CC BY
102
КАЛЕНДАРНЫЕ ИМЕНА В СОСТАВЕ ТОПОНИМОВ
В. С. Картавенко
Аннотация. В статье рассматриваются топонимы, образованные на основе мужских и женских календарных имен. Исследование проводится на материале смоленских памятников деловой письменности ХУ11-ХУШ вв. Отыменные топонимы образовывались чаще всего с помощью суффиксов -ов, -ев, -ин, нередко использовались также суффиксы -к-, -ск-, -ичи, -их(а), -щин(а). Региональный материал, представленный в статье, может быть использован на уроках и во внеурочных мероприятиях в школе, а также на занятиях в вузе.
Ключевые слова: топоним, антропоним, регион, календарное имя, памятники письменности.
Summary. The article examines toponyms formed on the basis of men's and women' 's calendar names. The research was carried out on the material of the 17th-18th-century Smolensk business writing evidence. Name-based toponyms more often came into being nith the help of the suffixes -ov, -ev, -in (-ов, -ев, -ин), sometimes also the suffixes -k, -sk, -ichi, -ikh(a), -schin(a) (-к-, -ск-, -ичи, -их(а), -щин(а)). The regional material presented in the article can be used at the lessons and during out-of-class activities both at school and universities.
Keywords: toponym, antroponym, region, calendar name, monuments of writing.
Ономастические (топонимиче- повышению интереса к родному язы-
ские и антропонимические) ма- ку и родному краю, а также помогает
териалы особенно ценны тем, что ак- расширить межпредметные связи, по-
кумулируют в себе сведения о далеком скольку топонимика как наука тесно
прошлом страны или отдельного ре- связана не только с языком, но и с гео-
гиона, о времени заселения края, о графией, историей, литературой, эко-
миграциях населения, об особенно- номикой и другими предметами. Ме-
стях самых разных сфер жизни людей тоды и формы ономастических иссле-
(хозяйственной, политической, куль- дований в вузе и школе могут быть са-
турной). Географические названия мыми разнообразными - тематиче-
(топонимы) часто сохраняют в себе ские уроки русского языка, факульта-
давно ушедшие из языка слова, формы тивные занятия, кружки, топонимиче-
слов, помогают восстановить апелля- ские экскурсии, стенгазеты и т.д.
тивную лексику прошлых эпох. Предлагаемый материал можно ис-
Изучение топонимов в вузовской пользовать, например, на занятиях и школьной программе способствует топонимического кружка. Сведения
3 / гон Преподаватель |_
313
фундаментальная наука вузам
регионального характера способствуют воспитанию уважения и любви к своей малой Родине. Сравнение географических названий своего региона с топонимиконами других территорий поможет расширить границы познания и школьников, и студентов.
Проследим использование личных имен (прозвищ, фамилий) в процессе номинации населенных пунктов на материале смоленской деловой письменности XVП-XVШ вв. Топонимы, мотивированные антропонимами, являются самым многочисленным разрядом среди других разрядов географических названий. Рассмотрим здесь лишь календарные имена, послужившие основами для топонимов.
Календарными имена назывались по той причине, что в далеком прошлом они включались в церковные календари (святцы). После крещения ребенка ему давали то имя из календаря, которое было записано в святцах на день рождения ребенка.
От календарных имен (как и от некалендарных) были образованы фа... милии, а также названия населенных пунктов по имени (или фамилии владельца или первопоселенца). Топонимы образовывались чаще всего при помощи суффиксами -ов, -ев, -ин. Известно, что суффиксы -ов, -ев являлись самыми активными топонимическими суффиксами. Принято считать, что при помощи этих суффиксов образована почти треть русских топонимов. Столь же активен и суффикс -ин.
В смоленской деловой письменности встречаем множество подобных топонимов: д. Антоново (15171, 342), д. Афанасьево (15171, 488), д. Анисимово (15170, 186 об.), д. Агафоново (15170, 416), д. Григорьева (15171, 106), д. Миронова (15171, 166 об.), д. Степаново
(15170, 85 об.), д. Максимово (15171, 341 об.), д. Микулино (15172, 504), д. Наумова (15171, 342), д. Остапово (15171, 240), д. Симоново (15171, 48 об.), д. Селивестрова (15170, 252), д. Терехова (15170, 523), д. Федорово (15171, 249), д. Фролова (15166, 11 об.), д. Фомино (15170, 247 об.), д. Юрьева (15166, 37 об.), сц. Яковлево (15171, 240), д. Алексино (15170, 478), д. Ананьино (15171, 342 об.), д. Антипина (15171, 449 об.), д. Григорино (15170, 179), д. За-харино (15172, 573), д. Кузьмино (15170, 241), д. Обрамьино (15172, 295 об.).
