CC BY
181
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 5 (415).
Философские науки. Вып. 48. С. 102-108.
УДК 111.7
ББК 87.3
КАРЛ МАРКС: ОБРАЩЕНИЕ К ТЕКСТАМ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ОБРАЗАМ АНТИЧНОЙ ИСТОРИИ В СВОИХ РАННИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
В. А. Кузнецов
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
В год 200-летия со дня рождения Карла Маркса, одного из великих мыслителей человечества, мы ещё раз обращаемся к анализу его философских идей. Данная статья посвящена процессу становления материалистического мировоззрения молодого Маркса и особой роли в формировании его как философа античной культуры, философии и истории.
Ключевые слова: К. Маркс, античность, натурфилософия, Демокрит, Эпикур, Лукреций.
Маркс как философ воспитывался на фундаменте мировой культуры. Известно, что он был знаком с содержанием многих выдающихся литературных произведений, от трудов Гомера и Софокла до Гёте и Гейне, от изречений первых древнегреческих мудрецов до сочинений Г. Гегеля и Л. Фейербаха. Знакомство с идеями античности происходило как в гимназии, так и при обучении с 1836 по 1841 г. в университетах Бонна и Берлина. Следует заметить, что в это время в Берлинском университете изучали философию наши соотечественники И. С. Тургенев, М. А. Бакунин и Н. В. Станкевич.
Из единственного сохранившегося письма юного Карла Маркса к отцу от 10-11 ноября 1837 г. мы узнаём о знакомстве Маркса с философией Иммануила Канта. Именно в этом письме после ссылки на Канта он напишет: «.. .для меня стало ясно, что без философии мне не пробиться вперёд» [2. С. 13]. Эти слова из письма фиксируют важный момент в эволюции идей Маркса — признание им познавательной силы гегелевской философии [Там же. С. VIII]. Он сообщает отцу, что занимается переводом «Германии» Тацита и «Скорбных элегий» Овидия и что «перевёл часть «Риторики» Аристотеля» [Там же. С. 14, 15].
К ранним произведениям К. Маркса относится всё написанное им с 1835 по 1844 г. Изучение К. Марксом философских проблем античности открывают его «Тетради по эпикурейской философии», написанные им в 1839 г. Эти «Тетради» представляют собой исследования Марксом античной философии. Они наряду с изложением его собственных взглядов содержат обширные выписки на латинском и греческом языках из древних авторов, относящиеся главным образом к философии Эпикура. «Рукопись дошла до нас в виде семи тетрадей, из которых пять (тетради !-!У и VII)
имеют на обложке заголовок: «Эпикурейская философия». На обложках П-^ тетрадей пометки — «Зимний семестр 1839 года». Обложки тетрадей V и VI не сохранились. В тетради VI не хватает также нескольких страниц текста. Последние пять страниц тетради V представляют собой выписки из работы Гегеля «Энциклопедия философских наук», озаглавленные «Схема натурфилософии» [Там же. С. 668-669].
Содержание этих тетрадей отражает важный этап в духовном развитии Маркса в студенческие годы. «Тетради» содержат выписки, имеющие отношение к взглядам Эпикура из произведений Диогена Лаэрция, Секста Эмпирика, Лукреция Кара, Цицерона, Плутарха, Сенеки, Климента Александрийского и Стобея. Многообразие своих идей Эпикур изложил в большом количестве сочинений, часть которых только перечислена в 10-й книге Диогена Лаэртского, и расположена в трёх отделах: Канонике (учение об источниках познания и критериях достоверности), Физике (учение о происхождении и устройстве мира) и Этике (учение о нравственности); три письма и несколько изречений, приводимых у Диогена Лаэртского, — это всё, что сохранилось в подлиннике от Эпикура.
«Тетради» отражают большой интерес Маркса к истории философии, особенно к взглядам Эпикура и Лукреция. Они дают представление о широте кругозора Маркса-студента, об основательности знаний им древних языков и философской литературы [Там же. С. VIII]. Маркс, например, из знаменитой поэмы Лукреция «О природе вещей» выписал следующие строки [Там же. С. 36]: Если ж движения все непрерывную цепь образуют И возникают одно из другого в известном порядке, И коль не могут путём отклонения первоначала Вызнать движений иных, разрушающих рока законы,
Дабы причина не шла за причиною испокон века, —
[Каку созданий живых на земле неподвластная року,
Как и откуда, скажи, появилась] свободная [воля].
