CC BY
38
УДК 330.3
DOI 10.24866/1815-0683/2020-4/84-98
Ю.А. АВДЕЕВ*
Какая Программа развития нужна Дальнему Востоку?
Предпринята попытка оценить Национальную программу развития Дальнего Востока до 2024 года и с перспективой до 2035 года на фоне предыдущих нереализованных программ в новейшей истории региона. В качестве критерия развития региона предлагается рассматривать динамику численности населения. Такой подход должен стать основой методологии разработки долгосрочной программы, что позволит сформулировать ряд конкретных мер по стимулированию роста демографического потенциала территории, объяснит необходимость смены экономической специализации региона и изменений в пространственной организации жизнедеятельности населения, даст возможность увидеть принципиально иной характер интеграционных связей со странами АТР.
Ключевые слова: Национальная программа, демографический потенциал, стратегия, пространственная организация, интеграционные связи.
АВДЕЕВ Юрий Алексеевич -кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории социальной и медицинской географии. avdyural@mail.ru.
AVDEEV Y. A. - Candidate of Economic Sciences, Leading Research Officer of the Laboratory of Social and Medical Geography.
Y.A. AVDEEV
What Development Program does the Far East
Need?
An attempt to evaluate the National program of development of the Far East until 2024 and with a view to 2035 against the background of previous unrealized programs in the recent history of the region was made. The dynamics of the population is proposed to consider as a criteria of the development of the region This approach should form the basis of the methodology for developing a long-term program, it will allow us to formulate a number of specific measures to stimulate the growth of the demographic potential of the territory, explain the need of change the economic specialization of the region and changes in the spatial organization of the population's life, and make it possible to see a fundamentally different character of integration ties with the Asia-Pacific countries.
Keywords: national program, demographic potential, strategy, spatial organization, integration ties.
* Тихоокеанский институт географии ДВО РАН. 690041, г. Владивосток, ул. Радио, 7.
Pacific Geographical Institute of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences. 7, Radio
Str., Vladivostok, 690041.
Российский Дальний Восток - одна треть территории России, огромные запасы природных ресурсов, 5,5 млн морской акватории в пределах национальных границ, значительная часть Арктического побережья, соседство наиболее развитых экономик азиатских государств с высокой плотностью населения. Этого достаточно, чтобы утверждать, что региону нужна Программа развития. Объявление Дальнего Востока России приоритетом на весь XXI в., обозначение в качестве важнейшего политического направления «поворота на Восток», усиливающаяся геополитическая активность России в этой части планеты - все это делает необходимым придать Программе национальный уровень.
В чем, как представляется, неуспех всех предыдущих программ последних десятилетий? В результате объявленного в начале 1990-х гг. «парада суверенитетов» регионы стали вынуждены выживать за счет внутренних ресурсов, что послужило главной причиной деградации большинства субъектов Федерации и наиболее очевидно проявилось на Дальнем Востоке. Важнейшим индикатором неблагополучия явилось резкое сокращение численности населения региона. На протяжении трех десятилетий этот индикатор показывает «на красное», а множество усилий на федеральном и региональном уровнях пока так и не смогли переломить устойчивую тенденцию убыли населения. Имеет ли шанс утвержденная в сентябре 2020 г. Национальная программа развития Дальнего Востока до 2025 года с перспективой до 2035 года вывести регион из ее нынешнего состояния, изменилась ли методология подхода к решению наиболее важных проблем по сравнению с предыдущими программами - эти вопросы являются предметом рассмотрения настоящей статьи.
Программы новейшей истории для Дальнего Востока. Итогом приезда М. Горбачева во Владивосток в 1986 г. была Государственная программа развития социально-экономической системы Дальнего Востока и Забайкалья на 1986-2000 гг.1 Основная ее цель - создание на Дальнем Востоке высокоэффективного народнохозяйственного комплекса, располагающего собственной крупной ресурсной и научно-производственной базой, оптимальной структурой экономики, развитой социальной сферой и органически включенного в систему общесоюзного и международного разделения труда, повышение роли региона в народнохозяйственном комплексе страны. В ней было стремление выдержать классическую схему: предплановые аналитические исследования, сценарные проработки в разрезе ключевых целевых параметров» [4, с. 5]. Темпы экономического роста за 15 лет должны
1 О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического района, Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года: постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 19.08.1987 № 958.
были составить 250 % [6, с. 192]. Программу не удалось выполнить, через некоторое время не стало ни страны, ни президента.
