CC BY
168Каузальная топология и нематериальные причины
Сафронов Алексей Владимирович,
к.т.н., соискатель кафедры онтологии и теории познания философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, генеральный директор, коммуникационная группа «Орта» E-mail: [email protected]
Принцип каузальной замкнутости физического делает неразрешимой проблему онтологии сознания, поскольку не допускает возможность ментальной каузальности. Однако, сам этот принцип базируется на модели линейной каузальности, основной на связи материальных событий друг с другом. В статье рассматривается возможность ментальной каузальности основанной на нематериальных событиях, отражающих влияние вероятности на вероятность, а не события на событие. Рассматривается гипотетическая модель, в которой одному состоянию активности нейронных процессов в мозге могут соответствовать разные ментальные состояния, которые отличаются друг от друга, но не содержательно, а в рамках нематериального свойства. Данное нематериальное свойство определяется как вероятность ментальных оценок и по смыслу является каузальной топологией ментальных процессов. При этом топологические изменения, являясь внутренними для мира, теоретически не нарушают каузальной замкнутости физического. Это связано с тем, что действие одних и тех же причин приводит к различным последствиям, так как они оказывают влияние на систему, претерпевшую внутренние топологические изменения, которые выражаются в изменении вероятности тех или иных состояний и процессов. Предлагаемая модель получает косвенные подтверждения в актуальных исследованиях в области нейрофизиологии мозга.
Ключевые слова: сознание, ментальная каузальность, нематериальное событие, нематериальная причина, каузальная топология.
Знаменитый вопрос Д. Чалмерса, почему сознательные процессы не протекают «в темноте», повлёкший после конференции в Туссане бурные дискуссии [1, с. 136-147], во многом выявил современную научную специфику проблемы сознания. Ответ на него казался практически очевидным -эти процессы протекают не «в темноте» потому, что «свет» этих процессов имеет определенную функцию, позволяющую животным и людям проявлять сложные формы адаптации в изменяющихся условиях среды. Проблема, однако, заключается как раз в том, чтобы понять какая именно это функция. Или, иначе говоря, чем осененные сознанием нейронные процессы отличаются от всех остальных.
К сожалению, функционализм, как один из наиболее перспективных подходов к решению проблемы сознания, до сих пор не ответил на этот вопрос. Известно, что сознательнее процессы довольно часто сопровождаются наличием волн определенной частоты в коре головного мозга, но также известно и то, что существуют исключения, и эти волны могут иметь место при отсутствии сознания [2], а также, что когнитивная функция этих волн остается загадкой. Поэтому поиск нейронных коррелятов сознания остается открытой научной проблемой [3].
Научные поиски ответа на вопрос о том, какую функцию выполняет сознание, осуществляются в разных направлениях. Если нейронауки стремятся определить опытным путём, какие именно нейронные маркеры соответствуют ментальным активностям, то психология и философия сознания сегодня все ещё имеют дело со значительно менее четко сформулированной задачей. В общих чертах ее можно определить как - поиск гипотез и теорий о функциях сознания на разных уровнях, попытки выделить и описать специфические для сознания формы проявления. Такие теории чаще всего выделяют какую-то функцию или группу функций, которые связывают с сознанием. Это могут быть когнитивные или метакогнитивные функции или на более высоком уровне - способности животного или человека, связанные с памятью, адаптацией, решением других задач, которые традиционно приписываются сознанию. Например, в духе классической психологии можно было бы утверждать, что сознание это, когнитивный «первопроходец», который сталкивается со всем новым, и адаптируется к новым задачам, затрачивая много энергии, чем обеспечивает процесс автоматизации тех или иных действий, которые в дальнейшем реализуются на уровне энергосберегающего режима подсознания. На сегодняшний день было предложено множество функциональных моделей сознания,
сз о
о Л о
о сз о в
но они, по нашему мнению, обладают общим недостатком, который заключается в том, что эти модели вынуждены считать сознание материальным свойством. Так как в противном случае, в рамках существующей доктрины о каузальной замкнутости физического, сознание не могло бы оказывать влияния на физический мир.
Но здесь возникает теоретическая трудность. Она состоит в том, что если бы сознание было материальным свойством или процессом, как полагают многие современные аналитики, необходимо существовали бы такие элементы содержания сознания, которые не были бы отражены в нейронной деятельности мозга, а проявлялись в некоторых «дополнительных физических измерениях» или «дополнительных физических взаимодействиях», о которых мы пока не знаем. Это связано с тем, что нейронная структура мозга осуществляет вычисления, тогда как сознание не сводится только к вычислениям. И упомянутый Чалмерсом «свет» как раз выходит за пределы того, что может быть редуцировано к вычислениям.
О том, что сознание не редуцируется к вычислениям (т.е. к материальной стороне нейронной активности мозга) и является онтологически более сложной средой, чем плотное сосредоточение информационных потоков, говорится уже давно, с момента изобретения компьютеров, и крушения первых надежд на создание сильного ИИ на их основе. Дж. Серль в своей книге «Открывая сознание заново» пишет: «Доминирующей чертой в философии сознания и когнитивной науке было предположение, будто вычислительность (computation) является внутренним свойством самого мира и что сознание и интенциональность могут быть каким-либо образом элиминированы: либо в пользу чего-то еще, либо потому, что они зависят от наблюдателя или редуцируемы к чему-то более фундаментальному, подобному вычислительное™. В данной книге я доказываю, что подобные предположения верны как раз наоборот: сознание и интенциональность суть внутренние и неэлими-нируемые, а вычислительность, за исключеним небольшого числа случаев, в которых вычисления действительно осуществляются обладающей сознанием психикой (mind), зависят от наблюдателя» [4, с. 21]. «Дополнительные измерения» или «дополнительные взаимодействия», которые бы онтологически соответствовали сознанию, пока не удалось обнаружить, но убежденность в материальности сознания, тем не менее, усиливается. Главным мотивом исследователей в присваивании сознанию статуса материального взаимодействия является гипотеза, что сознание существует. А поскольку для современной естественной науки существовать означает - существовать материально - то и сознание, следовательно, должно е быть материальным свойством, чтобы существо-е вать, и оказывать какое-либо влияние на окружающий мир.
