CC BY
26УДК 930.23(571)
С. С. Тихонов
Карты С.У.Ремезова и записки Г.Ф.Миллера как источники по изучению системы расселения и численности сибирских татар
Ключевые слова: карты С.У.Ремезова, записки Г.Ф.Миллера, расселение, численность сибирских татар.
Аннотация. На основании анализа карт С.У.Ремезова, записок Г.Ф.Миллера и результатов археологических изысканий в статье анализируется система расселения народов Западной Сибири, выявляется территория проживания, охотничьи и хозяйственные территории, контактные зоны, где соприкасались люди разных конфессий, культуры и этнической принадлежности. Делается вывод о том, что места расположений татарских юрт первой трети XVIII кардинально не изменились сразу после прихода русских. Вытеснение татар с их земель коренных земель началось несколько позже.
Группа омских этнографов и археологов во главе с Н.А.Томиловым с 1991 года ведет работы по исследованию этнографо-археологических комплексов (ЭАК) народов Западной Сибири, изучая, главным образом, материалы тарских татар и русских старожилов, проживающих по берегам Иртыша и его притоков Оша и Тара преимущественно в Большереченском и Тарском районах Омской области. Результаты их исследований представлены большим количеством публикаций, библиография которых содержится в ряде обобщающих работ. [Корусенко, Тихонов, Томилов, 1998, с.263-271; Корусенко, Томилов, 2004, с.279-297; Корусенко, Томилов, 2009, с.313-347].
Объект исследований - ЭАК татар и русских Прииртышья - был выбран довольно удачно, поскольку для его изучения имелись археологические памятники нескольких групп тарских татар, причем о них помнило и знало современное население. Имелся и значительный корпус материалов этнографических, письменных, картографических, что и позволило плодотворно разрабатывать теоретико-методологические аспекты исследований, и вести полевые этнографо-археологические работы. Однако, вскоре стало ясно, что полученные результаты необходимо проверить на материалах других народов. ЭАК русских, изученные примерно в этом же районе, были интересны, но их было недостаточно. По нашему мнению, для успешного проведения работ на небольшой территории нужно изучать археологические памятники и сопрягающиеся с ними этнографические объекты, причем необходимо вести исследования в комплексе с другими науками. Поэтому в конце 1990 - начале 2000 годов район наших работ значительно расширился. Предварительные исследования показали возможность проведения масштабных этнографо-археологических работ в Знаменском районе Омской области по рекам Шиш и нижнему течению Оши (ЭАК татар) или в среднем течении Томи на участке между устьями рек Нижняя Терсь и Мунгат (ЭАК русских).
Тарские татары, о которых пойдет речь ниже, в составе которых ученые выделяют подгруппы аялы и туралы, относятся к татарам тоболо-иртышским, а те являются частью сибирских татар. Деревни тарских татар расположены по обоим берегам Иртыша и его притоков Тары, Уя, Оши в Большереченском, Знаменском, Муромцевском, Седельниковском, Тарском районах Омской области. Эту территорию называют Тарским Прииртышьем, показывая тем самым ее географическое положение и соотношение со Средним Прииртышьем, которое обычно соотносят или с территорией Омской области, или с бассейном Иртыша от границы Омской области и Павлодарского акима-та до устья реки Тобол, т.е. с Омской и южной частью Тюменской областей.
По природно-географическим условиям территория проживания аялынских татар - северная лесостепь и подзона южной тайги, граница между которыми проходит по реке Тара. Однако можно вспомнить и о концепции внезональных ландшафтов. Тогда правильнее будет говорить, что деревни аялынцев приурочены к поймам рек и прилегающим к ним участкам первой надпойменной террасы. Ширина поймы Иртыша достигает местами 18-20 км, Тары - 5-8 км, Уя и Оши - 3-5 км. Для этой территории характерны заливные луга, пойменные старичные озера, останцы коренной террасы (иногда их называют острова), мелкие речки, берущие начало как в пойме, так и на коренной террасе, но в этом случае длина рек редко бывает более 20-30 км. Преобладающая древесная растительность - березы и осины по низким местам, сосны - по возвышенностям, тальники - по бере-
гам рек и речек, а также озер. Пойменные участки весьма богаты рыбой, водоплавающими птицами, здесь находятся летние пастбища диких копытных, а также пастбища домашнего скота и сенокосы. На террасах есть много боровой дичи. Поэтому поймы и прилегающие к ним участки - самые богатые биомассой территории, которые были наиболее привлекательны для людей.
Тарские татары входили в состав Сибирского ханства и занимали его юго-восточную часть. Разного типа источники свидетельствуют, что политически и культурно они были тесно связаны с другими группами сибирских татар, входящих в состав ханства, а южные связи прослеживаются очень слабо. Конечно, среди археологических материалов встречаются, кроме изделий русских и западно-европейских, импорты из Средней Азии (ткани) и Китая (посуда). Но они могли попасть на изучаемую нами территорию не прямо, а опосредовано, скажем, через ярмарки в Таре.