[4. С. 65-66].
В этих тетрадях в связи с изучением философии Эпикура упоминаются и идеи других мыслителей античности. Маркс записывает изречения семи мудрецов, с которых начинается греческая философия и к которым принадлежит «ионийский натурфилософ Фалес». Маркс знакомится с учениями Анаксагора, Аристиппа, Геродота, стоика Посидония, Пифокла, Пифагора, Эмпедокла, Парменида, Сократа, Платона, Аристотеля, Архелая из Афин, скептика Пиррона, Метродора, Ксенократа, Колота, Стильпона и др [2. С. 23, 29, 36, 39, 48, 49, 52, 53, 54, 79, 82, 84, 86]. Маркс отмечает влияние на творчество Эпикура идей Гесиода, и по этому поводу он записал в тетради: «.. .будучи совсем подростком, он [Эпикур.— В. К.] спросил [своего] учителя, читавшего ему [стихи Гесиода]: "Из чего произошёл хаос, если он появился раньше всего?"» [Там же. С. 48].
Изучая труды древних философов, молодой Маркс подчёркивает следующее: «Для древних предпосылкой является действие природы, для людей нового времени — действие духа. Борьба древних могла окончиться лишь тогда, когда было разрушено видимое небо, субстанциальная связь жизни, сила тяготения политической и религиозной жизни, так как природа должна быть расколота для того, чтобы было достигнуто единство духа внутри себя. Греки разбивали природу гефестовым молотом искусства, создавая статуи, римлянин направлял свой меч прямо в её сердце, и народы умирали; но философия нового времени срывает печать со слова, и оно исчезает в священном пламени духа; как борец духа, борющийся с духом, а не как отдельный отступник, отрешившийся от силы притяжения природы, она действует как всеобщая сила и плавит формы, препятствующие обнаружению всеобщего» [Там же. С. 51-52].
Ознакомившись со многими идеями античности, Маркс делает вывод: «.первые греческие мудрецы являются подлинным духом субстанции, воплощённым знанием о субстанции.» И далее: «Сами философы являются живыми образами, живыми художественными произведениями, и народ видит, как они возникают из него самого в пластическом величии; там, где, как у первых мудрецов, их деятельность формирует всеобщее, их изречения являются субстанцией, признаваемой на деле, —
законами» [Там же. С. 55]. Он обнаруживает изменение в эволюции философии древних греков с появлением софистов и Сократа и отмечает, что «...принципом философии становится сама идеальность в своей непосредственной форме — в субъективном духе» [Там же. С. 55].
Маркс, изучая Платона, приходит к выводу, что «...у Платона движение становится идеальным.»; что идеи Платона, «.его философская абстракция — прообразы мира. У Платона это абстрактное определение добра, цели переходит в развёрнутую философию, охватывающую мир. Целью как определением в себе, действительным хотением философа является мышление; реальными определениями этого добра оказываются имманентные мысли. Действительное хотение философа, действующая в нём идеальность, есть действительное долженствование реального мира. Это своё отношение к действительности Платон выразил в воззрении, что над действительностью витает самостоятельное царство идей (и эта потусторонняя область есть собственная субъективность философа) и отражается в ней в затемнённом виде» [Там же. С. 58-59]. О Сократе он говорит как об образе и учителе мира [Там же. С. 59]. Многие выписки из произведений античных философов были широко использованы в его диссертации.
О том, что молодого Маркса серьёзно интересовала античная философия, говорит факт написания им (в 1839 — марте 1841 г.) докторской диссертации на тему «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». В апреле 1841 г. Иенским университетом, куда он направил свою диссертацию для изучения, ему была присвоена степень доктора философии.
