CC BY
124
ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
КАРТВЕЛИЗМ КАК ПАРАДИГМА РАЗВИТИЯ ИДЕОЛОГИИ ГРУЗИНСКОГО ЭТНИЧЕСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Максим КИРЧАНОВ
доктор исторических наук, доцент кафедры регионоведения и экономики зарубежных стран факультета международных отношений ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет» (Воронеж, Российская Федерация).
АННОТАЦИЯ
Грузинский национальный миф основан на активном продвижении, популяризации и актуализации картвельских нарративов. Картвельский уровень в грузинской национальной идентичности имеет несколько измерений. Культурный картвелизм представлен изучением языков и истории карт-
вельских народов. Картвельская идея используется для героизации и мифологизации древних грузин. Картвельские нарративы принадлежат к числу центральных и системных в грузинском этническом национализме, а также в грузинском историческом и политическом воображении.
КЛЮЧЕВЫЕ Грузия, национализм, этничность, картвелизм,
СЛОВА: историческое воображение.
_
Введение
На протяжении всего периода постсоветских трансформаций развитие грузинского национализма носило дихотомический характер. Он во многом определялся противодействием между национализмом гражданским и этническим национализмом, который занимает особое место в грузинском интеллектуальном и политическом дискурсе.
Этническая уникальность грузин состоит, в частности, в том, что они, в отличие от большинства своих соседей, не используют в своем письменном языке кириллический или латинский алфавит.
В центре внимания настоящей статьи находятся вопросы, связанные с картвельским мифом. В современном грузинском националистическом дискурсе он воспроизводится в виде комплекса картвельски окрашенных и маркированных нарративов.
Автор не рассматривает теоретические проблемы, касающиеся языкознания или ранней истории картвельских народов, а лишь пытается проанализировать специфику их мифологизации. При этом учитывается существование различных тактик и стратегий навязывания современной этничности отдаленному прошлому в контексте использования мифа о великих предках и картвельском мире, который якобы существовал на территории Европы до заселения ее индоевропейскими племенами.
Картвельские нарративы в грузинском национализме
Грузинский национальный миф основан на активном использовании нескольких нарра-тивов, среди которых отдельное место принадлежит картвельским. Картвельский уровень в грузинской национальной идентичности имел несколько измерений, связанных с изучением картвельских языков1 и истории картвельских народов. Националисты делают особый акцент на том, что грузины — это единственный сохранившийся до настоящего времени картвельский народ, обладающий независимой государственностью. Они также отмечают древность грузин и их ярко выраженную европейскую идентичность. В данном контексте следует отметить, что часть грузинских интеллектуалов-националистов активно культивирует идею о значительном вкладе картвельских этносов (в прошлом широко расселявшихся по территории Европы) в развитие и становление европейской цивилизации.
На протяжении 1960—1970-х годов грузинские интеллектуалы неоднократно и категорично заявляли, что «на территории Грузии человек жил с древнейших времен... а Кавказ является одним из регионов, где шел процесс очеловечивания обезьяны»2. С другой стороны, они заостряли внимание на географическом факторе. Например, Ш. Месхиа подчеркивал, что Грузия расположена «на юге европейской (курсив мой. — М.К.) части Советского Союза»3; тем самым он позиционировал грузин как советских европейцев. Другие пытались доказать, что «грузинский народ является одним из древнейших народов мира»4.
1 См.: ЦагарелиА.А. Сравнительный обзор морфологии иберийской группы кавказских языков. Тбилиси, 1957.
2 Бердзенишвили Н.А., Дондуа В.Д., Думбадзе М.К. и др. История Грузии. Учебник для VIII—X классов. Тбилиси: Цодна, 1960. С. 3.
3 Месхиа Ш. История Грузии. Тбилиси, 1968. С. 3.
4 Ломоури Н.Ю. История грузинского народа с древнейших времен до конца рабовладельческой формации // Страницы истории Грузии / Под ред. Г. Пайчадзе. Тбилиси, 1965. С. 5.
Как утверждали многие авторы, племена, обитавшие на территории Грузии в период каменного и бронзового веков, находились на более высоком уровне развития, чем их соседи, а культура этого региона отличалась своеобразием и оригинальностью.
Активную роль в продвижении идей автохтонности и широкой географической распространенности в древности «грузинского этнического субстрата»5 сыграли археологи. Так, в работах грузинского ученого Я. Киквидзе Грузия предстает как один из центров зарождения цивилизации и европейской культуры. Анализируя особенности развития традиционного общества и результаты неолетической революции, Я. Киквидзе пришел к выводу, что грузинские территории стали одним из центров генезиса цивилизации и политических институтов6.
Грузинскими интеллектуалами культивировался также нарратив о непрерывности и преемственности исторических процессов на территории Грузии7. В контексте тезиса о принадлежности грузин не только к одному из древнейших, но и автохтонному народу региона это было принципиально важно.
В грузинской историографии, являвшейся одной из форм функционирования националистического дискурса, утвердилось мнение об автохтонности грузинского населения на тех территориях, которые в советский период входили в состав Грузинской ССР. Как полагали Ш. Месхиа и другие грузинские историки, «предки грузин в основном обитали на территории современной Грузии»8, в то время как родственные им народы населяли Европу9.
В ходе истории картвельская «перспектива» оказалась вытеснена индоевропейскими сюжетами. Это привело к индоевропеизации истории Европы в более ранней историографической традиции10. Поэтому доиндоевропейский (вероятный картвельский) субстрат и неиндоевропейские (возможно, картвельские) группы оказывались «в тени».