Топонимы образовывались не только от полных календарных имен, но и от их разговорных форм, или некалендарных форм календарных имен, ср.: д. Акимково (15171, 568), д. Алферова (15171, 12), д. Гришково (15171, 338), д. Григорково (15172, 563 об.), д. Данилково (15170, 333), д. Иг-натково (15171, 433), д. Костюково (15171, 342), д. Карпикова (15172, 102), д. Митьково (15171, 127), д. Игнаткова (2/104, 8, 4 об.), д. Арефино (15171, 282), д. Гришино (15171, 372 об.), д. Ерошкино (15171, 272), д. Максимко-ва (2/104, 7, 14), д. Митюшина (15171, 185), д. Манулкино (15170, 228), д. Ми-шутино (15170, 476 об.), д. Петрушина (15171, 336), д. Павлихино (15171, 390 об.), д. Прокшино (15171, 488), д. Селуя-ново (1355/1 54/1487, 50), д. Стасечи-но (15172, 316 об.), д. Тимошкина (15171, 240), д. Тимохино (15171, 336), д. Яшково (15171, 343 об.), д. Яковцово (15171, 477).
Женских календарных имен значительно меньше, чем мужских. Это объясняется несколькими причинами. «В календари попадали главным образом имена служителей и хранителей веры, а этому посвящали свою жизнь, как правило, мужчины. Пер-
]ЕК
вые христианские монастыри были только мужскими. Существует несколько преданий о женщинах, желавших посвятить свою жизнь богу, которые переоделись в мужское платье и взяли себе мужские имена, чтобы жить в монастыре. Это - Мария, принявшая имя Марин, Пелагия, назвавшая себя Пелагий, Анна, ставшая Евфимианом. Вторая причина малого числа женских имен кроется в том, что женщине в прошлом отводилось очень небольшое, подчиненное место в обществе. Гонению за веру, мучениям подвергались главным образом мужчины. В календари попали имена лишь некоторых мудрых и мужественных женщин, проводивших просветительскую работу» [1].
Топонимы, в состав которых входят женские имена (как полные их формы, так и разговорные), не столь многочисленны: д. Акулино (15171, 49 об., 376), д. Аннино (15170, 19 об.), д. Ва-силисина (1355/1, 54/1487, 48), д. Ган-ково (15171, 439 об.), д. Екатеринки (2/104, 36, 63 об.), д. Лукеркино (15170, 500), д. Машкино (15171, 127), д. Окули-но (15170, 158), д. Софьина (2/104, 10, 47), д. Ульянино (15170, 501).
С. Роспонд, говоря об экспансивности суффикса -ов уже в эпоху раннего средневековья, указывает, что данный суффикс стал «наиболее типичным для названий поселений, образованных от имен владельцев: польск. Uniejewo, чеш. ВттЗоу, русск. Любимо-во, сербск. Борисово. О сверхпродуктивности этого форманта в феодальный период свидетельствуют вторичные образования на -он-: русск. Валище - Ва-лищево, Загорье -Загорьево, Высокое - Вы-соково - ср. Селищ. 152» [2, с. 37].
Названия населенных пунктов могли образовываться от имен, фами-
3 / 2011
лий с использованием суффикса -к- и окончанием -а: д. Семеновка (15175, 231 об.), п. Тереховка (15175, 687 об.), д. Юровка (113/1, 153, 12), а также с тем же суффиксом и окончанием множественного числа -и: д. Екатериненки (2/104, 36, 63 об.), д. Микулинки (15175, 748), п. Петровки (2/104, 39, 4), п. Тимошенки (15177, 565 об.). По мнению В. А. Никонова, «основная ось русской топонимии отделяет северную половину Европейской России, где господствуют -ов, -ин, от южной, где абсолютно преобладает -ка. Межа пролегает приблизительно по линии Брянск - Тула - Арзамас - устье Камы, это - граница Московского государства XVI в., когда в русской топонимии суффикс -ка одержал победу и на территориях более позднего массового заселенья русскими; большинство названий населенных мест было образовано при его участии» [3].