Основой хозяйства татар ХУП-ХУШ веков считается земледелие, скотоводство, охота и рыбная ловля, т. е. традиционные, классические для позднего средневековья отрасли хозяйства. Но данные о наличии скота в хозяйстве, имеющиеся в «Дозорной книге...» [Корусенко, 2006, с.97-141], свидетельствуют, что скот был не во всех хозяйствах, причем чаще держали лошадей, а крупный и мелкий рогатый скот имелся в редких хозяйствах. Возможно, татары просто укрывали скот для того, чтобы не платить налоги? Например, некоторые хозяева, не имеющие скота, имели покосы. Пашню, чаще всего до 1 десятины, пахали немногие хозяева. В анализируемых источниках совершенно не говорится о рыболовстве, однако собранные А.Г.Селезневым материалы о современном рыболовстве в д. Чеплярово и д. Черталы свидетельствуют о том, что аялынцы облавливали практически все водоемы. Не говорится в источниках ничего и о размерах охотничьего промысла. Важным источником доходов части аялынцев была служба за хлебный и денежный оклад.
Во время полевых работ археологических раскопками были изучены татарские городища, поселения и могильники на берегах реки Тара у деревень Надеждинка (С.Ф.Татауров), Черталы (Б.В.Мельников, М.А.Корусенко), Бергамак (В.В.Михалев, С.Ф.Татауров, К.Н.Тихомиров, С.С.Тихонов), Окунево (В.И.Матющенко), Чеплярово (М.А.Корусенко). На реке Уй А.В.Матвеев проводил работы у деревень Кошкуль (совместно с В.В.Михалевым) и Крапивка. На татарских памятниках расположенных по берегам Иртыша работали В.А.Ерохин (д. Сеткуловка), С.С.Тихонов и С.Ф.Татауров (урочище Темеряк), Междуречье (А.В.Матвеев), Аргаист (К.Н.Тихомиров). Разведками были обследованы берега рек Шиш, Уй, Тара, Иртыш (С.Ф.Татауров, Л.В.Татаурова, С.С.Тихонов).
Этнографы более мобильны, чем археологи, и обследовали свыше 30 татарских деревень в уже названных ранее северных районах Омской области, собрав великолепные материалы. При подготовке научных работ исследователи (по преимуществу этнографы) изучали письменные источники, хранящиеся в архивах Москвы, Тобольска, Новосибирска, Омска, и, конечно, обращались к публикациям источников. Это позволило приступить к обобщению наработок по ЭАК сибирских татар, включающих в себя теоретико-методологические аспекты исследования, а также конкретные этнографо-археологические сюжеты, в том числе и систему расселения и демографию.
Система расселения и демография являются двумя направлениями при изучении ЭАК. Источниками для их изучения являются археологические, этнографические, картографические и письменные источники. Излишне говорить, что эти материалы отражают анализируемые направления частично, а их неполнота зависит от глубины рассматриваемого хронологического среза. Но, появившиеся в последние годы материалы и технологии значительно расширяют возможности исследователей в изучении рассматриваемых вопросов.
Представим, что система жизнеобеспечения - это комплекс мероприятий, направленных на создание и поддержание условий для нормальной жизни человека, или обеспечения его веществом, энергией и информацией, т.е. фактически это организация процесса взаимодействия «человек -среда». Поскольку сибирские аборигены умеют жить в не всегда благоприятных для жизни районах, логичен вывод - они сформировали великолепную систему жизнеобеспечения. Источниками для ее изучения могут быть археологические, этнографические, картографические, антропологические и другие данные. Есть великолепный пример решения ряда аспектов этой проблематики [Матвеева, Ларина, Берлина, Чикунова, 2005].
Система расселения - один из факторов, может даже основной, функционирования системы жизнеобеспечения. От выбора удобной для проживания местности с богатыми ресурсами и добрыми соседями зависело само существование коллектива. Система расселения складывалась в течение долгого времени и была довольно консервативна. Она может быть изучена по археологическим, этнографическим, демографическим, картографическим материалам. Степень полноты ее
изучения самая малая при обращении к данным археологии, поскольку нет уверенности, что район исследован исчерпывающе и все памятники рассматриваемой эпохи выявлены. Однако прослеживаются некоторые закономерности системы расселения, связанные с особенностями территории,
Начнем с того, что Западная Сибирь была да и сейчас остается не самой благоприятной для проживания территорией. Низкие среднегодовые температуры, короткий вегетационный период, большая заболоченность, громадные расстояния при отсутствии удобных путей сообщений и ряд других факторов не способствовали формированию здесь большого числа жителей. По разным оценкам население Сибири до прихода русских составляло 200-300 тысяч человек. И это на площади около 3 млн. кв. километров. Сибирь была пустынной страной в сравнении, например, со Средней Азией, европейской частью России, не говоря уже о Западной Европе. Но и в ней были местности, где плотность населения была выше средней, а люди проживали постоянно: берега больших рек, нижнее течение их притоков. В глубинных районах тайги населения было намного меньше. Автор нашел этому подтверждение в этнографических [Тихонов, 1992; 1993а; 1997; Тихонов, Шаргород-ский, 1992], археологических [Тихонов, 1993б; 1993в; 1994; 1995] и письменных материалах [Бори-сенко, 1999; Тихонов, 2000, 2002а, 2002б]. Первые русские переселенцы занимали свободные участки вдоль берегов больших рек или селились на охотничьих и скотоводческих угодьях аборигенов.