° Такая позиция часто именуется физикализ-5в мом, но мы в дальнейшем будем называть ее про-
сто материализмом. И хотя в нашей стране под материализмом принято понимать в большей степени марксистскую диалектическую теорию, мы оставим эту дискуссию за скобками, и будем использовать эти понятия как синонимы. Н.С. Юли-на в работе «Что такое физикализм? Сознание, редукция, наука» пишет: «Термин «физикализм» уже восемь десятилетий используется в англоязычной философии для обозначения материалистических позиций в философии сознания. Под влиянием мощных импульсов, идущих со стороны физических, биологических и компьютерных наук, физикализм сегодня приобрел доминирующее положение, став своего рода ортодоксией» [5, с. 1042]. Что можно противопоставить этому мейнстри-му, который еще не так давно называли «вульгарным» материализмом? Ведь проблема в том, что материализм, именуемый сегодня просто наукой, обладает исследовательским аппаратом, которого нет у «метафизики». Идеализм не имеет своей естественно-научной каузальности, и в решении естественнонаучных вопросов вынужден пользоваться каузальным аппаратом материализма, который заключается в том, что идеальные сущности не существуют сами по себе, и не связаны друг с другом непосредственно, но всегда через события материального мира. Скажем, язык не существует без того, кто им пользуется, и идеи языка связует воедино материальный процесс мышления на нейронном уровне, речи или письма. Как писал Маркс: «Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее так же и для меня самого действительное сознание, и, подобно сознанию, зык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми» [6, с. 22].
Несмотря на то, что философия, по сути, началась с идеализма, по прошествии тысячелетий, она до сих пор не имеет представления о том, могут ли существовать, например, нематериальные причины. Именно в естественно-научном смысле этого понятия. Может ли какая-либо нематериальная причина оказывать влияние на материальный мир? Именно в этом, по нашему мнению, кроется загадка сознания и ментальной каузальности. То, что человек может влиять на свою жизнь, представляется очевидным фактом, но без понятия нематериальной причинности об этом невозможно говорить на научном языке.
В обыденном смысле, для человека нет ничего более естественного, чем нематериальные причины. Так, например, человек преимущественно действует в отношении будущего, учитывая то, что еще не случилось, но наверняка произойдет или может произойти с какой-то вероятностью. Следовательно, причина поведения человека в настоящем основывается на том, что в настоящем еще не существует, и более того, может не существовать и в будущем, если прогноз оказывается неверным.
Но мы не считаем такую причину нематериальной, так как в материалистической концепции ка-
узальность всегда связывает материальные объекты или процессы. Поэтому в этом примере мы скажем, что прогноз будущего существует материально на нейронном уровне, и что «будущее» - это нейронная концепция, которая так же, как и все остальные понятия моделируется мозгом в виде нейродинамических комплексов. Поэтому, когда человек основывает своё поведение на прогнозе будущего, он оперирует только существующими у него в настоящем концепциями, имеющими материальный нейронный носитель.
Прогнозирование будущего осуществляется на уровне вычислений нервной системы, нервных тканей и даже отдельных клеток. По большей части, прогнозы генерируются бессознательно путём интуиций и предчувствий. Но даже когда прогноз формируется в сознании, с помощью образов или языка, мы усматриваем в этом нейродинами-ческие взаимодействия мозга. И это базируется на идее, что всякое мышление, в том числе акты сознания, сопровождаются нейродинамически-ми процессами. Действительно, на современном уровне нейронауки невозможно утверждать, что какие-то акты сознания могут не сопровождаться нейронной активностью.
Нейронаука сегодня связывает все ментальные процессы с нейронной активностью, находя нейроны и группы нейронов с разными функциями. При этом, если человек воспринимает или думает о чем-либо, возбуждаются те или иные нейроны. И, скажем, невозможно подумать о «красной розе» так, чтобы не «загорелся» нейрон, отвечающий за «красную розу». Это одинаково справедливо и для абстрактных понятий, чувств и самых тонких эмоций.
Е.Н. Соколов в статье «Нейроны сознания» пишет о нейронной природе планирования действий: «Важнейшей функцией сознания является планирование действий. В этом случае осуществлению действия предшествует формирование намерения. Намерение основано на работе специфических нейронов интенций префронтальной коры. Особенностью нейронов интенции является то, что в них интегрируются сигналы представления цели действия и сигналы представления плана реализации действия. Нейроны интенции принадлежат к рабочей памяти; отдел рабочей памяти кодирует связи объекта и действия» [7, с. 3-15]. Нейробиолог Резолатти назвал эти нейроны «зеркальными», так как они были найдены у обезьян, и возбуждались при подражании жестов или других действий, воспроизводящих действия другого животного.
