CC BY
16ЦЕИ. 2019. 2 (11). С. 250-267 ISSN 2619-0877
Анна Аркадьевна Плотникова
Доктор филологических наук, главный научный сотрудник, Институт славяноведения РАН, Москва, Россия. 119334, Ленинский проспект 32а. E-mail: annaplotn@mail.ru
Календарные обходы у градищанских хорватов Венгрии: архаика и ее воспроизведение
В статье рассматриваются календарные обходы у градищанских хорватов юго-западной Венгрии в окрестностях Сомбатхея на материале полевых этнолингвистических исследований, проведенных в 2019 г. Особое внимание уделено процессам взаимодействия и взаимовлияния хорватской и венгерской сосуществующих языковых, фольклорных и этнографических традиций. Показана роль используемого языка фольклора, который в ряде случаев воспроизводится при воссоздании рождественского обрядового обхода. В центре внимания исследователя оказывается история возрождения рождественского обходаpastiri в селе Нарда и окружающих его селах — Горни Че-тар и Хорватские Шице. Реконструкция элементов данного рождественского обхода показала, что обрядовые лица, посещающие дома в селе как «пастухи», выступают в роли «чудесных гостей»: соединяя сферы «своего» и «чужого», они становятся объектом сакрализации и почитания как представители некого иного мира, одаривание которых в свою очередь несет благосостояние, успех и удачу хозяевам. В настоящее время данный архаический аспект обхода сохраняется как символ, знак, характерная особенность самого зимнего обряда-представления (pastirska igra). Характерными являются маски, изображающие персонажей библейской истории (pastiri, andjeli), что вписывается в широкий контекст поздней славянской традиции. Более древнее значение обхода отражено в атрибутике обряда и мотивах песен. На примере рождественского обхода «пастухов» показана языковая и фольклорная поли-глоссия, характерная для данного региона, где градищанские хорваты проживают в иноязычном и инокультурном окружении.
Ключевые слова: народный календарь, этнолингвистика, фольклор, традиционная народная культура, архаические ареалы, градищанскохорватский язык, венгерское влияние
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 17-18-01373) «Славянские архаические зоны в пространстве Европы: этнолингвистические исследования». Экспедиции проводились А. А. Плотниковой совместно с Д. Ю. Ващенко.
DOI 10.31168/2619-0877.2019.2.11
За последнее время учеными Института славяноведения РАН было предпринято три этнолингвистические экспедиции в гради-щанскохорватские регионы, находящиеся на австро-венгерском по-граничье1. Первое полевое обследование региона состоялось в 2017 г. и охватывало села в окрестностях г. Шопрон (Унда, Хорватский Жи-дан, Присика и Плайгор)2, так называемое Среднее Градище, если условно делить Бургенланд (Градище) на три части: Северное, Среднее и Южное. В 2018 г. полевая работа проводилась в Южной Словакии, в селах Яровце и Чуново (север Градища), бывших в составе Венгрии до конца Второй мировой войны и присоединенных к Словакии после нее, а в настоящее время входящих в административные границы Братиславы3. В 2019 г. удалось осуществить полевое этнолингвистическое изучение градищанскохорватских сел, условно относимых к Южному Градищу: с. Нарда (венг. Narda, гр.-хорв. Narda), Горни Четар (венг. Felsocsatar, гр.-хорв. Gornji Cetar), Хорватские Шице (венг. Horvatlovo, гр.-хорв. Hrvatske Sice) и Петрово Село (венг. Szentpeterfa, гр.-хорв. Petrovo Selo)4. Эти села образуют единый «куст» с селами Чемба и Чайта, расположенных на территории соседней Австрии, тоже вблизи границы, разделившей в 1921 г. по Трианон-скому мирному договору (1920 г.) два государства бывшей Австро-Венгрии5.
1 Градище (Gradisce) — хорватское название Бургенланда, федеральной земли в составе Австрии или, в широком смысле, исторической области на востоке Австрии и западе Венгрии. Топоним (Burgenland — «Край замков») сконструирован из немецких названий административно-территориальных единиц (комитатов) исторической Венгрии, содержащих слово «замок» (Burg): Шопрон (Ödeburg), Ваш (Eisenburg), Мошон (Wieselburg). В российской славистике традиционно используется самоназвание «градищанские хорваты» (прим. редкол.).
2 Экспедиция Института славяноведения к градищанским хорватам Венгрии. 9-21 июня 2017 г. // Институт славяноведения РАН. URL: https://inslav.ru/event/ ekspediciya-instituta-slavyanovedeniya-k-gradishchanskim-horvatam-vengrii (дата обращения: 30.12.2019).
3 Экспедиция Института славяноведения в Словакию. 15-25 мая 2018 г. // Институт славяноведения РАН. URL: https://inslav.ru/event/ekspediciya-instituta-slavyanovedeniya-v-slovakiyu (дата обращения: 30.12.2019).
4 Экспедиция к градищанским хорватам западной Венгрии (окрестности Сомбат-хея). 14-23 мая 2019 г. // Институт славяноведения РАН. URL: https://inslav.ru/event/ ekspediciya-k-gradishchanskim-horvatam-zapadnoy-vengrii-okrestnosti-sombatheya (дата обращения: 30.12.2019).
5 Подробнее о специфике местоположения этих сел см. Плотникова, Ващенко 2019: 89-90.
