CC BY
313
УДК 1 (091)
КАРЛ ЯСПЕРС КАК ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ© 2015 О. А. Власова
докт. филос. наук, с.н.с. кафедры философии Курского государственного университета, профессор кафедры истории философии Института философии Санкт-Петербургского государственного университета e-mail: o. a. vlasova@gmail. com
Курский государственный университет
Статья представляет философа Карла Ясперса в контексте современной ему эпохи. Показана значимость исторической ситуации для философии Ясперса, проанализирована характерная для него стратегия философствования исходя из современности. Рассмотрены наиболее актуальные проблемы культуры и образования, их рефлексия в работах Ясперса. Философия Ясперса, таким образом, рассмотрена не как завершенная система идей, а как философствование «на злобу дня».
Ключевые слова: К. Ясперс, духовная ситуация времени, современность, историческая ситуация, идея университета
У Малкольма Брэдбери, блистательного мастера выписывать типажи, есть роман, название которого является настолько самодостаточным, что после прочтения кажется, что без него нет романа - «Историческая личность» [Брэдбери 2002]. Герой Брэдбери преподает социологию, увлекается модной тематикой и ведет богемную жизнь. Он настолько выражает эпоху, что автору не нужно даже называть времени его жизни: и так понятно, что это 1970-е гг.
Брэдбери улавливает то, что заметнее в мире писателей, ученых, философов, -сильных личностей - и не всегда видно на примере простых смертных: связь с эпохой. «Кто такой писатель? - вопрошал Т. Манн. - Тот, чья жизнь - символ. Я свято верю в то, что мне достаточно рассказать о себе, чтобы заговорила эпоха, заговорило человечество...» [Манн: 35-36]. Многие философы XX в. стали символами эпохи, но немногие были настолько открыты, что выразили свое время еще в рассказе и о себе.
Карл Ясперс говорил в разных жанрах. У него есть и масштабные психиатрические, психологические философские труды, и статьи, но еще больше докладов, выступлений, полемических заметок и эссе на злобу дня. Практически все животрепещущие проблемы его времени прошли через его рефлексию. В словах Ясперса - хроника его времени, времени совсем не простого.
Историческая ситуация и время в ракурсе жизненного пути
Связь истории и философии как связь жизни и мысли сквозной нитью проходит через все периоды творчества Ясперса. Уже в относительно ранней работе, «Психологии мировоззрений» (1919), Ясперс развивает понятие пограничной ситуации, понимая под ситуацией не просто погруженность человека в событийную канву, но точку связности личностной установки (демонстрируемой индивидом) и объективного
• Работа подготовлена в рамках проекта «Концептуальный анализ философии Карла Ясперса в свете биографического подхода» по гранту Президента РФ по государственной поддержке научных исследований молодых российских ученых -докторов наук (МД-205.2014.6).
ИСТОРИЧЕСКИЕ НА УКИ И АРХЕОЛОГИЯ
содержания мира, внешних событий. Именно ситуация приводит к формированию специфической картины мира [Jaspers 1960: 141]. Всякие ситуации формируют мировоззрение, постепенно изменяют его, достраивая или разрушая. Ситуации, вызывающие коренные перестройки мировоззрения, Ясперс называет пограничными, и в этой работе он описывает их четыре типа: борьба, случай, смерть, вина. В «Психологии мировоззрений», в психологический период творчества, он еще не тематизирует само понятие «ситуация», но уже готовит для этой тематизации почву.
В работе «Духовная ситуация времени», вышедшей десятью с лишним годами позже «Психологии мировоззрений», Ясперс уже вплотную подходит к проблематизации историчности и ситуации как таковой. Он говорит здесь пока не о ситуации, а о времени, которое подчиняет себе человека и становится активным игроком его жизни. Здесь же он впервые употребляет выражение «исторически определенная ситуация человеческого существования», обозначая им связность человека с временным потоком, захваченность им и невозможность от него оторваться и над ним возвыситься [Ясперс 1991: 288]. В этой работе, которая сама так четко описывает современность [Власова 2015], Ясперс закладывает основания для проблематизации историчности.
Одним из центральных понятие «ситуация» становится в философский период творчества Ясперса. Оно - первый шаг к его нарождающейся экзистенциальной философии, и неслучайно, что оно тематизируется в его фундаментальной работе «Философия» (1931). Ситуация по-прежнему, как и в «Духовной ситуации времени», -связь субъекта с действительностью, наделенная определенным смыслом и имеющая для него значение. В этой работе Ясперс дает следующее определение: «Ситуацией называется некоторая, не сугубо природно-закономерная, а скорее соотнесенная со смыслом действительность, которая не есть ни психическая, ни физическая действительность, но то и другое вместе как конкретная действительность, означающая выгоду или вред, шанс или предел для моего существования» [Ясперс 2012: 204]. Эти ситуации появляются и исчезают, они сменяют друг друга, могут развиваться. Человек может создавать ситуации и их преобразовывать.
