CC BY
10
Говоря о перспективах, следует указать, что теоретически конфликты с религиозной составляющей могут возникнуть также в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республиках, в которых существует мощное ваххабитское подполье, а также в новой форме может возобновиться осетино-ингушское противостояние. Внушает некоторые опасения и рост влияния радикального ислама в Азербайджане, который уже спровоцировал несколько локальных столкновений (например, в селении Нардаран).
«Религия и конфликт», М., 2007, с. 130-150.
Камиль Ланда, кандидат политических наук КАСПИЙСКИЙ РЕГИОН: МОДЕЛЬ СОТРУДНИЧЕСТВА ИЛИ РАЗДОРА?
Во внешней политике России важное место занимает Каспий. «Россия - подчеркивается в Концепции внешней политики РФ, -будет добиваться выработки такого статуса Каспийского моря, который позволил бы прибрежным государствам развернуть взаимовыгодное сотрудничество по эксплуатации ресурсов региона на справедливой основе, с учетом законных интересов друг друга». До 90-х годов прошлого века Каспийское море называлось внутренним морем (или озером) СССР. Все международные проблемы, связанные с ним, сводились исключительно к сотрудничеству с Ираном и являлись сферой двусторонних отношений с ним. Правовой статус Каспия определялся двумя договорами: между Россией и Персией от 26 февраля 1921 г. и между СССР и Ираном от 25 марта 1940 г. В соответствии с этими договорами только суда этих двух стран могли плавать по Каспийскому морю под своим флагом и только они имели право здесь на свободное судоходство и рыболовство.
Положение вещей радикально изменилось после распада СССР. Вместо двух прежних государств - СССР и Ирана - появились еще три новых прикаспийских государства: Азербайджан, Казахстан, Туркменистан. Они, претендуя на соответствующие сектора Каспия, выдвинули требования о пересмотре статуса этого закрытого водного бассейна. Сегодня в Каспийский регион включен Кавказский подрегион (или субрегион), в который входят Россия и Азербайджан (и здесь, бесспорно, нельзя игнорировать влия-
ния других государств Кавказа - Грузии и Армении), Центральноазиатский подрегион (или субрегион), включающий Казахстан и Туркмению (при бесспорном тяготении к ним Узбекистана и Таджикистана) и Южный подрегион (или субрегион), центром которого является Иран, а также активно влияющая на события в нем Турция. Кроме того, здесь сошлись противоречащие друг другу, зачастую взаимоисключающие интересы и ряда ведущих мировых держав, которые объявили в 1997 г. Прикаспий зоной своих национальных интересов - США, Китай, Великобритания, ЕС, Саудовская Аравия и др. Так в результате развала Союза ССР оказалась разрушенной не только десятилетиями налаживаемая система социально-экономических, культурных и иных связей, но и, естественно, сложившаяся транспортная, энергетическая, военная инфраструктура, системы товарообмена и распределения труда.
Россия, непосредственно входящая в число каспийских государств, естественно заинтересована в эксплуатации сырьевых, транспортных и иных возможностей региона. В этой связи любые геополитические изменения в регионе не могут не затрагивать национально-государственные интересы Российской Федерации. Тем более она не может оставаться на стороне при принятии каких-либо решений, касающихся Каспийского региона, другими мировыми державами. Иными словами, российская геополитика непосредственно опирается на политико-экономические и социальнокультурные процессы в Каспийском регионе и на них ориентирована. Стратегическая значимость этого региона, помимо углеводородных ресурсов и наличия мировых осетровых запасов, определяется его выгодным геополитическим положением, связывающим Европу с Центральной Азией, АТР и Персидским заливом. Этот регион находится на перекрестке перспективных межконтинентальных и межнациональных транспортных направлений и коммуникаций «восток - запад» и «север - юг», на подвижном стыке сфер господствующего влияния трех мировых религий - христианства, ислама и буддизма. Все это сегодня позволяет странам региона не только стать самодостаточными политическими акторами на геополитической карте мира, но и играть все более важную роль на «великой шахматной доске» геополитики XXI в. И от того, какую направленность примет геополитика этих новых игроков, в немалой степени будет зависеть политическое, экономическое и иное благополучие не только государств региона, но и значительного
числа стран Центральной Азии, Кавказа, Восточной Европы, Дальнего Востока.
Однако уже 15 лет государствам региона не удается не только выработать проект или создать единый механизм для принятия решений, касающихся деятельности каспийских государств, но и по сей день определить правовой статус Каспийского моря. За этот период проведены десятки конференций, в том числе и с участием президентов, премьер-министров, министров иностранных дел государств региона; симпозиумов и встреч. Показательно, что новый президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов уже показал готовность к открытой внешней политике своей страны. Он охотно идет на контакты с внешним миром, в отличие от своего предшественника Сапармурата Ниязова. Так, в Ашхабаде 23-24 апреля 2007 г. состоялось 21-е заседание Специальной рабочей группы (СРГ) по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря на уровне заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств. Споры об определении статуса самого большого внутреннего моря-озера в мире, где сосредоточены огромнейшие запасы углеводородного сырья, а побережье приспособлено для активного туристического отдыха, ведутся между прибрежными государствами с появлением Содружества Независимых Государств, образованных на развале Союза. И процесс поиска консенсуса, по всей видимости, будет продолжаться еще долго.