Этнолингвистические экспедиции на территории Венгрии показали определенное сходство языковой ситуации во всех градищан-скохорватских селах. Представители старшего и среднего поколения билингвальны, хорватский язык используется ими для внутрисемейного общения, а также для коммуникации в пределах села и при общении с жителями окрестных славянских сел. Все надписи на табличках административного порядка (название села, на зданиях администрации и дома культуры и т. д.), как правило, представлены на двух языках. В градищанскохорватской речи хорватских жителей на территории Венгрии заметно определенное количество унга-ризмов, касающихся вводных слов (например, hogy 'итак'), бытовой лексики окружения (например, bolta 'магазин' и др.), а в окрестностях Сомбатхея — еще и германизмов. Это обусловлено тем, что хорватские села юго-западной Венгрии тесно взаимосвязаны не только с собственно венгерскими селами, но и с окрестными немецкими деревнями Вашкерестеш (венг. Vaskersztes, нем. Grossdorf) и Порноа-пати (венг. Pornoapati, нем. Pernau), которые юридически относятся не к Австрии, а к Венгрии. Специфика славянского островного ареала внутри иноязыковой общности на территории Венгрии накладывает опечаток не только на язык, но и на традиционную культуру хорватов, переселившихся на эти земли более 500 лет назад. Во время экспедиций 2017 и 2019 г. фиксировались многие сохранившиеся архаические черты народной культуры6. Хорватские села на территории Словакии имеют определенную специфику. Поскольку обследованные два села градищанцев (Яровце и Чуново) были присоединены к ней или вошли в ее состав только после Второй мировой войны, то социолингвистическая ситуация там во многом схожа с охарактеризованной выше, но здесь жители трилингвальны: помимо своего родного градищанскохорватского и официального словацкого, среднее и старшее поколение свободно владеет венгерским языком. В традиционной народной культуре наряду с архаическими чертами гради-щанскохорватской специфики прослеживается и современное влияние словацкой народной традиции.
Далее для анализа интересующей нас темы взаимовлияния элементов сельской народной культуры подробнее остановлюсь на материалах третьей экспедиции к градищанским хорватам австро-венгерского
6 См., например: Плотникова 2017: 111-121.
пограничья (окрестности Сомбатхея в Венгрии)7. Было зафиксировано немало обрядовых обходов в течение календарного года, роль которых в самоидентификации градищанцев, несомненно, очень высока. При этом календарные обходы хорватов окрестностей Сомбатхея несколько варьируются от села к селу, несмотря на определенную общность традиции. Вместе с тем современное состояние традиции таково, что многие из бытовавших здесь ранее календарных обрядов постепенно забываются и проводятся все менее регулярно. Так, если раньше за время масленицы (Fasenki, Fasinjak) не было ни одной свадьбы, то в селах Нарда и Петрово Село практиковался обычай «тянуть сосну/пень» (bor vlec, panj vlec). Такие сведения мне удалось записать 12 лет назад, беседуя в австрийском селе Чемба с информантом, приехавшим из села Нарда на венгерской стороне Градища (который, как выяснилось в экспедиции 2019 г., оказался отцом Шандора Хорвата, ныне сотрудника сомбатхейского этнографического музея). По словам собеседников из с. Петрово Село (это местечко обследовалось мною не только в 2019 г., но и ранее, в 2014 г.), на огромном пне, который по всему селу тянули кони, сидели неженатый парень и незамужняя девушка, одетые как жених и невеста. Тем не менее у градищанских хорватов Венгрии обычай давно не практикуется, и больший объем сведений о нем можно получить от заезжающих сюда жителей из соседних градищанскохор-ватских сел на территории Австрии (Чемба и Чайта), что в свою очередь связано с определенным «поддерживающим» влиянием культуры окружающих австрийцев, у которых подобные обычаи до сих пор практикуются (в том числе, в рамках фестивалей и пр.).
Среди календарных обходов, которые до сих пор хорошо сохраняются у градищанских хорватов этого региона Венгрии и имеют ряд архаических черт, следует выделить зимние обходы на св. Люцию с ряженой в белые одежды Люцией (они фиксируются лишь в двух селах — Хорватские Шице и Горни Четар; в других обследованных селах Градища не отмечены); обходы парней в день «невинных младенцев» (Nekriva dicica, 28.12) с собственноручно сплетенными кнутами (korbaci, subari, subre), которыми пришедшие стегают домочадцев с приговорами: «Будьте свежими и здоровыми» и подобное (все села); масленичный обряд сбора розмарина парнями (понедельник
7 В этом регионе за время экспедиции удалось опросить более 20 информантов из четырех градищанскохорватских сел.
на масленицу). Довольно редкий на территории Градища масленичный «сбор розмарина» известен во всех трех селах рассматриваемого «куста» — Нарда, Горни Четар, Хорватске Шице. Несмотря на то, что жители села Горни Четар считают обход исключительно «своим», якобы другим селам не известным, следует заметить, что архаические черты обряда сохраняются именно в селе Нарда: это прежде всего касается мотива долгого странствия нищих, которым дают не розмарин, а солому, «чтобы они могли на ней отдохнуть».
Текст диалога:
Хозяева: Ко 81е у1? Кто вы?
Гости: М1 вшо pogoгeni, 8аки- Мы погорельцы, собираем
рЦашо (¿агоуе <!а ташо йу|е1 iz Cega. дары, чтобы иметь пропитание.
После этого диалога девушка каждому юноше на шляпу прикрепляла розмарин; от хозяев парни получали съестное. Далее группа шла с музыкой и песнями по селу. Сейчас известны многочисленные вариации (ходят только к знакомым или родным либо ходят в дома, где живут понравившиеся девушки; прикрепляют к шляпе букетик разных цветов, а не только розмарин; собираются в корчме, где проходит весь обряд, и т. д.).
