CC BY
14
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2018, № 1, с. 155-159
155
Ф И Л О Л О Г И Я
УДК 811.161.1'1
КАТЕГОРИЗАЦИЯ ПОСТУПКОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ПОСТУПКОВ КАТЕГОРИИ «ПРОДЕЛКА»)
© 2018 г. Л.А. Бушуева
Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова,
Н. Новгород
sebeleva@yandex. ru
Поотупила в ,едакцию 04.04.2017
Представлены результаты пропозиционально-фреймового анализа ситуаций поступков группы «проделка» в русском языке (выходка, номер, фортель, шалость и др.). Цель исследования - показать, что поступки «выходка», «проделка», «фортель», «номер», «штука», «шалость», «проказа», «художество», «выверт» за счет общей структуры фреймов, характера заполнения их слотов, общности прототипических признаков могут рассматриваться как члены одной категории в русском языке. Сделан вывод о том, что в ситуации поступков в фокусе внимания оказываются разные элементы общего фрейма, что указывает на то, что фрейм поступка представляет собой многоплановую структуру, которая отражает познанную действительность с отношениями между ее элементами.
Ключевые слова: категоризация, фрейм, пропозш имя поступка, прототип.
Языковая картина мира, с одной стороны, отражает отношения внеязыковой
действительности, с другой стороны, воплощает результат восприятия мира говорящим. Человек осознает впервые наблюдаемое событие через сопоставление с уже знакомой, прошедшей через восприятие ситуацией. Слово и стоящий за ним концепт включается в несколько ячеек понятийной сетки, что обеспечивает его существование в виде множества ассоциативных связей. Описываемый фрагмент мира при переносе признаков из других концептуальных областей уподобляется чему-то иному, сходному по какому-либо свойству, отношению, качеству [1, с. 121].
Представления, которые возникают в мозгу человека, ассоциируясь друг с другом, объединяются в постоянные и одновременно подвижные системы. В производном слове системные связи реализуются через соотношение с семантикой мотивирующего и форманта [2, с. 82].
С точки зрения исследователей в области когнитивной лингвистики, значения слов соотносимы с блоками знаний, что способствует лучшему восприятию информации [3]. Одной из структур представления знаний является фрейм.
В современной лингвистике фрейм понимается как:
— экономный способ передачи информации, ускоряющий процесс ее обработки и
я, слот, картина мира, поступок, действие, событие,
отражающий основные моменты близких ситуаций, принадлежащих одному классу [4, с.
151];
— единица знаний, которая организована вокруг некоторого концепта и содержит данные о типичном и возможном для этого концепта в рамках определенной культуры [5, с. 102];
— объемный, многокомпонентный концепт, представляющий собой «пакет» информации, знания о стереотипной, тематически единой ситуации [6, с. 37];
— средство организации и инструмент познания, внутренняя когнитивная информация [7, с. 98].
Одной из основных характеристик фрейма является то, что он включает полный комплекс знаний об объекте или ситуации, существующий в данный исторический момент в данном социуме. Фрейм служит базой для формирования контекстных ожиданий в плане дальнейшего хода событий, а также задает рамки допустимых интерпретаций [8, с. 132].
Человек, получая новую информацию, сравнивает ее с уже имеющейся, определяя место этой новой информации в системе уже существующих данных. Фрейм помогает собрать воедино рассыпанную на фрагменты эмпирическую реальность, структурировать восприятие социального мира.
Фреймовый анализ способствует пониманию того, каким образом «для пользующегося
языком человека значение слова реализуется через включение его в некоторую более объёмную единицу - пропозицию, фрейм и т. п.» [9, с. 72].
В рамках теории прототипов фрейм понимается как сущность, в основе которой лежит некая норма, прототип - эталонный репрезентант, исходный образец для многих объектов, который содержит то, что объединяет эти объекты в один класс [10, с. 30]. Определяя принадлежность объекта или его свойства к той или иной категории, человек сравнивает, сопоставляет имеющиеся знания о прототипе с полученными знаниями о познаваемом объекте.
В момент восприятия многое зависит от того, что для человека выступает фигурой (сознанием), а что фоном (подсознанием), главным и второстепенным профилем [11, с. 111]. С этим связано распределение внимания индивида, который, пытаясь определить принадлежность некоего объекта к той или иной категории, опирается на прототип, наиболее полно соотносящийся с ключевыми параметрами объекта, и выводит из фокуса внимания несущественные свойства (о феномене «дефокусирования» см. в [12, с. 84]).