Появление собственно грузин связывалось с глубокой древностью, что, вероятнее всего, было проявлением доминирования этноцентризма в интерпретациях прошлого и отличительной особенностью развития «интеллектуального пространства»11 Грузинской ССР. В частности, подчеркивалось, что «примерно три тысячи лет назад далекие предки грузинского народа уже имели свой собственный облик, а по языку и культуре существенно отличались от других племен»12. Основным тезисом историков было утверждение, что грузины являются «одним из древнейших народов мира»13.
Комментируя подобные концепции, российский ученый В. Шнирельман указывает, что «в эпоху национализма главными субъектами истории становятся нации, а так как приморди-алистский подход наделяет их чрезвычайно устойчивыми культурными характеристиками, то они вольно или невольно начинают отождествляться с этническими группами, корни которых теряются в незапамятной древности»14. По его мнению, грузинские интеллектуалы нередко выстраивали концепции, в рамках которых «современная этничность искусственно навязывается глубокой древности»15.
5 Пицхелаури К.Н. Восточная Грузия в конце бронзового века. Тбилиси, 1979.
6 Киквидзе И. Сельское хозяйство и аграрная экономика в древней Грузии. Тбилиси, 1976 (на груз. яз.).
7 См.: Чубинишвили Т. К древней истории Южного Кавказа. Древняя культура Южной Грузии (V—III тыс. до н.э.) и проблема становления «Куро-Араксской» культуры на Южном Кавказе. Тбилиси, 1971.
8 Месхиа Ш. Указ. соч. С. 3.
9 См.: GimbutasM. The Goddesses and Gods of Old Europe: 6500—3500 B.C. Berkeley, 1982.
10 См.: Гиндин Л.А. Население гомеровской Трои. Историко-филологические исследования по этнологии Древней Анатолии. М., 1993.
11 Когут З. С. Iсторiя як поле битви. Росшсько-украшсью вщносини та кторична свщомкть у сучаснш Укра1ш. В кн.: Когут З.С. Коршня щентичность Студи в ранньомодерно! та модерно! ктори Укра1ни. Ки!в, 2004. С. 222.
12 Бердзенишвили Н.А., Дондуа В.Д., Думбадзе М.К. и др. Указ. соч. С. 16.
13 Месхиа Ш. Указ. соч.
14 Шнирельман В.А. Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003. С. 18.
15 Там же.
Однако, несмотря на столь очевидный этноцентризм в интерпретации прошлого, основанный на применении выработанных схем исторического исследования, некоторые авторы признавали, что в древнейшие времена на территории Грузии и по соседству с ней проживали и другие этнические группы, хотя и в незначительном количестве16.
Для грузинского националистического нарратива был характерен мощный примордиали-стский тренд. Это проявлялось в интерпретации проблем этногенеза и ранней истории грузин с активной опорой на археологические данные17. Они воспринимались в качестве аргумента, подтверждающего не только древность грузин, но и их приоритетное право на территорию Грузии.
В частности, Ш. Дзидзигури (без ссылки на источник и исследования предшественников) полагал, что «на рубеже II—I тысячелетий до н.э. на исторической арене появились мушки, которых считают грузинами по происхождению (курсив мой. — М.К .)»18. При этом он считал, что мушки/месхи или мосхи/ являлись «грузинской этнической единицей»19. По мнению Ш. Дзидзигури, предками современных грузин были именно грузинские племена, которые постепенно объединились и создали грузинскую государственность20.
В рамках грузинской политической культуры доминировала этноцентричная модель восприятия истории; одним из ее форматоров следует признать Г. Меликишвили, теоретические построения которого отличались этноцентризмом и примордиализмом. Обращаясь к вопросу формирования грузинского народа, он писал: «Можно сказать, что в его состав вошли, наряду с издревле занимавшим территорию Грузии основным (грузинским) этническим элементом, также и разные родственные ему хурритские, урартские и хеттские племена, жившие к югу от исторической Грузии. Таким путем грузинский народ сделался наследником хеттской и хурри-урартской культур»21.
Г. Меликишвили также полагал, что уже в древности грузины «имели свою индивидуальность», а «грузинская этническая группа» обладала «единым грузинским языком-основой».
Что касается национально ориентированных интеллектуалов, то они не относили древних грузин к историческим наследникам хеттов. Однако они настаивали, что Хеттское государство было этнически разнородным, а среди его жителей были носители картвельских
языков22.
Вышеприведенные формулировки, с одной стороны, преследовали цель «удревнить» грузинскую историю, а с другой — подчеркивали ее связь с политическими традициями государств, существовавших на территории Малой Азии в древности.
В рамках национальной версии грузинской истории урарты фигурировали почти как грузины: «В I тысячелетии до н.э. из народов, родственных грузинам, особенно выдающуюся роль начали играть урартийцы. В IX—VI веках могущественное государство урартских племен занимало территорию, непосредственно примыкавшую с юга к исторической Грузии, и временами включало в себя некоторые районы последней».
Грузинские интеллектуалы, особо акцентировавшие историческую и политическую роль урартской государственности в развитии Ближнего Востока, писали: «В конце IX и пер-
16 См.: Бердзенишвили Н.А., Дондуа В.Д., Думбадзе М.К. и др. Указ. соч.
17 См.: Лордкипанидзе О. Археология в Грузинской ССР. Тбилиси, 1982.
18 Дзидзигури Ш. Баски и грузины. Тбилиси, 1979. С. 21.
19 Там же (см. также: Шнирельман В.А. Указ. соч. С. 327).
20 См.: Дзидзигури Ш. Указ. соч. С. 7.