В связи с этим обрядовым обходом нельзя не привести эмоциональный рассказ ученого, сотрудника этнографического музея в Сомбатхее Шандора Хорвата о послевоенных исторических событиях, когда в эпоху «коммунизма» из каждого села выдворяли на выселки по одной семье: через несколько лет, получив возможность вернуться, переселенцы обнаруживали на пороге своего дома пучок соломы, что свидетельствовало о поддержке всего села, почитающего старые традиции градищанских хорватов, и единении на основе своей традиции, — способ самоидентификации, выраженный с помощью ритуальной атрибутики.
Один из основных вопросов предпринятого этнолингвистического обследования — каким образом сохраняется архаика8 в традиции островного славянского ареала на западе Венгрии — попробую
8 Под термином «архаика» в данном случае понимаются элементы славянской народной традиции, соотносимые с наивной картиной мира, попытка реконструкции которой, в частности, предпринята в масштабном труде Московской этнолингвистической школы «Славянские древности. Этнолингвистический словарь». Т. 1-5. М., 1995-2012.
Хозяева: Odakle ste? Гости: Izdaleka smo mi, molimo Vas da nam pomognite.
Откуда вы?
Мы издалека, просим вас помочь нам.
осветить в данной работе. Как и в случае фольклорных произведений, решающую роль играет передача многочисленных элементов народной традиции от поколения к поколению, но при этом нельзя забывать и о вторичном воспроизведении ряда важнейших культурных контекстов, внедряемом в культуру села вторично так называемыми проводниками. Употребляя словосочетание «проводник в народной культуре», обратим внимание на научные исследования С. Е. Никитиной: всесторонний полевой опыт работы позволил ей на многочисленных лекциях и в докладах говорить не только о «стратах» в том или ином этнокультурном сообществе, но также и об отдельных людях, своего рода «проводниках» для сторонних исследователей в иноязычных, инокультур-ных и иноконфессиональных анклавах9. В градищанскохорватском селе Нарда таким человеком стал для нас Ш. Хорват. А в крошечном селе Хорватские Шице, где также замечательно сохраняются и поддерживаются народные обычаи, знатоками местной народной культуры считаются венгр Л. Ковач и его супруга Дж. Ковач (градищанская хорватка), издавшие краеведческую книгу о селе10, в которой традиционным обрядам и поверьям уделяется особое внимание. Разумеется, опора на передачу сведений «из уст в уста» от старших к младшим (в каждой семье есть свои устои и обычаи, откуда высказывания «испокон века в нашем доме делали так-то»; «мой отец / моя мать / бабушка мне говорили» и подобное) укрепляет общую коллективную традицию, вместе с тем очевидны тенденции, исходящие от школы, церкви, местной интеллигенции прежде всего в лице учителей, а также патриотов наследия своего села любой профессии. Неудивительно, что воспитательница детского сада в с. Нарда в свое время писала курсовую работу «Обычаи в моем родном селе Нарда» в Высшей педагогической школе в Сомбатхее по специальности «хорватский язык»11, в которой попыталась представить собранные воедино все исполнявшиеся в селе обряды календарного и семейного цикла.
Обращаясь к вторичному воспроизведению тех или иных народных календарных обрядов и ритуалов (что связано прежде всего с поддержанием исчезающей традиции в целях защиты этнокультурной самобытности островной славянской группы), отмечу, что здесь на первое место
9 См., например: Касаткин, Касаткина, Никитина 2000; Никитина 2019 и др.
10 [Коуасз] (еа.) 2015.
11 Бо8^ 1998.
выступает не только инициатива признанных знатоков местного варианта языка и народной культуры, но и их сотрудничество с односельчанами (причем не исключено и возможно сопротивление, нередко обусловленное совершенно неожиданными причинами, см. об этом ниже). Приведу рассказ Ш. Хорвата о возрождении одного зимнего календарного обычая в селе Нарда. Тема возникла во время диалога между исследователем и рассказчиком («проводником») ситуативно уже на самом заключительном этапе экспедиции, когда собственно фактический материал по всем темам этнолингвистического вопросника («Народный календарь», «Семейная обрядность», «Народная мифология») был собран и осмыслен исследователями. Этнограф Шандор Хорват отвез нас в местный придорожный отель около венгерского села Торонь, где проживали участники экспедиции, а по дороге я сообщила нашему спутнику, что мы также побывали в ближайшей от нас венгерской деревушке Дозмат, которая славится сохранением архаического рождественского обхода Regoles.
Этнографам в Венгрии (и всем интересующимся народными обычаями) известен факт, что на западе и юго-западе Венгрии долгое время практиковался рождественский обход колядующих парней, называемых «поющие» (от венг. regolni 'петь')12, которые обходили дома 26 декабря, в день св. Иштвана, иногда эти обходы продолжались до Нового года, особенно при посещении домов, где были девушки на выданье. Участники обходов, как правило, не носили маску, но мазали лицо сажей, прикрепляли усы, одевались в вывернутые шубы. В руках парни держали палки с привязанными цепями, которыми создавали шум, а также дудели в дудки. У домов девушек на выданье они произносили благопожелания, за что получали подарки. Постоянные составляющие песен, которые исполняются во время таких обходов — благопожелания плодородия, благосостояния хозяину и его домочадцам, а также матримониальная часть, в которой говорится о соединении парня с девушкой. Иногда той или иной песне предшествует вступление, в котором участники обходов сообщают, что проделали большой путь и что они не разбойники, а посланцы Бога / слуги св. Стефана. Считается, что и мелодия песни, и ее текст носят архаический характер13.
12 Лексема фигурирует в средневековых грамотах в качестве наименования профессии (профессиональный певец). По мнению лингвистов и историков, термин мог служить древним наименованием венгерских шаманов, колдунов и певцов.