В предисловии к диссертации упоминается «болтовня Плутарха и Цицерона» о содержании философских идей Эпикура, а в основном тексте диссертации отмечается, что Цицерон упрекает Эпикура в «ухудшении» учения Демокрита, а Плутарх «приписывает ему непоследовательность». Маркс также отметил полемику Плутарха «против теологии Эпикура» [Там же. С. 152, 153, 160]. Далее Маркс, оценивая философию Демокрита и Эпикура, говорит, что их взгляды «составляют ключ к истинной истории греческой философии» [Там же. С. 153]. Тем самым молодой Маркс фактически упрекает Гегеля в недооценке учений Демокрита и Эпикура. Цель Маркса — показать подлинное место в истории античной философии Эпикура, несправедливо обвинённого в простом заимствовании атомистического принципа у Демокрита. К. Маркс задаётся
вопросом: «.представляют ли эпикуреизм, стоицизм и скептицизм частные явления? Не представляют ли они основные тины римского духа, ту форму, в которой Греция перекочевала в Рим? Не являются ли они по своему существу настолько характерными, мощными, вечными, что даже современный мир должен был признать за ними полное духовное право гражданства?» [2. С. 157]. Признавая, что «греческая философия, достигнув при Аристотеле высшей степени процветания, затем увяла» [Там же. С. 157]. Маркс напоминает об исторической важности этих трёх упомянутых философских школ (систем), связанных с более древней греческой философией.
Маркс отмечает, что в философии Эпикур находит удовлетворение и блаженство. «Ты должен служить философии, — говорит Эпикур, — чтобы достигнуть истинной свободы. Тому, кто подчинился и весь отдался ей, не приходится долго ждать; он тотчас же становится свободным. Ибо само служение философии есть свобода». «Ни юноша, — поучает Эпикур дальше, — не должен откладывать занятия философией, ни старик не должен оставлять эти занятия. Ибо для забот о здоровье души никто не бывает ни недозревшим, ни перезревшим. А тот, кто говорит, что время для занятий философией ещё не наступило или уже миновало, — похож на того, кто утверждает, что для счастья час ещё не наступил или что он уже прошёл». Маркс подчёркивает отличие взглядов Демокрита на философию, что последний «неудовлетворённый философией, бросается в объятия эмпирического знания.» [Там же. С. 163; 5. С. 315].
В своём труде Маркс показывает одно из основных различий в позициях двух философов: «Демокрит признаёт необходимость, Эпикур — случайность, и каждый с полемическим жаром отрицает противоположный взгляд» [2. С. 166; 6. С. 293-294; 7. С. 200], что «оба мыслителя на каждом шагу оказываются противоположными друг другу. Один — скептик, другой—догматик; один считает чувственный мир субъективной видимостью, другой — объективным явлением. Тот, который считает чувственный мир субъективной видимостью, опирается на эмпирическую науку о природе и на положительные знания. Другой, который считает мир явлений реальным, презирает опыт; в нём воплощены покой самоудовлетворённого мышления. Но противоречие идёт ещё дальше. Скептик и эмпирик, считающий чувственную природу субъективной видимостью, рассматривает её с точки зрения необходимости
и старается объяснить и понять реальное существование вещей. Наоборот, философ и догматик, признающий явление реальным, везде видит только случай, и его способ объяснения скорее сводится к тому, чтобы отвергнуть всякую объективную реальность природы». И далее молодой Маркс, показывая глубину своего диалектического подхода, подчёркивает, что «в этих противоположностях как будто кроется известная несообразность. Лишь с трудом можно ещё допустить, что эти философы, во всём противореча друг другу, будут придерживаться одного и того же учения. И всё же они представляются прикованными друг к другу» [2. С. 167-168].