Любое изменение в сознании, следовательно, одновременно есть и движение на нейронном уровне. Ни одна мысль или мимолетное предчувствие не происходит без мозговой активности. Какой вывод из этого следует? Например, что каждому состоянию активности нейронов соответствует своё состояние сознания. То есть, если имеет место «Состояние сознания 1» отличное от «Состояния сознания 2», то соответствующие им «Состоя-
ние активности мозга 1» и «Состояние активности мозга 2» будут также отличаться. И это основа для построения линейных нейронных каузальных моделей, базирующихся на причинно-следственных связях. Если же необходимо выделить нематериальную причину в деятельности сознания, то потребуется доказывать, что одному состоянию активности мозга может соответствовать два разных состояния сознания, то есть ввести нелинейность.
С точки зрения современной нейрофизиологии, такой подход выглядит совершенно ненаучно, однако, не существует никаких теоретических ограничений для его исследования, если показать, что этот подход может сочетаться с принципом каузальной замкнутости физического. В этой статье мы постараемся привести многочисленные доводы в пользу такого подхода и описать его преимущества.
При более схематичном описании получается следующее различие линейной и нелинейной моделей. В случае материальной причинности мы имеем линейную каузальную схему параллелизма ментального и физического. Из «Состояния активности мозга 1» следует «Состояние активности мозга 2» так же и в то же время как из соответствующего ему «Состояния сознания 1» следует «Состояние сознания 2». В случае нематериальной причинности схема разветвляется: из «Состояния активности мозга 1» следует «Состояние активности мозга 2А» в том случае, если из соответствующего ему «Состояния сознания А» следует «Состояние сознания 2А». Но из «Состояния активности мозга 1» следует «Состояние активности мозга 2В», если из соответствующего ему «Состояния сознания В» следует «Состояние сознания 2В». Но это возможно только в том случае, если «Состояние активности мозга 1» может сопровождаться двумя разными состояниями сознания -«А» или «В».
Поэтому вопрос о ментальной каузальности, в данном случае, это вопрос: как одному состоянию активности мозга могут соответствовать разные состояния сознания. На первый взгляд, такой путь кажется тупиковым. Как мы уже упомянули, на современном этапе развития нейронауки, практически очевидно, что любая самая незначительная когниция отражается в нейронной деятельности. Поэтому данная проблема носит пока теоретический характер, но она может решаться путем расширения каузальной онтологии и исследования нематериальной причинности. Понимая «нематериальный» в узком смысле как синоним понятия «отсутствующий», «не существующий» материально, целесообразно исследовать - какие еще могут быть возможности по введению понятия нематериальной причины, и какие последствия это может иметь для решения проблемы ментальной каузальности.
В этой связи рассмотрим еще два варианта «нематериальности», первый из которых исходит из нашего операционного определения этого понятия, а второй из теоретических предпосылок,
сз о
о Л о
о сз о в
связанных с ослаблением принципа каузальной замкнутости физического мира. Так как «нематериальность» ассоциируется с «отсутствием», то может ли отсутствие чего-либо или несовершенное действие быть нематериальной причиной? Может ли одно состояние активности мозга соответствовать двум разным состояниям сознания в том смысле, что одно из этих состояний сознания соотносится с «Состоянием мира 1», где отсутствует объект «1», а второе - с «Состоянием мира 2», где отсутствует объект «2»?
Например, существует понятие преступного бездействия, которое понимается как пассивное, но волевое поведение, повлекшее определенные негативные последствия. Данный пример выявляет еще более высокую степень абстракции, чем предыдущий, так как речь идет не о мышлении самого человека о будущем, а о мышлении других людей о намерениях (т.е. о прогнозе будущего) данного человека. При этом само бездействие есть то, что не существовало в прошлом. То есть не то, что еще может произойти, но то, что уже не случилось и уже не может случиться в принципе.
И все же мы не имеем теоретического аппарата, чтобы признать такую причину нематериальной, находя материальный субстрат и здесь на уровне материальных причинно-следственных связей, выраженных в нейронных концепциях прошлого и будущего разных людей, их прогнозов, их письменного или вербального взаимодействия друг с другом. Иными словами, отсутствие объекта «1» (несовершенное действие 1) или «2» (несовершенное действие 2) в состояниях мира должны были также отразиться на состояниях активности мозга, и они были бы отличны. Поэтому данный пример также не убедителен для определения нематериальной причинности.
Что, в таком случае, вообще можно считать нематериальной причиной? Исследования в области слабых версий каузальной замкнутости физического рассматривают разные «мягкие» варианты каузальности, в том числе основанные на вероятностных моделях, в отличие от «твердых» моделей причинно-следственных связей событий [8]. Представляется, что в научной концепции понятия вероятность содержится потенциал для выделения в нем нематериальной составляющей. В отличие от любого события, которое находится в линейной цепочке между событиями-причинами прошлого и событиями-следствиями будущего, вероятность нелинейна.
Вероятность подразумевает набор возможностей, каждая из которых может быть реализована или нет. При этом нереализованные возможности часто существуют только как идеи, а их влияние на происходящие события бывают не менее существенным, чем влияние реализованных возмож-е ностей. Это обстоятельство может иметь важные е следствия, особенно, в связи с ментальной каузальностью.
е^ С точки зрения здравого смысла и классиче-ав ской психологии, сознание - это среда, которая
позволяет избежать линейного детерминизма. То есть среда возможности выбора, в отличие от линейно детерминированного рефлексивного действия. В онтологическом смысле это означает, что сознание это среда возможности нелинейной, или разветвленной каузальности в принципе, когда из А может произойти В или С, а не только В. Это положение дел очень похоже на то, что мы имеем в случае с вероятностью. Ведь вероятностная каузальность онтологически отлична от детерминизма именно в том, что она нелинейна.