13 Материал «Венгерской этнографической энциклопедии»: http://mek.niif. Ьи/02100/02115/Ыш1/4-808.Ыш1; http://mek.niif.hu/02100/02115/Ыш1/4-883.Ыш1;
Разумеется, обследуя народную традицию градищанских хорватов, проживающих в Венгрии, мы не могли не посетить близлежащую к месту нашей дислокации деревню, которая в прошлом была известна своими обходами Regöles. А при опросе прихожанки местной церкви мы сразу услышали, что обряд исполняется и до сих пор. Рассказывая об этом Ш. Хорвату, я услышала его мнение, согласно которому, обход существовал в 1950-е годы, а сейчас этого нет, а если и есть, то это результат того, что обряд пытаются возродить, в том числе и его, Шандора, усилиями, поскольку много лет назад, в начале 1990-х они с группой от музея приезжали в Дозмат снимать фильм о местном рождественском обряде Regöles. Постепенно в диалоге наш собеседник перешел к повествованию о рождественских обходах уже в собственном селе Нарда, где он сам стал инициатором воспроизведения (по сути, возрождения) аналогичного, по его мнению, рождественского обряда pastiri некоторое время назад.
Далее приведу часть диалога14, в котором эта тема освещена достаточно подробно:
S. H.: Ja sam jos osamdeset ne znam, seste ili sedme sni-mil, smo napravili naj doku-mentarni film15, ne, za to, za Regoles, ne. Onda je to snimio taj stariji, ki je kot mladi po-kusal. I za pervo, to se derzalo, ne, pred drugim svijetskim bo-jem, ne. A onda kasneje vec ne, i onda ... kad smo mi ovo nacinili sa televizijom, onda je ta, nukic toga, neki . i onda su par put napravili, ali ni, nije to islo, nije to islo. Imaju i tablicu, imaju na.
http://mek.niif.hu/02100/02115/Ыт1/4-884.Ыт1; http://mek.niif.hu/02100/02115/ htm1Z4-885.html (дата обращения: 01.11.2019). За помощь в сборе венгерского материала благодарю Д. Ю. Ващенко.
14 А. П. (А. Р.) — Анна Плотникова, Ш. Х. (8. Н.) — Шандор Хорват.
15 Здесь и далее в диалоге с собеседником полужирным шрифтом выделены наиболее значимые ключевые фразы в описании истории взаимодействия двух рождественских обходов — градищанскохорватского и венгерского.
Ш. Х.: Я еще в восемьдесят, не помню, шестом или седьмом году, снял, мы сделали документальный фильм о том Реголеше,
об этом. И тогда снимал тот более старший <исполнитель>, который еще в молодости это делал. И сначала это сохранялось, до Второй мировой войны. А позже уже нет, и тогда... когда мы это сняли для телевидения, тогда внук того, некто. и после этого пару раз исполнили, но нет, не пошло это, не удержалось. У них есть и табличка на.
A. P.: Videli smo je!
S. H.: Ali da bi to...
A. P.: Pitali smo zenu o tom Regoles, kako se derzalo, ona je rekla: "Prije deset godi-na je bilo zadnji put".
S. H.: Zato velim, taj mla-di, on bil polagal kad smo mi snimili sa televizijom taj krat-ki dokumentarac, onda je on dobíl taj nagradu, malo novíne.
A. P.: Kako da ne, obnov-ljenje tradicije.
S. H.: Ali pred tim mi smo tako sa jedním uciteljem sni-mili jedan film, za Regoles, i s skolama su se pominali, i se skupa. Ali nije onda, zbog toga nije jos ono bilo. Onda kad smo mi tamo prosli s televizijom, onda taj mali: "Onda cu pono-vit". Ali nek toliko. Velim, to je smisno, znate, mi Hervati ve-cinom nimaju pastirsku igru pred Bozícem, ali Ugri imaju. I onda je ovdeka bilo i u nasem selú: ki sveceník naucio jed-nu generaciju i ona je pamti, onda je to islo.
A. P.: A u Horvatskim Si-cama kazu da imaju pastiri, i u Petrovom Selu isto?
S. H.: Za to kanim povi-dat. I onda sam ja dvadeset tri tomu da ... tako nekako, dva-deset pet, stariji ljudi nastáli, odrasli nastali, kad su u Nardi, nek stvara (?) onda dvadeset
А. П.: Мы ее видели!
Ш. Х.: Но чтобы это <сохранилось>...
А. П.: Мы спрашивали женщину об этом Реголеше, как это сохранялось, и она ответила: "Десять лет назад было последний раз".
Ш. Х.: Вот я и говорю, что тот парень, он участвовал, когда мы снимали с телевидением тот короткий документальный фильм, он тогда получил награду, это было немного новым.
А. П.: Еще бы, обновление традиции.
Ш. Х.: Но перед этим мы вот также с одним учителем снимали фильм о Реголеше, и в школах беседовали, и все вместе. Но тогда еще нет, по этой причине еще до этого не дошло. Но потом, когда мы с телевизионной группой там побывали, тогда тот молодой и говорит: "Тогда я повторю". Ну и всё. Говорю, смешно, знаете, мы, хорваты, в основном не совершаем «обход пастухов» перед Рождеством, а у венгров есть. И тогда и у нас было в нашем селе: священник обучил одно поколение, и они помнят, после чего это продолжалось.
А. П.: А в Хорватских Ши-цах говорят, что у них есть разйп, и в Петровом Селе ведь также?
Ш. Х.: Об этом и хочу рассказать. Это я двадцать три года назад. как-то так, двадцать пять, старшее поколение было, повзрослели уже, когда в Нарде организовано (?), двадцать восемь лет уже
osam lit je tomu da je to tako bilo. Onda sam ja napravil na nas dijalekat pastirsku igru. I onda sam ja tu decu naucio.