Таким образом, Маркс из сравнительного анализа физики Демокрита и физики Эпикура обнаруживает различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура в том, что один утверждает необходимость во Вселенной, второй — случайность, Демокрит говорит о фатальной предопределённости, Эпикур — о свободе, один— скептик, другой — оптимист. Существенной чертой философии Эпикура Маркс считает его учение о самопроизвольном отклонении атомов (.«отклонение же атома от прямой линии отличает Эпикура от Демокрита» [Там же. С. 169]). Здесь, по мнению Маркса, проявились элементы диалектики, присущие древнегреческому мыслителю. Маркс говорил, что в противоположность Демокриту Эпикур по существу выдвинул идею диалектического самодвижения, трактуя её как принцип активности, деятельности [Там же. С. XI]. Вывод К. Маркса о физическом учении Эпикура звучит так: «У Эпикура осуществлена и завершена, доведена до последних выводов атомистика со всеми её противоречиями ...» [Там же. С. 197]. При этом Маркс замечает, что Лукреций «вообще из всех древних один только постиг эпикурейскую физику» и что у него «мы найдём более глубокую трактовку вопроса» [Там же. С. 171].
Маркс определяет различие и некоторую противоположность этических учений Демокрита и Эпикура. Этика Эпикура имеет оптимистическое жизнерадостное начало, освобождающее человека от суеверий и фатализма [Там же. С. XI].
Маркс одним из первых заметил, что «Почитание небесных тел — это культ, признаваемый всеми греческими философами. Система небесных тел есть первое наивное, обусловленное природой бытие действительного разума. Такое же положение занимает греческое самосознание в области духа. Оно — духовная солнечная система.
В небесных телах греческие философы поклонялись поэтому своему собственному духу. Даже Анаксагор, который первый физически объяснил небо и таким образом — в другом смысле, чем Сократ — приблизил его к земле, на вопрос, для чего он родился, ответил: «...для созерцания солнца и луны и неба». Ксенофан же, посмотрев на небо, сказал: «Единое есть бог». Известно религиозное отношение к небесным телам у пифагорейцев, Платона, Аристотеля». И далее Маркс отмечает: «Действительно, Эпикур выступает против мировоззрения всего греческого народа» [2. С. 189-190]. В Эпикуре Маркс увидел философа-просветителя, борющегося с религией, мистицизмом [Там же. С. XII] и в своей работе он приводит стих Лукреция, в котором отмечается именно эта черта Эпикура [Там же. С 196-197]:
В те времена, как у всех на глазах безобразно влачилась Жизнь людей на земле под религии тягостным гнётом С областей неба главу являвшей, взирая оттуда Ликом ужасным своим на смертных, поверженных долу, Эллин впервые один осмелился смертные взоры Против неё обратить и отважился выступить против. И ни молва о богах, ни молньи, ни рокотом грозным Небо его запугать не могли... Так, в свою очередь, днесь религия нашей пятою Попрана, нас же самих победа возносит до неба.
[4. С. 29].
Первый том собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса начинается со статьи К. Маркса «Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции» (1842). Это первая публицистическая статья К. Маркса. И уже в первом абзаце Маркс цитирует изречение из «Энеиды» Вергилия: «Timeo Dañaos et dona ferentes» (Боюсь данайцев, даже дары приносящих) [1. С. 3], которое выявляет отношение Маркса к введению новых законов в Пруссии. В этом случае он обращается к античности, для их характеристики: «.законы, не дающие объективных норм, это террористические законы вроде тех, какие изобрела. испорченность государства при римских императорах. Законы, которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, — это не что иное, как позитивные санкции беззакония. Лучше стричь бороды у всех и каждого, — как это делал всем известный русский царь при помощи состоявших у него на службе казаков, — чем делать критерием для этого те убеждения, в силу которых я ношу бороду» [Там же. С. 14]. В конце концов, после введения новых цензурных запретов, К. Марксу 17 марта 1743 г. пришлось написать
заявление, в котором говорилось: «...что с этого дня он в силу существующих цензурных условий вышел из состава редакции "Rheinische Zeitung". Доктор Маркс» [Там же. С. 218].
В другой ранней статье, имеющей название «Дебаты шестого рейнского ландтага» (о свободе печати, 1842 г.), Маркс продолжает свою критику прусской цензуры. При этом опять использует образы античности для иллюстрации своих теоретических выводов: «Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на юродство, — такая страна есть страна независимости и самостоятельности» [Там же. С. 36].
