CC BY
48
УДК 81. 161. 1
КАРТИНА МИРА В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ БАШКОРТОСТАНА
© Л. М. Салимова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (347) 273 82 72.
В статье предлагается описание отдельных аспектов изучения публицистической картины мира в русскоязычных медиатекстах, функционирующих в условиях полиэтнической среды Башкортостана. В качестве объекта анализа выбраны произведения известных публицистов — Бориса Павлова, Газима Шафикова и Марселя Кутлугаллямова.
Ключевые слова: язык СМИ, медиатекст, картина мира, публицистическая картина мира, полиэтническая среда, лингвокультурологическое поле, концепт.
В нашей работе, выполненной в рамках культурологического подхода к изучению языка СМИ, особое внимание уделяется рассмотрению особенностей картины мира, представленной в публицистике как одном из видов медиатекста. Признано, что «способность СМИ отражать события окружающей действительности, запечатлевая многообразие сегодняшнего мира в том или ином медиаформате, является ключевым фактором в создании современной картины мира» [1, с. 203]. Отметим некоторое пересечение понятий «языковая картина мира», «публицистическая картина мира» и «информационная картина мира». Языковая признается своего рода мировидением с помощью языка, публицистическая создается языковыми средствами, отражает позицию автора текста, формирует мировосприятие носителя языка и в то же время влияет на литературный язык, а информационная отражает национально-культурные особенности мировосприятия и систему ценностных отношений посредством языка в текстах СМИ (медиатекстах).
В статье мы обратимся к проблеме описания публицистической картины, созданной и функционировавшей в СМИ Башкортостана в определенный период - на рубеже ХХ-ХХІ вв. Публицистическая картина мира отражает те ценности, интересы, которые господствовали в обществе в момент создания текста, проблемы, которые вызывали общественный резонанс. Следовательно, для каждой эпохи характерна своя публицистическая картина, в основе которой, несомненно, лежит языковая картина мира народа - носителя языка в целом и автора - создателя текста в частности.
Характер публицистической картины мира, по мнению Г. Я. Солганика, «... определяется, прежде всего, обобщенным, идеальным автором со своим отношением к действительности, известной степенью публицистичности, эмоциональности и т.д.» [2, с. 28-29]. Так, полагаем, что общее представление о картине (и языковой, и публицистической) мира народа можно составить на основе изучения текстов, в том числе публицистических, создаваемых и функционирующих в СМИ определенного региона в определенный период.
Публицистика Башкортостана получила развитие на языках народов, проживающих в республике. Особый исследовательский интерес вызывает медиатекст, функционирующий в условиях многоязычия, когда когнитивное пространство носителей языка, проживающих в полиэтнической среде, приобретает черты сходства, в основе которого - общие культурные фоновые знания. Изучение произведений подобных авторов, в языковой картине мира которых совмещаются знания родной, русской / российской, мировой культуры, открывает, на наш взгляд, широкие возможности для лингвокультурологического исследования.
В описываемый период времени формирование картины мира, транслируемой публицистикой, осуществлялось по нескольким ключевым направлениям, соответствовавшим наиболее актуальным, обсуждаемым обществом темам. «И это следствие не только технологии журналистского производства, но и самой природы публицистики, стремящейся поспеть за событиями, успеть запечатлеть, зафиксировать и хотя бы частично осмыслить тот или иной фрагмент действительности»,- отмечает Г. Я. Солганик [2, с. 29].
В настоящей статье мы представляем некоторые результаты исследования языка произведений известных публицистов Башкортостана, отразивших в созданных ими текстах современную картину мира. Обращение к творчеству Бориса Павлова, Газима Шафикова и Марселя Кутлугаллямова объясняется несколькими причинами. Во-первых, названные авторы - яркие представители русскоязычной публицистики Башкортостана, обращавшиеся в своем творчестве к актуальным проблемам своего времени, обсуждение которых в СМИ становилось предметом ожесточенных дискуссий и вызывало неподдельный интерес общественности. Во-вторых, признавая отмеченный Г. Я. Солгаником факт дробности, фрагментарности, мозаичности современной картины мира, творимой публицистикой [2, с. 29], в целях полного описания картины мира, представленной в медиатекстах Башкортостана, в качестве объекта изучения были выбраны очерки, посвященные различной
тематике. Так, проблемы экологии рассматриваются Б. Павловым в очерке «Экологический рассвет» [3]. Вопрос о возвращении доброго имени незаслуженно репрессированным деятелям башкирской культуры ставится Г. Шафиковым в очерке «У истоков автономии (Ахмет-Заки Валидов Тоган)» [4]. Проблема утраты вечных ценностей и необходимости сохранения нравственной памяти становится поводом для размышлений М. Кутлугаллямова в очерке «Эрозия памяти» [5].