A. P.: Od vas je poteklo!
S. H.: ...onako, nasi tam, e-e, nas stil, ne, ali od ove regi-je samo po madjarski to misli-lo. I ondak su ovi nasi poceli to igrat. I onda su oni svi prosili: cetarska uciteljica je prosila od nas, i sicanka je prosila od nas tekst, i onda su oni tako.
A. P.: Ne samo tekst, nego i bundu prevrnutu oni imaju?
S. H.: Kad igraju. Da, da. Tako sam ja napravio.
A. P.: Iz tih sela, Hrvatski Zidan, Prisika..., samo undanci imaju ti pastiri.
тому, как все так получилось. И тогда я сделал на нашем диалекте "обход пастухов". И тогда я тех детей обучил.
А. П.: От Вас началось!
Ш. Х. . таким образом, наши, э-э, наш стиль, а ведь в этом регионе все только в венгерском духе понималось. И потом эти наши начали это показывать. И тогда все они просили: учительница из Четара просила у нас, и из Шиц просила от нас текст, и тогда они вот так.
А. П.: Не только текст, но и вывернутую шубу используют?
Ш. Х.: Когда играют. Да, да. Так я сделал.
А. П.: В тех других селах, Хорватский Жидан, Присика... только в селе Унда есть эти "пастухи".
[Разговор уходит от основной темы]
S. H.: A dragó je pri nas da je doslo do toga da imamo ovdekaj ali sto kanim rijec na kraju od sega toga: da pri nas je sad u drugo lito tako malo ispálo da su sada moráli tome napisat ugérski tekst, kad se igrálo, su Ugri...
A. P.: Sad je ugersku tekst vazniji.
S. H.: Sad se mora uger-sko dat, sad ugérski tekst govóru. Sad na Bozici je to tako bilo i prije rano, pre-velo a sad opet na ugérski tekst. A ja sam go mnogo dilal, da malo ukusa osta-lo od naseg jezika. I smisno da je uprav lani kad smo isli pisi na Celje, na svodisce, ne,
Ш. Х.: Другой вопрос, как у нас появилось то, что сейчас имеем, но что хочу сказать в конце концов: у нас уже второй год так получилось, что мы сейчас должны были переписать этот текст на венгерский, текст во время представления, по-венгерски.
А. П.: Сейчас венгерский текст важнее [с грустью].
Ш. Х.: Сейчас нужно по-венгерски дать, сейчас венгерский текст произносят. Теперь на Рождество это так было, да и раньше — перевели, а сейчас вот снова венгерский текст. А я его много обрабатывал, чтобы немного ощущения от нашего языка осталось. И забавно, что как раз этим летом,
...je bilo, dvoje je bilo, ne, jedná je bila ka je s kim sam ja zacel ovó. A onda je sva generaci-ja! Ja sam na pocetku, u prva litá sam jos bil s njimi, da se to nauci, pa da to ide, a onda sam ja ostavil, kad nek obicaj mora sam od sebe ic, ne mo-ram ja tu stat iza njega, ne.
A. P.: Znaci, vi ste pokre-tac za te pastire ovde?
S. H.: Da, da, samo da zna-
te.
A. P.: Igrokaz.
S. H.: Ali kazem: onda, onda dodju mladji, i ja pame-tim, jedno pitam: 'A sto si bila, ali sto si bil?". To. Tako sam im rekal: "Daj manje suvikanja!". Oni tecu, mali oraci imaju i ve-lju: "Glorija-a", kad to bude — pastire. "Glorija-a, Glorija-a". i onda od maloga andjela vikoj (?) daje.
A. P.: A pre Vas toga nije bilo? U hrvatskim selima tu?
S. H.: To kazem da. U Nardi je bilo: jedan sveceník je tamo u pedesetim, pocet-kom pedesetih pokusal nau-cit na madjarskome. I onda je to islo, ne znam, tri godina, tako nekako. I onda nis. To je gotovo, to nije bilo za nase di-cake.
A. P.: U Nardi nije ostalo?
S. H.: Ne, ne. Tri ili tako nesto, tako madjarski.
[Разговор уходит от осно
когда мы пешком ходили паломниками в Целье, да. получилось, что было, двое было, нет, одна была женщина, с кем я всё это начинал. А потом — целое поколение! Я в начале, в первые годы еще был с ними, чтобы обучить и чтобы то пошло, а потом их оставил, так как обычай должен сам от себя развиваться, не должен я тут быть, рядом, нет.
А. П.: Значит, Вы основатель этих «пастухов» здесь?
Ш. Х.: Да, да, чтобы вы знали.
А. П.: Представление [задумчиво].
Ш. Х.: Но повторяю: тогда, потом пришли более молодые, и я помню, как спрашивал: "А ты кем была, а ты кем был?" Вот это. Так я им сказал: "Давайте поменьше кричать!" Они идут и поют: "Гло-рия-а", когда исполняют "пастухов". "Глория-а, Глория-а"... и так от малого "ангела" кричат (?) дальше.
А. П.: А до Вас этого не было? Здесь в хорватских селах?
Ш. Х.: Скажу так. В Нарде было: один священник еще тогда в пятидесятых, в начале пятидесятых попробовал обучить на венгерском. И тогда это продолжалось, не знаю, три года, так как-то. А потом ничего. Это закончилось, это не было интересно нашим ребятам.
А. П.: В Нарде не осталось?