К четырем уже описанным в «Психологии мировоззрений» пограничным ситуациям в «Философии» Ясперс добавляет пятую - пограничную ситуацию историчной определенности экзистенции. Для Ясперса человек всегда существует уже в определенной ситуации: он рождается в определенное историческое время, у этих, а не у других родителей, в семье с определенным социальным статусом и экономическим положением, он получает какое-то воспитание и образование, это ограничивает его. Все это создает конкретную уникальную ситуацию существования, и Ясперс подчеркивает: «:...я экзистирую тем решительнее, чем более я действую в уникальной ситуации как таковой» [Там же: 216]. К этим факторам присоединяется и фактор случайности: случайности сопровождают каждую минуту человеческой жизни, их можно замечать или нет, но, наравне со свободной волей, они - основной двигатель жизни, а человеку остается только принять это.
В определенной исторической ситуации существование встречает и осмысляет мир. Человек экзистирует в определенной ситуации, так ему становится доступной историчность, так он производит собственный уникальный смысл, воссоздает уникальное мировоззрение. История, точнее конкретная историческая ситуация, всегда является для Ясперса пусковой точкой изменения существования. Человек погружен в череду изменяющихся событий, мельчайшие из них постепенно меняют его мышление, коренные события вызывают коренные перестройки мировоззрения. Связь
«историческая ситуация» - «существование» - основополагающая для философии Ясперса.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Власова О. А. Карл Ясперс как историческая личность
На протяжении всего творчества Ясперс настаивает на том, что интегральная особенность человека как вида - развитие. Это развитие на индивидуальном уровне, в жизни конкретного человека выражается как экзистенция - развертывание существования, на социальном - как смена поколений и череда событий, как история. «Человек, - говорит он в монографии о Ницше, - это не какое-то неизменное существо, которое лишь повторяет в смене поколений одно и то же вот-бытие; он есть то, что он есть, благодаря своей истории. История поддерживает человека в постоянном движении. Старой задачей философии является осознание этого движения» [Ясперс 2004: 33]. Более того, по Ясперсу, «...человек нуждается в истории...»: обращаясь к истории, он осмысляет прошлое и устремляется в будущее, он учится смелости, утешается в отчаянии, обращается к истокам.
На значимость связки «история-существование» указывает и значение заимствованного от Ницше и всегда акцентируемого самим Ясперсом принципа единства мышления и жизни, истории мысли и биографии. «Каждый мыслитель, -подчеркивает он, - находится внутри своего народа, его культуры и фактической действительности. То, что он видит и мыслит, связано с тем местом в истории, в котором он пробуждается, с субстанциями, исходя из которых он живет» [Ясперс 2000: 238].
В такой тесной связи со временем находился и сам Ясперс. На его жизнь выпало две мировые войны, укрепление и падение нацистского режима, экономический кризис 1920-х гг., послевоенное восстановление Европы и холодная война, а еще коренные трансформации образования, всплеск массовой культуры и научно-технический переворот. Все эти события нашли свое отражение в философии Ясперса. Они не просто были осмыслены в ней, и их рефлексия вросла в его философию (конечно, и это тоже), - хроника их осмысления стала хроникой современной Ясперсу эпохи, ее заблуждений и надежд, разочарований и опасений.
Хроника времени в зеркале философии и философствование «на злобу дня»
Первая книга Ясперса «Общая психопатология» была отчетливо вневременной, если не считать того, что Ясперс в ней решает вставшие перед психиатрией того времени проблемы. В любом случае она была вписана скорее в историю науки, чем в историю вообще. Возможно, именно поэтому она остается признанной и по сей день, и даже в эру ее столетия не стихают дискуссии об открытиях Ясперса рубежа ушедших веков. «Психология мировоззрений», второй масштабный труд Ясперса, унаследовал эту направленность, являясь отличным образцом психологии того времени, психологии по своей направленности философской. Однако предвестники тематизации истории уже заметны в понятии пограничных ситуаций, да и сам Ясперс впоследствии признавал, что книга написана под впечатлением только что завершенной войны, принесшей Германии поражение и растерянность. «Начиная с 1914 г., - будет вспоминать он, - жизнь каждого из нас прошла через череду потрясений. Само мое философствование осталось в целости. Крайность, пограничные ситуации с самого начала были его истоком» [Jaspers 1951: 389-390].