Следующая Федеральная целевая программа «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 1996-2005 года» утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 15.04.1996 № 480. Указом Президента России от 23.04.1996 № 601 ей был присвоен статус Президентской Программы, что не спасло ее от участи предыдущей - вмешался экономический кризис 1998 г.
Постановлением Правительства Российской Федерации от 19.03.2002 № 169 «О федеральной целевой программе "Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на 1996-2005 и до 2010 года"» была предпринята попытка скорректировать цели предыдущих программ с учетом перехода к рыночной экономике. Особенность и странность данной программы в том, что Министерство экономического развития и торговли Российской Федерации как ответственный исполнитель еще стремился привлечь к разработке науку, но в качестве разработчика назначается государственное научное предприятие «Северо-Кавказский научный центр высшей школы», правда с оговоркой о необходимости привлечения материалов Института экономических исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук, государственного научно-исследовательского учреждения «Совет по изучению производительных сил», Дальневосточного научно-исследовательского института рынка. В результате еще раз было доказано, что даже самый совершенный инструмент в руках тех, кто слабо ориентируется в конкретном пространстве, не приводит к позитивному итогу.
Затем последовали федеральные целевые программы до 2013 г.; до 2018 г.2; до 2025 г., были промежуточные редакции и подпрограммы, в которых корректировался не столько смысл, сколько предстоящие бюджетные расходы. Общее у них - выполнить не удалось ни одну, поставленные цели не достигнуты. Председатель Правительства России Д. Медведев в октябре 2013 г., выступая в Комсомольске-на-Амуре, открыто признал, что «в общем-то, никогда не являлось секретом для всех, кто имеет какое-либо отношение к Дальнему Востоку, - дальневосточная политика государства не приносит ожидаемого от нее эффекта, не решает задач развития этой территории». Но вопрос «почему?» является предметом анализа разве что дотошных исследователей [3; 5; 7].
2 О внесении изменений в федеральную целевую программу «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года»: постановление Правительства РФ от 29.06.2011 № 508; Государственная программа Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона»: постановление Правительства Российской Федерации от 15.04.2014 № 308.
В преддверии IV Восточного экономического форума во Владивостоке в 2018 г. президент поручает Министерству Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики разработать Национальную программу для региона с перспективой до 2035 года. Первая же презентация проекта Национальной программы в Совете Федерации в июне 2019 г. получила жесткую оценку от главы верхней палаты В. Матвиенко: «... десять лет мы пишем стратегии, программы, а прорыва в экономике нет. Зато прорыв мы наблюдаем по ту сторону дальневосточной границы там, в странах Азии, растут новые ультрасовременные города, производства. А у нас программа, которая сегодня предлагается министерством, это программа рутинного развития, а не прорыва. Тем более что исполнение показателей развития региона по итогам прошлого года не превышает пятидесяти процентов!». Разработчики, отвечая на критику, направили усилия на уточнение пропорций между федеральным бюджетом и привлекаемыми инвестициями, а менять следовало подход к разработке программы, методологию, пропорции между стратегическими долгосрочными целями и тактическими задачами.
Не дождавшись результата, глава государства поручил правительству утвердить Национальную программу развития Дальнего Востока3. Но даже беглого знакомства с подписанным председателем правительства документом4 достаточно, чтобы увидеть, что реанимировать программу не удалось.
Программа - это система взаимосвязанных мероприятий, направленных на решение конкретных проблем и задач [1], но прежде всего это точно сформулированная цель и решаемые задачи, которые вытекают из объективной оценки как внутреннего потенциала данной территории, так и ее места в окружающем пространстве. Нужна честная и объективная оценка региона, важно понимать, почему не удалось достичь намеченного прежде, необходим набор идей, как использовать ресурсы кроме как на экспорт, и чем по большому счету территория может быть интересна другим странам. Требуется системный анализ того, что было раньше, с какими проблемами имеем дело сегодня и представление о том, куда мир движется в будущем.
Именно потому что в представленном Минвостокразвития России документе долгосрочные стратегические задачи оказались замещены решениями текущих тактических проблем, его значение было снижено
3 О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока: Указ Президента Российской Федерации от 26.06.2020 № 427.
4 Об утверждении Национальной программы социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 г. и на перспективу до 2035 г.: распоряжение Правительства Российской Федерации от 24.09.2020 № 2464-р.