Подбрасывая монетку, наблюдатель получает случайную последовательность нулей и единиц именно потому, что вероятность подразумевает наличие выбора. В теории, понятие вероятности является наиболее близкими кандидатом для фундирования нематериальной причинности. Но проблема использования вероятности для этого, однако, заключается в том, что нелинейная (разветвленная) каузальность требует учета многофакторного влияния, и поэтому крайне неудобна [9].
Ведь, если из А следует либо В, либо С, то для этого должны быть соответствующие причины (Д или Е). Почему выбор происходит в пользу В или С? И если такая материальная причина существует, то разветвленная модель «Если А, то В или С» превращается в конфигурацию «Если А и Д, то В», а «Если А и Е, то С», которая разделяется на две самостоятельные каузальные линии. И в этом случае, разветвление носит умозрительный, а не действительный характер. Говорить о каузальном разветвлении имеет смысл только в том случае, когда оно онтологически не требует более никаких физических причин. То есть тогда, когда из А действительно следует В или С, и более никакие материальные факторы на это не влияют. Но как такое возможно?
Вот почему теория нематериальной причины получает связь с вероятностью. Так как нематериальная причина не существует физически, то она не становится частью физически замкнутой каузальной модели, но может быть связана с вероятностью выбора между В и С. Фактически, в том случае, если на вероятность выбора между В или С не влияют никакие материальные причины, то нематериальна причина - это и есть сама вероятность выбора в пользу В или С. И в таком случае, речь идет о вероятности, которая не зависит от физических факторов.
Несмотря на то, что все вероятностные модели сегодня являются наиболее востребованными и успешными в самых разных областях науки, от физики до социологии, вопрос от том, чем является вероятность остается открытым. Является ли вероятность наиболее фундаментальным способом описания явлений и процессов в природе, или это только следствие случайного влияния других факторов? «Вытекает ли вероятность из индетерминизма?» [10, с. 3] спрашивает одно из наиболее авторитетных современных исследований теории вероятностной каузальности. Ранее мы писали, что «Вероятностное описание процессов во Вселенной может быть наиболее универсальным
и полным при отказе от понятия «сила природы»« [11, с. 89-110].
То, что возможен вероятностный детерминизм, упоминал уже Юм, но относился к нему скептически. Иррационализм Шопенгауэра и научный прогресс в новых областях 19-20 веков вдохновили исследователей на поиски выхода за пределы обычного детерминизма. Прорыв в понимании вероятностного детерминизма связан с развитием физической химии и именами Больцмана, Гибб-са, а затем с революцией квантовой физики Бора, Борна, Гейзенберга, Шредингера и других, и наконец, с революцией информационных технологий -Тюринг, Виннер и др. И хотя сегодня наука очень широко использует вероятностные модели, в общетеоретическом смысле понимание вероятности вторично. Вероятность понимается как следствие случайности, поэтому она сама по себе (вероятность) не становится причиной. Причиной единичных вероятных событий мы считаем случайность. Но всегда ли это верно?
По определению, вероятность - это степень возможности наступления события. Но на вопрос, почему что-то произошло, мы никогда не отвечаем, потому что вероятность этого имела такое-то значение. Причины всегда носят локальный, а не абстрактный характер. Если, идя по улице, мы встретили рыжего мужчину, то материалист скажет, что причиной этого стало то, что и мы, и этот мужчина шли друг другу навстречу по одной улице. То есть назовет локальную причину. Но разве поэтому мы его встретили, на самом деле? По статистике, примерно каждый пятидесятый встречный будет рыжим мужчиной. И этот процент зависит от страны и даже города в этой стране. Зная каков процент рыжих мужчин в данном городе, и проходимость улицы, можно предположить через сколько минут прогулки вероятность встретить рыжего мужчину будет близка к единице.
Значит истинной причиной того, что мы встретили рыжего мужчину будет то, что мы находимся на такой-то улице такого-то города столько-то времени. По крайней мере, когда мы имеем целью встретить рыжего мужчину мы идём туда, где мы полагаем, что возможна такая встреча, а не рассчитываем траекторию перемещения всех рыжих мужчин на планете. Если переходить от обыденной терминологии этого примера к более строгим понятиям, то причиной события - требуемой встречи - здесь будет нахождение в некоей среде-источнике искомого объекта, в данном случае, на улице в городе.
При этом в структуре данной причины есть материальная часть - нахождение в некотором пространстве и времени, и смешанная (материально-нематериальная) часть - степень возможности или вероятность некоторого события в этом пространстве и времени. Но почему эта вторая часть является смешанной? И является ли она смешанной во всех отношениях?
Та сторона вероятности, которая вычислима, является материальной. Например, если в горо-
де живет тысяча человек, и среди них есть десять рыжих мужчин, то значение вероятности того, что встречный случайный человек окажется рыжим мужчиной равна одному проценту. Именно так принято считать вероятность, но, в действительности, это значение характеризует систему при большом числе испытаний. Для одного испытания оно малоинформативно. Например, играя в «русскую рулетку», игрок имеет в барабане револьвера от пяти до восьми отделений для патронов. При этом он может проиграть в случае, когда в барабане всего один патрон, и выиграть при наличии всех патронов, за исключением одного. Даже очень высокая вероятность чего-либо не гарантирует, что событие обязательно случится. Поэтому вероятность имеет нематериальную сторону, которая выражается в неопределенности в отношении единичного события.
