CC BY
22
УДК 2
Е. В. Кузьмина **
«КАКОВ ЧЕЛОВЕК — ТАКОВ ЕГО И БОГ» АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ **
В статье предпринимается попытка сопоставления различных подходов (измерений) религиозной идентичности с целью построения работающей теоретической модели для анализа и прогнозирования религиозной ситуации в Российской Федерации в целом и региональных процессов в частности. Антропологическое измерение религиозной идентичности предлагается как генерирующее другие социогуманитарные подходы, закрепляющее специфику исследования персоны.
Ключевые слова: персона; антропология религии; теология.
E. V. Kuzmina "WHAT A MAN IS, THAT'S HIM AND GOD".
ANTHROPOLOGICAL DIMENSION OF RELIGIOUS IDENTITY
The article attempts to compare different approaches (dimensions) of religious identity with the aim of constructing a working theoretical model for analyzing and forecasting the religious situation in the Russian Federation in general and regional processes in particular. The anthropological dimension of religious identity is suggested as generating other socio-humanitarian approaches that fixes the specifics of a person's research.
Keywords: person; anthropology of religion; theology.
Религиозная идентичность и ее «измерения» — актуальная исследовательская тема, имеющая и узко научную направленность, и широкое государственное и общественное значение.
* Кузьмина Елена Викторовна, кандидат исторических наук, доцент, кафедра теологии и мировых культур социально-гуманитарного факультета Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского; kuzminahv@rambler.ru
Статья подготовлена в рамках проекта РФФИ № 17-13-55002 «Персоноразмерная модель мониторинга религиозных процессов в Омской области: концептуализация, разработка, апробация» (номер государственной регистрации научно-исследовательской темы проекта: АААА-А17-117041310093-8).
216
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2017. Том 18. Выпуск 4
Научный подход в изучении религии предполагает объективность и достоверность. Специфику религии как предметной области осознали уже отцы-основатели науки о религии. Предпочтительным, несмотря на значение философии религии Г. Ф. В. Гегеля, оказывается конкретное, историческое, феноменологическое, или, как сегодня принято говорить, социокультурное, «полевое» изучение религии. При всем «нормативном» значении традиционного, теологического подхода в самопонимании и самопрезентации традиции, динамика религиозных процессов настолько быстро меняет общую картину мира, что и традиционным (мировым) религиям приходится вступать с новой религиозностью в острую конкуренцию. Исследователи отмечают обратное влияние конкурирующих религиозных дискурсов на социальную и культурную стратификацию общества [4]. Говорят о появлении новых структур в идентичности человеческой личности [2, с. 18]. И возможно, что религиозная составляющая идентичности и позволит отследить эти «невидимые» обычной научной оптике процессы «приватизированной» религиозности, и поможет ими управлять. Мы сейчас говорим даже не о религиозном экстремизме или конфликтогенности новых религиозных движений. В самой личности современного человека появляются «пустоты», которые заполняются нерациональными «интеракциями».
Еще одним общим утверждением является необходимость междисциплинарного взаимодействия, полипарадигмальности [5, с. 8]. В общем-то неважно, какой подход будет родовым, а какой — видовым: исторический, антропологический или культурологический. Интересно, что, например, психологии и социологии — самым «научным» из гуманитарных дисциплин, все-таки отводится «инструментальное» значение. Также общепринятым является утверждение необходимости «собирания» всех наук о человеке, в т. ч. с целью совокупного научного знания.
Может ли здесь получить свое место и значение теологический подход, который традиционно рассматривается как взгляд религии на себя саму? А. Н. Крылов раздел, посвященный теологическому измерению идентичности, начинает с констатации «кризиса личной идентичности современного человека» [2, с. 211], также указывает на кризис религиозного самосознания. Другими словами, теологический взгляд на человека предполагает «вертикаль» — человек, согласно христианской традиции, сотворен по образу Самого Бога. Кроме всего прочего, например, христианская теология предполагает, что Бог-Сын воплощается и вочеловечивается, т. е. берет на себя полноту человеческой природы (кроме греха), следовательно, показывает, каким человек должен быть. Если религиозная идентичность, как и идентичность в целом, имеет индивидуальную и социальную стороны, то в религии для определения первого оказывается важным образ основателя религии, а для второго — устройство религиозного сообщества.