Ш. Х.: Нет, нет. Три или около того <года> по-венгерски. ой темы]
S. H.: Za ove pastire samo da to znate, da je to tako bilo. Velim, tekst, pa onda kad su, hat, hat, razglasilo se, ne. A pervo lito, to kad sam rekal im da, familiji, ne, materi, ocu, da pogodimo gde kad to igrat. "Kako?" sam rekal. "A-a, to — ne! Moj sin nece ijt kot prosjak pinezi si sabirat". Onda, velim, nesto drugo sam pocel mislit ... Onda sam rekal: "Do-bro je, onda cemo u crikvi pred-stavit". Ter pervo lito je tako ispalo. Valjda smo na Badnji vecer za masom, oni su. Jed-va su bili zivi os, ali os povsta-li pa si igrali. I onda mi velu.: "Jo-oj, kako je lipo ovo bilo iz dicom!". Ki su bili prid mase na ponocke, ti kako to su mo-gli sad vidit? Gotovo je to sad vidit. A si sad mora to pokazat. Ja sam dicu pital:"Hocete li zju-tra za masu na Bozic?" Na masu na Bozic. Vec odigralo. I onda kad je to proslo, onda sam re-kal: "Ali ovako, ovo sad nece bit dobro, ovo mora do hize ijt". ... No dobro je. A drugo lito sirote domislit mati otac, ne, da hat cemo tako na pojt: ako dostanu sto da to ondak oforvat, ponu-dit za kakoga, za dobra cilj. To je ono sto pristali za to: "A-a, ov-dek kad smo zaceli onda sto" . sobrali pinezi, . onda smo pola vregli kraj, a pose sam razde-lil. A to dite, on ide pak dosta-ne pinez, ne. To nije tako, spo-rad odaje.
A. P.: On bi to sebi zel.
Ш. Х.: Об этих «пастухах» вы должны знать, что это так было. Говорю, текст был, а потом он разошелся. А в первый год, когда сказал им, в семьях, матери, отцу, чтобы договориться, где и когда исполнять. "Как?" — сказал им. "А-а, этого не будет! Мой сын не станет, как нищий, деньги собирать". Тогда, говорю, что-то другое начал придумывать. Тогда сказал: "Хорошо, тогда будем в церкви исполнять". И в первый год так вышло. Вроде бы в Сочельник после мессы они это делали. Были очень уставшими, но все же встали и устроили представление. И тогда мне все говорят: "О-о, как это красиво было с детьми". А те, которые были перед мессой в полночь, они как могли это увидеть? Все закончилось — не увидишь. И теперь нужно всем это показать. Я детей спросил: "Как насчет завтра утром на мессу на Рождество?" На мессу на Рождество. И так случилось. И потом, когда все закончилось, я тогда сказал: "Но теперь, это теперь не будет так же хорошо, нужно ходить от дома до дома". ... Ну хорошо. А на следующий год, родители опять про сирот будут придумывать, нет, итак, будем так делать: то, что соберут, предложим кому-нибудь, для хорошей цели. И это было то, на что они согласились: "А-а, теперь, когда уж мы начали, что ж теперь. " . Собрали деньги, половину отложили, половину я потом разделил. А ребенок — ребенок идет, чтобы получить копейку, нет? Это не так, чтобы он с радостью отдал.
А. П.: Он бы себе взял.
S. H.: A da narandju, pa klopu, pa to, to je njegovo, ali onda polóvicu sam svim razdelíl, a druga polóvica onda smo, ne znam, na razli-cite dobré cine. Simbolicno oni su darovali. E, i tako i onda kazem: i to vec tako od ize do ize islo, i onda smo. , a ucite-ljice su culi kad smo onda, dica znala povidat u skoli, da oni igraju pastirsku igru, i onda je to tako ispálo. Tako da koc, koc, ako clovik zivi u svojoj, u svojim drustvu doma, onda koc mora ne samo analizirat mora pomoc za obdrzanje tu, zajednice, ne.
A. P.: Hvala lepo!
Ш. Х.: А вот апельсин, другие продукты, такое вот, — это ему принадлежит, но потом половину <денег> я между всеми разделил, а другую половину мы, не знаю там, на разные добрые дела пустили. Люди одаривали символически. Э, вот так, и потом, я говорю: после уже от дома до дома ходили, и мы потом. , а учительницы услышали, как мы это делали, дети стали в школе рассказывать, как они исполняли представление "пастухов", и вот так это получилось. Так вот, если, если, человек живет в своей <среде>, в своем обществе дома, тогда же должен не только анализировать, должен и помочь существованию своего общества здесь, так ведь.
А. П.: Большое спасибо!
Таким образом, обращаясь к социолингвистической стороне вопроса, обнаруживаем в диалоге следующий ряд событий в XX-XXI вв.: сначала, в 1950-х годах воспроизведением обрядового действа pastiri с текстами на венгерском языке занимался местный священник, но это не прижилось (продолжалось около трех лет); затем в начале 1990-х — Ш. Хорват воспроизвел текст на родном диалекте гра-дищанскохорватского языка (причем венгерский Реголеш (Regôlés), который хорошо сохранялся на западе и юго-западе Венгрии, сыграл роль своеобразной поддержки при возобновлении традиции у гради-щанских хорватов); далее, в течение последующих лет происходило распространение обрядового представления (pastirska igra; «igraju dica pastirsku igru») в этом «кусте» сел в основном через учителей; и наконец, в настоящее время осуществлен повторный перевод градищан-скохорватских текстов «пастухов» на венгерский язык.