до уровня распоряжения Правительства. Вершиной непонимания того, что требуется от разработчиков, стало выступление министра А. Козлова в рамках Правительственного часа в Совете Федерации в январе 2020 г.: «По поручению Президента России нами разработана аналитическая программа территориального развития ДФО до 2024 года и на перспективу до 2035 года. Первоначально мы ее называли - Национальная программа развития Дальнего Востока. Программа обеспечит взаимосвязь государственных программ и национальных проектов по территориальному принципу. Мы внесли ее в Правительство РФ 20 января. Программа полностью встроена в систему стратегического планирования Российской Федерации. Стратегия же развития ДФО будет утверждена в декабре 2020 года». Сенаторы, участники того заседания, в том числе и от Приморского края (Л. Талабаева и С. Горячева), на такую интерпретацию поручения президента не отреагировали. Глава Совета Федерации дала оценку доклада министра, будто принимала пересдачу экзамена нерадивого студента. Проект программы тогда правительство не приняло, о какой стратегии говорил министр, которую обещал утвердить в конце 2020 г., не ясно, а вопрос: где Национальная программа, которую поручил президент в 2018 г. и которую чиновники почему-то переиначили в «аналитическую программу территориального развития», остался висеть в воздухе.
Понятно, председатель правительства за три месяца при нынешних обстоятельствах только и смог выкроить неделю, чтобы посетить регион, аккуратно проезжая мимо Хабаровска и Владивостока, и в установленный срок подписал мертворожденный документ. Критиковать, вступать в дискуссию, искать ошибки в подписанной Программе бессмысленно. Это просто другой документ: заказ был на стратегическое видение развития региона на десятилетия вперед, а получили набор тактических задач, решать которые, бесспорно, необходимо, но важно понимать причины возникающих проблем. Вряд ли кто-то будет возражать против борьбы с наводнениями, пожарами, с эпидемией, против усилий за привлечение инвестиций, новых производств и тысяч рабочих мест. Реагировать на каждый раз возникающую ситуацию, заниматься текущими делами, не задумываясь о причинах, проще, привычнее, тогда как искать нетривиальные, прорывные решения, на чем настаивает президент, или хотя бы выйти на причинно-следственные связи - это гораздо сложнее. Не менее важно, и даже принципиально важно понимать, на основании каких критериев оценивать результаты деятельности. Сегодня предлагают оценивать деятельность министерства по соотношению федеральных вложений к привлеченным инвестициям, называя это синергетическим эффектом; по количеству вновь открытых территорий опережающего развития, по числу наделенных статусом «свободный порт» прибрежных зон, по количеству
зарегистрированных резидентов и созданных новых рабочих мест, открывающихся предприятий, обладателей бесплатных гектаров, сниженной до уровня двух процентов ипотеки и т. д. Но при этом как бы по касательной, не омрачающей общую позитивную динамику, отмечается факт снижающейся численности населения региона. Заметим, что это не является региональной спецификой, убыль населения характерна и для большинства других субъектов Федерации. Просто для огромной территории, плотность населения которой едва ли составляет 1 чел. на 100 га (в соседних странах этот показатель отличается на два порядка), потери населения приближаются к 25 %, а перспектива до 2050 г. указывает на сохранение сложившейся тенденции, даже самое незначительное снижение численности говорит о неблагополучии, и значит, все прочие атрибуты успеха становятся ничтожными, если результатом усилий властей не является абсолютный прирост населения.
И продолжается это не год-два (у тех, кто родился в начале 1990-х гг., дети пошли в школу!), а нас продолжают убаюкивать тем, что скоро все изменится к лучшему, хотя «пока цель государственной политики по ускорению экономического развития и повышению качества жизни населения Дальнего Востока не достигнута», как записано в нынешней программе, называют проблемы «вызовами», ранее принятые решения «обнуляют»: «новая экономическая модель работает всего пять лет». Себя и нас убеждают, что народу уезжает меньше, правда «светлое будущее» откладывают еще на три пятилетки. Свежие данные от Росстата: за январь-сентябрь 2020 г. в Дальневосточном федеральном округе родилось 57 977 чел. (это 95 % к январю-сентябрю 2019 г.), умерло - 66 924 (99,1 %). Естественный прирост населения зафиксирован только в трех регионах: Республиках Бурятия, Саха (Якутия) и Чукотском АО5.