Обратимся теперь к источникам и рассмотрим сначала карты С.У.Ремезова. Эти редкие издания стали доступны сейчас, во-первых, благодаря деятельности мецената А.Г.Елфимова, [Служебная чертежная книга, 2006; Хорографическая чертежная книга, 2011; Чертежная книга Сибири, 2003], во-вторых, людям, разместившим в сети Internet копии дореволюционных изданий этих чертежей.
Конечно, они не соответствуют современным канонам: разные участки карт изображены непропорционально, есть некоторая смещенность географических объектов, ориентация карт не на север, отсутствует градусная сетка и т.д. Это первоначально доставляет некоторые неудобства, но со временем, с получением опыта работы, на них перестаешь обращать внимание. Главное в картах С.У.Ремезова то, что они - великолепный источник по истории, географии, исторической географии Сибири. В них указаны речная сеть, места расположения населенных пунктов и дороги между ними, причем указано расстояние от одного до другого объекта в верстах, днях пути на лодках, «вьючным» ходом, или «зимним путем». С.У.Ремезов показал места промыслов на диких животных (соболя, бобра), месторождений полезных ископаемых, границы между группами населения. Его карты могут быть источником и для этнографо-археологических работ.
Если вспомнить, что первые научные географические съемки были проведены в Сибири только в 1740 годах, почти через 50 лет после работ С.У.Ремезова, то следует признать, что он опередил свое время. Результатом картографирования был «Атлас Российский...» [Атлас, 1745], на долгие годы ставший лучшим атласом в мире. Но, страница атласа, посвященная Сибири, менее подробна, нежели ремезовские данные.
Сопоставление этих и современных карт показывает, что многие объекты хорошо идентифицируются. Сошлюсь на опыт работы с ними коллег из Новосибирска [Катионов, 2002, с.82-85], Омска [Данченко, 2008, с.223-224; Матвеев, 2009, с.132-138; Матвеев, Яворская, 2003, с.147-162; Матвеев, Яворская, 2004, с.139-143], Тобольска [Белич, 2009, с.90-101; Белич, 2010, с.141-155], Тюмени [Матвеев, 2011а, с.87-90; Матвеев, 2011б, с.127-145; Матвеев, Аношко, 2012, с.275-281] и свой собственный [Тихонов, 2012а, с.291-293; Тихонов, 2012б, с.87-91; Тихонов, 2012в, с.638-642].
Рассмотрим несколько карт С.У.Ремезова. На рис. 1. изображена Сибирь и место расположения Тартарии.
Интересна карта тем, что по ней можно определить (и сопоставить с современным картографическим материалом) границы обитания народов Сибири, в том числе и татар, проживавших в среднем и отчасти в нижнем течении Иртыша и Барабинской степи. Привлекает внимание центральное положение Великой Тартарии и ее большие размеры по сравнению с другими образованиями народов Западной Сибири.
На рис. 2 показан фрагмент Аялынской волости с населенными пунктами русских и татар, по которой можно рассматривать их расселения.
Рис. 1. Великая Тартария. Чертежная книга Сибири...
Рис. 2. Чертежная книга... Фрагмент листа аялынской волости.
Обозначены места проживания аялынцев - это река Тара и участок Иртыша ниже ее Тары. Показаны юрты Шиштамацкие. По карте видно, что татары жили по правому берегу Иртыша от реки Тара до р. Шиш и по обоими берегам Иртыша ниже устья р. Шиш. Русские жили по левому берегу Иртыша, а порубежной рекой была Тара, южнее которой из-за опасности нападения калмыков никто не жил. Однако, эти территории были известны, так как обозначено Ямышевское соленое озеро и протока Иртыша - Белые воды (топоним сохранился). Надпись в устье Оми «Пристойно вновь быть городу край о самой степи калмыцкая» говорит о знании картографом этой местности. Если вспомнить, что хан Кучум ушел от русских на юг от Тары, то логичен вывод, что и татары эти места знали, но предпочитали там не селиться.