Злободневностью начинают характеризоваться те небольшие труды Ясперса, которые он пишет, когда только обращается к философии. Это «Идея университета» и «Духовная ситуация времени», которые представляются летописями современных Ясперсу культурных и образовательных трансформаций.
История «Идеи университета» (1923) тесным образом связана с исканиями самого Ясперса и хроникой жизни Германии. Эта книга существует в трех вариантах: Ясперс
ИСТОРИЧЕСКИЕ НА УКИ И АРХЕОЛОГИЯ
дважды пересматривал текст. Первым изданием Ясперс включается в дискуссии о судьбах образования того времени. Еще в конце XIX в. университеты стали остро ощущать, что наука утрачивает свои позиции, однако свое четкое обозначение это явление получило спустя три десятилетия - в 1920-х гг. «К тому времени, - пишет Ф. Рингер, - слово “кризис” уже лет тридцать не сходило с языка ученых» [Рингер 2008: 352]. Кризис науки сопровождался «педагогизацией» университетов: ориентацией на подготовку не специалистов, но учителей.
В этой ситуации Ясперс поднимает вопрос о необходимости всяческого культивирования идеи университета как стремления к истине. Она есть некое одухотворяющее начало как идея призвания и служения (для преподавателей), как идея приобщения к наследию (для студентов), как идея сохранения и приумножения духовного багажа (для всей корпорации). Это идея некоего невидимого, но существующего сообщества, через культуры и через века хранящего наследие [Jaspers 1923: 53]. Университет как институция есть лишь условие развития идеи университета: он обеспечивает экономические предпосылки ее реализации, способствует средоточию людей, которые должны ей служить, но университетская система не является при этом самодостаточной, поскольку без идеи она утрачивает всякий смысл. «Идею» университета Ясперс проводит через все издания работы.
Во втором издании (1946 г.) Ясперс, следуя духу времени, акцентирует отношения университета и государства. Университет для него выражает волю нации и существует благодаря государству - это утверждение в послевоенное время приобретает новый смысл: государство дает университету свободу, о он обеспечивает приращение духа народа. «Государство делает университет возможным и защищает его» [Ясперс 2006: 134], - заключает Ясперс. Он мыслит университет как точку самосознания, критическое пространство, в котором нация и государство смотрят на себя, словно в зеркало.
Третье издание (1961 г.) Ясперс готовит вместе с Куртом Россманном, и оно, как отмечают сами авторы в предисловии, продиктовано изменением ситуации существования [Jaspers, Rossmann 1961: 4]: государство, наконец, вплотную подошло к самой реформе высшего образования, теперь же встал вопрос о выборе пути, которым эта реформа пойдет. Описывая современную ситуацию в образовании, Ясперс абсолютно точно воссоздает картину современной ему Германии, точно так же, как он делал это в 1920-1930-е гг. Он рисует образ стремительно развивающегося общества, движимого техническим прогрессом и приумножением капитала, которое требует от человека соответствия постоянно меняющимся требованиям. На задний план отходит наука, а на передний план инструментальные навыки. Университет стоит на распутье сохранения или упадка, и, по убеждению Ясперса, настал момент, когда он должен принять решение о программах развития. Ясперс предлагает своим читателям взять на себя ответственность, имплицитно напоминая о возможной впоследствии вине. «Это будет общее решение студентов, профессоров, государственных мужей» [Там же: 10], -заявляет он. Это ответственность за свою культуру и за мир во всем мире, и гарантом свободы и мира теперь выступает университет.
Сам текст «Идеи университета», уже в своем первом издании, становится для Ясперса прообразом следующей его работы «на злобу дня» - «Духовной ситуации времени», которая выходит в 1931 г. и является своеобразной хроникой культурных трансформаций того времени: экономического кризиса, упадка классического
искусства и стремительного развития массовой культуры.
Это первая работа Ясперса, в которой он описывает негативные последствия технического прогресса. В те времена Германия впервые сталкивается с нарастанием массовой культуры, экономика в секторе обслуживания американизируется:
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Власова О. А. Карл Ясперс как историческая личность
появляются супермаркеты и товары массового потребления. На смену штучному мануфактурному производству приходят гигантские фабрики, которые притягивают в города большое количество людей. Культура этих людей перестает быть классической культурой книги, театра и полотна и становится массовой культурой газеты, кино и фотографии.
