CC BY
5
УДК 130.2
КАРИБСКИЙ КРИЗИС 1961-1962 ГГ. И СЛУЧАЙ С КОРАЛЛАМИ: МЕДИАЛЬНО-ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Е.А. Цуканов
Высшая школа печати и медиатехнологий Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна, г. Санкт-Петербург e-mail: tsukanov_1975@inbox.ru
В работе делается попытка обоснования возможности изучения известных исторических событий с опорой на феноменологический потенциал категорий, взятых из арсенала акторно-сетевого анализа, одна из которых - категория нечеловеков -может объединять в себе весь спектр участвующих в проблемном кейсе вещей, наделяемых субъектными качествами агентности. Подобная методологическая установка санкционирует эгалитарный подход к силам, реально действующим в рамках исследуемого события, даже тем, которые никогда ранее не рассматривались в роли определяющих факторов в связи с их условной некондиционностью. Одной из таких «эфемерных» сил, требующих, по мысли автора, обязательной регистрации, является ускользающий от аналитика повседневности феномен случайности. Раскрытию его актантных возможностей, позволяющих влиять на конкретную историческую ситуацию, посвящена представленная статья. В качестве эксклюзивного предмета исследования был выбран коралл, как представитель морской фауны карибского бассейна, эвентуально затормозивший логически-ожидаемый политический разгром Кубинской революции.
Ключевые слова: историческое событие, случай, феномен, актор, сеть, вещь, кораллы, хинтерланд, медиальность, провокация.
Общеизвестно, что кораллы (с греч. кораХХюу - корона; отсюда польское - «крал» и русское - «король») - самая многочисленная группа многоклеточных кишечнополостных животных, насчитывающая свыше 6 тысяч видов. При ближайшем рассмотрении представляют собой нежные одиночные полипы-многоножки, покрытые очень твердым и ярким известковым скелетом. Любопытно, что до середины XIX века кораллы учеными помещались в растительное царство, однако со временем выяснилось, что они ведут очевидно гетеротрофный образ жизни, охотясь на уже готовую морскую флору и фауну, минуя процессы фотосинтеза. Энциклопедические данные свидетельствуют о том, что отдельный коралловый полип напоминает небольшую, обычно прозрачную кишку-мешочек (гастральный карман) с венчиком щупалец
возле рта [6, с. 164-165]. По размеру он часто меньше сантиметра в длину. Однако коралл - животное коллективное: он склонен к рифообразованию, то есть такому разрастанию колоний полипов в панцирной оболочке, которое ведет к образованию мощных возвышений морского дна, тянущихся на сотни, а иногда и тысячи километров (как в случае с Большим Барьерным рифом у побережья Австралии), что заметно затрудняет судоходство. В этой связи на общем фоне выделяются горгонарии, по форме и размерам колоний самые разнообразные среди всех восьмилучевых кораллов. Для них характерно наличие плотного осевого скелета, пронизывающего ствол и ветви колонии. У более просто организованных форм осевой скелет строится из известковых спикул, спаянных известью или роговым веществом (подотряд Scleraxonia), а у высших - из слившихся концентрических роговых пластинок (подотряд Holaxonia). В состав мезоглеального скелета горгонарий входят известковые спикулы в виде игл, палочек, веретен, густо покрытых бугорками и коническими выступами, и чешуек, которыми как броней покрыта вся внешняя часть тела полипов [5, с. 200-201]. Согласимся, что данное подробное описание устройства коралловых атоллов по фактуре сильно напоминает схему неприступного фортификационного сооружения некой условной армии, намеревающейся держать затяжную глухую оборону от неприятеля. Отметим, что предъявленная аналогия имеет особое значение в рамках разрабатываемой темы статьи.
Феноменологический метод в связке с акторно-сетевой теорией (АСТ) Бруно Латура, которыми мы будем здесь пользоваться, позволяет рассматривать любую реальность сквозь призму взаимодействия некоторого неограниченного множества сил, обладающих подчас самой неожиданной природной и статусно-ситуативной спецификой. Наравне с привычными участниками событий в лице людей, облеченных особыми полномочиями и человеческих масс, исполняющих высокие решения, для более глубокого проникновения в суть какого-то витиеватого кейса было бы перспективным учитывать также скрытую, но очень важную роль так называемых «нечеловеков» [11, с. 212], к которым латурианство стандартно относит весь спектр вещей - от материально-технических объектов и изобретений до идеально-неосязаемых сущностей, включая политическую риторику, проекты реформ, увлечения исторических
деятелей, а также просто случайности, которые происходят с ними. Обладая способностью вклиниваться и располагаться в зазоре «между» другими вещами и сущностями, весь контингент перечисленного позволяет присвоить ему почетную квалификацию коммуникативных посредников, или попросту медиумов (от лат. medium - средний), с дальнейшим расчетом - строить нашу работу в медиальном аспекте.