Разногласия по статусу Каспия существуют с самого начала переговоров. Показательно, что если поначалу Россия и Казахстан пытались как-то скоординировать свои действия в рамках этих переговоров и поставить перед остальными участниками дискуссий какие-то конкретные сроки для решения проблемы, то сейчас переговоры по Каспию проводятся больше для обмена мнениями и фиксирования позиций сторон, нежели для четкого и определенного временными рамками разрешения «каспийского вопроса». Можно сделать вывод, что такое положение вещей устраивает многих политиков, занимающихся проблемой Каспия внутри региона и вне его.
На данном этапе из пяти прикаспийских государств только три - Россия, Казахстан и Азербайджан - подписали между собой соглашение по предложенному Россией принципу «справедливости и взаимного уважения интересов» на Каспии. Принцип этот достаточно прост: давайте делить только дно моря, а вода Каспия останется в общем пользовании, причем не только для тех пяти госу-
дарств, которые выходят на Каспий, но кораблей под флагами других стран. Все они так или иначе должны будут проходить через Волго-Донской канал по российской территории, и Россия должна извлечь из этого максимальную для себя выгоду в случае достижения такого соглашения.
Согласно оценкам специалистов при разграничении Каспийского моря на национальные секторы по так называемому методу срединной линии (его придерживается Россия) Ирану достанется примерно 0,9 млрд. т условного углеводородного сырья (там могут быть и нефть, и газ), Туркменистану - 1,5 млрд. т, России -2 млрд. т, Азербайджану - 4 млрд. т и Казахстану - 4,5 млрд. т.
Краеугольным камнем в каспийской дилемме стал территориальный вопрос, особенно там, где межгосударственная граница проходит по углеводородным месторождениям. К примеру, Россия и Казахстан первыми из всех прикаспийских стран сумели создать правовую базу для совместной работы, в том числе и по взаимодействию на спорных нефтегазовых участках — Хвалынское, Центральное и Курмангазы, суммарный запас которых оценивается в 1 млрд. т.
Что же касается Ирана, то он вообще не приемлет никаких разделов Каспийского моря по срединным линиям и считает, что по справедливости Каспийское море должно быть после развала СССР поделено на пять равных частей, и претендует на пятую часть акватории, с чем, естественно, не согласились остальные прикаспийские страны, так как в этом случае значительные территории, которые потенциально богаты нефтью и газом, отойдут Ирану. К тому же образовались спорные морские участки у Азербайджана, Туркменистана и Ирана. В этом плане у других государств Каспия существует некий консенсус относительно контрпродуктивной позиции Ирана, который, требуя разделения акватории и дна Каспийского моря на пять равных частей, фактически создает опасный аналог в мировой практике. А в Вашингтоне по этому поводу считают, что Иран, претендуя на пятую часть территории Каспийского моря, отнюдь не собирается отказываться от своих территориальных претензий, надеясь и дальше шантажировать и своих соседей, и Россию, и сами Соединенные Штаты.
Тем не менее 15 марта 2006 г. в Москве на очередном 20-м заседании Специальной рабочей группы (СРГ) по Каспию Иран отказался от своей позиции. Представитель ИРИ в СРГ Моджтаба Дамирчилу заявил, что позиция Тегерана не сводится к тому, чтобы
Каспийское море было разделено на пять равных частей, а Ирану досталось бы 2G% от всей акватории. «Мы считаем, что вопрос разделения моря должен решаться на основе международной методики и международного права», - сказал он. Однако надо учесть, что, по оценкам геологов, именно на шельфе Казахстана и Туркменистана находятся самые перспективные залежи нефти и газа, а посему именно Казахстан и Туркменистан могут быть самыми заинтересованными сторонами при подобном решении проблемы разграничения Каспийского моря. В то же время Иран будет почти гарантированно противостоять всем российским инициативам по разделу моря, поскольку его в этом случае попросту обойдут в плане и нефте-, и газодобычи. Таким образом, каждый член пятерки упорно отстаивает свои интересы и не проявляет стремления поступиться ими во имя консенсуса.