Суффикс -ск был активным еще в древнерусской топонимии (Боровск, Витебск, Можайск, Рыльск, Смоленск). Активным он остался и позже. Так, в наших памятниках отмечаем следующие названия населенных пунктов с этим суффиксом: д. Алексеевская (15176, 205 об.), п. Афанасьевское (114/1, 9, 1), д. Васильевская (113/1, 153, 1), с. Владимирское (113/1, 155, 25), с. Дмитровское (113/1, 212, 54), д. Кузьминская (2/104, 10, 18), д. Макеевская (2/104, 7, 20 об.), сц. Михайловское (2/104, 8, 28 об.), с. Николаевское (114/1, 5, 21), п. Никольская (15174, 31 об.), с. Никольское (2/104, 10, 58), с. Семеновское (2/104, 2, 1), д. Степановская (15174, 183), сц. Федоровское (2/104, 42, 4 об.), д. Яковская (114/1, 40, 1).
Известно, что фамилии на -ский (-овский) на территории Смоленского края носили, как правило, представи-
315
Преподаватель
фундаментальная наука вузам
316
тели смоленской шляхты - потомки польских шляхтичей, оставшиеся после освобождения западных регионов России (после 1654 г.) на смоленской земле. Шляхта - «в ряде стран Центральной Европы (Польше, Литве и др.) название основной части господствующего дворянского класса, соответствовавшего дворянству» (понятие историческое) [4, с. 724].
В. Н. Добровольский писал о смоленской шляхте: «В 150-летний период двукратного пребывания Смоленской области под властью Польши население ее смешалось с польскими и литовскими выходцами, что послужило началом к образованию особого сословия, получившего название Смоленской шляхты. Алексей Михайлович предоставил этому сословию древние права и многих удостоил царских наград» [5, с. 1005]. В XVIII в. начинается ассимиляция смоленской шляхты, шляхтичи растворяются среди русского населения, но бесследно они не исчезли. По словам М. Богословского, вхождение Смоленщины в состав Речи Посполитой «не осталось без влияния на высшем, по крайней мере, слое населения этой области. Присматриваясь к фамильным прозвищам смоленского шляхетства, мы видим очень немного великорусских имен; большая же часть этих прозвищ - со свойственными юго-западной Руси окончаниями на ЧЪ, как Адамовичи, Засуличи, Богдановичи, Прокоповичи, Отрошкови-чи, Карновичи, Станкевичи и др., или, что еще чаще, на СКИЙ, ЦКИЙ: Азан-чевские, Высоцкие... и др.» [6, с. 2628]. Яркий след в истории края оставили представители многих шляхетских родов: Вонлярлярские, Друцкие-Соко-линские, Коховские, Рачинские, Храповицкие и др.
Имена (фамилии) на -ичи также образовали ряд топонимов: с. Елисеевичи (15174, 607 об.), д. Остапковичи (15174, 2 об.), д. Сидоровичи (113/1, 205, 10 об.), д. Шилковичи (Пам. об. См., 248), д. Перховичи (Пам. об. См., 248), сц. Сусловичи (Пам. об. См., 250). Суффикс -ичи - так называемый патронимический суффикс, он придает названию значение множественности. Топонимы на -ичи призваны отразить процесс наследования потомками деревни, села, пустоши.
Подобные названия с формантом -ичи уже давно интересовали исследователей. Изучению названий с формантами -ичи, -овцы, -инцы в белорусском и украинском Полесье посвящена статья В. А. Никонова [7]. Исследуя топонимы на территории Украины, О. А. Купчинский пишет: «В целом статистические сведения за последние четыре столетия фиксируют тенденцию к снижению продуктивности модели и постепенному отмиранию этого древнего типа названий на украинских землях» [8, с. 89].
Весьма интересна история рассматриваемого форманта. Как известно, формант -ичи - один из старейших в славянской ономастике, к тому же, можно сказать, универсальный: он известен всем группам славянских языков, выступает и в этнонимии (лютичи, кривичи, вятичи), и в антропони-мии (древнерусские Ольговичи - потомки князя Олега Святославича), и в топонимии (еще до 947 года - Лаврен-тьевская летопись упоминает с. Оль-жичи близ устья Десны, владение княгини Ольги).
Многие исследователи (В. А. Никонов, С. Роспонд, А. М. Селищев) отмечали, что для восточнославянской топонимии суффикс -ичи является
1ЕК
чуждым, не считая отдельных «оазисов». К числу таких «оазисов» можно отнести Смоленский край и некоторые другие западнорусские территории, в свое время входившие вместе с белорусскими и украинскими землями в Польско-Литовское государство.