В разных системах имеют место ситуации, когда реализуются все или многие возможные вероятности какого-то явления. Например, брызги от струи воды, попадающей в препятствие, за определенное обозримое время разлетаются от этого препятствия почти во все вероятные области пространства. Однако, чаще реальные системы реализуют только одну или несколько вероятностей какого-то явления. Как, например, в случае с русской рулеткой, или когда только один из десятков миллионов спермотазоидов достигает яйцеклетки. В каждом отдельном произошедшем событии реализуется, обычно, только одна из возможных вероятностей этого события. При этом все остальные нереализованные вероятности события существуют не материально, так как остаются за скобками материального воплощения. Тем не менее нереализованные возможности оказывают влияние на действительность.
Таким образом, онтология нематериальной каузальности заключается в том, что не существует материально, но оказывает влияние. Действительно, линейная материальная каузальность -это одинарные цепочки причин и их реализованных в реальности следствий, которые тянутся из прошлого в будущее. Сложность этих цепочек - это сложность самой материальной реальности. Но сложность воображаемой реальности невоплощенных вероятностей и их взаимного влияния и не влияния несопоставимо выше. Поэтому онтология вероятностной вселенной значительно сложнее.
На это можно возразить, что вероятность не существует в природе сама по себе, а вероятностные модели суть теоретические построения модальной логики. Это всегда отношение чего-то, и следствие случайности. Но это зависит от интерпретации рассматриваемой модели. Например, в квантовой физике вероятность существования чего-либо тождественна самому этому существованию. Все существует ровно в той степени, насколько оно вероятно. Такова, по сути, копенгагенская интерпретация квантовой физики или интерпретация Эверетта. Иными словами, в квантовых
сэ о
о Л о
о
сз
о в
процессах вероятность является материальной причиной событий даже для единичных событий. Если электрон находится в данной области с такой-то вероятностью, это не означает, что он там есть или нет, это означает что в этой области пространства-времени он существует именно с этой вероятностью, или просто - в такой степени, которая определяется волновой функцией .
«Как бы ни различались между собой взгляды реалистов и сторонников ранней информационной версии копенгагенской интерпретации, в одном они были согласны: квантовая система полностью описывается волновой функцией , представляющей собой математическое выражение для распределения вероятностей различных состояний квантовой системы. Но вот только вероятности чего? На этот вопрос рассматриваемые интерпретации отвечают по-разному...» [12, с. 57-71].
Говоря о квантовой физике, так же важно учитывать, что причиной здесь всегда являются некоторые свойства среды или их изменение. Во многих экспериментах квантовой физики наблюдения могут объясняться только тем, что некоторая среда в целом, а не отдельное событие выступает в качестве источника причинности. Это и квантовая телепортация и эксперименты с двумя щелями. В этом смысле квантовая физика позволяет теоретически говорить о вероятностных свойствах среды как о причинах. То есть не локально. Это делает квантовую физику в бытовых представлениях почти фантастической наукой, которая меняет местами причины и следствия событий и даже при необходимости «достает зайца из футляра». В частности, квантовая телепортация для обыденного мышления представляется настолько противоречащим здравому смыслу явлением, что она выглядит скорее как фокус, чем как реальный эксперимент. Однако, это связано с тем, что причинность в квантовой физике определяется в целом некоей средой-источником причинности, а не каким-то локальным событием. Как писал Борн: «Закон причинности в квантовой механике выполняется по отношению к волновой функции., а не по отношению к координатам и скоростям частиц, как в классической механике» [13, с. 125].
После Юма принято в качестве причины или следствия рассматривать единичные локальные события. Именно поэтому вероятность не рассматривается как причина всерьёз, так как вероятность соотносится с категорией событий, а не с самим единичным событием. Но эта юмов-ский модель не отвечает многим запросам науки, и в том числе, науки о сознании. В отношении ряда явлений и областей, таким как квантовая физика или ментальная каузальность, возможно, стоит обратиться к менее локальным моделям. Например, в теории причины Аристотеля все причины, е кроме второй, являются скорее свойствами, атри-е бутами или состояниями, а не событиями.
Причины Аристотеля могут быть поняты, в том ° числе, и как описание некоей среды-источника, Ц в которой берет начало что-либо. В этом случае
первая причина есть материальное содержание этой среды, вторая - совершаемое в среде движение, третья - форма ее внутреннего взаимодействия, и четвёртая - потенциальное направление ее развития в новые формы.
Греки не были знакомы с квантовой физикой, где эта теория могла бы быть полезна для интерпретации пограничных явлений, но они рассуждали о человеке в качестве причины, то есть о ментальной каузальности. При этом они не усматривали в сознании ничего противоречивого и несвойственного природе мира, как это делаем мы сегодня. В теории причинности и души Аристотеля было место энтелехии - как источнику причин, источнику движения. Наше узкое понимание причины, не допускает существование энтелехии, так как она создавала бы теоретические парадоксы. Но это парадоксы, безусловно, вытекающие из нашего понимания причины, а не из нашего понимания энтелехии. Аристотелева модель из четырех причин избыточна, мало применима на практике, и многочисленные попытки её адаптации или интерпретации потерпели неудачу. Однако эта модель содержит нематериальную телеологическую причину, и не приводит к парадоксам каузальной замкнутости физического мира самого на себе. Нематериальная причина в ней существует наряду с остальными, как органичная часть, позволяющая развитие описываемой среды, в чем ряд современных исследователей мог бы усмотреть даже древнегреческий эмерджентизм.