В этой ситуации нарастания массового Ясперс призывает к сохранению себя, подлинности и объединению. Человек путем дистанцирования от мира должен сохранить свободу и, черпая из этого источника, воссоздать вокруг себя свободный мир. Союз людей, которые работают над собой, для Ясперса выступает основанием подлинной истории и подлинного общества. «...Близость обладающих самобытием людей, - пишет он, - лучшее, что может быть нам даровано сегодня. <...> В миру это те, кто меня волновал как действительность, кто оставался во мне, приводил меня к самому себе, а не те, кто проходил мимо, с кем я просто общался» [Ясперс 1991: 406]. На свободе и объединении он настаивает и в своих послевоенных политических работах.
Все политические тексты и выступления Ясперса будут соединением актуальной рефлексии и попытки «философского преодоления» назревших проблем. После Второй мировой войны Ясперс одним из первых начинает говорить о необходимости осмыслить случившуюся катастрофу. Он настаивает на ответственности и осознании виновности, без которых невозможно будущее развитие. Ответственность и виновность - центральные понятия послевоенного философствования Ясперса «на злобу дня».
В Лекциях о виновности (1946) Ясперс выражает характерное для послевоенной Германии смятение. С одной стороны, это осознание своего бессилия перед свершившимся прошлым, а с другой - безудержное желание наконец-то двинуться вперед. Для самого Ясперса примирение прошлого и настоящего для продолжения движения становится возможным через понятия вины и ответственности и развитие политического самосознания. Ни он сам, ни немецкий народ, по его убеждению, больше не могут жить по-другому. «До 1914 г, - признается он, - личная свобода была чем-то настолько безоговорочным, что эта ситуация глубоко личного пути даже не осознавалась, не считалась политической позицией и не воспринималась как угроза. Только то, что произошло начиная с 1914 г., актуализировало значение политической свободы. Кульминацией этого стала немецкая катастрофа 1933 г.» [Jaspers 1967: 242].
Основанное на осознании вины и принятии ответственности политическое самосознание должно привести к связности, к пониманию (настолько значимому для Ясперса), к обретению новой общности и восстановлению утраченных корней. «Давайте, - призывает он, - научимся говорить друг с другом. То есть давайте не только повторять свое мнение, а слушать, что думает другой. <.> Давайте попробуем мысленно становиться на точку зрения другого» [Ясперс 1999: 6].
Для Ясперса ничего не изменилось. Образ Европы между войнами оказывается у него очень похож на образ Европы после них: та же потерянность, та же
беззащитность перед мощью техники, та же утрата корней. После Второй мировой войны Ясперс, как и после Первой, не перестает ожидать следующую катастрофу. «Врата ада все еще открыты. Остается лишь жить в ожидании следующей смертельной вспышки» [Arendt, Jaspers: 71], - пишет он Ханне Арендт в марте 1946 г. Поэтому Ясперс и призывает к объединению. «Содружество европейских наций», по его мысли, должно быть восстановлено, и Европа должна обрести то единство, что было в ней до Первой мировой войны [Jaspers 1951: 275]. Мотив обретения единства становится движущим мотивом для послевоенной мысли Ясперса на протяжении многих лет, вплоть до обострения «холодной войны» и Карибского кризиса.
ИСТОРИЧЕСКИЕ НА УКИ И АРХЕОЛОГИЯ
В конце 1950-х гг. Ясперс по-прежнему боится нового конфликта. Он напряженно следит за политическими баталиями на международной арене, и по переписке с Ханной Арендт видно, что его не покидает ощущение страха и беспокойства за будущее. Г онка вооружений только способствует нарастанию ощущения угрозы, которое становится явным в работах и выступлениях об атомной бомбе. Ясперс боится так же, как боятся люди по всему миру. «...Сегодня атомная бомба (водородная или кобальтовая)... несет для человечества угрозу его тотального уничтожения» [Jaspers 1963: 139], - говорит он.
Перед угрозой гибели единственный выход для Ясперса - объединение. «Трудно отрицать, - пишет об этой идее Х. Арендт, - что в этот момент самым мощным стимулом единства человечества является то, что атомное оружие, благодаря политической премудрости большинства, может, в конце концов, положить конец жизни людей на земле» [The Philosophy of Karl Jaspers 1957: 541]. Это только отрицательная солидарность, положительная же солидарность, как считает Арендт, может быть достигнута, только если к страху гибели прибавится политическая ответственность. Ясперс как раз и ратует за такую метаморфозу. Современную политическую ситуацию сохранения полного суверенитета государств он называет не ситуацией свободы и равноправия, а ситуацией произвола. На его взгляд, только кооперация, взаимный контроль и широкое всемирное общественное обсуждение может предотвратить ядерный конфликт и сохранить на Земле мир.