Данная статья посвящена анализу словообразовательных гнезд, семантически связанных с именами поступков «выходка», «проделка», «проказа», «шалость», «номер», «художество», «выверт», «штука», «фортель» в русском языке. Взгляд с точки зрения фреймового подхода, теории прототипов, позволяет вскрыть стереотипные отношения в структуре знаний носителей русского языка о данных поступках.
Поступок, являясь одним из ключевых элементов русской культуры, вызывает интерес у представителей разных научных направлений. Об интересе к данному понятию говорят работы философов [13]; психологов [14]; языковедов [15; 16]. В первую очередь поступок сравнивается с действием, событием или фактом. Лингвисты обращают внимание на существенные признаки поступка: связь поступка с миром событий, намеренность действия, осознанность, целенаправленность, нацеленность на результат, наличие в поступке оценочного компонента, преодоление нормативной границы при совершении поступка [17; 18].
В данном исследовании поступок рассматривается как сознательное и разумное действие человека, вызывающее определенную реакцию у другого человека / людей. Наиболее важными признаками поступка, на наш взгляд, являются: целенаправленность,
контролируемость, нетехничность.
Оцениваемость - важный признак любого поступка, поскольку поступок оценивается и человеком, совершающим его, и окружающими, на которых он направлен. Любой поступок социален: он совершается в обществе и оценивается членами социума. Поступок обладает признаками единственности и событийности, так как поступок - это некая точка, которая уже зафиксировалась в пространстве и времени; она не может быть повторена, то есть она неповторима и уникальна [19].
То, что все вышеперечисленные поступки рассматриваются в данном исследовании в рамках одного фрейма, требует пояснения.
Судя по лексикографическим толкованиям, все лексемы, обозначающие данные поступки, находятся в синонимических отношениях и могут быть объединены общим признаком «вызывающий, противоречащий правилам поведения поступок». Рассмотрим толкования всех имен поступков фрейма «проделка»: «выходка - поступок, противоречащий общепринятым правилам» [20, с. 186]; «выверт - причудливо-неестественный поступок» [21, с. 274]; «проказа - шалость, проделка» [20, с. 1011]; «шалость - поступок ради веселья, забавы, легкомысленная выходка, проказа» [20, с. 1489]; «проделка - предосудительный поступок, шутливая выходка» [20, с. 1005]; «художество - проделка, выходка» [20, с. 1456]; «штука - выходка, проделка или хитрая выдумка» [20, с. 1507]; «номер - какой-либо неожиданный, странный поступок» [20, с. 655]; «фортель - ловкая проделка, неожиданная выходка» [20, с. 1430].
Существительное проделка может считаться именем данной категории, так как обладает более обобщенной семантикой и характеризуется большей употребительностью по сравнению с другими единицами.
Фрейм «проделка» включает 4 слота, объединяющих производные на основе общности выражаемых пропозиций: 1. Агенты поступка и их свойства (проказник, проказница, проказливость, шалун, шалунишка, шалунья, шаловливость); 2. Действия, осуществляемые агентами (выверт, проказа, проказить, проказничать, напроказить, попроказить, спроказить, напроказничать, попроказничать, спроказничать, шалость, шалить, шаловство, зашалить, зашалиться, исшалиться, нашалить, нашалиться, пошалить,
пошаливать, пришаливать, расшалиться, сшалить, проделка, выходка, художество, штука, номер, фортель); 3. Качественная
характеристика (оценка) поступка и агентов (проказливый, проказливо, шалый, шальной, шаловливый, шаловливо); 4. Результат поступка: (дошалиться). Отметим, что не все единицы слотов характеризуются одинаковой степенью регулярности в речевом употреблении.
Фрейм «проделка» - модель ситуации, которая связана с совершением действия, противоречащего правилам поведения или установленному порядку и в связи с этим вызывающего негодование, удивление со стороны наблюдателя или участника ситуации. Поступки «выходка», «проделка», «проказа», «шалость», «номер», «художество», «выверт», «штука», «фортель» соответствуют данному определению, но не все в одинаковой степени.
Дискурсивный анализ, проведенный на материале текстов Национального корпуса русского языка [22], а также ассоциативный анализ, проведенный на материале Русского ассоциативного словаря [23], позволили выявить как общие, так и различные черты, присущие всем перечисленным выше поступкам.