21 Меликишвили Г. Некоторые вопросы древнейшей истории грузинского народа. Доклад на XXXI сессии Отделения общественных наук Академии наук Грузинской ССР в июне 1951 года [http://www.amsi.ge/istoria/div/ meliqiSvili.html].
22 См.: Меликишвили Г. Древневосточные материалы по истории народов Закавказья. Т. 1. Наири-Урарту. Тбилиси, 1954. С. 5.
вой половине VIII веков до н.э. во времена урартских царей Ишнуини, Менуа, Аргишти I и Сардури II правители Биаинили добились больших успехов в деле укрепления могущества своего государства. Эта эпоха является эпохой расцвета могущества Урартского государства, которое сделалось одним из сильнейших в Передней Азии. По сравнению с ним даже Ассирия отходит на задний план. Под властью урартских царей объединилась огромная территория»23.
Этот государственно-политический нарратив, получивший широкое распространение во времена существования Грузинской ССР, имел два измерения. Одновременно с утвержением факта создания грузинами развитой государственности отмечалось, что они находились во взаимовлиянии с древневосточными обществами.
Так, Ш. Месхиа подчеркивал, что грузины имели «культурные и экономические связи с хеттами, митаннийцами, урартийцами... а древнегрузинские государства поддерживали связи с греками, Ахеменидским Ираном, Селевкидами и Понтийским царством»24.
Грузинские интеллектуалы проявляли большой интерес и к проблемам языкового и этнического континуитета. Г. Меликишвили отмечал: «Грузинский язык и родственные ему кавказские языки и поныне сохранили, главным образом в грамматическом строе, ряд характерных черт языков народностей Древнего Востока. несомненно, в эпоху расцвета шумерской, хеттской и хурритской цивилизаций на Древнем Востоке кавказские языки (в том числе и грузинский) стояли несравненно ближе к языкам творцов этих цивилизаций».
Этнический тренд в национальной версии истории сочетался с политическим; это проявлялось в попытках доказать, что грузины унаследовали исторический опыт великих цивилизаций прошлого. По этому поводу Г. Меликишвили отмечал: «Этнически (по языку, культуре и антропологическому типу) грузинские племена близко стоят к значительной части древнейшего населения Месопотамии, Малой Азии и Ирана. Для шумерийцев, хеттов, эла-митян, хурритов, урартийцев и других народностей, игравших большую роль в политической и культурной жизни Передней Азии в III—I тысячелетиях до н.э., судя по изображениям на памятниках изобразительного искусства той эпохи, а также по строению их черепа, свойственен физический тип, засвидетельствованный с древнейших времен и среди населения Грузии»25.
Стремясь доказать связь древних грузин с хеттами, национально ориентированные интеллектуалы утверждали26: «В III тысячелетии до н.э. в Малой Азии преобладали племена, близко стоявшие по языку к современным кавказским народам... хеттская культура поздней эпохи, II тысячелетия до н.э. берет свое начало именно в протохеттской цивилизации»27. Древние грузинские племена пытались представить в качестве предшественников Хеттского государства.
Акцентирование внимания на языковой и этнической стороне исторических процессов способствовало утверждению этноцентричной версии восприятия истории. Идеализация роли грузино-картвельского компонента в истории региона была призвана доказать, что они принадлежат к числу наиболее древних народов мира. По мнению Г. Меликишвили, «грузинский язык и говорившая на нем этническая группа очень рано отделились от других представителей родственной группы и в продолжение тысячелетий своего обособленного существования
23 Меликишвили Г. Некоторые вопросы древнейшей истории грузинского народа.
24 Месхиа Ш. Указ. соч. С. 4, 5.
25 Меликишвили Г. Некоторые вопросы древнейшей истории грузинского народа.
26 Абдушелишвили М.Г., Циума В.И. Антропологические взаимоотношения населения Кавказа и Передней Азии в эпоху энеолита и бронзы. В кн.: Человек и окружающая среда. Материалы по археологии Грузии и Кавказа. Тбилиси, 1984. С. 33—38.
27 Там же.
успели далеко отойти от них. В эпоху существования великих восточных цивилизаций, в эпоху могущества хеттских и хурри-урартских государств грузинский язык и говорившая на этом языке этническая группа, несомненно, уже обладали своей собственной индивидуальностью, которой они отличались даже от родственных древневосточных племен. Зарождению и углублению этих индивидуальных черт способствовало то обстоятельство, что предки нынешних грузин и северокавказских племен с древнейших времен оказались на Кавказе, обособившись от южных представителей этой группы родственных племен»28.
Грузинские национально ориентированные интеллектуалы были склонны «разместить» предков грузин, являвшихся носителями картвельских языков, и в других регионах Европы, что расходилось с мнением советских историков. Среди них можно упомянуть Ю. Откупщикова, предполагавшего, что субстратные языки были неиндоевропейскими29, или Л. Гиндина, в работах которого упоминается «доиндоевропейский слой» или «древнейший доиндоевро-пейский субстрат»30 (но без четких этнических соотношений).
Другие авторы31, придерживавшиеся теории индоевропеизации Европы, и вовсе избегали рассматривать проблемы лингвистической и этнической принадлежности неиндоевропейского субстрата.
В свою очередь, грузинская историография предлагала принципиально иные интерпретации. Националистическое воображение наделяло древних грузин политическими культуртрегерскими функциями в отношении соседних индоевропейских народов, при том что негрузинские историки вообще были очень осторожными в своих предположениях по поводу языковой и этнической принадлежности доиндоевропейского населения Европы.
