CC BY
55
УДК 342.565
КАДРОВЫЙ СОСТАВ СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ И ЕГО РОЛЬ В РЕФОРМИРОВАНИИ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ В ГОДЫ НЭПА
© Евгений Александрович СОСЕДОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доцент кафедры уголовного права и процесса, тел. 8-910-851-62-62
Исследование посвящено проблемам кадровой политики государства как определяющей характеристики эволюции системы судов в Советской России периода нэпа, на примере судов Тамбовской губернии.
Ключевые слова: судебная система; кадровая политика государства; состав суда; губернский суд; уездный суд; новая экономическая политика.
Одним из определяющих факторов деятельности судов является их кадровое обеспечение. Кадровая политика государства в судебной системе данного периода строится на основе принципа, закрепленного XI съездом ВКП(б) в 1922 г. и сводящегося к необходимости распоряжаться людскими ресурсами, как способе обеспечения государственной политики в целом [1, с. 123].
Исходя из означенного принципа, основу трудовой деятельности составлял политический опыт в противовес практическому или профессиональному. В частности, должность судьи была доступна лицу, отработавшему в органах юстиции или общественно-политических организациях 2-3 года.
Анализируя численный состав судебных органов данного периода, следует указать на ст. 39 Положения о судоустройстве РСФСР
1922 г., в соответствии с которым губернский суд состоял из председателя губернского суда и двух его заместителей - одного по гражданскому, другого по уголовному отделу, двенадцати постоянных членов губернского суда, призываемых для участия в заседаниях губернского суда губернских народных заседателей и состоящих при нем учреждений, положенных по штату, секретарей губернского суда и иных должностных лиц.
Центральные органы, осуществлявшие управленческие функции на местах, регулировали кадровый состав губсудов. В качестве подтверждения целесообразно обратиться к положениям препроводительного письма НКЮ РСФСР от 16 февраля 1923 г., содержащим сведения, предписывающие штатный состав Тамбовского губернского суда. Кроме того, в этом документе подробно приводится
наименование и количество соответствующих должностей судей Тамбовского губернского суда и технического персонала, а всего - 205 штатных единиц [2].
Численность лиц, входящих в штат губ-суда, постоянно колебалась, о чем, в частности, свидетельствуют архивные материалы. Например, в 1924 г. штаты губсуда составляли в апреле - 128 штатных единиц, в августе этого же года - 119 единиц.
В начале 1926 г. штатная численность Тамбовского губернского суда была стабильна и составляла 119 человек [3].
Однако в дальнейшем, с учетом процесса реформирования губсуда, состоявшего в передаче штатных единиц, осталось всего 89 штатных единиц [4].
Особое значение в организационном обеспечении деятельности тамбовских судов периода осуществления новой экономической политики имеет распорядок их работы и, в частности, продолжительность рабочего дня судей и работников аппарата судов. В Тамбовском областном архиве в книгах приказов по Тамбовскому губсуду вопросу соблюдения трудовой дисциплины уделялось особое внимание с акцентом на строгое соблюдение трудовой дисциплины.
Например, в архиве сохранились Правила внутреннего распорядка для губернского суда, народных судей, губпрокуратуры и нотариата на 1924 г. В них предусматривалось, что в губсуде, губпрокуратуре, канцеляриях уполномоченных губсуда по уездам, в народных судах, у народных следователей и в нотариате «работа производится полных 6 часов» [5].
Анализируя кадровые проблемы судов Тамбовской губернии в период осуществления нэпа, следует обратить внимание на порядок назначения судей. Как было предусмотрено в ст. 42 Положения о судоустройстве 1922 г. и воспроизведено в ст. 41 Положения 1926 г., председатель, его заместители и члены губернского суда избирались губернским исполнительным комитетом сроком на один год и утверждались народным комиссариатом юстиции (НКЮ), которому принадлежало право выдвигать и своих кандидатов на эти должности. Указанные лица могли быть переизбраны на новый срок. Досрочные их отзыв или смещение с должности допускались постановлением губис-полкома и, как правило, только с «санкции» НКЮ РСФСР.
Архивные материалы губисполкома и губсуда содержат скудные сведения о принципах кадрового отбора на должность судей. Подробные характеристики, материалы собеседования, заключения работников кадровых служб и т. д., как правило, отсутствуют. Поэтому особый интерес представляют отдельные сведения, позволяющие высказать суждение о приоритетах при отборе граждан на должность судей. Конечно, прежде всего учитывалось пролетарское происхождение и политическая благонадежность. Но, видимо, учитывались и профессиональные качества кандидата в эпоху низкой общей грамотности, отсутствия какой-либо юридической подготовки.
