CC BY
90
Н. А. КАНАЕВА
КАМАШАСТРА КАК ОСОБЕННОСТЬ ИНДУИСТСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
Современный мир разноречив. С одной стороны, он характеризуется ростом напряженности в отношениях между отдельными этносами и регионами, углублением политических разломов, идущих от одной горячей точки к другой через человеческие души и судьбы, с другой — стремлением все большего числа неравнодушных к будущему нашей планеты людей установить равноправный и продуктивный диалог двух исторически сложившихся типов культур: западной, ориентированной на научно-технический прогресс, на преобразование мира, и восточной, развивавшейся в русле древних традиций. Одной из богатейших и привлекающих большое внимание культур всегда была индийская.
Отказавшись, наконец-то, от европоцентристских и эволюционистских подходов к изучению традиционных культур, западные исследователи с удивлением обнаружили, что в духовном развитии Восток значительно опередил Запад, что на Востоке тысячелетиями по крупицам собирались знания о человеке, необходимые ему, чтобы бытийствовать в мире, чтобы сохранять изначальную гармонию с природой. Западная культура, перейдя еще в позднеантичную эпоху на ступень цивилизации, подошла в XX в. к опасной грани, за которой теперь вполне отчетливо просматривается отсутствие общества безграничного потребления, царства Разума и всеобщего равенства, зато маячат бесконечные войны, экологические, энергетические и сырьевые кризисы со всеми вытекающими из них последствиями, которыми природа расплачивается с человеком за свое покорение.
В традиционных культурах, как известно, не возникает экспериментально-математического естествознания, поставленного на службу научно-техническому прогрессу, но зато развиваются такие общественные и гуманитарные дисциплины, аналоги которых вызревают в западных культурах значительно позже. Так,
Индия по меньшей мере на 1,5-2 тысячелетия опередила Западную Европу в создании эротологии — теоретической дисциплины, освещающей важную сторону частной жизни каждого человека — сексуальную. В Древней Индии эта дисциплина получила название камагаастра, что буквально переводится с санскрита как «наука любви» или «наука о чувственных удовольствиях». Ее раннее оформление обусловлено такими особенностями миросозерцания древних ариев, которые сохраняются и по сей день в индуистском мировоззрении, сменившем примерно в V в. арийские представления о мире и составляющем душу современной индийской культуры.
Двумя ключевыми в этом смысле чертами индуистского мировоззрения стати культ тела и отношение к эротике. В зрелом индуизме так же, как в его протоформах — ведизме и брахманизме, тело человека не рассматривается как источник греха, как «темница души», нечто отвратительное, с вожделениями чего следует бороться. Напротив, человек не объединяет два разнопорядковых начата — душу и тело (как в христианстве), он — существо синкретическое и целиком является продуктом и необходимым звеном космической эволюции. Поэтому и человеческое тело понимается как явление космического порядка: человек и космос творятся из одних и тех же элементов, космические явления отражаются в жизненных циклах людей, космические и природные процессы понимаются по анатогии с событиями человеческой жизни.
Сексуальной жизни человека в системе универсума также придается космическое значение: она и необходимость, и наслаждение, и затог норматьного течения космических процессов, и один из инструментов установления гармонии человека и мира. Таким образом, в индуистской культуре происходит сакрализация тела человека и сексуальной составляющей его жизни, и освящение их в свою очередь определяет совершенно особое положение эротики в культурном контексте. Об этом говорят индуистские памятники всех видов искусства. Они наглядно демонстрируют, что в отличие от христианизированной Европы
в Индии эротика никогда не была под запретом. Эротическими сюжетами изобилуют здесь произведения литературы, живописи, скульптуры, причем не только светские, но и религиозные. Эротическими образами и символикой пестрят религиозно- философские трактаты. В наиболее древнем литературном и религиозном памятнике «Ригведе» (середина 2 тыс. до н.э.), в «Гимне о творении» (X, 129. 1-7) мы находим указание на то, что причиной всего существующего стала чувственная любовь (кама) между сущим и не-сущим и что акт творения стал актом чувственной любви, сопровождавшимся «вожделением — внизу, усилиями — вверху».