Демографическая ситуация в России. Управлять демографическими процессами действительно непросто, со ссылками на «развитие» страны утверждается, что Россия находится в стадии «демографического перехода», потому и народу становится меньше. С этим можно было бы согласиться, если отвлечься от истории демографического развития России. За время с первой переписи населения в 1897 г. и до 1941 г., пережив Первую мировую войну, две революции, Гражданскую войну, коллективизацию, голод 1933 г., унесший почти 2 млн чел., репрессии 1937 г., население России увеличилось на 43,5 млн чел. (с 67,5 до 111 млн чел.). За годы Великой Отечественной войны до 1946 г. сокращение составило 13,4 млн чел. при военных потерях в 27 млн чел.! А с 1946 по 1965 г. численность населения России ежегодно прирастала почти на 2 млн. жителей.
5 Дальний Восток вымирает. URL: https://news.mail.ru/society/43986964/ (дата обращения: 03.11.2020).
Дальше происходит снижение, но и в это время - с 1966 по 1990 г. ежегодный прирост населения около 1 млн чел. Всего за послевоенный период -44 года - население страны возросло на 50 млн чел. (с 97,5 до 147,7 млн).
По инерции прирост продолжался еще почти пять лет, а это еще около 800 тыс. чел. Но дальше нечто необъяснимое: за пять лет численность населения России сократилась на 1,6 млн чел. - до 146,9 млн, а до 2009 г. - еще почти на 5 млн. За 14 лет в результате миграционного оттока и превышения смертности над рождаемостью страна уменьшилась на 6,6 млн чел.! По прогнозам Росстата на 2036 г. диапазон численности от 138 до 153 млн чел. А ведь когда-то (1906 г.) Д. И. Менделеев прогнозировал численность населения России на 2026 г. до 1 млрд 200 млн чел.! Если бы в стране после 1990 г. удалось сохранить прирост населения уровня 1960-1980-х гг., это дополнительно 30 млн чел. Даже снижавшийся прирост 1990-1995 гг. мог обеспечить не меньше 4 млн чел.
Но случилось то, что случилось. Демографические потери последних трех десятилетий нуждаются в глубокой диагностике на фоне беспрецедентных мер, которые инициировал президент, понимая, что «курс на инвестиции в человека значит - в будущее России». Но только финансовых вливаний в решение демографических проблем (материнский капитал, возросшие пособия, ипотека под два процента и т. п.) недостаточно, нужна кардинальная смена организационной структуры и управления демографическими и миграционными процессами, необходимо восстановить целостность объекта управления, перестроить структуру и порядок взаимодействия между ее элементами, развернуть подготовку кадров в этой области вплоть до муниципального уровня. А первым пунктом должно стать переосмысление цели демографического развития страны: при всей актуальности ориентира на «сбережение народа», необходимо осознать, что для России важно «приумножение народа»!
Дальний Восток закончится раньше? На фоне серьезных демографических проблем России ситуация для Дальнего Востока близка к катастрофической. Если страна за 30 лет потеряла 4,4 % населения, то регион почти 25 %! Когда на одной трети территории страны абсолютная убыль населения становится привычной уже для второго поколения, а в перспективе ближайших 15-20 лет нет никаких убедительных аргументов в пользу преодоления этой тенденции, это вопрос национальной безопасности и территориальной целостности, и значит, он должен стать главным в Национальной программе развития Дальнего Востока. Принципиально новую демографическую политику трудно реализовать сразу на всей территории страны, а потому целесообразно начинать внедрение новой модели с восточных регионов. Уже пять лет в регионе «работает» система государственных преференций для притока инвестиций, и было бы правильно
параллельно запустить подобный механизм для формирования демографического потенциала. Но препятствием на пути такого решения является позиция полпреда президента по ДФО, который жестко утверждает, что «отдельно создавать какую-то систему преференций за то, что человек живет на Дальнем Востоке, считаю странным, . абсолютно бессмыслен-
ным»6.
А разве не бессмысленно заманивать инвестиции, создавать новые рабочие места при убывающем количестве жителей в регионе? Население Приморского края (наиболее многочисленного и «благополучного» среди субъектов федерации ДФО) за 30 лет сократилось «всего» на 412 тыс. чел., или почти на 18 %. Демографическая структура такова, что рассчитывать на рост рождаемости не приходится (численность девочек меньше родивших их мам), материнский капитал лишь отчасти сдерживает ситуацию. Наши расчеты показывают, что позитивные изменения при сохранении сложившихся тенденций могут произойти не раньше, чем через три поколения, т. е. где-то после 2075 г. [2]. При всей важности стимулирования рождаемости, продления жизни и сокращения смертности на нынешнем этапе нужна активная миграционная политика как важный источник сохранения и роста численности населения. Но поскольку управляет миграционными потоками преимущественно силовое ведомство, для которого важнее сдерживать, чем поощрять приток мигрантов, то и политика, главным образом, носит ограничительный характер. Если же рост демографического потенциала региона является приоритетной задачей, то в управленческой структуре субъекта Федерации должно быть соответствующее подразделение, отвечающее за комплексное решение проблем демографии и миграции.