Именно случай, произошедший в ходе разразившегося международного кризиса 1961-1962 гг. в момент высадки десанта «контрас» (членов диверсионно-террористических группировок кубинских эмигрантов) на остров «свободы» с целью свержения революционного правительства Фиделя Кастро станет предметом нашего исследования. Под случаем в русле феноменологической традиции мы будем понимать не просто какой-то спонтанный фактор, факультативно подверстанный к событию, но «историческое проявление абсолютного» [15, с. 155] в контексте ситуации, активно влияющее на ее конструирование. В терминологии Рудольфа Отто [14], это таинственный и потрясающий прорыв-вторжение Das Heilige (священное) на определенном участке предсказуемо-скучной обыденности. И еще подчеркнем, что нас интересуют не общеизвестные, ставшие банальностью случайности, но случайности именно случайные (тавтология уместна), то есть, во-первых, принципиально неожиданные, а во-вторых, находящиеся в глубоком хинтерланде события. В свою очередь, хинтерланд следует интерпретировать в логике разработчика данного философского концепта, Джона Ло - еще одного основателя АСТ - как принцип Инаковости (Otherness), декодируемый как нечто неуместное, невозможное или подавляемое [12, с. 323-327], но ставшее вдруг уместным и возможным, за счет чего достигается перезагрузка какого-то устойчиво-фреймированного представления о проблеме. Иными словами, речь идет об обнаружении случаев-триггеров, вытесненных с течением времени в бездонный бэкграунд исторического бессознательного, так сказать, на задворки исторической памяти. Поиск подавленного и вытесненного чем-то может напоминать ведущийся по заветам Фрейда психоаналитический сеанс [18], нацеленный на восстановление подлинного состояния вещей в травмированном духовном пространстве пациента, обещающий ментальную нормализацию через адекватное понимание случившегося в
ретроспективе. Но все это будет верно с одной поправкой - «терапия» у нас осуществляется не на психическом, а на эвристическом уровне, представляя собой спонтанно-игровое очищение исторического сознания от тирании и паразитизма стереотипов. В другом месте данный механизм мы определили как «снятие стружки переизбытка реальности» (гностификацию) [20, с. 205].
Чтобы уяснить для себя роль той удивительной случайности, которая во многом определила в дальнейшем характер протекания всей холодной войны, для начала осуществим максимально точную дескрипцию цепочки событий, маркируемых в исторической науке словосочетанием «Карибский кризис». Старт ему был дан фактом свержения на Кубе в 1959 году режима Фульхенсио Батисты, повлекшего за собой массовый исход сторонников диктатора в соседние США. Обосновавшись главным образом во Флориде, потерявшие на родине собственность эмигранты, опираясь на помощь центрального разведывательного управления, предприняли попытку
милитаризированного реванша, которая, впрочем, захлебнулась, поскольку что-то изначально пошло не так. Высадка десанта в бухте Качинос 17 апреля 1961 года увенчалась полным разгромом предприятия, на которое были ассигнованы немалые средства: почти в полном составе боевики вынужденно сдались в плен и через какое-то время Кастро и К с выгодой обменяли их на продовольствие и медикаменты. Для большей достоверности требуется также уточнить, что фиаско актива Батисты произошло на территории пляжа, носящего звучное название Плайя-Хирон (голубой пляж) [3].
Далее мы помним, что уже в октябре 1962 года в мире чуть было не разразилась ядерная война в связи с тем, что на остров свободы, находящийся вблизи Соединенных Штатов, были завезены ядерные ракеты по просьбе или настоянию властей СССР как ответная реакция на размещение американского ядерного оружия на Среднем Востоке. Согласно устоявшемуся мнению официальной историографии, ядерный конфликт удалось предотвратить, так сказать, «на флажке», когда уже были пересечены все возможные «красные линии», путем установления прямых интеракций между лидерами обеих сверхдержав, Хрущевым и Кеннеди. Разум на сей раз восторжествовал, хотя в этой истории могли быть реализованы и более печальные сценарии.