Председатель губсуда Брук, повторно обращаясь в губисполком с ходатайством об утверждении запасным судьей Яковлева, в представлении указал следующее: «Когда я представлял его в первый раз, я не дал о нем характеристику, полагая, что его в Тамбове хорошо знают как видного бывшего присяжного поверенного. Тов. Яковлев до утверждения был мною допущен к исполнению должности судьи, и на этой работе проявил себя вполне честным и знающим дело. В губсуде отсутствуют квалифицированные судебные работники, и в уголовном процессе приходится с натяжкой обходиться. Другое дело в гражданском отделе губсуда, где Яковлев работает. Здесь процесс сложнее и труднее, и нашим товарищам очень трудно разобраться. Раньше люди годами для этого учились, и все-таки знатоков гражданского
права было очень ограниченно. В настоящее время нашим товарищам приходится частенько прибегать к помощи тов. Яковлева, тем более, что никаких сомнений в его добросовестности не вызывается, о чем мне сообщили все члены партии - члены Губсуда» [6].
Позиционируя партийную благонадежность как основное качество судьи, представители судебных органов ставили данное качество как определяющее при решении кадровых вопросов. Например, председатель губ-суда Брук на У1-м губернском съезде судебных работников Тамбовской губернии в октябре 1923 г. заявил, что «тоже не учился ни в университетах, и нигде, мне как рабочему человеку интересы рабочих крайне дороги» [7].
Особо следует отметить факты привлечения к судебной работе старых специалистов, которые, согласно имеющимся в архивах данным, были редкостью. Так, 2 апреля
1923 г. губисполком утвердил в качестве народного судьи Моршанского уезда Рудзиев-ского, 35 лет, из дворян, со стажем судебной работы 4 года 7 месяцев. Однако уже на следующих годовых перевыборах народных судей Рудзиевский был отозван с судебной работы «как не избранный при перевыборах нарсудей уезда на 1924 г.» [8].
Проблема квалифицированных кадров не была разрешена и в дальнейшем. В частности, в 1927 г., представляя в НКЮ РСФСР отчет о работе судебных органов 1926 г., новый председатель губсуда Литвинов дал следующую характеристику судебному составу губсуда: «За отчетный период личный состав губсуда в количественном отношении был вполне достаточным, чего, однако, нельзя было сказать в отношении его качества, так как некоторые из работников обладали низкой квалификацией и пониженной работоспособностью, почему встал вопрос об обновлении личного состава губсуда новыми силами. Слабость руководства отделами: гражданским, где заведующий развивал линию административного надзора в ущерб судебной деятельности, в которой он никакого участия не принимал; в уголовном, заведующий которого ввиду хронической болезни не мог уделять полного времени работе, создала значительные залежи дел, повысила нормальную нагрузку работников отделов, ослабила связь между ними по обсуждению общих недочетов в работе, уменьшила быст-
роту прохождения дел и скорость исполнения отдельных поручений» [9].
Обращает на себя внимание и такой факт, что некоторые судьи губернского суда, да и народных судов, зачислялись в штат и осуществляли судебные полномочия до назначения их губисполкомом и наркомюстом, а затем не утверждались в установленном Положением о судоустройстве порядке либо после утверждения вообще не приступали к работе или, проработав непродолжительное время, отстранялись от должности, или переводились в другие государственные или партийные органы.
Таким образом, за 5 лет состав губернского суда сменился практически на 100 %. Ежегодная смена членов губсуда и народных судей в уездах отрицательно сказывалась на преемственности судебной практики в губернии, на ее стабильности. Стремясь преодолеть такие тенденции, Тамбовский губсуд выдвигает идею «защиты стабильности личного состава, пополнения и замены его лучшими работниками из числа наиболее ценных в классовом отношении рабочих и крестьян путем продолжения окоммунизирова-ния и орабочивания аппарата» [10].
По сути, преследуя прогрессивные цели стабилизировать личный состав судов, государство использует методы, не только не способствующие достижению подобного результата, но представляющие собой своего рода угрозу для всей судебной системы в целом, т. к. ее основу призваны были составить классово и идеологически близкие кадры, чей профессионализм и личные качества были второстепенны.
Обращая внимание на такого рода оценки, следует указать на их соответствие государственно одобренной кадровой политике. В этой связи интересной представляется точка зрения Н.В. Крыленко, сводящаяся к тому, что «вопрос... идет только о том, какая должна быть эта квалификация - политическая или юридическая по специальности, или, как бы мы сказали, техническая. Мы думаем, что здесь последовательно нужно отстаивать политическую квалификацию. И низовой общественный работник должен быть политически воспитан, и одновременно сама работа должна быть построена так, чтобы она не требовала какой-либо сугубо специальной квалификации. Конечно, наш ко-
декс, в особенности с развитием товарооборота, делается все сложнее и сложнее, и работа народного судьи становится все более трудной для работника, не имеющего специального технического юридического образования, но отсюда должен быть вывод не тот, что нужно ставить препоны представителям рабочих масс в виде требования технического юридического стажа для допущения его к занятию должности народного судьи, а тот, что нужно стремиться так упростить деятельность наших судебных органов, чтобы человек, обладающий достаточным общественно-политическим стажем, т. е. определенным политически-культурным уровнем, был бы в состоянии без специальной большой подготовки охватить ту совокупность вопросов, с которыми ему придется иметь дело, и освоить ту сумму технических знаний, без которых он вообще не может быть допущен к этой работе» [11, с. 49-50].