С точки зрения инициативы, сотрудничества и сопротивления в этой истории с рождественским обходом присутствуют все три аспекта: и инициатива, исходящая от безусловно уважаемой в селе персоны, и сотрудничество, наблюдаемое и ожидаемое со стороны жителей деревни Нарда, а также других хорватских деревень, особенно
учителей и служителей местной церкви (священников). Вместе с тем, как видим, сопротивление, исходившее от тех же местных жителей, вызвано желанием не показаться этически ущербными («Не будет мой сын ходить побираться!»), что обусловлено новейшими процессами урбанизации и глобализации в целом, связанными с изменением качества жизни: нищенство уходит в прошлое. Поддержка и сотрудничество очевидны в данном случае со стороны церкви: церковь на стороне традиции (в данном случае — известной в других селах градищанцев Венгрии), несмотря на то что элементы архаики, сопутствующие воспроизведению обхода, несомненно, присутствуют.
Как видно из приведенного диалога, на свой вопрос: «А как они должны были быть одеты? В вывернутые кожухи?» я получила положительный ответ. Известно, что ношение ряжеными вывернутых кожухов (наряду с символическим обозначением пастушеской атрибутики) относится к ярко выраженным архаическим элементам народной культуры. Во-первых, «мохнатые» одежды (наиболее простой способ изобразить которые — вывернуть наизнанку шубы или кожухи) — обязательный компонент славянского ряжения, в том числе устрашающего16, деталь обряда, в прошлом направленная на изгнание нечисти17. Во-вторых, шерсть и мех как символы плодовитости и богатства известны всем славянам, особенно в рождественско-новогодней и весенней обрядности18.
Отмечу, что во всех градищанскохорватских селах Венгрии, где известен рождественский обход pastiri, сохраняется обязательный атрибут этого рождественского обхода — вывернутые наизнанку (мехом наружу) кожухи и шубы. Так, в с. Петрово Село, где обход исполняется до сих пор, участниками экспедиции было записано:
Sako lito sesti razred Каждый год шестой класс ходит
ide od hize do hize kot pa- от дома к дому будто пастухи. Наце-
stiri. Navucu kape, bunde пят шапки, шубы наизнанку. Рожде-
obérnuto. Bozicne jacke izja- ственские песни поют. В колоколь-
cu. Zvoncad si zvonu. Pinezi. чики звенят. Деньги <собирают>.
— Moremo unutra? — Можем войти?
— Morete. — Можете19.
16 Отмечу, что в вывернутые кожухи рядились и участники венгерского обхода Regoles.
17 См.: Виноградова, Плотникова 2009: 520.
18 Плотникова 2012: 576.
19 Информант — Ana Skropits, 77 лет, запись 2019 г.
В книге М. Йорданича «Народные обычаи градищанских хорватов» имеется и опубликованный текст рождественской песни-благо-пожелания из с. Унда, где наряду с рассказом о действиях с выпасом овец (своего рода «подтверждение» их профессиональной деятельности) звучит также мотив нищенства, например: a cizam nigdor nima (а сапог нет ни у кого)20. Декламация отдельных строк из песни ряженых «пастухов» Ш. Хорватом («я пришел из леса голодный» и т. п.) также свидетельствовала о необходимости фраз о том, как поющие пришли «издалека», что адресует нас к архаическому мотиву «чудесного гостя», приносящего дары и благоденствие. Нередко в этой роли выступает нищий, который мог восприниматься как носитель доли, судьбы, посредник между этим и «тем» светом21.
Во всех подобных случаях лица, посещающие дома, выступают в роли «чудесных гостей»: соединяя сферы «своего» и «чужого», они становятся объектом сакрализации и почитания как представители некого «иного» мира, одаривание которых в свою очередь несет благосостояние, успех и удачу хозяевам. В настоящее время архаический аспект обхода сохраняется как символ, знак, характерная особенность самого зимнего обхода. При этом для данного рождественского обхода (pastirska igra) характерны маски, представляющие персонажей библейской истории: в этом плане «пастухи» и «ангелы» в игровом исполнении из Нарды вписываются в более широкий контекст поздней славянской традиции, тогда как его более древнее значение, отраженное в атрибутике обряда и мотивах песен, прослеживается в разных градищанскохорватских селах Венгрии.
Литература
Виноградова, Плотникова 2009 — Виноградова Л.Н., Плотникова А.А. Ряжение // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 2009. Т. 4. С. 519-525.
Касаткин, Касаткина, Никитина 2000 — Касаткин Л. Л., Касаткина Р. Ф., Никитина С. Е. Русский язык орегонских старообрядцев: языковые портреты // Речевое общение в условиях языковой неоднородности / отв. ред. Л. П. Крысин. М.: URSS, 2000. С. 134-152.
20 Jordanie 2009: 144.
21 См. Левкиевская 2004: 409-410.
Левкиевская 2004 — Левкиевская Е. Е. Нищий // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 2004. Т. 3. С. 408-411.
Никитина 2019 — Никитина С. Е. Взаимосвязь веры, культуры и языка в конфессиональной группе как коллективной личности // Понимая город: коммуникация с пространством, временем и людьми. Материалы XIX Международной школы по фольклористике и культурной антропологии / сост. Н. Петрова, Н. Рычкова. М.: РГГУ, 2019. С. 52-57.
Плотникова 2012 — Плотникова А. А. Шерсть // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 2012. Т. 5. С. 576-579.
Плотникова 2017 — Плотникова А. А. Основные мотивы в народной культуре градищанских хорватов // Вестник славянских культур. 2017. Т. 47. С. 106-119.
Плотникова, Ващенко 2019 — Плотникова А. А., Ващенко Д.Ю. Этнолингвистическая экспедиция в градищанскохорватские села Западной Венгрии (окрестности Сомбатхея) // Славяноведение. 2019. № 6. С. 88-98.