Персонификацией любви в ведах стал бог Кама. Его называют здесь «саморожденным», вышедшим из сердца верховного бога-творца Брахмана, сыном дхармы и супругом веры. Образ бога Камы занимает важное место в индийском эпосе и лирике — в известных поэмах «Махабхарата» и «Рамаяна», а также в собраниях мифов и легенд — пуранах. Там он выступает как сын богини счастья и красоты Лакшми, его супругой называется Рати (санскр. «любовная страсть»). Изображали бога любви прекрасным юношей, восседающим либо на попугае, либо на колеснице с луком из сахарного тростника, тетиву которого составляют вьющиеся пчелы, а стрелами являются пять цветов.
В брахманах (1 тыс. до н.э.), посвященных толкованию ритуалов и вед и предназначенных для брахманского сословия, то есть для интеллектуальной элиты, сплошь и рядом используются сексуальные сравнения. Например, акт зачатия, совершаемый в непосредственной близости от домашнего жертвенника с тремя священными огнями, интерпретируется как магическое отражение макрокосмических событий. Шокирующим и интригующим европейцев фактом является то, что фасады и стены известных индуистских храмов, таких как Деви Джагадамба и Паршванатх в Кхаджураго, Раджарани и Лингараджа в Бхуба-нешваре, а также храмов в Пури и Нагарджуниконде, украшены весьма откровенными барельефами со скульптурными изображениями влюбленных, относящимися к Х1-Х11 вв., что во мно-
гих других храмах индуизма среди прочих святынь находятся символы мужской и женской сил (изваяния лингама — мужского творческого начала и йони — женского лона, символа природной женской энергии, способствующей проявлению мужской силы).
Сакрализация эротики в Индии сделала ее очень рано, по сравнению с другими культурами, предметом серьезного теоретического осмысления и привела к появлению специальной «науки любви» — камашастры — примерно к середине 1 тыс. до н.э. Традиция камашастры представлена большим корпусом текстов, включающим и основные сочинения, написанные в афористичной манере, и комментарии к ним. В начале нашего века исследователи насчитали около сотни названий сочинений о каме. Многие из них не сохранились и известны нам только по названиям. А. Я. Сыркин во вступительной статье к «Камасут-ре» приводит названия наиболее популярных сочинений1. Самыми читаемыми из упоминаемых в этом списке, по общему признанию, являются три: «Камасутра» Ватсьяяны (Ш-1У вв.), «Ратирахасья» Коккока (XII в.) и «Анангаранга» Кальянамаллы (конец XV- начало XVI в.). Первый трактат переводился на русский язык, два последующие не только не переводились, но оригинала второго даже нет в российских библиотеках. Камашастре обучали в специальных школах, среди которых наибольшей известностью, по утверждению С. Ч. Упадхьяи, пользовались школы Бабхравья, Суварна- набха, Нандикешвара и Гоникапут-ра.
Что же представляет собой «наука любви»? Чему учит? Для ответа на первый вопрос необходимо отметить, что понятие камы является одним из базовых понятий индуистской культуры, одной из четырех мировоззренческих ценностей или жизненных целей, комплекс которых включает дхарму (буквально — «добродетель», «закон», «справедливость»), артху (буквально — «выгода», «польза») и каму (буквально — «наслаждение», «лю-
1 ВатсьяянаМалланага. Камасутра. М., 1993. С.16-17.
бовь»). Позже к трем названным целям была присоединена четвертая — мокша («освобождение»), означающая отказ от активной жизнедеятельности и мирских привязанностей, достижение святости, выход за границы трансцендентального в область трансцендентного. То есть мокша является конечной жизненной целью, лежащей за пределами человеческого бытия, и в этом смысле она противостоит дхарме, артхе и каме.