«Таким образом, названия на -ичи сосредоточились на определенной территории древней Руси, примерно совпадающей с территорией распространения белорусских говоров, гранича на севере с псковскими говорами (переходный белорусско-русский диалект) и на юге - с переходным белорусско-украинским» [2, с. 48-49].
Топонимы с формантом -ичи могут иметь разное истолкование. Первоначально, при родовом строе, они обозначали именно название населенного пункта по имени отца, деда или вообще предка. Но позже, при феодальном строе, как отмечает В. А. Никонов, «их сменяют названия, означавшие уже не потомков, а зависимых. Основа такого топонима не обязательно личное имя. Она часто означала положение владельца: Бискупичи (из бискуп «епископ»), По-повцы» [7, с. 197].
В. А. Жучкевич выделяет на территории современной Белоруссии топонимы на -ичи и показывает, что они могут иметь в основе или этноним, или личное имя, или название местности. Так, название Богушевичи он связывает с патронимом (Богуш - «ничей», «божий человек»). В этом же ряду стоят Василевичи, Ганцевичи, Жит-ковичи, Климовичи, Копцевичи, Корели-чи, Костюковичи, Микашевичи, Милос-лавичи, Озаричи, Родошковичи, Смолеви-чи, Уваровичи и др. Некоторые топонимы, согласно В. А. Жучкевичу, связаны с этнонимами: Латыголичи (латыго-
лью называли ранее латышей (латгальцев) и близкие к ним этнические группы), Кривичи (племенное название одной из групп славян), Ляховичи (вероятно, образование от народного термина ляхи - «поляки»). Топоним Паричи он объясняет через слово поречье - «местность у реки, по реке» [9].
Сохранились топонимы на -ичи до настоящего времени и на территории Смоленской области: Астапковичи (Росл.), Барановичи (Росл.), Бобровичи (Ельн.), Болваничи (Поч.), Василевичи (Красн.), Вереевичи (Красн.), Вязьмичи (Дор.), Думаничи (Поч.), Дурмановичи (Росл.), Екимовичи (Росл.), Елисеевичи (Дух.), Ершичи, Иваничи (Ельн.), Ивановичи (Ярц.), Карманичи (Поч., Смол.), Карташевичи (Рудн.), Когаричи (Росл.), Кожуховичи (Хисл.), Любаничи (Красн.), Верхние Маховичи (Дем.), Мигновичи (Мон.), Микуличи (Шум.), Мушковичи (Ярц.), Петровичи (Шум.), Починичи (Шум.), Фальковичи (Ярц.), Хиславичи, Шеровичи (Рудн.), Шиличи (Гаг.), Шумячи, Яковлевичи (Ельн.) (Административно-территориальное устройство Смоленской области).
Перечисленные названия являются патронимическими: Астапкови-чи, Василевичи, Екимовичи, Елисеевичи, Иваничи, Ивановичи, Микуличи, Петровичи, Яковлевичи, Барановичи, Бобровичи, Ершичи, Карманичи, Карташевичи. Однако все эти названия могли иметь и владельческий характер. Так, например, топоним Елисеевичи с течением времени мог обозначать вовсе не потомков Елисея или Елисеева, а его подданных, людей, живущих на данной территории, во владении Елисея (Елисеева).
В основе топонима Вязьмичи, по-видимому, лежит другой топоним -Вязьма. Вполне возможно, выходцы из
317
3 / 2011
Преподаватель
1Ек
фундаментальная наука вузам
Вязьмы основали новое поселение, которое получило название Вязьми-чи. Соответственно Починичи можно соотнести с топонимом Починок, Верее-вичи - с названием Верея. Топоним Верхние Маховичи также, как нам представляется, можно отнести к данной группе, поскольку слово Маховичи, видимо, отразило процесс аканья, первоначально же было Моховичи.
Некоторые названия на -ичи связаны с родом занятий населения данного поселения, деревни, села. Причем в одних топонимах еще ясно прослеживается значение (ср. Кожуховичи), в других оно уже затемнено. Так, например, смысл названия Болваничи поможет прояснить история слова. Издавна слово болван имело значение «обрубок бревна, чурбан, баклуша, баклан», слово болванить значило «оболванивать, обтесывать, нагрубо обделывать, вчерне, -ся, обделываться, обтесываться» [10, т. I, с. 109-110]. В современных смоленских говорах сохранились слова болван «обрубок дерева», болванка «обрубок толстого дерева, чурбан», болванок «обрубок толсто-318 го дерева» [11, с. 213]. Видимо, большинство жителей деревни Болваничи было связано с обработкой, обтесыванием бревен.