На листах «Чертежной книги Сибири...», показывающих города, представлен совершенно другой уровень детализации. В пример приведем «Чертеж земли Тарскаго города» (рис. 3). Очень подробно показан сам город и его ближайшие окрестности, место проживания бухарцев на р. Ар-карка близ ее устья, татарские деревни на левом берегу Иртыша, русские деревни, места расположения часовен, караулов и т.д. Этот чертеж хорошо соотносится с современными крупномасштабными географическими картами, что позволяет вести поиски объектов, указанных на чертеже.
Карты «Хорографической книги ...» имеют совершенно другой характер. Участок Иртыша от города Тара до оз. Изюк (район современного пос. Знаменка) (рис. 4) показан очень подробно. Указаны не только реки, леса, дороги, но и старичные озера с вытекающими из них ручьями. На этих старицах расположены русские деревни, а татары занимали пойму правого берега Иртыша. Указанные С.У.Ремезовым татарские юрты в большинстве своем существуют и в наши дни, примерно в этих же местах.
На другом листе (рис. 5) показана местность по Иртышу выше устья Тары. Несколько татарских юрт расположено на правом берегу Иртыша. Самые южные юрты находятся в районе р. Сет-куловка. Юрты, расположенные по р. Кунлук (р. Колбуша по С.У. Ремезову) и на оз. Изюк, могли быть связаны по происхождению с юртами Инцисскими на Таре, у населения которых на оз.Изюк были рыболовные угодья и летние юрты.
Рис. 3. Град Тарской и его окрестности. Чертежная книга Сибири... Фрагмент.
Рис. 4. Участок Иртыша от города Тары до оз. Изюк.
Рис. 5. Участок Иртыша выше устья Тары. Хорографическая книга...
Итак, карты С.У.Ремезова свидетельствуют, что на территории Западной Сибири имеется совокупность элементов ЭАК - система расселения, промысловые территории, пути сообщения, границы между разными группами населения (или волостями) в одной экологической нише - сочетание довольно редкое, если не сказать уникальное. Сопоставляя материалы письменные, картографические и археологические, можно довольно (в пределах нескольких сотен метров) точно на современной топоснове показать расселение аялынцев.
Система расселения следующая - проживание татар в бассейне Иртыша, Тобола, их притокам. Хорошо освоены пойменные участки больших сибирских рек и нижнее течение их крупных притоков, а глубинные таежные районы населения не имеют. Русские и татары проживали отдельными анклавами. Что касается археологических памятников, то совершенно очевидно, что они есть, поскольку в материалах конца XVII - начала XVIII веков говорится о том, что на этой территории
жили люди. Естественно, что после них остались и поселения, и могильники, а, возможно, и промысловые сооружения. Однако археологизированные остатки татарских поселений обнаружить бывает очень трудно, поскольку, к сожалению, не на всех поселениях тарских татар сформировался культурный слой, в чем у нас имелась неоднократная возможность убедиться в Юрт-Бергамаке, Киргапе и Айткулово, поэтому вещественных доказательств существования некоторых юрт не имеется.
Информативность ремезовских материалов значительно повышается, если их соотносить с записками Г.Ф.Миллера, которые тот вел во время научного путешествия по Сибири в первой трети XVIII века. Их подготовил к изданию А.Х.Элерт [Сибирь XVIII века, 1996]. Отрадно, что практически все населенные пункты, имевшиеся у С.У.Ремезова, отмечены и Г.Ф.Миллером. Однако, последний очень точно указывал не только наличие населенных пунктов, но и их местонахождение относительно устьев рек, крупных озер. Это дает возможность довольно точно нанести их на современные географические карты, тем более, что Федеральное агентство геодезии и картографии (Роскартография) начинает печатать карты в масштабе 1:100000 («километровки»), а карты других масштабов давно размещены в сети Internet.
В 1734-1740 годах году академик Г.Ф.Миллер совершил путешествие по Сибири. Он вел путевые записи, в которых подробно описал расположения всех населенных пунктов по берегам Иртыша, Оби, Енисея и других сибирских рек, указал местонахождение их притоков, озер, урочищ и т.д. Эти данные позволяют рассмотреть закономерности расселения народов Сибири, в том числе и сибирских татар и проанализировать имевшиеся тенденции в освоении территорий. К сожалению, на Иртыше с удалением от Тобольска, а особенно после прохождения г. Тары, полнота описаний уменьшается. Так, описание пути от Тобольска до Тары в используемом издании заняло около 14 страниц, от Тары до Омска - 6 страниц, от Омска до Семипалатинска - 2 страницы. Однако большая часть интересующих нас населенных пунктов располагается севернее Тары, а территория от Тары до Большеречья исследована нами в ходе археологических работ.