Под дхармой традиционно имеются в виду многочисленные религиозные и светские обязанности, под артхой — все, что связано с пользой и выгодой в рамках общественной деятельности, под камой — все, что доставляет наслаждение любого рода: эстетическое, сенсорное или эротическое. По поводу того как совмещать в жизни следование трем названным целям, мы находим замечания в текстах Каутильи (1 в. н.э.) и Ватсьяяны. У Каутильи в его знаменитой «Артхашастре» — памятнике истории индийского права — сказано, что стремиться к каме нужно таким образом, чтобы это не мешало достижению дхармы и артхи. Ватсьяяна в «Камасутре» уточняет, что к артхе нужно стремиться в юности, к каме — после созревания, а к дхарме — в старости. Но поскольку никто не знает, сколько проживет и доживет ли до старости, все три названные цели нужно преследовать при малейшей к тому возможности2. Кальянамалла вообще ставит на первое место каму, утверждая, что человек, ежедневно предающийся любви в соответствии с правилами кама-шастры, будет богат и станет образцом для подражания. Словом, выбор жизненной цели в конечном итоге остается за самим человеком, только бы он действовал в рамках этических норм и не пренебрегал ни одной из целей, поскольку «Соблюдающий артху и каму и дхарму и в этом мире в том обретет бесконечное, безмятежное счастье»3. Камашастра, таким образом, представляет собой этическое, жизнестроительное учение и вписывается в комплекс религиозного индуистского мировоззрения, состав-
2 Ватсьяяна. Камасутра // История и культура Древней Индии. М., 1990. С.240.
3 Там же. С. 243.
ляя одну из существенных его особенностей.
Ответить на второй вопрос несколько сложнее, поскольку он, с одной стороны, требует текстуального анализа, а тексты такого рода в нашей стране представлены очень слабо. С другой стороны, в поисках ответа можно выбрать два направления: во-первых, перечислить проблемы, теоретически разрабатываемые шастрой и, во-вторых, изложить те выводы, которые могут возникнуть при чтении текстов у представителей другой, неиндуистской культуры. Именно второе для нас наиболее важно, так как объясняет наш сегодняшний интерес к архаическому порождению другой культуры и создает предпосылки для творческого взаимодействия: для обогащения нашей российской культуры, пребывающей в особом культурном пространстве между западом и востоком, за счет ассимиляции ценностей или за счет переосмысления наших — с учетом других. Представляется целесообразным двигаться одновременно в обоих направлениях, перечисляя проблемы, высказывания по ним и собственные замечания.
Определяя проблематику «науки любви», невозможно полностью опереться на ее самоопределения, потому что они соответствуют уровню теоретического мышления Ш-ХУ вв. и грешат некоторыми несоответствиями. Если проанализировать те определения предмета шастры, которые даются Ватсьяяной, и сравнить их с содержанием текстов, то можно сделать ряд выводов. Во-первых, камашастра является преимущественно описательной и практической дисциплиной, так как описывает различные способы получения чувственного наслаждения, «которое овладевает душою вследствие воздействия на соответствующие органы чувств: приятного звука, прикосновения, вида, вкуса или запаха»4. При таком понимании «науки любви» предметом ее рассмотрения должны были стать не только источники собственно сексуальных переживаний, но и все виды развлечений и искусств, различного рода азартные игры, имевшие широ-
4 Там же. С. 241.
кое распространение в Индии и также доставлявшие удовольствия. Однако этого не произошло, если судить по доступным нам текстам Ватсьяяны и Кальянамаллы. Первый ограничивается перечислением 64 основных и 64 вспомогательных искусств, которым призвана обучить камашастра, причем вспомогательные нередко копируют основные.