Bosits 1998 — Bositz J. Obicaji u mojem rodnom selu u Nardi. Dissertation. Szom-bathely, 1998. 35 s. (рукопись).
JordaniC 2009 — Jordanic M. Narodni obicaji Gradiscanskih Hrvatov / Das Brauchtum der Burgenlandkroaten. Filez/Nikitsch: LIKUD/HKD, 2009. 281 s.
[Kovacs] (ed.) 2015 — Horvatlovo telepulestortenete es neprajzanak ertektara / [osszeall. es szerk. G. Kovacs]. [Gencsapati]: Szulofold konyvkiado, 2015. 352 old.
References
Bosits, J., 1998. Obicaji u mojem rodnom selu u Nardi. Dissertation. Szombathely, 35 p. (manuscript).
Jordanic, M., 2009. Narodni obicaji Gradiscanskih Hrvatov / Das Brauchtum der Burgenlandkroaten. Filez/Nikitsch: LIKUD/HKD, 281 p.
Kasatkin, L. L., Kasatkina, R.F:, Nikitina, S. E., 2000. Russkii iazyk oregonskikh staroobriadtsev: iazykovye portrety [Russian language of the Oregon Old Believers: linguistic portraits]. In: Krysin, L. P., ed. Rechevoe obshchenie v uslo-viiakh iazykovoi neodnorodnosti [Language communication in conditions of language heterogeneity]. Moscow: URSS, pp. 134-152.
[Kovacs, G., ed.], 2015. Horvatlovo telepUlestortenete es neprajzanak ertektara [Gencsapati]: Szulofold konyvkiado, 352 p.
Levkievskaia, E. E., 2004. Nishchii [Beggars]. In: Tolstoi, N. I., ed. Slavianskie drevnosti. Etnolingvisticheskii slovat1 [Slavic avtiquities. Ethnolinguistic dictionary]: 5 vols., 3. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniia, pp. 408-411.
Nikitina, S. E., 2019. Vzaimosviaz' very, kul'tury i iazyka v konfessional'noi gruppe kak kollektivnoi lichnosti [Interrelationship of faith, culture and language in
a confessional group as a collective person]. In: Petrova, N., Rychkova, N., ed. Ponimaia gorod: kommunikatsiia s prostranstvom, vremenem i liud'mi. Materi-aly 19 Mezhdunarodnoi shkolypo fol'kloristike ikul'turnoi antropologii [Understanding the city: communication with space, time and people. Materials of the XIXth International School of Folklore Studies and Cultural Anthropology]. Moscow: RGGU, pp. 52-57.
Plotnikova, A. A., 2012. Sherst' [Wool]. In: Tolstoi, N. I., ed. Slavianskie drevnosti. Etnolingvisticheskii slovar' [Slavic avtiquities. Ethnolinguistic dictionary], 5. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniia, pp. 576-579.
Plotnikova, A. A., 2017. Osnovnye motivy v narodnoi kul'ture gradishchanskikh khorvatov [Basic motives in the folk culture of Burgenland Croats]. Vestnik slavianskikh kul'tur, 47, pp. 106-119.
Plotnikova, A. A., Vashchenko, D.Yu., 2019. Etnolingvisticheskaia ekspeditsiia v gradishchanskokhorvatskie sela Zapadnoi Vengrii (okrestnosti Sombatkheia) [Ethnolinguistic expedition to the Burgenland Croats' villages of Western Hungary (around Szombathely)]. Slavianovedenie, 6, pp. 88-98.
Vinogradova, L. N., Plotnikova, A,A., 2009. Riazhenie [Dressing up]. In: Tolstoi, N. I., ed. Slavianskie drevnosti. Etnolingvisticheskii slovar' [Slavic avtiquities. Ethnolinguistic dictionary], 4. Moscow: Mezhdunarodnye ot-nosheniia, pp. 519-525.
Anna A. Plotnikova
Dr. Sc., Chief Research Fellow, Institute for Slavic Studies, Russian Academy of Science, Moscow, Russia. 119334, Leninsky Prospekt, 32a. E-mail: annaplotn@mail.ru
Calendar bypass rites of Burgenland's Croats in Hungary: history and reproduction
The article deals with the calendar bypass rites of the Burgenland Croats of South-Western Hungary in the vicinity of the town of Szombathei and is based on ethnolinguistic field studies conducted in 2019. Special attention is paid to the processes of the interaction between and mutual influence of the coexisting Croatian and Hungarian languages, folklore, and ethnographic traditions. The role of the folk language used is shown, which is in some cases reproduced when recreating the ritual Christmas circumambulation. The researcher focuses on the history of the revival of the "shepherds" Christmas rite in the village of Narda and its surrounding villages — Felsocsatar and Horvatlovo. Reconstruction of the elements of the Christmas "shepherds" showed that the persons taking part in the ritual who visit the houses in the village as "shepherds" act as "wonderful guests". They are connecting the spheres of both "their own" and "alien" worlds, and become the object of sacralisation as representatives of some other world, who bring prosperity, success, and good luck to the owners of the house. At present, this archaic aspect of the circumambulation (which is reflected in the attributes of the maskers and the motifs of their songs) is preserved as a symbol, sign, or characteristic feature of the winter rite itself (the shepherd's performance). The masks representing the characters of biblical history are characteristic (shepherds, angels), which fits into the broader context of the later Slavic tradition. The example of the Christmas rite of "shepherds" shows the linguistic and folklore polyglossia that is typical for this region, where Burgenland's Croats live in a foreign-language and foreign-culture environment.
Keywords: folk calendar, ethnolinguistics, folklore, traditional folk culture, archaic areas, language of Burgenland's Croats, Hungarian influence