К образам античности Маркс обратился и в «Передовице в № 179» «Кёльнской газеты». Эта «Kolnische Zeitung» выступала в защиту католической церкви против господствовавшего в прусском государстве протестантизма и вела яростную борьбу против редактируемой Марксом «Rheinische Zeitung» («Рейнской газеты»). Маркс обращается к образу олимпийского бога Гермеса для характеристики деятельности редактора «Кёльнской газеты», который имел фамилию Гермес. «Со времени своего изгнания с Олимпа Гермес, по старой привычке, всё ещё продолжает исполнять "рабские обязанности" и ведать всеми делами, касающимися мёртвых. Писал ли Гермес сам или его сын, козий бог Пан, худосочную статью в No 179, — пусть решает читатель, но прежде он должен вспомнить, что греческий Гермес был богом красноречия и логики» [Там же. С. 94]. Далее в своей статье Маркс опять обращается к образам античной истории: «.автор просто поставил историю на голову. Греция и Рим являются как раз странами наиболее высокого "исторического развития" среди народов древнего мира. Высочайший внутренний расцвет Греции совпадает с эпохой Перикла, высочайший внешний расцвет — с эпохой Александра. В эпоху Перикла софисты, Сократ, которого можно назвать олицетворением философии, искусство и риторика вытеснили религию. Эпоха Александра была эпохой Аристотеля, который отверг и вечность "индивидуального" духа и бога позитивных религий. Тем более это верно по отношению к Риму! Читайте Цицерона! Философские учения Эпикура, стоиков или скептиков были религиями образованных римлян в тот именно период, когда Рим достиг вершины своего развития. Если с гибелью древних государств исчезают и их религии, то этот факт не нуждается в особых объяснениях,
так как "истинной религией" древних был культ их собственной "национальности", их "государства". Не гибель древних религий повлекла за собой гибель древних государств, а, наоборот, гибель древних государств повлекла за собой гибель древних религий. И такое вот невежество, какое проявила обсуждаемая передовица, провозглашает себя "законодателем научного исследования" и издаёт "декреты" для философии!» [1. С. 98-99].
И далее: «Следовательно, весь древний мир, по мнению автора передовицы, погиб потому, что развитие науки раскрыло заблуждения древних религий. Не избежал ли бы древний мир гибели, если бы наука обошла молчанием заблуждения религии, если бы римские власти, следуя совету автора передовицы, изъяли произведения Лукреция и Лукиана?» [Там же. С. 99]. И здесь же: «Как раз в то время, когда приближалась гибель антично -го мира, возникла александрийская школа, которая старалась насильственным путём доказать "вечную истину" греческой мифологии. Это направление, к которому принадлежал ещё император Юлиан, полагало, что можно заставить совершенно исчезнуть дух времени, пролагающий себе путь, — стоит только закрыть глаза, чтобы не видеть его» [Там же. С. 99]. «Новейшая философия только продолжала ту работу, которая была начата уже Гераклитом и Аристотелем. » [Там же. С. 111]. Далее Маркс, подчёркивая невежественную критику, фантазию редакции и отдельных лиц, констатирует, что «Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной ещё многих трагедий. Недаром величайшие греческие поэты в потрясающих драмах из жизни царских домов Микен и Фив изображают невежество в виде трагического рока» [Там же. С. 112].
Следующей по хронологии работой Маркса, в которой он обращается к образам античной истории, является «К критике гегелевской философии права» [Заглавие настоящей рукописи Маркса дано «Институтом Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина»]. Эта работа Маркса написана в Крейцнахе летом 1843 г. В рукописи даётся развёрнутый критический анализ работы Гегеля «Основы философии права» («Grundlinien der Philosophie des Rechts»), в которой трактуется вопрос о государстве. О выводах, сделанных Марксом в результате критического анализа взглядов Гегеля, писал Энгельс в статье «Карл Маркс» (1869): «Отправляясь от гегелевской философии права, Маркс пришёл к мнению, что не государство, изображаемое Гегелем "венцом всего здания",
а, напротив, "гражданское общество", к которому Гегель относился с таким пренебрежением, является той областью, в которой следует искать ключ к пониманию процесса исторического развития человечества» [Там же. С. 665]. Так, для подтверждения положения о том, что «не существует политического строя как чего-то отличного от действительного, материального государства, или от всего остального содержания народной жизни», Маркс обращается к истории Древней Греции. Он утверждает, что «Политическое государство ещё не выступает как форма материального государства. Либо, как это имело место в Греции, res publica является действительно частным делом граждан, действительным содержанием их деятельности, частный же человек есть раб; здесь политическое государство как таковое является подлинным единственным содержанием жизни и воли граждан. Либо же, как это имеет место в азиатской деспотии, политическое государство есть не что иное, как частный произвол одного — единственного индивида; другими словами, политическое государство, наравне с материальным, есть раб» [Там же. С. 255].