Так как в отечественной науке уже есть опыт социологического исследования идентичности — здесь и М. П. Мчедлов, и Ю. Ю. Синелина, и М. Ю. Смирнов, и Л. С. Астахова, и Т. С. Пронина (ей принадлежит первая докторская диссертация по религиозной идентичности, адаптированная к российским реалиям), — то важным становится исследование индивидуального (персо-
нального) полюса религиозной идентичности. Как кажется, для продуктивного решения вопросов индивидуальной идентичности необходимы междисциплинарные исследования психологов религии и теологов. И вот здесь философия религии возвращается в междисциплинарный дискурс. Потому что при всей неповторимости, «тонкости» исследования человеческой личности, в области персональных штудий работают классические, фундаментальные концепты, такие как личность, душа, сознание, память и др. Современные исследования добавляют в антропологическую проблематику дискурс телесности и отношения тела и души (психики). Религиозная идентичность ставит вопросы смысла жизни и пользуется для ответов на эти вопросы символическим мышлением (семиотика религии).
С точки зрения православной теологии, цель творения человека — обоже-ние, осуществление в себе богоподобного совершенства с помощью благодати, «завершение» которого происходит за границами исторического измерения человека, то, что в традиции обозначается как эсхатология. В этом смысле персона, личность, лицо укореняется в мире божественном, истинно сущем, онтологизируется. В. Н. Лосский определяет личность как свободу от природы, проявляющуюся в самоотдаче [3, с. 654]. Личные отношения с Богочеловеком формируют личные отношения между личностями человеческими, создают совершенно иной формат коммуникации, основанный на доверии и любви.
Надо признать, что сопоставлять антропологическое и теологическое измерение идентичности достаточно непросто. Антропология очень многообразна, антропологическое измерение идентичности, согласно А. Н. Крылову, включает анализ знака, символа, таинства и ритуала, а также применение психологических данных, например, возрастные измерения религиозного сознания и идентификации — как осознания религиозного (само)определения. В отечественной науке есть примеры типологии религий в связи с возрастными и тендерными показателями [1]. Основатели мировых религий — ярко выраженные личности. «Подражание» их поведению конституирует повседневную практику их последователей, аскетическую составляющую, в которой человек выстраивает отношения не только с трансцендентным, но и с самим собой. Здесь целый комплекс вопросов: популярная сегодня в психологии религии тема религиозного обращения (она ярко представлена, например, в буддизме и исламе); тема проживания религии, ее осознания, от детского тотального доверия к подростковому сомнению, и далее, к религиозному «старчеству». Не последним является вопрос религиозного «отступления» или, например, «двоеверия» — сочетания, синкретизма нескольких религиозных традиций.
С антропологической точки зрения важная религиозная «атрибутика», то, во что «воплощается» религия: зрительные интуиции, слуховые восприятия, все, что выражается в понятие ритуала. Сопоставления разных подходов здесь дают интересные результаты: символика цвета, эффект перихорезиса (когда эстетические показатели обмениваются своими свойствами) и многое другое.
Можно предположить, что для антропологического измерения религи(й) понадобятся все срезы, но личность — персона, утверждающая свою неповторимость и свободу от всякой типологии, проявляет себя в многообразии «преобразованных» чувств. Проблематика идентичности началась с описания
кризиса переходного возраста (юности). Религиозная идентичность предполагает снятие «временного» параметра и конструирование собственной идентичности исходя из надвременных показателей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зайцев П. Л. «Мужское» в словесных формах культуры. — М: Изд-во ОмГПУ, 2007. — 216 с.
2. Крылов А. Н. Религиозная идентичность. Индивидуальное и коллективное самосознание в постиндустриальном пространстве. 3-е изд., доп и перераб. — М.: Издательство ИКАР, 2014. — 356 с.
3. Лосский В. И. Боговидение. — М.: АСТ, 2003. — 759 с.
4. Пагасий А. К. Конкурентные религиозные дискурсы в социально-исторической эволюции русского православия: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. — СПб., 2013. — 45 с.
5. Пронина Т. С. Типология религиозной идентичности: аналитика религиозности современного российского общества: дис. ... д-ра филос. наук. — СПб., 2015. — 384 с.