Кроме того, чрезвычайной популярностью пользовалась идея «индивидуальности» древних грузин. Один из классиков грузинской исторической науки Г. Меликишвили, «превративший» кашков-картвелов в наиболее опасных противников хеттов, полагал, что они обладали не только своей уникальной культурой, но уже тогда имели свой особый язык.
Именно языковой фактор играл одну из центральных ролей в функционировании грузинского национализма в советский период. Язык был проявлением не только политической уникальности, но и этнической избранности грузин. Кроме того, он служил доказательством этнического континуитета древних государств, существовавших на территории Грузии, в том числе и Урарту. В данном контексте хотелось бы напомнить, что в конце 1970-х годов из всех народов СССР лишь грузинам удалось сохранить статус своего языка как государственного.
Нарратив об урартско-картвельском политическом и лингвистическом континуитете широко использовался грузинскими национально ориентированными интеллектуалами. Так, Г. Меликишвили в качестве примеров приводил целый ряд слов («sari» — «ночь», «ubani» — «страна», «cxoveli» — «живой», «kurdzeni» — «виноград», «kogli» — «все», «kuri» — «пята», «coli» — «жена», «celi» — «год» и др.), которые, по его мнению, имеют урартские корни. Он также отмечал, что язык Урарту имел «агглютинативный характер», не являясь при этом индоевропейским и семитским, но имел общие особенности с древнегрузинским32.
Подобно русским националистам времен СССР, культивировавшим идею о существовании древнерусской народности, грузинские националисты-интеллектуалы настаивали, что в отдаленном прошлом существовала единая древнегрузинская общность, которая, постепенно
28 Меликишвили Г. Некоторые вопросы древнейшей истории грузинского народа.
29 См.: Откупщиков Ю.В. Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. Л., 1988.
30 Гиндин Л.А. Язык древнейшего населения юга Балканского полуострова. Фрагмент индоевропейской ономастики. М., 1967.
31 См., например: Нерознак В.П. Палеобалканские языки. М., 1978.
32 См.: Меликишвили Г. Древневосточные материалы по истории народов Закавказья. С. 5, 77, 104.
«изолировавшись от своих южных сородичей, в дальнейшем и сама распалась. Единый грузинский язык-основа разделился на ряд языков: картский (грузинский), мегрело-чанский (лазский) и сванский. Вполне возможно, что существовали и другие языки, которые впоследствии исчезли. Можно уверенно предположить, что уже в античное время этот распад являлся совершившимся фактом».
Однако и новые общности воспринимались грузинскими историками как исключительно картвельские, что привело к идеализации и последовательной национализации истории. Касаясь вопросов древнейшей истории грузинского народа, Г. Меликишвили писал: «В продолжение целых столетий, а может быть и тысячелетий, грузинский язык (сперва как единый язык-основа, а впоследствии как распавшийся на отдельные ветви) имел свою индивидуальность, которой он отличался даже от того близко родственного ему языкового мира, из которого он сам когда-то вышел. Поэтому вместе с существованием языка, имевшего свою индивидуальность и характер, на протяжении всего этого длинного периода времени, конечно, существовала также и говорившая на этом языке этническая группа, о которой мы можем говорить как о прямых, непосредственных предках нынешнего грузинского народа»33.
Подобные нарративы, основанные на идее изначальности и внеисторичности грузин, вели к этнизации исторического знания и его смыканию с национализмом. В данной связи хотелось бы отметить, что в условиях авторитарного режима, существовавшего в рассматриваемый период, единственным каналом развития национализма являлась сфера гуманитарных исследований.
Как и большинство грузинских интеллектуалов того времени34, в примордиалистском духе интерпретировал этногенез грузин и Ш. Дзидзигури. Не принимая во внимание подробности, он полагал, что население Грузии (т.е. грузинские племена) сначала называлось урар-тами (обосновывая свое мнение, он указывал на то, что «многие явления в области спряжения глагола свидетельствуют о поразительном сходстве урартского языка с картвельским... а вся система урартского склонения имен. обнаруживает исключительную близость к картвельским языкам»)35, потом иберами, но позднее сменили название на картлийцев. Картлийское наречие стало литературным языком грузинского народа36, что подразумевало наличие у иберов развитой письменности и литературы.
Грузинские националисты активно поддерживали версию о картвельском родстве между пиренейскими иберами37 и закавказскими картвелами. Ш. Дзидзигури указывал на то, что «к основе «ибер» («ивер») сводятся многие вариантные разновидности древнейших наименований картвельских племен»38. С другой стороны, он придерживался мнения, что картвельские племена были объединены «национальной идеей», которая «давно объединяла их в национальном и культурном отношениях. а также физически»39. Это привело к «подтачиванию
33 Меликишвили Г. Некоторые вопросы древнейшей истории грузинского народа.
34 См.: ШнирельманВ.А. Указ. соч. С. 293—318 (см. также: ДжавахишвилиИ. Введение в историю грузинского народа. Кн. 1. Интеллектуало-этнологические проблемы Грузии, Кавказа и Ближнего Востока. Тбилиси, 1950; Бердзенишвили Н., Джавахишвили И., Джанашиа С. История Грузии. Т. 1. С древнейших времен до начала XIX века. Тбилиси, 1950).
35 Дзидзигури Ш. Указ. соч. С. 122.
36 См.: Там же. С. 15.
37 Академическая и научно-популярная версии истории иберов представлены соответственно в работах Л.М. Коротких и А. Аррибаса (см.: Коротких Л.М. Древняя Иберия в античной традиции и археологии. Воронеж, 2002; Арри-басА. Иберы. Великие оружейники железного века / Пер. с англ. Е.Б. Межевитинова. М., 2004). Картвельская компонента в изучении иберийской проблематики указанными авторами практически не актуализируется.