Полагаем, что изучение языкового аспекта построения медиатекста предоставляет возможности для описания картины мира народа, лингвокультурной ситуации в определенный период времени. «Язык - зеркало культуры, в нем отражается не только реальный мир, окружающий человека, не только реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, мораль, система ценностей, мироощущение, видение мира» [6, с. 14], иными словами - картина мира, дать характеристику основным чертам которой возможно на примере как всего массива разнообразных текстов, так и публицистики как вида медиатекста.
На наш взгляд, выявление ключевых, или концептуальных, слов, отражающих актуальные темы, а далее - описание концептов и реконструкция лингвокультурологических полей, окружающих их, можно признать начальным этапом изучения картины мира, создаваемой публицистикой и функционирующей в ней. Применительно к нашей работе представляет большой интерес рассмотрение концепта как культурно значимого феномена, или как лингвокультурологического понятия, поскольку языковая личность автора, прежде всего, пронизана культурой. И «...это "пронизывание" более определенное и структурированное: оно осуществляется в виде ментальных образований - концептов. Концепты - как бы сгустки культурной среды в сознании человека» [7, с. 40].
На рубеже ХХ-ХХІ вв. в публицистической картине мира Башкортостана, судя по частоте выступлений в СМИ, важное место занимает экологическая проблема, откликом на которую стал очерк Бориса Павлова с характерным названием «Экологический рассвет» [3].
Ключевым словом, приобретающим в тексте признаки концепта, безусловно, является «экология». Именно оно становится ядром одноименного лингвокультурологического поля. Лексема «экология», имевшая первоначально значение наука об отношениях растительных и животных организмов друг к другу и к окружающей среде; состояние организмов, населяющих общую территорию, их отношение друг к другу и к окружающей среде [8, с. 907], получила в последние годы развернутое толкование. На первый план в семантике слова выдвигается компонент «бережное отношение к чему-
либо», благодаря чему употребление понятия «экология» распространилось и на социальную сферу, сферу культуры, нравственности, языка и т.п. [9, с. 85-86]. Процесс сдвига в семантике слова и превращения его в концепт, который «... является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека» [10, с. 281] наблюдается в очерке Б. Павлова.
Концепт «экология» окружен в тексте одноименным лингвокультурологическим полем, ядро которого представлено в распространенном словарном значении и в значении «имеющий отношение к экологии - науке о бережном отношении к природе, к окружающему миру - воде, земле, лесам, здоровью людей». Этим обусловлено большое количество конструкций с названным словом, в том числе с новыми сочетаемостными отношениями: «экологические проблемы», «экологически чистая питьевая вода», «экологическая жизнь», «экологическое сознание», «экологическая авария», «экологическая организация», «экологические службы», «экологическая конференция», «экологическая
культура», «экологические законы», «экологические права и свободы граждан», «экологический прогресс», «экологический синдром», «Общественный экологический совет», «экологические информационные крохи», «экологическая радиопередача»,
«передача «Экология и мы», «экологическая пресса», «экожурналисты», «экологическое предпринимательство», «экологический бизнес», «экологические предприниматели», «новаторы-экологи»,
«экологические новаторы», «экологический рассвет», «экологическая «капелька» и т.д. Далее, в составе поля «Экология» выделяются и другие единицы: 1) употребленные в прямом, понятном для реципиентов, значении: «природа», «фенольная катастрофа», «питьевая вода», «загрязнение воздуха», «заболевания людей» и др.; 2) синонимичные обороты: «зеленый» бизнес»; 3) термины: «супертоксиканты», «фенол», «диоксины» и т.п.; 4) слова с канцелярским оттенком значения: «Госкомприрода», «Общество охраны природы», «ГОСТ», «сертификат» и др.; 5) слова с отвлеченной семантикой: «ответственность», «безответственность», «нравственность» и т.д.
Таким образом, концепт «экология» пронизывает весь публицистический текст, написанный эмоционально, страстно, доступно, с использованием стилистически окрашенных языковых средств («Пресса отворачивает «нос» от проблем экологии: деньгами не пахнет эта обоюдоострая, скандальная «экология» [3, с. 89]), с ярко выраженной позицией автора («Необходима личная ответственность каждого человека, человека-гражданина, руководителей всех уровней, власти в целом перед природой, чтоб сохранить ее нашим детям...» [3, с. 93]).