В русском языковом сознании шалости, выходки и другие поступки фрейма ассоциируются с человеком, обладающим веселым нравом, беспечностью, склонностью к авантюрам. Эти признаки актуализированы как в примерах НКРЯ, так и в ассоциативных данных РАС. Например, «Помню, моя двоюродная сестра Маня, первая проказница и шалунья в хваловском доме, не выдержав торжественного благочестия праздничной мотивы, стоя на коленях сзади любимой дедушкиной внучки Вавочки, усердно клавшей земные поклоны, поддавшись искушению, тихонечко пощекотала ее выставленную голую пятку» (И.С. Соколов-Микитов, Детство, 19291953). Так как эти черты присущи, как правило, человеку молодого возраста, в частности ребенку, то именно его, видимо, и следует признать прототипическим агентом для поступков фрейма «проделка». На это указывают и ассоциаты РАС: на стимулы «шалун», «шалость», «проказник»
представлены следующие реакции: ребенок 11, малыш 11, мальчишка 13, маленький 11, дети 2, маленький хулиган 1, малолетка 1; малыш 5, мальчик 5, шалунишка 4, малолетний 1, малый 1, малышка 1, мальчуган 1, мелкий хулиган 1 [23].
Приведем также пример, которые свидетельствует о том, что такие поступки осознаются как несвойственные людям старшего возраста: «Впрочем, в описываемую пору Пилюхину было уже не до шалостей:
подступал возраст» (К. Крылов,
Мертворожденный. Русская жизнь. 2012).
Ключевым признаком поступков «фортель», «выходка», «выверт», «художество», «номер», «штука» является то, что совершенное действие оценивается как нечто неожиданное, не соотносящееся с личностью агента поступка (в силу возраста или других особенностей) или с самой ситуацией. Действие, характеризующееся как неожиданное, можно считать прототипическим по отношению к фрейму «проделка». Например, «— Я хоть и не был с ним знаком, но мне охарактеризовали его как офицера, не склонного к подобного рода поступкам. - Чужая душа - потемки, - заметил Корольков. - Бывает, знаешь человека не один год, служит и даже живет рядом, а такой номер выкинет иной раз, просто диву даешься. - Да, случается, - согласился полковник, - но что-то говорит мне, что здесь не все так просто» (Л. Дворецкий, Шакалы, 2000); «Никто из односельчан и подумать не мог, что тихий Витя Боровик сможет «выкинуть такой фортель» (О. Жунусов, Хозяин тайги, Матрос-беглец провел в лесу почти три солдатских срока. Известия. 2001).
Действие расценивается как неожиданное и вызывающее недоумение или в результате оценки самого действия, или потому, что непонятны мотивы агента поступка: «Настя объявила о вступлении в девственный брак. Бедным девушкам идет девственность. И, возможно, Настя была близка к правде - за идею можно любой фортель выкинуть. А возможно, Настя на самом деле была очень умной, что часто случается со всякими чудиками. Или же Настю мучали фрейдистские неврозы» (Д. Симонова, Шанко, 2002).
Кроме того, что поступки «шалость», «проказа», «проделка» оцениваются как неожиданные, вызывающие, ключевым элементом в их структуре является признак «действие, нарушающее установленный порядок». Это, вероятно, и объясняет тот факт, что поступки «шалость», «проказа», «проделка» с разных позиций могут расцениваться по-разному и получать разную оценку. Признак «действие, нарушающее установленный порядок» остается неизменным во всех контекстах. Обратите внимание на выражение оценки в примере: «В финале выясняется, что у нее есть жених из новых русских, намного старше ее, мудрый, зрелый мужик, который относится к ее выходкам как к милым детским шалостям» (Б. Езерская, Ложь - религия рабов и хозяев, правда - бог свободного человека?
Заметки о 41-м Нью-Йоркском кинофестивале. Вестник США. 2003).
Несмотря на то что встречаются примеры употребления единиц фрейма в положительнооценочных контекстах,
прототипической оценкой для всех поступков фрейма следует считать отрицательную оценку, на что указывают лексическая сочетаемость единиц и ассоциативное реагирование.
Лексемы фрейма сочетаются с такими оценочными прилагательными, как
противозаконный, мошеннический, бандитский, незаконный, грабительский, экстремистский, антисемитский, подлый, жестокий, пакостный, коварный, бессовестный, безответственный, отвратительный, каверзный, грязный, гнусный, злой, предательский, плутовской, мелочный, легкомысленный, некрасивый, оскорбительный, аморальный, порочная, хамский, беспардонный и др.
Среди реакций на стимулы «шалун», «шалость», «выходка» конкретизируется нерациональность, безрассудность поступков: глупая 1, дурацкий 1, глупость 1, глупый 2, дурной 1 [23].
