CC BY
128УДК 316.444:316.346.32-053.6 (470+471)
КАНАЛЫ И ЛИФТЫ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ
THE CHANNELS AND ELEVATORS OF SOCIAL MOBILITY OF MODERN RUSSIAN YOUTH
Н. И. Скок, Е. В. Барбакова
N. I. Skok, Е. V. Barbakova
Ключевые слова: социальная мобильность; канал социальной мобильности; социальный лифт; виртуальный лифт; псевдомобильность; траектория мобильности; социальный статус; управление мобильностью
Key words: a social mobility; a social mobility channel; a social elevator; a virtual elevator; psevdo-mobility; mobility;
trajectory; social status; mobility management
В статье представлен теоретический анализ современных данных по проблеме социальной мобильности российской молодежи в постсоветском периоде. Показана трансформация значимости видов и каналов мобильности. Обозначены факторы, определяющие вид канала и выбор лифта социальной мобильности: внесубъектные и внутрисубъектные. В выводах представлены основные исследовательские ниши, требующие заполнения результатами эмпирических исследований, проводимых в рамках гранта.
The article presents a theoretical analysis of the current data on the Russian youth social mobility problem in the postSoviet period. It demonstrated the importance of the transformation of species and mobility channels. The factors that determine the type of channel choice and social mobility lift: out-subjectibe and in-sujective. The conclusions are presented basic research of the niches that require filling the results of empirical research conducted within the framework of the grant.
В периоды любых социальных трансформаций, как и во время перехода от социализма к капитализму, как известно, резко возрастает социальная дифференциация общества, индуцируемая усиливающейся социальной мобильностью, что приводит к формированию новой социальной структуры. Наибольшее значение феномен социальной мобильности играет для молодых людей, стремящихся с использованием своих способностей и имеющихся возможностей максимально повысить свой социальный статус.
Особый интерес в изменившихся условиях, представляет вопрос о каналах, или, как их назвал Сорокин П. в 1927 г., лифтах социальной мобильности (социальных лифтах). Яценко Н. Е. [2] определяет социальный лифт как «условное наименование совокупности факторов, оказывающих определяющее влияние на вертикальную социальную мобильность».
«Если в обществе существуют социальные лифты, то каждый из его членов уверен, что при определенных условиях он может добиться своего; общество становится открытым, социальное самочувствие — позитивным. Человек, живущий в открытом обществе, думает: «Если я захочу, то я смогу...». Человек, живущий в противоположной реальности, мыслит: «Как ни бейся, там свой мир, наверх попадают только свои — мы никто, нам путь закрыт» [3].
Под каналом мобильности еще со времен Сорокина П. и Вебера М. понимаются условия и обстоятельства социальной реальности, обусловливающие любое перемещение внутри стратификационной системы общества. Тем не менее, на наш взгляд, отождествлять в полной мере каналы мобильности и социальные лифты неправомочно.
«Социальный лифт», представляется, прежде всего, искусственно созданным инструментом мобильности, а канал перемещения существует как объективная реальность, независимо от желания человека и общества.
Следовательно, следует дифференцированно подходить к анализу этих социальных явлений. Общеизвестно, что каналы мобильности представлены, прежде всего, социальными институтами: семья, собственность, армия, образование, власть, религия (церковь). Не подвергается сомнению и тот факт, что в разные исторические периоды преобладают те или иные каналы мобильности. Кроме того, в связи с общественными изменениями, появляются
новые каналы, теряют актуальность прежние. Так, например, в советский период преобладали такие каналы социального перемещения как образование, армия, власть. В ранний постсоветский период появились новые каналы: собственность, предпринимательство, принадлежность к криминалу. Потеряло свою значимость, как канал вертикального перемещения, образование [4]. На современном этапе преобладает активность таких каналов как собственность, власть, армия, политика, СМИ [5, 6].
Таким образом, список каналов мобильности принципиально не меняется на протяжении существования и функционирования перечисленных социальных институтов, а вот их значение и роль в интенсивности перемещения и выборе преобладающей траектории постоянно подвергается коррекции под влиянием внешних условий.
Динамичная трансформация внешней и, прежде всего, социальной среды, имеющая место в данный исторический период времени в России, требует не только активного функционирования перечисленных каналов для обеспечения мобильности, что представляется крайне сложным в условиях кризиса ряда социальных институтов (семья, образование), но и использования дополнительного инструментария для активизации мобильности, прежде всего, вертикальной.