Другое дело, необходимо ли здесь, «на окраине», много населения, и является ли это приоритетной задачей? Во всяком случае, последовательно осуществляемая экономическая политика в отношении восточных районов страны свидетельствует об отсутствии заинтересованности в значительном приросте населения этих территорий. У жителей европейской части страны очень приблизительное представление о том, что такое Дальний Восток, кроме того, что это очень далеко. Информационные потоки на телевидении, радио, в СМИ заполнены проблемами Украины, Сирии, Карабаха, выборами американского президента, но за два года после объявления о разработке Национальной программы не было ни одной передачи, не говоря о постоянно действующей площадке, посвященной перспективам развития Дальнего Востока. Приблизительное представление
6 Щербаков Д. Все глубже в демографическую яму. URL: https://www.eastrussia.ru/material/vse-glubzhe-v-demograficheskuyu-yamu/ (дата обращения: 03.11.2020).
о реальных проблемах региона в центре страны (что продемонстрировало обсуждение в СМИ новости об отстранении хабаровского губернатора), а также отсутствие свежих идей, очевидно, стало причиной обращения к дальневосточникам для внесения их предложений в будущий документ. Но частные мнения, сколько бы их ни было, не могут заменить стратегию, в которой иерархия целей выстраивается сверху вниз, но не наоборот. Они могут быть учтены в проекте программы, но такой проект должен разрабатываться с привлечением науки, с учетом всех привходящих обстоятельств. Здесь же все поставлено с ног на голову: сначала пожелания масс, потом программа, план реализации, а к концу 1920-го г. - стратегия. Если в этом нет злого умысла, то все сводится к стремлению двигаться по накатанной, ничего не меняя, а главное - сохраняя экономическую специализацию региона: сырьевой экспорт. Но в этом корень всех проблем Дальнего Востока: задача приращения численности населения становится бессмысленной, поскольку даже среди тех, кто здесь живет, много лишних. А «опережающее» развитие - разве только быстрее добыть и продать сырье за рубеж, превратить округ в свободную экономическую зону, ориентированную на экспорт, прежде всего сырья, на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Так, перспектива экономического развития заполярной Чукотки - добывать и продавать в жаркую Мексику по 20 млн т угля в год, что якобы и должно обеспечить «превышение среднероссийских темпов роста показателей качества жизни населения», как определяется одна из целей Национальной программы. Сама формулировка цели несет в себе лукавство: речь идет не о достижении уровня и качества жизни выше среднероссийского, а лишь об обеспечении «темпа роста показателей», что при уровне, на который «опустился» регион за последние десятилетия, выполнить не так уж и сложно. Но людей не обманешь, они сравнивают не темпы роста показателей, а сопоставляют реальный уровень жизни в разных концах страны, и устремляются туда, где он действительно выше.
Возможен ли прорыв в Национальной программе? Вариантов прорывных решений в развитии региона достаточно. Первое, что является базовым направлением, - изменение экономической специализации, последовательный переход от сырьевого экспорта к формированию новой индустриализации. Необходимо ответить на вопрос, в каком направлении развивать интеграционные связи со странами АТР: если не уголь, нефть, газ, рыба, лес, то что? Приоритетами индустриализации должны стать отрасли, которые обеспечивают лидерские позиции России в интеграционных связях с ближайшими соседями. Этому требованию будут отвечать отраслевые комплексы, ориентированные на освоение Космоса и Мирового океана - приоритеты на долгосрочную перспективу. Именно в этих сферах
Россия обладает мировым авторитетом, технологиями, природно-ресурс-ным потенциалом, кадрами, центрами профессиональной подготовки.
Важный раздел Национальной программы Дальнего Востока -пространственная организация. Для 7 млн км2 территории плюс более 5 млн км2 морской акватории, с разнообразием природно-климатических зон, различиями в плотности населения, неразвитой транспортной инфраструктурой, с учетом динамики процессов урбанизации в соседних странах, необходим критический анализ сложившейся системы расселения и административно-территориального устройства.
Социальное напряжение этим летом в Хабаровске в связи с отстранением избранного губернатора объясняется в том числе волюнтаристским переносом центра управления федеральным округом во Владивосток. Акт, не имеющий под собой разумных объяснений, кроме наказания горожан за «неправильный» выбор.