38 Дзидзигури Ш. Указ. соч. С. 45.
39 Там же. С. 23.
основ издревле существовавшего партикуляризма», после чего возникли условия для «образования общегрузинского национального организма»40.
При этом исторические названия территорий, входивших в Восточную и Западную Грузию (Эгриси, Месхети и Картли) имели для Ш. Дзидзигури второстепенное значение.
Картвелизация Европы в грузинском националистическом воображении
Национально ориентированные интеллектуалы утверждали также, что в древности грузины/грузинские племена, занимавшие более обширные территории, чем Грузинская ССР41, оказывали позитивное влияние на соседей42 и имели контакты с самыми различными этническими и языковыми группами43, играя роль регионального культурного и политического центра44 (т.е. пребывали среди великих народов древности). Как полагал Ш. Дзидзигури, те же сведения можно найти в трудах некоторых античных авторов.
Для Ш. Дзидзигури было характерно стремление «состарить» историю грузин и поставить их в один ряд с народами древности; отсюда его предположение, что «картвельские (грузинские) племена» халибов и халидзонов принимали участие в Троянской войне. Далеким предкам грузин — халибам Ш. Дзидзигури приписывал особую цивилизаторскую роль и полагал, что они добились больших успехов в обработке металла по сравнению со своими соседями, а «слава древнейших грузинских племен мусков дошла даже до евреев».
Кроме того, Ш. Дзидзигури констатировал, что «большое значение для истории грузинской нации имеет то, что в первой половине V века до н.э. два из четырех величайших народов (к которым он относит персов, мидийцев, саспейров и колхов. — М.К), проживавших на территории Передней Азии: колхи и саспейры — были картвельского происхождения». Собственно грузинам ученый приписывал цивилизаторскую роль; по его мнению, она проявилась в расширении ареала использования и доминирования картлийского (грузинского) языка на Кавказе.
Ш. Дзидзигури также полагал, что под сильным влиянием грузин находились и горцы Кавказа. По его словам, некоторые из них «полностью огрузинились», а грузинский язык «глубоко проник в жизнь населения горных районов»45. Силу влияния грузинского языка он связывал не только со свойственными ему особенностями, но и с менталитетом его носителей.
Особую роль грузинские интеллектуалы отводили проблемам языкового и этнического родства. В связи с этим они вели поиски родственных грузинам народов на территории Древней Европы46; в качестве таковых были признаны баски.
40 Там же. С. 28.
41 См.: Там же. С. 10.
42 См.: БендукидзеН.А. Хеттский миф о Телепину и его сванские параллели. В кн.: Кавказско-ближневосточный сборник. Вып. 4. Вопросы Древней истории / Под ред. Г. Гиоргадзе и др. Тбилиси, 1973. С. 95—100.
43 См.: Кикнадзе З.Г. Шумеро-картвельские языковые параллели. В кн.: Кавказско-ближневосточный сборник. Вып. 4. С. 61—72.
44 См.: Хидашели М.Д. О характере взаимоотношений Юго-Западной Грузии с урартским миром. В кн.: Кавказско-ближневосточный сборник. Вып. 4. С. 101—110.
45 Дзидзигури Ш. Указ. соч. С. 7—9, 23—24, 44.
46 См.: ГимбутасМ. Цивилизация Великой Богини: мир Древней Европы / Пер. с англ. М.С. Неклюдовой. М.,
2006.
Считалось, что язык басков является родственным грузинскому и связан с другими картвельскими языками47. Иными словами, он воспринимался как наследие картвельского мира в преимущественно индоевропейском окружении современной Европы.
В интеллектуальном дискурсе Грузинской ССР 1970-х годов48 баски позиционировались как родственная грузинам нация и древнейший народ Европы49, в прошлом занимавший более обширные земли, с которых он был вытеснен более успешными соседями50.
Что касается баскских исследователей, то они склонны к консерватизму и ограничиваются лишь констатацией того, что «баскский — единственный язык в Европе, возникший еще до нашей эры, единственный язык, устоявший перед наступлением индоевропейских языков и единственный язык в Западной Европе, переживший вторжение латыни и романских
языков»51.
Древняя Европа и грузинский националистический миф
В грузинском националистическом воображении баски имели репутацию первых евро-пейцев52, живших в Европе до прихода индоевропейских племен и являвшихся частью обширной культурной общности53, представители которой говорили на картвельских или близких к ним языках54.
Положивший начало баскологическим исследованиям в Грузии Ш. Дзидзигури подчеркивал, что в античную эпоху баскский язык55 был распространен «на гораздо большей территории, чем в наши дни»56. Анализируя историю и культуру басков57, он проводил многочисленные параллели в развитии двух народов, а также между баскским и картвельскими языка-ми58, тем самым доказывая их родство59. Он, в частности, подчеркивал, что между грузинскими
47 Возвратность в баскском языке и картвельских языках [http://gernika.ru/euskara/6-euskara/250-erreflexioa-euskaraz-eta-hizkuntza-kartveliarretan] (на баскском и русск. яз.).
48 См.: Махароблидзе Т. Результаты и перспективы современной картвельской баскологии [http://gernika.ru/ euskara/6-euskara/26-gaur-egungo-baskologia-kartveliarraren-emaitzak-eta-perspektibak-r] (на баскском и русск. яз.).
49 См.: Gimbutas M. Old Europe c. 7000-3500 B.C.: The Earliest European Civilization before the Infiltration of the Indo-European Peoples // The Journal of Indo-European Studies, 1973, Vol. 1, No. 1—2. P. 1—20.