Признак «действие, нарушающее установленный порядок», характерный для «проделки», «шалости», «проказы», может выходить на первый план в поступках «выверт», «выходка», «художество», «штука», «номер», «фортель» в некоторых контекстах: «Но Павел Сауляк так и не воспользовался этим. Не было у него уверенности, что там, снаружи, на воле, он будет в безопасности. И что его ждет через шесть дней? Может, выкинуть какой-нибудь фортель, пока не поздно, и намотать себе дополнительный срок? Или все-таки выйти? Сауляк имел собственные принципы работы, и одним из этих принципов был запрет на повтор одного и того же приема, если это может привести к расшифровке. В первый раз, два года назад, он намеренно совершил преступление и отправился за решетку, там ему было спокойно и безопасно» (А. Маринина, Не мешайте палачу, 1996).
Так как поступки фрейма «проделка» воспринимаются как поступки, противоречащие нормам поведения, с этим связаны и их типичные последствия. Значительное количество контекстов указывают на то, что за проделку, выходку, проказу и т. д. полагается наказание: «Двое уже получили за эту шалость / хорошо получили / от души» (С. Говорухин и др. Ворошиловский стрелок, к/ф, 1999).
Таким образом, проведенное исследование позволяет говорить о важности рассмотрения поступка в единстве всех его элементов: мотива, агента, действия, объекта, результата и
оценки. Исследование показало, что в ситуации поступков фрейма «проделка» в фокусе внимания находятся элементы «мотив» (ради забавы или по непонятным причинам), «действие» (неожиданное, нелогичное), «агент» (человек молодого возраста, ребенок) и связанные с ними «оценка» (отрицательная) и «результат» (наказание). «Объект» выведен из фокуса внимания в пользу этих характеристик.
Заметим, что активизация одного из элементов фрейма может способствовать активизации и других элементов (например, действие может быть расценено как художество только при анализе его мотива в соотношении с совершаемым действием). Это еще раз доказывает то, что выделенные слоты существуют не изолированно друг от друга, а представляют собой взаимосвязанные фрагменты единого ментального комплекса, фрейма поступка.
В результате исследования отметим, что процесс концептуализации знаний о поступках сопровождается их категоризацией, т. е. осмыслением целого ряда поступков как членов одной категории. О наличии таких категориальных единств свидетельствуют: общая структура фреймов поступков, характер заполнения слотов фрейма, общность прототипических признаков, формирующих каждый из слотов фрейма.
Список литературы
1. Пименова М.В. Естественная категоризация в языке (на примере концептов внутреннего мира) // Когнитивные исследования языка. Тамбов, 2010. С. 119-129.
2. Булгакова О.А. Полисемия производного слова как результат категоризации действительности в номинативной деятельности человека // Вестник Кемеровского государственного университета. 2012. № 4 (52). Т. 3. С. 82-85.
3. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007. 248 с.
4. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. 152 с.
5. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 312 с.
6. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2000. С. 37.
7. Харитончик З.А. Способы концептуальной организации знаний // Язык и структура представления знаний. М., 1992. С. 98.
8. Сусык С.Ю. Способы репрезентации концепта «террористический акт» в дискурсе // Вестник Челябинского государственного университета. 2007. № 22. С. 132-138.
9. Белякова Л.А. Пропозиционально-фреймовое моделирование речевой деятельности (на материале ассоциативного эксперимента) // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Филология. Т. 4. 2012. № 3. С. 70-73.
10. Rosch E. Principles of categorization // Cognition and Categorization. Hillsdale, 1978. P. 27-48.
11. Левицкий А.Э. Проблема частей речи в аспекте категоризации языковых единиц // Когнитивные исследования языка. Вып. VII. Тамбов, 2010. С. 110118.
12. Ирисханова О.К. Дефокусирование и категоризация в комплексных лексических единицах // Когнитивные исследования языка. Вып. VII. Тамбов, 2010. С. 78-93.
13. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники: Ежегодник. М., 1984-1985. С. 8-160.
14. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. Т. 1, 2. М., 1983.
15. Джусти-Фичи Ф. «Действие» в русском и итальянском языках // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992. С. 136-138.
16. Сахно С.Л. Действие в контексте естественного языка // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992. С. 88-96.
17. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988. 341 с.
18. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981. 269 с.
19. Бушуева Л. Имена поступков и их семантика в контексте современной лингвистики // Альманах современной науки и образования. Тамбов, 2007. № 3: Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. Ч. 2. С. 21-23.
20. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 2000.
21. Русский семантический словарь / Под общей ред. Н.Ю. Шведовой. Т. 1-3. М., 1998-2003.
22. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. Режим доступа: Ы1р://гшсогрога. гш^еагЛ-тат.Ьт1 (дата обращения: 01.02.2017).
23. Русский ассоциативный словарь [Электронный ресурс]. Режим доступа: Ы1р://^г№мг^ашгш. гшМсШ^^р (дата обращения: 05.02.2017).