Описания академика Г.Ф. Миллера позволили локализовать указанные им населенные пункты с большой степенью достоверности. Он давал указания на местонахождение практически каждого населенного пункта от предыдущей деревни, от Иртыша, от его притоков, от пойменных озер, урочищ и т.д. Ориентиры, указывающие на расположение каждого населенного пункта, были сгруппированы и сопоставлены. Затем на крупномасштабной карте были найдены указанные Г.Ф. Миллером топонимы. Затем на карты наносили расположение русских деревень или татарских аулов.
Довольно точно указано, что к югу от устья Тары на левом берегу Иртыша к 1734 году появилось несколько татарских юрт. Вероятно, продвижение татар к югу за порубежную реку связано с исчезновением опасности набегов джунгар после постройки в среднем и верхнем течении Иртыша Омской, Семипалатинской, Усть-Каменогорской крепостей и укреплений в Железинке, Качирах, а также Горькой линии вдоль Камышловского лога. Отметим, однако, что новые юрты были устроены на землях севернее озера Изюк (район современной д. Евгащино, Большереченский район Омской области), бывших промысловыми угодьями татар во времена Кучума.
Итак, совместное использование чертежей С.У.Ремезова, записей Г.Ф.Миллера, современных крупномасштабных карт, а также сервисов GooglEarth, Wikimapia, отчасти Яндекс-карты, позволяет довольно точно локализовать населенные пункты начала - первой трети XVIII века, и описать систему из расположения (точное местонахождение пункта, расстояние от него до других точек: рек, озер, или других природных объектов), а также дороги между ними.
Из карт С.У.Ремезова и записок Г.Ф.Миллера можно определить особенности первоначального расселения татар на Иртыше: заселены только правые берега Иртыша и Тары, значительные, гораздо большие расстояния от одних юрт до других (сравнимых с пешим дневным переходом), чем в иных районах расселения татар, большие расстояния между летними и зимними юртами (несколько километров, до 10-15, в то время как в районе Тобольска в это время расстояние между зимними и летними юртами могло быть всего полверсты), соответственно - большая площадь угодий. Это позволяют предполагать, что аялынцы заняли слабо- или вообще незаселенные места. Занятие земель по Таре в этом случае может указывать на порубежную систему расселения, что может быть связано с необходимостью охранять южные рубежи Кучумова улуса в Прииртышье. По каким-то причинам аялынцы не селились в это время на левом берегу Иртыша, где пойма с сенокосными угодьями была намного шире, чем правобережная. Возможно, это связано с наличием какой-то другой силы, которая контролировала торговый путь по левому берегу Иртыша?
Начиная от границ современной Омской области (Тарского уезда по административному делению XVIII в.) на обоих берегах Иртыша до устья р. Шиш проживали только татары. Они построили несколько крепостей. Расстояние между населенными пунктами татар около 15-20 км. Имеются крупные зимние аулы, вокруг которых формируются несколько летних. Вероятно, в данном случае население пришло на незанятую территорию и начало ее интенсивно осваивать. Видимо, здесь влияние русских было минимальным, и можно работать с однородным татарским культурным комплексом первой трети XVIII века.
К югу от устья р. Шиш располагались как русские, так и татарские населенные пункты. Русские селились по преимуществу на левом берегу Иртыша, а татары - на правом. Расстояние между деревнями и аулами от 3-5 до 15-20 км. Интересно, что русские и татарские селения иногда располагаются очень близко друг к другу. Вероятно, это связано, во-первых, с отсутствием большого количества удобных мест для расселения, во-вторых, с военной опасностью и возможными нападениями джунгар. Иногда русские поселялись в татарских аулах. Совместное проживание русских и татар в населенных пунктах, тяготение деревень к тракту позволяют предполагать более тесные, нежели в северных районах контакты русских и татар и, возможно, степень новаций здесь была более высокой, нежели в предыдущем районе.
Русские и татары селились у Иртыша. Причем много аулов и деревень располагались в пойме. Возможно, это связано с другим водным режимом Иртыша или иной всеобщей увлажненностью.
Говоря о перспективах изучения данной проблемы, можно предполагать, что выявление территорий, где число межэтнических контактов существенно варьировало, и изучение культуры населения, заселявших эти территории, может способствовать более полному исследованию современного культурного облика локальных групп населения. Бесспорно, что основа культурного облика современных сибирских народов формируется в эпоху средневековья и во многом зависит от при-родно-географической среды, системы расселения аборигенов, частоты и продолжительности их контактов между собой и с иноэтничными соседями.