Совершенно очевидно, что США превращаются в ведущего геополитического игрока в Черноморско-Каспийском регионе. Планы США по освоению Каспия вписываются в национальную энергетическую стратегию администрации Дж. Буша-младшего, которая предусматривает установление контроля за основными районами нефтедобычи в мире, официально именуемого как «контроль над глобальным энергетическим равновесием». Значимость Черноморско-Каспийского региона стала для США настолько весомой, что проблемы Каспия американская администрация выделила в отдельное направление внешней политики. Были созданы специальный отдел по региону и целевая группа в составе Совета национальной безопасности при президенте США, учрежден пост специального советника президента и госсекретаря по вопросам энергетики Каспийского региона. Американцы особенно активно хотели бы поучаствовать в обсуждении вопроса о разделе Каспия именно сейчас, когда Вашингтон и ряд стран Евросоюза пытаются протолкнуть идею о прокладке нового газопровода под Каспием. Эта труба подаст природный газ из Казахстана и Туркменистана в Азербайджан и далее по трубопроводу Черноморского траста (Black Sea Trust) в регионе. Черноморский траст активно развивает опыт, приобретенный по итогам двухлетней деятельности GMF в регионе Черного моря. Проводятся ознакомительные визиты для политиков, исследователей и журналистов, встречи и мероприятия в Вашингтоне и европейских столицах, постоянно отмечается геостратегическая важность региона, инициирован ряд публикаций в пользу формирования более крепкой региональной идентичности.
Что касается инициативы создания ГУУАМ, то она непосредственно связана с идеей Балто-Черноморского альянса, органически включающей в себя и идею возникновения ГУУАМ. Тем не менее эксперты в области международных отношений учреждение региональной международной организации связывают с деятельностью США. Это государство инициировало создание ГУУАМ как способ «привить геополитический плюрализм на постсоветском пространстве», а также «содействовать укреплению демократии и безопасности в этих странах». Этот проект является также одной из составляющих Соглашения о черноморском сотрудничестве (ОЧЭС), которое успешно реализуется всеми страна-ми-участницами. ГУАМ — это группа государств постсоветского пространства, имеющих непротиворечащие политические и экономические ориентации. Страны ГУАМ решительно поддерживают идею создания новых взаимовыгодных через Турцию - в Средиземноморье, на рынки стран Западной и Восточной Европы. Кстати, Соединенные Штаты считают, что статус Каспия может стать некой разменной картой и в игре Ирана по продолжению своей ядерной программы. При усилении давления Запада и США. а также МАГАТЭ на Иран эта страна вполне может полностью заблокировать любые инициативы по Каспию, похоронить все попытки того же ЕС как-то оживить идеи прокладки трубопроводов из Центральной Азии через Закавказье к берегам Средиземноморья.
На сегодня на Каспии много нерешенных проблем и они накапливаются с каждым днем: экология, биоресурсы, спорные территории, транзит углеводородов, наркотрафик и т.д. И это будет продолжаться, так как нет организации, делегированной всеми государствами для решения возникающих проблем. Ядром этой структуры мог бы стать международный договор о статусе Каспийского моря, и если его удастся заключить, тогда можно будет говорить, что Каспийское пространство превратилось в организованный регион. Только так выходили из ситуации в других территориальных пространствах.
Главными темами Бакинского саммита ГУАМ, состоявшегося 19 июня 2007 г., стали все те же альтернативные российские маршруты поставок углеводородов в Европу и региональные конфликты на постсоветском пространстве. ГУАМ медленно, но верно становится военно-политическим блоком против России. С возможным вступлением в эту организацию Польши и Литвы данное предназначение ГУАМ будет окончательно оформлено. Более того,
организация развивается в статике: стоило только объявить о модернизации ГУАМ, Польша, Болгария и Румыния заявили о намерении стать учредителями организации. Можно сказать, что в случае присоединения Польши, Литвы, Болгарии и Румынии «санитарный кордон» против России будет материализован в лице расширенного ГУАМ. Все государства, вошедшие в эти организации, ощущали в свое время необходимость создания региональных альянсов и эта деятельность вела к выработке консенсуса по управлению спорными проблемами. При этом на формирование региональных альянсов в Восточной Европе и на постсоветском пространстве влияют определенные интересы США как доминирующей державы. Хотя и сохраняется возможность некоторое время нивелировать противоречия на Каспии, время для «деклараций» нельзя растягивать до бесконечности. Именно это обстоятельство и становилось уже не раз главной проблемой на пути успешного развития тех или иных регионов и геополитических пространств. Вместе с тем масштабы и темпы интеграции в рамках СНГ свидетельствуют о его слабой эффективности. Более того, поиск новых форм сотрудничества порой ведет к снижению уровня согласованности в действиях участников Содружества. Вокруг всего Прикаспийского региона и Каспийского моря сложился принципиально новый геополитический и геоэкономический расклад, Каспийский регион приобрел статус регионального геополитического пространства, в связи с этим и сама «природа» сегодняшнего политического расклада на Каспии требует создания некой структуры или организации, объединяющей прикаспийские государства.
«Власть», М., 2008, № 3, с. 85-89.
Азиз Ниязи, кандидат исторических наук ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ КАК ОБЪЕКТ ПРОТИВОСТОЯНИЯ РОССИИ И США
Развал Советского Союза вызвал в Центральной Азии (ЦА) крупнейшую хозяйственную катастрофу. Показатели экономического спада в регионе в 90-е годы прошлого века значительно превысили показатели Великой депрессии США 1929-1933 гг. Надежды на скорое процветание в условиях независимости не оправдались. Многие заводы, фабрики, производственные объеди-