CATEGORIZATION OF ACTS (A CASE STUDY OF THE ACTS OF THE CATEGORY «PRANK»)
L.A. Bushuyeva
This article presents the results of the prepositional frame analysis of the situations of acts of the group «prodelka» (prank) in the Russian language (prank, stunt, trick, etc.). The aim of the paper is to show that the acts «prank», «stunt», «antic», etc., due to the similar structure of their frames, characteristics of their slots, shared prototypical attributes, can be viewed as the members of one category in the Russian language. It is concluded that in different situations various elements of the invariable frame can be in the focus of attention. The research shows that the frame of the act is a multidimensional category, which reflects the world and relations between its elements.
Keywords: categorization, frame, proposition, slot, world picture, act, action, event, name of act, prototype.
References
1. Pimenova M.V. Estestvennaya kategorizaciya v yazyke (na primere konceptov vnutrennego mira) // Kognitivnye issledovaniya yazyka. Tambov, 2010. S. 119129.
2. Bulgakova O.A. Polisemiya proizvodnogo slova kak rezul'tat kategorizacii dejstvitel'nosti v nominativnoj deyatel'nosti cheloveka // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2012. № 4 (52). T. 3. S. 8285.
3. Stepanov Yu.S. Koncepty. Tonkaya plenka civilizacii. M.: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2007. 248 s.
4. Minskij M. Frejmy dlya predstavleniya znanij. M.: Ehnergiya, 1979. 152 s.
5. Dejk T.A. van. Yazyk. Poznanie. Kommunika-ciya. M.: Progress, 1989. 312 s.
6. Boldyrev N.N. Kognitivnaya semantika: kurs lekcij po anglijskoj filologii. Tambov, 2000. S. 37.
7. Haritonchik Z.A. Sposoby konceptual'noj organizacii znanij // Yazyk i struktura predstavleniya znanij. M., 1992. S. 98.
8. Susyk S.Yu. Sposoby reprezentacii koncepta «terroristicheskij akt» v diskurse // Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2007. № 22. S. 132-138.
9. Belyakova L.A. Propozicional'no-frejmovoe modelirovanie rechevoj deyatel'nosti (na materiale associativnogo ehksperimenta) // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya. T. 4. 2012. № 3. S. 70-73.
10. Rosch E. Principles of categorization // Cognition and Categorization. Hillsdale, 1978. P. 27-48.
11. Levickij A.Eh. Problema chastej rechi v aspekte kategorizacii yazykovyh edinic // Kognitivnye issledovaniya yazyka. Vyp. VII. Tambov, 2010. S. 110118.
160
Eymyeea
12. Iriskhanova O.K. Defokusirovanie i kategorizaciya v kompleksnyh leksicheskih edinicah // Kognitivnye issledovaniya yazyka. Vyp. VII. Tambov, 2010. S. 78-93.
13. Bahtin M.M. K filosofii postupka // Filosofiya i sociologiya nauki i tekhniki: Ezhegodnik. M., 19841985. S. 8-160.
14. Leont'ev A.N. Izbrannye psihologicheskie proizvedeniya. T. 1. 2. M. 1983.
15. Dzhusti-Fichi F. «Dejstvie» v russkom i ital'yanskom yazykah // Logicheskij analiz yazyka. Modeli dejstviya. M., 1992. S. 136-138.
16. Sahno S.L. Dejstvie v kontekste estestvennogo yazyka // Logicheskij analiz yazyka. Modeli dejstviya. M., 1992. S. 88-96.
17. Arutyunova N.D. Tipy yazykovyh znachenij. Ocenka, sobytie, fakt. M.: Nauka, 1988. 341 s.
18. Teliya V.N. Tipy yazykovyh znachenij. Svyazannoe znachenie slova v yazyke. M.: Nauka, 1981. 269 s.
19. Bushueva L. Imena postupkov i ih semantika v kontekste sovremennoj lingvistiki // Al'manah sovremennoj nauki i obrazovaniya. Tambov, 2007. № 3: Yazykoznanie i literaturovedenie v sinhronii i diahronii i metodika prepodavaniya yazyka i literatury. Ch. 2. S. 21-23.
20. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo yazyka / Sost. i gl. red. S.A. Kuznecov. SPb., 2000.
21. Russkij semanticheskij slovar' / Pod obshchej red. N.Yu. Shvedovoj. T. 1-3. M., 1998-2003.
22. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka [Ehlektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://ruscorpora. ru/search-main.html (data obrashcheniya: 01.02.2017).
23. Russkij associativnyj slovar' [Ehlektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.tesaurus.ru/dict/ dict.php (data obrashcheniya: 05.02.2017).