50 См.: Лытов Дм. Происхождение басков и баскского языка: обзор современного состояния проблемы [http:// www.gernika.ru/euskal-herria/7-euskal-herria/164-euskaldunen-eta-euskararen-jatorria-egungo-begirada-problemaren-egoeraz-] (на баскском и русск. яз.).
51 АрехитаА. Загадка происхождения баскского языка [http://gernika.ru/euskara/6-euskara/28-euskal-hizkuntzaren-jatorriaren-enigma-] (на баскском и русск. яз.).
52 См.: Languages in Prehistoric Europe / Ed. by A. Bammesberger, Th. Vennemann. Heidelberg, 2003.
53 См.: Vennemann Th. Europa Vasconica — Europa Semitica. Berlin, 2003.
54 См.: Languages in Prehistoric Europe; WoodardR.D. Ancient Languages of Europe. Cambridge, 2008.
55 См.: Архипов А., Нуждин Г. Из истории баскского языка [http://gernika.ru/euskara/6-euskara/3-euskara] (на баскском и русск. яз.).
56 Дзидзигури Ш. Указ. соч. С. 84.
57 См.: Дзидзигури Ш. Баско-кавказская проблема. Тбилиси, 1981 (см. также: Габуниа С. Баскско-грузинские этнографические параллели. Тбилиси, 1995; Стуруа Н., Габуниа С. Антология поэзии басков. Тбилиси, 1991; Таба-гуа И., Гвахариа В. Стихи и песни басков. Тбилиси, 1982, все на груз. яз.).
58 См.: The Indigenous Languages of the Caucasus. Vol. 1. The Kartvelian Languages / Ed. by A.C. Harris. Delmar,
1991.
59 См.: Bengston J.D. On the Genetic Classification of Basque // Mother Tongue, 1994, No. 22. P. 31—36.
и баскскими народными песнями существует генетическое родство, а «грузинский и баскский язык очень похожи с точки зрения сохранности архаических элементов»60.
На протяжении всего существования Грузинской ССР возрастал интерес интеллектуалов и властей к баскам, порожденный классическими работами Н. Марра61.
Крупнейший советский басколог Ю. Зыцарь в одном из своих исследований, осуществленном на основе собственных автобиографических данных, писал о том, что значительная мифологизация басков в Грузии привела к доминированию идеи о крайне близком родстве двух народов. Например, в газетах эта идея подавалась так: «Стоит баску встретиться с грузином, как они сразу же найдут многие общие слова, начиная с простейших, например с первых числительных».
По воспоминаниям Ю. Зыцаря, в 1970-х годах на фоне попыток советского политического руководства установить связи с басками он подвергся «нажиму со стороны большой прессы, требовавшей от него написать о родстве басков с грузинами»62.
Грузинские интеллектуалы приписывали баскам очень древнее происхождение. В этой связи Ш. Дзидзигури цитировал Л. Паррико Гарсию, который утверждал: «Единственный язык, уцелевший с доисторических времен, чудо, дарованное Испании неолитом, а может быть и палеолитом. Что это за язык? Ничто в Европе не может перенести человека ХХ века на пять или десять тысяч лет назад. в Испании достаточно послушать баскских крестьян. да ведь мы слышим неолитических пастухов!»63
Несколько позднее эту идею развил З. Гамсахурдия, подчеркивавший, что «баскский язык так же, как и грузинский, считается протоиберийским, но их разделяют целые эпохи. На протяжении настолько большого промежутка времени они развивались отдельно, что на сегодняшний день установить их генетическое родство крайне сложно. Установление этого родства происходит больше топонимами, отдельными высказываниями и формами, а также методом культурно-исторического сравнения. Генетических языков, родственных баскскому и грузинскому, сегодня почти не существует, но это не означает, что баскский и грузинский миры в древнейшие времена не были едиными. Это был, как вам известно, один род, одна раса, но после они настолько стали отличаться друг от друга, что на сегодняшний день ученые уже затрудняются установить их генетическое родство»64.
Таким образом, грузинские национально ориентированные интеллектуалы фактически культивировали нарратив о Древней Европе как картвельском мире и сфере доминирования древнекартвельских культур и языков.
Вместо советских концепций этногенеза грузин З. Гамсахурдия предложил новую, в значительной степени национализированную версию. В лекции, прочитанной на фестивале «Идриарт» в Тбилиси 2 мая 1990 года, было сказано: «Первоначальное автохроническое (так в тексте доклада; видимо, опечатка, должно быть автохтонное. — М.К.) население южной Европы: Пиринеев, Италии и островов Средиземного моря — было иберийским. Этот народ называли протоиберами, и от них происходит позднее европейское население».
Особое внимание З. Гамсахурдия уделял идее о том, что некогда существовавшая древняя европейская цивилизация была картвельской. Как полагал З. Гамсахурдия, «до второго тысячелетия, а именно период с древнейших времен до третьего тысячелетия считается эпохой расцвета деятельности протоиберийского или палеомедитеррального человечества». В данном
60 Дзидзигури Ш. Баски и грузины. С. 111.
61 См.: Марр H.Я. Баскско-кавказские лексические параллели. Тбилиси, 1987.
62 Зыцарь Ю. Из прошлого и настоящего баскологии в Грузии и России [http://gernika.ru/euskara/6-euskara/41-lehengo-eta-gaur-egungo-euskaltzaletasuna-georgian-eta-errusian-lehenengo-zatia-] (на баскском и русск. яз.).
