CC BY
23
И. А. Виноградов
МГУ, Москва
КАТЕГОРИЯ ИРРЕАЛИСА В ЯЗЫКЕ ЦОЦИЛЬ
Термин «ирреалис» используется в лингвистике уже долгое время1. Тем не менее, понятие ирреалиса как особой грамматической категории само по себе довольно ново, поэтому в различных лингвистических работах под термином «ирреалис» зачастую понимаются достаточно разнородные сущности. В самом общем виде можно сказать, вслед за Митун, что ирреалис характеризует неактуализованные состояния или события, то есть принадлежащие к миру воображения и мысли и не имеющие денотата в реальном мире ^й^п 1995].
В данной работе термин «ирреалис» используется в двух значениях. Во-первых, будем называть ирреалисом особую грамматическую категорию глагола, показатели которой указывают либо на реальность ситуации, либо на ее воображаемость2. А во-вторых, будем использовать этот термин для обозначения соответствующей граммемы этой категории (в противопоставление граммеме реалиса).
Универсально-типологическая значимость понятия ирреалиса ставится некоторыми исследователями под сомнение [Bybee 1998]. Тем не менее, представляется, что выделение грамматической категории ирреалиса может быть полезно как для описания конкретного языкового материала, так и в типологическом плане [Ландер и др. (ред.) 2004].
Язык цоциль относится к цельтальской подгруппе чоль-ско-цельтальской группы майяской семьи языков. По данным
1 Впервые его употребил Сепир еще в первой четверти XX века [Elliott 2000].
2 Иногда для обозначения этой грамматической категории используют громоздкий термин «категория реальности ситуации» или, наоборот, слишком расплывчатый термин «статус» (в англоязычной литературе — «reality status», например, в [Elliott 2000]).
[Wichmann 2005], на 2000 год на языке цоциль говорит 297 тысяч человек в Мексике. Ранее категория ирреалиса в цоциле не исследовалась и за редким исключением вообще не выделялась. В [Schuller 1925] и [Haviland 1981] ирреалис (в терминах указанных грамматик — «subjuntivo») рассматривается как одна из граммем категории наклонения, наряду с индикативом и императивом. В настоящей работе будет показано, что ирреалис имеет более широкую сферу употребления, чем просто одно из наклонений. В связи с этим выдвигается гипотеза о существовании в языке цоциль отдельной категории ирреалиса, имеющей две граммемы. Реалис имеет нулевое выражение, а ирреалис выражается двумя способами, имеющими дополнительное распределение в зависимости от переходности смыслового глагола. Предполагается, что при непереходных глаголах ирреалис выражается суффиксом -uk3 и отсутствием аспектуального показателя, при переходных же — только отсутствием аспектуального показателя. Ранее исследователи цоциля выделяли только суффикс -uk как показатель ирреалиса.
Рассмотрим типы употребления ирреалиса в цоциле.
• отрицание:
(1) Mi mu vinik-ik-ot?
Q NEG человек-ЖЯ-2
‘Ты не человек?’ [Laughlin 1977: 68]
Ирреалисом маркируются только отрицательные предложения с именным сказуемым. Если же сказуемое глагольное, то используется реалис.
(2) Mu ta j-mak li na-e
NEG IMPF 1-закрывать DEF дом-DEF
‘Я не закрываю [дверь в] дом’.
[Fernandez Gomez et al. 2001: 24]
3 В синакантанском диалекте этот суффикс имеет алломорф -ik, а распределение алломорфов происходит по следующему правилу: если за суффиксом ирреалиса идет еще один суффикс (суффикс лица, как правило), то суффикс ирреалиса принимает вид -ik, в конечной же позиции (или перед энклитиками) суффикс ирреалиса имеет вид -uk.
• императив:
(3) “Vay-ik-otik che7e.f” xi П vinik-e
спать-ШЯ-РЬ же сказать.РБУ БЕБ мужчина-БЕБ
‘«Пойдемте же спать!», — сказал мужчина’. [Ьаи§Ы1т 1977: 47]
Императив второго лица имеет особые суффиксы: -о и -an (употребляются с переходными и непереходными глаголами соответственно).
• желание:
(4) “Chak vay-ik-on”
хотеть спать-ШК-1
xi 1а П 7antz-e
сказать.РЕЯБ К БЕБ женщина-БЕБ
‘«Я хочу спать», — сказала женщина’. [Ьаи§Ы1т 1977: 181]
Ср. отсутствие суффикса ирреалиса при переходном глаголе:
(5) 7Ak'-b-o-n ш1 j-p'ej-uk И lo7bol-e,
давать-АРРЬ-1МР-1 придти один^И-БШ БЕБ фрукт-БЕБ chak j-lo7
хотеть 1-есть
‘Дай мне один фрукт, я хочу его съесть’. [Ьаи§Ы1т 1977: 40]
• цель:
(6) 1-уи1 vay-uк
РБУ-приходить спать-ШЯ
‘Он пришел спать’. [Havi1and 1981: 331]
При переходном глаголе суффикс -^ отсутствует:
(7) “С^Ьа j-k'el, ” xi 1а
1МРБ-идти 1-смотреть сказать.РБУ Я
П jun vinik-e.
БЕБ один человек-БЕБ
‘Один человек сказал: «Я пойду посмотрю»’. [Ьаи§Ы1т 1977: 48]
• контрафактическое условие:
(8) 7аП j-chon-uk е, l-i-cham
если 1-продавать-ШК если РБУ-1-умирать
‘Если бы я продал его, я бы умер’. [Ьаи§Ы1т 1977: 138]
Контрафактическое условие — единственный случай, когда суффикс ирреалиса употребляется с переходным глаголом. Это может объясняться тем, что фактически зависимая клауза в данном случае является номинализацией. Компонент ti, входящий в основу условного союза, и энклитика е, занимающая конечную позицию в условном предложении, являются по своему происхождению циркумфиксным артиклем — ср. ti 7antz-e (4). Таким образом, категория аспекта для контрафактического условия оказывается не релевантна, и ирреалис при переходном глаголе должен получать какое-то иное выражение. Неудивительно, что способ выражения в этом случае просто заимствуется у непереходных глаголов.