Таким инструментом является «социальный лифт». В своей 5-ой предвыборной статье от 13 февраля 2012 «Строительство справедливости. Социальная политика России» Путин В. В. пишет о значении «социального лифта» в связи с низким вкладом в профессиональное самоопределение и реализацию потенциала личности такого канала как образование [4].
Действительно, в советский период Российской истории указанный канал не только обеспечивал высокую интенсивность социальной мобильности, но и определял преимущественно ее восходящую траекторию, что позволяло держать на высоком уровне размеры человеческого капитала, в частности, выраженные через ИРЧП. Так, в 1993 году, Россия занимала 27 место по уровню ИРЧП, тогда как сейчас только 57.
Указанные особенности социальных перемещений, имеющие место в Российском обществе, требуют не только поиска новых каналов социальной мобильности, но и создания инструментов для повышения эффективности прежних.
В качестве новых каналов восходящей мобильности, помимо собственности, предпринимательства, в настоящее время все чаще называют политическую (общественную) деятельность. В частности, Белуза А. относит ко вновь проявившимся каналам не только членство в правящей партии, но и принадлежность к оппозиции, а также инициирование создания новых партий, участие в молодежных общественных движениях. Социальными лифтами в этих каналах являются: практика создания управленческого и политического резерва, конкурсные отборы, волонтерство, поддержка социальных инициатив через систему грантов и т. д. [7].
К социальному лифту также следует отнести реализацию мероприятий по организации транстерриториальной мобильности, чтобы молодые люди могли работать там, где наиболее востребованы их профессиональные знания и навыки.
Малышев В. А. справедливо указывает на ряд причин актуализации значимости социальных лифтов, среди которых он называет необходимость роста численности среднего класса для обеспечения общественной стабильности, преодоление тенденции увеличения фактов проявления молодежных девиаций, предупреждение опасности экономической стагнации [8].
Тот же Малышев В. А. обращает внимание на специфику функционирования современных социальных лифтов. Суть ее заключается в том, что в недрах формирующегося информационного общества начинает функционировать и давать первые результаты виртуальный лифт, который позволяет продвинутой «цифровой» молодежи занимать реальные высокие социальные позиции. Особенность виртуального социального лифта состоит в нескольких аспектах.
Во-первых, он позволяет продемонстрировать свои «цифровые» возможности максимально большому числу людей, что расширяет территориальные и профессиональные пределы выбора и предложения. Во-вторых, виртуальная жизнь позволяет молодым людям
97
раскрыть и активно развивать свои креативные способности, которые на сегодняшний день являются самым востребованным товаром на всех рынках. В-третьих, указанный лифт лишен элемента предвзятости при выборе лучших, так как мнение о возможностях и способностях субъекта формируется анонимно, опосредованно через технические средства. В-четвертых, использование цифровых коммуникаций снижает конкуренцию на «входе в лифт», так как число желающих им воспользоваться ограничивается людьми в совершенстве владеющими информационными технологиями, что доступно далеко не всем в силу возраста, места проживания, образования, материальных и иных возможностей.
К еще одному лифту на образовательном канале социальной мобильности можно отнести владение иностранными языками. В условиях современного глобального мира знание не только родного языка трудно переоценить. Данная ситуация интуитивно ощущается в обществе, но в качестве лифта прежде никем не была описана.
Кроме того, социальным лифтом, активно функционирующим во всем мире, в том числе и в России, следует отнести «масс-медиа». Действительно, появление и многократное «мелькание» в средствах массовой информации, позволяет не только индивиду, но и целым социальным группам сформировать соответствующий имидж, который трансформируется в устойчивый социальный статус. Такая ситуация имеет место прежде всего в сферах политики, культуры, искусства, спорта. Указанный лифт сыграл свою позитивную роль в отношении инвалидов, для которых, в том числе и благодаря СМИ, в России создается «доступная среда».
Одновременно, этот же лифт, как известно, может способствовать формированию негативного имиджа, что приводит к ухудшению репутационных характеристик, к снижению социального статуса целых профессиональных групп (медицинские работники, сфера ЖКХ).
Та же ситуация имела место несколько лет назад с военнослужащими, полицейскими. Она была успешно преодолена, в том числе и благодаря деятельности СМИ.