63 Цит. по: Дзидзигури Ш. Баски и грузины. С. 101.
64 См.: Гамсахурдия З. Духовная миссия Грузии [http://forumkavkaz.com/index.php?topic=47.0].
контексте интеллектуалами культивировалась идея о том, что именно грузины являются древнейшей европейской нацией, связанной с формированием соответствующего культурного и цивилизационного типа в целом.
Обращаясь к вопросу общности древнего европейского населения, З. Гамсахурдия отмечал, что «основной язык у этой расы или породы был один, но у него было много диалектических разновидностей; если эти разновидности приобретали характер отдельных языков, они все же оставались родственными и развивались как родственные языки».
Указывая на значительную роль, которую древние картвелы сыграли в развитии Европы, З. Гамсахурдия упоминал о существовании «родства между грузинским и этрусским языками, а также картвельскими и лакидемонянскими племенами и всей Малой Азией и миром Эгейского моря и, в первую очередь, Троей», которая, по его мнению, являлась в культурном и языковом плане частью «колхского», то есть протокартвельского мира. Примечательно, что в национальной версии грузинской истории, написанной с позиций картвельского родства, мифический Ахиллес фигурирует как «пеласгиец по происхождению, то есть является представителем картвельских племен».
Кроме того, З. Гамсахурдия настаивал на значительном влиянии картвельской культуры (в лице пеласгов) на древних греков. При этом он отмечал, что в древнегреческой культуре широко отразилась древнекартвельская мифология.
По поводу родства грузин с древними европейцами и широким распространением картвельских языков (в том числе в регионах, прилегающих к современной Грузии) З. Гамсахур-дия писал следующее: «Большая часть населения Малой Азии принадлежала к этой породе, а месхи (или мосхи), кападокийцы, колхи, таосцы и другие являются представителями этого племени. это разветвления одного и того же типа, который в науке называется картвельским или протоиберийским»65.
Картвельская идея: противоречия современной виртуализации
На современном этапе картвельская идея подвергается различным изменениям и трансформациям. Это связано с тем, что грузинские националисты, равно как и их единомышленники во всем мире, для вербовки и мобилизации новых сторонников активно используют виртуальные средства (как традиционные специализированные тематические сайты, так и социальные сети). Таким образом, сегодня идеи картвелизма продвигаются не только при помощи традиционных печатных изданий, но и распространяются в виртуальном пространстве.
Концепты картвелизма, существующие в современном грузинском националистическом воображении, имеют двоякую функцию.
С одной стороны, они призваны содействовать актуализации идеи уникальности грузинской нации, находящейся в тюркском и индоевропейском окружении.
С другой стороны, картвелизм связан с попытками привлечь внимание к проблемам и положению генетически родственных групп.
На современном этапе в продвижение и популяризацию идей картвелизма включились не только грузинские националисты, но и разного рода маргинальные фольк-историки66. По-
65 Гамсахурдия З. Указ. соч.
66 См.: Иванцов А. Меж двух Иберий [http://www.academia.edu/6026293/Меж_двух_Иберий_-_статьи].
следние «населяют» картвелами всю Европу от Англии до Кавказа, находят картвельский субстрат в Италии и Испании и категорически объявляют картвелами даже представителей три-польской культуры.
Сторонники подобного романтически-академического картвелизма67 склонны обращаться в большей степени не к политической риторике, а к сравнительному языкознанию, топонимическим штудиям68 и поискам картвельского субстрата на территории современных регионов с преобладанием некартвельского населения. Им свойственны актуализация визуально-расовых форм и аспектов картвельской идеи (что проявляется в увлечении исторической фотографией, отражающей традиционные дискурсы картвельских групп)69, определенная идеализация басков70 (это, в свою очередь, содействует популяризации баскской проблематики, частично стимулируя академические штудии в сфере иберо-кавказского языкознания) и культивирование идеи культурной близости и картвельского этнического языкового родства между историческими и современными грузинами, лазами и басками.
В рамках подобного восприятия картвелизм можно рассматривать в качестве наследника романтического грузинского национализма. Основной его идеей было признание особой миссии и исторической роли древнего картвельского мира, от которого остались лишь островки в Закавказье, являющемся регионом исторической Большой Европы.
На современном этапе картвельская идея, активно продвигаемая в Интернете, подвергается нападкам со стороны критиков и оппонентов грузинского национализма. В частности, периодические упражнения грузинских националистов, интеллектуалов и блогеров по теме «Картвелизм» вызывают не однозначную реакцию со стороны турецкого интернет-сообщества.
В современной Турции грузинский национализм воспринимают в двух ипостасях.
В первом случае речь идет о турецком академическом сообществе, знакомом с системными текстами по грузинской истории71, претендующими на статус историографической классики.
Второй тип восприятия грузинского национализма присущ национально ориентированным авторам72 (нередко анонимным, деперсонифицированным в силу специфики современной виртуальной среды), склонным усматривать в его этнических трендах антитурецкую пропаганду.
Таким образом, часть турецких авторов73 склонна видеть в картвелизме проявления грузинского фашизма, а также политики «систематической ассимиляции»74 и этнического национализма; помимо этого его обвиняют в уничтожении региональной национальной и языковой специфики, принудительной языковой ассимиляции75 и чуть ли не в инициации территориаль-
67 См.: Биская Д. Что такое картвелизм? [https://chkineburi.wordpress.com/2014/11/11/kartvelist-nedir/] (на турец. яз.); Она же. Лазский алфавит [https://chkineburi.wordpress.com/2011/12/27/lazuri-albon-laz-alfabesi/] (на лазск. яз.).