Отдельные названия могли утратить свой начальный смысл и выступать с переносным значением. Так, название Фальковичи могло произойти от современной формы Фаля от собственного имени Фалалей. У Даля находим фаля «простак, простофиля, разиня; пошляк, самодовольный невежа; фалалей, повеса», а также фаля, фалька «в карточн. игре горка или три листа: пиковая осьмерка, вообще карта, которая увеличивает собою счет прочих» [10, т. IV, с. 531-532].
Были распространены и другие отантропонимические топонимы (отыменные и отпрозвищные) в форме множественного числа: д. Ер-мачки (15171, 336 об.), п. Михали (15172, 282 об.).
Отдельные топонимы р1игаНа tan-Шт имеют в своем составе суффикс -к-, о котором известно, что функции его формализовались и он стал лишь средством субстантивации: д. Гаврилен-ки (15171, 286), д. Ивантовки (15170, 89 об.), п. Кузменки (15170, 519).
Другие модели р1игаНа tantum в наших памятниках достаточно редки. Так, например, в исследуемых отказных книгах XVII в. находим несколько названий на -енки: д. Макаренки (15172, 189), д. Гавриленки (15171, 286), д. Лу-кьяненки (15170, 474 об.).
Е. Н. Полякова, характеризуя пермские ойконимы в форме множественного числа, указывает, что в пермских говорах «функционировали патронимические коллективные прозвища на -ата/-ята (Бычата - дети человека по прозвищу Бык, Климята - дети Клима, Климентия) и -онки/-ёнки (Филиппён-ки - дети Филиппа), нередко переходившие в ойконимы. Такие ойконимы возникали в живой речи, а затем становились и официальными названиями небольших поселений» [12, с. 171].
Приведенные выше смоленские топонимы на -енки/-ёнки представляют, по-видимому, ту же модель на -онки/-ёнки (буква ё в документах не обозначалась).
В последующие эпохи продолжают существовать рассмотренные модели, ср.: д. Захаренки (АТУ 1981, 194), д. Ильенки (202), д. Макаренки (252), д. Сидоренки (335), д. Сидоры (335), д. Тарасенки (353), д. Тишонки (358), д. Ульятичи (364), д. Фоменки Б., М.
ф
(368), д. Хаменки (369), д. Харитоненки (370), д. Хоменки (374) и др.
А также в XIX-XX вв. существует еще одна новая модель - на -ата/-ята (-аты/-яты)\ д. Гуряты (АТУ, 166), д. Си-доряты (336), д. Холшаты (374).
Топонимы на -ата/-ята исследователи квалифицируют по-разному. Одни ученые полагают, что подобные топонимы не имеют топонимического суффикса, а имеют лишь патронимический суффикс. Другие же исследователи считают, что -ата (-ята) следует называть топонимическим формантом.
Изучение топонимической модели pluralia tantum позволяет сделать некоторые выводы. Как свидетельствуют наши материалы, самой древней моделью является модель на -ичи (с патронимическим суффиксом), самой молодой - модель на -ата(-ята).
Еще один суффикс - -их(а) - участвует в образовании русских топонимов, хотя и не так часто и продуктивно, как названные выше. Этот суффикс характерен для существительных женского рода при назывании жены по мужу (Антон - Антониха,, Демьян - Демьяниха). В топонимии с его помощью образуются названия объектов по принадлежности женщине, ср.: ур. Артемиха (113/1, 205, 6), п. Вавулиха (15177, 573 об.), пожня Кузмиха (113/1, 205, 6 об.).
Встречаются подобные названия и в современной смоленской топонимии: д. Абрамиха (Сыч.) (АТУ 1981, 105), д. Авдеиха (Сыч.) (105), д. Андро-ниха (Сыч.) (111), д. Аносиха (Бельск.) (112), д. Богданиха (Сыч.) (126), д. Ни-кулиха (Сыч.) (276), д. Романиха (Сыч.) (320), д. Семенчиха (Сыч.) (333), д. Се-мениха (408), д. Тихониха (Сыч.) (357).