Анализ проблемы функционирования социальных лифтов в сегодняшней России приводит к идее о связи их направления, активности и пропускной способности не столько с диалектикой и динамикой общественного развития, сколько со стратегией политического и социально-экономического выбора.
В связи с данным тезисом можно предположить, что де-юре будут предприниматься меры по улучшению работы таких лифтов, как образование, медицина, ЖКХ, поддержка талантливой и перспективной молодежи, новаторство, информационная сфера, сетевые технологии. Как будут развиваться события де-факто прогнозировать трудно. Несомненным является тот факт, что сохранят свои лидирующие по результату позиции такие лифты как доход (собственность, богатство, капитал), родственные связи, удачный брак, политическая деятельность, принадлежность к определенной профессиональной группе (военнослужащие, чиновники, финансисты, работники сырьевых производств).
Одновременно явно набирает активности такой лифт как общественная деятельность, который, как известно, играл немаловажную роль в доперестроечной России.
Неразрешимым остается вопрос о внутрисубъектных детерминантах социальной мобильности.
Шпекторенко И. В. в качестве качеств, развивающих внутреннюю потребность индивида в социальной мобильности, называет две группы качеств: ценностно-ориентационные и компетентностные. К первым он относит социальную направленность, социальные намерения (мотивы), социальные интересы, социальные ожидания, социальное удовлетворение. Ко вторым: обучаемость, социальный опыт, культуру, компетентность. Обе группы качеств являются результатом онтогенеза и социализации [3].
Очевидность данного положения требует уточнения сути механизмов формирования внутрисубъектных детерминант социальной мобильности и ответа на вопрос, какие их этих механизмов дают сбой: онтогенические или социализационные.
Исследования Шамионова Р. М., считающего, что активность обусловлена наличием у субъекта риск-потенциала, то есть всех видов ресурсов, позволяющих принимать решения и совершать поступки с высокой долей риска, показывают, что риск-потенциал зависит от тех же — целеустремленности и инициативности [9].
Многочисленные исследования западных социальных психологов (Герцберг Ф., Маслоу А., Майерс Д.) показывают, что деятельностная активность индивида связана с уровнями его мотивации достижения успеха и мотивации избегания неудачи.
В частности, исследования Скок Н. И., проведенные в 1998 г. среди инвалидов, имеющих физические и соматические заболевания, показали, что у инвалидов значительно выше, чем у здоровых людей уровень мотивации избегания неудачи при незначительной разнице со здоровыми уровня мотивации достижения успеха, что не способствует их мобильности [10].
Указанные данные позволяют говорить, что не только средовые (объективные) факторы влияют на интенсивность и направление мобильности, но и внутрисубъектные, представляющие собой сложный конгломерат психофизиологических и социализационных качеств индивида.
Такой междисциплинарный подход к социальной мобильности в свое время был инициирован П. А. Сорокиным. Акцентируя внимание на профессиональной мобильности (межпрофессиональной и внутрипрофессиональной), великий социолог указывал на значение не только средовых, но и личностных факторов в проявлениях мобильности [11].
Проведенный краткий анализ направлений и результатов научных изысканий по проблеме социальной мобильности российской молодежи позволяет определить ряд исследовательских ниш, требующих заполнения новыми достоверными данными изучения указанного феномена. К таким нишам следует отнести:
□ необходимость выявления преобладающих на сегодняшний день источников и факторов экономической, трудовой и профессиональной мобильности (ментальность, идеалы, ценностные ориентации) и их содержания;
□ определение оптимальных общественных условий для осуществления молодежью восходящего перемещения;
□ разработку эффективного управленческого механизма регулирования социальной мобильности молодежи;
□ комплексное изучение компонентов социальной мобильности с позиции синергетического подхода;
□ выявление эффективности различных социальных лифтов и изучения ее связи с внутри и внесубъектными факторами.
Список литературы_
1) Грант РГНФ №15-03-00284а «Образ будущего в выборе алгоритма социальной мобильности современной российской молодежи»
2) Яценко Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. - СПб.: Лань, 1999, - 528 с.
3) Шпекторенко И. В. Социальные лифты в структуре социальной мобильности индивида // Управленческое консультирование. - 2013. - № 6. - С. 93-103.
4) Путин В. В. Пятая статья от 13.02.2012 г. Строительство справедливости. Социальная политика для России.
5) Романова К. С. Социальные лифты как средство социальной мобильности // Материалы VII Российского Философского Конгресса 6.10. - 10.10.2015. - Уфа. - 400 с.