68 См.: Биская Д. Лазское название города Vijas [https://chkineburi.wordpress.com/2012/04/15/] (на груз. яз.).
69 См.: Лазы и чаны — жители Великой Древней Колхиды [https://chkineburi.wordpress.com/2012/05/01/] (на груз. яз.).
70 См.: Биская Д. Язык басков [https://chkineburi.wordpress.com/2011/08/24/baskuri-nena/] (на лазск. яз.).
71 См.: Бердзенишвили Н. Джанашиа С. История Грузии. Стамбул, 1997 (на турец. яз.).
72 См.: Картвелы [http://dictionary.sensagent.com/kartvel/tr-tr/] (на турец. яз.).
73 См.: Зараза картвелизма и лазы [http://katvelizim.blogspot.ru/2013/12/kartvelizm-hastalg-ve-lazlar.html] (на турец. яз.).
74 Куталиа Э. Национал-социализм в Грузии и ее агония [http://www.kafkasakademi.com/haberler/erol-kutalia-gurcistan-da-nasyonal-sosyalizmin-son-cirpinislari-mevcut--759.html] (на турец. яз.).
75 См.: К турецкому и грузинскому народу и мировому общественному мнению [https://www.change.org/pZ tйrkiye-ve-gйrcistan-halklaпna-deklarasyon-declaration] (на турец. яз.); К турецкому и грузинскому народу и мировому общественному мнению [https://www.change.org/p/tйrkiye-ve-gйrcistan-halklaпna-deklarasyon-declaration-3] (на лазск. яз.).
ных претензий. При этом Тбилиси вменяется в вину не только узурпация самой картвельской идеи, но и создание единой национальной идентичности, которая на протяжении ХХ века содействовала размыванию региональных (картвельских по происхождению) форм идентичности и сознания. Более того, критики современного картвелизма склонны определять его как форму «жестокой шовинистической политики»76.
В свою очередь, другие авторы настаивают на том, что этнически родственные грузинам группы, проживающие в Турции (например, лазы), являются вполне лояльными гражданами и «глубоко обеспокоены поведением грузинских националистов и поэтому никогда не примут грузинской идентичности»77.
И противники тбилисоцентричной версии картвелизма, и сторонники признания принадлежности лазского, грузинского и менгрельского языков одной и той же народности периодически ставят под сомнение идею формирования политической нации. При этом они стремятся выдвинуть на передний план не интегрирующую, а фрагментирующую составляющую, измеряемую этнорегиональными и локальными факторами картвелизма. Это лишь разжигает регионалистские устремления в Грузии.
Картвельская парадигма подвергается критике и со стороны абхазских националистов в современной Турции78. Они полагают, что картвельская идея представляет собой опасную и агрессивную идеологию, направленную на ассимиляцию сванов и мегрелов. Тем самым ставится под сомнение идея грузинского национального единства, которая строится, помимо всего прочего, на принципах картвелизма.
Итоги
и перспективы исследования
Подводя итоги, следует принять во внимание ряд аспектов.
Существуют два основных подхода к осмыслению картвельской идеи. Первый отличается академическим характером и состоит в изучении как грузинского, так и родственных ему мегрельского, лазского и сванского языков (гипотетически в этот же ряд можно поставить и баскский язык).
Второй подход — политический. Во времена СССР картвельская идея активно использовалась грузинскими национально ориентированными интеллектуалами. Научные инспирации и спекуляции, связанные с поиском «великих предков» и приписыванием картвельской идентичности древним этническим группам, происхождение которых весьма спорно, были принципиально важны для развития и функционирования грузинского исторического мифа. Являясь одной из форм национальной идеологии, этот миф базировался на идее исключительной древности грузинской нации. Большинство грузинских интеллектуалов проявляли склонность к примордиалистскому подходу: они искали предков древних картвельских племен как в сопредельных с Грузей регионах Малой Азии, так и в Европе. Следует отметить, что интенсивность и результативность этих поисков зависела от степени научной добросовестности того или иного исследователя.
76 Вопросы и ответы [http://www.gamarcoba.com/Yazilar.asp?goster=dos&id=133] (на турец. яз.).
77 Алексиши И. Моя поездка в Университет Дюздже, картвелизм не останавливается, несмотря на свою пустоту [http://lazoba.blogspot.ru/2015/01/duzce-universitesi-ziyaretim.html] (на турец. яз.).
78 См.: Куталиа Э. Ассимиляция, расизм и фашизм — основные формы картвелизма [http://xopurilazi.blogspot. ru/2013/06/erol-kutalia-kartvelizmin-ana-temasi.html] (на турец. яз.).
Поиски, а точнее, конструирование идеальных образов великих предков, населявших столь обширное географическое пространство, были отнюдь не случайны. Интеграция доин-доевропейского населения в картвельский исторический и языковой контекст имела важное значение. Подобное толкование истории превращало грузин не только в один из наиболее древних народов, но и в прародителей европейской цивилизации, внесших весомый вклад в ее генезис.
Более того, это позволяло интегрировать грузин в европейское наследие, преподносимое в качестве части картвельской культурной, исторической и языковой традиции.
Значительная часть вышерассмотренных теорий представляет собой продукт развития грузинского националистического воображения. Вместе с тем существует и ряд академических концепций, которые пытаются «реконструировать» доиндоевропейскую Европу.
Синтез национализма и академизма может привести, с одной стороны, к укреплению грузинской идентичности, а с другой — к возникновению околонаучного дискурса. Результаты его развития могут в одинаковой степени использоваться как для научных исследований, так и для националистической мобилизации.