В качестве главных Ватсьяяна называет, во-первых, кар-машрая — занятия, требующие определенных навыков и знаний: пение, танцы, музыку, описание различных провинций, красноречие, знание мер и весов, медицину, магию и умение показывать фокусы, психологию, умение делать прическу и ухаживать за волосами и т.д. Во-вторых, он приводит 20 искусств добывания денег: различные игры в кости, искусство заполучить с мужа деньги посредством правильных ответов, искусство получить выигранные деньги без потерь времени, правила содержания наготове птиц и животных для боев. Третий большой раздел включает 16 «искусств для спальни»: умение определять настроение партнера, умение выражать чувства, способы предложить себя, технику укусов и царапин, технику любовной игры, искусство увеличивать наслаждение, искусство получать и доставлять удовлетворение и т.п. Перечисление замыкает четвертый раздел, включающий 4 уттаракала — завершающих искусства: умение объясняться страстными словами; умение обронить чье-либо имя, чтобы заставить мужа воздержаться от путешествия; искусство следовать за ним, если разлуки избежать не удается; искусство смотреть вслед, если он уезжает, не слушая просьб супруги. Только по некоторым из перечисленных «искусств» в тексте делаются наставления. Их тематика определяется целью камашастры: сделать человека счастливым в любви и научить его не отдаваться безрассудной страсти, господствовать над своими страстями. Темы, отобранные по названному критерию, и составляют специфический предмет учения о каме.
Поражает глубокое проникновение создателей шастры в поднимаемые ими проблемы, попытка учесть все составляющие
эротических отношений, их либеральное отношение к половой морали и легко читаемый жизнеутверждающий идеал человека. Для индуистского мировоззрения в целом, как и для других сформировавшихся на территории Индии видов религиозно-философских мировоззрений (например, буддийского), характерно понимание человеческой жизни как сплава страдания и наслаждения. Камашастра ориентирована на приятную сторону бытия и культивирует идеал человека деятельного, активно добивающегося счастья, а не послушно и пассивно страдающего. Страдать от неудовлетворенной любви не только неприятно, но и опасно: можно лишиться здоровья и жизни в настоящем и не обрести вечного блаженства после смерти. Поэтому деятельному человеку шастра открывает больше возможностей для достижения желаемого, убеждая, что безнадежные случаи чрезвычайно редки и из многих нежелательных ситуаций можно найти выход.
Наличие в «науке любви» правил для женщин, дающих им возможность добиваться внимания и взаимности любимых не только в браке, но и вне него, позволяет говорить о присущем индуизму скрытом либерализме половой морали, признающей полное равноправие женщины на подмостках любви и ее сексуальность. Эти отличительные особенности индуистской этики выступают наиболее впечатляющими на фоне полигамии и чрезвычайно низкого социального статуса женщины в традиционном индийском обществе и в сравнении с тем историческим фактом, что в Европе признание женской сексуальности появилось только в 60-е годы XX в. и стало главным результатом «сексуальной революции».
Полноты обзора тем камашастры мы сможем достичь, если проследим за логикой текстов данного жанра, а она всегда следует логике установления и развития отношений между влюбленными. Как правило, на первом месте после общеэтических рассуждений, в которых развиваются темы уже упоминавшихся нами трех жизненных целей, идут правила жизненного уклада богатых горожан, общие сведения о различных психофизиоло-
гических типах мужчин и женщин, об их возрастных особенностях и времени наибольшей сексуальной активности по лунному календарю — все эти знания могут понадобиться при определении стратегии завоевания избранного «предмета». В этих топиках внимание современного европейца могут привлечь две вещи: динамическая теория эрогенных зон и вывод о том, что если для каждого из четырех женских типов наиболее благоприятной является какая-либо одна из четырех частей суток, то мужчина готов к любви практически в течение всех суток. Теория эрогенных зон, которых уже древние индийцы насчитывали 15 и знали, таким образом, больше, чем отдельные европейцы сегодня, гласит, что возбуждение обходит за месяц тело кругом, двигаясь в темную половину месяца сверху вниз по левой половине тела, а в светлую — снизу вверх по правой его половине. Это значит, что искушенный знаток будет избегать в любовной прелюдии штампов хотя бы в течение месяца и начинать свои ласки с женщинами различных типов с разных зон, выбор которых определяется приведенным правилом.