Теперь мысленно отмотаем ленту времени обратно в апрель 1961 года, чтобы зафиксировать то самое вторжение в пространство растянувшегося на два года события случая, который, как было оговорено, стал, своего рода «делегатом господа бога», неожиданно вмешавшимся в хорошо срежиссированный компетентными лицами ход вещей. И это были отнюдь не встречные компетенции людей, сидящих по другую сторону окопа, и даже не страшные природные катаклизмы, наподобие цунами или извержения вулканов, и даже не звено НЛО, спустившихся с небес на землю, что на наш взгляд, тоже следовало бы интерпретировать как трюизм. Та ситуация требовала, чтобы в мир явилось нечто совершенно не ангажированное никаким здравым смыслом, как говорят, совсем «из ряда вон» выходящее, наподобие руки Марадоны [9] или кричащей по-человечески Валаамовой ослицы [17, с. 45], поскольку ничто другое уже было не в силах хотя бы временно притормозить капиталистическую реакцию в отношении ростков романтической утопии, пробившихся в самом подбрюшьи мирового гегемона. Очевидно, что эта поросль должна была быть задавлена на корню со ставкой один к миллиону, если бы... не ощетинившееся силой своего причудливого сообщества братство кораллов. С позиций акторно-сетевого метода оно идеально аттестуется как расположенная инкогнито в хинтерланде события сеть из агентов-нечеловеков в статусе самостоятельной группы влияния.
Как пишут эксперты, боевиков, стремившихся в тот день высадиться на берег Плайя-Хирон первыми встретили коралловые рифы, не давая десантным баржам причалить непосредственно к суше [4, с. 426]. Облаченные в тяжелую амуницию солдаты, были вынуждены высаживаться прямо в воду, с трудом продираясь через цепкие известковые образования сотни метров к сухому пляжу. В сторону намеченной цели пришлось продвигаться на скорости, значительно уступавшей черепашьему шагу. Рисуемая в воображении картина выглядит откровенно комично - барахтающиеся на мелководье вышколенные по всем правилам военного искусства спецназовцы не могут преодолеть элементарную силу трения, возникшую в месте контакта крепкой подошвы армейских берцев с клейкой субстанцией, прячущейся в недрах кальцинированных трубочек. Разумеется, что сложившимся в связи с данным казусом временным интервалом успела
воспользоваться обороняющаяся сторона, стремительно перебросив в район Плайя-Хирон войска. В итоге мы знаем, что победа досталась Фиделю и Че Геваре, что как бы расчищало место для грядущей спецоперации по транспортировке на остров советских средств стратегического сдерживания. Так получилось, что описанное нами «коралловое преткновение» ЦРУ предотвратило удушение кубинской революции, устранение ее пассионарных лидеров, не допустив, тем самым, и полного развязывания рук американцам для ликвидации своего главного геополитического противника с территории Турции без опасения возмездия со стороны Советов. Очевидно, что подобный расклад не заставил бы себя долго ждать, учитывая наличие у США детально проработанных мизантропических планов, типа «Дропшоп» и «Немыслимое» [2].
Иными словами, априори унылый политический спектакль с тривиальной прозаической концовкой, обрел мощнейшую драматургию благодаря появлению неожиданной социальной агентности у представителей природного мира. И есть, наверное, в этом что-то сверхлогическое: скромно живущие в рамках своего солидарного сообщества организмы отстаивают идеалы коллективизма в одной отдельно взятой стране. Продолжая же далее взятую философскую линию, мы не имеем права не признать, что в общем-то ничтожные существа, пренебрежительно называемые в обиходе полипами, смогли остановить отборное воинское подразделение («Бригада 2506»), посрамив тем самым саму брутальность эмпирической действительности, укомплектованную продвинутыми военными разработками, обещавшими практическую неуязвимость. На отвлеченном метафизическом уровне произошло ровно то, что уместно было бы, наверное, выразить словами Хайдеггера «ничто ничтожит» [19, с. 36], за которыми, как мы понимаем, стоит сокрытая от посторонних обывательских глаз реальная связь Бытия с Небытием: в ней второе выполняет функцию бесконечно ветвящейся в область Ничто структуры-сети, из которой Бытие парадоксальным образом черпает мотивацию для продолжения экзистирования.