Немаловажное место в картине мира носителей языка занимало в описываемый период про-
блема признания заслуг репрессированных деятелей башкирской культуры. Тему «возвращенных имен» наиболее остро поднял Газим Шафиков, публицистические статьи и очерки которого вызвали большой общественный резонанс и, несомненно, явились ярким отражением картины мира народа Башкортостана того периода. Поэтому, на наш взгляд, закономерно обращение к творчеству Г. Шафикова как к объекту лингвистического исследования. В рамках данной статьи мы обратились к отдельным особенностям языка очерка «У истоков автономии (Ахмет-Заки Валидов Тоган)» [4], являющимся, на наш взгляд, ярким примером отражения в картине мира автора и народа концепта «История».
Реализация названного контекста в тексте потребовала соблюдения некоторых условий (обращения к историческим документам, построения изложения на основе сочетания фактов и размышлений автора, упоминания большого количества прецедентных феноменов и т.д.) в целях воздействия на реципиента, а в последующем - и влияния на его картину мира: «Сегодняшний человек не заслуживает того, чтобы его заставляли смотреть на прошлое своего народа, своей истории исключительно сквозь черные очки» [4, с. 135].
Концепт «История» сложен по структуре, и его анализ должен стать предметом отдельного исследования. В настоящей работе мы обратимся только к тем отличительным особенностям в его репрезентации, которые можно выявить в тексте очерка Г. Шафикова. Прежде всего отметим, что обращение автора к названному концепту было обусловлено глобальными изменениями в общественной жизни того времени и наличием устоявшегося в картине мира носителей языка представления об определенных исторических личностях. Этими факторами и объясняется отбор языковых средств.
Так, автор предлагает отказаться от тех средств языковой выразительности, которые предполагают построение отношений противопоставления явного
- при помощи использования антонимии, и скрытого
- в построении композиции: «... Так ты что, дружище, хочешь, одним росчерком пера свести на нет все грехи Заки Валидова и возглавляемого им национального (националистического?) движения? Дьявола превратить в ангела, каина - в авеля?.. Уверяю вас: нет, нет и нет!» [4, с. 134]). «Действительно ли он стал демоном башкирского народа в его участии в революции и гражданской войне или, напротив, сыграл в его судьбе благую роль? Отличался политической прозорливостью, масштабностью мышления или болел куриной слепотой и близорукостью? Любил себя в политике или политику в себе?..» [4, с. 177] и др.
В структуре всеобъемлющего концепта «история» в тексте можно выявить несколько более мелких, но не менее значимых микроконцептов. Один
из них - концепт «Ахмет-Заки Валидов», ставший ядром одноименного лингвокультурологического поля. Следует отметить особую эмоционально -экспрессивную окрашенность языковых средств, использованных для представления этого поля: 1) отрицательно окрашенные лексические и грамматические средства: «репрессии», «едкое осуждение», «травля», «клеймить», «клеймо», «валидо-вец», «Зоил нашей нации», «злодей», «каин, предатель своего народа», «злобный культ», «Вот уж негодяй, так негодяй!» [4, с. 134]; 2) положительно окрашенные лексические и грамматические средства: «лидер», «вождь», «команда Валидова», «вынужденный акт», «Могу лишь возразить: для чего требовалось серьезному лидеру новосозданной автономной республики разыгрывать комические роли жертвы покушения?» [4, с. 160], «По всему, настало время переоценки фигуры Валидова - и как политика, и как человека» [4, с. 177] и т.д.
Далее следует обозначить и широкое поле языковых средств, имеющих отношение к представлению концепта «история» в картине мира о времени, получившего описание в тексте очерка: «лозунги», «общественное мнение», «стереотип мышления», «шаблон», «официоз», «культ классовой вражды и ненависти», «вбивался образ врага», «Мы видели черные их знаки, проклятые символы, зияющий оскал их отталкивающих черепов» [4, с. 133], «...А у нас, как известно, история и литература всегда были и преимущественно официальными, и насквозь идеологизированными. Фактор достоверности, соответствия историческим событиям, как и художественности, сугубого значения не имел...» [4, с. 134] и т.п.