Никаких особых запретов на союзы каких-либо определенных типов камашастра не накладывает, но предупреждает о возможных последствиях в случаях не очень подходящего выбора. Традиционно в состав названного рода текстов включалось «знание провинций», касающееся отнюдь не географических или этнографических особенностей, а сексуальных предпочтений и особенностей женщин, живущих там.
Вооружив таким образом своего адепта минимумом информации для выбора любимой или любимого, шастра переходила к ознакомлению со всевозможными средствами для покорения избранника. Поскольку любовь — чувство божественное, волшебное, то и добиваться ее можно любыми средствами: включая магию, ритуалы, мантры и молитвы, а не рассчитывая лишь на личное обаяние и физическую привлекательность. Например, в «Анангаранге» Кальянамаллы приводится описание редко встречающегося в литературе ритуала совместного поедания птички, укрепляющего взаимную любовь супругов (Анангаран-
га, гл. VII, шл.17-19). Как известно, при всем разнообразии форм брака, допускавшихся в индийском обществе (описанных отчасти и в сочинениях по рассматриваемой нами дисциплине), подавляющая их часть заключалась по соглашению родителей, а вовсе не по взаимной склонности молодых.
Часто будущие супруги видели друг друга впервые во время свадебного обряда. Камашастра должна была им помочь обрести в браке любовь, без которой он не мог быть полноценным.
Магическое же воздействие оказывают нанесенные различными составами на лоб точки и обводка глаз темной краской, рекомендуемая как женщинам, так и мужчинам (там же, шл. 216), применение всевозможных благовоний для различных частей тела и для воскурения в том месте, где разворачивается любовное действо.
Но вот взаимопонимание достигнуто, отношения установлены, и влюбленные остались, наконец, одни, причем в таком уединенном и специально приспособленном месте, в каком предписано шастрой. Как им следует вести себя далее, по науке? Им не следует торопиться, но нужно отнестись к получению удовольствия как к делу серьезному, требующему времени и обстоятельности. Шастра подробно расписывает сценарий их действий, давая при этом возможность для творческого выбора технических приемов, гарантированно приводящих к точке максимального наслаждения. Этот сценарий никак нельзя упрекнуть в несовершенстве или невыполнимости: в нем учтены все возможные способы ласк и доставления удовольствия партнеру через воздействие едва ли не на каждое нервное окончание. По сути, то, что происходит между партнерами в этот отрезок времени, представляет собой особого рода ритуал. В нем имеет место претворение в действительность одной из социальных ценностей и приобщение индивида таким образом к должному течению мировой жизни. Независимо от того, осознается эта сторона происходящего или нет, она дает человеку чувство морального удовлетворения и является источником особого интеллектуального удовольствия. Как всякое ритуальное действие,
совершение предписаний камашастры «вводит эмоционально-напряженные психологические состояния личности в определенные социокультурные рамки»5. На принадлежность любовного акта к ритуальным действиям указывает и то, что по правилам шастры он должен совершаться в атмосфере особой торжественности, создаваемой многообразными средствами. Единственным отличием его от собственно религиозных ритуалов можно считать отсутствие жесткой фиксации приемов на определенной ступени. Например, если на какой-либо стадии развития отношений согласно теоретическим предписаниям следует прибегать к определенным действиям, то технический прием может выбрать сам субъект. Кроме того, теоретики науки о каме понимали, как ненадежен может быть теоретический разум в ситуации, провоцирующей накал чувств, потому не навязывали людям диктата теории. «Настолько лишь простирается действие наук, — сознается Ватсьяяна, — насколько слабо чувство в людях; когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка»6.