Г. П. Смолицкая, отмечая наибольший «расцвет» этого типа топонимов в
междуречье Оки и Волги, считает, что «в эти места ведут следы его из Польши и Украины, где известны названия на -мха, но в значительно меньшем количестве. Топонимия этого типа свидетельствует о том, в каком направлении шло расселение какой-то группы населения, в языке которой был продуктивен суффикс -их(а)» [13, с. 104].
Отыменные топонимы могли иметь также суффикс -щин(а): д. Алек-совщина (1355/1, 1470, 89), д. Андреев-щина (15174, 326 об.), сц. Борисовщина (1355/1, 54/1487, 48), сц. Варварщина (1355/1, 54/1487, 48), п. Василевщина (15170, 730), д. Кириловщина (15172, 322), п. Митковщина (15177, 556 об.), д. Михайловщина (15171, 46 об.), д. Не-федовщина (1355/1, 54/1487, 49 об.), с. Пашкеевщина (15175, 311 об.), д. Сви-ридовщина (15172, 81), п. Тимофеевщина (15176, 273), д. Федоровщина (15174, 39 1 об.), д. Якубовщина (15170, 369). Названия с этим суффиксом образовывались от имен, фамилий, названий социального положения владельцев данного пункта и обозначали не только сам пункт, но и всю местность, принадлежавшую владельцу.
Таким образом, анализ топонимов Смоленского края, в состав которых входят календарные имена (или образованные от них фамилии), показал, что в XVП-XVШ вв. названия населенных пунктов могли образовываться с помощью нескольких суффиксов (-ов, -ев, -ин, -к-, -ск-, -ичи, -их(а), -щин(а)) как от полных календарных мужских и женских имен, так и от их неполных форм, или некалендарных форм календарных имен.
Отантропонимические топонимы могут быть ценнейшим источником информации о том, каким был в прошлые века русский именослов.
319
3 / 2011
Преподаватель
ф
фундаментальная наука вузам
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Суперанская А. В. Словарь русских личных имен. - М.: Изд-во Эксмо, 2005. -С. 52-53.
2. Роспонд С. Структура и стратиграфия древнерусских топонимов // Восточнославянская ономастика. - М.: Наука, 1972. С. 9-89.
3. Никонов В. А. Пути топонимического исследования // Принципы топонимики. -М.: Наука, 1964. - С. 69-71.
4. Словарь русского языка в 4-х тт. / Гл. ред. А. П. Евгеньева. - М.: Русский язык, 1981-1984. - Т. 4.
5. Добровольский В. Н. Смоленский областной словарь. - Смоленск, 1914.
6. Богословский М. Смоленское шляхетство в XVIII в. - СПб., 1899.
7. Никонов В. А. Две волны в топонимии Полесья // Полесье (Лингвистика. Археология. Топонимика). - М.: Наука, 1968. С. 193-205.
8. Купчинский О. А. Статистика и стратиграфия восточнославянских топонимов на -ичи и некоторые вопросы исторической географии заселения (на материале УССР) // Топонимика на службе географии. - М., 1979.
9. Жучкевич В. А. Топонимика Белоруссии.
- Минск: Наука и техника, 1968.
10. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.: Русский язык, 1989-1991. - Т. 1-1У.
11. Словарь смоленских говоров. - Смоленск: СГПУ, 1974. - Вып. 1.
12. Полякова Е. Н. Региональная лексикология и ономастика: материалы для самостоятельной работы: учебное пособие. -Пермь: Перм. ун-т, 2006.
13. Смолицкая Г. П. Занимательная топонимика. Рассказы о географических названиях. - М.: Армада-пресс, 2001.
14. РГАДА (Российский государственный архив древних актов. - Ф. 1209/2. - Оп. 2. Поместный приказ. - Д. № 15166, 15170, 15171, 15172, 15174, 15175, 15176, 15177; Ф. 1355/1. - Оп. 1. Экономические примечания. - Д. № 1470, 54/1487.
15. ГАСО (Государственный архив Смоленской области). - Ф. 2/104. Смоленское губернское правление. Д. № 7, 8, 10, 36, 42; Ф. 113/1. Личный фонд Е. Н. Клетновой.
- Д. № 153, 205, 212; Ф. 114/1. Фонд Барышниковых. Д. № 9, 40.
16. Административно-территориальное устройство Смоленской области: справочник. -М.: Московский рабочий, 1981. Щ
320