Во-вторых, следует обратить внимание на систему расселения аборигенов Сибири и русских. Исследования археологов Омского государственного университета и Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения РАН в южнотаежных и лесостепных районах Омской области, а также анализ картографического материала и археологических карт Кемеровской, Курганской, Новосибирской, Томской, Тюменской областей позволяют предположить, что большая часть населения (до 70%) проживала в поймах рек Обь, Иртыш, Тобол и в низовьях их крупных притоков. Эту территорию можно рассматривать не как таежную, степную или тундровую зоны. Возможно, и, как мне кажется, более правильно, говорить об особой природно-географической зоне поймы больших рек. Для нее характерен особый гидрологический режим, т.е. регулярное затопление низкой поймы и периодически - высокой, специфический тип почв, своеобразный биоценоз, большое количество пойменных озер, березово-осиновые фракции растений. Пойму обрамляет зона ленточных боров.
Имеющиеся в нашем распоряжении археологические и этнографические материалы свидетельствуют, что вплоть до XIX века эта территория была наиболее притягательна для русских и аборигенов. Многие селения находились и находятся даже в наши дни в пойме. Их неоднократно заливало в половодье, но жители деревень не покидали эти места. Ситуация изменилась со строительством каскада ГЭС в верховьях Иртыша и вследствие этого изменением гидрологического режима реки.
Данные Г.Ф.Миллера содержат и сведения о числе хозяйств в русских деревнях, татарских юртах, угорских паулях. К сожалению, исследователь не указывал число человек в хозяйстве. Но число хозяйств в населенном пункте, в волости, в бассейне реки или на ее отдельном участке сосчитать по его данным нетрудно. Это позволит переходить к рассчетам общей численности населения: мужчин, женщин и детей, применяя поправочные коэффициенты, а также сведения о половозрастной структуре населения в нормальной (без войн, болезней, голода и т.д.) ситуации.
Можно дополнить эти сведения архивными материалами, например, содержащимися в «Дозорной книге Тарского уезда», часть которой опубликована [Корусенка, 2006]. Ее составитель приводит сведения о пахотных и сенокосных угодьях татар на левом берегу Иртыша, об созданных заимках и деревнях в среднем течении р. Оша, фактически о расширении ареала обитания аялын-цев за счет освоения территорий и угодий на левом, ранее не используемом берегу Иртыша. В общем, это обычная тенденция, связанная с тем, что пойма больших рек и прилегающие к ней участки богаче ресурсами и более благоприятны для жизни.
Что касается численности населения, то она устанавливается с большой точностью. Из материалов «Дозорной книги ...» 1701 года известна численность татар - плательщиков ясака, а также количество членов их семей и количество у них зависимых людей.
Итак, полученные при изучении материалов С.У.Ремезова и Г.Ф.Миллера данные позволяют изучать систему расселения народов Сибири, выявлять территории проживания, охотничьи и хозяйственные территории, контактные зоны, где соприкасались люди разных конфессий, культуры и этнической принадлежности. Численность населения может быть изучена по работам Г.Ф.Миллера и скоррелирована с другими материалами.
Список источников и литературы
Атлас, 1745 - Атлас российский, состоящий из девятнадцати специальных карт, представляющих Всероссийскую империю с пограничными землями, сочиненной по правилам географическим и новейшим обсервациям, с приложенною притом генеральною картою великой сея Империи / Старанием и трудами Имп. академии наук. СПб: тип. Академии наук, 1745. - 18 с., 20 л. карт.
Белич, 2009 - Белич И.В. Чертеж «Кучюмово городище» С.У.Ремезова из «Хорографической чертежной книги» // Вестн. ТюмГУ. Сер. ист. наук. 2009. С.90-101.
Белич, 2010 - Белич И.В. Чертеж «Кучюмово Городище и Старая Сибирь» из «Хорографической чертежной книги» С. У. Ремезова. К 300-летию составления первого русского географического атласа Сибири // Вестник археологии, аннтропологии и этнографии. 2010. №1 (12). С.141-155 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.ipdn.ru/rics/va, свободный.
Борисенко, 1999 - Борисенко М.В. Состав дворов новых деревень Среднего Прииртышья (из истории Тевриза и Утьмы в XVIII - начале XIX вв.) // Известия ОГИКМузея. №7. Омск. 1999.
Данченко, 2008 - Данченко Е.М. К изучению Кызыл-Туры // Интеграция археологических и этнографических исследований. Новосибирск; Омск: Издательский дом «Наука», 2008. С.223-224.
Катионов, 2002 - Катионов О.Н. Обь-Иртышское междуречье на картах Сибири // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 5. Новосибирск: «Наука», 2002. С.82-85.
Корусенко, Тихонов, Томилов, 1998 - Корусенко М.А., Тихонов С.С., Томилов Н.А. Список работы омских ученых по этноархеологической проблематике (1981-1995) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Новосибирск: «Наука», 1998. С.263-271.
Корусенко, Томилов, 2004 - Корусенко М.А., Томилов Н.А. Список работы омских ученых по этногра-фо-археологической проблематике (2001-2005) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Омск: Издательский дом «Наука», 2004. С.279-297.