Таким образом мы видим, что онтологическая относительность проблемы ментальной каузальности может оказаться следствием используемых теоретических установок. Если отказаться от догматизма современной материальной каузальности и рассматривать сознание как нематериальную среду, где имеет место влияние нематериальной причинности, это открыло бы широкие теоретические возможности для научного изучения свойств этой среды. В этом случае вопрос, заданный выше, как могут существовать два различных состояния сознания при одном состоянии активности мозга, получает дальнейшее уточнение.
В этом случае возникает вопрос - можно ли выделить свойство изучаемой среды (сознания), которое не является материальным и также не является следствием материальных процессов в среде? Такое свойство теоретически может быть названо, например, каузальной топологией ментальной среды, в отличие от каузальной геометрии нейродинамических процессов. Каузальная топология ментальной среды по аналогии с топологией пространства в физике независима от геометрии пространства, и представляет собой внутреннее свойство среды. Изменения топологии представляют собой преобразования самой ткани пространства, а не элементов ее наполняющих. При такой интерпретации каузальная топология может быть следующим образом отделена от каузальной геометрии. Каузальная геометрия - это пространственно-временная динамическая схема взаимос-
вязи локальных событий причин и следствий. При этом системы с единой каузальной геометрией (состояние нейронной активности мозга) могут иметь множество различных каузальных топологий (состояние сознания). Топология в данном контексте означает не сами связи, а их некоторые нематериальные свойства, например, вероятности некоторых ментальных оценок (установок).
Изменения в каузальной топологии системы могут быть внутренними изменениями, поэтому каузальная замкнутость физического мира здесь не нарушается. Согласно данному принципу, любое физическое следствие имеет достаточную физическую причину для своего появления. Изменения каузальной топологии не сознает дополнительных физических причин для чего-либо. Теоретически эти изменения происходят с системой в целом таким образом, что исходные физические причины не меняются, но они уже действую на иную систему, и следствия этих причин оказываются иными.
В такой теоретической модели весь процесс ментальной каузальности будет выглядеть следующим образом. Если имеет место независимое от наблюдателя событие «1», то осознание субъектом некоторого события «1» в качестве А будет означать Состояние сознание А. Осознание события «1» в качестве В, будет соответствовать Состоянию сознания В. Каждому Состоянию сознания соответствует только одно Состояние активности мозга А и В, соответственно. Однако каждое Состояние сознания может иметь различные каузальные топологии. Например, это топологии Т1 и Т2 для случая А и топологии Т3 и Т4 для случая В.
Предположим, что событие заключается в наблюдении некоей овальной формы. Наблюдатель может идентифицировать эту форму как букву «О» или, скажем, как цифру «Ноль». Поскольку связь с буквами или цифрами означает физическую связь нейродинамического процесса осознания с соответствующими отделами мозга, то это разные состояния активности мозга.
Положим, что наблюдаемый овал это один из элементов текста - номерного знака автомобиля. Первоначальное восприятие машинально, то есть отражает бессознательную оценку наблюдателя, и первичный выбор между буквой или цифрой осуществляется без участия сознания.
При этом мы полагаем, что осознание буквы или цифры может проявляться в разных нематериальных каузальных топологиях. Предположим, что топология будет в данном случае заключаться в оценке вероятности возможности действия наблюдателя в отношении наблюдаемого объекта. В топологиях Т1 и Т3 эта вероятность будет высокой, а в Т2 и Т4 - низкой. Допустим также, что объект является буквой.
Тогда в топологии Т1 мы имеем «Состояние сознания буквы О», в котором вероятность возможности действия наблюдателя в отношении объекта высока. Это означает, что с большой веро-
ятностью состояние активности мозга изменится и наблюдатель совершит действие в отношении объекта. Например, наблюдатель обнаружит, что буква является частью номерного знака и осознает ее в этом контексте.
В топологии Т2 мы имеем «Состояние сознания буквы О», в котором вероятность возможности действия наблюдателя в отношении объекта незначительна. Тогда с большой вероятностью состояние активности мозга в отношении наблюдения не изменится в коротком промежутке времени, пока происходит наблюдение.
В топологии Т3 мы имеем «Состояние сознания цифры Ноль», в котором вероятность возможности действия наблюдателя в отношении объекта высока. Это означает, что с большой вероятностью состояние активности мозга изменится и наблюдатель совершит действие в отношении объекта. Например, наблюдатель обнаружит, что цифра является частью номерного знака и осознает ее в этом контексте. И с большой вероятностью осознаёт, что наблюдает не цифру, а букву. Таким образом, в варианте с топологией Т3 теоретически имеет место пример нелинейной каузальности типа вероятность-вероятность, а не привычной линейной каузальности типа событие-событие. Вероятность ментальной установки повлияла на вероятность интерпретации события в будущем. Как мы писали ранее: «Если бы Больцман решал сегодня проблему ментальной каузальности, он бы, вероятно, сказал, что нет такого закона, по которому сознание однозначно влияет на события материального мира. Сознание только меняет вероятность событий будущего» [11, с. 89-110].