Критикуя положение Гегеля о том, что суверенитет народа есть национальность, а суверенитет государя есть национальность, Маркс обращается к древней истории и утверждает обратное: «Греки (и римляне) были национальны, потому что и поскольку они были суверенным народом. Германцы суверенны, потому что и поскольку они национальны» [Там же. С. 262]. Разбирая один из исходных тезисов Гегеля о раздельности «гражданского общества» и «политического государства» как двух противоположностей, Маркс замечает: «У греков гражданское общество было рабом политического общества» [Там же. С. 301, 302].
Маркс, анализируя некоторые положения философии Гегеля о связи между частной собственностью и политическим строем государства, обращается к истории Древнего Рима, к римскому частному праву и подчёркивает: «.римляне рассматривали право монарха всецело в рамках норм частного права; другими словами: частное право они понимали как высшую норму государственного права».
Римляне — рационалисты суверенной частной собственности, германцы — её мистики» [Там же. С. 345, 347]. И далее, раскрывая существо частной собственности, Маркс находит следующее единство: «Частная собственность носит на себе печать римской рассудочности и германской сентимен-
тальности. .Римляне, собственно, впервые разработали право частной собственности, абстрактное право, частное право, право абстрактной личности. Римское частное право есть частное право в его классическом выражении. Но мы нигде не находим у римлян, чтобы право частной собственности мистифицировалось, как это имело место у германцев. Это право также нигде не становится государственным правом» [1. С. 347]. На протяжении нескольких страниц своей рукописи Маркс, характеризуя учение о частной собственности и частном праве, обращается к образам античности.
В работе «К критике гегелевской философии права. Введение», напечатанной в «DeutschFranzosische Jahrbucher» («Немецко-французский ежегодник»), который издавался в Париже под редакцией К. Маркса и А. Руге на немецком языке [вышел в свет только первый, двойной выпуск в феврале 1844 г.], Маркс мало обращается к образам античной истории и культуры для иллюстрации своих выводов. Тем не менее, когда К. Маркс говорит о различии подходов к пониманию истории народов, он пишет следующее: «Однако если отдельная личность не связана границами нации, то нация в целом не становится свободной оттого, что стала свободной отдельная личность. Скифы ни на шаг не приблизились к греческой культуре оттого, что Греция насчитывала среди своих философов одного скифа (скифский мудрец философ Анахарсис (ок. 610-545 гг. до н. э.), греки включили его в число первых «семи философов» [курсив мой.—В. Л].
По счастью, мы немцы — не скифы.
Подобно тому, как древние народы переживали свою доисторическую эпоху в воображении, в мифологии, так мы, немцы, переживаем нашу будущую историю в мыслях, в философии. Мы—философские современники нынешнего века, не будучи его историческими современниками. Немецкая философия — продолжение немецкой истории в идее» [Там же. С. 419].
В последней по времени работе, относящейся к ранним произведениям Маркса, относятся «Экономическо-философские рукописи 1844 года». В этих рукописях Маркс почти не обращается к образам античности для иллюстрации и пояснения своих идей. Лишь упоминается одна идея Аристотеля: «.родовой акт произвёл человека...»,
при этом о Прометее Маркс говорит так: «Светлое жилище, называемое Прометеем у Эсхила одним из тех великих даров, посредством которых он превратил дикаря в человека.».