Отметим эффективность выбранного
Г. Шафиковым способа репрезентации концепта -благодаря этим публицистическим выступлениям в обществе произошла коренная перестройка отношения к жизни и деятельности выдающихся личностей (Ахмет-Заки Валидова, Хадии Давлетшиной, Мусы Муртазина и др.).
В картине мира народа особое место занимают «вечные» проблемы. Наиболее яркое воплощение они нашли в очерке Марселя Кутлугаллямова «Эрозия памяти» [5]. Концепт «память», представленный в тексте, требует всестороннего изучения, но в настоящей статье мы отметим лишь некоторые его особенности. Названный концепт выступает преимущественно как «воспоминание о ком-чем-н.» [8, с. 490], прежде всего - как память о величайших, полных трагизма страницах истории - о Великой Отечественной войне, как память о погибших, как признание заслуг и благодарность еще живым участникам войны и в целом - как нравственная память, как одна из «вечных» ценностей человечества.
Одноименное лингвокультурологическое поле охватывает широкий круг лексических средств, выражающих значение концепта как эксплицитно, так
и имплицитно: «память», «человеческая память», «историческая память» «обременен памятью», «вспоминать», «запомнить», «сохраниться», «образ не потускнел», «время», «война», «надежда», «потеря памяти», «коррозия», «безвременье», «память не исчезла», «имя забыто» и т.д. Особую выразительность языку придают примеры расширения со-четаемостных возможностей слов, особенно специальных: «эрозия памяти» - в значении «полное или частичное разрушение памяти», «коррозия памяти»
- в значении «разрушение памяти» и др.
Концепт «память» в очерке представлен таким аспектом, как проблема сохранения нравственной памяти народа, и в целях большего воздействия на читателя автор активно использует прием антитезы («Но вдумайтесь и поглядите на жизнь победителей и побежденных после войны. ... Процветание некогда поверженных Германии и Японии и уверенность немцев и японцев в завтрашнем дне. Агонизирующую экономику, межнациональный раздор на просторах (бывшего) Советского Союза и протянутую за подаянием руку» [5, с. 23], «Человеческая память должна сохранять свою свежесть даже по прошествии веков. Если она начинает подвергаться коррозии и разрушаться, тогда - беда» [5, с. 33]), риторические вопросы («Все ли благополучно в домах, что стоят на надгробных плитах?» [5, с. 16]) и др.
О непреходящей актуальности и постоянном присутствии в картине мира народа поднятой М. Кутлугаллямовым проблемы свидетельствует то, что она и в настоящее время находится в центре внимания СМИ Башкортостана.
В заключение подчеркнем, что лингвокультурологический подход, выбранный нами в качестве ведущего метода исследования русскоязычной публицистики Башкортостана, позволяет на примере нескольких текстов отметить особенности картины мира народа, и среди них прежде всего -
формирование представления о возникающих и приобретающих впоследствии особую остроту проблемах, способность к изменению устоявшегося представления о важнейших исторических событиях и личностях, признание необходимости следования «вечным» ценностям, осознание своего места в современном мире, гордость за лучших представителей и, естественно, отражение диалога, точнее, слияния культур в Башкортостане. В целом лингвокультурологическое изучение публицистического текста в синхроническом аспекте открывает интересные возможности для воссоздания современной публицистической картины мира, в основе которой лежат культурные фоновые знания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке: уч. пособие. М.: Логос, 2003. 304 с.
2. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный
подход к изучению языка СМИ: современная английская медиаречь. М.: Флинта: Наука, 2008. 264 с.
3. Кутлугаллямов М. А. Эрозия памяти II Кутлугалля-мов М. А. То был лишь только ветер... Уфа: Китап, 1999. 192 с.
4. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка II Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология I Под общ. ред. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. 320 с. С. 280-287.
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М.: Азбуковник, 1997. 944 с.
6. Павлов Б. Н. Экологический рассвет II Павлов Б. Н. Заповедное. Уфа: Китап, 2006. 208 с.
7. Солганик Г. Я. О структуре и важнейших параметрах публицистической речи (языка СМИ) II Язык современной публицистики: сб. ст. I Сост. Г. Я. Солганик. М.: Флинта: Наука, 2005. 232 с.
8. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.
9. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: еч. пособие. М.: Слово, 2008. 264 с.
10. Шафиков Г. Г. У истоков автономии (Ахмет-Заки Валидов Тоган) II Шафиков Г. Г. И совесть, и жертвы эпохи. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1991. 224 с.
Поступила в редакцию 07.06.2011 г.