Между этими городами всегда шло соревнование за первенство, шансов на проведение саммита АТЭС у Владивостока было меньше, чем у Хабаровска. Но после открытия Владивостока в 1991 г., а особенно после 2012 г. стало ясно, что у каждого из них есть своя функция. Хабаровск -географический центр, транспортный узел субъектов федерации ДФО, тогда как Владивосток - связующее звено России, Европы со странами АТР. Не учитывающее этой специфики решение о переносе административного центра федерального округа, принятое из соображений, не имеющих разумного обоснования, вредит и одному, и другому городу и региону в целом.
Но есть и более масштабный просчет в «назначении» Владивостока столицей Дальнего Востока. Огромное пространство на востоке России и ни одного города-миллионника, а рядом Сеул, Токио, Харбин, Далянь, Шанхай, много других, в каждом из которых численность населения больше, чем на всем Дальнем Востоке, - показатель не столько демографический, сколько экономический: зависимость уровня производительности труда от плотности населения. Ресурс развития Владивостока не в дотациях на осуществление «столичных» функций федерального округа, а в 300-миллионном сгустке демографического потенциала в радиусе тысячи километров вокруг него. Пока КПД использования этого ресурса ближе к нулю. Поэтому задача Национальной программы - начать формирование Мирового города на востоке России на основе тесного взаимодействия Владивостока и Хабаровска. Некоторое время назад наблюдалось оживление в связи с предложением Китая построить скоростную железную дорогу Владивосток-Харбин, но многократно актуальнее таким образом связать наши города.
У порта Владивосток серьезные ограничения: даже удвоение портовых мощностей не позволяет выйти за пределы 30 млн т, тогда корейский
Пусан переваливает до 300 млн т, не говоря уже о Даляне, Шанхае или Сингапуре. Производства, новые рабочие места перемещаются ближе к пересечению транспортных путей, на север, туда же движутся люди, тогда как управленческий аппарат застрял на периферии, став причиной многих проблем города: хронические транспортные пробки, точечная застройка, высокая стоимость квадратного метра, перенапряжение инженерных сетей, экологические проблемы, деформация архитектурного наследия в исторической части города и т. д.
Но полуостровное положение города - это перспектива взаимодействия с поселениями на противоположных берегах заливов. С одной стороны, г. Большой Камень, ССК «Звезда», новый угольный терминал «Вера» на 20 млн т, с другой - порты Зарубино, Славянка, Посьет. «... планов гро-мадье, но нет согласованной схемы развития портов, транспорта и экономики, каждый участник рынка стремится реализовать свои планы самостоятельно, что мешает добиться усиления мультипликативного эффекта за счет синхронизации проектов»7. Решение проблемы видится в организации агломерации территориально-акваториального типа, сочетании сухопутной и морской связности и едином управлении экономическим пространством как предпосылки выхода на уровень Мирового города. С учетом реконструкции автомагистралей до границы с Китаем в ходе подготовки к саммиту АТЭС сократилось время в пути до 2 часов. Это позволяет значительно расширить границы агломерации: 13 муниципальных образований, территория в 23,6 тыс. км2 и население в 1,4 млн чел.
По существу, это исходные параметры нового субъекта Федерации, Владивостока, как восточной столицы России (Тихоокеанской России) со статусом федерального города. Еще в апреле 2014 г. полпред президента в ДФО в интервью телеканалу Россия 24 утверждал: «центр развития не может быть один. Москва - столица нашей родины, но Москва - это не центр Вселенной. И совершенно очевидно, что кроме Москвы должны быть и другие центры, и экономические, и производственные. И нам надо развивать и Сибирь, и Дальний Восток». Идея многостоличности России (С. Переслегин), в которой Владивостоку отводится роль президентской столицы, посылает принципиально важный сигнал мировому сообществу, как Европе, так и Азии, и указывает направление развития России на многие десятилетия. Функционал Хабаровска и Владивостока точно определяют место размещения центров управления: Министерство по развитию Дальнего Востока - в Хабаровске, полномочного представителя Президента Российской Федерации - во Владивостоке. Симметрия двух
7 Пошли в рост: грузы активнее везут на Дальний Восток.иКХ: https://www.eastrussia.ru/material/ poshli-v-rost-gruzy-aktivnee-vezut-na-vostok/ (дата обращения: 03.11.2020).