Древний Рим в этой работе упоминается в связи с анализом Маркса противоположности между трудом и капиталом, когда Маркс утверждает: «.противоположность может выражаться. и без наличия развитого движения частной собственности (в Древнем Риме, в Турции и т. д.). В таком виде эта противоположность ещё не выступает как обусловленная самой частной собственностью.» [3. С. 126, 130, 113].
В самом общем виде ранние работы К. Маркса «показывают ранний период становления мировоззрения Маркса, сложный путь его духовной эволюции, процесс критического овладения им достижениями предшествующей философской мысли» [2. С. VI]. И как пишут редакторы 2-го издания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса: «Произведения Маркса. отражают различные ступени духовного созревания их автора: от юношеских раздумий о смысле человеческой деятельности к восприятию учения Гегеля как орудия познания мира ради достижения свободы, от радикального истолкования гегелевской диалектики к критике ограниченности идеалистической системы философии Гегеля и его учеников, наконец, к революционному пересмотру всех основ немецкой философии в материалистическом духе. Маркс в эти годы испытал на себе заметное воздействие воззрений Фейербаха, в которых он первоначально увидел выражение последовательного атеизма, а позднее, по мере созревания собственных материалистических взглядов» [Там же. С. VI].
Изучение текстов молодого Маркса показывает глубину и разносторонность его познания. Для доказательства и иллюстрации своих теоретических положений он использует материалы из различных областей античной культуры. Обращение к духовной культуре античности, достижения которой до сих пор остаются недосягаемым образцом, имеет большой эвристический потенциал для любого исследователя социальных и гуманитарных проблем человечества. Изучение античной культуры и философии есть одно из средств понимания исторического процесса.
Список литературы
1. Маркс, К. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. — 2-е изд. — Т. 1.
2. Маркс, К. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. — 2-е изд. — Т. 40.
3. Маркс, К. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. — 2-е изд. — Т. 42.
4. Лукреций, Т. К. О природе вещей / Т. К. Лукреций. — М., 1983.
5. Эпикур. Письмо к Менекею / Эпикур // Лукреций Т. К. О природе вещей. — М., 1983.
6. Эпикур. Письмо к Геродоту / Эпикур // Лукреций Т. К. О природе вещей. — М., 1983.
7. Лурье, С. Я. Демокрит. Тексты. Переводы. Исследования / С. Я. Демокрит. — Л., 1970.
Сведения об авторе
Кузнецов Владимир Александрович—доктор исторических наук, профессор Челябинского государственного университета. Челябинск, Россия. vladkuz@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2018. No. 5 (415). Philosophy Sciences. Iss. 48. Pp. 102-108.
KARL MARX: TEXTS OF ANCIENT GREEK PHILOSOPHY AND ANCIENT HISTORY IMAGES IN HIS EARLY WORKS OF
V.A. Kuznetsov
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. vladkuz@mail.ru
Russia in the 200 year anniversary of the birth of Karl Marx, one of the great thinkers of humanity, we
appeal once again to the analysis of his philosophical ideas. This article focuses on the process of becoming
materialistic worldview of young Marx and particular role in shaping it as a philosopher of ancient culture,
philosophy and history.
Keywords: Marx, antiquity, natural philosophy, Democritus, Epicurus, Lucretius.
References
1. Marks K., Engel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 1]. 2nd ed. Moscow, 1955.
2. Marks K., Engel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 40]. 2nd ed. Moscow, 1975.
3. Marks K., Engel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 42]. 2nd ed. Moscow, 1974.
4. Lukretsiy T.K. Oprirode veshchey [About the nature of things]. Moscow, 1983.
5. Epikur. Pis'mo k Menekeyu [Letter to Menekeju]. Lukretsiy T.K. O prirode veshchey [About the nature of things]. Moscow, 1983
6. Epikur. Pis'mo k Gerodotu [Letter to Herodotus]. Lukretsiy T.K. Oprirode veshchey [About the nature of things]. Moscow, 1983
7. Lur'e S.Ya. Demokrit. Teksty. Perevody. Issledovaniya [Democritus. Texts. Translation. Research]. Leningrad, 1970.