Корусенко, Томилов, 2009 - Корусенко М.А., Томилов Н.А. Список работы омских ученых по этногра-фо-археологической проблематике (1996-2000) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Омск: Издательский дом «Наука», 2009. С.313-347.
Корусенко, 2006 - Корусенко С. Н. Этносоциальная история и межэтнические связи тюрского населения Тарского Прииртышья в XVIII-XX веках. Омск, 2006. - 218 с.
Матвеев, 2011а - Матвеев А.В. К историко-географической оценке вагайской версии гибели Ермака // Экология древних и традиционных обществ. Вып. 4. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2011. С.87-90.
Матвеев, 2011 б - Матвеев А.В. В поисках места гибели атамана Ермака // Культура русских в археологических исследованиях: междисциплинарные методы и технологии. Омск, 2011. С.127-145.
Матвеев, Аношко, 2012 - Матвеев А.В., Аношко О.М. Ермакова перекопь на старинных картах и в материалах полевого историко-археологического обследования // Вестник Омского университета. 2012. №2. С.275-281.
Матвеев, 2009 - Матвеев А.В. Притарье и северо-западная Бараба в «Хорографической чертежной книге Сибири» С.У. Ремезова 1697-1711 годов // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 11. Омск, Издательский дом «Наука», 2009. С.132-138.
Матвеев, Яворская, 2003 - Матвеев А.В., Яворская Л.Я. Территория современной Омской области на листах «Хорографической чертежной книги Сибири С.У.Ремезова 1697-1711 // Известия ОГИКМ. Омск, 2003. С.147-162.
Матвеев, Яворская, 2004 - Матвеев А.В., Яворская Л.Я. Павлодарская область на листах «Хорографиче-ской чертежной книги Сибири С.У.Ремезова 1697-1711 Олкетану - Краеведение. Спец. Вып. Этноархеоло-гия: актуальные проблемы и перспективы развития. Павлодар. Вып. 3. 2004. С.139-143.
Матвеева, Ларина, Берлина, Чикунова, 2005 - Матвеева Н.П., Ларина Н.С., Берлина С.В., Чикунова И.Ю. Комплексное изучение условий жизни древнего населения Западной Сибири. Новосибирск. 2005. - 228 с.
Сибирь XVIII века, 1996 - Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. Новосибирск, «Сибирский хронограф», 1996. - 312 с.
Служебная чертежная книга, 2006 - Служебная чертежная книга. Т. 1. Факсимильное издание рукописи Российской национальной библиотеки [б.м.] [б.и.], 2006. - 334 с.
Татуров, Тихонов, Томилов, 1997 - Татуров С.Ф., Тихонов С.С., Томилов Н.А. Возможности использования археологических и этнографических материалов для реконструкции народных знаний населения Си-
бири XVII первой четверти XX в. // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 2. Новосибирск, 1997. С.19-26.
Тихонов, 1992 - Тихонов С. С. Хозяйство аборигенов Сибири в конце XIX - начале XX века // Экспериментальная археология. Вып. 2. Тобольск, 1992. С.119-124.
Тихонов, 1993а - Тихонов С.С. Аборигены Приобья и их расселение в конце XIX - начале XX веков // Проблемы этнической истории самодийских народов. Ч. II. Омск, 1993. С.59-63.
Тихонов, 19936 - Тихонов С.С. Размещение памятников эпохи поздней бронзы в Верхнем Приобье // Проблемы этнической истории самодийских народов. Ч. I. Омск, 1993. С.41-45.
Тихонов, 1993в - Тихонов С. С. Размещение археологических памятников правобережья Иртыша Му-ромцевского района // Памятники истории и культуры Омской области: проблемы выявления, изучения и использования. Омск, 1993. С.66-68.
Тихонов, 1994 - Тихонов С.С. Распространение памятников эпохи поздней бронзы в Верхнем Приобье // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1994. С.88-89.
Тихонов, 1995 - Тихонов С.С. Археологические, этнографические и письменные источники в изучении системы расселения народов Сибири // Интеграция археологических и этнографических исследований. Ч. II. Омск, 1995. С.31-34.
Тихонов, 1997 - Тихонов С.С. Особенности заселения правых притоков Иртыша (Омь, Тара, Уй) // Четвертые исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Омск, 1997. С.151-153.
Тихонов, 1997а - Тихонов С.С. Традиционные виды хозяйства аборигенов Нарымского края в начале XX в. // Исторический ежегодник. Омск, 1997. С.96-195.
Тихонов, Шаргородский, 1992 - Тихонов С.С., Шаргородский Л.Т. Материалы текущей статистики конца XIX - начала XX вв. как источник по хозяйству и быту аборигенов Нарымского Приобья // Проблемы методологии исторических наук. Омск, 1992. С.133-150.