центров принятия решений и управления евразийским пространством: на западе (Москва - Санкт-Петербург), на востоке (Владивосток - Хабаровск), вполне соответствует главному символу России - двуглавому орлу - это не только красиво, при такой конфигурации любая мысль о сепаратизме невозможна.
Восточный экономический форум выступает в качестве международного центра генерации идей по формированию нового миропорядка, поиска механизмов и способов организации совместной деятельности в использовании энергии Мирового океана, полетов на Марс и т. п. Притягательность форума во Владивостоке в том, что от России ждут ответов на глобальные вызовы, которых ни у кого нет, пока нет и у нас. Поэтому ВЭФ - не три дня, когда съезжаются тысячи участников, а постоянно действующий институт при президенте России, под руководством его полномочного представителя, объединяющий усилия академической, отраслевой и вузовской науки, инициативных групп, работающих в данной сфере, с широким участием зарубежных коллег.
При всей важности преобразований как сигнал мировому сообществу - поворот на Восток - всерьез и надолго. Важно, чтобы сигнал был услышан дальневосточниками, и живущими здесь, и покинувшими родные места, и соотечественниками, которые не по своей воле оказались за рубежом. Хотя демографической катастрофой исход населения с Дальнего Востока никто не называет, но и способа преодолеть 30-летнюю тенденцию пока тоже никто не предложил. Три года дискуссий (2015-2017 гг.) вокруг Концепции демографической политики для региона завершились признанием бессилия против тенденции: прекратить отток к 2020 г. и обеспечить прирост на 300 тыс. чел. за следующие 10 лет (на фоне потерь в 2 млн чел.). Иного результата быть не могло, потому что задача решалась в условиях сохранения ресурсно-сырьевой модели экономики региона, при которой прирост населения избыточен, а отток неостановим. Только при смене специализации и последовательного формирования курса на индустриальное развитие будет востребована демографическая политика абсолютного роста численности населения, в которой на государственном уровне решаются задачи интенсивного миграционного притока, меняющего демографическую структуру, в которой преобладают более молодые возраста как условие повышения рождаемости, сокращения смертности, роста продолжительности жизни.
Университет на о. Русском - явление многогранное и значительно больше того, каким его представляют сегодня. Его миссия - расширять каналы коммуникаций между культурами с конвертацией этого взаимодействия в потенциал развития российского Дальнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона. Пока в этом направлении сделаны только первые
шаги, а на пути барьеры. В названии университета для Москвы слово «Дальневосточный» - несет определенную смысловую нагрузку, а для Китая, Кореи, Японии? Кадровая политика: инициатора проекта федерального университета - ректора ведущего вуза региона, как и руководителей, вошедших в объединение институтов, бесцеремонно задвинули, назначив «варяга», а дальше: «чехарда», коррупция, уголовные дела. Если цель интеграция, то имя университета - Азиатско-Тихоокеанский, а еще - Русский, если впереди масштабное освоение российского Дальнего Востока. Таким образом, название ему Азиатско-Тихоокеанский Русский университет, конкурентным преимуществом которого должно стать государственное содержание студентов, половина из которых молодежь из соседних стран и не только. Масштабу макрорегионального культурно-образовательного центра должна быть под стать и личность ректора, почему бы не приглашенный Нобелевский лауреат. Но сработал столичный провинциализм. Проект в руках тех, кто, к сожалению, пока не осознает макрорегиональ-ное предназначение университета. Объединение под одной крышей гуманитарного и политехнического образования привело к тому, что будущие корабелы вынуждены ограничиваться теоретическим курсом - здания не приспособлены под нагрузки, более чем стол и компьютер, а там необходимы станки, сварочное оборудование и многое другое. Филиал ДВФУ в г. Большой Камень, где готовят будущих судостроителей, по финансовым соображениям подпадает в планы под сокращение, как будет строить жизненные планы молодежь города - не трудно догадаться. А в это время ССК «Звезда» приглашает специалистов со всего света. Думая о долгосрочной перспективе региона, хотя бы на уровне гипотезы стоит оценить возможность создания сети федеральных университетов во Владивостоке: Гуманитарного - на о. Русском; Политехнического - в г. Большой Камень; Морского - на базе трех вузов данного профиля в городе. Специалисты по всем трем направлениям востребованы уже сегодня и на Дальнем Востоке, и в странах АТР, но шансы реализовать такой проект уменьшаются по мере естественного ухода пока еще действующих профессионалов.
Вот лишь небольшая часть того, что следовало бы обсуждать в рамках Национальной программы развития Дальнего Востока.