В топологии Т4 мы имеем «Состояние сознания цифры Ноль», в котором вероятность возможности действия наблюдателя в отношении объекта незначительна. Тогда с большой вероятностью состояние активности мозга в отношении наблюдения не изменится в коротком промежутке времени, пока происходит наблюдение. Важно отметить, что на выбор между каузальными топологиями Т1, Т3 или Т2, Т4 в данной теории не влияют материальные факторы, такие как освещенность наблюдаемого объекта, контекст наблюдения, состояние наблюдателя и его предыстория. Если условия для наблюдения определены материальными факторами, то выбор происходит бессознательно и не требует изменений каузальной топологии. Речь идет о состояниях, в которых материальные факторы не определяют выбор на уровне «действия», то есть когда каузальная геометрия допускает множество вариантов восприятия и действия, в то время как организм человека в силу целостности должен совершить выбор в пользу только одного из действий. Как отмечал Д. И. Дубровский, необходимость в возникновении психики и затем сознания на самом первом этапе у организмов появилась при переходе от одноклеточных к многоклеточным организмам для организации единого центра принятия решений. На уровне единой клетки такой центр не требуется, так как
сз о
о Л о
о сз о в
его роль выполняет ядро, но у многоклеточных организмов возникают нервные клетки и ткани, и впоследствии психика и сознание. «В ходе эволюции произошел переход от одноклеточных организмов к многоклеточным; жизнь многих из них требовала активного передвижения в окружающей среде. Именно эти обстоятельства и привели к возникновению нового типа информационных процессов в форме субъективно переживаемых состояний...» [14, с. 149].
Говоря о функционализме в решении вопроса ментальной каузальности, а Дубровский является одним из наиболее ярких представителей отечественного функционализма, имеет смысл сопоставлять возможные функции исследуемого объекта с эффективностью. Поэтому, если при переходе к многоклеточным организмам нервная система выполняет в том или ином виде коммуникативную функцию, возникает вопрос об эффективности этих коммуникаций. Одно из крупных исследований в области нейрофизиологии сознания связывает его функционал с различными видами эффективного взаимодействия отделов мозга, в том числе значительно удаленных друг от друга. Причем эффективность достигается за счет гибкости конфигураций нейронной активности.
«Сознательное бодрствование характеризуется глобальной интеграцией нейронных процессов, о чем свидетельствует сильное взаимодействие на большом расстоянии между областями мозга, а также динамическим изменением функциональных конфигураций активности мозга, выходящим за рамки анатомических ограничений. Другой важной характеристикой, наблюдаемой преимущественно при сознательном бодрствовании, является появление антикорреляций между активностью разных областей мозга» [15].
Сильное взаимодействие значительно удаленных участков мозга, пренебрегая анатомические ограничения, это явление, которое отчасти напоминает гравитационные эффекты, о которых писали фантасты на заре космической эры. Искривления пространства-времени и путешествие в далекие галактики за счет изменения топологии пространства до сих пор является теоретически возможным, но не реализованным на практике.
На практике сегодня преимущества от этих знаний в области общей теории относительности (ОТО) получают в основном астрофизики, наблюдающие очень удаленные объекты с помощью гравитационных линз - искривленные области пространства-времени за счет огромной массы в скоплениях галактик. Такие наблюдения сверхэффективный и были бы невозможны без гравитационных линз. Теоретическая возможность и более значительных топологических эффектов не опровергнута. На примере ОТО мы имеем образец того, е как природа создает сверхэффективные модели е коммуникаций за счет топологических эффектов.
Возможны аналогии с эффективностью коммунист каций и на нейронном уровне. Математика нейрон-ав ных сетей даже простейших организмов настолько
сложна, что с ней пока не справляются самые передовые компьютеры, а сложность вычислений, производимых мозгом человека колоссальны. В то же время, мы видим, что мозг здорового человека с ними легко справляется. Человек способен принимать осмысленные решения часто в ситуации почти полного отсутствия информации, учитывать многие переменные и неизвестные, с легкостью варьируя между интуициями и разумными доводами.
С точки зрения математики, тот факт, что человеческий мозг способен произвести вычисления, которые позволяют человеку прийти к какому-то разумному выводу и испытывать уверенность по этому поводу, утопичен. Обработать такое количество информации так быстро как это делает человек теоретически невозможно. Если только мозг не делает что-то еще помимо расчетов, что упрощает его задачу. В одной из теорий сознания - теории глобального рабочего пространства - гибкость когнитивных процессов связывается с прямым взаимодействиями на уровне оценочных суждений в некоем глобальном рабочем пространстве.
«Гибкость человеческих когнитивных процессов имеет объяснение. Хотя убеждения и несенсорные суждения не могут напрямую взаимодействовать с другими убеждениями и несенсорными суждениями, они все же могут влиять на содержимое сенсорного глобального рабочего пространства. Например, убеждение или несенсорное суждение может возникнуть в эпизоде внутренней речи с таким же или достаточно похожим содержанием. При интерпретации последнее может принимать на себя причинную роль, отчасти похожую на роль суждения, и его содержание будет доступно для всех систем, потребляющих глобальное вещание» [16, с. 143-162].
Таким образом мы видим, что исследования в области сознания и ментальной каузальности так или иначе требуют от исследователей более внимательного отношения к проблеме каузальности, и поисков новых теоретических путей отличных от общепринятых.
Литература
1. Дубровский Д. И. «Трудная» проблема сознания (в связи с книгой В.В. Васильева) // Вопросы философии. 2011. № 9.
2. Ревонсуо А. Психология сознания / Перевод: А. Стативка, З.С. Замчук. - Санкт-Петербург: Питер, 2013.
3. P. Stern, Neuroscience: In search of new concepts // Science 358. 2017, p.464-465.
4. Серл Джон Открывая сознание заново. Перевод с англ. А.Ф. Грязнова. М.: Идея-Пресс, 2002.