Принципиальным представляется остановиться на социальном и качественном составе судебных работников народных судов Тамбовской губернии. Сам порядок комплектования и идеологический подход к советским кадрам, реализация известного лозунга об управлении государством кухаркой приводили к тому, что к судебной работе, от которой зависели судьбы людей, да и, в известной мере, экономические процессы в государстве, привлекали людей не только в правовом отношении неразвитых и нисколько неподготовленных, но и просто малограмотных.
В конце периода нэпа в Тамбовской губернии отмечается увеличение и преобладание на должностях судей не рабочих, крестьян или интеллигенции, а новой прослойки -совслужащих и формирование из них судебного и, по-видимому, всего государственного аппарата.
Подобные факты свидетельствовали как о формировании административно-командной системы, так и о реальном сращивании судебной власти с исполнительной ветвью, находящимися под определяющим влиянием партийного фактора. В частности, Постановлением президиума Тамбовского губиспол-кома от 9 ноября 1922 г. при губпрокуратуре и судах была утверждена ведомственная комиссия по борьбе со взяточничеством, в состав которой руководителем комиссии был
назначен председатель губревтрибунала, будущий председатель губсуда С. Л. Носков [12].
Иными словами, судебные органы стали представлять собой элемент государственного аппарата, соответственно, должность судьи ничем не отличалась от должностей чиновников, лишая их какого-либо особого статуса. Таким образом, представляется возможным говорить об использовании карательного механизма для воздействия на судебную систему, призванную постепенно стать неотъемлемой частью подобного механизма. В основе преобразований судебной системы в период осуществления новой экономической политики лежал, прежде всего, экономический фактор, который потребовал усиления всей законодательной деятельности, создания новых институтов, нуждавшихся в правовом регулировании. Представляя собой позитивный фактор в истории страны, реформа призвала к жизни трехзвенную систему судебных органов, которая в силу своей многолетней практической деятельности сохраняет актуальность и в наши дни.
В русле представленных суждений следует указать на исключительный исторический опыт данного периода, выражающийся в возможном предпочтении продуманной либеральной политики, осуществляемой судебной властью, позволяющей обеспечить стабильность социально-экономических процессов в государстве и содействовать формированию правосознания общества, высшей ценностью которого будут являться не политические пристрастия, а права и свободы каждой отдельно взятой личности.
1. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1975. Т. 45. С. 123.
2. Копия препроводительного письма НКЮ РСФСР от 16 февраля 1923 г. о штатах Тамбовского губернского суда // ГАТО (Гос. арх.
Тамбовской области). Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 86. Л. 3, 4-7.
3. Штаты губернского суда, утвержденные на 1925-1926 бюджетный год Совнаркомом РСФСР // ГАТО. Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 560. Л. 43-44об.
4. Копия Твердых штатов Тамбовского губернского суда, установленных Народным комиссариатом рабоче-крестьянской инспекции РСФСР согласно постановлениям СНК РСФСР от 20 сентября 1927 г. и 20 февраля 1928 г. «О государственном нормировании заработной платы» // ГАТО. Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 850. Л. 29.
5. Правила внутреннего распорядка для губсу-да, народных судов, губпрокуратуры и нотариата // ГАТО. Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 313. Л. 27-27об.
6. Представление председателя губсуда Брука в президиум Тамбовского губисполкома от 13 февраля 1924 г. // ГАТО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 650. Л. 417.
7. Материалы У1-го губернского съезда судебных работников Тамбовской губернии 10 октября 1293 г. // ГАТО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 682, Л. 69об.
8. Выписка из протокола № 23 от 18 февраля
1924 г. заседания президиума Тамбовского губисполкома // ГАТО. Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 171. Л. 37.
9. Копия отчета для НКЮ Тамбовского губсуда о работе судебно-следственных учреждений за вторую половину 1926 г. // ГАТО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 1680. Л. 39.
10. План основной работы Тамбовского губернского суда на 1928 год (до 1 октября 1928 г.) // ГАТО. Ф. Р-524. Оп. 1. Д. 835. Л. 10.
11. Крыленко Н.В. Суд и право в СССР. Теоретический и практический комментарий к Основам судоустройства, судопроизводства и материального уголовного права СССР. Ч. 1. Основы судоустройства. М.; Л., 1927.
12. Протокол № 139 заседания президиума Тамбовского губисполкома от 9 ноября 1922 г. // ГАТО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 477. Л. 2.
Поступила в редакцию 7.06.2011 г.
UDC 342.565
CADRE OF JUDICIARY OF TAMBOV PROVINCE AND ITS ROLE IN REFORMATION OF COURT SYSTEM IN NEP TIME
Yevgeniy Aleksandrovich SOSEDOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Associate Professor of Criminal Law and Process Department, tel. 8-910-851-62-62
The research is devoted to the problems of cadre of judiciary as determinating characteristic of evolution of court system in Soviet Russia during NEP on example of courts of Tambov province.
Key words: court system; punishment policy of state; cadre policy of state; court composition; governorate court; provincial court; new economic policy.
