с этим на современном этапе развития казачества много неясностей. Прежде всего, в законодательном плане и практике нормативно-правовых отношений. И само казачество, и его лидеры, и государство мучительно пытаются найти выход из создавшегося положения. Как правило, пути выхода из данного системного кризиса предлагаются совершенно различные.
Вопрос встал на повестку дня уже с момента появления в постперестроечной России 90-х годов института общественного казачества. Если с возрождением института казачьей станичной общины и ее идеологии больших сложностей не наблюдалось, то вот с имущественными и правовыми аспектами дело обстояло совершенно иначе. Появление институции государственного (реестрового) казачества в значительной мере актуализировало этот процесс. Усложнили его в плане конфликтологии [5]. Между государственным и общественным казачеством возникли векторы конфронтации и противоречий.
В целом изучение казачьей общины и станичного казачьего общества позволяет сделать важнейший вывод о том, что они сыграли существенную роль и внесли свою лепту в формирование государственных представлений казачества. Если военная служба определяла общий мировоззренческий спектр представлений государственности казачества, то общинная идеология влияла на складывание той части, которую можно определить понятием идеологии «социального государства» и «социальности» жизнеустройства казаков. Сделанные выводы тем более актуальны, что в последнее время в правовой и исторической науке огромное внимание наряду с идеями правового государства отводится и идеям именно социального государства — его понятию, функциям, природе и структуре.
Литература
1. Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Пятигорск, 2002.
2. Елесин А.И. Казаки — Кто они такие? // Преображение. 2005. № 5.
3. Бондарь Н.И. Воины и хлеборобы // Вопросы казачьей истории и культуры. Майкоп, 2002.
4. Водолацкий В.П. Социальная сплоченность казачества и социальный капитал в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 7.
5. Казачество в XXI веке: место и роль в обществе // Станица. 2002. № 2.
135