По-хорошему, конечно, и на Кубе, и в современной России должны появиться памятники этим загадочным зверушкам - кораллам - спасшим в далеком 1961-м от опасности уничтожения и тирании население наших стран. Ведь их подвиг сродни подвигу римских гусей и новгородских
болот, отведших когда-то угрозу вторжения в Древний Рим и Древний Новгород, соответственно, галльских варваров [1, с. 77] и диких монгольских орд [8, с. 109]. Разумеется, субъектность болотной грязи, в которой застряли когда-то полчища хана Батыя при продвижении на северо-запад Руси, нужно еще доказать, однако признание данного факта, на наш взгляд, выглядит не более провокативно, чем, например, признание самостоятельным историческим деятелем того же Адольфа Гитлера, или, скажем, Наполеона Бонапарта: оба по праву считаются бессмысленными марионетками в чужих руках [10]. Что же касается увековечивания памяти кораллов, то думается, возможностей для креатива в этом вопросе возникнет великое множество. Главное - это наглядная демонстрация истинной роли случайности в истории. И вовсе не обязательно стилизовать аморфный полип под антропоморфный облик кубинского партизана с автоматом Калашникова наперевес. Важно лишь подчеркнуть, что методом социологии перевода [7, с. 49], активно используемым в рамках АСТ, который, как интеллектуальный процесс, никогда не бывает завершен, и его осуществление может длиться перманентно, кораллы, наравне с прочими «маргинальными» факторами истории, помещенные в определенную систему координат, легко представимы в качестве самостоятельного и суверенного игрока напряженной исторической партии. На стороне исследователя и принцип свободного связывания природных и социально-исторических реалий, апробируемый при анализе сетей: и те, и другие - общества, так как полипы и люди одинаково социальны, и важно точно установить топосы их взаимопересечения и взаимопроникновения.
Совершенно очевидно, что мы даем принципиально альтернативную версию описания событий эпохи Карибского кризиса, в котором естественно игнорируемый в прошлом фактор, обретая личину, помещается в эпицентр ситуации, от которого расходятся круги далеко идущих последствий. Но именно так, на платформе умеренного агностицизма, добывается новое знание в области истории, что означает хотя бы частичное признание установки на отсутствие заведомо сертифицированных взглядов на нее. История - не фиксированный, омертвелый объект, подвергшийся окончательной кристаллизации и догматизации, но, скорее, повод ко все новым и новым прочтениям, а значит, нарративному конституированию, в связи с неопределенностью и
непредсказуемостью самого феномена прошлого, являющегося сложнейшим ментальным конструктом. Кораллы стали лишь одной из вводных переменных в идентификации Карибского кризиса как события, но кто знает, какое число еще более таинственных акторов скрывается в его бесконечном хинтерланде.
Рассматривая любую ситуацию как поточное, никогда не завершаемое состояние, в котором отдельные акторы то выходят на авансцену исследования в качестве главных персонажей, то в следующем действии уступают это место другим акторам, до времени находящимся как бы в запасе и за кулисами, мы, тем самым, утверждаем историю в качестве витального процесса, наделенного реальной, а не метафорической субстанциональностью. Это, в свою очередь, предоставляет возможность исследователю продуктивно работать и с сослагательным наклонением, формула которого «что было бы, если бы» закономерно реабилитируется школой АСТ. Сослагательный диспозитив в руках аналитика может стать ключом, эффективно раскрывающим неочевидные пружины запутанных исторических кейсов - ведь действительно любопытно, к примеру, поразмышлять на тему, что было бы, если бы высадка коммандос пришлась на другой месяц (другое время) года, или как изменилась бы ситуация, имей ЦРУ в своем штате авторитетных консультантов по биологии, специалистов по морскому бентосу. Веер подобных дополнительных феноменологических вопрошаний и непрекращающийся поиск ответов на них, на самом деле, способны резко прояснять подлинные обстоятельства дела, ставя, между прочим, историю в ряд высокоточных наук.
В заключение еще раз требуется сказать, что благодаря современным социофилософским методам исследования, наподобие акторно-сетевой теории, в гуманитаристике открывается, по сути, беспрецедентное окно герменевтических возможностей, о которых так грезили мэтры интерпретации [16]. Оно позволяет заглянуть в непроницаемые глубины давно минувших исторических ситуаций и, тем самым, увидеть в оригинальном свете уже сложившуюся в консенсус архитектуру фактов, нуждающихся в обновленной рефлексии. В частности, наше исследование показало, что мы можем значительно расширить представления о так называемом Карибском кризисе за счет наделения качествами реальных агентов истории таких представителей
природной фауны карибского бассейна, как кораллы. Став одной из репрезентативных единиц политического сопротивления давлению США на молодую кубинскую демократию, кораллы, наравне с авиацией и артиллерией, партизанскими акциями и прочими квазивоенными действиями, косвенно помогли предотвратить сползание мира в пучину ядерного конфликта, обеспечив на долгие годы международный геополитический паритет. В конце концов, для специалистов биологического профиля аксиоматично, что с коралловыми рифами приходится считаться как с географическим явлением, играющим существенную роль не только в пределах тропической зоны, но и в масштабах всего Мирового океана, поскольку они занимают до 200 млн. квадратных километров его площади [13, с. 18]. Однако, на наш взгляд, оценка степени влиятельности кораллов будет недостаточно справедливой, если ее не распространить также и на сферу социально-исторического опыта.