6) Малышев В. А. Социальные лифты в жизни российской молодежи: социальная значимость и специфика функционирования: автореферат диссертации на соискание ученой степени к. с. н.; Ростов на Дону, 2012, - 27 с.
7) Белуза А. VIII социальных лифтов российской политики [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.mn.ru/politics/87725.
8) Тихонова Н. Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. - М., 1999. - 38 с.
9) Шамионов Р. М. Социальная психология личности: проблемы и перспективы // Известия Саратовского университета. - 2014. - Т. 3, вып. 3. - С. 236-239.
10) Скок Н. И. Жизнеобеспечение людей с ограниченными возможностями в современной России. - Тюмень: Вектор Бук, 2003. - 158 с.
11) Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // П. Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. Сер.: Мыслители XX века. - М., 1992. - С. 302-373.
_Сведения об авторах
Скок Наталья Ивановна, д. с. н., профессор кафедры маркетинга и муниципального управления Тюменского индустриального университета, тел. S9612106S97, e-mail: Natalya-skok@mail.ru
Барбакова Елена Викторовна, старший преподаватель кафедры экономики, Тюменский индустриальный университет
Skok N. I., Doctor of Sociological Sciences, Professor of the Department of Marketing and Municipal Government, Industrial University of Tyumen, phone: S9612106S97, e-mail: Natalya-skok@mail.ru
Barbakova E. V. Senior lecturer, Department of Economics, Industrial University of Tyumen_
УДК 316.3
ВОЛОНТЕРСТВО В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТУДЕНТОВ СРЕДНЕГО УРАЛА3 VOLUNTEERING IN THE ACTIVITIES OF THE STUDENTS OF MIDDLE URALS
M. В. Певная, А. А. Кузьминчук
M. V. Pevnaya, A. A. Kuzminchuk
Ключевые слова: волонтерство; добровольчество; студенчество; социальная общность; образование
Key words: volunteering; students; social community; education
В статье рассматриваются особенности деятельности студентов-волонтеров Свердловской области. Авторы анализируют аспекты позитивного влияния волонтерства на общество, университетскую среду, а также профессиональное и личностное развитие студентов как будущих специалистов-профессионалов. Авторами сравниваются две группы студентов ведущих вузов региона: молодые люди, имеющие опыт добровольческой деятельности и студенты, которые никогда не принимали участие в каких-либо добровольческих проектах. Доказывается, что добровольческая деятельность студентов способствует их успешному трудоустройству, повышает социальную активность молодежи, развивает навыки планирования времени, обеспечивает психическое благополучие и здоровье российских студентов.
This article discusses the specific characteristics of the students' volunteers. The article devoted to the positive impact of volunteering on the society, university life and professional and personal development of future professionals. Results of empirical studies demonstrate that volunteering contributes to students' successful employment, increase their social activity, developing the skills of time-management and ensures their well-being and mental health.
В публичной сфере нашей страны особое место занимает социальная активность молодежи. Все большую популярность приобретает волонтерская деятельность, которая становится частью не только воспитательного, но и образовательного процессов в системе высшего образования РФ. Можно отметить, что складывающаяся в этом направлении ситуация полностью соответствует тем тенденциям, которые сегодня характеризуют глобальное образовательное пространство. Интеграция волонтерского труда и обучения в колледжах и университетах сегодня является общемировым трендом. Наиболее представлено в добровольческом движении молодое поколение. Данные социологических исследований свидетельствуют о том, что значительная часть студентов по всему миру принимает участие в волонтерских проектах. Так, в 2010 г. волонтерами работали 84,5 % китайских студентов, 79,7 % канадских и 78,8 % американских студентов, 71,4 % молодых бельгийцев, обучающихся в вузах, 63,3 % студентов из Англии и т. д. [8].
Интеграция России в мировое образовательное пространство вносит существенный вклад в процесс адаптации к волонтерской культуре российского студенчества [2]. По заключению большинства российских исследователей, так как молодежь является мощнейшим ресурсом преобразований в стране, необходимо вкладываться в формирование профессиональных компетенций молодежи, ее социальную состоятельность, наращивание конкурентоспособных преимуществ [1]. Одним из таких вложений является развитие волонтерства. Как вид социальной активности оно несет практическую пользу для самих молодых людей, способствуя их самореализации, профессиональному развитию. Ресурсы волонтерства развивают местное
3Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 16-03-00016
100