Обязательным элементом такого всемирного договора должен быть не просто взаимный, а над-государственный контроль. Государства должны частично отказаться от своей суверенности и частично передать право отслеживания соблюдения договора некоей инстанции [Jaspers 1963: 143]. Эти идеи звучат в унисон с идеями
панъевропеизма и культурного и экономического объединения Европы, которые в 1990-е гг. достигают своего апогея в образовании Евросоюза. Ясперс, таким образом, выражает как опасения обычных людей, так и чаяния политиков.
Вплоть до последних работ Ясперс сохраняет ощущение переходности эпохи; наверное, эпоха его жизни и впрямь является таковой. Он проносит ощущение необходимости выбора, и это выбор человечеством собственного пути. Утратив прежнее, по его убеждению, человечество так и не обрело новое лицо. Оно должно обратиться к своей внутренней действительности и измениться. «Либо человечество полностью исчезнет, либо человек вынужден будет коренным образом преобразовать свой нравственно-политический облик» [Jaspers 1958: 5], - заявляет Ясперс в начале предисловия к работе «Атомная бомба и будущее человечества», а позднее в книге придает этому предзнаменованию историческое измерение: «Мы живем в переходные времена между минувшей историей, что была историей войн, и будущим, которое приведет нас либо ко всеобщей гибели, либо к миру во всем мире» [Jaspers 1958: 95].
В конце жизни у Ясперса на место решительности приходит здравый пессимизм, с едва сохраняющейся надеждой на лучшее. В 1968 г., в ответ на вопрос о доверии немецкому правительству и Федеративной республике, он говорит: «Я все еще обеспокоен и все еще допускаю возврат к прежним временам. Если все получится, то, наверное, еще есть надежда на то, что в век атомного оружия только лишь инстинкт самосохранения будет способствовать свободной реализации политической разумности. Но нельзя ничего построить только благодаря этому. Поэтому на будущее немецкой политики я смотрю пессимистически» [Jaspers 1969: 218]. Привычка жить во времена войн, выживать в катастрофах закрепляет у Ясперса апокалиптическое сознание. Это ощущение готовности к худшему и смирения перед лицом исторической ситуации типично для XX в.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Власова О. А. Карл Ясперс как историческая личность
Библиографический список
БрэдбериМ. Историческая личность / пер. И. Гуровой. И.: АСТ, 2002.
Власова О.А. Карл Ясперс и духовная ситуация его исторического времени // Новая и новейшая история. 2015. № 2. С. 104-113.
Манн Т. По поводу «Королевского высочества». Пер. И. Татариновой // Манн Т. Собр. соч.: в 10 тт. Т. 9. М.: Гос. изд.-во худ. литер., 1960.
Рингер Ф. Закат немецких мандаринов / пер. Е. Канищевой, П. Гольдина. М.: Новое литературное обозрение, 2008.
Ясперс К. Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии. Пер. С. Апта. М.: Прогресс, 1999.
Ясперс К. Всемирная история философии. Введение / пер. К.В. Лощевского. СПб.: Наука, 2000.
Ясперс К. Идея университета / пер. Т.В. Тягуновой. Минск: БГУ, 2006.
Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования / пер. с нем. Ю. Медведева; под ред. М. Ермаковой. СПб.: Владимир Даль, 2004.
Ясперс К. Смысл и назначение истории / пер. с нем. М.И. Левиной. М.: Политиздат, 1991.
Ясперс К. Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции / пер. А.К. Судакова. М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2012.
Arendt H., Jaspers K. Briefwechsel, 1926-1969 / Hrsg. L. Kohler, H. Saner. Muchen: Pipper, 1993.
Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen, politisches Bewusstsein in unserer Zeit. Munchen, R. Piper 1958.
Jaspers K. Die Idee der Universitat. Berlin: Springer, 1923.
Jaspers K. Lebensfragen der deutschen Politik. Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1963.
Jaspers K. Philosophische Aufsatze. Frankfurt a. M., Hamburg: Fischer Bucherei,
1967.
Jaspers K. Provokationen. Gesprache und Interviews / Hrsg. H. Saner. Munchen: Piper, 1969.
Jaspers K. Psychologie der Weltanschauungen. Berlin; Gottingen; Heidelberg: Springer Verlag, 1960.
Jaspers K., Rossmann K. Die Idee der Universitat. Fur Gegenwartige Situation. Berlin, Heidelberg: Springer, 1961.
The Philosophy of Karl Jaspers / ed. P.A. Schilpp. New York: Tudor, 1957.