Список литературы
1. Алферова, М. В. История и легенды Древнего Рима / М. В. Алферова. - Ростов-на-Дону ; Санкт-Петербург, 2006. - 608 с.
2. Васильев, А. В. «Немыслимая операция» Уинстона Черчилля / А. В. Васильев, Н. Ф. Ксенин // Военно-исторический журнал. - 2002. - № 12. - С. 53-58.
3. Виноградов, В. М. Плайя-Хирон: американская буржуазная историография и реальность истории / В. М. Виноградов, М. П. Торшин // Новая и новейшая история. -1987. - № 2. - С. 58-71.
4. Дубова, Л. Л. Клан Кеннеди / Л. Л. Дубова, Г. И. Чернявский. - Москва, 2014. -720 с.
5. Жизнь животных. В семи томах. Том первый: Простейшие. Кишечнополостные. Черви. - Москва, 1987. - 507 с.
6. Зоология беспозвоночных в двух томах. Том 1: от простейших до моллюсков и артропод. - Москва, 2008. - 512 с.
7. Каллон, Мишель. Некоторые элементы социологии перевода: приручение морских гребешков и рыболовов бухты Сен-Бриё / Мишель Каллон // Логос. - 2017. - № 2. -С. 49-94.
8. Каргалов, В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси / В. В. Каргалов. - Москва, 1967. - 262 с.
9. Киселев, Н. История «Руки Бога». Великая хитрость, которую Марадона без сомнений сделал бы снова / Н. Киселев. - URL: https://www.sports.ru/tribuna/blogs/odukhevremeni/2859488.html (дата обращения: 11.09.2022).
10. Лависс, Э. Наполеон: Отец Евросоюза. С предисловием Николая Старикова / Э. Лавис, А. Рамбо. - Санкт-Петербург, 2015. - 376 с.
11. Латур, Брюно. Где недостающая масса? Социология одной двери / Брюно Латур // Социология вещей : сборник статей. - Москва, 2006. - С. 199-222.
12. Ло, Джон. После метода: беспорядок и социальная наука / Джон Ло. - Москва, 2015. - 352 с.
13. Наумов, Д. В. Мир кораллов / Д. В. Наумов, М. В. Пропп, С. Н. Рыбаков. -Ленинград, 1985. - 359 с.
14. Отто, Рудольф. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным / Рудольф Отто. - Санкт-Петербург, 2008. - 272 с.
15. Очерки феноменологической философии : учеб. пособие. - Санкт-Петербург, 1997. - 224 с.
16. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикёр. - Москва, 2020. - 695 с.
17. Топаллер, А. Загадки библейской истории / А. Топаллер. - Тель-Авив, 2006. - 368 с.
18. Фрейд, З. Введение в психоанализ : лекции / З. Фрейд. - Москва, 2020. - 544 с.
19. Хайдеггер, М. Что такое метафизика? / М. Хайдеггер. - Москва, 2013. - 288 с.
20. Цуканов, Е. А. Феномен медиатехнологий в философском дискурсе / Е. А. Цуканов // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. - 2020. - № 1. - С. 200-207.
CARIBBEAN CRISIS 1961-1962 AND THE CORAL CASE: MEDIAL PHENOMENOLOGICAL ASPECT
E.A. Tsukanov
The Higher School of the Press and Media Technologies of St. Petersburg State University of Industrial Technologies and Design, St. Petersburg e-mail: tsukanov_1975@inbox.ru
The work makes an attempt to justify the possibility of studying known historical events based on the phenomenological potential of categories taken from the arsenal of actor-network analysis, one of which - the category of non-humans - can combine the entire range of things involved in the problem case, endowed with the subject quality of agency. Such a methodological setting authorizes an egalitarian approach to forces actually operating within the studied event, even those that have never before been considered as determining factors due to their conditional ephemerality. One of these «ephemeral» forces, which, according to the author, require mandatory registration, is the phenomenon of chance that eludes the analyst of everyday life. The presented article is devoted to the disclosure of his acting capabilities, allowing to influence a specific historical situation. Coral was chosen as an exclusive subject of research, as a representative of the marine fauna of the Caribbean, eventually slowing down the logically expected political defeat of the Cuban revolution.
Keywords: historical event, case, phenomenon, actor, network, thing, coral, hinterland, mediality, provocation.