Тихонов, 2000 - Тихонов С. С. Русские деревни XVIII века в Среднем Прииртышье и их сопоставление с описанием Г.Ф. Миллера // Русские старожилы. Тобольск-Омск, 2000. С.424-425.
Тихонов, 2002а - Тихонов С.С. Расположение поселенческих комплексов русских в Среднем Прииртышье в первой трети XVIII века и проблемы их изучения // Культура русских в археологических исследованиях. Омск, 2002. С.161-169.
Тихонов, 2002б - Тихонов С.С. Расселение татар Тобольского уезда во второй четверти XVIII века // Тюркские народы. Тобольск-Омск, 2002. С.237-239.
Тихонов, 2012а - Тихонов С. С. Контактные зоны и промысловые территории населения Нижнего Прииртышья (на примере материалов Г.Ф. Миллера 1740 года) // Человек и Север. Антропология, археология, экология. Вып. 2. Тюмень. Издательство Института проблем освоения Севера СО РАН, 2012. С.291-293.
Тихонов, 2012б - Тихонов С.С. Выявление и этнографо-археологическое изучение контактных зон аборигенов Сибири // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Издательство ИПОС СО РАН, 2012. №2 (17). С.87-91. [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.ipdn.ru/rics/va, свободный.
Тихонов, 2012в - Тихонов С. С. Карты XVII - начала XVIII века как источник для этнографо-археологического изучения кочевников Центральной Азии // Монгол болон Байгал нуур орчмын сибирийн эртний соёл. 2-р дэвтэр. Улааанбаатар, МУИС Хэвлэх уйлдвэр. 2012. С.638-642.
Хорографическая чертежная книга, 2011 - Хорографическая чертежная книга Сибири С.У. Ремезова. Т. 1. Факсимильное издание Houghton library of the Harvard college Harvard university. Тобольск: [б.и.], 2011. -350 с.
Чертежная книга Сибири, 2003 - Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. Т.1. Факсимильное издание. М.: [б.и.]. 2003. - 201 с.
С.С. Тихонов
С.У. РЕМЕЗОВ КАРТАЛАРЫ ЬЭМ Г.Ф. МИЛЛЕР ЯЗМАЛАРЫ СЕБЕР ТАТАРЛАРЫНЬЩ УРНАШЫП ЯШЭY ЬЭМ САННАРЫН АЧЫКЛАУ БУЕНЧА ЧЫГАНАК БУЛАРАК
Ачкыч сузлэр: С.У.Ремезов карталары, Г.Ф.Миллер язмалары, себер татарларыньщ урнашуы, саны.
Кыскача эчтэлек. Мэкалэдэ, С.У.Ремезов карталарын, Г.Ф.Миллер язмаларын hэм археологик эзлэну нэтижэлэрен ейрэнеп, Кенбатыш Себердэ яшэYче халыкларныц урнашып яшэY системасы анализлана, аларныц яшэгэн урыннары, аучылык hэм хужалык алып барган жирлэре, терле дин, мэдэният hэм этник группа вэкиллэренец Yзара аралашу зоналары билгелэнэ. Татар авылларыныц, тебэккэ руслар килгэч тэ, XVIII гасырныц беренче еч дистэ елында урнашу тэртибе элеккечэ калуы хакында эйтелэ.Татарларны тари-хи яшэгэн урыннарыннан кысып чыгару бераз соцрак тормышка ашырыла башлый, дигэн нэтижэ ясала.
S.S. Tikhonov
REMEZOV'S CARDS AND G.F.MILLER'S NOTE AS SOURCES ON STUDYING OF SYSTEM OF MOVING AND NUMBER OF THE SIBERIAN TATARS
Keywords: S.U.Remezov's cards, G.F.Miller's note, moving, number of the Siberian Tatars.
Annotation. On the basis of the analysis of cards of S.U.Remezov, G.F.Miller's notes and results of archaeological researches in article the system of moving of the people of Western Siberia is analyzed, the accommodation territory, hunting and economic territories, contact zones where people of different faiths, culture and an ethnic origin adjoined comes to light. The conclusion that places of arrangements of the Tatar yurtas of the first third of XVIII cardinally did not change right after arrival of Russians is drawn. Replacement of Tatars began with their lands of radical lands a bit later.
Тихонов Сергей Семенович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Омского филиала Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук (г. Омск).
E-mail: [email protected]
Тихонов Сергей Семен улы - тарих фэннэре кандидаты, Россия Фэннэр академиясендэге Себер бYлеге Археология hэм этнография институтыньщ Омск филиалы елкэн гыйльми хезмэткэре (Омск шэhэре).
Tikhonov Sergey Semenovich - candidate of historical sciences, the senior research associate of the Omsk branch of Institute of archeology and ethnography of the Siberian office of the Russian Academy of Sciences (Omsk).