5. Юлина Н.С. Что такое физикализм? Сознание, редукция, наука / Н.С. Юлина // Философия науки: Ежегодник. 2006. № 12.
6. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения [Текст]: избранные произведения в трех то-
мах / К. Маркс и Ф. Энгельс. - Москва: Издательство политической литературы, 1970, 3.
7. Соколов Е.Н. Нейроны сознания // Психология. 2004. Том 1. № 2.
8. Suppes, P. (1970) A Probabilistic Theory of Causality, Amsterdam: North-Holland Publishing
9. Eells, E. (1991). Probabilistic Causality Cambridge University Press, Cambridge
10. Jon Williamson. Probabilistic Theories of Causality/ The Oxford Handbook of Causation. July 16, 2009.
11. Сафронов А.В. Сознание в предельно универсализированной модели вероятностной вселенной без сил природы: каузальные и информационные связи-измерения // Философия и общество. 2019, С. 89-110.
12. Мамчур, Е.А. Информационно-теоретический поворот в интерпретации квантовой механики: философско-методологический анализ. анализ / Е.А. Мамчур // Вопросы философии.-1968.- № 1.
13. Борн М. Атомная физика - М.: Мир, 1965.
14. Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. - М.: ИД Стратегия-Центр, 2007.
15. Demertzi, A., Tagliazucchi, E., Dehaene, S., Deco, G., Barttfeld, P., Raimondo, F., Sitt, J. D. (2019). Human consciousness is supported by dynamic complex patterns of brain signal coordination. Science Advances, 5(2), eaat7603. https://doi. org/10.1126/sciadv.aat7603
16. Peter Carruthers On central cognition Philosophical Studies: An International Journal for Philosophy in the Analytic Tradition Vol. 170, No. 1, Special Issue: Proceedings of the Fortieth Oberlin Colloquium in Philosophy: Philosophy Of Mind (August 2014).
СAUSAL TOPOLOGY AND NON-MATERIAL CAUSE
Safronov A.V.
Moscow State University. M.V. Lomonosov
The casual completeness of physics makes the problem of the ontology of consciousness insoluble, since it rejects the very possibility of mental causation. However, this principle itself is based on the model of linear causality, which is based on the connection of material events with each other. The article discusses the possibility of mental causation based on intangible (non-material) events, reflecting the influence of probability on the probability, and not the event on the event. A hypothetical model is considered, in which one state of activity of neural processes in the brain can correspond to different mental states that differ from each other, not with its content, but
within the framework of some non-material property. This property is defined as the probability of some mental assessments and, in its meaning, is the causal topology of mental processes. At the same time, topological changes, being internal to the world, theoretically do not violate the causal completeness of the physical. This is due to the fact that the action of the same causes leads to different consequences, since they affect the system that has undergone internal topological changes, which are expressed in a change in the probability of certain states and processes. The proposed model receives indirect confirmation in current researches in neurophysiology.
Key words: consciousness, mental causation, non-material event, non-material cause, causal topology
References
1. Dubrovsky D.I. «Difficult» problem of consciousness (in connection with the book of VV Vasiliev) // Problems of Philosophy. 2011. No. 9.
2. Revonsuo A. Psychology of consciousness / Translation: A. Sta-tivka, ZS Zamchuk. - St. Petersburg: Peter, 2013.
3. P. Stern, Neuroscience: In search of new concepts // Science 358. 2017, p. 464-465.
4. Searl John Rediscovering consciousness. Translation from English. A.F. Gryaznova. M.: Idea-Press, 2002.
5. Yulina N.S. What is physicalism? Consciousness, reduction, science / N.S. Yulina // Philosophy of Science: Yearbook. 2006. No. 12.
6. K. Marx and F. Engels. Selected works [Text]: selected works in three volumes / K. Marx and F. Engels. - Moscow: Publishing house of political literature, 1970, 3.
7. Sokolov E.N. Neurons of consciousness // Psychology. 2004. Volume 1.No.2.
8. Suppes, P. (1970) A Probabilistic Theory of Causality, Amsterdam: North-Holland Publishing
9. Eells, E. (1991). Probabilistic Causality Cambridge University Press, Cambridge
10. Jon Williamson. Probabilistic Theories of Causality / The Oxford Handbook of Causation. July 16, 2009.
11. Safronov A.V. Consciousness in an extremely universalized model of a probabilistic universe without the forces of nature: causal and informational connections-dimensions // Philosophy and Society. 2019, pp. 89-110.
12. Mamchur, E.A. Information-theoretical turn in the interpretation of quantum mechanics: philosophical and methodological analysis... analysis / E.A. Mamchur // Questions of Philosophy.-1968. - No. 1.
13. Born M. Atomic Physics - M.: Mir, 1965.
14. Dubrovsky D.I. Consciousness, brain, artificial intelligence. - M.: ID Strategy-Center, 2007.
15. Demertzi, A., Tagliazucchi, E., Dehaene, S., Deco, G., Barttfeld, P., Raimondo, F., Sitt, J. D. (2019). Human consciousness is supported by dynamic complex patterns of brain signal coordination. Science Advances, 5 (2), eaat7603. https://doi. org/10.1126/sciadv.aat7603
16. Peter Carruthers On central cognition Philosophical Studies: An International Journal for Philosophy in the Analytic Tradition Vol. 170, No. 1, Special Issue: Proceedings of the Fortieth Oberlin Colloquium in Philosophy: Philosophy Of Mind (August 2014).
сз о
о сз о в