Среди обязательных тем шастры — медицинские сведения о снадобьях, обслуживающих эротическую и репродуктивную сферу жизни, и о том, как их следует применять, а также этические предписания и психологические советы для замужних женщин и женатых мужчин, как организовать свою семейную жизнь, как построить отношения с другими женами и членами семьи и как можно искать любви вне брака, если в браке она не удалась. Этим целям у Ватсьяяны служат довольно большие разделы, объединяющие по нескольку глав: «Об обязанностях и привилегиях жен», «О связях с чужими женами» и «О куртизанках и их образе жизни».
Раздел о куртизанках есть и в «Анангаранге» Кальянамаллы. Присутствие в шастрических текстах информации о профессиональных жрицах любви подтверждает их существенную соци-
5 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. Статья «Ритуал».
6 ВатсьяянаМалпанага. Камасутра. М., 1993. С.66.
альную роль в древнем и средневековом индийском обществе и серьезность отношения самого общества к сексуальной жизни. Как свидетельствуют исторические источники, сословие гетер (на санскрите, «вещья» «ганика») делилось на несколько категорий: куртизанок городских, дворцовых и храмовых. Их положение в обществе было довольно противоречивым: с одной стороны, их осуждали, с другой — превозносили. Ватсьяяна сообщает: «Куртизанка, приятная нравом, наделенная красотой и другими достоинствами и овладевшая всеми искусствами, имеет право на почетное место среди мужчин. Царь ей выказывает расположение, ученые мужи ее хвалят, все домогаются ее милостей и относятся к ней почтительно»7. Социальный статус куртизанок обусловливался уровнем их доходов: чем выше доходы, тем больше уважения. Высокие доходы могла приносить только очень профессиональная работа, требующая специальной подготовки и, к тому же, физических данных и одаренности. Своеобразным признанием государственной важности области деятельности «жриц бога любви» было поощрительное отношение законодателей и чиновников к учителям и наставникам, отвечавшим за подготовку куртизанок.
Обзор тем «наука любви» позволяет нам сказать, что индуи-ста и неиндуиста она учила и учит несколько разным вещам, равно как и человека средневекового и нашего современника. Для нас важно, что и сегодня она нас учит, служит источником ценной информации о нас самих, о наших возможностях. Но главные ее уроки, на наш взгляд, состоят в проповеди оптимистической и активной жизненной позиции, в направленности на формирование внимательного и трепетного отношения к физической стороне любви, воспитание в каждом человеке установки на необходимость теоретической подготовки к важной и непростой сфере интимной жизни.
Знакомство с камашастрой наводит на размышление о том, что сексуальные отношения невозможно свести к одной физио-
7 Там же.
логии, что они — такая же часть культуры, как литература, музыка, философия. Они существуют в культурном контексте, в нем расцветают, им обогащаются. Можно сказать, что человек настолько способен любить, насколько хорошо он ассимилирован в культуре и насколько его внутренний мир духовно наполнен. Но одного этого качества было бы мало. Человек только тогда может обрести счастье в любви, если он сделает счастливым другого человека, если он не рассматривает его как средство для извлечения удовольствия, но видит в нем полноправного партнера, с которым можно двигаться к общей высокой цели. Камашастра говорит о том, что действительность можно организовать таким образом, чтобы она давала ощущение полноты жизни и подлинности существования, причем не вследствие отрицательных, но положительных переживаний. Всему этому, на наш взгляд, способна научить древняя «наука любви» современного европейца, уже достаточно искушенного во многих науках, но так и не научившегося быть счастливым.
ЛИТЕРАТУРА
Боги, Брахманы, люди. Четыре тысячи лет индуизма. М., 1969.
Бэшем Л. Чудо, которым была Индия. М., 1977.
Ватсьяяна Малланага. Камасутра /Перев. с санскрита / Сыр-кина А.Я. М., 1993.
КонИ.С. Введение в сексологию. М., 1989.
Пандей Р.Б. Древнеиндийские домашние обряды. М., 1982.
Anangarangah. Mahakavi Kalyanamalla viracitah. Lahore, 1920; Benares, 1922. Kama sutra of Vatsyayena (Complete Tr. from the Original Sanskrit by S.S.Upadhyaya). Bombay, 1961.