Возможен ли прорыв в демографии Дальнего Востока? Отношение к воспроизводству населения изменится, если жилье будет преимущественно «на земле», а не в многоквартирных «человейниках». И преференциями, которые сегодня распространяются на резидентов ТОРов, СПВ, владельцев бесплатных гектаров, должны быть обеспечены все, кто участвует в решении этой задачи - от проектировщиков до строителей быстровоз-водимых домов. Стыдно сказать, при плотности населения - для Дальнего Востока 1 чел. на км2, для Приморского края - 12 чел., у ближайших
соседей: северо-восток Китая - 180 чел., Северная и Южная Кореи - 245 и 270 чел., Япония - 320 чел. - у нас индивидуальная жилая застройка не превышает 10 %, тогда как в соседних странах больше 50 %. У нас земля не рассматривается как ресурс для привлечения населения. Ни в одном из субъектов ДФО нет программы планомерного освоения территории под малоэтажное жилье. Даже когда бизнес проявляет инициативу, выкраивает участки под строительство коттеджей, это всегда отягощено об-ременениями, высокими ценами, затянувшимися сроками сдачи объектов. Пример рядом: поселок для преподавателей ДВФУ и сотрудников ДВО РАН на о. Русском. С точки зрения решения демографических проблем стимулом для повышения рождаемости становится, с одной стороны, наличие собственного дома, рыночная цена которого известна, а с другой -формула выплат за него. Не материнским капиталом, или двухпроцентной ипотекой, а количеством рожденных детей: первый ребенок - на 10 % снижается цена, второй - еще на 10 %, а появление пятого ребенка освобождает семью от выплаты стоимости дома. Если «свой дом» не частное дело граждан, а часть Национальной программы, то планомерное и массовое жилищное строительство - компетенция субъекта Федерации, а контроль за качеством и ценой на муниципальной власти, на чьей территории реализуется программа приумножения народа. Многие проблемы, на решение которых сегодня уходят бюджетные деньги, а результата нет, отпадут сами собой со сменой подхода. И тогда люди не станут отсюда уезжать, многие действительно захотят приехать, а человеческий капитал не будет подменяться «трудовыми ресурсами».
Список литературы
1. Абрамов А. Л., Дягилев А. А., Меламед И. И., Матвиенко Н. Н. О проекте «Национальной программы развития Дальнего Востока до 2025 г. и на перспективу до 2035 г.». URL: http://assoc.khv.gov.ru/files/docs/2019/a2d8c8824d5c7b91426a. pdf (дата обращения: 03.11.2020).
2. Авдеев Ю. А., Матвиенко Н. Н. Моделирование динамики демографических процессов Приморского края на период 2017-2025 гг. // Прикладные демографические исследования: сборник статей / под ред. В. В. Елизарова, Н. Г. Джанаевой. М.: Экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 2018. С. 73-95. (Сер. «Демографические исследования». Вып. 28).
3. Галичанин Е. Н. Нормативно-правовое обеспечение конкурентоспособности экономики Дальнего Востока. URL: http://viperson.ru/articles/normativno-pravovoe-obespechenie-konkurentosposobnosti-ekonomiki-dalnego-vostoka (дата обращения: 03.11.2020).
4. Дальний Восток и Забайкалье-2010. Программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2010 года / под ред. П. А. Ми-накира. М.: ЗАО «Экономика», 2002. 434 с.
5. Дьяков М. Ю., Михайлова Е. Г. Национальная программа развития Дальнего Востока и перспективы устойчивого развития // Вопросы региональной экономики. 2019. № 3. С. 33-40.
6. Минакир П. А. Экономика регионов. Дальний Восток / отв. ред. А. Г. Гран-берг; Рос. акад. наук. Дальневост. отд-ние, Ин-т экон. исследований. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2006. 848 с.
7. Савченко А. Е. Почему программы развития Дальнего Востока не работают? // Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества: материалы IV междунар. науч.-практ. конф. (Благовещенск-Хэйхэ-Харбин, 14-19 мая 2014 г.) / отв. ред.: Д. В. Буяров и Д. В. Кузнецов. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2014. Вып. 4. С. 237-241. URL: https://rusrand.ru/analytics/pochemu-programmy-razvitija-dalnego-vostoka-ne-rabotajut (дата обращения: 03.11.2020).
© Авдеев Ю. А., 2020 © Avdeev Y. A., 2020
Для цитирования:
Авдеев Ю. А. Какая Программа развития нужна Дальнему Востоку? // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2020. № 4(93). С. 84-98.