Указанные выше пять значений полностью укладываются в значения ирреалиса в языках Новой Гвинеи, выделенные в [Bugenhagen 1993]. Бугенхаген выделяет 15 возможных случаев употребления ирреалиса: будущее время, цель, обязательство, аппрехензив, хабитуалис, гипотетическое условие, желание, императив, сомнение, настоящее время, контрафактическое условие, возможность, прохибитив, отрицание, прошедшее время. Получается, что цоцильский ирреалис употребляется в 5 из 15, то есть в трети возможных случаев. Однако оговоримся, что часть из этих употреблений ирреалис охватывает не полностью: так, требует ирреалиса отрицание только именного сказуемого и императив от всех лиц, кроме второго.
В [Bowern 1998] предлагается иерархия «ирреальных» значений, которую можно представить на следующей схеме (стрелками обозначены импликации):
Potential ^ Counterf actual
t
Jussive ^ Prohibitive
t
Desiderative ^ Apprehensional
Цоцильский ирреалис практически укладывается в эту схему. Остается лишь некоторая неопределенность с основным значением по [Bowern 1998] — потенциалисом. В сборнике [Laughlin 1977] переводы с глаголом can соответствуют целому ряду грамматических
и лексических конструкций, в их числе: обычные финитные глагольные формы в имперфекте, малоупотребительный глагол г’ак (с реалисом), испанские заимствования типа р№вёв8, конструкции с скак. По-видимому, значение возможности вообще не является для цоциля первостепенным (и порой приходится прибегать к использованию испанских заимствований). И все же некоторые способы выражения возможности содержат показатель ирреалиса. Поэтому с некоторыми натяжками можно сказать, что цоциль соответствует схеме [Bowem 1998] (серым выделена сфера действия ирреалиса в цоциле):
Potential —— Counterfactual
t
Jussive —— Prohibitive
t
Desiderative —— Apprehensional
Таким образом, сфера употребления ирреалиса гораздо шире, чем сфера употребления одного из наклонений, поэтому имеет смысл говорить о наличии отдельной грамматической категории. Есть две возможности выражения ирреалиса на морфологическом уровне: суффикс -uk/-ik и отсутствие показателя аспекта. Дистрибуция этих средств выражения зависит, прежде всего, от переходности глагола и от типа выражаемого ирреалисом значения. В ходе типологического анализа было установлено, что цо-цильский ирреалис в целом укладывается в рамки, установленные типологами для этой категории. Однако типологически «центральное» употребление ирреалиса — потенциалис — в цоциле находится далеко на периферии, хотя и входит все-таки в ирреальную область.
Список условных сокращений
1, 2 — лицо; appl — аппликатив; def — определенность; dim — ди-минутив; imp — императив; impf — имперфект; irr — ирреалис; neg — отрицание; PL — множественное число; pfv — перфектив; Q — вопросительная частица; QU — квантификатор; R — ренарратив.
Литература
Ландер и др. (ред.) 2004 — Ю. А. Ландер, В. А. Плунгян, А. Ю. Урман-чиева (ред.). Исследования по теории грамматики, 3. Ирреалис и ирреальность. М.: Гнозис, 2004.
Bowern 1998 — C. Bowern. Towards a typology of irrealis marking in modality // Paper presented at the Annual Conference of the Australian Linguistic Society, University of Queensland, 3-5 July, 1998.
Bugenhagen 1993 — R. D. Bugenhagen. The semantics of irrealis in the Austro-nesian languages of Papua New Guinea // G. P. Reesink (ed.). Topics in descriptive Austronesian linguistics. Leiden: Rijksuniversiteit Leiden, 1993. P. 1-39.
Bybee 1998 — J. L. Bybee “Irrealis” as a grammatical category // Anthropological Linguistics 40, 2, 1998. P. 257-271.
Elliott 2000 — J. R. Elliott. Realis and irrealis: Forms and concepts of the grammaticalisation of reality // Linguistic Typology 4, 1, 2000. P. 55-90.
Fernandez Gomez et al. 2001 — M. A. Fernandez Gomez, B. Martinez Valladares, M. Moreira Sendon. El Tzotzil Zinacanteco: Resumen gramatical de esta lengua de la familia maya, como trabajo del curso Tipoloxia Linguistica de la Universidade de Vigo. Vigo, 2001.
Haviland 1981 — J. B. Haviland. Sk’op Sotz’leb — el tzotzil de San Lorenzo Zinacantan. Mexico D. F.: Universidad Nacional Autonoma de Mexico, 1981.
Laughlin 1977 — R. M. Laughlin. Of Cabbages and Kings: Tales from Zinacantan [Smithsonian Contributions to Antropology 23]. 1977.
Mithun 1995 — M. Mithun. On the relativity of irreality // J. L. Bybee, S. Fleisch-man (eds.). Modality in Grammar and Discourse. Amsterdam: John Benjamins, 1995. P. 367-388.
Schuller 1925 — R. Schuller. La lengua Ts’ots’il (Dialecto del Maya-K’ice, Chiapas) // International Journal of American Linguistics 3, 2/4, 1925. P. 193-218.
Wichmann 2005 — S. Wichmann. Un panorama de las lenguas indigenas de Mexico // B. de Jonge (ed.). Las lenguas de Mexico. Mexico en Movimiento 11. Groningen: Groningen University, 2005. P. 111-140.
